CC BY
9
Винокурова Н.А.
ОБСЛЕДОВАНИЕ ДОМОХОЗЯЙСТВ В ТАГАНРОГЕ В 2000 г.: ЗАМЕТКИ ИНТЕРВЬЮЕРА
В феврале-июне 2000 года в г.
Таганроге (Ростовская обл.)
было проведено крупномасштабное социологическое обследование: «Становление рынка труда в России: женщины и мужчины в среднем промышленном центре». К числу основных задач, стоящих перед исследователями, относился анализ ситуации, сложившейся на российском рынке труда в конце ХХ века, в том числе причин и факторов потери и смены работы, проблем трудоустройства, а также уровня и дифференциации доходов населения. Учитывались все периоды основной и вторичной занятости респондентов, начиная с 1996 года.
Как известно, в 1990-е годы на предприятиях и в организациях были частыми случаи задержки и невыплаты заработной платы, некоторые предприятия практически останавливали свою работу. Население искало способы адаптации к сложившейся ситуации, искало новые источники получения доходов. Респондентам задавались вопросы не только о доходах от основной деятельности, но и обо всех видах подработки, начиная с основного места работы и кончая доходами от продажи продуктов личного подсобного хозяйства и самозаня-
тости. Учитывались даже такие денежные и натуральные поступления, как помощь от родственников, подарки или доход от продажи личных вещей.
На вопросы анкеты, которая была разработана совместно с Гетеборг-ским университетом (Швеция), отвечали взрослые (от 15 до 76 лет) члены более чем тысячи домохозяйств. Таким образом, всего было опрошено более 2300 человек. Заполнение анкет проходило на дому у респондентов. «Поле» было организовано автором статьи и Катариной Кац (Гете-боргский университет) [1].
Опрос проводила группа из 25 интервьюеров (24 женщины и один мужчина), часть из которых являлись профессиональными социологами, причем 12 из них уже участвовали в социологических исследованиях в Таганроге в предыдущие годы1.
Все интервьюеры прошли довольно продолжительное и интенсивное обучение, что было обусловлено сложностью и нестандартной структурой инструментария. Опытные интервьюеры могли сравнить свои впечатления от общения с
1 ИСЭПН РАН проводил социологические исследования в Таганроге 4 раза, начиная с 1967 года.
людьми в предыдущие годы и в ходе текущего опроса. Естественно, определенное впечатление о положении населения и ситуации в городе складывалось и у новичков.
Интервьюеры являются носителями очень важной информации. Они видят, как живут респонденты, обстановку их квартир, состояние домов. Они слышат неформальные комментарии респондентов к вопросам анкеты, жалобы, касающиеся как жизни самих опрашиваемых, так и того, что происходит в городе. Кроме того, интервьюеры как жители города знают о многом, исходя из своего личного опыта, что позволяет им оценить искренность некоторых ответов. Используя информацию, накапливаемую интервьюерами, можно лучше понять и интерпретировать результаты опроса.
Немаловажно и то, что интервьюеры нарабатывают свой собственный опыт поиска респондентов и процесса анкетирования. Как бы точно они ни следовали инструкциям, какие-то нюансы, какие-то специальные приемы всегда присущи каждому опытному полевому работнику, и этот опыт бесценен. И, разумеется, именно они лучше всех понимают все трудности работы «в поле».
Исходя из этих соображений было решено усовершенствовать методику обследования, выйдя за рамки анкетирования, привлекая интервьюеров к более широкому участию в исследовании. С согласия интервьюеров был расширен круг их задач. Они делали свои заметки в процессе работы, если это было удобно, или сразу после посещения респондентов. Интервьюеры записывали все замечания и комментарии респондентов,
причем не только относительно вопросов, затронутых в анкете, но и те, что касались жизни опрашиваемых и изменений, произошедших в Таганроге. Иногда такие комментарии давали люди, не попавшие в выборку, например, соседи. И, наконец, автором статьи было взято 24 фокусированных интервью у самих интервьюеров.
Надо отметить, что дополнительная работа была воспринята интервьюерами не просто благожелательно, но и отмечена как интересный положительный момент исследования. Думаю, это можно объяснить тем простым фактом, что всем людям приятно, когда проявляется интерес к их работе, к трудностям и удачам, к их мнению.
Дополнительные материалы, полученные от интервьюеров, позволили провести расширенный анализ результатов полевых исследований, который в значительной степени является плодом «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» самих участников опросов.
Поскольку в 2014 г. будет проводиться комплексный мониторинг населения в Таганроге, а в настоящее время идет подготовка к этому исследованию, представляется, что результаты и опыт, полученные нами в ходе обследования 2000 г., могут быть полезны.
Приведем обобщенное мнение специалистов, проводивших опрос в 2000 г., о трудностях опроса и их преодолении, интерпретацию ответов и поведения респондентов, а также оценку изменения общей ситуации в городе по сравнению с картиной, наблюдавшейся в ходе предыдущих исследований ИСЭПН РАН.
Способы, используемые интервьюерами для облегчения попадания в квартиры и налаживания контакта с респондентами
Интервьюеры прошли обучение, но каждый из них использовал свои собственные приемы, точнее, те приемы, которые лучше всего подходили лично ему (ей). Как правило, интервьюеры считали их своими находками, что повышало их самооценку как работников. Поэтому организаторы при обсуждении хода обследования всегда поощряли такие находки интервьюеров.
В итоге, в ходе обсуждений выявились разные методы налаживания контактов с респондентами. Прежде всего, следует сказать о иногда возникающей необходимости многократных визитов. Нередко, чтобы «поймать» респондента приходилось ходить по нужному адресу 2-3, а то и 4 раза.
Необходимым условием установления контакта с респондентами, как известно, является приветливость. Все интервьюеры отметили, что улыбка при знакомстве вызывала ответную улыбку и доброжелательность со стороны незнакомых людей.
Поскольку бюджет исследования позволял делать респондентам довольно привлекательный для большинства из них подарок (коробка конфет, чай или кофе), то это тоже способствовало общению. Сразу после первого отказа анкетеры заговаривали о подарке и показывали его (они называли это методом «пряника»). В первую очередь, это действовало на пенсионеров, многодетных и других малообеспеченных респондентов.
Для первоначального установления контакта наиболее результативными признаны вечерние обходы. Это объяснялось не только тем, что обычно вечером работающие члены домохозяйства были дома, но также и тем, что, когда семья в сборе, люди меньше боятся впускать посторонних. Кроме того, член семьи, если он один дома, часто боится брать ответственность на себя за разрешение на проведение опроса.
Однако и после попадания в квартиру от интервьюеров требовались определенные усилия, чтобы получить согласие на довольно длительное интервью. Для этого тоже использовались различные приемы. Начинали уговоры обычно с того, что тема исследования важная и касается, главным образом, безработицы, которая актуальна для города. О том, что будет нужна информация о доходах семьи, сначала умалчивали. Хорошо действует ссылка на то, что в этом доме уже кого-то опрашивали.
Ветеранов и руководителей предприятий и организаций убеждало письмо от мэра города, который просил граждан о содействии исследованию. Иногда помогала ссылка на Академию Наук. Это относилось не только к семьям интеллигенции, но и к семьям рабочих. Престиж науки в эти годы еще оставался достаточно высоким.
Иногда интервьюеры начинали беседу с рассказа о себе. Это способствовало установлению доверия со стороны опрашиваемых. С другой стороны, признано целесообразным сначала, еще не приступая к анкетированию, дать возможность людям выговориться, высказать свои претензии, все, что накипело на душе. Это помогало направить разговор нужное русло и приступить к запол-
нению анкеты. Использовалось привлечение одних членов семьи для уговоров других. Если интервьюер не сразу говорил, что нужны все члены семьи обязательно. Тогда тот, кто согласился на интервью и ответил на вопросы, помогал уговаривать других членов семьи. Опыт показал, что если в семье есть две супружеские пары разного возраста, то лучше договариваться сначала с одной из них. Вторая пара после этого охотнее соглашается на интервью: «Им интересно узнать, про что же разговор; им не такудобно отказать, если другая пара дала согласие».
Трудности, с которыми сталкиваются интервьюеры при поиске респондентов
Интервьюеры обнаружили, что по некоторым адресам, попавшим в выборку, никто не живет. Иногда причиной этого являлись простые ошибки в адресе. Обычной была ситуация, когда респонденты прописаны в одном месте, а живут в другом. В частности, это иногда объяснялось практикой нелегальной переделки жилых квартир под офисы.
Вообще в городе оказалось много пустующих домов и квартир. Интервьюеры выяснили ситуацию на рынке жилья в Таганроге, причины появления пустующих жилых помещений. Как выяснилось, иногда квартиры покупались для молодых людей, которые фактически жили с родителями, но были прописаны в этих квартирах и появлялись там изредка. Поскольку Таганрог — южный город, почти курорт, там покупают квартиры для пожилых людей, которые используют их как дачи и появляются лишь в летний период. Одна из ре-спонденток рассказала, что она при-
сматривает за такой квартирой, купленной молодыми москвичами для родителей. Особая ситуация с частными домами, которых много в самом центре города. Значительная часть жилого фонда очень изношена. Живут там, как правило, одинокие старики. Иногда там просто невозможно жить, и пожилые люди переезжают к родственникам. Бывает, что хозяева умирают, а наследники забрасывают дома, требующие дорогого ремонта.
Выявилось также, что причиной пустующих жилых помещений стало положение с ведомственным жильем. В Таганроге разрешили приватизировать комнаты и квартиры в общежитиях (как правило, общежития квартирного типа для семей). При этом право на получение нового жилья сохранялось, поскольку ведомственное жилье находилось чаще всего в плохом состоянии и не подлежало ремонту. Люди сохраняли там прописку, но жили в других местах: «Живем плохо. Клетушек много в разных местах: на даче, комната в общежитии пустует, здесь клетушка, а жить толком негде». Похожая ситуация складывалась и в случае, когда под квартиры отдавались помещения ведомственных детских садов. К тому же, по мнению интервьюеров, администрации выгодно иметь пустой фонд жилья для своих махинаций — прописки или продажи помещений посторонним людям.
Много квартир покупают жители ближнего зарубежья (Украина, Азербайджан, Грузия, Средняя Азия), если они ведут бизнес с Россией. Фактически эти квартиры редко используются, их покупают «на всякий случай». Это касается и жителей других регионов России. Например, респондент-ка-чеченка сообщила, что дом ее семья купила недавно; муж и трое де-
тей живут в Чечне, а она приехала лишь присмотреть за домом, где никто не живет. Семья может переехать в Таганрог, если захочет вести здесь бизнес или если вынуждена будет сменить место жительства в случае военных действий и т.п.
В целом, приобретение жилья «на всякий случай» или как вложение денег стало довольно распространенным явлением.
Темы, вызывающие раздражение
респондентов и требующие особого внимания
Наибольшее раздражение вызывал вопрос о доходах. Люди явно занижали свои доходы, причем это делали как богатые, так и бедные. Интервьюеры догадывались, что люди лукавят по манере говорить, задумываться, по обстановке в квартире, узнавали со слов соседей.
Пример: большой новый дом, богатая обстановка, две машины во дворе, интервьюер слышала, что ведутся переговоры о ремонте иномарки, а хозяин отводит глаза, уверяет, что доходов нет никаких. Иногда было очевидно несовпадение называемых доходов и расходов. Например, говорилось про заработок в 400 руб. и про расходы в 20000 рублей. Особое нежелание говорить о доходах проявилось у мужчин. Из интервью с анкетером: «Мужчины смеются в лицо, когда их спрашиваешь о доходах...».
Наиболее честно на вопрос о доходах отвечали металлурги. Металлурги — средний класс Таганрога. Их заработки вполне официальны и были довольно большими для города (56 тыс. руб. в месяц), тогда как многие получали менее 1000 рублей.
Вызывали затруднение вопросы о подарках и о потреблении продук-
ции со своих садово-огородных участков, поскольку они категорически не воспринимаются людьми как «доходы»: «Ну, кто же подарки оценивает?», «Да, варю варенье на зиму, и что? Это доход?». Люди часто пытаются скрыть тот факт, что изредка продают что-то со своего приусадебного участка. Иногда это — всего лишь пара ведер, и доходы не превышают 200-300 рубл. за сезон: «Я что, доход с ведра черешни имею? Ну, кто эту глупость придумал?». Психологически людям трудно признать это дополнительным заработком, тем более, когда респондент вспоминает ситуацию за длительный период. Продукция подсобного хозяйства часто не продается, а раздается друзьям, знакомым, родственникам, принято приносить на работу и угощать сослуживцев своими фруктами, вином и т.п.
Не воспринимается как доход и материальная поддержка, получаемая от родственников и друзей, поскольку, как правило, все это происходит в порядке взаимопомощи. Например, соседка привезла респон-дентке в подарок помидоры со своего участка, но муж респондентки помогал той в свое время копать огород.
У анкетеров возникали проблемы с вопросом о регистрации в службе занятости, притом, что этот вопрос был одним из ключевых в анкете. У таганрогских респондентов сложилось очевидное предубеждение против службы занятости. Это касалось, как возможности зарегистрироваться, так и возможности получить пособие или хорошую работу. В Таганроге бесплатно регистрировались в службе занятости только те, кто был уволен по сокращению штатов. Администрация предприятий, где происходило сокращение, передавала списки
сокращаемых в службу занятости, и с ними работали в течение 3-х месяцев. Если человек хотел зарегистрироваться самостоятельно, то он должен был оплачивать услуги этой государственной службы. Не регистрировались в службе занятости те, кто уже однажды был зарегистрирован; второй раз этого сделать было нельзя. При регистрации предлагали неквалифицированную работу. Вот реакция респондентов: «С нами обращаются, как с отбросами общества», «Еще и деньги им платить...», «Чиновники — козлы». Военнослужащие, уволенные из армии, имели право на получение «приличного», по их словам, пособия в течение года. Поэтому у них вопрос о службе занятости не вызывал раздражения. Ощущался комплекс ненужности у вынужденных искать работу респондентов в возрасте 45 лет и старше: «Везде требуются до 35-ти».
Возникали сложности и с ответом на вопрос о социальных льготах. Респонденты считали, что оформлять их очень хлопотно и унизительно. Кое-кто даже не знал о том, что ему они положены. Затруднения вызывали любые вопросы, где требовалось назвать даты или точные цифры (например, сумму пособия и т.п.).
Причины, по которым респонденты скрывают свои дополнительные заработки и доходы
Часть респондентов отвечали, что не имеют никаких приработков, при этом кто-то скрывал этот факт, но, по оценкам интервьюеров, 4050% обследованных действительно не имели никаких подработок.
В ходе неформальных бесед в семьях интервьюеры выяснили, что
многие не стремятся к дополнительным заработкам, что объяснялось различными причинами. Некоторые респонденты говорили, что слишком устают и на одной работе: «Рынок выжимает все...» (имелась в виду рыночная экономика, а не торговля на рынке).
Часть респондентов сообщали, что хорошо зарабатывают на основной работе. Так, например, мало кто подрабатывал из работников металлургического комбината. Не подрабатывали (учились, растили детей) молодые люди, если им помогали родители.
Бывало, что участники опроса не могли найти хорошие подработки и занимались ремонтом собственных домов, квартир. Это может быть выгоднее работы за малые деньги: «Зачем мне на дядю горбатиться за эти копейки, я хотя бы домом своим занялся, столько всего накопилось — то надо починить, это подправить». Встречались респонденты, предпочитающие подработкам работу на даче. Прежде всего, это относится к сравнительно молодым пенсионерам, которые могли жить и работать на даче весь год, обеспечивая себя овощами и фруктами. (Работающим людям труднее кормиться с участка — они не могут там жить, а, значит, и караулить урожай). Кое-кто неплохо освоил «науку выживания» благодаря натуральному хозяйству, экономии, выбиванию льгот, взаимопомощи.
Встречались и те, кто смирился со своим положением, привык к скудной жизни. Как утверждал один из респондентов, одинокий мужчина, он может вполне прожить на 800 рублей. По словам интервьюера (социолога), нормальным для скромной жизни в Таганроге считался заработок в 1500 рублей. (Для сравнения:
продавцы на рынке зарабатывали приблизительно 2500 руб. в месяц, то есть от 50 до 100-150 рублей в день).
Интервьюеры выявили и причины, по которым утаивалась информация о доходах. Часто речь идет не о сознательном утаивании информации, просто люди сами плохо знали, сколько им заплатили и за что именно, не могли вспомнить, когда и сколько получали.
Это объясняется тем, что система оплаты труда бывает довольно сложной и не прозрачной.
Но, прежде всего, респонденты скрывают информацию о нелегальных заработках. Например, семья пенсионеров (муж 71 года и жена 64 лет) занимается дома изготовлением искусственных цветов. Интервьюер видит, что вся комната завалена этими цветами, но респонденты наотрез отказываются признать наличие дополнительных заработков: «Мы так, мы не зарабатываем ничего, нас же налоговая инспекция поймает.».
Люди пытаются скрыть наличие любых социально неодобряемых видов получения денег. Представления о том, что «деньги — главное, неважно, как их получили» еще не вошли в сознание большинства. Например, милиционер настаивает, что у него низкая зарплата и нет никаких дополнительных доходов, хотя жена намекает: «Он же в ГАИ работает.». Скрывают, если воруют или используют служебное положение на основной работе, даже если речь идет о самых незначительных суммах. Например, заведующая детским садом призналась в неформальном разговоре, что использует работающих там ремонтников и строительные материалы, принадлежащие детскому саду, на строительстве своего дома. Медсестра в родильном доме по-
лучает деньги от родителей новорожденных при выписке и т.д., и т.п. Скрывают, когда живут на деньги «спонсора». Скрывают приработки те работники, которым запрещено по закону иметь их, например, военнослужащие или руководители организаций. Все об этом знают, но говорить вслух не принято.
Есть и другие причины нежелания говорить о своих доходах. Не сообщают о своих реальных доходах люди, скрывающиеся от алиментов. Пенсионеры скрывают свои приработки, так как боятся, что у них отнимут пенсию или льготы. Особый страх вызывало введение ИНН.
Вообще контроль за заработками пугает: «Мы и так под колпаком, а тут еще вы нас запишете». Иногда респонденты утаивают свои доходы из-за опасений, что знакомые или родственники узнают и станут завидовать либо будут просить в долг. Иногда боятся сглазить свою удачу. Бывает, что люди скрывают доходы от других членов семьи (супругов, детей, родителей). «Крутые» скрывают свои доходы потому, что боятся шокировать интервьюеров. Интервьюер считает: «Говорят столько, сколько я, по их мнению, выдержу». Некоторые предприниматели считают, что имеют право скрыть часть своих доходов, поскольку им приходится тратить деньги на взятки, подкуп и т.п. Во многих фирмах и организациях размер заработков считается коммерческой тайной. Например, работникам порта было запрещено разглашать размер их заработков. Это относилось даже к работникам ведомственного детского сада, что удивило интервьюера.
Кому-то стыдно признаться, что живут неплохо, когда везде говорят о бедности.
Причины, по которым респонденты скрывают
информацию о своей работе
Зачастую скрывают информацию о своей работе люди, у которых в трудовой книжке записано место работы, но фактически они там не работают. Часто они работают где-то в другом месте неформально или занимаются индивидуальной трудовой деятельностью.
О своей реальной и основной деятельности в этом случае могут говорить как о подработке, а себя называть безработными. Интервьюер о своих респондентах: «Парень имеет свое дело, крутится, но трудовую книжку где-то держит, даже изредка туда ходит», «Трудовая книжка у него лежит в стоматологической клинике, хотя вообще-то он учитель. Говорит, что изредка подрабатывает в разных местах».
Бывает, что люди работают по чужим паспортам под чужим именем. Так, один из респондентов признался, что имеет вторую работу в качестве скорняка в ателье, но оформлен под чужой фамилией и не хочет, чтобы это упоминалось где-либо.
Пытаются скрыть определенные рабочие периоды те, кто считает, что их статус на этой работе не соответствует их социальному статусу, образованию и т.п.
Отношение респондентов к разным видам деятельности
Понятие работы. Предпочтения населения в отношении работы
Несмотря на то, что многие респонденты за последние годы потеряли прежние рабочие места и зачастую сменили род деятельности, у
большинства сохранился старый менталитет.
Под словом «работа» люди в большинстве своем понимают лишь постоянную занятость на государственном предприятии. Это, по их словам, «настоящая работа». Кроме того, «работа» в сознании респондентов — то место, куда «надо ходить». Другой тип занятости вообще не воспринимается как работа. Характерны, например, такие высказывания: «Нет, я не работаю. Я только с мужем на рынке стою...», «Я же давно не работаю, я на рынке торгую», «Я же из дома не выхожу; так, позвонишь кому надо, договоришься... А так я не работаю», «Нет, я не работаю, у меня сарайчик есть, я кроликов развожу». Они не хотят признавать, что временная, нестабильная, не каждый день (если это не обычные дежурства), без заключения контракта работа (даже и хорошо оплачиваемая) может являться основной. По оценкам двух наших интервьюеров-социологов 80% населения предпочитают работу в стабильных организациях, учреждениях, на предприятиях «старого» типа.
На старых предприятиях ценятся, прежде всего, социальные гарантии. Это особенно характерно для бывших работников крупных промышленных предприятий Таганрога. Там к 2000 г. сохранились оплаченные отпуска, оплата больничных листков, путевки и т.п. Например, на металлургическом заводе, хотя он и отказался от содержания так называемой социальной сферы (детских садов, пионерлагеря), продолжают оплачивать работникам содержание детей в детском саду. У предприятия остались построенные в доле санатории в Ессентуках и Пятигорске. Отпуска, по оценке одного из респондентов — работника завода, продолжительнее, чем в частных фирмах. Рабочие полу-
чают ежемесячную доплату на питание в размере 80 рублей. Есть и другие примеры: работники троллейбусного парка имеют право на бесплатный проезд. В новых фирмах таких льгот, как правило, нет.
На старых предприятиях сохраняется возможность получить жилье. Во всяком случае, в 2000 г. люди еще надеялись на это. Поэтому многие работали за гроши в ожидании квартиры.
Особая проблема — медицинская страховка. В Таганроге страховые полисы, дающие право на бесплатную медицинскую помощь, выдавались не всем жителям, а только тем, кто работает в государственных организациях и на промышленных предприятиях. Полисы выдавались также пенсионерам, официально зарегистрированным безработным, женщинам, имеющим детей до 14 лет.
По всей видимости администрация города пыталась бороться с теневой занятостью.
Большинство людей не хотят быть замешанными ни во что криминальное, ни в какую теневую или полутеневую деятельность, а старые предприятия и организации в этом смысле представлялись им более прозрачными, надежными. В частных фирмах основную часть зарплаты в 2000 г. выдавали «черным налом», «в конвертах». Соотношение официальной и скрываемой зарплаты, по словам одного из респондентов, рядового сотрудника строительной фирмы, приблизительно 1 к 3: «350 руб. по ведомости и 1150 руб. в конверте». Это не всем нравилось.
В старых организациях, где низкая зарплата, ниже и требования к работникам; они могут подрабатывать в рабочее время, сохраняя все другие преимущества официальной занятости. Даже на предприятиях, которые практически остановились,
сохраняется определенный контингент работников. Респонденты отмечали, что на старых предприятиях были возможности повысить свою квалификацию. Важным моментом, из-за чего люди предпочитали оставаться на старых предприятиях, является официальный стаж, что нужно для назначения пенсии.
На прежних рабочих местах привлекательными видятся также возможности общения с привычным кругом сослуживцев. В «старых организациях» сохраняется коллектив, люди общаются, они могут получить моральную поддержку, там они пользуются уважением. К примеру, сотрудник научного института объясняет: «Я же здесь человек, у меня все друзья здесь...». И, наоборот, человек, сменивший свою работу на предпринимательскую деятельность: «Я одинокий волк, мне не с кем поговорить, вот только на праздники пойдешь к своим в институт».
Следует учитывать, что в «старых» организациях люди имели определенный социальный статус (преподаватель, научный сотрудник, ведущий инженер и т.п.), с потерей которого трудно смириться. Многие чувствовали себя подавленными в связи с понижением статуса при переходе в другую сферу занятости для получения доходов. Например, пенсионерка, бывшая учительница, не хотела признаваться, что работала уборщицей в клубе. «Не пишите, что я уборщицей работала, это же всего год, это я только для пенсии, у меня и так моральная травма».
С работниками частных фирм и, тем более, с наемными продавцами на рынках не заключаются контракты. Людям не нравится работать без контракта, только по устной договоренности. Это повышает зависимость от работодателей, создает нестабильность. Люди хотят, по мне-
нию интервьюеров, гарантированных условий найма.
Кое-кто предпочитал работу в «старых» организациях, так как боялся нового кризиса. После августа 1998 года многие частники разорились. На старых предприятиях меньше риска, хотя зарплата ниже: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе», «На вольных хлебах нахлебаешься».
Отношение к «новым» видам занятости
Альтернативная работа — это, как правило, торговля. Отношение к торговле в большинстве случаев неуважительно-негативное. Даже те, кто уже торгует, часто не считают это своим делом: «Я торговать не умею, у меня все равно ничего не получится». Торговлю по-прежнему считают спекуляцией, стыдятся ее: «Я спекулянт! Меня сделали спекулянтом!», «Мы отщепенцы, парии», «Приходится работать "кавказцами"».
Некоторые бывшие рабочие были склонны вернуться на свои старые предприятия, хотя и понимали, что при этом могут потерять в заработках. Звучали примерно такие высказывания: «Надоел рынок, говорят, что на "Котельщике" требуются рабочие.».
Бывало и так, что люди хотели бы попробовать работать на рынке или заниматься извозом и т.п., но боялись рэкета, в том числе милицейского. Действительно, лично мне молодой респондент-милиционер рассказывал, что каждый день обходит продавцов на рынке и получает с них «дань» продуктами. По его словам, его на этот участок устроили по большому блату после службы в армии. Нужно отметить, что обстановка в квартире этого респондента не свидетельствовала о «богатстве». Да и
сам он признавался, что «дань» пока небольшая: «Ну, на обед точно имею».
Дополнительные заработки
По мнению интервьюеров, выжить в Таганроге в период, когда проводилось обследование, без дополнительных заработков было довольно трудно. Анкетный опрос не позволяет вывить все виды заработков, но в ходе бесед с респондентами интервьюеры смогли многое прояснить. Таким образом, картина реальной жизни горожан, реальной занятости представилась гораздо более полной. Интересно, что дополнительные заработки («подработки»), по словам самих респондентов, различаются у мужчин и женщин.
Перечислим выявленные в ходе исследования виды деятельности, которыми в качестве подработки занимались женщины.
Торговля. Рынок, по словам интервьюеров, «держится на женщинах». Такая работа может быть и основной, и подработкой. К категории торгующих относятся и уличные продавцы. Пенсионерки продают на улицах семечки, рыбу, овощи (свои или чужие), иногда покупают днем сигареты или хлеб в магазинах, а вечером перепродают это на остановках транспорта. Отдельный вид — торговля на железнодорожных платформах или продажа пирожков продавцам рынков. Распространен сетевой маркетинг. В 2000 г. это была, главным образом, продажа пищевых добавок и косметики. Продажа лекарственных препаратов на рабочих местах--способ подработки для врачей. Иногда это здесь доходило до шантажа. Респондентка жаловалась, что врач угрожала не выдать больничный лист в случае, если пациентка откажется купить рекомендуемое лекарство.
Младший обслуживающий персонал — уборщицы, сторожа. Эта работа тоже может быть не основной, а подработкой на пару дней в неделю, в основном, для пенсионерок. Работа сторожем обычно считалась мужской, но наша респондентка рассказала, что теперь на эту должность женщин берут охотнее, чем мужчин, они надежнее. Так, она работала сторожем на складе лесоматериалов. Это женщина с высшим образованием, она заменила на этой работе мужчину, навела на складе порядок. Хозяин очень доволен.
Работа по уходу за детьми или стариками, помощь по дому. Эти занятия традиционно считаются женскими. Работу по уходу за стариками часто находят по соседству, у родственников, знакомых. Например, женщина стирает белье своему престарелому соседу за 20 руб. в неделю. Другая респондентка помогает своим престарелым подругам, делает уборку в квартире, ходит на рынок за продуктами. Они ей немного платят или делают подарки. Фактически такие женщины выполняют работу социальной службы. Люди недовольны работой этой службы: социальные работники обманывают стариков, завышают цену покупок, относятся формально. А знакомые за небольшую плату работают добросовестно. Фактически, это наполовину является взаимопомощью. Распространен также уход за детьми. Работают нянями, гувернантками. Иногда это детский сад на дому или группа для прогулок с детьми. Работают домработницами, поварихами.
Подработки образованных женщин-профессионалов. Они дают уроки музыки, иностранного языка и т.д. Преподаватели вузов, научные работники занимаются репетиторством, выполнением за студентов контрольных и даже дипломных ра-
бот. Иногда учителя навязывают свои услуги репетиторов, шантажируя родителей угрозой выставить плохие отметки их детям. Работают в выборных кампаниях в качестве анкетеров, распространителей рекламы, сборщиков подписей. Этим занимается молодежь обоего пола. Несколько наших молодых анкетеров подрабатывали таким образом. Молодые женщины выполняют компьютерные работы (набор текстов и т.п.). Преподаватели физкультуры, спортсмены (и женщины, и мужчины) работают с платными группами детей.
Услуги на дому: маникюр, педикюр, стрижка и т.п. Этим занимаются не только от бедности, но и материально обеспеченные женщины, которых содержат мужья. Таким женщинам хочется иметь больше общения, это для них и форма собственного заработка, и форма социальной жизни. За один сеанс маникюра такая женщина берет 100 рублей. В неделю она может обслужить 3-4 человек. Медицинские сестры подрабатывают, оказывая медицинские услуги на дому (ставят банки, уколы и т.п.). На дому у пациентов или у себя лица обоего пола занимаются лечением нетрадиционными методами (заговоры, экстрасенсы...). Женщины выполняют малярные и другие ремонтные работы, иногда вместе с мужчинами. Круг надомных занятий достаточно широк: шитье, вязанье под заказ, изготовление искусственных цветов и т.д. Сезонные сельскохозяйственные работы — в основном на сборе урожая.
Нелегальные виды деятельности. Ростовщичество — редкое занятие, в котором призналась лишь одна респондентка. Чаще встречалось самогоноварение и продажа самогона.
Рассмотрим теперь основные виды подработки у мужчин.
Разгрузка — погрузка. Целая категория подрабатывающих мужчин обслуживает железную дорогу и порт. В основном это связано с теневой, нелегальной деятельностью. Такие грузчики зарабатывали обычно от 60 до 120 руб. в день. В дополнение они часто получали что-нибудь натурой: «Дадут, к примеру, ведро лимонов, жена продаст».
Сельскохозяйственные работы. Иногда формируются целые бригады, которые работают почти круглый год в сельской местности. Но чаще это сезонные работы в крупных хозяйствах в периоды посадки и уборки урожая. Большинство работают на своих приусадебных участках, но нанимаются копать огороды и к знакомым: «Огороды есть у многих горожан, а копать часто некому». Те, у кого есть приусадебные участки, занимаются также разведением кроликов и свиней не только для себя, но и на продажу.
Извоз. Этим занимаются те, у кого есть свои машины, как легковые, так и грузовые. В городе уже сформировалась нелегальная служба такси. Таких водителей-частников называют «колдунами». У них между собой распределены места стоянок, маршруты, есть свои постоянные клиенты. Иногда это только случайные заработки, помощь кому-то.
Ремонтные работы и строительство. Строительные работы, как правило, ведут бригады, созданные из знакомых или родственников («шабашка»), но бывают и строители-одиночки. Востребованы плотники, печники. Ремонт квартир — тоже популярная подработка для 2000 года. Владельцы домов часто имеют свои гаражи, приспособленные для ремонта машин. Иногда это мелкий ремонт, иногда только специализированные работы (сварка, покраска). Ремонт бытовой техники, сантехнические,
электротехнические работы — тоже типичные мужские подработки.
Торговля. В этой сфере мужчины в сравнении с женщинами занимают другие ниши. Например, торговое посредничество: поиск покупателей, помощь при заключении сделок. Занимаются оптовыми закупками сельхозпродукции и последующей продажей оптовым покупателям. Один из респондентов разводил аквариумных рыбок и сам торговал ими. Широкий характер приобрели сбор и продажа цветных металлов, поскольку рядом порт, через который эти металлы сразу уходят за границу.
Ловля рыбы, засолка, копчение, сушка, продажа. Поскольку море рядом, эти виды подработки для многих стали основной неформальной работой и встречались особенно часто.
Подработки молодых мужчин — компьютерщиков — хакерство на заказ, продажа и установка нелицензионных программ, ремонт и настройка компьютеров.
Криминальные виды деятельности: воровство сельхозпродуктов на полях и их продажа, скупка и продажа валюты у обменных пунктов, воровство (не сбор!) цветных металлов и т.п.
Специфические черты «поля» 2000 года и его сравнение с опросами 1990-х годов
Интервьюеры отмечали, что «в поле» 2000 года респонденты очень по-разному реагировали на появление в доме незнакомых. С одной стороны, удивляет наивная доверчивость, когда никто не интересуются документами нежданных визитеров, даже тогда, когда эти документы пытаются предъявить, с другой — наблюдаются страх и нежелание впустить в дом постороннего человека.
Пожалуй, второе можно отнести к большинству респондентов.
В целом, по оценке интервьюеров, уровень недоверия, опасения и страхов среди жителей города по сравнению с предыдущими опросами возрос.
Из беседы с анкетером: «Разговаривают через закрытую дверь; смотрят в окно, видят, что одна женщина стоит, но все равно дверь не открывают». Больше было проверочных звонков в администрацию, в том числе со стороны образованных, молодых респондентов. Был даже проверочный визит в организацию — основное место работы интервьюера. Люди не уверены, что могут во-время раскрыть обман. Особую опасливость проявляют пенсионеры, они задают много вопросов. Некоторые старушки даже признавались, что от страха никогда не зажигают света по вечерам.
Само обследование (если дверь открыли), по мнению интервьюеров, проводить стало несколько легче по сравнению с предыдущими проектами. Анкетеры объясняют это тем фактом, что во время проведения исследований начала 1990-х годов были массовые задержки заработной платы, и люди были сильно раздражены, озлоблены. В 2000 г. интервьюирование, несмотря на то, что анкета была очень сложная и занимала много времени, проходило спокойнее. Наиболее «удобными» респондентами оказались активные молодые люди, живущие отдельно от родителей. Они легко отвечали на вопросы, хорошо ориентировались в доходах и расходах.
Как и в ходе предыдущих обследований, респонденты часто жаловались на трудную жизнь, на низкие доходы, маленькие пенсии. Но жалобы эти звучали в 2000 г. обычно более мягко, чем в 1990-х годах. То ли сказывалась привычка, переходящая
в апатию, то ли люди уже адаптировались к жизни в новых обстоятельствах. Обычные формулировки звучали без эмоционального надрыва: «Жизнь сложная.», «На пенсию, сами знаете, жить трудно, но живем.». Спокойнее других рассказывали о себе респонденты, работающие на старых предприятиях, хотя и они были недовольны низкой заработной платой.
Снижение уровня жизни было заметно по обстановке в квартирах, по быту респондентов. В большинстве квартир и домов мебель и другие предметы длительного пользования, в основном, относились к «доперестроечному» периоду. Обстановка, одежда, весь жизненный обиход свидетельствовали о низком достатке. В сравнении с 1990-ми предметы быта стали выглядеть еще более изношенными и морально устаревшими. Эта бедность, помимо всего прочего, стала больше бросаться в глаза в сравнении с жильем богатой прослойки жителей. Из новых предметов быта в небогатых семьях чаще всего встречались телевизоры, иногда — новая бытовая техника, но редко.
Для относительно бедных семей характерны скромность и непритязательность. Иной раз одинокие старики даже не решались принять подарок, предлагаемый респондентам в качестве благодарности за сотрудничество, как слишком дорогой.
Люди нередко в разговорах с интервьюерами выражали возмущение тем, что повсюду процветает воровство. Типичное высказывание: «Надоело кормить этих жирных боровов!».
Многие интервьюеры отмечали общее ухудшение социальной атмосферы в городе, деградацию и маргинализацию части населения. Стали встречаться люди «без определенного места жительства» и безработные, живущие, к примеру, за счет сбора
бутылок и подачек. Чаще, чем раньше, встречались пьяные респонденты, в том числе и женщин. Интервьюеры несколько раз сталкивались с наркоманами. Во время предыдущих исследований ни одного такого случая зафиксировано не было. Появились сектанты, чего также не наблюдалось в ходе предыдущих обследований, во всяком случае, никто об этом открыто не заявлял. В 2000 г. сектанты были откровенны и довольно агрессивны.
Больше стало встречаться респондентов с нарушениями психики, экзальтированных личностей, иной раз «зацикленных» на политике. Это оценка интервьюеров по внешним наблюдениям, но часто комментарии на эту тему давали соседи и родственники респондентов. Из бесед с нашими интервьюерами: «Столько людей с "тараканами" в голове, что трудно стало работать» или «Больных на голову много».
Типичная примета времени — раздраженная реакция на неожиданный визит интервьюеров, когда их принимали за коммивояжеров. Особенно не любят распространителей гербалайфа, ставших чуть ли не символом навязчивого жульничества.
Ведущие домашнее хозяйство жены богатых горожан зачастую получали строгое указание от своих мужей не пускать в дом посторонних.
Респонденты стали задавать вопросы, которые раньше не ставились: «А кто оплатил исследование? Кто купил подарки?». Некоторые выражали возмущение, что бюджетные деньги тратятся на бесполезные исследования.
По первому впечатлению, в семьях мало детей дошкольного возраста. При этом больше, чем раньше, встречается старородящих «молодых» родителей. Новым явлением стали случаи, когда жены имеют постоянную и
сравнительно высоко оплачиваемую работу, а отпуск по уходу за ребенком берут мужчины.
Интервьюеры считают, что в 2000 г. среди респондентов увеличилось число овдовевших нестарых людей. Можно предположить, что в 1990-е годы возросла смертность людей трудоспособного возраста. При этом создание новой семьи даже для мужчин-вдовцов является проблематичным. В частности, одинокие мужчины жаловались, что невозможно найти жену при их материальном достатке.
Еще одним, отмеченным интервьюерами заметным явлением стало нередко наблюдаемое раздельное проживание супругов. При этом брак сохраняется. Респонденты объясняли это причинами экономического характера. Иногда раздельное проживание членов одной семьи связано с проблемой трудоустройства. Уходит в прошлое стереотип «работа по месту жительства». Люди готовы работать в другом городе, в другой области, в другой стране, если там легче найти хорошо оплачиваемую работу. Чаще всего в комментариях респондентов упоминалась работа в Ростове-на-Дону или относительно близких южных городах (Ставрополе, Краснодаре), но назывались также Москва, Омск и другие города. Некоторые мужчины уезжают из семьи на сравнительно недолгие периоды, работая вахтовым методом. Иногда один из членов семьи живет и работает в деревне. За пределами Таганрога работают теперь не только водители — «дальнобойщики» и строители, но и люди других профессий. В основном, «на выезде» работают мужчины. Жены остаются, чтобы сохранять дом, дать возможность детям учиться в привычной для них школе. Такие женщины часто боятся распада семьи.
Есть и другая причина «территориальной» разобщенности семей. Молодые семьи, проживавшие раздельно в пределах Таганрога, объясняли это тем, что так легче прокормиться. Эту мысль иллюстрирует цитата из комментариев молодой ре-спондентки: «Мы с дочкой постоянно живем у моей мамы, а муж живет у своей. Я сижу с ребенком, он не может найти постоянной работы, вот и приходится кормиться у родителей. А всю семью ни те, ни другие родители не потянут».
Среди богатой части населения наблюдается тенденция к разделу семьи, состоящей из нескольких поколений. Дети покупают для родителей отдельные квартиры, а проблемы быта при этом решают, нанимая им прислугу.
Еще одним новым явлением по сравнению с тем, что наблюдалось при предыдущих обследованиях, стала изменившаяся ситуация на рынке жилья в Таганроге. Недорогой городской жилой фонд стал пользоваться довольно высоким спросом, причем не со стороны небогатого в целом местного населения, а со стороны граждан из других городов и регионов России. Город интенсивно заселяется мигрантами.
Появились активно действующие фирмы, занимающиеся риэлторской деятельностью, в том числе скупающие освобождающееся жилье, не дожидаясь появления конкретного покупателя. Участились случаи незаконных махинаций и мошенничества на рынке жилья.
По мнению интервьюеров, изменились гендерные роли в семьях. К 2000 г. женщины становятся кормильцами и опорой семьи там, где мужчины не смогли адаптироваться к новым условиям, найти работу, оплачиваемую достаточно для содержания семьи. Как правило, это мужчины
среднего возраста, имевшие прежде вполне престижную работу на заводах или в научно-исследовательских организациях. Они морально подавлены, деградируют, спиваются. Поскольку у женщин-кормильцев семьи не остается времени на мужей, часто мужчины выглядят заброшенными, лишними в своих семьях.
По наблюдениям интервьюеров: «Мужики уничтожаются как класс», «Они нужны только для армии, а отслужил — и катись», «Они работы нормальной найти не могут, а на выпивку подработку всегда найдешь», «Мужчины, как дети, шоколадке радуются».
И, наоборот: «Женщины очень выросли», «Женщины 40-60 лет очень надежные, разумные, сильные», «Видно, что на женщинах все держится в семьях».
Заключение
Кратко подытожим полученную от интервьюеров информацию.
1. Было уточнено представление людей о том, что такое «работа» и выявлены предпочтения населения в сфере трудоустройства. Совершенно очевидно, что даже в 2000 г. население не могло принять такой резкой смены видов занятости, какая происходила в результате либеральных реформ 1990-х годов.
2. Были выявлены не только формы дополнительных видов занятости (а точнее, видов подработки), предусмотренные анкетой, но детализирован и расширен круг «подработок». Удалось выявить даже нелегальные виды занятости, чего практически нельзя сделать в анкетном опросе. Особенно ценно, что учтен гендерный аспект. Полученная картина хорошо демонстрирует способы выживания женщин и мужчин после произошедшего экономического кра-
ха (закрытия основных предприятий).
3. Было показано, что практически невозможно узнать о реальных доходах населения путем «лобовых» вопросов, на которых настаивали шведские соисполнители проекта. Также были выявлены конкретные причины, по которым население не хочет отвечать на подобные вопросы. Понятно, почему в российских исследованиях следует использовать для этих целей косвенные методы, разработанные нашими учеными и опробованные в других проектах ИСЭПН РАН.
4. Выявлено особое отношение населения к самому понятию «прочие доходы», вытекающее, в свою очередь, из отношения к таким понятиям, как взаимопомощь, дружба, родственная поддержка. Такие социальные связи, по традиционным российским представлениям, не предполагают денежных расчетов и не воспринимаются как получение дохода.
5. Дана характеристика ситуации, складывающаяся на рынке жилья, что, как минимум, полезно учитывать при проведении новых исследований.
6. Зафиксированы «находки» опытных интервьюеров, которые могут войти в арсенал методов работы других сотрудников, участвующих в обследованиях.
В целом, на наш взгляд, эта информация может иметь практическое значение при проведении новых исследований, а также использоваться при анализе и прогнозировании социально-экономической ситуации в регионе и стране в целом. Информация, полученная в результате работы с интервьюерами, хорошо дополняет данные анкет, полнее демонстрирует реальную обстановку и выявляет взгляды людей. Все это позволяет нам рекомендовать дополнительную работу с интервьюерами как часть методики проведения подобных опросов.
Литература
1. Katarina Katz & Natalia Vinokurova. Women and men in Taganrog — A Study of the Emerging Russian Labour Market / CERGU, Centrum for European Research, Goteborg University, No 13, 2001, Sweden.
2. Женщина, мужчина, семья в России: последняя треть ХХ века. Проект «Таганрог» / Колл. монография под ред. Римашевской Н.М. — М.: ИСЭПН РАН, 2001.
Bibliography
1. Katz K., Vinokurova N. Women and men in Taganrog -A Study of the Emerging Russian Labour Market. Centrum for European Research. Goteborg University. 2001. No 13.
2. Woman, Man, Family in Russia: the Last Third of the Twentieth Century. Project Taganrog. Moscow. Institute for Socio-Economic Studies of Population, Russian Academy of Sciences. 2001.
