Общество, власть и просвещение Текст научной статьи по специальности «История и археология»

№2/3, 2002

V V V V V V V

ллНлоНл

ОБЩЕСТВО, ВЛАСТЬ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Рецензия на книгу: Артамонова Л.М. Общество, власть и просвещение в русской провинции XVIII — начала XIX вв. (Юго-восточные губернии Европейской России). — Самара: Издательство Самарского научного центра Российской Академии наук, 2001. — 392 с. — Тир. 1000.

Уже который раз в истории России первых школ на своей территории. В со-поднимается вопрос о настоящем и бу- ответствии с современным администра-

дущем народного образования. Очень хочется, чтобы в нынешних спорах на эту тему учли опыт не только недавних лет, но и прошедших столетий. Однако готовы ли наши историки объективно и все- шии и Мордовии. Вместе с тем велика и

тивным делением рассмотрены различные города и их бывшие уезды в Самарской, Оренбургской, Саратовской областях, Башкортостане, Татарстане, Чува-

сторонне осветить систему взаимоотношений в триаде «власть — общество —

общероссийская составляющая данной книги. В работе представлена статисти-

просвещение» в разные периоды про- ка народных училищ по всем губерниям

шлого, в столице и провинции, в различных регионах? Теперь, с выходом в свет книги Л.М. Артамоновой, можно уверенно ответить, что самая первая ступень

складывания российской государственной системы образования, относящаяся к XVIII — началу XIX в., изучена с до- тора имеют далеко не региональное зву-

страны в отдельные годы, даны ясные ориентиры на источники, в том числе неопубликованные, по истории просвещения для других территорий, предложены полезные методики обработки этих источников. Наконец, общие выводы ав-

статочной полнотой. К имеющимся в историографии многочисленным работам

чание, позволяя по-новому взглянуть на роль образовательных реформ в государ-по истории Академического и Москов- ственной политике, на их восприятие обществом и на то, как они сами воздействовали на общественно-культурную среду XVIII — начала XIX в.

ского университетов, гимназии при них, специальных и сословных учебных заведений добавилось обстоятельное иссле-

дование о создании массовой народной школы в русской провинции. Обширный труд наглядно показал, насколько недостаточно изученной оставалась долгое время важнейшая страница истории российской культуры, да и страны в целом.

Следует приветствовать решение ад-

Основательность источниковой базы книги явилась результатом счастливого сплава большого труда исследовательницы и справедливо сопутствующей ей удачи. В хорошо, казалось бы, известных архивах (РГИА, СПбФ ИРИ РАН, Национальном архиве Республики Татарстан

министрации и ученого сообщества Са- и др.) были найдены не только отдель-

марской области предоставить губерн- ные неопубликованные документы, уни-

ский грант на издание книги Л.М. Арта- кальные по своей значимости, но и це-

моновой. Самара сделала таким решением хороший подарок к празднику — 150-летнему юбилею губернии — себе, своим соседям, да и всей России. Особое внимание уделено тем губерниям, из состава которых в середине позапрошлого века выделилась Самарская: Уфимской (Оренбургской), Симбирской и Саратовской. Именно на них пал исследователь-

лые их пласты. Среди находок автора безусловно следует отметить русский текст проекта профессора Ф.У. Эпинуса, современный подлиннику на немецком языке и заметно повлиявший на школьное законодательство Екатерины II, а также записки, отчеты, дневники самих деятелей просвещения в российской провинции (А.И. Шестакова, И.И. Заполь-

ский выбор автора, благодаря чему они ского, П.С. Кондырева, И.А. Второва), теперь имеют самую полную историю Особенно же обращает на себя внимание

ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ

введение в научный оборот комплекса новными принципами этой реформы, ведомостей, присылавшихся в Санкт- Определение «народное» передавало та-

Петербург губернским училищным начальством за каждую треть года и по полугодиям. Плохая сохранность в местных архивах документации учреждений

XVIII — начала XIX в. сделала отложив-

кие основные признаки новой школы, как «государственная», «общенародная» (бессословная), наконец, «русская», т.е. «не церковно-славянская».

Во втооой главе обстоятельно и пол-

шиеся в РГИА отчеты о состоянии народ- робно изложена история создания народных училищ (полугодовые ведомости и

прилагаемые к ним исторические записки) и об участии в школьном деле губернской администрации в лице Приказов общественного призрения (третные ведомости) не просто очень ценным, но подчас единственным источником по исто-

1786—

----^ Л V Д

1790 гг. В третьей главе они уже предстают со своими проблемами как часть провинциальной повседневности 1790-х гг. Четвертая глава подводит основные итоги развития просвещения в юго-восточных губерниях Европейской

рии взаимоотношения властей, обще- России накануне новой образовательной ства, учебных заведений в русской про- реформы, начатой Александром 1. Невозможно даже перечислить все новые наблюдения, выводы и оценки, сделанные в

винции. В целом же в исследовании была использована практически вся совокупность опубликованных и неопубликованных источников, содержащих сколько-нибудь полезную информацию о развитии просвещения в юго-восточных губерниях Европейской России рассматрива-

главах, которые выстроены практически целиком на источниках, впервые вводимых в научный оборот. Укажем только на некоторые принципиальные положения.

Уже первые пять лет (1786—1790 гг.)

емого времени. То же следует сказать и распространения школьной реформы на

о тщательно проработанной автором литературе по теме.

Структура монографии отражает ло-

провинцию привели к созданию в регионах России системы учебных заведений, обеспеченных педагогическими кадра-

гику и хронологию исследования. Пер- ми, основными учебниками и методиче-

вая глава раскрывает поиски властями и обществом путей развития просвещения в России. В ней скрупулезно собраны имеющиеся сведения о состоянии традиционного и домашнего обучения, попытках создания профессиональной, ведомственной и сословной школы на Юго-Востоке Европейской России с начала XVIII в. до середины 1780-х гг. Здесь же дана авторская реконструкция сложного процесса формирования государствен-

ской литературой. Однако для огромной страны число училищ, преподавателей и учащихся оставалось недостаточным. Отношение общества к новой школе не было однозначно положительным, что проявлялось в трудностях с комплектованием контингента учащихся, с материальным обеспечением училищ и в вопросах управления ими.

Общие количественные показатели школьного дела, подсчитанные в книге, а

ной политики в области образования, также многочисленные факты, которые Особое внимание уделено эпохе «просве- выстроились в цельную историческую щенного» абсолютизма, эволюции взглядов Екатерины И. В результате сравни-

свидетельствуют о том, что уже в начале 1790-х гг. потенциал екатеринин-

тельного анализа фактов и текстов еде- ской реформы был исчерпан. Как пишет

лан принципиальный вывод о сути само- автор, «ни общество, ни власть не прояв-

го понятия «народное училище», ставше- ляли заинтересованности в дальнейшем

го ключевым в образовательной рефор-

углублении

ме. Название первых массовых общеоб- ной системы общего образования, не вы-

разовательных школ России в терминологии XVIII в. наиболее адекватно смыслу немецкого слова «НаПопаЬсЬик», за-

деляли на это развитие дополнительные

материальные ресурсы» (с. 339).

Выявлен разнообразный в социаль-

имст вованного из Австрии вместе с ос- ном плане состав школьников, что сви-

детельствовало об интересе к образованию в различных социальных слоях. Среди учащихся, безусловно, преобладали представители из непривилегированных сословий, составлявшие, как правило, от двух третей до трех четвертей и более всего контингента народных училищ в городах Среднего Поволжья и Южного Приуралья. Несмотря на практически полное отсутствие народных училищ в сельской местности, даже во многих городах выходцы из зависимого крепостного населения составляли самую большую по численности сословную группу школьников.

Определенные неудачи образовательной реформы конца XVIII в. не должны заслонять ее положительные результаты. За 1786—1802 гг. в трех юго-восточных губерниях Европейской России через народные училища прошло примерно 3,2 тыс. чел. (с. 309). Кроме того, надо учесть появление первых в губернских и уездных городах библиотек при училищах, а также начальные опыты художественного и научно-просветительского воспитания в виде кабинетов для преподавания рисования, архитектуры и естественных наук. Народные училища притягивали к себе часть молодых чиновников, не получивших систематического образования, но стремившихся к знаниям. В монографии отражена роль народных училищ в качестве катализатора процесса постепенного складывания провинциальной интеллигенции.

Автор утверждает, что в провинциальной интеллектуальной среде, как и в русском обществе в целом, под воздействием идей и реальности складывались взгляды о двух возможных линиях эволюции образовательной системы страны.

Обе они были со временем реализованы. Либеральная школьная политика продолжалась в ходе реформ Александра I, а консервативная возобладала при Николае I. Впрочем, в этих положениях, как и в некоторых других, Л.М. Артамонова выходит за хронологические рамки своей монографии. Пожалуй, при этом ее выводы уже не столь основательно фундированы, как те, что непосредственно выведены из представленных фактов екатерининской и павловской эпохи. Однако если это и можно считать недостатком, то недостатком единственным для всей книги и вполне поправимым. Кажется, что автор спешит обобщить не только представленный читателю текст, но и свои заготовки по более позднему периоду, оставшиеся за пределами данного исследования. Тогда будем ждать новых публикаций самарского историка.

Нет сомнений в том, что богатый материал книги Л.М. Артамоновой уже скоро будет «разнесен» по трудам, посвященным истории и культуре различных регионов России. Сама исследовательница всячески посодействовала этому. Она щедро насытила таблицы цифрами, несколько избыточными для своей книги, но полезными для других историков или краеведов. Надежным проводником по монографии являются профессионально составленные указатели имен и географических названий. Такое внимательное отношение к читателям и коллегам проявляется теперь, к сожалению, не очень часто. Впрочем, это всего лишь дополнительный штрих к самому хорошему впечатлению от актуального и капитального труда, обогащающего наши представления о прошлом Отечества и его культуры.

Е.В. Моисеев, кандидат

исторических наук

(г. Москва)