Общность исторических корней струнно-смычковых инструментов Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

Илдырымлы Б.Г. ©

Магистрант, Казахская национальная консерватория имени Курмангазы,

Казахстан, Алматы

ОБЩНОСТЬ ИСТОРИЧЕСКИХ КОРНЕЙ СТРУННО-СМЫЧКОВЫХ

ИНСТРУМЕНТОВ

Аннотация

В результате исследования наименований аналогичных кылкобызу струнносмычковых инструментов выявлены категории, имеющие повсеместный характер: сакральные предпосылки возникновения инструмента бытуют наряду с мнениями об его заимствовании; исходимость термина от внешнего вида и облика инструмента базируется на основании наличия резонатора, в котором отражается извлекаемый на струне музыкальный звук; исходимость термина от материала и/или названия струн, которое также могло означать смычок; обобщенное название музыкального инструмента.

Кючевые слова: строение, звукоизвлечение, отличительные черты струнно-смычковых инструментов.

Keywords: structure, sound production, the distinctive features of stringed bowed instruments.

Происхождение и специфика функционирования кылкобыза, по сути, являются отражением истории не только казахского, но и многих народов постсоветского пространства, ближнего и дальнего зарубежья, у которых наличествует или бытовал идентичного строения образец струнно-смычковых (ССИ). К одному из переходных

периодов развития ССИ, сохранивших наиболее древние черты, относятся инструменты славянских и финно-угорских народов. Это гадулка - у болгар, гудок - у русских, гусле (гусла) - у южнославянских хорват, пушля виоле (дудас) - у латвийцев, пыйспилль и хийуканнель - у эстонцев, лирица - у югославян, йоухикко, хиу-кантеле - у карелов и финнов. В их конструкции сохраняется долбленый деревянный корпус различной величины, но варьируется его форма - встречается овальный, грушевидный, прямоугольный, эллипсовидный, иногда в виде восьмерки с боковыми выемками. На плоской накладной деревянной деке резонаторные отверстия. Шейка короткая, без ладов. Головка плоская трапециевидной формы часто украшается резьбою. Три струны в прошлом были жильными, у современных видов - металлические. На них играли лукообразным смычком, держа инструмент в вертикальном положении. Строй кварто-квинтовый. Исполнительская функция - сопровождение народных песен и танцев.

Важные моменты звукоизвлечения на гудке отмечаются в аспекте параллелей с кобызом. «Мелодия игралась на верхней струне, две нижние, настроенные в унисон и в квинту по отношению к первой, служили для органного пункта, все струны задевались одновременно; этим при игре достигалось многоголосие» [1, с.22]. Как видно из приведенной цитаты, наличие волосяных струн и аналогичные приемы исполнения порождают сходные моменты в звуковой модели, обозначенной бурдоном. Между тем, при типологических разграничениях наглядно проступает их условный характер, проявляющийся в наличии таких конструкций, которые могут относиться к разным группам. Например, сигудэк у коми, буквально означающий «волосяной гудок», также обладает несильным звуком и мягким глуховатым тембром, что относит его к наиболее древним разновидностям. Но в то же время сфера его применения, представленная плясовыми и танцевальными наигрышами и народными песнями речитативного склада, свидетельствует о характерном признаке более позднего времени.

© Илдырымлы Б.Г., 2015 г.

В ряду идентичных образцов необходимо отметить и смычковые монохорды -эстонский пыйспилль и дучэкэ у нанайцев и удэ. Их отдаленное сходство заключается в корпусе, представляющем собой слегка согнутую деревянную доску, к концам которой прикреплялась жильная струна, на ней играли смычком. Интересно, что его усовершенствованный вид больше похож на казахский кылкобыз. В нем форма корпуса приобретает завершенность, выделяется корпус и шейка.

Признаки второй группы представлены в инструментах народов Кавказа, как тюркских, так и других языковых групп. Это кеманча - у азербайджан, армян, грузин, дагестан, уйгуров, гиджак - у туркмен, узбеков, таджиков, уйгуров, каракалпаков, киссын-фандыр - у осетин. Некоторые народы имели в своем арсенале несколько видов ССИ. Так, например, у армян и грузин - чунири, чунир, чианури, у последних - еще кямани, у дагестан -чагана. Наличие общих предпосылок в строении и области применения аналогичных кобызу образцов в культуре тюркоязычных народов свидетельствует об общности их исторических корней и определяет его место в ряду типологически родственных образцов. Тем самым, задача определения и выявления родственных хордофонов является составной частью науки музыкальной тюркологии и является предметом тюркского инструментоведения.

Отличительными чертами данной группы струнно-смычковых являются следующие: корпус в форме правильного полушария изготавливается из металла бронзы или кокосового дерева, отдельные сегменты которого склеиваются. Иногда в готовом виде используется скорлупа кокосового ореха или тыквы. Корпус покрывается рыбьей чешуей, змеиной шкурой или бараньей кожей. Длинный тонкий гриф делается из миндального, орехового, тутового или из очень крепкого черного дерева. На мембране иногда делают резонаторные отверстия. В нижней части (сквозь резонатор из-под мембраны) прикрепляется металлический штифт. От предыдущей группы сохраняется вид смычка, представляющий собой прямое или дугообразно немного согнутое древко со свободно прикрепленной к нему прядью конских волос. Называется он «каман» или «камонча», степень натяжения волос во время исполнения регулируется пальцами правой руки. В этой группе встречаются струны из конского волоса (киссын-фандыр, чагана), жильные и металлические. В настоящее время металлические струны доходят от двух до семи (среди них встречаются стальные и жильные), настраиваются в кварту или квинту, преимущественно совпадающие со скрипичным строем, но чунири и чианури имеют строй секундо-терцовый. Звук - скрипучий, глуховатый, характерного бубнящего тембра, иногда резкий.

Однотипными являются кеманча и гиджак, только последний имеет более крупный (обычно деревянный) корпус. Если в качестве гиджака он наиболее популярен в Узбекистане, Таджикистане, Туркмении, Каракалпакстане, то под названием кеманче или кеман он бытует в республиках Закавказья, а также в Иране, Ираке, Афганистане, Турции и др. Грузинский традиционный чунири, в отличие от усовершенствованного, не имеет «штыка». К нему весьма близки осетинский кыссын-фандыр (хойысар-фандыр с волосяными струнами) и чечено-ингушский адхоку-пондур(атух-пондур, чан-дырг) (необходимо отметить, что с кеманчой и грузинским чинури сходен по форме нанайский монохорд дучэкэ).

Узбекский кобуз по основным моментам в конструкции и сфере применения является полным аналогом казахского кылкобыза. Он имеет ковшеообразный корпус, две струны из некрученных прядей конского волоса. Посредством легкого прикосновения к струнам пальцев левой руки на нем образуются различные флажолеты. Схожие черты проявляются в приемах звукоизвлечения и специфике звукообразования. Как пишет профессор Ф.Кароматов, зачастую на нем исполняли наряду с простыми народными песенными мелодиями развитые инструментальные части макомов, а также разного строения танцевальные мелодии. В настоящее время на них исполняются от лирического до маршевого характера разножанровые современные пьесы [2, с.113]. Как свидетельствуют исторические данные, первыми образцами ССИ в Европе явились фидель и ребек, позднее появились виола и жига. Эти предшественники скрипки условно нами отнесены к третьей группе. Корпус грушевидной или лютневидной формы сначала изготавливался из одного

куска дерева, имел короткую шейку, головку - в виде улитки с поперечными колками, 2-3 струны. На грифе пятиструнного фиделя отдельно крепились бурдонные струны, на которых извлекались «флажолетным способом консонирующие с одновременно получаемыми смычком мелодическими звуками квартовые, квинтовые и октавные интервалы» [3]. В данном обстоятельстве явно обнаруживаются его генетические связи с первой группой. Фидель и ребек применялись в сольном и аккомпанирующем качестве в составе церковных и светских придворных инструментальных ансамблей, а с ХУ века - в среде бродячих жонглеров или менестрелей.

Процесс трансформации отразился также и в постепенном переходе постановки инструмента с вертикального на горизонтальный. Так, в XI веке одновременно бытовали оба (ба§ашЬаи da braccio) способа постановки. Так, например, первоначально гудок, также как и фидель, держали, опирая корпус о колено или зажимая между колен (сидя), прижимая к груди (стоя) [4, с.99].Оба вида ССИ оказали влияние на формирование скрипичного семейства, а к ХУШ веку полностью вышли из употребления.

Повсеместное распространение скрипки отразилось в ее применении вместо традиционных инструментов. Свидетельством этому является «ряд изображений народных скрипачей, играющих лукообразным смычком или держащих скрипку как гудок (на коленях). Несмотря на доминирование скрипки в музыкальном быту, некоторые исполнители все же предпочитают играть на его традиционном прототипе, то есть ия ковыже. Обобщая вышеизложенное, следует отметить, что наиболее близкими к кобызу ССИ являются киргизский кыяк, каракалпакский кобуз, узбекский кобуз, тувинский игил, хакасский ыых, алтайский икили, калмыцкий хур и русский гудок. Объединяющими их показателями предстают особенности конструкции, «гудящий» тембр. Характерным для названных инструментов с вертикальной постановкой с упором в колено предстает высокое расположение струн над шейкой, порождающее флажолетно-ногтевой способ игры, извлекающий множество обертонов и бурдон. Лукообразный смычок держится вывернутой ладонью, волосы натягиваются пальцами.

О магическом назначении ССИ писал И.Мациевский, проводя аналогии между тюркским govus и славянским gusla (гуслять), которое «у славяноязычных народов означает колдовство, чародейство, ворожба, музыкальный инструмент, а отсюда - колдовать, чаровать, играть на музыкальном инструменте» [5, с.25].Опираясь на положения ученого, в значении термина «кобыз» Г. Омарова прослеживает своеобразную эволюционную линию: «слово для изгнания злого духа ^ название обрядового ритуального музыкального инструмента ^ музыкальный инструмент вообще» [6, с.7]. Сложившаяся стойкость архаичных признаков, связанных с ритуально-магической сферой функционирования и возможностью установления связи с потусторонним миром, прослеживается на протяжении всего исторического пути, свидетельствуя о главенстве прикладного значения в генезисе ССИ. Прообразом всех струнных во многих частях света» мог быть лук. Возникновение ССИ было связано с появлением лука и тетивы, так как на их языках «лук стрелка» и смычок музыкального инструмента имеют одно название. Связь казахского традиционного кылкобыза с охотничьим или военным луком не только в форме смычка, но и в изогнутой форме (сбоку) самого инструмента. Изобретение лука и примитивных ССИ в период I века до нашей эры - I века нашей эры, а также утверждение о том, что изначально формой игры на смычковых было трение двух луков волосяными тетивами друг о друга, тем самым, заключая, что лук мог быть моделью как смычка, так и корпуса. Данная точка зрения также разделяется и известным органологом И.Мациевским, которому принадлежит высказывание: «Лук, направленный против живого - это охота; лук, направленный против лука - это война; лук об лук - это музыка и любовь» [5].

В возникновении термина кобыз существует и другая дефиниция, исходимая от «кауыз», что на древнетюркском означает «ковы» (кобы), в казахском - «^п», «^бЬ>, «кауыс» означает круглую, внутри полую чашу и непосредственно связано с конструкцией

инструмента и созвучно его названию. Следовательно, термин возник из наличия резонатора, в котором отражается извлекаемый на струне музыкальный звук.

Литература

1. Супрун Н. Первый на Украине исследовательский опыт системной органологии // Проблемы традиционной инструментальной музыки народов СССР. Инструмент - исполнитель - музыка. -Л., 1986. - С.59-67.

2. Караматов Ф. Узбекская инструментальная музыка. - Ташкент.1972. -360с.

3. Виноградов В. Родина смычковых инструментов//Советская музыка, 1966. - №3. - С. 141-143.

4. Вызго Т.С. Музыкальные инструменты Средней Азии. Исторические очерки. - М.: Музыка, 1980. - 191 с.

5. Мациевский И. Нароная инструментальная музыкакак феномен культуры. -Алматы: Дайк-Пресс, 2007. -518с.

6. Омарова Г. Кыл-кобыз в типологии музыкальных инструментов мира. - Алматы, 1998. - С. 156.