CC BY
153
УДК 160.1
B.C. Попова
ОДИН СПОР О ЛОГИКЕ: А.И. ВВЕДЕНСКИЙ VS Н.О. ЛОССКИЙ
Рассматривается логическая дискуссия А.И. Введенского и Н.О. Лосского. Выявлены и проанализированы основные логические проблемы, обсуждавшиеся в споре. Выделены сходства и разногласия позиций этих авторов в целостном видении логики. Предложена методология рассмотрения такого рода эпизодов в развитии логики, основанная на понятии «образ логики».
Ключевые слова: А.И. Введенский, Н.О. Лосский, спор, логика в России, умозаключения, законы логики, методология историко-логических исследований, образ логики.
One discussion on logic: A.I. Vvedensky vs N.O. Lossky. VARVARA S. POPOVA (Immanuel Kant Baltic Federal University (IKBFU), Kaliningrad).
The articles analyzes the logical discussion between A.I. Vvedensky and N.O. Lossky and the main logical problems they focused on. The author identifies similarities and differences in the opinion of these authors on the integral vision of logic as a discipline. The author offers the methodology of consideration of such kind of episodes in the history of logic basing on the notion “image of logic”.
Key words: A.I. Vvedensky, N.O. Lossky, discussion, logic in Russia, laws of logic, methodology of historical-logical research, image of logic.
Логика представляла собой неотъемлемую часть университетской философии Санкт-Петербурга конца XIX - начала XX века. Многочисленные источники, свидетельствуют о том, что дискуссия стала одной из форм существования университетской логики. На одной кафедре вызревали различные логические идеи, которые находились в ситуации перманентного столкновения. Их авторы (например, А.И. Введенский, Н.О. Лосский, С.И. Поварнин, И.И. Лапшин) проводили детальную критику позиций друг друга. Нахождение под постоянным вниманием сведущего критика должно было бы все более оттачивать учение и избавлять интерпретацию логики от возможных противоречий и недочетов, поскольку коллега-оппонент постоянно имел возможность указать на них. Какие проблемы затрагивали такого рода дискуссии, будет рассмо-
трено далее на примере столкновения мнений по логическим вопросам между А.И. Введенским и Н.О. Лосским.
Приведу несколько общих замечаний, указывающих на значимость логики в академической среде той поры: логика в С.-Петербургском университете кроме всего прочего представала как средство для грамотного изложения и оппонирования по разнообразным, часто не связанным с логикой вопросам; поскольку многие из сотрудников университетской кафедры философии преподавали логику, логическая культура и знание проблематики предмета предполагались как атрибутивные свойства участников дискуссий. При этом логическая терминология в философском сообществе зачастую не отличалась единообразием (несмотря на то, что в целом господствовал курс традиционной логики), возможно,
*ПОПОВА Варвара Сергеевна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Балтийского федерального университета им. И. Канта. E-mail: varyud@mail.ru © Попова В.С., 2013
Статья выполнена при поддержке РГИФ, проект №10-03-00745а «Логика в России: спор А.И. Введенского и И.О. Лосского»
в силу некоего «оригинальничания» и стремления развить новые подходы в рамках традиционного учения логики. Например, отметим своеобразный «иммунитет» к математической логике среди подавляющего большинства исследователей и преподавателей логики. Все перечисленное можно назвать характерными чертами университетской логики С.-Петербурга начала XX в.
Профессор А.И. Введенский, будучи ведущим логиком в академической среде своего времени, обладал достаточно сильной позицией и проявил себя как решительный и принципиальный оппонент при противостоянии научных взглядов. Об этом свидетельствует, например, то, как Александр Иванович существенно усложнил магистерский диспут Н.О. Лосского, описываемый им в «Воспоминаниях», а также сюжет с защитой А.П. Нечаева, в котором Введенский также отличился жесткостью оценок1. Однако в критичности и требовательности А. И. Введенского как ученого и учителя можно усмотреть больше положительных следствий для развития философского знания в России, нежели досадных этому препятствий. Собственно, те коллеги, с которыми Введенский состоял в дискуссиях (Лосский, Нечаев, Радлов, С.Н. Трубецкой, Поварнин, Продан и др.), вполне успешно реализовали свои научные способности, а споры со столь пристальным критиком только закаляли их и повышали качество обсуждений на страницах периодических изданий и в Философском обществе, возглавляемом Александром Ивановичем. Можно констатировать значимость вклада Введенского в становления логики как науки и преподаваемой дисциплины в первой четверти XX века в стенах С.-Петербургского университета и за его пределами: везде, куда распространялась строгая, не терпящая профанаций деятельность профессора. Он способствовал философскому становлению своих учеников, не только являясь их авторитетным учителем, но и глубоким критиком. Показательно в этом контексте идейное противостояние А.И. Введенского с его ярким, высоко ценимым учеником, коллегой, но при этом отнюдь не последователем - Н.О. Лосским.
Выделю собственно логическую часть их спора, т. е. некоторые дискуссионные для этих философов логические проблемы. Сложность
1 Об этом см. подробнее статью [3].
заключается в том, что вопросы логики зачастую переплетены с гносеологической, психологической проблематикой, что сопровождается пространными отступлениями полемистов от сути логического дела. Кроме этого в дискуссию вовлекались и другие философы (петербургские коллеги - С.И. Поварнин, И.И. Лапшин, иногородние оппоненты, напр., И.С. Продан2), придавая ей охват, выходящий за рамки частных логических обсуждений.
Расхождения в философских взглядах Н.О. Лосского и А.И. Введенского обозначились еще в студенческие годы Николая Онуфриеви-ча. В качестве выпускного зачетного сочинения Н.О. Лосский хотел представить «рассуждение, в котором ставил целью доказать, что множественности причин не бывает и связь действия с причиною однозначна» [4, с. 107]. А.И. Введенский настоял на выборе историко-философской темы. Однако, как можно судить из последующих трудов Лосского, эту идею он не оставил и базировал на убежденности в однозначности связи причины и действия достаточно веские для концепции интуитивизма рассуждения. Итак, первое направление философских расхождений, ставшее источником дискуссий между учителем и учеником, - взгляды на природу причинности. В дальнейшем различие философских позиций по этому вопросу повлияло на трактовку вопросов логических, в частности - на видение ими сущности условно-категорических умозаключений и условной связи как таковой.
Рассмотрим этот пункт столкновения мнений подробнее. Традиционно считающиеся правильными виды условно-категорических умозаключений - modus ponendo ponens и modus tollendo tollens - используются, например, для доказательства или опровержения научных гипотез. Н.О. Лосский предложил альтернативный подход к теории условно-категорических умозаключений. Его особенности наиболее подробно философ изложил в «Логике» 1922 г., хотя основные идеи присутствуют уже в «Обосновании интуитивизма». Н.О. Лосский приводит следующие разновидности условно-категорических умозаключений. Умозаключения от согласия
с основанием к согласию со следствием (modus ponens) Лосский именует прогрессивным
2 См. об этом столкновении подробнее [11].
положительным модусом, а умозаключения от отрицания следствия к отрицанию основания (modus tollens) - регрессивным отрицательным модусом. Соответственно, для умозаключения от согласия со следствием к согласию с основанием он вводит название регрессивный положительный модус, а для умозаключения от отрицания основания к отрицанию следствия
- прогрессивный отрицательный модус. Понятия «прогрессивности» и «регрессивности» скрывают за собой обозначение характера связи между субъектом и предикатом суждения. Так, связь в прогрессивном направлении - это связь от субъекта к предикату, от основания к следствию; в регрессивном - связь от предиката к субъекту, от следствия к основанию3. Лосский обращает внимание на неравноценность связей в прогрессивном и регрессивном направлениях, что является основой классической трактовки условно-категорических умозаключений: «...связь основания и следствия однозначна в прогрессивном направлении и многозначна в регрессивном направлении; иными словами, основание приводит к одной определенной системе следствий и не может в разных случаях давать разные следствия, что же касается следствия
- одно и то же следствие может быть получено из разных оснований»[6, с. 181] (курсив Лосско-го - В.П.). В силу этих причин в классической логике правильными признаются только умозаключения от утверждения основания к утверждению следствия и от отрицания следствия к отрицанию основания. В противовес сложившимся в логике представлениям, Н.О. Лосский замечает, что в процессе научных исследований некоторые гипотезы превращаются в обоснованные теории. Это возможно благодаря тому, что ученый по некоторому следствию может судить о возможной его причине, т. е. пользоваться неправильными видами условно-категорических умозаключений. Получается, что без такого рода умозаключений становится невозможным прогресс научного знания. Лосский исходит из практического обоснования эвристической необходимости таких умозаключений для развития наук (особенно наук о безвозвратном про-
3 Примечательно, что Лосский отождествляет логическую связь субъекта и предиката в суждении с условной связью основания и следствия. См. [6, с. 180].
шлом, в которых только лишь и можно судить по следствиям о событиях минувших лет). «Наука в такой же мере нуждается в умозаключениях от присутствия следствия, как и в умозаключениях от присутствия основания» [8, с. 287], - пишет он в «Обосновании интуитивизма», сохраняя эту идею и в «Логике». Он подчёркивает, что «... наука в своих исходных пунктах опирается бесконечно чаще на умозаключения от присутствия следствия, чем на умозаключения от присутствия основания. О практической жизни нечего и говорить: она шагу ступить не может без умозаключений от присутствия следствия» [8, с. 288].
Но помимо этого практического аргумента Лосский считает необходимым «подкопаться под принцип», исключающий столь нужные умозаключения из теоретического логического обихода - под принцип множественности причин.
Негодность двух указанных выше видов условно-категорических умозаключений связывается с «многозначностью в прогрессивном направлении», т. е. с «обилием оснований для одного и того же следствия», что обозначается Лосским как множественность оснований. Учение о множественности оснований Лосский считает ошибочным: «.я не допускаю множественности оснований и полагаю, что всякое следствие во всех случаях имеет одно и то же основание...» [7, с. 75]. Основание условного суждения Лосский рассматривает как некое сложное явление, которое зачастую недостаточно исследовано для того, чтобы некоторый компонент его был признан непосредственной причиной. Подлинная же причина у некоторого следствия всегда одна. Именно из-за этой неясности, согласно Лосскому, и возникает ошибочность умозаключений от следствия к причине.
Н.О. Лосский выражает уверенность в том, что его позиция не вводит изменений в учение о видах условно-категорических умозаключений. На самом деле он, конечно же, принимает совершенно нетрадиционное для изложения логики решение относительно сложившейся их трактовки.
А.И. Введенский подвергает такую позицию критике, но наряду с этим показывает, что идея не нова (полагая, что она была воспринята
Н.О. Лосским из «Логики» М.И. Владиславлева). То же самое в таком случае произошло и с Л.В. Рутковским: он тоже признаёт неправильные виды условно-категорических умозаключений при условии единственности причины для следствия и с использованием модальности «возможно» [12, с. 41-42]. Но мнение Лосского по вопросу об условно-категорических умозаключениях вовсе не выглядит продиктованным чьим-либо влиянием, поскольку оно вполне объяснимо, если принять во внимание особенности его философии интуитивизма.
В «Логике как части теории познания» А.И. Введенский выражает уверенность в том, что «кроме двух указанных (modus ponens и modus tollens. - В.П.) не может быть никаких других правильных модусов простого условнокатегорического силлогизма» [1, с. 188]. Кантианец утверждает, что «М.И. Владиславлев и Н.О. Лосский обязаны подтвердить свое мнение об условных силлогизмах фактами, т.е. посредством подходящих правильных примеров показать нам на деле существование проповедуемых модусов условного силлогизма. Но и М.И. Владиславлеву такое фактическое подтверждение своих слов не удается, а Н.О. Лосский почему-то даже не заботится о нём. И, конечно, никому никогда не удастся.» [1, с. 193]. Этот выпад, вероятно, не представляется для Лосского опасным, тем более что практические примеры умозаключений он все же приводит. Гораздо важнее, что его нововведения в учение об условнокатегорических умозаключениях подкрепляются интуитивистскими объяснениями и являются необходимыми, как признает сам Лосский, для последовательности концепции в целом. Ведь для того чтобы ввести условия применимости неправильных дедуктивных умозаключений, Лосский, по сути, постулирует равноценность основания и следствия (дабы были возможны выводы в регрессивном направлении). Для Введенского абсолютно не очевиден этот факт, более того, он настаивает, что эта идея о четырех правильных условно-категорических умозаключениях проникла в интуитивизм Лосского насильственно.
Второе идейное расхождение учителя с учеником обнаружилось на защите магистерской диссертации Н.О. Лосского. Введенский знал
о том, что его ученик придерживался лейбници-анских позиций. В таком случае базовые суждения его системы должны быть тавтологиями4. Потому вполне понятен вопрос А.И. Введенского об аналитичности главного тезиса (как и других основополагающих суждений) работы Лосского. Если главный тезис работы есть суждение аналитическое, то исследование Лосского представляет собой «набор пустых тавтологий». Ценность же диссертации определяется новизной. Выйти из этой ситуации Лосский мог, показав, что его главный тезис является суждением синтетическим (что он и предпринял), а это означало признать его суждением факта. Решить это затруднение Лосский мог в том случае, если он особенным образом характеризовал аналитические и синтетические суждения. В ходе защиты, судя по «Воспоминаниям» Лосского, учитель удовлетворился его доказательством синтетичности главного тезиса работы и не стал далее развивать дискуссию, что, однако, принципиально не снимало различий в их трактовке аналитических и синтетических суждений.
А.И. Введенский смотрит на аналитические и синтетические суждения с точки зрения их познавательного значения в соответствии с позицией Канта, на которую он ссылается в «Логике.» (он дополняет кантовское учение об аналитических и синтетических утвердительных категорических суждениях рассмотрением отрицательных категорических аналитических и синтетических суждений, условных и разделительных аналитических и синтетических суждений). Аналитические суждения имеют разъясняющий характер или же являются тавтологиями, только синтетические суждения расширяют знание. С точки зрения Введенского, чтобы удостовериться в истинности аналитических суждений, «достаточно понять их подлежащее и сказуемое, т.е. рассмотреть определения того и другого» [1, с. 96], для проверки истинности синтетических суждений этой процедуры недостаточно. «Что же касается синтетических суждений самих по себе, то в них нет никакой логической необходимости; ибо каждое из них можно отрицать без
4 Если взглянуть на субъект-предикатную структуру суждений с лейбницианских позиций, всякое первичное для теории суждение предстает как аналитическое, это суждение разума, которое может быть представлено как тождество.
всякого противоречия с содержанием понятий, образующих данное суждение» [1, с. 297]. Лос-ский соглашается с тем, что методы обоснования синтетических суждений «менее прозрачны для мысли», чем абсолютная достоверность суждений аналитических («для оправдания которых достаточно ссылки на закон тождества или закон противоречия» [6, с. 141]). Однако, в противовес Введенскому, он утверждает, что в синтетических суждениях есть логическая необходимость, т. к. связь субъекта и предиката в суждении всегда есть связь основания и следствия, которая, в свою очередь, необходима («связь основания и следствия имеет необходимый характер» [6, с. 71], - неоднократно в своих работах фиксирует Лосский). В учении Н.О. Лосского логические связи являются выражением онтологических связей, потому могут быть охарактеризованы аналогично последним. Онтологические же связи «имеют синтетический характер, т. е. характер перехода от одних звеньев бытия к другим, новым в сравнении с первыми; точно такой же характер имеет и логическая связь, т. е. связь основания и следствия между субъектом и предикатом и, следовательно, суждения, имеющие такое строение, принадлежат к числу синтетических» [6, с. 71]. Исходя из такого рассуждения, выводим, что, поскольку всякое категорическое суждение имеет указанную Лосским субъект-предикатную структуру, постольку всякое категорическое суждение является синтетическим. Аналитические же суждения он определяет как суждения, в которых «субъект содержит в себе предикат, так что между субъектом и предикатом существует отношение тождества» [6, с. 141]. Все аналитические суждения - это тавтологии, к которым, по мнению Лосского, не могут быть сведены даже аксиомы (аксиомы тоже синтетические суждения [6, с. 141-142]). В итоге аналитические суждения, в понимании Лос-ского, не представляют ни для логики, ни для познания вообще никакого интереса, поскольку «представляют собой чистейшее пустословие», а «в действительности, в живом мышлении таких суждений вовсе не бывает» [6, с. 144]. Н.О. Лосский ставит в связи с этим перед собой цель - «изгнать из гносеологии и логики окончательно всякие положительные учения об аналитических суждениях» [6, с. 145]. А.И. Введен-
ский, хотя и делает акцент на познавательной значимости синтетических суждений, не доходит до подобной категоричности. Главное разногласие учителя и ученика по этому вопросу состоит в том, что Н.О. Лосский вообще отрицает аналитические суждения и всякое учение о них, А.И. Введенский же уверен в их существовании. Если обобщить, то особенности позиций учителя и ученика проистекают из представления о роли анализа и синтеза в познании. Для Лосского предмет познания представляет собой «отрезок мира, бесконечно содержательный и неисчерпаемый в человеческом знании» [6, с. 24]. Для познания предмета субъект должен совершить ряд актов (сосредоточения внимания, различения и т.п.). Так, например, «различение есть анализ (курсив Лосского - В.П.), выделяющий из сложного состава предмета лишь те стороны его, опознание которых дает ответы на вопросы, возникающие в уме субъекта.» [6, с. 24]. А.И. Введенский же полагает, что такого рода объяснения, даваемые Лосским, не приемлемы: различение анализа и синтеза не должно объясняться способом возникновения знания, поскольку это психологистский взгляд на вопрос.
Исходя из указанного различия в позициях по поводу аналитических и синтетических суждений, можно установить расхождение по поводу определения понятий. Проводя логическое различение аналитических и синтетических суждений, Введенский полагает, что оно определяется отношением между содержаниями субъекта и предиката. Содержание же указывается в определении понятия. Исходя из этого, Введенский к аналитическим суждениям относит «такие, в которых сказуемым служат исключительно составные части определения подлежащего» [1, с. 92]. Фиксируя возможность опираться на определение понятия при различении аналитических и синтетических суждений, Введенский, вероятно, полагает, что сами определения аналитичны (абсолютно достоверны). Позиция Лосского не согласуется с такой трактовкой. Он считает, что «содержание понятия есть не объект, а итог определения; мы не имеем сначала готового содержания, чтобы потом определить его, а, напротив, из определения впервые рождается понятие» [6, с. 139]. Таким образом, всякое определение носит синтетический характер.
Фактически ни учитель, ни ученик не критикуют позиций друг друга при изложении этого вопроса. Но это несогласие обнаруживается при сопоставлении текстов их Логик.
После защиты Лосским докторской диссертации («Обоснование интуитивизма», 1907) дискуссия между ним и Введенским продолжилась исходя из системы «обоснованного интуитивизма» и, соответственно, несогласия с ним. Так, показателен дискуссионный обмен статьями, произошедший в 1909 г. 7 ноября 1908 года профессор Введенский представил Санкт-Петербургскому Философскому обществу доклад на тему «Новое и легкое доказательство философского критицизма», после чего в 1909 г. вышла одноименная статья [2]. В июле того же года в «Журнале Министерства народного просвещения» в качестве ответа на предложенное доказательство была опубликована статья Н.О. Лосского «Основательно ли “Новое и лёгкое доказательство философского критицизма”?» [9]. В этом контексте основным философско-логическим пунктом спора сделался вопрос о природе логических законов.
Будучи кантианцем, А. Введенский поставил перед собой задачу - доказать основные выводы философского критицизма новым и более элегантным способом, нежели «очень трудным и запутанным» путём, изложенным в кантовских «Критике чистого разума» и «Пролегоменах». Эту задачу он решил посредством рассмотрения сущности логических законов. Он задается вопросом: «каковы же логические законы мышления: естественные или нормативные?» [2, с. 6] Ответ, к которому приводит его анализ каждого из четырёх законов логики, таков: закон исключенного третьего и закон тождества - чисто естественные законы мышления, а закон достаточного основания и противоречия - нормативный, т. к. в процессе мышления мы сознательно стараемся только «ни в чём не противоречить самим себе ... и не соглашаться ни с какой мыслью до тех пор, пока не усмотрим основания, достаточного для того, чтобы принудить нас согласиться с ней» [2, с. 13]. Получается, что логику с её оценочным отношением к мышлению должны интересовать только два закона, требующие усилий для своего исполнения.
Н.О. Лосский же, опубликовав критическую статью под названием «Основательно ли “Новое и лёгкое доказательство философского критицизма”?», выразил своё несогласие с трактовкой Введенским логических законов. Во-первых, Лосский делает некоторую поправку в терминологии: «неудобно, говоря о столь общих законах, как логические, называть их естественными (т. е. законами природы) (курсив Лосского - В.П.). Поэтому, вместо слова “естественный закон” мы будем употреблять просто слово “закон”, а то, что проф. Введенский называет нормативным законом, будем называть “нормою”» [5, с. 27]. Вопрос о логических законах представляется Лос-скому крайне важным: если предлагается новое учение о логических законах, считает философ, оно может стать вкладом в логику (как это осуществилось, к примеру, в концепции воображаемой логики Н.А. Васильева). За учением Введенского о логических законах он такого вклада не признавал. Лосский соглашается с учителем в естественности закона тождества, но не соглашается с нормативностью закона достаточного основания. Этот закон логики, по Лосскому, в обязательном порядке сопровождает мышление, «только та деятельность, в которой выполнен закон достаточного основания, есть мышление» [9, с. 184], - пишет он. Отсутствие основательности в мышлении указывает на то, что нет связи основания и следствия. Для Лосского связь основания и следствия - то же, что логическая связь как таковая. Следовательно, поскольку эта связь отсутствует, постольку «здесь нет мышления». Таким образом, закон достаточного основания есть закон мышления. Отсюда следует интересный вывод: «мышление не бывает ошибочным, т. е. заблуждения возникают постольку, поскольку мы не мыслим (а производим какую-нибудь другую деятельность, принимая её иногда за мышление)» [9, с. 186]. Этот вывод, однако, сам Лосский считает не новым, а достаточно распространённым, приводя в пример концепцию Т. Липпса.
Закон противоречия и закон исключенного третьего, как полагает Лосский, «вовсе не играют такой важной роли в процессе умозаключения, какую им приписывает проф. Введенский» [9, с. 191]. Несогласие Лосского относительно этих двух законов состоит, во-первых, в том, что
трактовка их должна быть одинаковой в силу взаимозависимости этих законов (у Введенского закон исключенного третьего - естественный, а закон противоречия - нормативный); во-вторых, в том, что закон исключенного третьего и закон противоречия соответствуют онтологическому закону определенности, следовательно, они не могут нарушаться мышлением, поскольку оно есть мышление, а не что-либо другое. Какова же роль этих двух законов в логике? Лосский дает ответ: «чисто полицейская, не созидательная, не положительная, а сводящаяся лишь к тому, чтобы после процесса умозаключения, когда установлено по закону тождества и достаточного основания, что (к примеру - В.П.) “ртуть упруга”, больше ни под каким видом не допускать суждения, что “ртуть не упруга” [9, с. 192].
В упомянутой работе Н.О. Лосского «Логика профессора А.И. Введенского» представлена довольно обстоятельная критика позиции учителя и ответ на уже изложенные А.И. Введенским в других работах (главным образом - в «Логике, как части теории познания» 1912 года) выпады в адрес интуитивизма. Во-первых, Н.О. Лосский выражает сомнение в самих основаниях логицизма учителя: можно ли «построить систему логики, пользуясь лишь узким понятием аналитической необходимости (так мы условимся называть для краткости необходимость, основанную на законе противоречия.)» [5, с. 16]. Это возвращает к столкновению по поводу значения логических законов: для Лосского логическую необходимость выражает закон достаточного основания, для Введенского - закон противоречия. Почему Лосский сомневается в правомерности построения логики на таких основаниях? Введенский отрицает логическую необходимость синтетических суждений (как говорилось выше). В таком случае даже «столь основные синтетические суждения, как «2+2=4», «могут быть отвергнуты без всякой явной нелепости» [5, с. 16]. Лосский полагает, что нельзя построить логики, не установив логической необходимости синтетических суждений (синтетической логической необходимости). «Препятствием для признания необходимости синтетических суждений всегда служит психологизм» [5, с. 16], - делает обобщение из рассмотрения истории логики и гносеологии Лосский. Введенский же, по его
мнению, «не нашел, в чем заключается разница между психологией и логикой, и не объяснил, каким образом логика и гносеология строятся независимо от психологии» [5, с. 18] (курсив Лосского - В.П.). А.И. Введенский, в свою очередь, усматривает психологизм в позиции Лосского. Сам Лосский описывает это возражение интуитивизму (и «самое важное», как говорит Николай Онуфриевич) так: в интуитивизме истинное бытие «оказывается сразу и нашим представлением, и независимым от представлений» [5, с. 42]. Эту трактовку можно отнести к вопросам теории познания. Но если принять во внимание, что Лосский различает субъективную и объективную сторону представлений (например, падение камня: субъективная сторона - внимание, сосредоточенное на камне, объективная - независимое от субъекта бытие камня, которое, тем не менее, присоединяется к его кругозору (см. [5, с. 43]), то всплывает и философско-логическая сторона этого вопроса. Логике, согласно Лосскому, есть дело только до объективной стороны представлений, которая может быть выражена в форме суждений - в этом убеждении состоит стремление Лосского отмежеваться от психологизма.
Далее в «Логике профессора А.И. Введенского» Лосский отмечает, что концепция его учителя практически никак не дает теории суждения, т.к. не дает никакого объяснения связи субъекта и предиката в суждении (за исключением указания на то, что это утверждение или отрицание сказуемого о подлежащем). Для Лосского же учение о суждении и связи S и Р является центральным. В «Логике, как части теории познания» А.И. Введенский отвечает на это возражение тем, что «логической теорией суждений служит вся логика целиком. До психологических же и метафизических теорий (в том числе и до метафизико-психологической теории самого Н.О. Лосского, которую он ошибочно называет гносеологической) логике нет никакого дела» [1, с. 8]. Введенский полагает, что пространное рассмотрение суждения у Лосского перетекает в рассмотрение переживаний суждений и элементов душевной жизни, из которых состоит это переживание, что не является предметом логики.
Еще одним пунктом спора учителя и ученика стал вопрос об условиях истинности единичных и общих суждений. Для А.И. Введенского
как кантианца представляется важным выяснить пути доказательства общих синтетических суждений (поскольку они расширяют знание). Он полагает, что общее суждение о бесконечных классах не может быть доказано простой установкой данных опыта, т.е. непосредственным созерцанием, поскольку относится к бесконечному числу предметов [1, с. 107]. Из этого вытекает, что общие суждения (общие синтетические суждения) могут быть оправданы только опосредованным путём - путём умозаключений. Поэтому учение об умозаключениях Введенский считает важнейшей частью логики. Непосредственно же могут быть установлены лишь единичные суждения. Не соглашаясь с этим, в «Логике» 1922 г.
Н.О. Лосский указывает: «Итак, если бесконечные общие суждения не могут быть устанавливаемы непосредственно, то логика в отношении к ним неизбежно должна вступить или на путь скептицизма, ..или на путь априоризма. И та и другая (логика - В.П.) полагает резкую грань между единичными и общими суждениями. Логика, основанная на гносеологии интуитивизма и принимающая к тому же идеал-реалистическое учение о понятии, отвергает этот дуализм и утверждает, что непосредственное созерцание оправдывает не только единичные, но и некоторые бесконечные общие суждения» [7, с. 7]. Этот эпизод дискуссии показателен тем, что демонстрирует практикуемый философами способ подтверждения своих позиций по частным логическим вопросам философскими аргументами.
Если окинуть общим взглядом несогласия А.И. Введенского и Н.О. Лосского по логическим вопросам, можно сделать вывод о том, что все они сводятся к одному и основному - спору о статусе логики. В этом контексте, например, Лосский обвиняет Введенского в том, что его система логики имеет не самостоятельное значение, а является лишь средством для уничтожения метафизики; обширным было также обсуждение вопроса о психологизме в интерпретации логики и др. Рассмотрение статуса логики, её сущности выводило оппонентов за границы чисто логических вопросов, протекало с использованием аргументов общефилософского характера. Соответственно, специфика позиций сторон может быть объяснена только экстерналистски, т.е. выходя за рамки логики и учитывая философские
предпосылки рассматриваемых логических учений. Решению этой задачи соответствует методология исследования логических учений, основанная на выявлении авторских образов логики5 и их сопоставлении.
Так, для образа логики А.И. Введенского характерны следующие черты:
1. Его логическое учение - это вариант традиционной логики. Введенский защищает традиционную логику, сводит к минимуму элементы формализации.
2. В основе логического учения лежит установка философского логицизма, который Введенский считал своим оригинальным научным достижением. Логика предстает не основой, а средством развития философского учения.
3. Область приложения логики заключается в её значимости для критического мышления; логика обязательно сопутствует открытию, поскольку она исследует способы доказательства открытий. При этом логика - это лишь инструмент проверки, служащий для обоснования, доказательства догадок, возникающих вне сферы ведения логики. Кроме этого логика имеет образовательное значение.
4. Вопрос о связи логики с мышлением Введенский решает антипсихологистски, четко разграничивая предмет логики и психологии. Логика представляется ему знанием, приближающимся к точным наукам, что подтверждает его антипсихологистскую интерпретацию логики.
5. Логические законы не одинаковы по природе (естественные и нормативные).
При сравнении выделенных позиций с концептуальными философско-логическими установками Н.О. Лосского, выявляется ряд существенных сходств. Во-первых, это приверженность традиционной логике и иммунитет к использованию новейших средств математической логики. Во-вторых, представление о значимости логики как руководства для критической проверки мышления; образовательное значение логики, эвристическая роль логики в обосновании открытий. В-третьих, можно выделить некоторые сходные черты в понимании логических законов: и Введенский, и Лосский рассматривают естественные и нормативные законы логики; отдельно трактуется природа каждого из законов и их значимость
5 См. об этом [10].
для логики и теории познания. В-четвертых, четко зафиксирована проблема психологист-ской интерпретации логики и рассмотрены отношения логики и психологии (а также логики и гносеологии). Авторы сошлись также в критерии для проверки концепции на психологизм-антипсихологизм (способность отличать предмет психологии от предмета логики и гносеологии). Сфера главных расхождений учителя и ученика - различие философских установок, лежащих в основании логических учений. Каждый из философов стремился придать целостность логической теории, но для решения этой задачи они вводили гносеологические элементы в логику в виде объяснений, обоснований, трактовок логических понятий.
Таким образом, Введенский и Лосский, при существенных расхождениях в отдельных философско-логических вопросах, предложили философски отрефлектированные целостные концепции логики, основанные на использовании средств традиционной логики, которые были явно не достаточны для решения задач, возникающих как внутри их философских концепций, так и в процессе преподавания логики в начале ХХ в. В связи с этим философам пришлось явным образом вводить в свои логические учения гносеологические положения, придавая концепциям гетерогенный характер. Такие философские фрагменты восполняли относительную бедность используемых логических средств и становились интегрированной частью их логических концепций. В этом читается
определённая специфика многих отечественных логических учений того времени, которым был свойственен своеобразный иммунитет к современным средствам символической логики.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Введенский А.И. Логика, как часть теории познания. Пг., 1917.
2. Введенский А.И. Новое и лёгкое доказательство философского критицизма. СПб., 1909.
3. Ермичев А.А. О том, как поссорились два ученых мужа. Очерк истории нравов университетской профессуры в России XX века // Вопросы философии. 2003. № 5.
4. Лосский Н.О. Воспоминания. Жизнь и философский путь. СПб., 1994.
5. Лосский Н.О. Логика проф. А.И. Введенского. М., 1912.
6. Лосский Н.О. Логика. Часть первая. Пг., 1922.
7. Лосский Н.О. Логика. Часть вторая. Пг., 1922.
8. Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма // Избранное. М., 1991.
9. Лосский Н.О. Основательно ли «Новое и лёгкое доказательство философского критицизма»? // ЖМНП. 1909. Июль.
10. Попова В.С. Роль понятия «образ логики» в историкологических исследованиях // Преподаватель. XXI век.
11. Общероссийский научно-практический журнал о мире образования. 2006. № 2.
12. Попова В.С., Пушкарский А.Г. Два критика логики профессора А. И. Введенского // Рацио.т. Электронный научный журнал. 2011. № 6. http://www. kantiana.ru/ratio/issues/2720/
13. Рутковский Л.В. Основные типы умозаключений. Исследование Л.В. Рутковского. СПб., 1888.
