CC BY
60
УДК 343.195.1
Илюхин Андрей Владимирович llyukhin Andrey Vladimirovich
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории государства и права, международного и европейского права
Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний России (390000, Рязань, ул. Сенная, 1)
candidate of sciences (law), associate professor, associate professor of the department of state and law, international and european law
Academy of law and management of the Federal service for execution of sentences of Russia (1 Sennaya st., Ryazan, 390000)
E-mail: [email protected]
Ограничение компетенции присяжных заседателей по государственным преступлениям в Российской империи и Российской Федерации: сравнительно-правовой аспект
Restriction of competence of jurors on state crimes in the Russian empire and the Russian Federation: a comparative legal aspect
В статье рассматриваются вопросы дискуссии, связанные с компетенцией присяжных заседателей по государственным преступлениям в Российской империи и в современной России. Обосновывается тот факт, что изъятие из их подсудности дел по государственным преступлениям является отражением специфики политического режима, правовой политики Российского государства, правосознания, правовой культуры и менталитета российского общества второй половины XIX века.
Ключевые слова: судебная система, судебная реформа, Судебные уставы 1864 года, суд присяжных, присяжные заседатели.
The article deals with the debate related to the competence of jurors on state crimes in the Russian Empire and in modern Russia. The fact is substantiated that the seizure of their jurisdiction of cases on state crimes is a reflection of the specificity of the political regime, the legal policy of the Russian state, justice, legal culture and mentality of the Russian society of the second half of the XIXth century.
Keywords: judicial system, judicial reform, the Judicial statutes of 1864, a jury trial, jury, jurors.
Вследствие принятия 16 июля 1993 года Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» в России вновь был возрожден суд присяжных.
Впервые суд присяжных в нашей стране был учрежден в 1864 году в ходе проведения судебной реформы. Тогда, как и в начале 1990-х годов, введению в действие Судебных уставов предшествовала подготовительная законотворческая работа. К апрелю 1862 года комиссия при Государственной канцелярии подготовила «записки» и «соображения» канцелярии о главных началах преобразования судебной части в
России. В каждой записке излагалось сначала существо проектов, поступивших на рассмотрение Государственного Совета, и замечаний на него, затем шли соображения членов комиссии и, наконец, в виде особых параграфов или статей — «основные или главные положения будущего преобразования» [1; 2].
В частности, заботясь о гарантиях неприкосновенности личности, комиссия обосновала введение суда присяжных, в том числе и по государственным (политическим) преступлениям. Так, Д.А Ровинский выразил уверенность в том, что суд присяжных успешно справился бы и с такими делами. В этом случае такой суд, с одной стороны, неизбежно разоблачил бы все злоупотребления власти, а с другой — выявил
причины подобного рода преступлений, указав тем самым на необходимость законодательного изменения тех порядков, которые порождают недовольство общества. В этом, по мнению юриста, и заключалось главное достоинство «суда общественной совести» [3, с. 28].
Последовательно проводилась мысль, что в делах о государственных преступлениях коронный суд — государственный орган без представителей общества — присяжных - не способен вынести объективный приговор [2, с. 8-9]. В силу этого при обсуждении вопроса о государственных преступлениях возникло сомнение: можно ли предоставить по делам этого рода определение вины или невинности подсудимых присяжным заседателям.
По данной проблеме у членов Государственной канцелярии сложилось особое мнение. Подчеркивалось, что «обсуждение в уголовном деле фактической его стороны не через постоянных судей, а через представителей общества, называемых присяжными, составляет для подсудимых действительную гарантию, в чем нельзя и сомневаться; с другой стороны, тяжкие обвинения требуют наибольших гарантий в правдивости суда: посему нельзя без нарушения справедливости лишить этой гарантии подсудимых по делам о государственных преступлениях, за которые исключительно, как за преступления самые тяжкие, законы наши (имеется в виду Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. — А.И.) определяют смертную казнь» [2, с. 11-12]. Более того, подчеркивалось, что «в делах сего рода осуждение присяжными имеет такую нравственную силу, что если бы оно и встречалось реже, чем осуждение через правительственных судей, то и в таком случае влияние уголовного закона на общество было бы действительнее» [2, с. 12]. А поэтому, сколько бы ни были беспристрастны и самостоятельны судьи, определенные правительством, решения их по делам о государственных преступлениях никогда не будут пользоваться доверием общества. По делам о государственных преступлениях, рассматриваемых без присяжных (то есть без представителей общества), по мнению авторов проекта, «всегда будут нарекания в пристрастии, преувеличении вины и притеснении подсудимых, от чего самые важные преступники не редко представляются в глазах общества несчастными жертвами и разыгрывают роль мучеников и страдальцев за истину» [2, с. 12]. В силу этого проектировалось, что «суд по делам о преступлениях государственных производится в уголовном департаменте об-
ластной палаты по общим правилам уголовного судопроизводства, с тем только различием, что по всем делам сего рода, без изъятия, определение вины или невинности подсудимых предоставляется присяжным заседателям» [2, с. 35].
С другой стороны, авторами проекта подчеркивалось, что преследование государственных преступлений судом через присяжных может быть «энергическим» лишь при известной степени согласия между стремлениями правительства и общества. Только в этом случае общество непременно сможет осудить таких «злоумышленников, стремящихся к разрушению существующего порядка во имя своих вредных учений и выдающих себя за представителей общества с тем, чтобы навязывать ему свою преступную волю» [2, с. 12-13]. В связи с этим авторы проекта считали, что необходимым условием для достижения этой цели должно быть следующее: присяжными заседателями по делам о государственных преступлениях могли быть только лица «зрелых лет, имеющие обеспеченные средства к жизни и способным к обсуждению как важности сих преступлений, так и точной силы письменных доказательств, на которых обыкновенно основывается обвинение в этих преступлениях» [2, с. 13]. Отмечалось, что правительство не сможет не найти поддержки со стороны благомыслящей части общества в преследовании государственных преступников, а поэтому подчеркивалось, что присяжными заседателями по делам о государственных преступлениях «могут быть только лица не моложе 30 лет, имеющие обеспеченные средства к жизни и способные к зрелому обсуждению, как важности государственных преступлений, так и силы письменных доказательств, на которых обыкновенно основывается обвинение в сих преступлениях» [2, с. 35].
Таким образом, либеральные деятели судебной реформы, защищая идею введения суда присяжных заседателей, доказывали, что «...если обставить это учреждение такими условиями, при которых оно не могло бы иметь никакого политического характера.» [4, с. 51] и обеспечить соответствующий контингент присяжных, то и рассмотрение государственных преступлений можно осуществлять в окружных судах или судебных палатах с участием присяжных заседателей, в силу чего важнейшим из условий привлечения присяжных заседателей к рассмотрению государственных преступлений либеральные деятели судебной реформы считали допущение в число присяжных заседателей только «лиц зрелых лет, имеющих обе-
спеченные средства к жизни и способных к обсуждению как важности сих преступлений, так и точной силы письменных доказательств, на которых обыкновенно основывается обвинение в этих преступлениях» [2, с. 13].
Составление списка лиц, могущих быть присяжными заседателями по государственным преступлениям, предлагалось возложить на особые комитеты во главе с губернским предводителем дворянства. В состав этих комитетов должны были входить: уездные предводители дворянства, городские головы и мировые судьи данной губернии. Списки, составленные этими комитетами, передавались на рассмотрение губернатора, который должен был контролировать благонадежность присяжных и имел право сокращать число избранных на одну треть и даже наполовину [2, с. 35-36].
Дальнейшее обсуждение в Государственном Совете вопроса о введении суда присяжных в России в целом и по государственным преступлениям в частности вызвало неоднозначную реакцию. Так, члены соединенных департаментов Государственного Совета в подавляющем своем большинстве посчитали, что «введение суда присяжных в России более необходимо, чем где бы то ни было, потому что, нигде, может быть, историческая жизнь народа не положила таких резких разграничений между различными слоями общества, как у нас, отчего между понятиями, обычаями и образом жизни наших постоянных судей, принадлежащих вообще к высшему сословию, и подсудимых из низших сословий, замечается большее различие» [5, с. 184]. Однако вопрос о возможности участия присяжных заседателей по государственным преступлениям встретил явную оппозицию [6, с. 122].
По этому вопросу соединенные департаменты высказались следующим образом: «Мнение некоторых теоретиков, что суд присяжных имеет политический характер, много препятствовало введению в разных государствах этого учреждения. Не говоря о том, что такое мнение не имеет надлежащего основания, нельзя не заметить, что от законодателя зависит обставить это учреждение такими условиями, при которых оно не могло бы иметь никакого политического характера, как сие сделано в других государствах, установивших у себя в недавнее время суд чрез присяжных. Лучше допустить на первое время некоторые изъятия из общего правила о решении вопроса о виновности или невинности присяжными, нежели совершенно лишить народ само-
го естественного и справедливого суда» [5, с. 184]. В итоге большинство проголосовало против введения присяжных заседателей по государственным преступлениям.
Таким образом, в правительственных кругах не было уверенности в том, что даже тщательно отобранные присяжные будут достаточно верным средством для осуждения по государственным преступлениям. Обосновывалось это тем, что государственные преступления «гораздо важнее и опаснее всех других преступлений, но по особому свойству своему не всегда и не во всех членах общества возбуждают» должное отношение. Отмечая привлекательность революционных идей и сочувствие к ним со стороны людей, «...имеющих неправильное понятие о долге гражданина и отношениях его к правительству», члены соединенных департаментов законов и гражданских дел Государственного Совета пришли к выводу, что «для многих людей, имеющих неправильные понятия о долге гражданина и отношениях его к правительству, самые преступные дела представляются совсем в ином виде, получают совсем иное значение, и вместо строгого, вполне заслуженного осуждения встречают сочувствие... При таких воззрениях предоставить присяжным, избранным обществом, разрешение вопроса о преступности или неприступности действий, превратно толкуемых и неверно понимаемых многими иногда даже добросовестными членами общества, значило бы оставить государство, общество и власть без всякой защиты». По причине этого дела по государственным преступлениям нельзя было доверить рассмотрению присяжных, «избираемых общим порядком», они должны рассматриваться так, чтобы «высокое общественное положение судей служило ручательством в строгом, но справедливом преследовании ими всякого государственного преступления» [5, с. 234].
В дальнейшем в соответствии с этим утверждением Устав уголовного судопроизводства 1864 года в статьях 1032, 1050 и 1051 отнес государственные преступления к компетенции суда уголовного департамента судебной палаты с участием сословных представителей (губернского предводителя дворянства, одного из уездных предводителей дворянства местного судебного округа, одного из городских голов этого же округа и одного из волостных голов или старшин того уезда, в котором находится судебная палата), которые наравне с членами палаты участвовали как в определении вины или невиновности подсудимого, так и в постановлении приговора.
В целом суд присяжных явился демократической формой судоустройства и судопроизводства в условиях самодержавной России второй половины XIX века, а изъятие из его подсудности дел по государственным преступлениям является отражением специфики политического режима, правовой политики Российского государства, правосознания, правовой культуры и менталитета российского общества второй половины XIX века.
В современной России суд присяжных — это не просто более широкое вовлечение представителей общества в отправление правосудия по наиболее серьезным уголовным делам. Это новая в нынешних российских условиях форма судопроизводства, радикально меняющая сущность и содержание всего уголовного процесса. Присяжные в суде, не связанные профессиональными навыками и привычками, знанием материалов дела, оценивают фактические обстоятельства дела и на их основе выносят вердикт — виновен или не виновен подсудимый. Не случайно современная концепция судебной реформы в Российской Федерации отводит суду присяжных центральную роль в демократизации уголовной юстиции. Более того, это способствует и созданию элементов правового государства и гражданского общества в целом. В этой связи институт присяжных заседателей можно по праву считать элементом гражданского общества [7].
Однако 30 декабря 2008 года был принят Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму», который внес изменения в отдельные федеральные законодательные акты по вопросам противодействия терроризму, которые установили, что судом с участием присяжных заседателей не могут рассматриваться уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 УК РФ (террористический акт), 206 УК РФ (захват заложника), 208 УК РФ (организация и участие в незаконном вооруженном формировании), 212 УК РФ (массовые беспорядки), 275 УК РФ (государственная измена), 276 УК РФ (шпионаж), 278 УК РФ (насильственный захват власти или насильственное удержание власти), 279 (вооруженный мятеж) и 281 УК РФ (диверсия). Рассмотрение таких дел осуществляется судом в составе коллегии из трех судей федерального суда общей юрисдикции.
Таким образом, поправки, принятые в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, лишили обвиняемых в терроризме, шпионаже, массо-
вых беспорядках, государственной измене и диверсии своего конституционного права на рассмотрение подобных дел судом с участием присяжных заседателей. Впоследствии Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части 2 статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудае-ва, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова, А.И. Шавае-ва и запросом Свердловского областного суда» от 19 апреля 2010 года признал, что отсутствие суда присяжных для обвиняемых в преступлениях, предусмотренных указанными выше статьями, не противоречит российской Конституции и оставил поправки в силе.
В целом существующее положение суда присяжных в России (ограничение его компетенции), по мнению ряда исследователей, «обусловлено условиями внутриполитической жизни страны, требующей жесткой реакции на преступления, подрывающие основы безопасности России», так как «непредсказуемость решений присяжных по делам, носящим политический оттенок, не отвечала стремлениям правительства обеспечить порядок в стране» [8, с. 53]. Однако не надо забывать, что суд присяжных «является отображением демократического духа правосудия, существенно воздействует на работу всей судебной системы... способствует изменению общественного сознания» и в конечном счете является одним из «важнейших элементов демократического механизма, без которого не может обойтись ни одно цивилизованное государство» [9, с. 58]. А сохранение суда присяжных по изъятым из его ведения уголовным делам, наоборот, могло бы дать соответствующую общественную оценку тем преступлениям, которые могут подорвать основы конституционного строя России, и государство смогло бы найти поддержку со стороны благомыслящей части общества для осуждения правонарушителей по государственным преступлениям.
Таким образом, суд присяжных отвечает общей направленности демократических преобразований в нашем обществе и государстве. Он соответствует принципам конституционного строя Российской Федерации, закрепленным в Основном законе, в частности в статье 2 Конституции РФ, которая провозглашает права человека высшей ценностью, признание, соблюдение и защита которых является обязанностью государства.
Примечания
1. Записки и соображения Государственной канцелярии о главных началах преобразования судебной части в России (1862 г) // Материалы по судебной реформе в России 1864 г Т. 1-76. СПб., 1857-1866. Т. 18. Ч. 1. Б. м. и б. г
2. Дополнительные соображения Государственной канцелярии о преобразовании судебной части в России (1862 г.) // Материалы по судебной реформе в России 1864 г. Т. 1-76. СПб., 1857-1866. Т. 18. Ч. 2. Б. м. и б. г. Оп. 1: Соображения Государственной канцелярии об основных началах особенных родов судопроизводства уголовного по проекту, составленному П-м отделением Собственной его императорского величества канцелярии.
3. Устройство уголовного суда. (Д.А. Ровинского) // Материалы по судебной реформе в России 1864 г. Т. 17. Б. м. и б. г. Оп. 11.
4. Об основных началах уголовного судопроизводства. (Обер-прокурора Н.А. Буцковского) // Материалы по судебной реформе в России 1864 г Т. 17. Оп. 15.
5. Журнал соединенных департаментов (законов и гражданских дел) Государственного Совета об основных положениях преобразования судебной части в России (1862 г. № 65) // Материалы по судебной реформе в России 1864 г Т. 19. Б. м. и б. г
6. Коротких М.Г Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России. Воронеж, 1989.
7. Демичев А.А. Суд присяжных как институт гражданского общества: история и современность // Гражданское общество в России и за рубежом. 2011. № 2.
8. Рябцева Е.В. Изменение компетенции присяжных заседателей: история повторяется? // Российская юстиция. 2009. № 6.
9. Попова А.Д. Суд присяжных как атрибут демократического государства: история и современность // Российская юстиция. 2010. № 5.
Notes
1. Notes and considerations of the State chancellery about the main principles of the transformation of the judiciary in Russia (1862) // Proceedings of the judicial reform in Russia in 1864. Vol. 1—76. St. Petersburg, 1857—1866. Vol. 18.
2. Additional considerations of the State chancellery of the transformation of the judiciary in Russia (1862) // Proceedings of the Judicial Reform in Russia in 1864. Vol. 1—76. St. Petersburg, 1857—1866. Vol. 18. Reg. 1: Views of the State chancellery of the basic principles of special sorts of criminal proceedings on the draft drawn up by the IIth branch of His imperial majesty's office.
3. Device criminal court (D.A. Rovinsky) // Proceedings of the judicial reform in Russia in 1864. Vol. 17. Reg. 11.
4. On the basic principles of criminal justice. (Procurator N.A. Butskovsky) // Proceedings of the judicial reform in Russia in 1864. Vol. 17. Reg. 15.
5. Magazine connected departments (law and civil matters) of the State Council on the main provisions of the transformation of the judiciary in Russia (1862, № 65) // Proceedings of the judicial reform in Russia in 1864. Vol. 19.
6. Korotkikh M.G. Autocracy and judicial reform of 1864 in Russia. Voronezh, 1989.
7. Demichev A.A. The jury as an institution of civil society: history and modernity // Civil society in Russia and abroad. 2011. № 2.
8. Riabtseva E.V. Changing the competence of jurors: history repeats itself? // Russian justice. 2009. № 6.
9. Popova A.D. The jury as a democratic state attribute: past and present // Russian justice. 2010. № 5.
