CC BY
85
образования, расширение прав преподавательских и ученических коллективов, появление качественно но -вых механизмов организации образовательного пространства (педагогический эксперимент, выбор менеджеров образования, базисный учебный план и др.) четко обозначили наличие двух тенденций в гражданском образовании - инерционной и конструктивной. Их борьба в сочетании с проявившимся дуализмом государственных установок сделала очевидным кризис государственной политики, что через несколько лет привело к окончательному распаду централизованной системы гражданского образования, сложившейся в СССР.
1. Анайкина Л .И. Партийно-государственная политика в сфере народного образования в РСФСР 1922 - 1991 гг.: дис. ... д-ра истор. наук. М., 2001.
2. Байденко В.И. Образовательный стандарт: опыт системного исследования. Новгород, 1999.
3. Боголюбов Л.Н. ХХУМ съезд КПСС и задачи учителей обществоведения // Преподавание истории в школе. 1986. № 3.
4. Всесоюзный съезд работников народного образования: стеногр. отчет (20 - 22 декабря 1988 г.). М., 1990.
5. ГАРФ. Ф.9563. Оп.1. Д.5131. Л.68.
6. ГАРФ. Ф.9563. Оп.1. Д.5360. Л.3.
7. ГАРФ. Ф.9661. Оп.1. Д.79. Л.1-162.
8. ХХУМ съезд КПСС. 25 февраля - 6 марта 1986 г.: стеногр. отчет. М., 1986. Т.1.
9. Заседание секции «Преподавание истории и общественных наук» Всесоюзного съезда работников народного образования (21 декабря 1988 г.) //Преподавание истории в шко-ле.1989. № 3.
10. Каспржак А.Г. Базисный учебный план и российское образование в эпоху перемен. М., 1994.
11. Концепция общего среднего образования ВНИК «Школа». Концепция общего среднего образования АПН СССР // Учительская газета. 1988 . 29 сент.
12. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС (17 - 18 февраля 1988 г.). М., 1988.
13. Об утверждении временных положений об учебных заведениях (примерных): приказ Государственного комитета СССР по народному образованию от 7 июля 1989 г. № 565 // Бюллетень Государственного Комитета СССР по народному образованию. 1989. № 35.
14. Об утверждении Положения о совете средней общеобразовательной школы: приказ Государственного комитета СССР по народному образованию от 15 августа 1989 г. № 667 // Бюллетень Государственного Комитета СССР по народному образованию. 1989. № 10.
15. О перестройке преподавания общественных наук // Преподавание истории в школе. 1990. № 3. С. 118 - 146.
16. О реформе общеобразовательной и профессиональной школы: сб. док. и мат. М., 1984.
17. Основное направление перестройки высшего и среднего специального образования в стране (18 марта 1987 г) // Справочник партийного работника. М., 1988. Вып. 28. С. 516 - 522.
18. О ходе перестройки средней и высшей школы и задачах партии по ее осуществлению: постановление Пленума ЦК КПСС 18 февраля 1988 г. // Справочник партийного работника. М., 1989. Вып. 29. С. 51 - 58.
19. Программа по обществоведению для средних учебных заведений // Преподавание истории в школе. 1988. № 1.
20. РГАНИ. Ф.2. Оп.2. Д.676. Л.27.
21. РГАНИ. Ф.2. Оп.5. Д.101. Л.1.
22. Резолюция Всесоюзного съезда работников народного образования: стеногр. отчет (20 - 22 декабря 1988 г.). М., 1988.
23. Совещание в ЦК КПСС по вопросам осуществления реформы общеобразовательной и профессиональной школы, выполнения решений ХХУМ съезда КПСС в области народного образования. 30 июля 1986 г. // Справочник партийного работника. М., 1987. С. 239 - 240.
УДК 94(47):39
ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ, СВЯЗАННЫЕ С РОДАМИ, УХОДОМ ЗА НОВОРОЖДЕННЫМИ И АЕЧЕНИЕМ ДЕТСКИХ БОАЕЗНЕЙ, В СРЕДЕ САРАТОВСКО-ПЕНЗЕНСКИХ ЧУВАШЕЙ
Историко-сравнительное изучение родильной обрядности этнографических и территориальных групп чувашей позволяет выявить общие и специфические черты важного компонента их традиционной духовной культуры. Выбранный исследовательский ракурс дает возможность обозначить также контуры имевших место этнокультурных контактов чувашей с другими народами, с которыми они проживали в близком соседстве или на каком-то этапе своей многовековой истории имели соприкосновение.
В основу исследования легли опубликованная статья сотрудницы Саратовского областного музея краеведения Т. Акимовой, материалы комплексной экспедиции, проведенной Чувашским государственным институтом гуманитарных наук в 2000 г., собственных полевых исследований в Саратовской и Пензенской областях в 2007 г. в районах компактного проживания части чувашского этноса.
Как известно, ритуальные действия, связанные с рождением ребенка, начинаются во время свадебной обрядности. Участники свадьбы про-
О.В. Егорова,
кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии, этнографии и региональной истории, Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова
ВЕСТНИК. 2008. № 4(23)
являли повышенный интерес к тому, насколько удачно начнут новобрачные супружескую жизнь. Продуцирующее значение с определенным магическим оттенком имело такое обрядовое действие, как осыпание молодых мукой. Чуваши с. Илим-Гора Неверкинского района Пензенской области во время свадьбы стучали палкой с несколькими концами, на которую нанизывали хлеб или что-либо мучное и приговаривали: «Чиш, чиш, чиш!». Вышеописанные продуцирующие обряды (соприкосновение молодых супругов в начальный момент совместной жизни с предметами, связанными с культом плодородия, и их контакт с людьми, обладающими определенными качествами) были призваны магическим путем обеспечить появление у молодоженов потомства.
По имеющимся данным, у чувашей редко практиковалось прерывание беременности. В деревне сильным был общественный контроль: дурная слава прелюбодеев могла повлиять как на судьбу девушки, так и парня, бросить тень на авторитет их рода. Осуждению подвергалась девушка, которая вышла замуж беременной. В таких случаях пензенские чуваши говорили: «йат =.рет» («имя гниет»), «ашш.-амёшне пёх с.рне» («имя матери и отца измазала фекалиями») либо «вузпа каят» («с возом выходит замуж»), «мече/арбуз =ётса» («мяч/арбуз проглотив, выходит замуж»). Характеристики женщины, забеременевшей вне брака, подчеркивают телесное изменение путем появления в теле чего-то инородного, того, чего не бывает у замужней женщины. Обозначение этого предмета зависело от территориального расселения чувашей. Например, арбузы выращивали в основном саратовско-пензенские чуваши.
Незаконнорожденного ребенка, не признанного отцом, пренебрежительно называли «крапивник» («в.лтрен ачи»). Крапива - частый образ для обозначения внебрачных детей у разных народов. Семантика «найденности» отражается в терминах - «тумак», «пу= тармёш», «пу=тарка». Особенно тяжелым было по -ложение бездетной женщины как главной виновницы несчастья. Бездетность могли связывать с «греховностью», болезнью женщины, влиянием «нечистых сил». Чаще всего бесплодие объясняли «загибом» матки, что было следствием выполнения тяжелых работ. Знахарки лечили таких женщин специальным массажем, со -провождая заговорами от бесплодия.
Женщины, желавшие иметь детей, обращались за советом к знахарке. Она раздевала женщину догола, ощупывала живот, затем накладывала на него глиняный горшок. Данный обряд в основном проводили в бане, подальше от посторонних глаз. В с. Калмантай Саратовской области женщину спускали с банной лавки вниз головой. В случае безрезультатного лечения женщины практиковалось усыновление/удочерение чужого ребенка из многодетных малообеспеченных семей, к чему жители деревни относились с одобрением и в дальнейшем семью рассматривали как полноценную. Про семью, прожившую всю жизнь без детей, говорили: «Ача тупаймар.=» («Не смогли найти ребенка»).
Во многих селениях саратовско-пензенских чувашей информаторы отметили, что рождение мальчика, особенно первенца, было большой радостью. Объясняли это получением дополнительного земельного участка. Поведение беременной женщины подчинялось определенным правилам и запретам. С момента зачатия, по народным понятиям, каждый шаг будущей матери,
ее поведение оказывают влияние на формирование различных качеств ребенка, благоприятно или отрицательно сказываются на течении родов. Не рекомендовалось смеяться над увечными и больными, иначе мог родиться ребенок, похожий на них. Не рекомендовалось смотреть на покойника, иначе ребенок будет синюшным. Также запрещалось хоронить покойного, но проститься с ним надо было обязательно, используя традиционные защитные средства - заколоть булавку на одежду острием вверх. Народная этика рекомендовала беременной не красть, иначе у ребенка появится пятно, похожее на украденную вещь. Информаторы из всех деревень, чьи обычаи были изучены, могли привести примеры о краже той или иной еды и появлении пятна у новорожденного.
Местом для родов в XIX - начале XX в. была баня, а в первой половине XX в. - по преимуществу изба. Необходимость рожать в бане была вызвана рядом обстоятельств: из избы пришлось бы удалить всех членов многолюдной семьи, зимой к тому же там держали молодняк (ягнят, козлят, теленка), а в бане можно лить воду [2. С. 121]. С началом первых схваток роженица посылала находящихся вблизи нее близких людей за бабкой-повитухой. Саратовско-пензенские чуваши повитуху называли по-разному: «баушка», «папё=а». В основном институт повитух существовал до начала 50-х гг. XX в. Источники не дают полного единообразия в описании размеров и форм вознаграждения повитухе: это зависело от местных традиций, от характера оказываемой помощи, от состоятельности семьи и т.д. По наиболее распространенной у чувашей традиции в качестве подарка служили предметы, символизирующие чистоту, процесс очищения, - мыло, полотенце и т. д. Подарком служили отрез на платье, платок и хорошее угощение.
Для ускорения родов нередко поили сырым яйцом, читали спасительную молитву, заставляли мужа трижды перейти через роженицу и клали в рот край платка, чтобы вызвать рвоту. Определенное магическое значение чуваши приписывали последу. Обряд, направленный на то, чтобы скрыть и спрятать послед (плаценту), зафиксирован в нескольких вариантах. Бывало, что прятали плаценту в землю на чердаке, чтобы дети не разъезжались от родителей. Некоторые информаторы сообщают, что послед мыли перед запрятыванием, другие мыть не рекомендовали. Информаторы помнят, как заворачивали плаценту в льняной холст, но уже с 50-х гг. XX в. домотканый холст и лапти выходят из употребления, и повитухи плаценту заворачивали в белый платок и прятали на чердаке.
Пупок считался проводником между душой и телом. Пуповину всегда старались сохранить в сундуке, думая, что это поможет ребенку Пуповины детей собирали, чтобы дети жили дружно. Вера в симпатическую связь, существующую между ребенком и его пуповиной, находит прямое выражение в обычаях обращения с нею. В с. Не-веркино Пензенской области клали ее на чердак, чтобы все дети вместе жили. По всей видимости, первоначально пуповину перегрызали, соблюдая ряд правил. В с. Бик-мурзино Пензенской области информатор сообщил, что пуповина одного ребенка не заживала, и пригласили ворожею, которая провела символический обряд перегры-зания. После совершения всей магической процедуры ребенок выздоровел. Все информаторы отмечают, что у чувашей существовал обычай оставлять пуповину длин-
нее: считали, что в противном случае ребенок будет довольно часто мочиться или вовсе не будет жить.
Предзнаменованием счастья и особой удачи в жизни считалось также рождение «в сорочке». Ее высушивали и хранили. Одна из информаторов вспоминала упреки матери, что не смогла уберечь «сорочку» дочери и ее счастье потеряла вместе с плацентой. При особо важных жизненных ситуациях ее рекомендовали брать с собой, по ней даже предсказывали судьбу. «Сорочке» саратовско-пензенские чуваши приписывали силу оберега от враждебных сил.
При появлении ребенка на свет говорили: «Роди-лась новая птичка!» («+.н. кайёк тупнё»). Мальчика после рождения чаще всего заворачивали в отцовской рубашку, а девочку - в материнское платье и желали счастья и долгой жизни. Появление младенца в доме детям объясняли нахождением его в проруби, на льдине, на злаковом поле, в капусте. Места нахождения ребенка зависели от времени года (чаще всего - в речке или покупка на базаре).
Важным событием считалось первое купание ребенка. Повитуха принимала самое активное участие в омывании новорожденного и роженицы. Девочке желали удачно выйти замуж, а мальчику - вырасти годным к службе в армии. Обоим желали долголетия.
Саратовско-пензенские чуваши через 2 - 5 дней после рождения проводили обряд «ача яшки», когда приносили гости кашу, а примерно через месяц проводили «кестинья», когда матери и свекрови приносили по большому пирогу.
В чувашских семьях детская смертность на первом году жизни была высокой. Основными причинами были вызванные желудочно-кишечными заболеваниями осложнения и инфекционные заболевания, болезни органов дыхания. Врачи во многом связывали высокий уровень младенческой смертности с особенностями вскармливания грудных детей. Традиционно было принято чуть ли не с первых дней жизни давать ребенку прикорм, оставлять без матери на попечение старших детей-подростков или стариков, при этом еда детям оставлялась на весь день.
Еще одной причиной высокой смертности, в том числе и смертности матерей, была неразвитость системы медицинской помощи и родовспоможения, а также сложная санитарная обстановка труда, быта и жилищных условий, отсутствие знаний по гигиене, низкая грамотность населения. Народные способы лечения, наряду с эмпирически-рациональными, включали и магически-религиозные средства. Не находя рационального объяснения причинам заболевания, его возникновение зачастую связывали с влиянием сверхъестественного мира, различных сверхъестественных существ.
Стараясь не потерять очередного ребенка и вырастить его здоровым, родители прибегали к разным обрядовым действиям. Можно усмотреть в этом обманывающее магическое действие. Его назначением было ввести в заблуждение нечистую силу, которая могла бы принять ребенка за человека. В с. Илим-Гора Пензенской области в одной семье умерли четверо детей, за пятым полностью ухаживали крестные ребенка в течение года. Матери не разрешалось ни стирать, ни готовить еду для младенца. В с. Илюшкино Пензенской области нередко проводили куплю-продажу через окно. В с. Еремкино Саратовской области женщина, похоро-
нившая восемь новорожденных детей, ходила в Киев поклониться святым местам. По словам информатора, после паломничества ребенок выжил. Следующим способом является зашивание бересты на поясе ребенка. Новорожденного ребенка хоронила на могиле близкого родственника и рядом ставили небольшой крест. Мертворожденному крест на шею вешали бабушки и проводили символическое крещение и наречение ребенка. Если ребенок умирал в утробе матери, то на могиле ничего не ставили. В с. Неверкино Пензенской области мать брызгала на гроб грудное молоко, чтобы ребенок не был голоден на том свете. Цифра 41 у чувашей относится к сакральному числу и связана со многими обрядами очищения и изгнания злых духов. У христиан женщина на 40-й день после родов получала очистительное благословение, а ребенка представляла христианской общине.
Сотрудница Саратовского областного музея краеведения Т. Акимова зафиксировала, что в 20-х гг. ХХ в. чуваши с. Казанлы Саратовской области до крещения ребенка никак не звали или называли «мурзой» [1. С. 31]. Влияние татар сказывалось на жителях данного села. Т. Акимова отмечала, что встречала имена, образованные от татарских слов: «Бикмурза», «Мурзабайка», «Аш -мурза» и т.д. Ко времени III ревизии можно было наблюдать русское влияние. Среди старых чувашских имен встречается до 33% русских (в то время как в других деревнях среди языческих имен русских встречается 10 -12%). Например, Федька Абсанаев (по крещении - Федор Иванов), Савандей Иванов, Яшлюнь Данилов и т.д. Как видно, русские имена давно уже были распространены у чуваш с. Казанлы. Вот почему, может быть, они и были приняты очень быстро после крещения. Среди старых языческих имен встретились и такие, о которых сейчас рассказывает устное предание, приписывая их первым поселенцам Казанлы, - Ергуней, Ерендей. Некоторые имена стали основой для происхождения фамилий: Трока - теперь Трокины, Мрака - Мракины, Ергуней -Ергуневы, Альженка - Альжеевы [1. С. 26].
Саратовско-пензенские чуваши использовали колы -бель, состоящую из деревянной рамы. Дно изготовлялось из холста. Изготовление таких колыбелей информанты объясняли отсутствием и дороговизной дерева. На территории Чуваши такие колыбели не встречались.
С колыбелью было связано множество примет и поверий. В обряде укладывания в колыбель ребенка отражался страх перед злыми сверхъестественными силами, которые якобы могли принести вред младенцу. Обряд происходил примерно через один-два дня после его рождения, когда он утвердил свою жизнеспособность. Чуваши с. Илим-Гора Пензенской области предваритель -но ножом над зыбкой делали символический крест и окуривали грибом или совершали крестное знамение свечой; в с. Неверкино Пензенской области читали над колыбелью молитву «Отче наш», в с. Бикмурзино Пензенской области под зыбку клали березовый веник, чтобы не подходил и не приставал злой дух.
Чуваши с. Калмантай Саратовской области, выходя из дома и оставляя ребенка одного, к изголовью ребенка клали ножницы и приговаривали: «Т.р.с пултёр эп килличен: ан улёштарса кайтёр эп кличен» («Пусть останется правильным, не поменяет до моего прихода»). По всей видимости, это обращение было адресовано домовому.
Чуваши считали, что до 3-х лет дети подвержены сглазу. Для предотвращения мазали лоб сажей, на голов -ной убор нашивали ракушки каури. Для снятия сглаза ходили к пожилым бабкам окурить ребенка дымом гриба или уголька либо соль бросали на раскаленную сковородку и после прочтения заговора выбрасывали на улицу.
Рассмотрим несколько распространенных у сара-товско-пензенских чувашей детских болезней. Во всех изученных деревнях женщины были знакомы с болезнью «ка=рашка», при которой ребенок плачет, выпячивая животик. Для лечения брали нечетное число бересты и пришивали на одежду ребенка. Во всех деревнях бересту для девочки зашивала единственная в семье девочка и, наоборот, на одежду мальчика пришивал единственный в семье мальчик.
Почти каждый ребенок болел корью, краснухой, желтухой. В случае заболевания корью окна занавешивали кумачом, краснухой - заворачивали ребенка в красную тряпку. От желтухи ребенка кормили внутренностями иволги. Данное лечение основано на магии по сходству, т.е. для лечения выбирали предмет, имевший цвет, который являлся характерной особенностью некоторых заболеваний.
Рациональные способы обучения ходьбе (нагревание в отварах трав) дополнялись магическими обрядами, которые исполнялись, если ребенок не хо -дил. Сажали на место, где должно проходить стадо, чтобы ребенок испугался и пошел. Считая, что ноги стянуты злым духом, имитировали «перерезание пут» на ногах. Ниткой, перекрестив веревку и не делая узлов, завязывали обе ноги. Ножницами, срезая веревку, говорили:
- Что делаешь?
- .(называли имя ребенка) путы режу.
Данную процедуру проводили трижды. Нитки сжигали в печи.
Если ребенок своевременно не начинал говорить, по народному убеждению, можно было помочь, совершив следующий обряд. Саратовские чуваши пекли на сковороде три пышки и разламывали их над головой ребенка исходя из принципа «Бог Троицу любит».
Различными магическими действиями сопровождались и другие события, впервые происходившие в жизни ребенка. Тот, кто первым видел появление зуба, должен был дарить ребенку какой-либо подарок, чаще рубашку. Первый выпавший молочный зуб давали собаке, чтобы новые зубы ребенка были такими же крепкими. В с. Калмантай Саратовской области его клали в щель сруба. Чуваши считали, что жизненная сила сохраняется и в выпавших зубах.
Родильные обряды саратовско-пензенских чувашей связаны с общей системой поверий и религиозных представлений, которые сложились еще в дохристианский период. Чуваши помнят ритуалы, сопровождающие рождение ребенка, хранящие в себе языческие элементы, хотя ограниченная информация не позволяет полностью реконструировать многие обычаи и обряды. Особенностью обрядности региона является то, что данная часть чувашского этноса достаточно рано начала испытывать влияние русской культуры и христианства. Народные магические средства для облегчения родов и лечения детей включали фрагменты церковно-православных текстов и обрядов. Это способствовало образованию целой системы защитных средств и запретов, передаваемых из поколения в поколение и, несмотря на магические элементы, имело под собой рациональную почву.
1. Акимова Т. Чуваши с. Казанлы Вольского уезда Саратовской губернии // Труды Нижне-Волжского областного научного общества краеведения: этнографический сборник. Саратов, 1926.
2. Фокин П.П. Родильные обряды и обычаи // Симбирско-саратовские чуваши. Чебоксары, 2004.
УДК 94(47)
НИКОААЙ УСТРЯАОВ И ТИМОФЕЙ АОКОТЬ КАК ИДЕОАОГИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ «ПЕРВОЙ ВОАНЫ»
Анализ политической ситуации, сложившейся в русской эмиграции в начале 20-х гг. ХХ в., привел многих выходцев из России к выводу, что те программы и способы борьбы, которые использовались в период 1917 г. и белого движения, в новых условиях недейственны. Следствием этого явился энергичный поиск новых путей возвращения на Родину и обустройства Российского государства.
Вышедшее в самом начале 1920-х гг. на политическую сцену новое общественно-политическое течение «сменовеховство» обратило на себя пристальное внимание и вызвало оживленные дискуссии в кругах русской эмиграции и в Советской России1. Одним из идеологов нового пореволюционного течения стал Николай Васильевич Устрялов.
В отличие от других идейных доктрин «сменовеховство» провозглашало принципиально новый подход к оценке Октябрьской революции. Его
1 В концентрированном виде взгляды сторонников «Смены вех» нашли отражение в одноименном сборнике, выпущенном в 1921 г. в Праге.
В.А. Митрохин,
кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории в новейшее время, СГУ
ВЕСТНИК. 2008. № 4(23)
