CC BY
20
ОБШТОПАТЬ
импорт
^■ ЯНА
АРЖАНОВА
С распадом СССР российские текстильщики вместе с остальной легкой промышленностью вошли в затяжную депрессию, сократив в начале 1990-х производство тканей в пять раз. Это чудо, что в сложившихся тогда обстоятельствах отрасль вообще выжила и сейчас контролирует 25% «домашнего» рынка. Способна ли она импортозамещать?
Свою «долину смерти» российская текстильная промышленность каким-то чудом уже преодолела, считает руководитель Лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ Вадим Радаев, однако отрасль все равно остается очень проблемной.
Последние двадцать лет выжившие производства развивались вопреки сложившимся обстоятельствам. Сырьевая зависимость оказалась только одной из проблем. Поставщиками хлопковых волокон и шерсти для советского легпрома традиционно выступали азиатские республики, ставшие после распада Советского Союза заграницей. Хозяйственные связи были нарушены, и отечественные текстильщики основательно подсели на импортное сырье. «Менее 20% сырья для производства тканей можно найти в России, — описывает ситуацию генеральный директор Fashion Consulting Group Анна Лебсак-
Клейманс. — Причем это в основном лен и шерсть. Между тем большинство крупных текстильных предприятий, созданных во времена СССР, были ориентированы на производство хлопковых тканей для одежды. Ткани, производящиеся у нас, не выдерживают конкуренции с азиатскими».
До революции Россия была крупнейшим в мире производителем льна (около 80% мирового объема) и основным поставщиком готовых льняных тканей в Европу. В 1990-е, в разгар кризиса на ткацких производствах, об этом вспомнили и попытались возродить культуру льняного ткачества. «Госпрограмма «Возрождение льна в России» была слабо профинансирована и не привела к значительным результатам, — говорит Анна Лебсак-Клейманс. — Для возрождения этой трудоемкой культуры нужны десятилетия и очень большие вложения. И если раньше мы были экспортерами льна, то сегодня льняное сырье российские текстильщики закупают в Голландии, Франции, Египте и других странах. Менее 20% производимого у нас волокна подходит по качеству для текстильной отрасли».
Сегодня Россия в значительных объемах импортирует хлопковое волокно, шерсть, натуральный шелк, химические волокна и нити. Объем ввоза тканей в 22 раза превышает объем экспорта — и это без учета теневого импорта.
О проблеме контрабанды и контрафакта участники рынка говорят постоянно. Чтобы оценить масштабы, достаточно взглянуть на цифры: сегодня на незаконно ввезенную и произведенную продукцию приходится свыше триллиона рублей из более чем 3 трлн, которые составляют объем рынка товаров
легкой промышленности. Эксперты бьют тревогу: из-за существующей цепочки «серой» дистрибуции контрафактного и контрабандного товара ежегодно мимо российского бюджета проходит более 200 млрд рублей налоговых и таможенных платежей и взносов в социальные фонды.
В сложившейся ситуации в качестве основных конкурентов отечественных производителей справедливо рассматривать не столько официальных импортеров, сколько игроков нелегального бизнеса, считает президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности Андрей Разбродин. Профессиональное сообщество пытается реагировать на эти проблемы и обращает на них внимание чиновников. В мае «Союзлегпром» совместно с Ассоциацией компаний розничной торговли и ассоциацией «РусБренд» направил президенту предложения по борьбе с контрафактом и контрабандой. «Мы выступили с предложением о создании межведомственного комитета по противодействию ввозу, производству и обороту нелегальной и контрафактной продукции, — объясняет Разбродин. — Функции координации работы комитета предложено возложить на Минпромторг РФ». Участники рынка уверены, что появление такого комитета поспособствует выработке единой политики в этом вопросе и позволит согласовать работу всех органов власти, которые занимаются проблемой незаконного ввоза, производства и оборота продукции, — и ФТС, и Минпромторга, и МВД.
Но даже на таком неблагоприятном фоне 25% от общего объема продаж составляют товары российского производства.
Андрей Разбродин считает, что это серьезный показатель: «Несмотря ни на что мы сохранили четверть своего рынка. И это говорит о большом потенциале отрасли в целом».
Но есть у отрасли и ряд других не до конца решенных проблем. Одна из них — техническая отсталость: по-прежнему более половины оборудования на российских фабриках старше двадцати лет. Кроме того, отрасль не особо привлекательна для инвесторов и испытывает дефицит квалифицированных специалистов. Если в 2007 году здесь было занято около 500 тыс. работников, то к 2013-му количество персонала уменьшилось на 200 тыс.
РЕАКЦИЯ НА СПРОС
К середине 2013 года в базе СПАРК насчитывалось 9,1 тыс. предприятий и 11,2 тыс. индивидуальных предпринимателей, имеющих отношение к текстильной промышленности. Большинство из них (40 и 36% соответственно) определяют в качестве основного направления своей деятельности производство готовых изделий (кроме одежды). По данным НИУ ВШЭ, если в 1990-х годах было создано всего 16,2% новых предприятий, то в 2000-х — уже 83,8%.
Примечательная тенденция начала 2000-х — объединение старейших текстильных предприятий с многовековой историей в холдинги. Заметными игроками в тот момент были «Альянс «Русский текстиль» и «Гута-текстиль». Первый в 2001-2002 годах занимался скупкой крупных производственных активов — таких как «Товарищество Тверская мануфактура», Тейковский ХБК, Муромский ХБК «Красный
\
8 449 ДИНАМИКА российского ПРОИЗВОДСТВА ТКАНЕЙ млн кв. м
3 355
3 572
2 485
1 774
чг о
Источник: Росстат
луч», Камышинский ХБК и др. К 2009 году в состав «Русского текстиля» входило 81 предприятие, включая логистические и сервисные. С 2007-го у альянса начались серьезные проблемы, связанные в том числе с акционерным конфликтом и рейдерскими захватами, и в 2009-м он был ликвидирован. Производственная история «Гута-текстиля» оказалась еще более короткой. В период с 2001 по 2005 год холдинг успел приобрести предприятия по производству тонкосуконных тканей (Ивантеевская тонкосуконная фабрика и «Клинта»), хлопчатобумажных тканей («Славия Текстиль») и льняных тканей (Гаврилов-Ямский льнокомбинат), но был распродан по частям после того, как Гута-банк столкнулся с финансовыми сложностями.
Некоторым старым предприятиям с холдингами все же повезло: они смогли адаптироваться к новым рыночным реалиям, модернизировались и нащупали наиболее востребованные ниши.
Сегодня часть производств работает в системе госзаказа, выпуская форменную одежду для силовых структур и ведомств. Эксперты считают, что в этом направлении у России есть все возможности для импортозамещения. «Сегодня уже 80% такой продукции изготавливается из российских тканей и материалов из отечественного сырья», — говорит Андрей Разбродин. Правительство, в свою очередь, старается стимулировать этот процесс. В частности, недавно было подписано постановление о введении ограничения допуска к госзакупкам отдельных видов товаров легкой промышленности импортного производства: фактически оно устанавливает запрет на использование любых материалов или полуфабрикатов, кроме российских и стран — членов Таможенного союза.
Второе перспективное с точки зрения импортозамещения направление — заказы муниципальных и региональных органов власти, а также продукция для естественных монополий. Для этого тоже есть все возможности, уверяет Андрей Разбродин: «Сегодня свыше 50% швейных предприятий страны работает на пошив спецодежды, ежегодно выпускается более 66 млн штук постельного белья, а также другой продукции для больниц, домов отдыха, пансионатов и других учреждений».
Группа компаний «Чайковский текстиль», выросшая из Чайковского комбината шелковых тканей в 1996 году, сделала ставку именно на производство высокотехнологичных
тканей для спецодежды и военной формы: огнезащитных и термоогнестойких тканей, мембранных, антистатических, антибактериальных, барьерных, сигнальных и других тканей. Поскольку клиентами компании являются силовые министерства и ведомства, а также крупные компании с запросом на высокотехнологичную продукцию («Газпром», ЛУКОЙЛ, Мосгортранс, Росатом), инновационные разработки приходится внедрять постоянно. По словам президента «Чайковского текстиля» Евгения Титова, уровень инновационного развития особенно важен при госзаказах и заказах госкорпораций. Чтобы соответствовать ему, с 2012 года по настоящее время предприятие переживает уже второй этап масштабной модернизации, закупая новейшее оборудование для пря-дильно-ткацкого производства и красильно-отделочной фабрики. Титов убежден, что при поддержке государства в направлении поставок отечественных товаров для госзаказа и заказа госкорпораций на процесс импортозамещения уйдет не более двух лет.
Другой заметный игрок на рынке — корпорация «Нордтекс», работающая с 1992 года, — сконцентрировался на производстве хлопчатобумажных тканей, хотя поначалу выступал дистрибьютором фабрики «Яковлевский лен». Смена направления происходила по мере приобретения старейших производств: комбината «Родники-Текстиль» (сегодня выпускает ткани для спецодежды), фабрик «Самойловский текстиль» (ткани для постельного белья) и «Шаговец» (прядение и ткачество). В 2007 году корпорация открыла в Иванове фабрику «Прогресс» для пошива постельного белья и изготовления подушек и одеял. По словам директора комбината «Родники-текстиль» Игоря Смугалова, тенденции в развитии производства последнего года были связаны с ориентацией на натуральные материалы (из-за их экологичности и гигиеничности), развитием технологий и выходом на более высокий уровень защиты. «Сегодня в Европе, — делится наблюдениями и планами Смугалов, — чрезвычайно популярны ткани типа деним, а также ткани с меланжевым и стрейчевым эффектом. Мы не оставляем без внимания эти тенденции и хотим привнести на российский рынок новые решения».
Директор информационно-аналитического агентства «Анитэкс» Владимир Сидоркин видит самый высокий потенциал для импортозамещения в сегменте тканей для массового пошива одежды. «По различным оценкам, — поясняет
он, — до 70-80% одежды отшивается из тканей импортного производства, в основном стран Юго-Восточной Азии. Это ткани с содержанием химических волокон — полиэфирных, акриловых, вискозных. А отечественные текстильные предприятия сегодня в основном ориентированы на выпуск тканей либо хлопчатобумажных бельевого ассортимента, либо технического назначения».
Но некоторые эксперты считают, что дело не в неготовности российских производителей выпускать продукцию в сегменте дешевого массового ассортимента, а в том, что для им-портозамещения в этом сегменте необходимо предоставить равные условия для отечественных и иностранных предприятий. А пока таких условий не создано.
В производстве готовой продукции в нижнем ценовом сегменте российские компании не выдерживают конкуренции скорее по ценам, а не по качеству. Но в то же время и в верхнем ценовом сегменте работать они тоже не могут из-за отсутствия на рынке сильных брендов. Единственный выход — ориентироваться на средний ценовой сегмент, использовать новейшие технологии, стараться выводить на рынок качественную продукцию по приемлемой для массового потребителя цене.
«У тканей российского производства страдает качество отделки и крашения, — говорит Анна Лебсак-Клейманс. — Отсутствие на предприятиях квалифицированных дизайнеров
по тканям не позволяет отечественным тканям соответствовать востребованным трендам в текстиле. В итоге модные бренды и дизайнеры предпочитают закупать для своих коллекций ткани азиатского и европейского производства». По словам эксперта, на внутреннем рынке российские текстильщики смогли пока прочно закрепиться только в нише производства качественных, но дешевых и низкотехнологичных тканей для постельного белья, домашнего текстиля (например, «Трехгорная мануфактура») и технических тканей — мешковины, ткани для защитной и спецодежды, ременных, электроизоляционных тканей, парусины, брезента. Еще одна ниша, в которой наши предприятия чувствуют себя уверенно, — выпуск тканей для пальто и мужских костюмов. «Российские производители пальто и мужских костюмов экономкласса — это единственные игроки в швейной отрасли, которые продолжают занимать значительную долю на рынке готовой одежды, успешно конкурируя с китайскими и турецкими производителями», — подытоживает Анна Лебсак-Клейманс.
«УМНАЯ» ТКАНЬ
Эксперты считают, что настоящим драйвером развития отрасли в современных условиях может стать производство технического текстиля. В 2013 году в России производство нетканых материалов достигло 2,5 млрд кв. м, опередив по объемам все другие ткани. С 2007 года их выпуск вырос
результаты модернизации в российской текстильной промышленности
см
о о
см см
Примечание. Приведены данные по крупным и средним текстильным предприятиям России. Источники: FIRA-PRO, СПАРК, расчеты «Бизнес-журнала»
СМ
о о см
ю о о см
00 о о см
о о о см
о
о см
почти в семь раз. Это можно расценивать как адекватную реакцию на общемировые тенденции.
В последнее время натуральные материалы становятся второстепенным товаром, отмечают в «БТК групп», и весь мир ориентируется на потребление «умных» тканей. «По своим свойствам такие ткани практически не уступают материалам растительного происхождения, а по каким-то параметрам значительно их превосходят, — говорят специалисты компании. — Доля синтетического волокна на мировом рынке уже
Российская легкая промышленность лишь на 20% обеспечена отечественным сырьем для производства тканей.
Между тем до революции Россия была крупнейшим в мире производителем льна (около 80% мирового объема) и основным поставщиком готовых льняных тканей в Европу
превышает долю натурального почти в два раза (64 и 36% соответственно), в целом же рынок технического текстиля демонстрирует ежегодный рост на 3-5%». И если в развитых странах доля технического текстиля собственного производства в общем объеме потребления достигает 80%, а в развивающихся — превышает 50%, то в России его выпускается пока около 15% от потребляемого страной. Ожидается, что к 2020 году его объем достигнет 193 млрд рублей. При этом текстильные продукты из синтетических волокон могут
быть востребованы не только в легкой промышленности, но и других отраслях — например, транспортной индустрии и в области спорттоваров. «Если в 2012 году спрос российского автомобилестроения на технический текстиль составлял $520 млн, то к 2020-му, по предварительным оценкам, он возрастет до $800 млн, — отмечают в «БТК Групп». — Это огромный рынок сбыта».
О перспективности развития производства именно технической ткани и инновационных разработок в этой сфере свидетельствует и взятый курс на формирование региональных кластеров, активно поддерживаемый государством. В последнее время много внимания уделяется Ивановской области, где планируется до 2020 года реализовать проект по созданию текстильно-промышленного кластера, который станет центром выпуска химических волокон, высокотехнологичных тканей и технического текстиля. В 2013 году область дала 1 105,6 млн кв. м готовой ткани и более 40 тыс. тонн пряжи, что составляет более 50 и 40% от общероссийского производства. В Ярославской области также будет создан кластер по выпуску технических тканей, а в Костромской, Вологодской и Тверской областях задумано реализовать проекты по глубокой переработке льна. Эксперты позитивно оценивают эти планы. «Кластеры могут быть перспективными с точки зрения логистики, — говорит Владимир Сидоркин («Анитэкс»). — Полный цикл производства от сырья до готовых изделий сосредоточен на одной территории, минимизированы транспортные затраты».
Но одна только кластеризация не станет панацеей от всех болезней отрасли. По мнению Вадима Радаева, при обсуждении проблем легпрома уже пора говорить не только о расширении внутреннего рынка, но и о возможностях стимулирования экспорта. Российским производителям необходимо, убежден эксперт, начать работать в соответствии с более высокими требованиями и учиться встраиваться в международные цепочки поставок. В противном случае отрасль просто замкнется на внутреннем рынке, а эффект от увеличения госзаказа будет работать на поддержание текущего состояния лишь незначительной части отрасли.
мнение научного редактора
Евгений Куценко
заведующий отделом кластерной политики ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, руководитель Российской кластерной обсерватории
О судьбе кластеров в текстильной промышленности лучше говорить с осторожным энтузиазмом. Мало объявить о существовании кластеров — нужно понимать, какими будут инструменты поддержки. Если субсидии отдельным предприятиям и госзаказ, то это вряд ли поднимет конкурентоспособность отрасли до уровня международной.
Импортозамещение как цель экономической политики неоднозначно: зачастую импортозамещение в одних отраслях подрывает конкурентоспособность других. Не говоря уж о том, что ослабление конкурентного давления снижает стимулы к инновационной деятельности.
Как правило, государство (и у нас, и за рубежом) поддерживает лишь те кластеры, которые
либо уже ориентированы на экспорт, либо имеют значительный потенциал. Но для этого нужны другие инструменты развития кластеров. Единых рецептов для всех отраслей нет. Однако среди наиболее важных инструментов можно выделить формирование специализированной инновационной инфраструктуры (центров коллективного пользования оборудованием, инжиниринговых центров и пр.), организацию совместных тренингов и курсов повышения квалификации, поддержку экспортной активности, разработку единой маркетинговой стратегии (как вариант — создать коллективный зонтичный бренд кластера), а также организацию консорциумов для совместных закупок и исследований.
