CC BY
52
О. А. Хижинская,
аспирантка ДВГУ
Обучение китайцев в Японии в позднецинский период
После поражения Китая во второй опиумной войне (1856-1860 гг.) и под воздействием мощнейшего народного движения, тайпинско-го восстания, правители империи Цин вынуждены были взять курс на «самоусиление», пойти на определённые реформы. В это время сторонники политики «самоусиления» были готовы отказаться от традиционной изоляции от внешнего мира, пойти на установление дипломатических отношений с иностранными государствами и на расширение внешней торговли. Правительство Китая приступило к частичному преобразованию административного аппарата, финансов, реорганизации армии и флота, созданию новых видов транспорта и средств связи. Наиболее дальновидные представители китайской интеллигенции выдвинули лозунг «Изучить технические достижения варваров, чтобы использовать их против самих варваров», поэтому основным методом «самоусиления» становится «заимствование заморских дел». С начала 60-х годов XIX в. в Китае строятся арсеналы, судоверфи и патронные заводы, для чего требовались специально подготовленные кадры. Лидеры «движения за усвоение заморских дел» явились инициаторами обучения за границей одарённых китайских студентов, были налажены регулярные стажировки китайцев в европейских странах. Стажёры преимущественно изучали военно-морские дисциплины, судостроение, прочие технические науки.
Японо-китайская война 1894-1895 гг. и поражение в ней Китая привели к краху политику «самоусиления» и показали неэффективность проводившихся мероприятий. Стало очевидным, что обучение сравнительно небольшого числа китайцев в европейских странах не может в значительной степени повлиять на улучшение экономической ситуации в стране и способствовать самоусилению государства. Требовались более кардинальные меры по переустройству общества.
До середины 90-х годов XIX столетия китайские студенты направлялись за образованием в Европу и Америку, однако по ряду причин стажировки постоянно сокращались и постепенно сошли на нет. С 1896 г. цинское правительство начало отправлять студентов на обучение в Японию, по некоторым данным, иногда число обучающихся достигало 20 тыс. чел., никогда ранее не наблюдалось такого массового обучения китайцев в Японии. Это малоизученное явление интересует исследователей.
В новый период первыми в 1847 г. на учебу за границу отправилось трое китайцев: Жун Хун, Хуан Шэн и Хуан Куань, все они были учениками школы Роберта Моррисона (1782-1834) в Аомыне. В 1847 г. директор школы американский миссионер Самюэль Роббинс Браун по причине болезни возвращался на родину и взял с собой троих человек, которые, потом поступили в училище штата Массачусетс. Однако это никак не было связано с цинским правительством — целью уехавших студентов вовсе не было «изучить варварские технологии». Жун Хун в своих воспоминаниях писал, что «Китай (представляет собой. — авт.) совершенный старый мир, знать стремится к чинам, негодными шаблонами стучится в дверь кирпичом»1. Родители Жун Хуна позволили ему поехать на учёбу в заморский институт с надеждой, что после возвращения их сын сможет заниматься переводческой деятельностью, занять должностной пост на одном из предприятий, основанных лидерами «движения за усвоение заморских дел».
Официально направление цинским правительством на обучение за границу студентов началось в 1872 г., благодаря активной деятельности и поддержке руководителей «движения за заимствование заморских дел». С 1872 по 1881 гг. на стажировку были направлены 120 чел., четыре группы студентов прошли курс обучения в Америке. Однако это было осуществлено не по инициативе цинского правительства, а благодаря стараниям и активной деятельности Жун Хуна.
Жун Хун (1828-1912), один из виднейших просветителей по-зднецинского Китая, уроженец провинции Гуандун, уезда Шань-наньпин (ныне подчиняется г. Чжухай), всегда был патриотом своей страны. В 1850 г. после окончания Массачусетского училища Жун Хун поступил в Йельский университет, окончив который в 1854 г., вернулся на родину с намерением убедить соотечественников ехать на учёбу за границу. Он верил, что таким образом возможно «изучить западные науки, внедрить их в Китае и сделать Китай просвещённым, богатым и сильным». Лишь в 1867 г. Жун Хун смог официально изложить свои предложения цинскому правительству: «Правительству сначала следует отобрать талантливых и способных молодых людей, отправить их за границу учиться, подготовить резерв государства. ...Если первая и вторая группы стажёров будут успешными, то наладить регулярные стажировки и каждый год направлять на учёбу такое же количество студентов»2. Сначала Жун Хун передал свои предложения военному начальству через губернатора Цзянсу Дин Чжичана, но безрезультатно. В 1870 г. он обратился к Цзэн Гофаню и, наконец, получил поддержку. Впоследствии благодаря ответственности и добросовестности Жун Хуна стажировки в Америке успешно осуществились.
После смерти Цзэн Гофаня его пост занял Ли Хунчжан, который в 1876 г. направил в Германию семь человек изучать военные науки, в том же году Фучжоуский военный арсенал также отпра-
0./\. X и&СШ+СКШк
вил группу из 30 чел. в Англию изучать военно-морское дело и строительство кораблей. Можно сделать вывод, что в это время цинское правительство не придавало должного внимания обучению за рубежом и направление студентов на учёбу не стало государственной политикой. В 1881 г. студенты, обучившиеся в Америке, оказались неготовыми совершить обряд коленопреклонения надзирателю Отдела обучения за границей У Хуэйшану, который в докладе императору отозвался о них как о невежественных и невоспитанных, и даже несмотря на то, что, получив образование, они стали «пригодными», не могут служить своей стране. Цинское правительство издало указ, согласно которому 120 чел., находившиеся на обучении в США, должны были в полном составе вернуться в Китай (кроме 10 человек, женившихся на иностранках). Что касается студентов, обучавшихся в европейских странах, то в отношении их такого указа не было.
К 90-м годам XIX в., претерпев определённые изменения, Китай и Япония предстали перед мировым сообществом абсолютно разными по духу государствами. С 60-х по 90-е гг. XIX в. цинское правительство проводило политику «самоусиления с тем, чтоб дать отпор агрессорам», движение за «усвоение заморских дел» было призвано изучать и заимствовать материальные достижения Запада. Несмотря на ряд достижений и определенное усиление военной мощи Китая, укоренившийся традиционализм по-прежнему являлся серьёзным препятствием для развития общества. В Японии с 1868 г. началась эпоха Мэйдзи, страна встала на путь догоняющей модернизации. Для Японии Европа стала примером, у которой следовало учиться. В результате проведенных реформ, носивших всесторонний характер, возросло могущество страны.
Однако, как отмечают некоторые китайские исследователи, в то время большинство китайцев не приняло это во внимание, многие рассматривали реставрацию Мэйдзи как период «смены эпох коварного узурпатора», «прежняя власть меняется, и снова ограничиваются права каждого острова»; некоторые сравнивали реставрацию Мэйдзи с заимствованием Чжао Улинь-ваном стиля одежды, манеры езды на лошади и стрельбы у народности Ху в период Сражающихся царств: «... сегодня генерал Ямато сосредоточил в своих руках всю власть, сжигает книги, меняет цвет одежды, размах (его действий. — авт.) велик, он такой же, как Чжао Улинь-ван, ни с чем не считается в своей стране»3. В 1874 г. Япония дерзко напала на Тайвань, чем привлекла внимание цинского правительства. Теперь Цины посылали в Японию не только послов, но и путешественников, которые на самом деле занимались разведывательной деятельностью. После их возвращения на родину и публикации записок и исследований большинство перестало удивляться тому, что в Японии появились такие достижения научно-технического прогресса как паровоз, телеграф и т.д. В то же время среди китайских интеллектуалов сложилось сугубо от-
рицательное отношение к проводимой Японией политике заимствования западных достижений и культурных реформ: «всё это (о реформах) очень запутано и непонятно, государственные структуры меняются, в стране надевают европейский костюм, переходят на европейский язык, меняют и сжигают литературу, в результате не во всём государстве преобразования увенчаются успехом, и в умах людей будет хаос»4. Появившиеся в то время финансовые трудности японского правительства китайцы в первую очередь приписывали реформам и влиянию развития по западному пути.
Успешно осуществив первые шаги по пути капиталистических реформ, Япония развернула внешнюю экспансию, направленную прежде всего против Кореи и Китая. В японо-китайской войне (1894-1895 гг.) Япония одержала уверенную победу. Цинское правительство было вынуждено подписать причинивший небывалый ущерб стране и уронивший её престиж Симоносекский договор. Поражение ошеломило императорский двор и народ и разрушило миф о том, что методом «заимствования заморских дел» и обучения у Запада Китай сможет стать сильным и хорошо вооружённым государством. «Позорный Симоносекский договор взбудоражил всю страну, от ведомств в самом центре империи до самых её окраин велись ожесточённые споры»5. После японо-китайской войны китайцы взглянули на Японию другими глазами. Китайские сторонники проведения реформ начали пропагандировать распространенные в Японии в период Мэйдзи и на Западе различные социально-политические теории. Постепенно повсеместно стали организовываться школы, выходить в свет печатные издания, обсуждаться вопросы политики — происходило просвещение народных масс. В 1895 г. была опубликована книга «Описание Японии» объёмом в 40 цзюаней, написанная первым советником посольства цинского правительства в Японии Хуан Цзунсянем ещё в 1887 г. Это издание представляло собой глубокий систематический анализ истории и современного состояния Японии, особое внимание уделялось мероприятиям, проводимым после реставрации Мэйдзи. В то же время в работе высказывалось мнение, что следует учиться у Запада и брать пример с Японии, подчеркивалась необходимость проведения в Китае реформ и развития капиталистического мышления.
В марте 1898 г. Чжан Чжидун, активный сторонник реформирования системы образования, в представленном императору Гуан-сюю меморандуме «Наставление об обучении» говорил о насущной потребности учиться у Японии. Анализируя причины усиления и успешного развития этой страны, он писал: «Япония — маленькое государство, как удалось им добиться такого успеха? Ито, Ямагата 20 лет назад учились за океанами, их возмущало, что их родина зависит от Запада, (затем) более 100 человек отправились в Германию, Францию, Англию и другие страны изучать политику, торговлю, военно-морское дело, завершив учёбу, они стали генерала-
ми и министрами, (принимали участие) в государственных реформах, изменения на государственном уровне (привели к появлению) державы на Востоке»6. Кроме того, Чжан Чжидун отмечал: «Я предпочитаю восточный путь, чтоб сэкономить силы»7. По мнению Чжан Чжидуна, Япония представляла собой классический образец успешного обучения у Запада; таким образом, учёба у ближайшего соседа могла стать оптимальным путём для достижения могущества и процветания. Это мнение было услышано и в императорском дворце, возбудив интерес к обучению за рубежом. В
1896 г. цинское правительство направило в Японию первую группу студентов из 13 чел., что послужило началом обучения китайцев в Японии в новое время.
Попытка провести быстрые реформы в 1898 г., известные в истории как «100 дней реформ», была предпринята императором Гуансюем, который не сбрасывал со счетов и то, что, проведя реформы Мэйдзи, Япония в один скачок стала сильным государством. 11 июня 1898 г. в рамках объявленной императором программы «Об установлении основной линии государственной политики» («Мин дин го ши») по стране рассылается императорский указ о проведении реформ в экономике, военном деле, образовании и управлении. В период «100 дней реформ» император Гуан-сюй дважды, 2 и 18 августа 1898 г., издавал указы о направлении стажёров на обучение в Японию3. Несмотря на то, что позднее императрица Цыси аннулировала почти все указы Гуансюя, всё же находившиеся в то время стажёры продолжили своё обучение и внесли большой вклад в быстрое усиление Китая, и это мнение стало общепринятым в среде чиновников и патриотически настроенной интеллигенции. В январе 1901 г., находясь в Сиане, императрица Цыси издала указ, согласно которому меры по реформированию системы образования включали «учреждение школ (нового типа), финансирование учёбы за границей, прекращение государственных экзаменов кэцзюй»9.
С точки зрения цинского правительства, обучение студентов в Японии было выгодно по следующим причинам. Во-первых, стала очевидна экономия финансовых средств, что позволяло отправить на обучение большее число студентов. Согласно «Подробному установлению обучения за океаном», обнародованному в 1905 г. Министерством иностранных дел и Комитетом по обучению, обучение за океаном одного казённого студента в год обходилось в 1 тыс. 200 цзиней, а согласно «Уставу по управлению обучением студентов в Японии», изданном в том же году, ежегодные расходы на одного казённого студента, обучавшегося в Японии, не превышали 400-500 японских йен10. По сравнению с западными странами стоимость проживания и обучения в Японии была гораздо ниже. Что касается расходов на поездку в СЩА, то траты на дорогу и подготовку ученика, который впервые "отправлялся в Америку, составляли 790 лянов серебра; отправляющемуся же в Японию не приходи-
лось тратиться на подготовку к отъезду, а дорожные расходы в оба конца не превышали 90 юаней11.
В 1903 г. Чжан Байси, анализируя в докладе императору ситуацию с отправкой на обучение стажёров в различные западные и восточные страны, отмечал: «Общая стоимость обучения 16-ти человек на Западе составляет более 100 тысяч лянов серебра. Стоимость учёбы в Японии группы из 31 человека составляет 90 с лишним тысяч лянов серебра. (Рассчитанная) стоимость обучения не включает транспортные расходы»12. На учёбу в Европу и Америку отправлялись на сравнительно долгое время, обучение же в Японии занимало небольшой промежуток времени, обычно стоимость обучения одного студента в Европе и Америке составляла стоимость обучения в Японии от четырёх до шести человек, если не больше. Что же касается не казённых, а обучавшихся за свой счёт студентов, то обычно срок их обучения был небольшим — поступивший на ускоренные курсы в Японии обучался там примерно от одного до двух лет, если же студент оказывался старательным и усердным, то сроки его обучения, как и расходы, могли и сократиться.
Во-вторых, сказывался фактор близости родины и более простого обучения. Это касалось в первую очередь чиновников и шэнь-ши, выезжавших на обучение. В то время в среде чиновничества было распространено мнение, что отправлять на обучение за рубеж предпочтительно чиновничество и шэныди, а детей наследственной аристократии и обычных граждан — во вторую. Поводом для такого суждения служило, во-первых, то, что чиновники, шэнь-ши, а также дети наследственной аристократии по сравнению с обывателями мыслят гораздо глубже, строго придерживаются долга и закона; во-вторых, чиновник более осведомлён о ситуации в Китае, поэтому, выезжая учиться за рубеж, он может выбрать то, что действительно необходимо, и его знаниям найдётся применение, а после возвращения он тут же мог получить более важный пост на службе; к тому же во время поездки «по сравнению с соотечественниками они учатся более плодотворно, отчётливо понимают связи между (различными) предметами, такой человек учится и совершенствуется, такой человек не свяжется с преступным элементом, такие люди нужны во все времена»13. Поначалу обучение в Европе и Америке считалось идеальным вариантом, но затраты на обучение были слишком высоки, к тому же западные языки довольно сложные, отыскивать необходимую информацию в переводах также непросто, поэтому впоследствии большинство чиновников стали обучаться в Японии. Для этого в Институте политики и права в Японии сформировалась специальная группа для обучения чиновников цинской империи.
В-третьих, японский язык близок к китайскому и легче в изучении. Это обстоятельство общеизвестно и не требует лишних объяснений, японская и китайская письменности очень тесно свя-
заны, помимо азбук в японском языке широко используется множество китайских иероглифов, даже человеку, не изучавшему ранее японский язык, будет легко предположить смысл текста. Некоторые цинские чиновники в своих воспоминаниях об учёбе в Японии писали, что порой обменивались мнениями с японцами в письменной форме. К примеру, Лян Цичао в своём произведении «О переводе литературы» перечислял пять доводов в пользу относительно лёгкого изучения японского языка: «1. Мало звуков. 2. В китайском языке все эти звуки есть, нет необходимости ломать язык. 3. Легко адаптируемая грамматика. 4. Наименования (многих предметов) и явлений схожи с китайскими. 5. В китайском языке 16—17 (тысяч) иероглифов»14.
В-четвёртых, западные науки слишком многочисленны и не все существенно необходимы и уже были адаптированы восточным человеком. По этому поводу Лян Цичао образно высказался так: «Японцы уже сделали краткие переводы западной научной литературы. В случае успешного применения (западных знаний) Запад выступит волом, японец хлебопашцем, а мы едоком (воспользуемся результатом), не потратив и миллиона, соберем все эти книги»15.
В-пятых, восточные страны во многом схожи, есть возможность копировать чужой опыт. До реставрации Мэйдзи ситуация в Японии и Китае была аналогичной, однако реформы Мэйдзи заняли небольшой промежуток времени, не столь долгий как в Европе и Америке («в далёких странах абсолютно другие традиции, изменения также различны»), поэтому с Японии легче брать пример. Кроме того, в связи с тем, что Япония и Китай — азиатские государства с широко распространёнными нормами конфуцианства, после их открытия руководящая идеология в изучении Запада также была единой, как считали в Японии «Восточная мораль, Западное искусство (науки)»; в Китае же считали, что «Китай — основа, Запад — прикладные науки». Самое важное то, что после реставрации Мэйдзи в Японии предприняты меры по установлению конституционной монархии, власть императора по-прежнему была наивысшей, к тому же в процессе реформ не возникло кровопролитных массовых волнений, подобных тем, что происходили в европейских странах и Америке. К тому же обычаи и традиции Китая и Японии во многом схожи, студентам было относительно легко приспособиться в обыденной жизни.
Основываясь на вышеизложенных доводах, в 1898 г. цинское правительство издало указ, предписывающий губернаторам провинций отбирать из школ нового типа способных и хорошо владевших японским языком детей, и после регистрации в Цзунлиямыне отправлять их на учёбу в Японию. Таким образом, обучение в Японии постепенно стало государственной политикой.
Практика обучения китайцев в Японии, ставшая в позднецин-ский период важной задачей правительства, на первый взгляд
может показаться естественным и логически ясным явлением. На самом же деле достигшая невиданных ни до, ни после масштабов, она выявила кардинальные изменения традиционных ценностей. На протяжении нескольких тысяч лет в феодальном Китае постепенно складывалась определённая система взглядов, согласно которой метафизика, тесно связанная с концепцией «Управления государством сообща», и есть истинная учёность, все, не имевшие никакого отношения к этому изобретения и новшества всегда рассматривались как «разлагающее мастерство» и отвергались.
Подобное мышление находило своё отражение в системе образования и в сложившейся системе государственных экзаменов кэц-зюй, содержанием которой были конфуцианские каноны «Четве-рокнижие» и «Пятикнижие». Система кэцзюй в период правления династий Мин и Цин достигла своего апогея. После «опиумных войн» «варвары неоднократно унижали Китайскую Империю», однако в восприятии западных знаний китайцы долго оставались на уровне заимствования передового вооружения, в вопросах же использования различных технологий Запада китайцы мыслили лишь в рамках формулы «Добро пожаловать» и для изучения прогрессивных технологий и основания заводов приглашали иностранцев в качестве консультантов, а не думали о том, чтобы «выехать самим» для прямой учебы у Запада16. В обществе система экзаменов на чиновничью должность кэцзюй по-прежнему определяла жизнь интеллигенции и обывателей. Наличие либо отсутствие успешной чиновничьей карьеры у человека определяло отношение к нему окружающих, даже самая первая учёная степень позволяла выделяться из массы и считаться успешным. Традиционно полагалось, что потраченные подчас немалые средства на учёбу могут окупиться только в случае успешной сдачи хотя бы окружного экзамена.
Под воздействием этой традиционной точки зрения обычные семьи с трудом поддерживали обучение за рубежом. Хотя первая группа стажёров была отправлена в Америку цинским правительством в 1872 г. за казённый счёт, и по возвращении прошедшие учебу студенты стали работать «в соответствии с полученным образованием», однако в глазах традиционно мыслящих людей этот путь был неверным. Именно поэтому из 120 чел., обучившихся в Америке, большая часть была распределена в менее консервативные юго-восточные прибрежные провинции, только в провинции Гуандун оказались 83 чел^ Студентов из первой группы для распределения в другие районы Китая было недостаточно, поэтому позже пришлось дополнительно набирать людей из школы, основанной в Кантоне англичанами по инициативе Жун Хуна17. Тем не менее проницательные деятели очень метко замечали, что за один день систему кэцзюй не отменить и сеть новых школ не развить, у государства нет реального способа взрастить необходимые таланты.
Значительные изменения традиционное мировоззрение китайцев претерпело после вторжения в 1900 г. в Китай Объединённой армии восьми государств С этого времени, а также под влиянием возвышения Японии многие интеллектуалы стали сомневаться в традиционных ценностях и осознали не только развитость западного вооружения, но и то, что «западная государственная система способствует усилению государства». После краха «100 дней реформ» 1898 г. в цинском правительстве произошли изменения, резко возвысилась клика «твёрдолобых», их враждебное отношение ко всему иностранному совпало с ненавистью императрицы Цыси к государствам, поддерживавшим Гуансюя, что в итоге привело к выгодно использованному фарсу с восстанием ихэтуаней. В результате не только цинскому правительству был нанесён сокрушительный удар, но и было взбудоражено сознание китайской интеллигенции.
Находясь в этой тупиковой ситуации, цинское правительство объявило «новую политику» («синьчжэн»), важнейшим пунктом которой было усовершенствование системы кэцзюй. Согласно указу 1901 г. в стране основывались школы нового типа, к тому же с
1898 г. решили упразднить систему написания сочинения в стиле багу на уездных и столичных экзаменах, заменить письменную работу устным рассуждением. В цинском правительстве планировали в срок от 9 до 12 лет провести постепенную отмену системы кэцзюй, однако ситуация развивалась таким образом, что под давлением общественного мнения уже в 1904 году был проведён последний экзамен в столице. Просуществовавшая длительное время система государственных экзаменов кэцзюй прекратила своё существование в 1906 г.
Изменение традиционных ценностей способствовало упразднению системы кэцзюй, что, в свою очередь, означало отказ китайской интеллигенции от устоявшихся правил и возможность создания новой системы обучения и воспитания. В связи с тем, что в то время необходимость в школах нового типа не была удовлетворена, не хватало средств, специалистов, способных обучать западным наукам в высшей, средней и начальной школах, то обучение за рубежом стало важнейшим путём решения этой насущной проблемы. Что касается обучения за границей за свой счёт, то Япония была для этого идеальным вариантом. Поэтому призыв «Обучаться в Японии» был повсеместно поддержан, и в Японию на учёбу «непрерывным потоком» отправились китайские студенты.
Цинское правительство поощряло своих граждан получать образование в Японии. С одной стороны, продолжалось обучение за свой счёт, с другой — «количество казённокоштных студентов ограничивалось», поэтому было решено, «если обучение за океаном оплачивается самостоятельно, то студенты получают преимущества в оформлении необходимых документов, после возвращения и сдачи соответствующих экзаменов присваиваются соответственно
0у\.
степени цзиньши, цзюйжэня и гуншэна»18. Это обстоятельство стало важнейшим условием роста числа обучавшихся за рубежом. Согласно расчётам в 1899 г. в Японии училось около 200 чел., в 1902 г. их число возросло до 500, в 1903 г. — до 1000 человек, в 1905 г. количество студентов выросло до 8000 чел. В 1906 г. в Японии обучалось наибольшее число китайцев, по некоторым свидетельствам, оно составило от 13000 до 20000 чел. Принимая во внимание, что некоторые студенты одновременно имели право на получение образования в нескольких учебных заведениях, то согласно подсчётам некоторых учебных заведений, количество обучавшихся составило как минимум 8600 чел19. Также налицо рост числа студентов, обучавшихся за свой счёт: если в 1903 г. их доля от общего числа стажёров составляла 54 %, то к 1907 г. этот показатель вырос до 70 %. Среди обучавшихся стажёров кроме молодёжи были и «женщины, тяжело передвигавшиеся из-за бинтованных ног, старики, дети. Они приезжали, чтобы получить образование, начиная с начальной школы и заканчивая университетом. Среди них были отцы и сыновья, супруги, братья и сёстры. Обучались даже целыми семьями и кланами»20.
Естественно, подобная масштабная акция могла состояться при активной поддержке со стороны самого японского правительства. Недавно вставшая на путь капиталистического развития Япония, с одной стороны, рассматривала Восточную Азию как сферу своего влияния, с другой — в Японии опасались, что такое богатое соседнее государство как Китай будет расчленено после завоевания западными державами, и Страна восходящего солнца потеряет свой «заслон». Поэтому многие японцы, в своё время тесно сотрудничавшие с Китаем в военных, гражданских и других областях, считали, что обеим странам непременно необходимы дружественные отношения. Стимулирование цинским правительством поездок стажеров в Японию стало одним из важнейших пунктов достижения этим государством своей цели.
В октябре 1897 г. Япония объявила о намерении установить дружественные соглашения с Китаем, о чём представитель Генерального штаба Японии уведомил об этом китайскую сторону через посла в Тяньцзине. Делегации цинского правительства во время визита в Японию был оказан самый тёплый приём. С декабря
1897 по февраль 1898 г. высокопоставленные чиновники Японии неоднократно встречались с Лю Кунь’и, Чжан Чжидуном и другими чиновниками, наместниками и губернаторами Китая и сходились в необходимости организации стажировок китайских студентов в Японии21. Во время визита японской делегации в Китай в конце 1897 г. глава делегации господин Камио во время посещения г. Ухань сказал: «Япония желает установить отношения с Англией и Китаем, чтоб защититься от Германии и России». В конце февраля 1898 г. после встречи в Хубэе находившейся в Китае японской делегации с Чжан Чжидуном и другими высокопоставленны-
Оу\. X ижин*ски»V
ми чиновниками переговоры о необходимости обучения китайцев в Японии получили своё развитие. Китайская сторона во главе с Чжан Чжидуном верила, что результаты и плоды обучения китайцев в Японии принесут Китаю огромную пользу, и стороны договорились отправить в Японию пробную учебную группу. Вскоре эта группа студентов во главе с чиновником Яо Сигуаном отправилась в Японию, где провела примерно два месяца. После возвращения в Китай Яо Сигуан предоставил Чжан Чжидуну отчёт о поездке [«Рекомендации и обобщения (по обучению в) заведениях Востока (Японии)»], который впоследствии стал общеизвестным руководством для студентов, обучавшихся в Японии22.
Основной посыл японских сторонников установления с Китаем дружественных отношений исходил от идеи предотвращения политики «расчленения Китая» (Сина фэньгэ) и звучал как «спасти и поддержать Китай» (Сина баоцюань). В 1898 г. поддерживавшие эту точку зрения органы японского правительства опубликовали в самом тиражном и влиятельном издании того времени «Тайё» статью, в которой говорилось, что судьба Китая имеет реальную связь с позицией японского народа. Они полагали, что Японии следует в достаточной степени защитить интересы Китая, «прежде всего необходимо предотвратить угрозу расчленения Цинского Китая и сохранить там мир, способствовать прогрессу, накоплению капитала и мощи. Таким образом, в противостоянии нашей империи и других великих держав возможно будет сохранить равновесие на востоке»23.
Существовало и другое, противоположное мнение, согласно которому Японии, чтобы гарантировать выгодное положение на материке, необходимо было долгое время контролировать Китай, в связи с этим следует приложить все силы на то, чтобы как можно раньше сделать из цинского правительства верного приближённого. Поддерживавший эту точку зрения и действовавший в этом направлении посол Японии в Китае с марта 1897 г. по декабрь
1899 г. Яно Фумио, пользуясь своим положением представителя страны, активно предлагал и поощрял Цзунлиямынь направлять в Японию стажёров. Он признавал: «Если государство решает направлять студентов на учёбу за границу, то ему придётся оплачивать расходы. Если Китай постоянно направляет в учебные заведения Японии детей на обучение, то японское правительство возьмёт на себя расходы по ^бучению примерно двухсот человек в год». Подлинный смысл этих щедрых условий был изложен в посланном им 14 мая 1898 г. секретном документе министру иностранных дел Сэйдзиро. В этом письме говорилось: «Если новые китайские таланты, на которых в Японии будет оказано моральное влияние, рассеются по древней империи, то это будет наилучшая тактика для будущего установления Японией своего влияния на восточно-азиатском материке. Изучающие военное дело в будущем будут не только копировать военную систему Японии, ис-
пользовать (в военной сфере подобное) вооружение, но и находиться под покровительством Японии, система военного управления Цинов пройдёт «японизацию»; в результате обучения студентов естественным наукам установится связь с (их будущими) должностями, необходимо, чтобы были установлены тесные отношения с Японией, которые расширят связи японской промышленности и торговли с Китаем; что касается студентов, специализирующихся на изучении законов и управления, то необходимо Японию сделать (для них) примером, стать образцом в будущих реформах Китая. Так оно и есть, чиновничество и народ Китая будут не только верить Японии в двадцать раз больше, чем в прошлом, также будет возможным безгранично влиять на континент»24. Из всего этого реальный замысел ясен сам по себе.
Многие в Японии считали, что для установления японо-китайской дружбы следует поощрять обучение китайцев в Японии. Занимавший посты премьер-министра и министра иностранных дел с июня по ноябрь 1898 г. Окума считал, что Япония долго и многое заимствовала из китайской культуры и в долгу перед Китаем, а теперь настало время, когда следует отплатить Китаю тем же и помочь стране в реформах. Подобную точку зрения называли «принципами Окумы». Посол Японии в Китае Отори, в 1899 г. выступая с речью «Изменение прошлого отношения к Китаю», отмечал, что обучение китайских студентов необходимо для того, чтобы «отдать долг тому, кто в прошлом был учителем». В том же году в провинции Ямагата проводились манёвры сухопутных войск, на которые были приглашены официальные лица Китая. От провинции Сычуань в Японию отправились офицер Дин Хунчэнь и гражданский чиновник Хан Ицин. 27 октября оба представителя присутствовали на приёме начальника генерального штаба Дайсэн Ивамото, оставив об этом запись в своих дневниках. В основном они одинаково отзывались о Дайсэн Ивамото, который считал, что ещё с эпохи правления династии Тан японцы учились у Китая, что принесло им немало пользы, и сейчас хотят помочь Китаю, чтоб «отдать долг»25. Из этого следует, что отношение части японцев к китайцам было весьма дружелюбным и искренним. Таким образом, после окончания японо-китайской войны, несмотря на различные точки зрения, отправные позиции и реальный скрытый смысл, мнение о стимулировании и поддержке обучения китайских студентов в Японии было единодушным.
С 1898 по 1905 гг. в Японии для студентов цинского Китая было основано более десятка учебных заведений, что является реальным подтверждением вышесказанному. После 1902 г. ввиду непрерывного роста числа стажёров, укрепления отношений между правительствами и народами двух стран насущной задачей для Китая стало краткосрочное обучение китайцев за рубежом. Вскоре многие студенты, выезжающие на обучение в Японию за свой счёт, стали поступать в университеты на краткосрочное обучение
либо на различные краткосрочные курсы. Причины этого — небольшой срок обучения, низкая плата за него, ускоренная процедура получения документов. Однако такое обучение не гарантировало необходимых всесторонних, систематических знаний, впоследствии цинское правительство было вынуждено издать указ, запрещавший отправлять стажёров в Японию на краткосрочное обучение. Если с 1904 г. число обучавшихся в Японии ежегодно росло, то после 1907 г. оно стало постепенно уменьшаться.
Кроме того, обучению в Японии способствовало личное желание патриотически настроенных студентов. После китайско-японской войны Япония заняла прочное место среди великих держав, путь усиления и достижения богатства, выбранный Японией, стал примером для Китая. Успех соседнего азиатского государства активно стимулировал желание студентов отправиться на учёбу в Японию, чтоб получить знания и перенять опыт в области реформ и самоусиления. В «Ежегоднике стажёров» сами студенты исчерпывающе описали мотив, побудивший их отправиться на учёбу ради спасения Родины: «С попутным ветром по морю мы отправились в недалекую страну, (не думая) легко ли это или трудно, с удовольствием стали стажерами в Японии, для чего? Стажёров тысячи, спроси любого, все без исключения скажут: династийное правительство не предпринимает активных действий, наука не реформируется, общество загнивает, земли день ото дня становится меньше, сильные соседи день ото дня приближаются, мы испытываем страх. Мы решили принести в жертву (наше) настоящее для спокойствия, чтоб наступающее будущее принесло счастье, и это наше большое желание»26. Эти преисполненные чувством патриотизма студенты, одними из первых обучавшиеся в Японии, широко распространяли личные впечатления и полученный в Японии опыт, что благоприятно способствовало массовому обучению студентов в этой стране.
Прибытие из отсталого, изолированного, полуфеодального Китая в Японию, недавно осуществившую реформацию по капиталистическому типу, для студентов было глотком свежего воздуха и расширяло их кругозор. Увидев, как неуклонно и успешно развивается Япония, как жизнедеятельны её граждане, сравнивая увиденное со своей нуждающееся, отсталой и консервативной родиной, они невольно испытывали чувство горечи за свою страну. Презрение некоторых не дружелюбно настроенных к стажёрам японцев невольно будило в китайских студентах сильное чувство патриотизма, отныне им не терпелось в один прекрасный день увидеть свое государство мощным и сильным, поэтому в письмах на родину они постоянно напоминали, чтобы как можно большее число соотечественников приезжало на учёбу.
Благодаря географической близости двух стран Япония стала убежищем для многих политических деятелей Китая, попавших под репрессии цинского правительства. По прибытии в Японию
--------------------------------------------- О^Л,.
такие деятели становились настоящими студентами, получавшими образование. К примеру, в 1898 г. после краха реформаторской политики, Кан Ювэй и Лян Цичао были вынуждены бежать в Японию, став «беглецами», за ними последовали многие ученики и сторонники. В 1899 г. в Токио Лян Цичао основал Университет Датун, студентами которого и были скрывавшиеся в Японии китайцы. Большое число революционеров, принимавших участие в антиправительственной деятельности, после поражения восстаний также бежали в Японию и, поступив в университет, становились стажёрами. Несмотря на то, что таких студентов среди всех обучавшихся в Японии было относительно немного, однако влияние их было значительным. Многие обучавшиеся, попав под влияние революционно настроенных деятелей, также пополнили их ряды. В 1905 г. в Токио была создана революционная политическая организация Китая «Тунмэнхуэй» («Объединённый союз»), большинство первых трёхсот членов этой партии было из числа стажёров, получивших образование в Японии.
Следует упомянуть, что Япрния стала одной из первых стран, куда китайские женщины впервые отправились на учёбу, к тому же именно там в позднецинский период обучалось наибольшее число китайских женщин. Благодаря Японии китайские студентки познакомились с западными науками, расширив свои представления о роли женщин. Уровень их сознания в то время был гораздо выше, чем в самом Китае, в вопросах о роли и месте женщин в обществе они ушли дальше, чем японки; в некоторых областях их суждения и знания были гораздо глубже, чем у студенток, обучавшихся в Европе и Америке. Студентки, получавшие образование в Японии, увидели систему всеобщего образования, равноправное обучение мужчин и женщин, реальное воплощение общественного равенства между противоположными полами. Ассоциировав всё увиденное с отсталым и дошедшим до полной разрухи Китаем, они переоценили роль и место женщин в обществе, пересмотрели свои взгляды на власть, долг и обязанность, создав тем самым новую женскую концепцию27.
В описываемый период в 1Ситае сложилась ситуация острой нехватки школ нового типа, преподавательских кадров. Для разрешения этих проблем необходимы были женщины с педагогическим образованием для работы в школах. Несмотря на то, что в Японии образование женщин было достаточно развито, однако по-прежнему господствовало домашнее обучение девушек, в реальности оно сводилось к минимальному уровню образованности, достаточной для замужества. Для удовлетворения сложившихся запросов в Японии оказалось большое число педагогических институтов, и многие китайские студентки, получив педагогическое образование, после возвращения на родину занимались преподавательской деятельностью. Многие известные деятельницы Китая, такие как Фан Цзюнь’ин, Цю Цзинь, Ху Бинься, Тан Цюнь’ин, Сунь Цин-
жу, Чэнь Янь'ань, Ян Иньюй и другие после обучения занимались преподаванием. Получившие дипломы в Японии женщины активно привлекали других на преподавательскую работу, сыграв значительную роль в развитии и становлении женского образования в Китае.
Обучение китайцев в Японии в конце XIX — начале XX в. занимает немаловажное место в истории реформирования системы образования в Китае в новое время. Это был важнейший этап в просвещении китайской интеллигенции, знакомстве китайцев с опытом реформирования в зарубежных странах. Цинское правительство оказалось вынужденным пойти на реформу системы обучения, объявить о поощрении обучения китайцев в Японии. В итоге многие из получивших образование в Японии стали активными деятелями движения за преобразование государственной власти в Китае, сыграв решающую роль в Синьхайской революции и модернизации Китая, и составили основную силу в уничтожении последней династии Китая.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Цит. по: Ли Фэн’у> Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань (Шэхуэй кэсюэ бань) (Предварительное исследование причин обучения китайских студентов в Японии в позднецинский период)// Научный журнал Ишань (социологический вып.). 1996. Вып. 2. С. 73.
2 Ли Фэн’у, Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань (Шэхуэй кэсюэ бань) (Предварительное исследование причин обучения китайских студентов в Японии в позднецинский период)// Научный журнал Ишань (социологический вып.). 1996. Вып. 2. С. 73.
3 Там же. С. 74.
4 Там же.
5 Цит. по: Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань-’ин (Анализ причин массового обучения китайцев в Японии в позднецинский период) // Журнал Сианьского научно-технического университета (Социологический вып.). Март 2003. Вып. 13, №1. С. 76.
6 Циндай хоуци цзяоюй луньчжу сюань (Избранные произведения по педагогике позднецинского периода). Жэньминь цзяоюй чубаныпэ. 1997. Т.1. С. 360.
7 Цит. по: Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань-’ин (Анализ причин массового обучения китайцев в Японии в позднецинский период) // Журнал Сианьского научно-технического университета (Социологический вып.). Март 2003. Вып.13, №1. С. 76.
8 Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань’ин (Анализ причин массового обучения китайцев в Японии в позднецинский период) // Журнал Сианьского научно-технического университета (Социологический вып.). Март 2003. Вып. 13, №1. С. 77.
---------------------------------------------------- Оу\.х
9 Там же.
10 Ли Фэн’у, Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань (Шэ-хуэй кэсюэ бань) (Предварительное исследование причин обучения китайских студентов в Японии в позднецинский период) // Научный журнал Ишань (Социологический вып.). 1996. Вып. 2. С. 75.
11 Там же.
12 Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань’ин ... С. 77.
13 Ли Фэн’у, Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань ,.. С. 76.
14 Цит. по: Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань’ин ... С. 77.
15 Цит. по: Ли Фэн’у, Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань ... С. 75.
16 Там же. С. 76.
17 Там же. С. 77.
18 Там же.
19 Там же.
20 Там же.
21 Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань’ин ... С. 76.
22 Там же. С. 76-77.
23 Ли Фэн’у, Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань ... С. 77.
24 Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань’ин ... С. 78.
25 Там же. С. 79.
26 Там же. С. 78.
27 Цяо Сулин, Лю Чжэнган. Цинмо лю Жи нюйшэн дэ нюйсин гуань (Женский взгляд на обучение женщин в Японии в позднецинский период) // Журнал Хуайнаньского педагогического колледжа. 2001. № 1. Том 3. Вып. 9. С. 116.
ЛИТЕРАТУРА
Го Гуйлань. Люэлунь цзиньдай Чжунго люсюэшэн дэ аго чжуи цзиншэнь (Кратко о духе патриотизма китайских студентов, обучавшихся за границей, в новое время) // Хэйлунцзян шэхуэй кэсюэ. 1995. Вып. 1. С. 70-73.
Ли Фэн’у, Ван Вэй. Цинмо Чжунго сюэшэн лю Жи юаньинь чутань (Шэхуэй кэсюэ бань) (Предварительное исследование причин обучения китайских студентов в Японии в позднецинский период) // Научный журнал Ишань (Социологический вып.). 1^96. Вып. 2. С. 73-78.
Цзинь Чуньхун. Цзяньси Цинмо люжи жэчао синчэн дэ юань’ин (Анализ причин массового обучения китайцев в Японии в позднецинский период) // Журнал Сианьского научно-тех-
O./A-.
нического университета (Социологический вып.). Март 2003 г. Вып. 13, № 1. С. 75-79.
Циндай хоуци цзяоюй луньчжу сюань (Избранные произведения по педагогике позднецинского периода). Жэньминь цзяоюй чубанынэ. 1997.
Цяо Сулин, Лю Чжэнган. Цинмо лю Жи нюйшэн дэ нюйсин гуань (Женский взгляд на обучение женщин в Японии в позднецинский период) // Журнал Хуайнаньского педагогического колледжа. 2001. № 1. Том 3. Выпуск 9. С. 116— 119.
Oxana A. Khizhinskaya
Education of Chinese in Japan in late Ch’ing period
The phenomenon of large-scaled Chinese’ education in Japan took place in the end of XlX-beginning of XX centuries. In this article author tried to investigate reasons of such not enough learned in Russian sinology phenomenon, tried to understand positions of two countries’ governments. Author also broached the importance of Chinese’ mass education in Japan for both countries.,
