14ББК 63.3(2Рос-4Ива)622
В. С. Околотин
ОБСЛУЖИВАНИЕ И РАЗМЕЩЕНИЕ ЭВАКУИРОВАННОГО НАСЕЛЕНИЯ В ИВАНОВСКОЙ ОБЛАСТИ (июнь — декабрь 1941 г.)
Статья посвящена организации деятельности Ивановского эвакопункта с июля по декабрь 1941 г., анализу распорядительных документов, принятых Советом народных комиссаров, обкомом ВКП(б) и облисполкомом Ивановской области по продовольственному и медицинскому обеспечению эваконаселения, следовавшего транзитом, а также размещению его части на территории региона. Отражены особенности этого процесса, а также ход спасательной операции по вызволению беженцев с судов и барж, вмерзших в лед на реке Волге в ноябре 1941 г. В статье использованы документы из особых папок фондов Государственного архива Ивановской области, которые ранее не публиковались.
Ключевые слова: эвакопункт, организационно-распорядительные решения, транзит эваконаселения, размещение в области, спасательная операция, статистика пассажиропотоков, отзывы, воспоминания очевидцев.
The article is devoted to the organization of the Ivanovo evacuation center activities from July to December of 1941. Analyzed are the administrative documents adopted by the Council of people's Commissars, the regional party committee, regional executive committee of the Ivanovo region on food and medical support of the evacuees as well as their partial accommodation on the territory of the region. The article highlights the specifics of the process as well as the particulars of the rescue operation aimed at freeing vessels and barges frozen in the ice on the Volga river in November 1941. The article makes use of the documents from the special funds of the State archive of the Ivanovo region, which have not published earlier.
Key words: evacuation point, organizational and administrative decisions, the transit of evacuee population, accommodation in the area, rescue operation, statistics of passenger flow, reviews and memories of witnesses.
В конце июня 1941 г. на территорию Ивановской области стали поступать грузы из прифронтовой полосы, а также прибывать в большом количестве люди, покинувшие места постоянного проживания из-за угрозы оказаться в оккупации. Прежде всего, это жители Белоруссии, западных и северозападных областей РСФСР, Карело-Финской республики. В своем большинстве они следовали транзитом через крупные железнодорожные узлы области, такие как Александров, Иваново, Владимир и Ковров, а также по реке Волге. В результате возникла острая необходимость обеспечения беженцев и эвакуированных продовольствием и медицинской помощью. Она оказалась настолько острой, что уже 28 июня 1941 г. облисполком принял организационно-распорядительное решение «Об обеспечении продовольствием и создании запасов продтоваров для обслуживания эвакуированного населения прифронтовой полосы» [1, ф. Р-1510, оп. 42, д. 5, л. 30].
На первых порах работу с беженцами и эвакуированным населением осуществлял переселенческий отдел облисполкома. Однако уже 8 июля
© Околотин В. С., 2016
1941 г. облисполком, выполняя указание правительства, для обслуживания эвакуированных из прифронтовой полосы принял секретное решение № 4340 «Об организации в городе Иванове эвакопункта». Для его размещения было передано здание начальной школы № 19, а также находившиеся на ее территории складские помещения. Постановление обязало начальника 3-го отделения Ярославской железной дороги Жидомирова в трехдневной срок очистить территорию подъездных путей в районе размещения эвакопункта (Навалки). Начальником эвакопункта был назначен М. Д. Кирьянов. Облздравотделу надлежало обеспечить эвакопункт необходимым медхозимуществом, оборудованием и инвентарем как за счет специальных денежных фондов, так и местных лечебных учреждений. Из городского хозяйства эвакопункту выделялись две полуторатонные машины. Начальнику Трансторгпита поручено организовать на эвакопункте столовую с пропускной способностью 500 человек в час [там же, л. 36—37].
18 июля 1941 г. облисполком, выполняя постановление СНК СССР от 15 июля № 1869-840 сс, принял решение «Об организации временных баз для разгрузки бездокументарных грузов из прифронтовой полосы». Согласно решению такие базы организовывались в городах Иваново, Кинешма и Владимир. Для их организации председателям горисполкомов отводился один день с предоставлением права «мобилизовать помещения у железных дорог, пристаней и других организаций». Прием грузов предписывалось осуществлять комиссией во главе с начальником базы по акту с обеспечением их точного учета и хранения. О перечне грузов и их количестве надлежало один раз в пять дней сообщать в облплан, а последний обязан был информировать Госплан СССР. Председателям указанных горисполкомов разрешалось «передавать скоропортящиеся продукты на сбытовые базы промышленности» для дальнейшей их реализации в «счет централизованных фондов» [там же, л. 55—56]. В соответствии с архивными данными временной базой во Владимире с 21 июля по 1 сентября 1941 г. было принято 739 вагонов разных грузов. Из них передано различным организациям в соответствии с инструкцией СНК СССР 418 вагонов, по нарядам — 80 вагонов, передано на ответственное хранение организациям города 74 вагона и 167 вагонов решено хранить на базе. На разгрузке бездокументных грузов в указанные сроки работали 3580 человек из числа городского населения [там же, д. 6, л. 120].
Работа эвакопункта строилась на основании указаний центра, решений, принятых облисполкомом для их исполнения, а также под воздействием обстановки. Так, уже со второй половины июля 1941 г. ему пришлось размещать на территории области большие группы эвакуированного населения. Речь идет о жителях г. Ленинграда и Ленинградской области. 22 июля 1941 г. по предложению Наркомата текстильной промышленности СССР обком ВКП(б) и облисполком приняли совершенно секретное постановление «О размещении эвакуированных текстильщиков из г. Ленинграда и Ленинградской области по городам и районам области». Согласно его содержанию в области предстояло разместить 12 тыс. семей текстильщиков, для чего был разработан план их расселения в крупных фабричных центрах. Например, в Фурманове и Середском районе — 1085 семей, Кохме — 440, Шуе и Шуйском районе — 773, Вичуге и Вичугском районе — 1139, в Кинешме — 665, в Наволоках — 373, Гусь-Хрустальном — 525, Камешковском — 747, Собин-ском — 782, в Вязниках и Вязниковском районе — 1150, в Лежневском районе — 361 и т. д. [там же, ф. П-327, оп. 19, д. 12, л. 341—342].
Железнодорожный транспорт. Первые эшелоны с эвакуированными ленинградцами стали приходить на станцию Иваново-Сортировочная в конце июля 1941 г. Согласно плану расселения на станции Иваново-Сортировочная эшелоны разгружались или перенаправлялись на другие железнодорожные станции области. Так, по состоянию на 12 августа 1941 г. в Шую прибыли 3 эшелона с 512 семьями (1181 человек). Кроме того, в нее к родным и знакомым приехали самостоятельно 334 семьи общим количеством 1212 человек. Итого в Шуе на указанную дату было учтено 846 семей из 2393 человек. Для районного центра такого количества оказалось достаточно. Об этом свидетельствует письмо предгорисполкома Баранова в облисполком, где говорится, что «в дальнейшем при назначении эвакуированных просим учесть то, что в предприятиях и учреждениях нашего города трудоустроить можем лишь эвакуированных, кои имеют квалификацию ткача, слесаря, токаря, шофера» [там же, ф. Р-130, оп. 1, д. 8, л. 3].
Многим ленинградцам, а также жителям других областей и республик в местах расселения из областного бюджета была оказана посильная материальная помощь. Она была распределена по 32 районам и первоначально варьировалась от 500 до 5000 руб. В зависимости от того, какой район получил большие ассигнования, можно судить о концентрации беженцев на его территории. Так, по 5000 руб. получили Родниковский и Селивановский районы, 4000 руб. — Шуйский горсовет, по другим районам они были значительно ниже. Исходя из того, что единовременное пособие на одну семью не должно было превышать 100 руб., можно говорить о крайней недостаточности таких ассигнований. С получением средств из союзного бюджета в размере 80 тыс. руб. исполком облсовета 29 июля 1941 г. принял новое решение «О распределении ассигнованных из союзного бюджета средств для оказания помощи эвакуированному населению». На этот раз большие ассигнования получили Вязниковский (6000 руб.), Середской и Меленковский (по 5000 руб.), Небыловский и Вичужский (по 4000 руб.) и Кинешемский (3500 руб.) районы [там же, ф. Р-1510, оп. 42, д. 5, л. 69—71].
Всего же в течение июля 1941 г. через станцию Иваново-Сортировочная, где был организован эвакопункт, проследовали 210 эшелонов из 9013 вагонов, в которых находилось 229 904 человека, из них 81 656 детей [там же, ф. Р-130, оп. 1, д. 8, л. 43]. При эвакопункте действовали: общежитие на 200 человек, столовая с пропускной способностью 1500—2000 человек в сутки (первоначально планировалось на 500 чел.) и больница на 50 коек. Там же находился пункт дежурства ответственных работников облисполкома, обкома ВКП(б) и Управления НКВД.
Из-за большой нагрузки при транзитном обслуживании эвакуированных возникали организационные сбои. Об этом свидетельствует совершенно секретное постановление бюро обкома ВКП(б) от 8 августа 1941 г. «О необеспеченности питанием эшелона эвакуированных 2 августа 1941 года на ст. Иваново-Сортировочная». В нем говорилось, что следовавший 2 августа 1941 г. через ст. Иваново-Сортировочная эшелон с 2400 чел. из гор. Ленинграда, не был обеспечен продуктами питания, несмотря на то что простоял на станции 4% часа (с 11 часов 30 минут до 16 часов). Директор головного буфета станции Иваново Мокин, знавший заранее о прибытии эшелона, не организовал подвоз продуктов и питание эвакуированных, проявив «нетерпимую безответственность к обслуживанию эшелона». Начальник эвакопункта М. Д. Кирьянов также не принял всех мер к обеспечению питанием эвакуируемых, ограничившись
лишь извещением о прибытии эшелона директора буфета Мокина. В результате ленинградцы смогли получить обед лишь на станции Новки и после вмешательства в это дело со стороны обкома ВКП(б).
Этот факт получил резкое осуждение со стороны обкома ВКП(б), а Мо-кин, М. Д. Кирьянов и руководители других организаций, связанных с обслуживанием эвакуированных, были предупреждены о недопустимости повторения подобных срывов, иначе «к ним будут приняты более строгие меры партийного и административного воздействия». Одновременно обком ВКП(б) обязал «зам. председателя исполкома облсовета т. Грубова, зав. обл-торготделом т. Владимирова и директора Ивпищеторга т. Гречина принять все необходимые меры к своевременному обеспечению питанием проходящих эшелонов с эвакуированными» [там же, ф. П-327, оп. 7, д. 21, л. 88—89].
В августе 1941 г. в область стали прибывать крупные партии эвакуированных уже из Центральной России. Об этом свидетельствует совершенно секретное постановление «О размещении семей руководящих работников западных районов Московской области», принятое бюро обкома ВКП(б) и облисполкома 1 августа 1941 г. [там же, л. 73—74]. Для них были выделены различные помещения в Палехском, Середском и Вязниковском районах. Соответствующим райкомам ВКП(б) вменялось в обязанность «организовать торговлю для обслуживания эвакуированных продуктами питания и предметами первой необходимости» [там же, л. 74].
При расселении эвакуированных, как и при обеспечении людских потоков, следовавших транзитом, нередко возникали различные проблемы. В результате 19 августа 1941 г. бюро обкома ВКП(б) было вынуждено принять совсекретное постановление «О работе с семьями эвакуированных». В нем отмечалось, что прием и расквартирование семей эвакуированных в большинстве районов области проходит удовлетворительно. Все эвакуированные, следовавшие через станцию Иваново, обеспечивались бесплатным питанием и необходимой медицинской помощью, а также проходили санитарную обработку. Большинство прибывших посланы на работу, а особо нуждающимся оказывалась материальная помощь. Для проведения массово-политической работы среди эвакуированных выделены агитаторы и беседчики.
Вместе с тем бюро обкома ВКП(б) отмечало, что в некоторых городах и районах области имеются серьезные недостатки. Так, в Приволжске Серед-ского района и Вязниках не было принято необходимых мер к обеспечению эвакуированных постельными принадлежностями, домашним и кухонным инвентарем. В колхозах Селивановского района эвакуированные несвоевременно были обеспечены продуктами питания. В районах не торопились в устройстве эвакуированных на работу и в использовании их по специальности, а также в приеме детей в детские учреждения [там же, л. 136].
На основании изложенного был намечен перечень мер по улучшению бытовых условий эвакуированных, прежде всего за счет уплотнения жилого фонда предприятий, коммунальных и частных квартир. В колхозах области было предложено организовать выдачу натуральных авансов эвакуированным в счет их трудодней. Облторгу предложено «организовать продажу семьям эвакуированных за счет рыночного фонда верхнего платья, мануфактуры, белья, обуви и предметов первой необходимости, кухонной посуды, кроватей и другого домашнего имущества». Переселенческому отделу исполкома было предложено усилить руководство работой по размещению эвакуированных в районах области и произвести перераспределение эвакуирован-
ных по районам области, освободив от некоторого числа эвакуированных перенаселенные районы. Также ему надлежало «учитывать всех эвакуированных по специальностям и принять меры к использованию по их специальности» [там же, л. 137—138].
Существовавшие недостатки при обслуживании транзитных эшелонов в августе удалось устранить. Да и количество эшелонов в этот период значительно сократилось. Так, в течение августа через станцию Иваново-Сортировочная проследовали 69 эшелонов из 1874 вагонов, в которых ехали 55 161 человек, в том числе 11 833 ребенка [там же, ф. Р-130, оп. 1, д. 8, л. 43].
Сохранились отзывы о работе эвакопункта. В частности, добрые слова высказали: старший командир Левашев 1 августа 1941 г.: «От имени бойцов и командиров военно-морского флота выносим искреннюю благодарность медицинскому персоналу, отлично обслуживающему во время проезда, что мы не имели на всем протяжении пути» [там же, л. 17]; капитан 3-го ранга Хован 10 августа: «На всем протяжении длительного пути это первая станция, где мы столкнулись с культурой медицинского обслуживания. Хочется, чтобы в дальнейшем здесь сохранилась эта здоровая инициатива. По поручению бойцов и командиров приношу глубокую благодарность» [там же, л. 18]; начальник эшелона из Каунаса 21 августа: «Выношу глубокую и сердечную благодарность эвакобюро г. Иванова от эвакуированных из г. Ориенбаума за чуткое и сердечное отношение к нашим детям и женам красноармейцев» [там же, л. 18]; начальник эшелона № 8/180 Штерн: «Выражаю благодарность от коллектива эшелона эвакопункту Ивановского облисполкома за хорошее обслуживание эшелона в количестве 500 человек взрослых и 600 человек детей. Желаем продолжать такую же организационную работу» [там же, л. 17]; зам. начальника эшелона Цветков: «Отрадное явление замечено на эвакопункте г. Иваново-Сортировочная. Очередей нет, обращение хорошее, вежливое, ласковое обращение. Эшелоны эвакуированных из Торжка в Уфу» [там же]. И такие примеры можно продолжать.
13 августа 1941 г. Советом по эвакуации было принято другое совершенно секретное постановление об эвакуации из Ленинграда 700 тыс. человек — членов семей рабочих и служащих (женщины и дети). На эвакуацию первой очереди в количестве 160 тыс. человек отводилось 5 дней, а на эвакуацию второй в количестве 540 тыс. человек — 20 суток. Часть из них предполагалось отправить железнодорожным транспортом, в том числе 100 тыс. человек в Ивановскую область. Другая же часть — около 140 тыс. человек от Ярославля, начиная с 20 августа партиями по 7 тыс. человек должна была проследовать речным транспортом вниз по Волге в Чувашскую и Башкирскую АССР, а также Молотовскую область. Председатели облисполкомов, в том числе и Ивановского, данным постановлением обязывались принять и разместить членов семей рабочих и служащих, эвакуируемых из Ленинграда. Ленинградскому горисполкому надлежало направить в перечисленные в постановлении области уполномоченных Ленгорисполкома, возложив на них ряд обязанностей. Прежде всего, установление совместно с облисполкомами пунктов разгрузки поездов и пароходов и мест расселения эвакуируемых, контроль за быстрейшим продвижением поездов и пароходов и организацией питания и медобслуживания эвакуируемых в пути, а также проверку организации расселения и трудоустройства эвакуируемых. Наркомторгу СССР предписывалось выделить указанным областям необходимые фонды продуктов питания для обеспечения ленинградцев в местах расселения [там же, ф. П-327, оп. 19, д. 13, л. 168—169].
19 августа 1941 г. бюро обкома ВКП(б) и облисполком, рассмотрев просьбу исполкома Московского областного совета депутатов трудящихся, приняли совершенно секретное совместное постановление «О размещении 1500 человек членов семей районных работников Московской области». Для их размещения было решено выделить колхозы Родниковского района [там же, оп. 7, д. 21, л. 139].
Осенью 1941 г. тенденция к сокращению числа эшелонов, следовавших через эвакопункт Иванова, сохранилась. В сентябре 1941 г. их было 59 (1669 вагонов) с общим количеством пассажиров 47 441 человек, в том числе 19 179 детей. В октябре число эшелонов вновь сократилось. Через станцию прошли 42 эшелона (750 вагонов), в которых ехали 8052 человека, в том числе 222 ребенка. В ноябре и декабре эта тенденция продолжала сохраняться [там же, ф. Р-130, оп. 1, д. 8, л. 4].
Водный транспорт. Для обслуживания эвакуированных, в том числе и ленинградцев, следовавших транзитом по Волге, на пристанях в Кинешме и Юрьевце были образованы эвакопункты. За период навигации ими обеспечено питанием и медпомощью свыше 100 тыс. человек. Часть из эвакуированных была расселена в районах, прилегающих к Волге. В частности, Кине-шемский район принял 6000, а Юрьевецкий — 5000 человек. В основном это были беженцы из Карело-Финской республики, Ленинградской, Калининской и других областей.
Однако поздней осенью из-за сильных морозов и преждевременного останова судоходства на Волге сложилась тяжелая обстановка. Из архивных документов следует, что потребовалось вмешательство Совнаркома СССР и Совета по эвакуации для разрешения ситуации, сложившейся на волжском участке Кинешма — Пучеж — Сокольское. Речь идет о распоряжении Совнаркома СССР от 12 ноября 1941 г., подписанного его зампредом А. Н. Косыгиным, и телеграмме председателя Совета по эвакуации при СНК СССР Н. М. Шверника секретарям обкомов ВКП(б) трех областей: Горьковской — М. И. Родионову, Ярославской — Н. С. Патоличеву и Ивановской — Г. Н. Пальцеву. В распоряжении говорилось: «В связи с невозможностью дальнейшего продвижения пароходов в Верховья Волги (так написано в документе. — В. О.) обязать Ярославский, Ивановский и Горьковский облисполкомы обеспечить перевозку эвакуируемого пароходами населения на железнодорожный транспорт для дальнейшего их направления к местам назначения. Доставку эвакуируемого населения от водных пристаней до ближайших железнодорожных станций произвести гужевым и автомобильным транспортом».
Оно также обязало: «Главнефтесбыт при Совнаркоме СССР отпустить автобензин для перевозки эвакуируемого населения: Ярославскому облисполкому 1 тонну, Ивановскому и Горьковскому по 2 тонны. Наркомату путей сообщения (НКПС) для указанных облисполкомов надлежало выделить: Ярославскому и Ивановскому по 350 вагонов, а Горьковскому — 125». Указанным облисполкомам также было предписано немедленно организовать расселение эвакуируемых в теплые помещения и обеспечить питанием как в период пересадки с водного на железнодорожный транспорт, так и в дороге [там же, ф. Р-1510, оп. 42, д. 6, л. 366].
Телеграмма Н. М. Шверника, направленная из Куйбышева, была более категоричной, а именно: «Совет по эвакуации предлагает Вам лично обеспечить отправку по железной дороге 49 тыс. человек эвакуируемого населения,
скопившегося в результате прекращения навигации в количестве 12 тыс. человек в Горьком и 28 тыс. человек в районах от Рыбинска до Горького. Для выполнения этой задачи Вам необходимо: первое, точно учесть количество пароходов и барж с эваконаселением и место их нахождения; второе, там, где возможно, подтянуть пароходы и баржи к пристаням, расположенным близко от железных дорог; третье, организовать перевозку людей к железнодорожным станциям, на которых будет производиться посадка эвакуируемых в эшелоны, для чего Вам предоставляется право мобилизации авто- и гужтранспорта; четвертое, подготовить теплые помещения для эвакуируемых на время ожидания или посадки в вагоны, организовав питание, снабжение кипятком и горячей пищей. Особо обратить внимание на устройство детей в теплые помещения и организацию их питания; пятое, совместно с начальниками Горьковской и Ярославской железных дорог составить график подачи эшелонов с утепленными вагонами для отправки рабочих в места эвакуации предприятий, на которых они работали; шестое, обеспечить размещение максимального количества эвакуируемого населения, не связанного с предприятиями, в близлежащих районах к пристаням, на которых находятся в настоящее время эвакуируемые; седьмое, для проведения этой работы выделить на каждую пристань, станцию бригаду во главе с ответственными работниками обкомов и облисполкомов...». В телеграмме также указывалось на необходимость ежедневного представления по телеграфу отчета Совету по эвакуации с указанием количества отправленного эваконаселения [там же, л. 367].
О мерах, предпринятых для спасения пассажиров с судов, вмерзших в лед на Волге, свидетельствуют телефонограммы из Кинешмы в Ивановский обком ВКП(б) и из обкома ВКП(б) в Совет по эвакуации при СНК СССР. К очень большому сожалению, они представлены рукописными черновиками, в некоторых из них отсутствуют даты исполнения, что не позволяет их расположить по хронологии событий. В ряде случаев информация в телеграммах либо варьируется по количественным показателям, либо повторяется. Тем не менее содержание этих документов позволяет представить ход спасательной операции и достигнутые при этом результаты. Так, в текстах телеграмм говорилось: «В связи с остановом судоходства в районе Кинеш-ма — Пучеж находятся 15 256 человек (не считая судов, находящихся близ Красного). Из них до 9000 человек рабочих завода № 26 (Рыбинск. — В. О.)» [там же, ф. Р-130, оп. 1, д. 8, л. 46]. В другой телеграмме назывались более полные цифры. В частности, «в связи с остановом судоходства по Волге в районе нашей области зазимовало 18 судов, на которых находится до 17 000 человек, из них рабочих Рыбинского завода № 26 — 8,5—9,0 тыс. чел., остальное население с предприятиями не связано» [там же, л. 51].
Далее говорилось, что по состоянию на 17 ноября 1941 г. с парохода «Советская республика» было снято четыре детских дома с обслуживающим персоналом в количестве 664 человек, которые отправлены в Свердловск. Кроме того, «с двух барж в Кинешме, дебаркадера в Пучеже и 4 барж в Юрьевце снято 5100 человек, которые разосланы по районам области. С парохода "Гончаров" и одной баржи переведены в Кинешму рабочие завода № 26 — 2100 чел., остальные будут перевезены 18 ноября 1941 г. к 15 часам. Погрузка задерживается из-за отсутствия разрешения Управления Ярославской железной дороги на использование 55 вагонов, находившихся в Кинешме» [там же, л. 52].
В очередной телеграмме из обкома ВКП(б) в Совет эвакуации отмечалось: «На участке Сокольский — Пучеж находятся 5500 чел. рабочих, которых в соответствии с телефонограммой т. Шверник отправляем гужем к ближайшей ж/д станции «Правдинск» для дальнейшего отправления железной дорогой до места назначения», а также выражена просьба оказать содействие в получении разрешения на использование имеющихся в Кинешме вагонов [там же, л. 54]. По всей вероятности такое разрешение было получено, что позволило секретарю обкома ВКП(б) Г. М. Пальцеву 18 ноября 1941 г. окончательно информировать Н. М. Шверника о результатах спасательной операции. Итак, в ней говорилось:
«На территории Ивановской области скопилось 17 000 человек эвакуируемого населения. Из этого количества 3900 человек расселены на жительство в Ивановской области. Принимаем меры к расселению еще 700 человек... В Ки-нешемском затоне скопилось 2200 человек Рыбинского завода № 26, 2000 человек высажены на берег в Кинешме. 19 ноября со станции Кинешма вагонами отправляем 2200 человек к месту назначения. В Сокольском, Пучеж-ском районах 5500 человек завода № 26. Мобилизуем транспорт для отправки этого количества на станции Правдинск Горьковской области. Правдинск является ближайшей станцией к Сокольскому и Пучежскому районам. Имеющиеся на Волге дети в количестве 650 человек отправлены железной дорогой к месту назначения» [там же, ф. Р-1510, оп. 42, д. 6, л. 369].
Таким образом, с барж и судов, застрявших во льдах Волги в ноябре 1941 г., в течение 5 дней были спасены 17 тыс. человек. Были задействованы все силы и средства для успешного проведения столь масштабной, даже по нынешним меркам, спасательной операции. Большая часть пассажиров, в том числе и воспитанники детских домов, были обогреты, накормлены и отправлены к местам назначения, другие же расселены в районах области, примыкавших к Волге.
Автомобильные дороги. Начиная с октября 1941 г. увеличился поток беженцев, следовавший автомобильным транспортом и пешим порядком из Москвы и Московской области. Очень большие группы людей в октябре — ноябре 1941 г. следовали по шоссе Москва — Владимир — Горький.
Сохранились воспоминания очевидцев тех далеких событий. Из воспоминаний жительницы г. Владимира В. А. Гавриловой: «По Большой улице (так называли владимирцы улицу III Интернационала, сейчас это Большая Московская) сплошным потоком шли машины со стороны Москвы. Эвакуировались промышленные предприятия, институты, наркоматы и просто беженцы. Машины шли таким плотным потоком, что никто и не пытался перейти улицу (может быть, взрослым это и удавалось, но дети никак не могли этого сделать). В Ямской слободе (сейчас это Ленинградский проспект) стояли стихийно возникшие заградительные отряды, которые проверяли машины, так как под шумок на машинах вывозили огромное количество добра мародеры» [2, с. 34].
Другая жительница Владимира, И. В. Синявина, вспоминала: «Со стороны Золотых ворот мимо нашего дома, выходящего фасадом на улицу III Интернационала, потянулась вереница людей. Они шли с рюкзаками за спиной, кто-то толкал впереди себя тележку с детьми и домашним скарбом. Это были беженцы из Москвы: немцы подходили к столице. Людской поток двигался в сторону Горького. По дороге он рассеивался, сердобольные вла-димирцы зазывали беженцев к себе, расселяли их по квартирам, хотя сами
чаще всего жили в неблагоустроенных коммуналках. Но война, общая беда всех сближала» [там же, с. 34].
Яркие воспоминания об этом периоде сохранились и у Л. И. Чеботняги-ной: «Я помню, как "затаили дыхание" люди, когда в конце 1941 года стало эвакуироваться правительство из Москвы. Настроение было упадническое, ждали захвата немцами Москвы. Беженцы шли через наш город с мешками за плечами. Нам запрещалось ходить на центральную улицу. Мама очень боялась за нас. Кончатся занятия у кого-нибудь на квартире, и бежим домой. Старались ходить по несколько человек вместе. И вот узнали радостное сообщение: товарищ Сталин остается в Москве. Можно не верить, сомневаться, но я прекрасно помню, как люди взбодрились. Об этом судачили везде, особенно в очередях, где мы проводили много времени, стоя за хлебом» [там же, с. 35].
Согласно архивным документам, часть эвакуированных была размещена в районах, прилегающих к Московской области. Так, в Гороховецком районе было расселено 4200 человек, Собинском — 5658, Владимирском и Александровском по 6000, а в Киржачском 6128 жителей из Москвы и Московской области.
20 ноября 1941 г., выступая на IX объединенном пленуме обкома и горкома ВКП(б), Г. Н. Пальцев так оценил ситуацию поздней осени: «По области проходят сотни тысяч людей. Вы знаете, что транспорт наш не мог справиться со всеми огромными перевозками. Поэтому многие из этих людей вынуждены двигаться пешком походным порядком. Ясно, что они не могут на все время пути захватить с собой продовольствие, не могут на все время пути гарантировать себе, что обувь будет у них в порядке, и т. д. Я должен сказать, что в основном мы справились с тем, чтобы обслужить этих людей, т. е. накормить, некоторым починить обувь и одежду, устроить их на ночлег» [1, ф. П-327, оп. 7, д. 10, л. 161].
9 декабря 1941 г. по итогам проверки расселения эвакуированного населения в Ивановской области обком ВКП(б) принял совсекретное постановление «О положении эвакуированного населения расселенного в районах области» [там же, д. 24, л. 63—66]. В нем говорилось, что с начала эвакуации по 1 декабря 1941 г. в районах Ивановской области расселено эвакуированного населения из фронтовой полосы около 63 тысяч человек. Районы, куда направлялись эвакуированные, к встрече и расселению их подготовились и проводили эту работу в основном удовлетворительно». В частности, многие районы — Шуйский, Родниковский, Селивановский, а также предприятия: фабрика «Шуйский пролетарий», Новлянский крахмало-паточный завод, комбинат «Большевик» и другие оказали эвакуированным помощь в пошивке одежды, обуви, белья, предоставили койки, матрацы, постельное белье и необходимый домашний инвентарь. Большинству эвакуированных предоставлена работа, как на фабриках, заводах, так и колхозах области. Наряду с этим был отмечен ряд недостатков. Так, в Собинском районе «120 человек, размещенных в общежитии фабрики "Комавангард", топливом не обеспечены, в комнатах грязно, большая скученность, на 20 метрах живут по 10— 13 человек, в тех же комнатах находятся сырые дрова, принесенные из леса самими эвакуированными. Дети в школу не ходят из-за отсутствия обуви». Во многих районах, говорилось в постановлении, «плохо поставлена массово-разъяснительная работа с населением, в результате чего имеют место факты недоброжелательного отношения к эвакуированным со стороны отсталой части населения, которые считают эвакуированных своими нахлебниками
и виновниками поднятия цен на рынках (Лежнево, Середской район). Заявление эвакуированных в Пучежском районе жен командиров Красной Армии показывает на отсутствие внимания со стороны райкома ВКП(б) и исполкома райсовета к нуждам эвакуированных и особенно к семьям военнослужащих и партизан» и т. д. [там же, л. 63—64].
Для устранения вскрытых недостатков обком ВКП(б) назвал ряд первоочередных общеорганизационных, обязывающих и контрольно-требовательных мер. В числе общих организационных: «обязать горкомы и райкомы ВКП(б) проверить и обсудить на заседаниях бюро вопросы расселения, трудоустройства и удовлетворения бытовых нужд эвакуированных, обратив особое внимание на обеспечение детей теплой одеждой, обувью, медицинской помощью и продуктами питания..» [там же, л. 65]. Кроме того, «рекомендовать райкомам ВКП(б) и исполкомам райсоветов производить выдачу на трудодни эвакуированным, работающим в колхозах, взамен фуражных культур продовольственными культурами и продуктами животноводства. Обязать правления колхозов оказывать эвакуированным помощь в размоле зерна, получаемого на трудодни» [там же, л. 66].
К числу обязывающих требований к руководителям областных организаций в постановлении отнесены следующие: «председателю облпромсовета т. Павлову отпустить облторготделу для эвакуированных до 15 декабря с. г. 200 пар валенной обуви, в том числе детской 100 пар и 100 пар детской кожаной обуви; зав. облместпромом т. Скопинову изготовить и отпустить 200 пар кожаной обуви; управляющему областной конторой главрезиносбыт т. Васильеву отпустить 200 пар галош; зав. облторготделом т. Владимирову отпустить районам для удовлетворения нужд эвакуированного населения 10 тонн мыла» [там же, л. 65].
Кроме того, начальникам организаций предложено: «эвакоуправления т. Виноградову совместно с начальниками главных управлений хлопчатобумажной промышленности выявить количество текстильщиков, прибывших в порядке эвакуации с целью использования их на работе по специальности на фабриках области, а начальникам главков обеспечить эвакуированных жилплощадью; 3-го отделения Ярославской железной дороги т. Борелович не допускать задержки эшелонов с эвакуированными, предоставлять для них только отепленные вагоны с необходимым запасом топлива, обеспечив на станциях, особенно на Сортировочной, бесперебойное снабжение кипятком» [там же, л. 65—66].
Среди мер контрольно-требовательного характера в постановлении прозвучали: «указать Собинскому РК ВКП(б) на невнимательное отношение к делу обслуживания эвакуированных и обязать его немедленно устранить недостатки, вскрытые при проверке обкомом ВКП(б); поручить оргинструк-торскому и отделу кадров обкома ВКП(б) проверить постановку партийно-массовой работы в частности, отношение к семьям эвакуированных, расселенным в Пучежском районе» [там же, л. 66].
В постановлении также было указано о необходимости «просить СНК СССР об отпуске Ивановскому исполкому областного совета для оказания материальной помощи особо нуждающимся эвакуированным как расселенным в области, так и проезжающим в другие районы страны, — 250 тысяч рублей» [там же].
В заключение было выражено общее требование ко всем партийным, советским и хозяйственным органам области считать работу по обслуживанию
эвакуированного населения «важнейшим делом» и «систематически следить за положением эвакуированных», не допускать к ним недоброжелательного отношения и оказывать им всемерную помощь [там же, л. 66].
Кроме взрослого населения в Ивановской области по состоянию на 10 января 1942 г. было размещено 12 эвакуированных детских учреждений с общим количеством 1559 детей. В основном они были расселены в домах отдыха и санаториях в глубинных районах области. Для приспособления указанных помещений к работе в зимних условиях в некоторых из них был произведен необходимый ремонт, сложены печи, утеплены потолки и т. д. К сожалению, из-за отсутствия транспорта дрова для топки печей очень часто приходилось доставлять силами персонала детских учреждений и старших воспитанников. Несмотря на требование облздравотдела к местным властям вести систематический медико-санитарный контроль и подобрать работников для детских домов, оно не выполнялось. Со стороны облторга и облпотреб-союза также не выполнялось решение облисполкома об обеспечении воспитанников детских домов одеждой, обувью, жирами, кондитерскими изделиями и прочим. Отчасти выход был найден за счет децентрализованного снабжения. Так, детский дом, эвакуированный из Мурманска и размещенный в д. Райки Родниковского района, оказал посильную помощь местному колхозу «Путь к свету» в уборке урожая и на заработанные 3000 трудодней приобрел 20 овец, 18 свиней, 25 тонн картошки и 7,5 тонн капусты. Кроме этого он заготовил 15 бочек грибов и получил авансом 2,5 тонны пшеницы, 3 тонны сена, 2,5 тонны капусты и т. д. [там же, ф. Р-130, оп. 1, д. 52, л. 12—13].
Таким образом, во втором полугодии 1941 г. Ивановской области, кроме других военных испытаний, пришлось выдержать огромную нагрузку по приему эвакуированных грузов, обеспечению продовольствием и медицинской помощью эваконаселения, следовавшего транзитом к местам назначения. Всего через Ивановский эвакопункт с 1 июля 1941 г. по 1 января 1942 г. прошло 418 эшелонов с общим количеством 381 тыс. человек, в том числе 131 450 детей. На питание эвакуированным за этот период было израсходовано 1750 тыс. руб., а также оказана помощь деньгами, одеждой и обувью [там же, ф. П-327, оп. 7, д. 479, л. 18]. Кроме того, за период навигации по Волге питанием и медпомощью было обеспечено свыше 100 тыс. человек, следовавших на судах и баржах к местам назначения. По состоянию на 1 января 1942 г. в Ивановской области было расселено около 75 тыс. жителей из западных, центральных и северо-западных регионов страны [там же]. Несмотря на отдельные организационные издержки, все они были обеспечены жильем, продуктами питания и трудоустроены на предприятиях области.
Библиографический список
1. Государственный архив Ивановской области (ГАИО).
2. Титова В. И. Шла война : город Владимир в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 : (документы и воспоминания). Владимир : Транзит-ИКС, 2010. 120 с.
