CC BY
24
И. В. Ткаченко
ОДНОКУРСНИК (К ЮБИЛЕЮ ПРОФЕССОРА ВЛАДИСЛАВА АЛЕКСАНДРОВИЧА КУТУЗОВА)
В августе 1952 г. абитуриенты исторического факультета сдавали вступительные экзамены. На экзамене по немецкому языку случай свел меня с молодым человеком, внешность которого привлекала внимание: неторопливый, крепкого сложения, красивые синие глаза, дружелюбная улыбка. Ассоциативно он вызвал во мне сравнения с героями романов Л. Н. Толстого - капитаном Тушиным и К. Левиным: сказалось влияние сданного экзамена по литературе.
Когда были вывешены списки зачисленных студентов, через две фамилии, предшествующих моей, увидела фамилию «Кутузов» - тезку знаменитого фельдмаршала. Чуть позже при личном знакомстве оказалось, что молодой человек, с которым сдавала экзамен по иностранному языку, и есть Слава Кутузов.
Первое курсовое собрание в конце августа, помимо традиционных поздравлений и пожеланий, акцентировало факт предстоящего партийного съезда. И в этой связи оказалось, что наш однокурсник «именит» не только прославленной фамилией, но и тем, что является единственным кандидатом в члены ВКП(б) из 200 выпускников школ. Но скажу сразу, что в лидеры курса, в актив вошел не благодаря названным фактам, а по своим реальным личным качествам.
Мы учились в разных учебных группах, поэтому многие подробности о социализации в университете остались в памяти других однокурсников. Но газета «Ленинградский университет» не раз отмечала хорошую подготовку к занятиям и активное участие в семинарах «студента Кутузова В.». Профессор Александра Дмитриевна Люблинская, читавшая курс истории средних веков, хвалила Кутузова за «толковые конспекты», а доцент кафедры марксизма-ленинизма Владислав Иосифович Селицкий поставил автоматом зачет, причем единственному студенту во второй группе. Еще хочу
добавить такое качество, как дисциплинированность. Он не имел пропусков лекций. Не случайно он получил диплом с отличием.
Память бережно сохранила наши внеучебные студенческие праздники и будни, и в первую очередь стройки в Приозерском районе и «картошки». Студенческие стройки в ЛГУ к 1953 г. имели большие традиции, и старшекурсники истфака в газетных заметках, песнях знакомили нас с ними. Наша первая студенческая стройка пришлась на лето 1953 г. А вот «картошка» свершилась в августе, сентябре и частично октябре 1952 г., когда впервые на помощь колхозам по уборке урожая отправили студентов. На первой стройке мы возводили свинарник. Начинали стройку на пустом месте. Валили деревья, осуществляли трелевочные работы, отвозили бревна в При-озерск на пилораму, привозили оттуда доски, осваивали мастерство каменщиков и плотников. На второй стройке - косьба, заготовка кормов. Условия быта на стройках были лучше, чем на «картошке». В Волосовском районе квартировали у баптистов, спали на полу, электричества не было, питание скудное. Выручала молодость.
Естественно, что в этих условиях необходимы были примеры трудолюбия и умения. Очень важно было в трудную минуту поднять настроение, объединить коллектив. Личным примером в труде, запевом песни у вечернего костра, шуткой изменить к лучшему ситуацию. И в этими качествами Слава и сам вносил очень важный вклад, повел за собой Колю Наумова, Броню Лукосяка, Эрика Ткаченко, Ливана Макарадзе и других. Он хорошо косил, умело точил косу (это было важно). Помню, как Ливан Макарадзе ходил от одного парня к другому со словами: «У меня коса не косает», пока не добирался до Брони или Славы. Передовиками в косьбе были албанец Канан Хюмети, Броня Лукосяк (он жил в Тарховке Сестрорецкого района) и Слава Кутузов.
У Славы был и остался хороший голос и игровая манера исполнения. Хороший голос был и у Брони Лукосяка, но он предпочитал оперный репертуар («Никто не сравнится с Матильдой моей...» или «О, выйди Мюссета скорей на балкон»). Репертуар Славы Кутузова был более востребован. Здесь и шансон («Ты меня не любишь, не жалеешь. » Есенина), своеобразный кантри-фольклор времен НЭПа: «Служил на заводе Иван -пролетарий.» и другие.
За добросовестный труд на стройке Слава был представлен к почетной грамоте Ленинградского обкома ВЛКСМ. Но он отказался, заявив, что ему такую же грамоту вручили год назад и пусть ее вручат кому-нибудь другому.
Слава не был этаким «балагуром Теркиным». Несмотря на отмеченные лидерские качества в труде, в коллективе в нем преобладали сдержанность, скромность. И эти качества были очень важны в то время в молодежной среде. Ведь наступало время «оттепели», среди молодежи интенсивно развивался процесс политизации. В 1953-1954 гг. активно, но не на семинарах, а вне учебы, в общежитии обсуждались проблемы репрессий, учения Ганди, проблемы демократии, Югославии, Польши. Наш курс, где преобладали девушки, пополнился ребятами с Восточного факультета, чуть позже -из московских вузов («международники» и «восточники»). Почти нелегально на наш курс был зачислен сын Л. Б. Каменева Политические «междусобойчики» ребят были очень страстными. Дело доходило до потасовок (Наумов-Лукосяк). Что не помешало в дальнейшем стать им не только близкими друзьями, но и выдающимися учителями.
Время, когда общество было «закрытым» относительно важных исто-рико-политических проблем, когда даже после XX съезда дозировались политические аспекты самых важных проблем развития СССР, его история, оказалось трудным для молодежи. Со свойственным максимализмом, с верой или неверием в демократизацию десятки студентов ЛГУ и вузов Ленинграда стремились «открыть» историко-политические «ставни» и попадали под политическую статью УК. Не случайно существовал особый порядок расселения советских студентов на «Мытню», где жили иностранные студенты.
Вместе с тем наша молодость (нам в 1950-е годы было от 17 до 24-25 лет) пришлась на время, когда после войны ценилась красота отношений среди молодежи, отношений между студентами и преподавателями, между близкими друзьями и родителями. Наверное, война помешала нашим родителям выплеснуть всю родительскую любовь. Мне в каждом письме передавал привет папа Лилии Бритько, знатный шахтер шахты «Красноармейская», Герой Социалистического Труда Иван Иванович Бритько. А ведь мы были с ним не знакомы, но с Лилей я дружила. Аналогично поступала и мама Тамары Карцовской из Куйбышева, учительница. По всей видимости, и Лиля, и Тамара писали о нашей группе. Моя мама охотно принимала нашу группу дома на праздничные вечера и очень старалась всех накормить. У нее это был, конечно, синдром блокады. Я не идеализирую нашу молодость. В ней было все: и высокое отношение дружбы, и будничное - город влиял не только красотой архитектуры, но и дозволенностью ресторанов и кафе, особенно на приезжих. Естественно, были страхи родственников за пребывание их детей в большом городе, но Ленинград не подвел и оправдал доверие многих родителей.
Группа выпускников исторического факультета, 1957 г.
Слева направо: Б. П. Васильков, В. А. Кутузов, Н. П. Наумов, И. В. Ткаченко (Носкова), Э. В. Ткаченко. Фото В. А. Овсянкина
Случилось так, что в бытность абитуриентами познакомились в приемной комиссии Слава Кутузов и Эрик Ткаченко. Общительный сибиряк Ткаченко стал агитировать Кутузова поступать на Восточный факультет и изучать китайский язык. Через год Эрик оказался на истфаке, а их дружеские отношения, как магнитом, притянули Бориса Василькова, Руслана Васильевского, Игоря Шургая, Ливана Макарадзе, Николая Наумова, Броню Лукосяка. И пока они были живы, они были настоящими друзьями.
На истфаке ЛГУ были очень демократическими отношения между курсами: особенно старшими и младшими. Причем возникла разница: у девочек эти отношения отличались нежностью и заботой, у юношей - стремлением подсказать правильный ориентир. Наш первый курс по своей инициативе опекал четвертый курс, курс Риммы Казаковой, ставшей позднее известной поэтессой.
Отношения Славы со старшекурсниками образовались благодаря «Мытне», общежитию. У него появились отличные старшие товарищи: фронтовик Степан Ксенофонтов, Павел Юдин, в сфере научных интересов — Жуйков Геннадий Семенович и другие. До последних дней своей
жизни дарили уважение Кутузову преподаватели Марк Николаевич Кузьмин, Владимир Александрович Овсянкин, Николай Яковлевич Иванов.
Я была бы субъективна в своих воспоминаниях, если бы не отметила факт влюбленности в Славу девичьей части курса и факультета.
Тогда, в 1950-е годы, стремились познакомиться с родителями своих друзей, и было встречное желание родителей узнать, с кем дружит их сын или дочь. Эти встречи-знакомства происходили и при приезде родителя в Ленинград, и при поездках по приглашению друзей на их родину. Так, например, мы с Неллей Соловьянюк ездили на зимних каникулах 1954 г. к Аде Железовой в Кинешму, а во время пребывания в Москве, позднее, я познакомилась с мамой Зины Потаповой.
С Александром Петровичем Кутузовым мы с Эриком познакомились во время его приезда в Ленинград. До сих пор сохранилось яркое впечатление от этой встречи - радость знакомства, искренность, удивительное расположение к нам. Александр Петрович Кутузов был номенклатурным руководителем в Калининской области. Дважды он занимал пост директора Кожевенного завода в городе Торжке. Преемник на этом посту оказался намного слабее, и ветерана возвращали в руководители. Александр Петрович не просто занимал руководящую должность, его уважали за личные качества. Так что его сыну Владиславу надо было дважды поддерживать честь великой фамилии. С Ниной Константиновной - Славиной мамой — встречались много раз, многие годы. Эти встречи происходили и в Торжке, и в Ленинграде, и в 1950-60-е, и в 1970-80-е годы. Удивительная женщина! Удивительная своим русским характером: внешне скромная, молчаливая, малозаметная. А при контакте, доверии, раскрывается такая человеческая красота - ум, мудрость, доброта, остроумие.
В моем восприятии Славы и его родителей и в первые годы нашего знакомства (в 50-е годы), и в последующие неотступно присутствовала мысль об удивительной идентичности их семьи Русской равнине, русской среде - Тверской земле. Возвращаясь к тем годам, храню ощущение связей, которые были характерны для семьи Кутузовых. Были ли дома, за завтраком или праздничным обедом, ходили ли вместе в лес, гуляли ли по городу, но везде ощущалась слитность людей, их характеров с природой: лесом, рекой. Не могу сказать, что во все времена мы встречались с семейной идиллией. Кутузовы знали и горечь потерь, и реальную нужду. И все-таки они всегда были выдержаны, надежны, сохраняли верность друзьям.
Пишу, а в голове мысль: не напрасно боролись с Ордой тверские князья за свою этническую независимость. Мои дружеские отношения со Славой определены истфаком и Эриком Ткаченко, моим мужем. Они со Славой были очень близки, особенно до начала «морской деятельности» Ткаченко в 1964 г., когда Эрик долгие месяцы находился в плавании.
Истфак ЛГУ предопределил, а комсомольская работа усилила политическую ноту их отношений. В аспирантуре Слава был особенно тесно связан с Дзержинским РК ВЛКСМ. Во-первых, по инициативе Ткаченко, а во-вторых, в связи с той ролью, которую спорт играл в жизни Славы. Райком проводил слеты, соревнования, загородные выездки. Но постоянными темами их общения в 1950-80-е годы были политические проблемы, знаковое проявление мужской дружбы, товарищества. Вольно или невольно, нашему однокурснику с именитой фамилией приходилось посильно, но соответствовать ей. К чести Славы нужно сказать, что он, несмотря на молодые годы, не скомпрометировал великое имя.
Университетские годы дали очень многое. Это и профессиональные знания, и жизненная закалка, и культура общения в обществе, и ценностный ориентир. При этом большинство выпускников-историков из-за недостатков планирования не работали по специальности. В. А. Кутузову пришлось наряду с историей преподавать ботанику и физкультуру. Позитивный итог социализации превратился не только в личный потенциал, но и в семейное благополучие. Жаль, что время не пощадило и сократило срок жизни многих наших товарищей. Как позитивный пример счастливой семейной жизни - семья В. А. Кутузова.
Со своей стороны мы, его однокурсники, друзья, восприняли как профессиональную удачу его достижения в науке, работу В. А. Кутузова о «Ленинградском деле»1 с гордостью и удовлетворением. Реальная история «Ленинградского дела» отразила драму людей, города, государства. Это был очень востребованный труд историка: речь идет не только о мгновенной раскупаемости тиража, но и о многочисленных встречах автора с коллегами-историками, с читателями, на радио и телевидении. Как автор-исследователь и первопроходец, В. А. Кутузов должен был донести и объяснить историческую информацию родным и близким репрессированных руководителей.
Исследовательская работа над такими масштабными, резонансными, трагическими событиями приносит не только известность автору, но является серьезным испытанием профессиональных и нравственных качеств ученого-историка.
Как профессионал В. А. Кутузов проявил себя историком документа, историком факта2. Эти приоритеты научного исследования не позволили ученому опуститься до современных интерпретаторов. В реконструкции исторических событий рубежа 1940-50-х годов Кутузов проявляет строгость, взвешенность, такт. Верность научным принципам исследования защитили и ученого, и его труд от ненужной спекулятивности, сенсационности, которые стали распространенными авторскими «добавками» в исторической литературе. От имени однокурсников профессора Владислава Александровича Кутузова еще раз поздравляем с юбилеем, желаем крепкого здоровья, многих лет жизни и новых научных успехов. Многие лета!
1 «Ленинградское дело». Л., 1990.
2 Ходяков М. В. Кафедра новейшей истории России // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета. 1934-2004: Очерк истории / Отв. ред. А. Ю. Дворниченко. СПб., 2004. С. 127-134.
Информация о статье
Автор: Ткаченко Инга Валерьяновна, кандидат исторических наук, доцент, житель блокадного Ленинграда
Название: Однокурсник (к юбилею профессора Владислава Александровича Кутузова) Аннотация: Воспоминания посвящены студенческим и аспирантским годам В. А. Кутузова. Портрет юбиляра дается на широком фоне его друзей, участников студенческих строек. Много внимания уделяется родителям В. А. Кутузова.
Ключевые слова: Владислав Кутузов, студенческие стройки, Эрик Ткаченко, Борис Васильков, Бронеслав Лукосяк, Ливан Макарадзе.
Литература, использованная в статье
1. «Ленинградское дело». Л.: Лениздат, 1990. 413 с.
2. Ходяков М. В. Кафедра новейшей истории России // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета. 1934-2004: Очерк истории / Отв. ред. А. Ю. Дворниченко. СПб., 2004. С. 127-134.
Information about the article Author: Tkachenko I. V. — candidate of history (Ph.D.), associate professor, Saint-Petersburg, Russia
Title: Mate. For 80-th anniversary of professor V. A. Kutuzov
Summary: Memories are dedicated student and postgraduate years of V. A. Kutuzov. Portrait of Kutuzov is given on wide picture of his friends and participants of the students buildings. A lot of attention is paid to Kutuzovs parents.
Keywords: V. A. Kutuzov, student buildings; Erik Tkachenko; Boris Vasilyev; Broneslav Lukosyak; Livan Makaradze.
References
1. «Leningradskoe delo» ['Leningrad Affair']. Leningrad, 1990. 411 p.
2. Khodjakov M. V. Kafedra novejshej istorii Rossii [Department of Modern history of Russia], in Istoricheskij fakul'tet Sankt-Peterburgskogo universiteta. 1934-2004: Ocherk istorii [History Department of the St. Petersburg University. 1934-2004: A Short History]. St. Petersburg, 2004. P.127-134.
