CC BY
45
Е.В.ЧЕРНОВА
ОБЗОР ПОДХОДОВ К МОДЕЛИРОВАНИЮ ТРУДОВОЙ АКТИВНОСТИ ЖЕНЩИН С МАЛЕНЬКИМИ ДЕТЬМИ
В статье рассматриваются теоретико-мето- женщин, имеющих детей. Выявляются зако-дические основы построения адекватных моделей номерности между стоимостью услуг по уходу за социальной поддержки и социального страхования ребенком и решением матери о трудоустройстве.
Модели выбора, пробит-модель, дихотономические переменные, рынок труда, трудовой доход.
Обеспечение трудовой занятости женщин, имеющих детей, и предоставление им социальных гарантий является важнейшей задачей государства на современном этапе его развития. В России женщины часто принимают на себя мужские роли в обеспечении семьи и при этом стремятся совместить это с работой по дому, ориентируясь на не слишком интенсивную работу и, соответственно, невысокую заработную плату [1]. Исследования в этом направлении позволят выявить сложившиеся закономерности с целью создания адек-ватных моделей социальной поддержки и социального страхования женщин, имеющих детей и находящихся в экономически активном статусе.
Во многих европейских странах наблюдается тенденция к увеличению количества работающих матерей, что обусловлено, в первую очередь, ростом числа домохозяйств, где «добытчиками» являются оба родителя, а не мужчина, как было традиционно. Во-вторых, родители-одиночки в последнее время также предпочитают совмещать работу и воспитание детей, все чаще полагаясь на детские сады, школы и подобные специализированные учреждения. Однако несмотря на эту тенденцию матери по-прежнему являются первичными «источниками» услуг по уходу за детьми [2].
Недоступность и высокая стоимость услуг по защите детства может негативно влиять на принятие женщиной решения об участии на рынке труда. Следовательно, социальные пособия, субсидии могут послужить инструментом управления на рынке труда, в случае если государству, к примеру, нужно перенаправить рабочую силу в сектор полной или час -тичной занятости.
Многие ученые пробовали оценить последствия изменений в уровне доходов, заработной платы и стоимости услуг по уходу за детьми на принятие решения участниками домохозяйства об участии на рынке труда. Основная проблема, стоящая перед отечественными и западными исследователями, это нехватка данных относительно охраны детства.
Анализ взаимосвязей между уходом за ребенком и участием на рынке труда в США и Великобритании в основном сосредоточен на изучении влияния расходов на уход за ребенком на решение о занятости (Дж. Хекман, Д. Блау и Ф. Робинс, Р. Коннелли, Д. Рибар, Дж. Киммел, Д. Андерсон и др.). В этих исследованиях использовались различные методы оценки этих эффектов, при этом учитывалась потенциальная эндогенность наблюдаемых расходов в связи с их неоднородностью (в частности, при измерении качества).
В одном из первых исследований по этой теме Дж. Хекман использовал функцию, выражающую услуги по уходу за детьми, которая включала в себя переменные доступности медицинской помощи ребенку и расходы на нее, что обусловлено отсутствием данных о непосредственных затратах на услуги по защите детства [3].
Д. Блау и Ф. Робинс расширили модель Дж. Хекмана и включили в нее региональные среднедневные расходы детских учреждений как заменитель переменной стоимости услуг по защите детства [4]. В их работе предполагается, что женщина выбирает среди трех альтернатив: или отказ от работы, или совмещение работы в сфере услуг по уходу за детьми и заботы о собственных детях, или же работа в иной сфере, при этом мать вынуждена платить за услуги по уходу за ребенком. Естественно, это не единственный возможный подход к моделированию трудовых ресурсов, но он позволяет построить простую и легко трактуемую эмпирическую модель. Модель учитывает эндогенный выбор качества услуг заботы о детях и позволяет учитывать влияние правительственных субсидий.
Выбор матери характеризуется как выбор сектора
I, где г-1 для сектора отказа от участия на рынке труда, 1=2 для сектора заботы о детях и /=3 для сектора, учитывающего третью альтернативу. Тогда ставка заработной платы, которую женщина ] могла бы заработать в секторе /, при /' = 2, 3 представляется как
=*•/ и , (1)
где щ - цена профессионализма, - профессиональ-
ное снабжение.
Женщина выбирает тот сектор, в котором возможна максимальная зарплата, и выбирает оптимальные для этого сектора часы работы. Этот выбор описывается тремя косвенными уравнениями:
V = Ц(Г,Е,А), (2)
У2 = У2(г,Е,А,г2,52,Я,А,А,п2,С2) , (3)
У3 = У3(т, Е, А,/3,53,Ж2Ж3, С2, А), (4)
где т - налоговая ставка, Е - дополнительный доход домохозяйства, А - вектор характеристик домохозяйства, которые могут повлиять на решение о трудоустройстве, 52 - минимальная ставка субсидий для государственных учреждений, занимающихся уходом за детьми, Я - минимальное профессиональное требование для того, чтобы работать в сфере заботы о детях, N - максимально допустимое соотношение между количеством детей и воспитателей, N - число соб-
ственных детей женщины, требующих ухода, - ми-
нимальная ставка субсидий для членов домохозяйств, С] - фиксированная стоимость труда в секторе I.
Р. Коннелли использовала спрогнозированные рас -ходы для оценки стоимости услуг по уходу за ребенком, при этом цена в качестве инструмента реагировала на региональные различия домохозяйств [5]. В своем исследовании она применила простую модель индивидуального принятия решения. В данной модели предполагается, что матери маленьких детей стремятся извлечь максимальную пользу от использования товаров и «детских услуг». Эю обусловлено четырьмя ограничениями: ограничение бюджета (объединяющего трудовой и нетрудовой доход матери), ограничение, обусловленное производственной функцией «детских услуг», ограничение времени матери и ограничение времени ребенка. «Детские услуги» рассматриваются как предметы потребления, которые родители получают от своих детей - это могут быть товарищеские отношения, любовь или гордость потомством. Такая характеристика образована комбинированием времени матери дома, временем ребенка, проведенным с другими взрос лы-ми, и денежными затратами. Переменная времени матери оценивается в трех направлениях: время на работе, время с детьми и досуг. Ребенок имеет два типа времяпрепровождения: время с матерью и время с иными людьми, ухаживающими за ним.
Также в модели используются такие переменные, как ожидаемая заработная плата матери (в случае принятия решения об участии на рынке труда), нетрудовой доход семейства, средний размер выплат государственной программы бесплатной медицинской помощи на члена семьи и среднемесячная сумма государственных выплат по детским пособиям. Интерес представляют две дихотомические переменные, которые указывают, находится ли самый младший ребенок в возрастных рамках 0-2 года и есть ли два или более дошкольника в семье. Эти факторы влияют на переменную времени нахождения женщины дома. В модель также включены дихотомические переменные, указывающие, что мать, к примеру, имеет какое-либо заболевание или живет в городской черте [5].
Л. Пауэлл использовала простую оптимизированную модель домохозяйства для определения мотиваций матерей в отношении занятости и оценивания воздействия изменения цены услуг ДДУ на трудовую активность замужних женщин. В модели допускается, что мать старается достичь максимальной эффективности в потреблении товаров, качестве ухода за ребенком и собственном досуге. Качество ухода за ребенком моделируется как функция времени, затраченного матерью на ребенка, и времени, когда за ребенком ухаживал кто-то другой. Как и в модели Р. Кон-нели, здесь эффективность матери максимизируется через распределение времени женщины между работой, досугом и уходом за ребенком с учетом ограничений, которые вводит бюджет (представленный временем и деньгами). Для оптимизации требуется, чтобы и чистая польза материнского ухода, и незначительная доля замещения между досугом и потреблением равнялись зарплате матери. Чистая польза
материнского ухода зависит от относительной пользы материнского и нематеринского ухода за ребенком в добавление к почасовым расходам на уход за ребенком. Очевидно, что качество нематеринского ухода зависит от почасовой стоимости.
Таким образом, модель предсказывает, что качество ухода выбирается таким образом, чтобы затраты, связанные с улучшением качества ухода, были оправданы выгодой матери от этого улучшения. Модель предполагает, что для тех женщин, которые работают, заработная плата на рынке труда равна теневой цене досуга. Время обычно распределяется таким образом, чтобы заработная плата сравнивалась с чистой ценностью времени родительского ухода за ребенком. Следовательно, изменения, которые влияют на величину затрат на уход за ребенком, в свою очередь, влияют и на оптимальное количество времени, необходимое для занятости. Тогда увеличение затрат по уходу за ребенком, связанное с появлением еще одного ребенка или наличием младших детей, приведет к повышению стоимости услуг организаций по уходу за ребенком, что сделает трудовую занятость менее предпочтительной. И напротив, наличие других потенциальных источников ухода за ребенком в домохозяйстве, таких как более старшие дети или дедушки и бабушки, снижает стоимость ухода и увеличивает вероятность трудоустройства. Модель предсказывает, что увеличение уровня заработной платы приведет к увеличению вероятности трудоустройства, а увеличение затрат на услуги по уходу за ребенком, снизит возможность трудоустройства [6].
Д. Рибар применил структурный подход, заключающийся в расчете почасовых затрат на уход за одним ребенком в качестве меры показателя стоимос -ти ухода за детьми [7]. Он выявил еще большую эластичность цен для предложения рабочей силы и спроса на услуги по уходу за ребенком. Однако в целом матери с детьми дошкольного возраста менее чувствительны к изменению стоимости охраны детства.
Результаты исследований показали, что расходы по уходу за ребенком являются важным фактором спроса на эти услуги и принятия решений о трудоустройстве. Теснота взаимосвязи оценена от -0,74 (Д. Рибар) до -0,2 (Р. Коннелли).
Р. Коннели также сравнила еженедельные расходы на охрану детства для замужних и незамужних женщин с маленькими детьми в Соединенных Штатах и выявила существенные различия в величине этих рас -ходов и в эффекте предполагаемых затрат на часы работы. Не состоящие в браке матери оказались восприимчивее к ценовым аспектам расходов, в то время как замужние матери более чувствительны к качественным аспектам. Это связано с тем, что у матерей-одиночек нет возможности использовать мужа в качестве потенциальной сиделки и у них отсутствует дополнительный доход в виде дохода мужа (кроме случаев выплаты алиментов или пособия на ребенка) [8].
Совершенно иная картина возникает из эмпирического исследования с использованием данных из стран Северной Европы. Работа Д. Дель Бока и Д. Вури содержит подробный анализ подобной научной литературы [2]. В своих статьях С. Густаффсон напря-
мую рассмотрел влияние показателя, отражающего уход за детьми, на предложение на женский труд, используя индивидуальный уровень данных о странах Северной Европы с очень разными системами ухода за детьми. С. Густаффсон и Ф. Стаффорд изучали оперативность женщин в принятии решения о трудовой карьере и использовании государственных детских учреждений в зависимости от изменения тарифов ус -луг по уходу за детьми, наличия мест, а также от доходов супруга в Швеции. Они обнаружили, что в регионах, где количество мест в детских учреждениях не нормировано, более высокая стоимость подобных услуг значительно снижает вероятность того, что мать будет работать, в то время как в областях, где нормирование является более строгим, при принятии решения об участии на рынке труда на первый план выходит не цена, а доступность детских учреждений.
Аналогичные исследования, проведенные в Италии, дали совершенно иные результаты. Д. Дель Бока построила модель, сходную с моделью Д. Блау и Ф. Робинс, для определения влияния расходов на услуги по уходу за ребенком на принятие решения об учас-тии на рынке труда замужних женщин. При этом учитывались выбор между полным и неполным рабочим днем, а также выбор между государственными и частными учреждениями ухода за детьми. Было сделано допущение, что домохозяйство либо пользуется услугами официальных детских учреждений полный рабочий день матери, либо не пользуется вовсе. Из-за нехватки данных о неформальном уходе за ребенком было сделано второе допущение, что неофициальный уход считается используемым, если количество часов, которые ребенок проводит в официальном детском учреждении, меньше, чем количество часов, которые мать проводит на работе. В модели не учитывается такая ситуация, когда женщина не работает, но при этом домохозяйство пользуется услугами негосударственных учреждений. Такой выбор может быть объяснен желанием матери увеличить часы собственного досуга или же тем, что в детском саду ребенок получает больше возможностей развить свои социальные навыки.
В соответствии с этим предпочтением, принятым выше, функция полезности домохозяйства представлена как
и (С, Ь, ёсс) =а\п Ь+(1 -а)1пС + Е,йсс, (5)
где dcc=1, если ребёнок зарегистрирован в государственном детском учреждении.
Оценка взаимосвязи между расходами по уходу за детьми и предложениями труда показала, что сокращение расходов по уходу за детьми увеличивает вероятность того, что матери предпочтут частичную занятость, в то время как вероятность принятия решения о полном рабочем дне значительно ниже. Эти результаты вызывают некоторые сомнения с учетом того, что возможности частичной занятости на итальянском рынке труда очень ограничены [2].
Оценки связи между затратами на воспитание ребенка и женской занятостью для Австралии также остаются неоднозначными. Д. Шофилд и Дж. Полетте, например, нашли, что субсидии по уходу за ребенком способны существенно увеличивать чистую выго-ду от работы для матерей. При отсутствии субсидий
расходы по уходу за ребенком могут составлять до двух третьей семейного бюджета после выплаты налогов. В исследованиях Д. Дойрон и Г. Калб отношение между затратами по уходу за ребенком и женской занятостью было оценено как отрицательное. Согласно Д. Дойрон и Г. Калб, для родителей-одино-чек и женщин, столкнувшихся с ограниченными трудовыми рыночными возможностями в форме низкой заработной платы, затраты по уходу за ребенком оказывают несколько большее влияние на количество рабочих часов, однако этот показатель все равно незначителен. В данном исследовании эластичность оценена в промежутке от -0,02 до -0,22. Точно так же А. Раммохан и С. Хелан продемонстрировали незначительное отрицательное воздействие затрат по уходу за ребенком на участие замужних женщин на рынке труда.
Д. Кобб-Кларк сделала вывод, что затраты на уход за ребенком не являются существенным средством воздействия на решение матери об учас тии на рынке труда. Несмотря на то, что основные причины обращения родителей в специализированные учреждения, оказывающие услуги по уходу за детьми, связаны с участием на рынке труда, исследования показали, что матери не характеризуют стоимость подобных услуг как фактор, ограничивающий использование этих услуг и участие на рынке труда матерей с маленькими детьми.
А. Раммохан и С. Хелан были одними из первых австралийских исследователей, изучавших подобную проблему с учетом дифференциации по типу занятое -ти. Модель, отражающая влияние стоимости и дос-тупности услуг по уходу за ребенком на решение матери о трудоустройстве, в их работе представлена, как функция часов работы матери (И) от заработной платы матери (^), стоимости услуг ДДУ (Рс), вектора значимых характеристик домохозяйства и ошибки регрессии:
И = /(Ж, Рс, Л,вк). (6)
Оценивание деятельности на рынке труда с помощью бинарной модели выбора, включающей только участие или неучастие в ней, может привести к смещению оценок влияния затрат на уход за ребенком на решение о трудоустройстве. Эю происходит, к примеру, если ответной реакцией матери на увеличение затрат по уходу за ребенком является переход от полной занятости к частичной. Дихотомическая модель выбора в данном случае не отразит этого выбора, т.к. женщина по-прежнему рассматривается занятой. Поэтому А. Раммохан и С. Хелан используют упорядоченную пробит-модель, в которой рассматривается влияние стоимости услуг детских учреждений на выбор между полной (количество рабочих часов 35 и более в неделю), частичной занятостью (количество рабочих часов до 35 в неделю) и полным отказом от работы.
Таким образом, уравнение (1) можно представить в виде
И = Д) + Рі™ + А Рс +РзЛ + Міг . (7)
Часы участия на рынке труда (ЬБР) выражены как
о / И <7о РРр = 1 1/ уо <к* <у^ (8)
2 / П ^к*
где первое пороговое значение у0 =0, а второе пороговое значение я =35.
Согласно результатам, полученным учеными, стоимость услуг по охране детства имеет статисти-чески незначимый эффект на принятие решения о полной и частичной занятости для замужних матерей с маленькими детьми. Также было выявлено, что ограничение детских пособий может выступить стимулом для участия на рынке труда замужних матерей с маленькими детьми. Следовательно, в качестве инструмента управления трудовым капиталом более эффективно выступает изменение субсидий, а не стоимости услуг детских учреждений [9].
Разные оценки, безусловно, отражают различия в важных институциональных характеристиках стран. Так, в США, Канаде, Великобритании, Австралии, где услуги по уходу за ребенком предоставляются на частном уровне, основное внимание фокусируется на стоимости и качестве услуг. В то же время в странах, где службы по охране детства в основном общественные, к примеру, в Швеции и Италии, наличие свободных мест (другими словами - доступность услуг по заботе о ребенке) оказывается таким же важным, как и стоимость услуг.
Для Италии характерна так называемая «южная модель» социальной политики: задача социальной защиты часто рассматривается как забота родственников и семьи, в то время как социальная политика носит преимущественно пассивный характер и направлена на компенсацию потерь в доходах отдельных категорий граждан. Для данной модели характерна асимметричная структура социальных расходов [10].
Дж. Горник, М. Майерс и К. Росс в своей работе проанализировали влияние различных государственных стратегий, направленных на стимулирование трудовой занятости матерей, имеющих малолетних детей. Подобные стратегии достаточно действенны в отношении матерей с детьми в возрасте 3-6 лет. В то же время их влияние оказалось небольшим для матерей с детьми до трех лет. Дж Брэдшоу, Дж. Дитч, П Вайтефорд и X. Холмс провели сравнение нескольких стран, оценив их расходы на поддержку семей с детьми в пределах от 1 до 17 рангов. Франция получила 3.7, Швеция - 5.30, Дания - 7.0 рангов, в то время как Италия имеет 10.3, Испания и Греция 12.8 и 14.3 соответственно [2].
Учитывая крайне низкий уровень семейных пособий, характерный для стран «южной модели», семья по-прежнему выступает в качестве партнера государства в исполнении социальной политики. В такой системе домохозяйство вынуждено в основном исходить из внутрисемейных возможностей заботы о ребенке, наиболее эффективно распределяя деньги и свободное время своих членов.
В работе А. Сипиллы южная модель определена как «модель семейной заботы». В данном исследовании рассмотрено благополучие женщин и детей стран
южной модели в сравнении с другими существующими социальными моделями государства всеобщего благосостояния. В целом эмпирические исследования показали, что социальная политика стран Средиземноморья тяготеет к ухудшению положения женщин и детей [11].
Усилий итальянских семей будет недостаточно, чтобы компенсировать отсутствие поддержки со стороны государственных служб, негативные последствия дискриминации на рынке труда и несостоятельность сферы услуг. В центре внимания социальной политики должно находиться сокращение расходов домохозяйств на воспитание детей и снижение социальной нагрузки на семьи.
Проблема доступности защиты детства особенно актуальна для стран с низким уровнем рождаемости. Например, в такой стране, как Италия, где среднее число детей близко к одному и значительная доля детей растет без братьев и сестер, определение ребенка, к примеру, в детский сад оправдано не только получением ухода, но и предоставлением возможности социализации. Это одна из причин, по которой многие неработающие женщины в подобных странах по-прежнему предпочитают отдавать детей в специальные учреждения [2].
Чем выше стоимость мероприятий по уходу за ребенком, тем выше стоимость последующего ребенка. Это наводит на предположение, что более высокие расходы по уходу за детьми будут приводить к уменьшению рождаемости (А. Кигно, Д. Дель Бока). В большинстве семей матери имеют самую низкую потенциальную прибыль и, следовательно, они «малодоходные» работники формального рынка труда. Как только решение о рождении ребенка принято, наибольшее влияние на заработную плату матери оказывают расходы на детей. Учитывая, что женщина является основным участником ухода за ребенком в семье, ее решения базируются на величине расходов и преимуществах работы на рынке труда.
На решение о трудоустройстве матери в целом влияют такие параметры, как социальная политика государства в области охраны детства, наличие бюджетных и частных детских учреждений, их доступность и стоимость.
Влияние стоимости можно рассматривать в двух направлениях. Во-первых, расходы на детские учреждения можно рассматривать как часть затрат на воспитание ребенка, при этом они будут влиять на те решения семьи, где существенным фактором являются затраты на ребенка, и, что более важно, на принятие решения о рождении ребенка. Кроме того, расходы по уходу за детьми снижают эффективную заработную плату матери на рынке труда, и следовательно, эти расходы влияют на принятие решений, для которых заработная плата матери является важным параметром.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ярошенко С.В. Женская занятость в условиях гендерного и социального исключения // Социологический журнал. 2003. №3.
2. Del Boca D., Vuri D. Labor supply and child care costs. IZA Discussion Papers 9ВЗ, Institute for the Study of Labor. 2004.
3. Heckman J.J. Effects of Child-Care Programs on Women's Work Effort //Journal of Political Economy, University of Chicago Press 82. 1974. № 2.
4. Blau D.M., Pobins P.K. Child care costs and family labor supply //Review of economics and statistics. 1988. № 70.
5. Connelly R. The Effect of Child Care Costs on Married Women’s Labor Force Participation //The Review of Economics and Statistics. 1992. № 74.
6. Powell L. The Impact of Child Care Costs on the Labour Supply of Married Mothers: Evidence from Canada // Canadian Journal of Economics. 1997. № 3.
7. Ribar D. A Structural Model of Child Care and the Labor Supply of Married Women // Journal of Labor Economics. 1995. № 13(3).
8. Connelly R., Kimmel J. The Effect of Child Care Costs on the Labor Force Participation and Welfare Recipiency of Single Mothers: Implications for Welfare Reform W.E. 2001.
9. Rammohan A., Whelan S. The impact of childcare costs on the full-time/part-time employment decisions of Australian mothers. The Authors Journal compilation, Blackwell Publishing Ltd, University of Adelaide and Flinders University. 2007.
10.Максимова А.А Модели социальной политики зарубежных стран и выбор России // Налоги. Инвестиции. Капитал. 2002. №1.
11.Sipilla A. European Social care Service: Is it possible to identify models? //Journal of European Social Policy. 1996.
