Одежда в составе калыма и приданого невесты на чувашской свадьбе: середина XIX - начало XX века Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЯ. ЭТНОЛОГИЯ. АРХЕОЛОГИЯ

УДК 391.2; 392.51 И. Г. Петров

ОДЕЖДА В СОСТАВЕ КАЛЫМА И ПРИДАНОГО НЕВЕСТЫ НА ЧУВАШСКОЙ СВАДЬБЕ: СЕРЕДИНА XIX - НАЧАЛО ХХ ВЕКА

В прошлом в традиционном свадебном обряде народов Волго-Уральского региона большое место занимали калым и приданое. Согласно распространенным взглядам, калым считается исторически сложившейся формой компенсации роду и родителям невесты за потерю женщины-работницы и части имущества, которую она после брака уносила в род мужа. Другие исследователи калым склонны рассматривать в качестве вклада двух родов в формирование общего имущества новой семьи. Обеспечению материального благосостояния семьи служило также приданое - имущество, выделяемое невесте ее родителями. Состав калыма и приданого был традиционным, он имел, как денежное, так и натуральное выражение. Значительное место среди материальных ценностей калыма и в особенности приданого занимала одежда. Именно на изучение этого аспекта направлена данная статья. В ней на основе литературных, архивных источников, а также материалов периодической печати XIX - начала ХХ в. на примере чувашей Урало-Поволжья рассматриваются институты калыма и приданого, а также их предметный состав. По мнению автора, наличие одежды в калыме и приданом было обусловлено не только необходимостью обеспечить невесту и молодую семью необходимым ее запасом, но и стремлением брачующихся подчеркнуть социальный статус, богатство и щедрость своего рода и семьи. С другой стороны, посредством включения одежды в приданое невеста демонстрировала окружающим свое мастерство, умение в рукоделии, а также способность самостоятельно вести семейную жизнь в качестве супруги.

Ключевые слова: чуваши, свадебные обычаи и обряды, калым, приданое, одежда, Волго-Уральский регион.

В чувашской этнографии институты калыма и приданого в качестве самостоятельной научной проблемы отдельно не изучены. В основном они рассмотрены в контексте общих вопросов, касающихся семьи, брака, семейных отношений и обрядов. Так или иначе, эти вопросы получили освещение как в монографических, так и в обобщающих исследованиях [Иванов, Фокин, 1991; Фокин, 1990; Фокин, 2002; Фокин, 2009; Фокин, 2017]. Между тем данные институты в плане научного изучения представляют большую актуальность. Во-первых, калым и приданое в прошлом входили в число обязательных элементов предсвадебных и свадебных обрядов. Во-вторых, благодаря калыму и приданому формировались общее состояние супругов, их имущественные права

и взаимоотношения. Немалый интерес представляют состав калыма и приданого, их эволюция в исторической ретроспективе, а также функциональное назначение.

Для обозначения калыма у чувашей наиболее распространенными терминами являются его производные: хулам, хулан, холам, холан [Ашмарин, 1950, с. 150]. Переговоры о выкупе за невесту начинались в процессе предварительных переговоров свата-посредника с родителями невесты и завершались во время сговора (килёшни) или сватовства (?ура?ни). Стоимость или размер калыма зависели от экономического состояния вступающих в брак сторон, достоинств невесты, а также от количества и качества приданого. У К. П. Прокопьева об этом говорится так: «Калым - денежная плата жениха

за невесту бывает, смотря по состоянию договаривающихся сторон, от 40 до 200 руб. и более и соразмеряется с количеством и качеством приданого» [Прокопьев, 1903, с. 4]. Немалое значение имела форма заключения брака. Если свадьба проводилась сватовством, то размер калыма был гораздо больше, чем свадьба умыканием или «самокруткой». На величину калыма влиял возраст невесты, а также количество заключенных ранее браков с ее участием: за молодую и незамужнюю девушку денег выплачивали больше, чем за старую деву и, тем более, разведенную или вдову: «Ежели же вдова имеет у себя отца и мать и живет у них в доме, то жениху должно и за нее так же заплатить некоторый калым, но не столь великой, как за девку» [Миллер, 1791, с. 71].

Калым не имел строго фиксированной стоимости, что говорит о его договорной природе. Согласно источникам, в ХУШ в. он составлял от 3 до более 100 руб., в XIX в. - от 10 до 200 руб., в начале ХХ в. - от 20 до 150 руб. [Салмин, 2007, с. 229]. Есть также упоминания, что размер калыма в некоторых уездах у богатых крестьян доходил до 300 руб. [Лейхтфельд, 1903]. В целом калым в сумме 100 и более рублей считался большим, в 50-60 руб. средним, а ниже этой суммы - минимальным [Ашмарин, Шкапский, 1890, с. 162]. Такое же отношение к размеру калыма приводится в работе В. И. Михайлова: «Все это время калым за невесту платят уже небольшой, около 40 руб., поэтому такая свадьба у чуваш не уважается, так как при правильном сватовстве берут калыму 100 руб., а у богатых и 150 руб.» [Михайлов, 1891, с. 23]. В ряде мест такая градация существовала до начала ХХ в. За невесту из богатой семьи в качестве калыма отдавали не меньше 100 руб., за невесту из семьи среднего достатка от 80 до 40 руб., а за девушку из бедной семьи до 25 руб. и меньше [НА ЧГИГН-1].

Кроме денег в состав калыма входили выпивка и продукты для угощения свадебных гостей (водка, вино, мед, сахар, чай и др.), а также различные материалы и товары, необходимые для пошива нарядов и украшений невесты. Так, по К. П. Про-копьеву, кроме денег жених обязан был внести в пользу родителей невесты «несколько четвертей водки, немного красного вина (для непьющих водки), от 10 фунтов до 1 пуда меду» [Прокопьев, 1903, с. 5]. Согласно данным Г. Т. Тимофеева, в «материальную» часть калыма входили: 10 фун-

тов меда, 1 фунт чая, 3-4 ведра водки, 7-8 аршин сукна, 10 овчин на шубу [Тимофеев, 2002, с. 167]. В начале ХХ в. такие же конкретные сведения о составе калыма приводил Д. Месарош в описании языческой свадьбы в с. Средние Алгаши Симбирского уезда Симбирской губ. Исследователь отметил, что выкуп за невесту (хулан) «состоит из денег, средств на свадьбу, из шкур и тканей для гардероба невесты. А именно: 100-150 руб., пуд (16,38 кг) меду, один фунт (409,512 г) чая, 10 фунтов сахара, ведро водки, 10 овчин на шубу для невесты, 400 штук мелких серебряных монет (нухрат) для украшения головного убора невесты и сукно для верхней одежды (халатлах)» [Месарош, 2000, с. 328]. По материалам Г. Т. Тимофеева, в кусте селений Тахарьял в Присвияжье имели место особые церемонии по доставке сукна (сукна ле?ме) и овчин (тир ле?ме) в дом невесты. Эти церемонии проводилась после сватовства с участием родителей жениха и одного из родственников. В ответ на это родители невесты на стол ставили свои угощения, щедро потчевали гостей и одаривали их разными подарками [Тимофеев, 2002, с. 168]. В прошлом наличие шубы или полушубка в приданом считалось обязательным. Такое негласное правило сохранилось в чувашской поговорке: «Хёрин кёрёкё пулмасан, качча илекен пулмё, те^ё» («Если не будет полушубка у девушки, говорят, что у нее не будет жениха»). Особенно престижными и богатыми считались полушубки, сшитые из 9 и более овчин [Никольский, 2004, с. 253].

Полученные в качестве калыма деньги и другие вещи шли на приобретение выходной одежды невесты, а продукты - на свадебный пир. Поэтому, по мнению П. П. Фокина, калым у чувашей не являлся уплатой за невесту и проявлением «брака покупкой» [Фокин, 2002, с. 15].

Позволить выплату калымных денег и понести такие большие издержки на свадьбу могли лишь богатые крестьяне. Поэтому нередко в сборе необходимых денег на калым принимали участие родственники жениха. Для этого после сватовства отец жениха созывал их в свой дом, обговаривал с ними вопросы относительно предстоящей свадьбы, а под конец обращался к ним, «чтобы дополнили они женихов калым» [Салмин, 2007, с. 229]. В описании свадьбы чувашей Четаевской волости Курмышского уезда Симбирской губ. об этом говорится следующее: «Жених сажает родных за стол, кланяется им и собирает с них помочные деньги,

кто сколько даст» [Ашмарин, Шкапский, 1890, с. 159]. Однако содействие родственников этим не ограничивалось. Их помощь выражалась также в снабжении жениха и участников свадебного поезда нарядами, украшениями, сбруями, конными экипажами и т.д. Эти примеры свидетельствуют о том, что ответственность за будущую супружескую пару брала на себя не только конкретно взятая семья, но и весь родственный коллектив. Поэтому, как считает А. К. Салмин, свадьбу у чувашей следует считать родовым ритуалом, особенно на ранних стадиях ее развития [Салмин, 2007, с. 229].

Некоторые женихи, чтобы собрать недостающие средства, нанимались к богатеям батрачить или вынуждены были занимать у них деньги, а потом отрабатывать. Беднейшие слои крестьян, не имеющие средств на калым, сватались к таким же бедным невестам или заключали браки умыканием, иногда при согласии невесты и ее родителей, поскольку калым в таком случае приходилось платить гораздо меньше или же он не выплачивался совсем: «Когда жених крадет невесту, калым уже не платится» [Миролюбов, 1889, с. 602].

Выплата калыма у чувашей происходила в разное время в зависимости от состоятельности родителей жениха и местных традиций. Единовременно калымные деньги выплачивали лишь состоятельные крестьяне. Другие же их отдавали поэтапно: часть при сговоре (килёшни), часть при сватовстве (?ура?ни), а остаток вносили за несколько дней до начала свадьбы. В некоторых случаях невыплаченную часть калыма жених отдавал непосредственно в день свадьбы [НА ЧГИГН-2].

Немалые расходы приходилось нести и родителям невесты, готовя для нее приданое: хёр япали [Ашмарин, 1950, с. 34], хёр таврашё [Ашмарин, 1950, с. 39], хёр тупри, тупра [Ашмарин, 1937, с. 148], хёр парни и т.д. В совокупности оно примерно равнялось сумме вносимого женихом калыма [Миллер, 1791, с. 71].

Состав приданого везде был одинаковым. В него входили домашние холсты, одежда, белье, обувь, украшения, постельные принадлежности, домашняя живность и т.д. Если холсты, одежду, постель и другие предметы рукоделия невеста начинала готовить задолго до брака, примерно с 14-16 лет, то домашних животных родители отдавали невесте после окончания свадьбы, обычно в осенне-зимний период во время традиционных послесвадебных визитов. А. Фукс писала, что

«чувашин уделяет дочери от всего, что имеет; он дает ей корову, несколько овец, всех дворных птиц по паре и кибитку с лошадью и со всей упряжью» [Фукс, 1840, с. 69-70]. Приданое собиралось матерью и дочерьми на протяжении длительного времени. При выходе замуж оно считалось личной собственностью жены и достоянием той семьи, из которой она вышла замуж. В случае преждевременной смерти женщины приданое передавалось по наследству ее детям, а если их не было - возвращалось родителям.

Состав и количество приданого зависели от достатка родителей невесты и величины уплаченного за нее калыма. «Приданое, - писал С. М. Михайлов, - состоит более из рубах, сарпанов*, башмаков,

вышитых шелком разными узорами трудами самой

**

невесты, равно в шульгамах и прочих нарядах...» [Михайлов, 2004, с. 72].

К. П. Прокопьев писал, что в приданое входят: «лошадь (кобыла) или по бедности жеребенок, корова или телка; несколько штук овец; шуба; кафтан; перина, подушки, войлок; женские туалетные головные и нагрудные принадлежности из бус и серебряных монет, как-то: хушпу, тевет, алка, шулкеме и др. Всех туалетных принадлежностей в общей сложности бывает на сумму от 10 до 100 рублей и более; кроме того выговаривается несколько рубах и портов для жениха, подарки для жениховых родителей, братьев, сестер, для родственников, на которых во время свадьбы будут возложены те или иные «должности» [Прокопьев, 1903, с. 4-5].

По сведениям Д. Месароша, приданое невесты составляют: «один жеребенок (тиха), одна дойная корова (савакан ёне), четыре овцы (сурах), один гусь (хур), одна курица с цыплятами (чёпёлё чаха), одна перина (тушек), четыре-пять подушек (минтер), три шубы (кёрёк), один тулуп (талап), один легкий чапан (чаппан), два сукмана (сахман), десять-двенадцать рубашек (кёпе), столько же штанов (йём) для родителей жениха, куча свадебных подарочных платков (парне туттари), которые невеста раздает гостям и, наконец, три сундука (арча)» [Месарош, 2000, с. 328].

* о и

Сарпан, от чув. сурпан, сорпан - чувашский женский головной убор, род полотенца с ткаными или вышитыми концами.

** Шульгама, от чув. шулкеме - чувашское женское нагрудное украшение, сделанное на кожаной основе из бисера, монет и раковин ужовок.

Как видно, количество и состав приданого варьировались и имели прямую зависимость от экономического состояния и достатка родителей невесты. В то же время в источниках подчеркивается, что количество выделяемых для приданого ценностей и их предметный состав зависели от размера калыма. Например, Тимофей Терентьев, учитель Полево-Байбахтинской школы Цивильского уезда Казанской губ. писал, что при калыме в 100 рублей в приданое родители невесты отдают одну лошадь, одну корову, 3-4 овцы, 1 свинью, одного гуся, один сундук, халат, кафтан, шубу и другую одежду. Если же калым составлял 5-10 руб., в приданое ничего уже не отдают [НА ЧГИГН-3]. Такого же принципа придерживались при наделении приданым чуваши с. Уралка Оренбургского уезда Оренбургской губ. Если сумма калыма составляла 10 руб., приданое не готовили. Если же калымные деньги равнялись 100 руб., то в приданое отдавали 1 лошадь с упряжью, 1 дойную корову, 10 голов овец, а также полный комплект зимней и летней женской одежды. Кроме этого для подарков от молодой (парне) готовили 10 женских и мужских рубах, 50 штук полотенец, 100 аршин холста и немного мануфактуры [НА ЧГИГН-4].

Вместе с приданым невестина сторона готовила также подарки для родственников жениха. Такие же подарки (парне) невеста готовила и для своих родственников. В основном это были предметы рукоделия: отрезы холста, рубахи, головные уборы (сурпаны и платки), платочки. Дарение подарков начиналось со дня сговора, продолжалось в дни свадьбы и заканчивалось во время послесвадебных визитов молодых к родителям невесты. К примеру, А. Фукс писала, что в приданом богатой невесты число рубах доходило до ста штук [Фукс, 1840, с. 70]. То же можно увидеть в сообщении Х. Па-асонена. Исследователь писал, что при калыме в 150 руб. невеста должна была одарить родственников жениха 15 рубахами, всех мужчин - тремя аршинами домотканого материала, а женщин - головными уборами (сурпан) [Ягафова, 1998, с. 248].

Готовя подарки, а потом, вручая их, невеста, с одной стороны, демонстрировала богатство и щедрость своих родителей, а с другой - свое умение в рукоделии, т.е. умение ткать, шить и вышивать, а в более широком смысле - способность вести самостоятельную жизнь, обеспечивая семью всем необходимым. Не случайно К. П. Прокопьев отмечал, что родственники жениха «по качеству подарков

составляют мнение о достоинствах невесты, хорошо ли она умеет ткать и шить, или нет» [Прокопьев, 1903, с. 8]. Такая же оценка имеется в работе В. И. Лебедева о симбирских чувашах: «Богатство девицы чувашской и ея способности в рукоделье измеряются количеством рубах и холстов, и только ту девицу берут с охотою, у которой много рубах и холстов, а у которой мало, ту обходят; девица же у чувашей начинает приготовлять себе приданое с шестнадцати лет и продолжает это часто до тридцати пяти и далее, готовя большею частию по зимам, и готовя как можно более, чтобы не постыдить себя и родных, а с честью вытти замуж и приобресть уважение стариков количеством приданого» [Лебедев, 1850, с. 345].

Немаловажное значение подарки в составе приданого имели в приобщении невесты к новой семье. Подношение подарков происходило в присутствии многочисленных родственников, которые обсуждали их количество и качество. Если подарков оказывалось мало или они были невысокого качества, то они попрекали невестку и всячески старались ее унизить. При этом родственники, получившие подарки, давали невесте деньги, а некоторые - обещание подарить что-нибудь из домашней живности после свадьбы на какой-нибудь праздник или семейное торжество. У некоторых групп чувашей, например, проживающих в Закамье и в Южном Приуралье, существовал обычай развешивать предметы одежды и рукоделия из приданого невесты в избе жениха. Развешиванием подарков «кил парни» (досл. подарок для дома) занимались снохи или невестки невесты, которые ее сопровождали до дома родителей жениха. На стенах избы, вдоль печи на веревках, на окнах, на деревянных колышках в углах избы, на перекладинах и т.д. они развешивали скатерти, занавески, безворсовые ковры или дорожки, узорные полотенца, отрезы холста, головные платки, одежду и т.д. Посредством этих подарков невеста демонстрировала свое умение и мастерство, а также состоятельность семьи и рода, к которым она принадлежала. Кроме этого невеста при первом после свадьбы посещении бани родителям жениха (каждому по отдельности) преподносила «мунча парни» (досл. банный подарок). В его состав она включала белье или другую одежду.

Такие подарки каждая невеста старалась заготовить заранее и как можно больше. К их приготовлению она приглашала своих подруг, которые помогали ей шить и вышивать. В доме невесты они собирались обычно по пятницам или праздникам

и устраивали девичью помочь (хёр ними, хёр мими). Такие посиделки начинались после сговора и заканчивались накануне свадьбы. Говоря о помощи подруг в приготовлении приданого, Ф. Добросмыс-лов писал: «Приданое большею частию состоит из рубашек для жениха и невесты, шьет сама невеста; по пятницам (праздничные дни для чуваш) ей помогают подруги» [Добросмыслов, 1876]. Посильную помощь в приготовлении приданого и подарков невесте оказывали также умеющие шить и вышивать дочери родственников [Тимофеев, 2002, с. 169].

Таким образом, функции одежды в составе калыма и приданого были достаточно разнообразными. В калыме она включалась в качестве подарка и выходного наряда невесты, а в приданом - в качестве компонента имущества и материального

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Агапкина, 1999 - Агапкина Т. А. Дар, дарить // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / Под ред. Н. И. Толстого. Т. 2. М.: Меж-дунар. отношения, 1999. С. 16-21.

Ашмарин, 1950 - Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Вып. XIV. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1937. 336 с.

Ашмарин, 1950 - Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Вып. XVII. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1950. 436 с.

Ашмарин, Шкапский, 1890 - Ашмарин В. И., Шкапский Е. С. Чувашская свадьба // Этнографическое обозрение. 1890. № 2. С. 157-168.

Добросмыслов, 1876 - Добросмыслов Ф. Чувашская свадьба (из жизни чуваш Буинского уезда) // Симбирские губернские ведомости. 1876. № 57.

Иванов, Фокин, 1991 - Иванов В. П., Фокин П. П. Семья у чувашей. Чебоксары: ЧНИИ, 1991. 97 с.

Лебедев, 1850 - Лебедев В. И. Симбирские чуваши // Журнал Министерства внутренних дел. 1850. Ч. 30. Кн. 6. С. 303-355.

Лейхтфельд, 1903 - Лейхтфельд Н. Масленица и свадебные обряды чуваш // Вокруг света. 1903. № 6. С. 87-90.

Месарош, 2000 - Месарош Дюла. Памятники старой чувашской веры. Пер. с венг. Ю. Дмитриевой. Чебоксары: ЧГИГН, 2000. 360 с.

Миллер, 1791 - Миллер Г. Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов. СПб.: Имп. АН, 1791. 101 с.

благосостояния будущей семьи. С другой стороны, в ритуалах выплаты калыма и приготовления приданого одежда выполняла функцию соединения, поскольку в них одежда являлась главным атрибутом дарообмена. Включаясь в процесс дарения, она становилась «способом преодоления исходного отчуждения между родами невесты и жениха и установления родства» между ними [Агапкина, 1999, с. 20], т.е. механизмом установления контакта и гармонии между брачующимися сторонами. Кроме этого, одаривание невестой родственников жениха во время свадебного обряда являлось не только способом сближения с новыми родственниками, но имело и престижное значение, демонстрирующее обеспеченность невесты, работоспособность и ее пригодность к новой жизни в качестве хозяйки новой семьи.

REFERENCES

Agapkina, 1999 - Agapkina T. A. Dar, darit' // Slavyanskie drevnosti: etnolingvisticheskij slovar': v 5 t. / Pod red. N. I. Tolstogo. T. 2. M.: Mezhdunar. otnosheni-ya, 1999. S. 16-21. (in Russian)

Ashmarin, 1950 - Ashmarin N. I. Slovar' chuvashs-kogo yazyka. Vyp. XIV. Cheboksary: Chuvashgosizdat, 1937. 336 s. (in Russian)

Ashmarin, 1950 - Ashmarin N. I. Slovar' chuvashs-kogo yazyka. Vyp. XVII. Cheboksary: Chuvashgosizdat, 1950. 436 s. (in Russian)

Ashmarin, Shkapskij, 1890 - Ashmarin V. I., Shapskij E. S. Chuvashskaya svad'ba // Etnograficheskoe obozre-nie. 1890. № 2. S. 157-168. (in Russian)

Dobrosmyslov, 1876 - Dobrosmyslov F. Chuvashskaya svad'ba (iz zhizni chuvash Buinskogo uezda) // Sim-birskie gubernskie vedomosti. 1876. № 57. (in Russian) Ivanov, Fokin, 1991 - Ivanov V. P., Fokin P. P. Sem'ya u chuvashej. Cheboksary: ChNII, 1991. 97 s. (in Russian)

Lebedev, 1850 - Lebedev V. I. Simbirskie chuvashi // Zhurnal Ministerstva vnutrennih del. 1850. Ch. 30. Kn. 6. S. 303-355. (in Russian)

Lejhtfel'd, 1903 - Lejhtfel'd N. Maslenica i svadeb-nye obryady Chuvash // Vokrug sveta. 1903. № 6. S. 87-90. (in Russian)

Mesarosh, 2000 - Mesarosh Dyula. Pamyatniki staroj chuvashskoj very. Per. s veng. Yu. Dmitrievoj. Cheboksary: ChGIGN, 2000. 360 s. (in Russian)

Miller, 1791 - Miller G. F. Opisanie zhivushchih v Kazanskoj gubernii yazycheskih narodov... SPb.: Imp. AN, 1791. 101 s. (in Russian)

Миролюбов, 1889 - Миролюбов В. И. Из быта крещеных чуваш // Известия Казанской епархии. 1889. № 21. С. 599-603.

Михайлов, 1891 - Михайлов В. И. Обряды и обычаи чуваш. СПб.: Паровая Старопечатня П.О. Яблонского, 1891. 42 с.

Михайлов, 2004 - Михайлов С. М. Чувашские свадьбы // Михайлов С. М. Собр. соч. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2004. С. 67-91.

НА ЧГИГН-1 - Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук. Отд. I. Ед. хр. 623. Инв. № 9053. Л. 1.

НА ЧГИГН-2 - Отд. I. Ед. хр. 267. Л. 147-148.

НА ЧГИГН-3 - Отд. I. Ед. хр. 209. Инв. № 5609. Л. 300-301.

НА ЧГИГН-4 - Отд. I. Ед. хр. 152. Л. 147.

Никольский, 2004 - Никольский Н. В. Краткий курс этнографии чуваш // Никольский Н. В. Собр. соч.: в 4 т. Т. 1. Труды по этнографии и фольклору чувашского народа. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2004. 527 с.

Салмин, 2007 - Салмин А. К. Система религии чувашей. СПб.: Наука, 2007. 654 с.

Прокопьев, 1903 - Прокопьев К. П. Брак у чуваш // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. Т. XIX. Вып. 1. Казань, 1903. С. 1-63.

Тимофеев, 2002 - Тимофеев Г. Т. Тахарьял (Де-вятиселье). Этнографические очерки, фольклорные материалы, дневниковые записи, письма и воспоминания / сост. А. В. Васильев (Васан), В. П. Стань-ял. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2002. 432 с. (на чув. яз.).

Фокин, 1990 - Фокин П. П. Чуваши // Семейный быт народов СССР / отв. ред. Т. А. Жданко. М.: Наука, 1990. С. 254-267.

Фокин, 2002 - Фокин П. П. Чувашская сельская семья в конце XIX в. - 1980-е гг.: опыт историко-эт-нографического исследования: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Чебоксары, 2002. 22 с.

Фокин, 2009 - Фокин П. П. Брак и семья // Чуваши: история и культура: историко-этногр. иссл.: в 2 т. / под ред. В. П. Иванова. Т. 1. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. С. 5-26.

Фокин, 2017 - Фокин П. П. Заключение брака // Чуваши / отв. ред. В. П. Иванов, А. Д. Коростелев, Е. А. Ягафова. М.: Наука, 2017. С. 322-326.

Фукс, 1840 - Фукс Александра. Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии. Казань: Тип. Казан. ун-та, 1840. 329 с.

Mirolyubov, 1889 - Mirolyubov V. I. Iz byta kresh-chenyh chuvash // Izvestiya Kazanskoj eparhii. 1889. № 21. S. 599-603. (in Russian)

Mihajlov, 1891 - Mihajlov V. I. Obryady i obychai chuvash. SPb.: Parovaya Staropechatnya P.O. Yablon-skogo, 1891. 42 s. (in Russian)

Mihajlov, 2004 - Mihajlov S. M. Chuvashskie svad'by // Mihajlov S. M. Sobr. soch. Cheboksary: Chuvash. kn. izd-vo, 2004. S. 67-91. (in Russian)

NA ChGIGN-1 - Nauchnyj arhiv Chuvashskogo gosudarstvennogo instituta gumanitarnyh nauk. Otd. I. Ed. hr. 623. Inv. № 9053. L. 1.

NA ChGIGN-2 - Otd. I. Ed. hr. 267. L. 147-148. NA ChGIGN-3 - Otd. I. Ed. hr. 209. Inv. № 5609. L.300-301.

NA ChGIGN-4 - Otd. I. Ed. hr. 152. L. 147. Nikol'skij, 2004 - Nikol'skij N. V. Kratkij kurs etnografii Chuvash // Nikol'skij N. V. Sobr. soch. v 4 t. T. 1. Trudy po etnografii i fol'kloru chuvashskogo. naroda. Cheboksary: Chuvash. kn. izd-vo, 2004. 527 s. (in Russian)

Salmin, 2007 - Salmin A. K. Sistema religii chu-vashej. SPb.: Nauka, 2007. 654 s. (in Russian)

Prokop'ev, 1903 - Prokop'ev K. P. Brak u Chuvash // Izvestiya Obshchestva arheologii, istorii i etnografii pri Imperatorskom Kazanskom universitete. T. XIX. Vyp. 1. Kazan', 1903. S. 1-63. (in Russian)

Timofeev, 2002 - Timofeev G. T. Tähär'yal (Devya-tisel'e). Etnograficheskie ocherki, fol'klornye materialy, dnevnikovye zapisi, pis'ma i vospominaniya / sost. A. V. Vasil'ev (Vasan), V. P. Stan'yal. Cheboksary: Chuvash. kn. izd-vo, 2002. 432 s. (in Chuvash)

Fokin, 1990 - Fokin P. P. Chuvashi // Semejnyj byt narodov SSSR / otv. red. T. A. Zhdanko. M.: Nauka, 1990. S. 254-267. (in Russian)

Fokin, 2002 - Fokin P. P. Chuvashskaya sel'skaya sem'ya v konce XIX v. - 1980-e gg.: opyt istoriko-et-nograficheskogo issledovaniya: avtoref. dis. ... kand. ist. Nauk. Cheboksary, 2002. 22 s. (in Russian)

Fokin, 2009 - Fokin P. P. Brak i sem'ya // Chuvashi: istoriya i kul'tura: istoriko-etnogr. issl. v 2 t. / pod red. V. P. Ivanova. T. 1. Cheboksary: Chuvash. kn. izd-vo, 2009. S. 5-26. (in Russian)

Fokin, 2009 - Fokin P. P. Zaklyuchenie braka // Chuvashi / otv. red. V. P. Ivanov, A. D. Korostelev, E. A. Yagafova. M.: Nauka, 2017. S. 322-325. (in Russian)

Fuks, 1840 - Fuks Aleksandra. Zapiski o chuvashah i cheremisah Kazanskoj gubernii. Kazan': Tip. Kazan. un-ta, 1840. 329 s. (in Russian)

Ягафова, 1998 - Ягафова Е. А. Самарские чуваши (историко-этнографические очерки). Конец XVII-начало ХХ вв. Самара: ИЭКА Поволжье, 1998. 369 с.

Yagafova, 1998 - Yagafova E. A. Samarskie chu-vashi (istoriko-etnograficheskie ocherki). Konec XVII -nachalo ХХ vv. Samara: IEKA Povolzh'e, 1998. 369 s. (in Russian)

I. G. Petrov

CLOTHES AS A PART OF BRIDEWEALTH AND THE BRIDE'S DOWRY AT THE CHUVASH WEDDING: MIDDLE OF XIX - BEGINNING OF THE XX CENTURY

In the past in a traditional wedding ceremony of the people of the Volga-Ural region a bridewealth and a dowry figured prominently. According to widespread views, a bridewealth is considered historically developed compensation form to a sort and the bride's parents for loss of the female worker and a part of property which it after marriage carried away in the family of the husband. Other researchers are inclined to consider a bridewealth as a contribution of two childbirth to formation of a common property of new family. Also the institute of a dowry - the property allocated to the bride by her parents was aimed at providing material well-being of family. The structure of a bridewealth and dowry was traditional, it had, both monetary, and natural expression. The important place among material values of a bridewealth and in particular a dowry was occupied by clothes. This article is directed to studying of this aspect. In it on the basis of literary, archival sources and also materials of periodicals of the XIX beginning of the XX century on the example of Chuvashs of the Volga-Ural region are considered institutes of a bridewealth and a dowry and also their subject structure. According to the author, existence of clothes as a part of a bridewealth and a dowry was caused not only need to provide the bride and young family with its necessary stock, but also the aspiration of intending spouses to emphasize the social status, wealth and generosity some kind of and families. On the other hand, through the inclusion of clothing in the dowry, the bride showed those around her skills, craftsmanship, and the ability to independently lead family life as a spouse.

Keywords: Chuvashs, wedding customs and ceremonies, clothes, dowry, Volga-Ural region.

Петров Игорь Георгиевич,

кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник,

Институт этнологических исследований им. Р. Г. Кузеева

Уфимского федерального исследовательского центра РАН (Уфа, Россия) ipetrov62@yandex.ru

Petrov Igor Georgievich,

PhD in History, Leading Reseacher,

R. G. Kuzeev Institute for Ethnological Studies,

Ufa Federal Research Center of the Russian Academy

of Sciences

(Ufa, Russia)

ipetrov62@yandex.ru