CC BY
152
В начале XVII в. на северо-восточных рубежах тогдашнего Китая активизировались чжурчжэньские племена, объединённые ханом Нурхаци (1575-1626), который в 1616 г. стал основателем государства Цзинь. Централизация разрозненных племён под единым началом укрепила этот кочевой союз. Первоначально связанные с минским двором отношениями вассалитета, чжурчжэ-ни вскоре отказались подчиняться Пекину и активизировали свою внешнюю политику. В 1636 г. сын Нурхаци Хун-Тайцзи (также известный как Абахай, 1627-1644) завоевал южные монгольские племена и объявил о создании маньчжурского государства Цин со столицей в Шэнцзине (совр. г. Шэньян, КНР). В 1644 г. маньчжуры заняли Пекин, основав там династию Цин (1644-1911). После захвата Китая политика по собиранию окраинных земель империи вокруг нового политического центра продолжилась. В 1691 г. свою вассальную зависимость от Пекина подтвердили влиятельные ханы Северной Монголии (Халхи).
Включение разрозненных монгольских княжеств и ханств в маньчжурское государство требовало организации на новоприсое-динённых территориях централизованной системы управления. Важным практическим шагом в этом направлении стала разработка маньчжурами национального законодательства, способного закрепить монгольские земли за Цинской империей и нейтрализовать деятельность местной военно-политической элиты по образованию возможных очагов сопротивления.
Распространение нового законодательства среди монголов шло параллельно с захватом маньчжурами этих территорий. Ещё в 1633 г. Хун-Тайцзи направил в южно-монгольские княжества своих представителей во главе с сановником Ашидарханом «для обнародования высочайше утверждённых
законов»1. В 1635 г. монгольским князьям, прибывшим в Шэнцзин на аудиенцию к маньчжурскому хану, были оглашены узаконения по уголовному и семейному праву2. Свою речь правитель закончил словами: «Те, кто не будут с уважением относиться к законам моего государства, неминуемо будут наказаны»3. Эти правовые акты позже были объединены в единый корпус документов, получивший название «Шэнцзин-ские правила» (кит. «Шэнцзин динли»)4.
Уже тогда законотворческая деятельность маньчжуров начала приобретать важные, с политической точки зрения, черты. С учётом значимости контактов с монголами в маньчжурской администрации в 1636 г. учреждается специальное ведомство - Монгольский приказ (кит. Мэнгу ямэнь), в 1638 г. переименованный в Палату по делам вассальных территорий (кит. Лифаньюань). В этой службе, в частности, было организовано четыре территориальных департамента по регулированию различных аспектов маньчжуро-монгольских отношений и один функциональный отдел5. Вопросы кодификации национального законодательства для монгольских княжеств и ханств курировал департамент судебных дел (кит. Лисинсы)6. При подготовке правовых документов «тщательно учитывалась специфика монголов»7, что обеспечивало формирование «благоприятной социальной среды», необходимой для продолжения успешной кампании по присоединению всей Монголии8.
В 1643 г. на базе «Правил» был составлен и обнародован новый сборник - «Монгольские законы» (кит. «Мэнгу люйшу»)9. В него вошли законы для монголов, изданные в период с 1627 по 1643 г.10 Впоследствии «Законы» редактировались в 1657, 1658 и 1660 гг.11, а в 1667 г. вышла последняя редакция этого свода12, насчитывавшая 77 статей13. Законодательные акты помещались в
этот правовой корпус без учёта времени их опубликования14.
Включение Северной Монголии в Цин-скую империю привело к дальнейшему реформированию национальной правовой системы. В 1696 г. Лифаньюань на базе «Монгольских законов» издал новый сборник законодательств «Монгольское уложение» (кит. «Мэнгу люйли», мнг. «Цааджин би-чинг»), в которое вошли маньчжурские правовые акты для монголов на 1627-1694 гг.15 Это был первый единый корпус законов, «включавший нормы государственного, гражданского, уголовного и судебного права, во многом основывающегося на традиционном монгольском обычном праве»16.
«Монгольское уложение» состояло из 152 статей17 и являлось «самостоятельным сводом законов, выработанным маньчжурскими правителями для монголов как раз в период покорения маньчжурами соседних народов и становления Цинской империи»18. В 1741 г. департамент судебных дел Ли-фаньюаня провёл первую кодификацию «Уложения»19, а в 1749 г. ревизия сборника была проведена повторно20. Впоследствии этот корпус законов исправлялся и дополнялся неоднократно: масштабные кодификации проводились в 1759, 1766, 1777, 1785, 1789 гг.21. Как указывают китайские исследователи, в настоящее время в Китае и за рубежом сохранилось более 10 редакций этого свода правовых актов, выпущенных в разное время и на разных языках22.
На территории Северной Монголии «Монгольское уложение» действовало вместе со сборником законов «Халха Джирум», или «Трех-хошунное Великое уложение» (кит. «Хаэрха цзиньлин»; также называют «Сань ци да фадянь» или «Великий кодекс трех знамён»)23, включившим все основные законы и постановления, принятые на съездах крупнейших северо-монгольских правителей во главе с Тушету-ханом, Цэцэн-ха-ном, Дзасакту-ханом с 1709 по 1770 г.24 «Халха Джирум» весьма органично дополнялся содержанием «Монгольского уложения», так как первый сборник больше регулировал внутреннюю жизнь трёх хошунов
(тушэту-ханский - располагался в центральной части Халхи; цэцэн-ханский - в восточной части; дзасакту-ханский - в западной), тогда как «Цааджин-Бичик» - межмонгольские отношения25.
В конце ХУШ - начале Х1Х в. работа по кодификации «Монгольского уложения» продолжилась. В 1789 г. «Уложение» было частично отредактировано и опубликовано на трёх языках (монгольском, китайском и маньчжурском). В то время оно включало 209 статей, разнесённых на 12 глав-цзюа-ней, и состояло из четырёх книг26. В 1805 и 1814 г. были проведены дополнительные мероприятия по обновлению сборника, причём по итогам последнего в 1814 г. сам текст «Уложения» не был изменён, а все дополнения (23 статьи) были включены в него в виде отдельного приложения27.
С начала Х1Х в. в Лифаньюане велись работы по созданию единого унифицированного свода правовых документов для этой службы - «Уложения Палаты по делам вассальных территорий» (кит. «Лифаньюань цзэли»)28. С учётом утверждённых правил по составлению подобных сборников «цзэли» должно было включать нормативно-должностные инструкции, на которых строилась работа самого ведомства, а также содержать законодательные акты для монголов, джун-гаров (западные монголы), Тибета и Кашга-рии (Восточный Туркестан). Сюда же предполагалось включить основные правовые нормы, регулировавшие отношения Цинов с Россией (поскольку в цинской администрации именно это ведомство курировало российско-китайские контакты).
Первые попытки издания «Уложения» Лифаньюаня в контексте упорядочения работы Пекина с монголами были предприняты ещё в 1750-х гг., когда в этой службе появилось «Рукописное Уложение Палаты по делам вассальных территорий, составленное в Дворцовом управлении в период правления Цяньлун» (кит. «Цяньлун нэйфу чао-бэнь лифаньюань цзэли»)29. «Рукописное уложение» не делилось на главы, каждая из частей описывала деятельность одного из департаментов Лифаньюаня, там «давалось
общее описание ситуации в различных монгольских княжествах в период начиная с ранних годов правления Шуньчжи (середина XVII в.) до 22 года правления Канси (1755)»30.
Подготовка этого корпуса документов позволила накопить важный практический опыт, который был задействован в будущем. В 1811 г. глава Лифаньюаня Цингуй направил на имя императора доклад с просьбой разрешить его ведомству приступить к разработке полноценного «Уложения» Лифаньюаня. «Разысканиями было установлено, -докладывал чиновник, - что в Палате имеется уложение («Монгольское уложение». -Авт.), написанное на маньчжурском, монгольском и китайском языках и содержащее 209 статей. С 54 года правления Цяньлун (1789), когда оно было [повторно] опубликовано, к настоящему времени прошло более 20 лет. Все высочайше утверждённые указы, а также доклады чиновников императору не были распространены»31. В конце доклада Цингуй испрашивал разрешения монарха приступить к подготовке нового «Уложения» и получил утвердительный от-
32
вет .
С целью организации работ в 1811 г. в системе Лифаньюаня создаётся новое подразделение - Комиссия по составлению Уложения Палаты по делам вассальных территорий (кит. Лифаньюань цзэли гуань). Из чиновников, служивших на должностях канцеляристов (кит. сыюань) и писарей (кит. битеши), были отобраны четыре старших редактора и восемь младших для работы над сборником, для организации перевода привлечены десять переводчиков маньчжурского, китайского и монгольского языков, а для обработки текстов - еще двадцать копиистов. На подготовку «Уложения» было дано три года33.
За основу нового сборника было взято «Монгольское уложение». При кодификации из прежних 209 статей 20, ввиду потери актуальности, были отменены, среди оставшихся 189 статей 178 были отредактированы и изменены, а две из них объединены с другими в рамках сборника. Кроме того, бы-
ли тщательно изучены все нормативные документы, регулировавшие контакты Пекина с монголами начиная с периода правления императора Шуньчжи (1644-1661), в результате чего в «цзэли» включили ещё 526 статей. Отредактированное «Уложение» в итоге стало насчитывать 713 статей, разнесённых на 63 цзюаня34.
В конце 1815 г. новоназначенный глава Лифаньюаня Хэшитай и отвечающий при дворе за дела этого ведомства придворный советник Тоцзинь направили доклад на имя императора с просьбой утвердить первую редакцию «Лифаньюань цзэли» на китайском языке. «Уложение» было утверждено и в 1817 г. отпечатано. В 1817 г. издаются переводы «Уложения» на маньчжурском и монгольском языках. Распространение нового кодекса на местах началось в 1818 г.35. Сборник разослали во все центральные ведомства империи, в города Шэнцзин (совр. Шэньян), Жэхэ, Или, а также военным губернаторам (кит. «цзяньцзюнь»), ведавшим монгольскими делами, и их заместителям (кит. «фудутун»); его также получили все монгольские князья от первой до четвертой степени, наместники Пекина в Тибете и Кашгарии. Для этих нужд в общей сложности на трёх языках было отпечатано шестьсот экземпляров «цзэли»36.
В 1817 г. все работы по составлению первой официальной редакции «Уложения» были завершены. Появление этого сборника унифицировало деятельность Палаты и повысило качество исполнения ею своих функций. Однако, несмотря на новый свод узаконений, фактически заменивший все прежние правовые сборники для монголов, работники Палаты по традиции иногда называли «Уложение Лифаньюаня» «Монгольским уложением»37.
Значительное место в этом корпусе документов отводилось монгольским делам, что лишний раз подчёркивало важность этого приграничного района для центральных властей в Пекине. Из 64 глав-цзюаней 55 касались Монголии38. Вошедшие в «цзэли» положения были актуальны и практичны, обеспечивали многогранную и сложную по-
литику цинского двора на монгольском направлении и одновременно предоставляли прочные правовые гарантии местной военно-политической и религиозной верхушке, защищали её интересы.
Вскоре после выхода в свет первой редакции «Уложения», в 1823 г., в Лифаньюа-не была осуществлена повторная кодификация «цзэли», успешно завершившаяся в 1827 г. изданием обновлённой редакции этого законодательного сборника39. Активное развитие национальной политики в монгольских княжествах в будущем продолжало ставить вопрос о плановых преобразованиях имевшейся там правовой системы. В 184340 и 189141 гг. проводились дополнительные кодификации «Уложения», а в 1906 г., в связи с преобразованием Палаты (юань) по делам вассальных территорий в одноимённое Министерство (бу), была предпринята последняя попытка внести некоторые изменения в этот правовой сборник42.
Де-юре «Лифаньюань цзэли» как основной свод законов для значительной части национальных меньшинств, заселявших северные и северо-западные рубежи Цинской империи, было аннулировано после Синь-хайской революции 1911 г. вслед за расформированием самого Лифаньбу и созданием на его основе Бюро по делам Монголии и Тибета (кит. Мэн цзан ши'у цзюйй). Однако фактически действие этого сборника сошло на нет гораздо раньше: «С течением времени и ослабеванием Цинского государства, -справедливо отмечал китайский историк Ян Сюаньди, - цзэли начало утрачивать своё значение, а запретительные указы [помещённые в него] к концу правления династии Цин постепенно превратились в пустые сло-ва»43.
Монгольские княжества и ханства, первыми вошедшие в состав Цинской империи, в стратегическом плане были весьма важны для пекинских властей. С одной стороны, этот приграничный район служил своеобразной буферной зоной, отделявшей центральные области Китая от России, с которой, несмотря на подписанные международные соглашения (Нерчинский договор
1689 г. и Кяхтинский трактат 1727 г.), по-прежнему имелось немало нерешённых вопросов, включая пограничные. Монголы также были составной частью цинской «восьмизнамённой» армии и входили в состав государственного аппарата. С другой стороны, в Пекине понимали, что установить полный контроль над этой группой кочевников весьма непросто (особенно над ханами Северной Монголии). Монгольская военно-политическая элита, формально признававшая своё данническое положение перед Пекином и проявлявшая лояльность к новой власти, тем не менее продолжала сохранять в своих племенах реальную власть, хорошо подкреплявшуюся материально со стороны тех же маньчжуров.
В подобных условиях от продуманности и дальновидности политических решений маньчжуров во многом зависело то, насколько стабильным в политическом плане будет этот стратегический для них регион. Поэтому маньчжурские правители пытались закрепить эти земли за империей не только путём установления над ними военного и экономического контроля (хотя это также было важно), но и через разработку юридических норм, правовым образом оформлявших включение Монголии в состав мань-чжуро-цинской империи.
Стоит сказать, что законодательство для монголов было своевременным и актуальным, соответствовало сложившейся политической ситуации. Лишь за короткий период, со второй четверти до последнего десятилетия ХУ11 в. (когда в состав Цинской империи вошли южные и северные монгольские княжества), маньчжуры разработали и распространили в Монголии четыре сборника правовых актов, а также значительное количество разрозненных указов цинских монархов и других нормативных документов, носивших инструктивный характер.
Маньчжурское законодательство хорошо вписывалось в монгольскую правовую систему и органично её дополняло. Законотворческая практика в Монголии, зародившаяся там задолго до маньчжурского вторжения, не отличалась новизной и была во
многом архаичной. Понимая это, маньчжуры старались включать в свои правовые акты положения, понятные монголам44. Усиливало значение применяемого в Монголии маньчжурского законодательства и то, что все законы, направляемые туда, проходили процедуру утверждения императором, то есть приобретали некую высшую сакральную и духовную силу.
Разработка и распространение в ранний период династии Цин в этом районе маньчжурских законов создало благоприятные условия для подготовки в Лифаньюане более совершенного корпуса правовых документов - «Уложения Палаты по делам вассальных территорий», значительная часть правовых актов которого была посвящена контактам Пекина с монголами. С появлением «цзэли» кодификация монгольского обычного права была продолжена, но осуществлялись эти мероприятия на более высоком уровне. Как и прежде, важным являлась актуальность и новизна законотворческих инициатив, поэтому плановые ревизии этого корпуса законов считались важным мероприятием Лифаньюа-ня. За всю свою историю «Уложение» дорабатывалось и обновлялось пять раз, причём три последних кодификации проходили на фоне глубокого политического кризиса, поразившего всю систему государственной власти Цинской империи. Именно актуальность и своевременность позволяли этому сборнику законодательств оставаться востребованным в течение продолжительного времени и даже после крушения Цинской империи и образования нового немонархического государства.
«Цзэли» имеет большое значение и с научной точки зрения как памятник цинского законодательства для монголов. «Оно («Уложение» Лифаньюаня. - Авт.) представляет весьма любопытную картину настоящего положения Монголии в политическом и нравственном отношении. Статистик найдёт здесь обильные материалы для своих соображений», - ещё в первой половине XIX в. говорил о нём один из создателей отечественной монголистики О.М. Ковалев-
45
ский .
Примечания
1 Цин шилу. Тайцзун вэнь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Тайцзун). Т. II. Пекин, 1985. Цз. 16. С. 212. Это была одна из первых попыток распространить в южно-монгольских княжествах законы будущей Цинской империи. После восшествия Хун-Тайцзи на престол направление узаконений в Монголию продолжилось. Вскоре все эти разрозненные акты были объединены в единый юридический сборник, получивший название «Монгольские правила» (Мэнгу люй) (см.: Цин шилу. Тайцзун вэнь ху-анди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Тайцзун). Т. II. Пекин, 1985. Цз. 5. С. 67, 70). Важной особенностью распространявшихся тогда указов было то, что они были «высочайше утверждены», то есть получили одобрение маньчжурского правителя (в китайской традиции - обряд «циньдин»). Стоит сказать, что утверждённый таким образом указ приобретал особый статус. Чиновник, получивший этот документ, уже не рассматривал его как простой правовой акт, но видел в нём волю монарха. Встраивание сакрального элемента в юридическую практику являлось важной составной законотворческой практики в Китайской империи, и Цины, «переняв эту традицию, начали активно пользоваться ею при установлении своего контроля над национальными меньшинствами, проживавшими в приграничных районах» (см.: Гун Мэн. Циндай миньцзу фачжи гайшу (Очерк о системе национального права во время династии Цин) // Си'нань миньцзу сюэюань сюэбао (чжэ-сюэ шэхуэй кэсюэ бань). 2002. № 7. С. 185).
2 Цин шилу. Тайцзун вэнь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Тайцзун). Т. II. Цз. 17. С. 221.
3 Там же. Вообще у монголов к тому времени уже сложилась своя законотворческая традиция. Первым сборником законоположений этих кочевых племён считается яса (по-тюркски - «закон», «постановление», «запрет», «наказание») Чингисхана, появление которой датируется примерно началом XIII в. (см.: «Халха Джирум». Памятник монгольского феодального права XVIII века. М., 1965. С. 4-8). В конце XVI - первой трети XVII в. на съездах крупнейших князей Северной Монголии были приняты так называемые «Восемнадцать степных законов», впоследствии послужившие основой для разработки более совершенных монгольских национальных сборников права (подробнее см.: Восемнадцать
-о£>
степенных законов: памятник монгольского права ХУ1-ХУ11 вв. / Перевод с монгольского, комментарии и исследование А.Д. Насилова. СПб, 2002. С. 9).
4 Цин ши гао (Черновые записи истории Цин). Т. ХУ. Пекин, 1976. Цз. 142. Чжи 117. Синфа 1. С. 4182.
5 Департамент Внутренней Монголии (кит. «Цицзисы»), Департамент по приёму князей и высших лам Внутренней Монголии (кит. «Ванху-эйсы»), Департамент Внешней Монголии, Джунгарии, Кукунора и Тибета (кит. «Дяньшусы»), Департамент по приёму князей и высших лам Внешней Монголии (кит. «Жоуюаньсы»), Монгольский архив (кит. «Мэнгу фан»).
6 Подробнее о структуре Палаты по делам вассальных территорий и её месте в регулировании маньчжуро-монгольских контактов см., например: Ван Чжунхань. Шилунь лифаньюань юй мэнгу (К вопросу о [связях] Палаты по делам вассальных территорий с Монголией) // Цинши яньцзю цзи. 1984. № 3. С. 166-179; Ма Цинлянь. Циндай лифаньюань чжи сыфа гуанься цюань чутань (Первичный анализ судебных полномочий цинской Палаты по делам вассальных территорий) // Сысян чжаньсянь. 2009. № 6. С. 137138; Чжао Юньтянь. Циндай чжили бяньцзян дэ шуню - лифаньюань (Цинское учреждение по управлению пограничными территориями - Палата по делам вассальных территорий). Пекин, 1995.
7 Ян Сюаньди. Лунь цинчао дуй мэнгу дицюй дэ лифа (О законотворчестве в монгольском регионе во время династии Цин) // Нэй мэнгу ши-фань дасюэ сюэбао (чжэсюэ шэхуэй кэсюэ бань). 2000. № 5. С. 46.
8 Чжао Юньтянь. Циндай мэнгу чжэнцзяо чжиду (Политико-религиозная система в Монголии во время династии Цин). Пекин, 1989. С. 64.
9 Цин шилу. Шэнцзу жэнь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Шэнцзу). Т. IV. Пекин, 1985. Цз. 24. С. 327; Сюй Вэйгао. Мэнгу цзу фалюй гайшу (Очерк о монгольском законодательстве) // Мэн-гусюэ цзыляо юй цинбао. 1984. № 1. С. 51; Чжэн Цинь. Цинчао тунчжи бяньцзян шаошу миньцзу цюйюй дэ фалюй цоши (Правовое управление в среде нацменьшинств в национальных пограничных районах во время династии Цин) // Миньцзу яньцзю. 1988. № 2. С. 31; Сюй Сяогуан, Чэнь Гуанго. Цинчао дуй мэнгу ли, лифаньюань цзэли дэ чжидин юй сюдин (Разработка и кодификация «Монгольского уло-
жения» и «Уложения Палаты по делам вассальных территорий» во время династии Цин) // Нэймэнгу шэхуэй кэсюэ. 1994. № 3. С. 53; Ли Баовэнь. Канси лю нянь мэнгу люйшу («Монгольские законы», [принятые] в шестом году царствования императора Канси) // Лиши данъ-ань. 2002. № 4. С. 3.
10 Даличжабу. Мэнгу люйли цзици юй лифаньюань цзэли дэ гуаньси («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши янь-цзю, 2003. № 4. С. 1.
11 Там же. С. 2.
12 Цин шилу. Шэнцзу жэнь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Шэнцзу). Т. IV. Цз. 24. С. 327.
13 Чжэн Цинь. Цинчао тунчжи бяньцзян шаошу миньцзу цюйюй дэ фалюй цоши (Правовое управление в среде нацменьшинств в приграничных районах во время династии Цин) // Миньцзу яньцзю. 1988. № 2. С. 31. Параллельно с распространением цинских законов в Южной Монголии продолжала укрепляться правовая система Северной Монголии и Джунгарского ханства, что позволяло тамошним правителям частично сосредоточить и укрепить силы перед лицом общей опасности, исходившей от маньчжурского государства. В 1640 г. по инициативе джунгарского правителя Эрдени Батур-хунтайджи в урочище Улан-Бура у Тарбагатай-ских гор состоялся съезд крупнейших халхаских и джунгарских феодалов, на котором, в частности, было принято уложение «Их цааз» («Великое уложение»), или монголо-ойратские законы (подробнее см.: «Халха Джирум». Памятник монгольского феодального права XVIII века. М., 1965. С. 8; «Их Цааз» («Великое Уложение»). Правовая мысль средневековой Монголии / Антология мировой правовой мысли. Т. I. М., 1999. С. 618; Ян Сюаньди. Цун лифаньюань цзэли юй вэйлатэ фа-дянь дэ бицзяо кань ци миньцзу фагуань дэ цзи-чэнсин (Элемент преемственности в национальном праве: на основе сравнения «Уложения Палаты по делам вассальных территорий» и «Монго-ло-ойратских законов - Их Цааз») // Нэймэнгу шэхуэй кэсюэ. 1998. № 6. С. 25-29).
14 Даличжабу. Мэнгу люйли цзици юй ли-фаньюань цзэли дэ гуаньси («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши яньцзю. 2003. № 4. С. 2.
15 «Цааджин бичиг» («Монгольское уложение»). Цинское законодательство для монголов.
1627-1694 гг. / Введение, монгольский текст, транслитерация монгольского текста, перевод и комментарии С. Д. Дылыкова. М., 1998. С. 3; Су Игун. Мин цин людянь юй тяоли (Кодексы законов и правила во время династий Мин и Цин). Пекин, 2000. С. 79.
16 «Цааджин бичиг» («Монгольское уложение»). Правовая мысль средневековой Монголии / Антология мировой правовой мысли. Т. I. М., 1999. С. 625.
17 По другим данным, «Уложение» насчитывало 125 статей (см., например: Мэнгу цзу цзяньши (Краткая история монголов). Хух-Хото, 1985. С. 218; Лю Гуанъань. Циндай миньцзу лифа яньцзю (Исследования национального законотворчества во время династии Цин). Пекин,
1993. С. 4-5; Су Игун. Мин цин людянь юй тяоли (Кодексы законов и правила во время династий Мин и Цин). Пекин, 2000. С. 79-80; Даличжабу. Мэнгу люйли цзици юй лифаньюань цзэли дэ гуаньси («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши яньцзю. 2003. № 4. С. 10). Однако это утверждение вряд ли можно считать правдоподобным: по всей видимости, авторы книги «Мэнгу цзу цзяньши» («Краткая история монголов») допустили досадную неточность, которая вошла в исследования, выпущенные после 1985 г.
18 «Цааджин бичиг» («Монгольское уложение»). Цинское законодательство для монголов. С. 10.
19 Цин шилу. Гаоцзун чунь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Гаоцзун). Т. Х. Пекин, 1985. Цз. 156. С. 1241.
20 Цин шилу. Гаоцзун чунь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Гаоцзуна). Т. Х111. Пекин, 1986. Цз. 342. С. 739.
21 Чжэн Цинь. Цинчао тунчжи бяньцзян шаошу миньцзу цюйюй дэ фалюй цоши (Правовое управление в среде нацменьшинств в приграничных районах во время династии Цин) // Миньцзу яньцзю. 1988. № 2. С. 31; Сюй Сяогуан, Чэнь Гуанго. Цинчао дуй мэнгу ли, лифаньюань цзэли дэ чжидин юй сюдин (Разработка и кодификация «Монгольского уложения» и «Уложения Палаты по делам вассальных территорий» во время династии Цин) // Нэймэнгу шэхуэй кэсюэ.
1994. № 3. С. 53, 55.
22 Су Игун. Мин Цин людянь юй тяоли (Кодексы законов и правила во время династий Мин
и Цин). Пекин, 2000. С. 81-82; Даличжабу. Мэнгу люйли цзици юй лифаньюань цзэли дэ гуань-си («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши яньцзю. 2003. № 4. С. 1. Самая ранняя из сохранившихся сегодня версий «Уложения» датируется 1766 г., самая поздняя -1789 г. (см.: Даличжабу. Мэнгу люйли цзици юй лифаньюань цзэли дэ гуаньси («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши янь-цзю. 2003. № 4. С. 3).
23 Жамцарано Ц., Турунов А. «Халха Джи-ром» (описание памятника) // Сборник трудов Государственного Иркутского университета. Вып. VI. 1923. С. 3; Ци Гэ. Цинчао шидай дэ мэнгуфа (Монгольское законодательство во время династии Цин) // Нэймэнгу дасюэ сюэбао (жэньвэнь шэхуэй кэсюэбань). 1996. № 2. С. 52.
24 «Халха Джирум». Памятник монгольского феодального права ХVIII века. С. 10; «Халха Джирум». Правовая мысль средневековой Монголии. С. 628. Сборник законов «Халха Джирум» включал 24 законоположения и постановления, при этом основным законом в нём считается «Уложение» 1709 года. Он действовал на территории Северной Монголии вплоть до 1919 г., а в Шабинском ведомстве ургинского Богдо-гэгэна - даже до 1925 г. (см.: «Халха Джирум». Памятник монгольского феодального права XVIII века. М., 1965. С. 10, 12; «Цааджин бичиг» («Монгольское уложение»). Цинское законодательство для монголов. 1627-1694 гг. Введение, монгольский текст, транслитерация монгольского текста, перевод и комментарии С.Д. Дылыкова. М., 1998. С. 13).
25 Жамцарано Ц., Турунов А. Обозрение памятников писаного права монгольских племён // Сборник трудов Государственного Иркутского университета (отд. отт.). Вып. VI. 1920. С. 3.
26 Мэнгу люйли (Монгольское уложение). Тайбэй, 1968, с. 1-3; Ковалевский О.М. Монгольская хрестоматия. Т. I. Казань, 1836. С. 491; Лауфер Б. Очерк монгольской литературы. Ленинград, 1927. С. 84.
27 Сюй Сяогуан, Чэнь Гуанго. Цинчао дуй мэнгу ли, лифаньюань цзэли дэ чжидин юй сю-дин (Разработка и кодификация «Монгольского уложения» и «Уложения Палаты по делам вассальных территорий» во время династии Цин) // Нэймэнгу шэхуэй кэсюэ. 1994. № 3. С. 53.
28 Составление «уложений» являлось весьма распространённым видом законотворческой дея-
тельности в Цинской империи. Первые «уложения» появились уже вскоре после маньчжурского завоевания Китая: в 1673 г. принимаются «Утверждённые новые правила для шести ведомств» (кит.: «Лю бу тидин синьли»), призванные нормализировать работу шести традиционных ведомств империи (Ведомство церемоний (кит.: «Либу»), Ведомство общественных работ (кит.: «Гунбу»), Ведомство финансов (кит.: «Ху-бу»), Военное ведомство (кит.: «Бинбу»), Ведомство наказаний (кит.: «Синбу») и Ведомство чинов (кит.: «Либу») (см.: Го Сунъи. Цинчао дэ хуэйдянь хэ цзэли (Цинские своды узаконений и уложения) // Цинши яньцзю тунсюнь. 1985. № 4. С. 37). В дальнейшем по мере укрепления власти маньчжуров в Китае и развития государственного аппарата начали составляться новые «уложения», регулировавшие различные сферы жизни и деятельности империи. В целях некой стандартизации подходов к обновлению «уложений» в 1774 г. издаётся указ, регламентировавший осуществление пересмотра нормативных актов, определявших работу главных ведомств империи или регулировавших контакты властей Пекина с представителями на местах, один раз в десять лет (см.: Цин шилу. Гаоцзун чунь хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Гаоцзуна). Т. ХХ. Пекин, 1986. Цз. 963. С. 1062; Циньдин сюэчжэн цюаньшу. Цзяцин чао (Высочайше утверждённый сборник правовых документов. Период правления Цзяцин). Т. I. Гонконг, 2004. Шоу цзюань. С. 2). Однако в связи с консервативностью китайского бюрократического аппарата и простым нежеланием чиновников проводить ревизионную работу своих нормативных баз это правило просуществовало относительно недолго и в 1830 г. было отменено (см.: Цин шилу. Сюаньцзун чэн хуанди шилу (Хроники династии Цин. Хроники правления императора Сюаньцзуна). Т. ХХХУ. Пекин, 1986. Цз. 165 С. 552).
29 Цяньлун чао нэйфу чаобэнь лифаньюань цзэли («Рукописное Уложение Палаты по делам вассальных территорий, составленное в Дворцовом управлении во время правления императора Цяньлуна»). Научный редактор Чжао Юньтянь. Пекин, 2006. 175 С. В работах китайских исследователей встречается мнение о том, что администраторы Лифаньюаня, приступая к систематизации правовых актов, вовсе не ставили перед собой задачу составить новый свод законов: «"Нэйфу чаобэнь" — это разделённый по статьям рукописный сборник, появившийся в ходе
ревизии Лифаньюанем дел по Монголии, когда его сотрудники провели сбор и систематизацию разрозненных указов для монголов начиная со времен Шуньчжи, а также копий докладов императору. Сборник был подготовлен для последующего редактирования законодательных актов, и его составление не было официальным законотворческим мероприятием» (см.: Далич-жабу. Мэнгу люйлю цзици юй лифаньюань цзэли дэ гуаньси («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши яньцзю. 2003. № 4. С. 6).
30 Чжао Юньтянь. Циндай мэнгу чжэнцзяо чжиду (Политико-религиозная система в Монголии во время династии Цин). Пекин, 1989. С. 66.
31 Циньдин лифаньюань цзэли, 63 цюань. (Высочайше утверждённое «Уложение Палаты по делам вассальных территорий» в 63 цзюанях). [Б.м.], 1796-1820. Цэ 1. Юаньцзоу. Л. 1-1 об.
Там же. Л. 1об.
33 Там же. Л. 2-2об.
34 Там же. Л. 9-9об.; Лауфер Б. Очерк монгольской литературы. Ленинград, 1927. С. 84; Ковалевский О.М. Монгольская хрестоматия. Т. I. С. 492.
35 Даличжабу. Мэнгу люйли цзици юй лифаньюань цзэли дэ гуаньси («Монгольское уложение» и его связь с «Уложением Палаты по делам вассальных территорий») // Цинши янь-цзю. 2003. № 4. С. 5.
36 Циньдин лифаньюань цзэли, 63 цзюань, цин гуансюй 17 нянь (Высочайше утверждённое «Уложение Палаты по делам вассальных территорий» в 63 цзюанях, изданное в 17 году правления Гуансюй). Л. 36об.-37.
37 Так, например, было в 1821 г., когда при решении вопросов, связанных с незаконным отгоном скота в монгольских княжествах, Ли-фаньюань ссылался на нормы «Монгольского уложения», к тому времени уже не действовавшего более пяти лет (см.: Цинцзи мэнгу шилу (Хроники о монголах во время династии Цин). Т. I. Чанчунь, 1981. С. 24).
38 Лифаньюань цзэли («Уложение Палаты по делам вассальных территорий). Научные редакторы Ян Сюаньди, Цзинь Фэн. Хайлар. 1998. Цз. 1-55. С. 59-375.
39 Циньдин лифаньюань цзэли, 63 цзюань, цин гуансюй 17 нянь (Высочайше утверждённое «Уложение Палаты по делам вассальных территорий» в 63 цзюанях, изданное в 17 году правления Гуансюй). Л. 23.
40 Там же. JI. 41; Лифанъюанъ цзэли («Уложение Палаты по делам вассальных территорий»). С. 38; Попов A.B. О разных изданиях «Уложения китайской палаты внешних сношений» в первой половине XIX в. // IV Всесоюзная школа молодых востоковедов. Т. I. М., 1986. С. 206; Лю Гу-анъанъ. Циндай миньцзу лифа яньцзю (Исследования национального законотворчества во время династии Цин). Пекин, 1993. С. 12.
41 Лифанъюанъ цзэли («Уложение Палаты по делам вассальных территорий»). С. 44.
42 В начале XX в. кризис системы власти был настолько глубоким, что провести тщательную кодификацию «цзэли» так и не удалось: «Посчитать количество новых актов невозможно, имеются дублирующиеся и неточные; некоторые статьи, включённые в [прежние] цзэли, не соответствуют новым правилам. Наборные доски [с текстами] утеряны, копии не сохранились», — указывали чиновники Лифаньюаня (см.: Цинъ-дин лифанъбу цзэли (Высочайше утверждённое «Уложение Министерства по делам вассальных территорий»). 1998, Шанхай, пайинь лифаньбу цзэли бинъянь (заявление по случаю редактирования и издания «Уложения» Лифаньбу). С. 28). В сложившихся условиях работники этого ведомства практически полностью скопировали прежнее издание «Уложения», лишь заменив на титульном листе название их службы с Палаты (юань) по делам вассальных территорий на Министерство (бу) по делам вассальных территорий. В 1908 г. с одобрения императора было отпечатано 200 экземпляров «цзэли», но было принято решение временно сборники не распространять в надежде на проведение более тщательной редакционной работы в будущем (см.: Цинъдин лифанъбу цзэли (Высочайше утверждённое «Уложение Министерства по делам вассальных территорий»). С. 28).
43 Цянътанъ «Лифанъюанъ цзэли» (Очерк об «Уложении Палаты по делам вассальных территорий») // Нэймэнгу шифань дасюэ. Вып. 1985 года. С. 11. Упразднение «цзэли», однако, не означало, что китайские республиканские власти решили полностью отказаться от него.
В 1912 г., оглашая «Указ Президента Китайской Республики», Юань Шикай заявил, что «до введения местной единой административной системы вопросы коренных жителей Монголии, Тибета и Синьцзяна следует регулировать на основе прежнего «Уложения» («Уложения Лифаньюаня». - Авт.)» (см.: Чжунго даши цзи (Хроника великих событий в Китае) // Дунфан цзачжи. 1911. Цзюань 8. № 12. С. 3).
44 Одним из таких элементов была «клятва», или «присяга», которая позволяла установить степень виновности подозреваемого лица. Этот обряд хорошо вписывался в монгольскую правовую практику. «Уникальный и имеющий некие признаки первобытности институт клятвы, -справедливо отмечал китайский исследователь Ян Сюаньди, - мог появиться при наличии глубоко религиозной и простой психологии; он подходил монголам - нации, отличавшейся своей незамысловатостью и почитавшей ламаизм» (см.: Ян Сюанъди. Цун лифаньюань цзэли си цинчао дуй мэнгу дицюй лифа тэдянь (Анализ особенностей законотворчества в монгольском регионе во время династии Цин на основе «Уложения Палаты по делам вассальных территорий») // Нэймэнгу шэхуэй кэсюэ (ханьвэнь бань). 2000. № 2. С. 41). Положение о «присяге» было включено маньчжурами уже в «Монгольское уложение». В этом сборнике говорилось: «Если вор будет отрицать свою вину, то его привести к присяге, и если он примет присягу, то его не винить и этим закончить дело» (см.: «Ца-аджин бичиг» («Монгольское уложение»). Цин-ское законодательство для монголов. 1627-1694 гг. С. 76). Законоположения, связанные с «клятвой» и «присягой», также нашли своё отражение и в различных версиях «Уложения» Лифаньюаня и Лифаньбу (см.: Лифанъюанъ цзэли («Уложение Палаты по делам вассальных территорий»). С. 346-347; Цинъдин лифанъбу цзэли (Высочайше утверждённое «Уложение Министерства по делам вассальных территорий»). С. 351-352).
45 Ковалевский О.М. Монгольская хрестоматия. Т. I. С. 492.
