CC BY
109
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17, № 2. С. 17-27.
УДК 340.1, 347.921, 343.195
DOI 10.24147/1990-5173.2020.17(2).17-27
ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО И УЧАСТИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ В СУДОПРОИЗВОДСТВЕ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
А. В. Гаврилова
Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия
Введение. Значимость исследования заключается в ретроспективном анализе правовой сущности общественного представительства в гражданском процессе и применимости данной модели в уголовном судопроизводстве. Цель. Целью работы является рассмотрение генезиса общественного представительства в судопроизводстве в рамках римского и российского права. Методология. При выполнении исследования использовалась совокупность сравнительно-правовых методов (диахронный и синхронный методы), а также проблемно-хронологический и формально-юридический методы. Результаты. Общественное представительство имеет древние исторические корни, начиная с Республиканского периода Древнего Рима. Если в гражданском процессе применяется термин «общественное представительство», то для уголовного судопроизводства наиболее приемлемым является термин «участие представителей общественности». Универсализация исторического и современного понимания общественного представительства в гражданском процессе позволяет сделать вывод о представительстве, осуществляемом уполномоченными общественных организаций по делам членов своих организаций, а также других граждан, права и интересы которых защищают эти организации. Анализ участия общественности в уголовном процессе позволил выделить различные исторические и современные модели такого представительства, среди которых наиболее распространённой является судопроизводство с участием присяжных и народных заседателей. Вместе с тем выделяются и другие формы народного представительства, в частности судопроизводство с участием общественных обвинителей и общественных защитников. Изучение генезиса института общественных обвинителей и защитников позволило выявить древнеримские корни в лице народных трибунов и патронов. В то же время особую актуальность этот институт приобретает в советский период российской государственности. Заключение. В современный период наблюдается ослабление роли общественного представительства как в гражданском, так и в уголовном судопроизводстве, что, в частности, в Российской Федерации предопределено концепцией регулирования рынка профессиональной юридической помощи.
Ключевые слова: общественное представительство; участие представителей общественности; присяжные и народные заседатели; общественный обвинитель и общественный защитник.
1. Введение
Представительство - это выполнение кем-либо обязанностей по представлению чьих-либо интересов или выполнение чьих-либо поручений . Исходя из этого, процессуальное представительство - правоотношение, в силу которого представитель в пределах порученных ему полномочий совершает юридические действия от имени и в интересах другого лица, вследствие чего непосредственно у представляемого возникают процессуальные права и обязанности.
Такое понимание процессуального представительства мы встречаем в римском праве в условиях перехода к формулярному процессу в Республиканский период. Период
римского праворазвития и становления юриспруденции, детерминированный развитием гражданского оборота и средств его защиты, обусловил появление двух разновидностей процессуального представительства когниторов (cognitor) и прокураторов (procurator). Cognitor - это представитель формальный, назначаемый в присутствии противной стороны с соблюдением установленной процедуры, заменявший в суде представляемого, но при этом не имевший собственных прав и обязанностей по отношению к контрагенту. Прокуратор, напротив, назначался неформально и иногда без ведома противной стороны (например, для охраны интересов отсутствующего лица) [1, с. 113].
Кроме того, отход от концепции индивидуализации юридических актов личностью субъекта и индивидуального обязательства предопределил развитие общественного представительства в римском праве. Причиной того явилась невозможность некоторых субъектов самостоятельно участвовать в гражданском обороте и защищать свои интересы.
2. Методология
При выполнении исследования использовалась совокупность сравнительно-правовых методов: диахронный метод позволил сравнить основы общественного представительства в судопроизводстве, существовавшие в разные исторические периоды; синхронный метод дал возможность сопоставить правовую реальность России и других стран.
Посредством проблемно-хронологического метода исследованы сущностные особенности общественного представительства в гражданском и уголовном процессе, определяющие место и роль данной социальной практики в судопроизводстве.
Формально-юридический метод способствовал анализу и толкованию норм, реализация которых обусловила трансформацию общественного представительства, исходя из цели и задач новых социокультурных программ.
3. Общественное представительство в гражданском процессе
В качестве примеров общественного представительства в римском праве выделим выступление представителей pro populo - за народ (magistratus), pro libertate - за свободу (assertor libertatus), pro tutela - по опеке (tutor -опекун). В частности, pro populo предполагало выступление в защиту интересов городских общин, pro libertate - защиту рабов как объектов права в случае противозаконности их неволи, pro tutela - представительство опекунами по назначению государством в отношении несовершеннолетних, женщин, расточителей, попавших в плен либо отсутствующих по делам государства.
Отметим, что римское право не оперировало термином «общественное представительство», в то же время подобная дефиниция находит своё отражение в Дигестах Юстиниана: «Те, которым разрешено образовать союз под именем коллегии или товарищества, приобретают свойство иметь по образцу
государства общие вещи, общую казну и представителя или синдика, посредством которых, как и в государстве, делается и совершается то, что должно делаться и совершаться сообща - тем самым предопределяется обязанность общественного представителя защищать интересы членов общества [2, с. 292-293]. Точно так же можно выделить представительство корпораций в качестве юридических лиц, которое предусматривалось их уставом, а ходатай по процессам юридических лиц назывался actor [3, с. 148].
Таким образом, римское право предопределило современную российскую дифференциацию представительства договорного, возникающего в силу определённого соглашения сторон (доверенности), и представительства обязательного, детерминированного законом либо административным актом, а также уставом общественной организации2.
Аналогично римскому праву современное законодательство также не оперирует термином «общественное представительство». Вместе с тем под общественным представительством обычно подразумевается представительство, осуществляемое в гражданском процессе уполномоченными общественных организаций по делам членов своих организаций, а также других граждан, права и интересы которых защищают эти организации. При этом оснований возникновения общественного представительства будет два, в первом случае такое представительство обусловлено обязанностью по оказанию правовой помощи своим членам, во втором - целеполаганием общественной организации (например, защитой прав потребителей, охраной окружающей среды и т. п.) и характеризуется добровольным соглашением контрагентов.
Говоря о правовой природе общественного представительства как разновидности процессуального, выделим его общеродовые признаки: 1) отсутствие личной заинтересованности в деле; 2) возможность замены; 3) необязательность профессионального, в том числе юридического, образования; 4) представление общественного интереса.
Историко-правовой анализ феномена общественного представительства позволяет выделить советский период российской государственности, когда привлечение общественности к судопроизводству было широко
распространено. Согласно Гражданско-процессуальным кодексам (далее - ГПК) РСФСР 1923 и 1964 гг. уполномоченные организаций и профсоюзов наравне с членами коллегий адвокатов выделялись в качестве отдельной группы лиц, которые могут быть представителями в суде [4, с. 79]. При этом, если в ГПК РСФСР 1923 г. общественное представительство предусмотрено в виде обязанности только по оказанию помощи членам организации либо по делам коллектива (ст. 16)3, то в ГПК РСФСР 1964 г. такое представительство обусловлено как оказанием помощи своим членам, так и представлением интересов других лиц, если такое право регламентировано законом либо уставом или положением организации (ст. 44)4.
Отметим, что советское наследие общественного представительства сохранено лишь в некоторых правовых системах постсоветских государств. В частности, ГПК Республики Казахстан, по сути, воспроизводя положения ГПК РСФСР 1964 г., в качестве представителей указывает уполномоченных профессиональных союзов - по делам рабочих, служащих, а также других лиц, защита прав и интересов которых осуществляется этими профессиональными союзами, и уполномоченных организаций, которым законом, уставом или положением предоставлено право защищать права и интересы членов этих организаций, а также права и интересы других лиц (ст. 58) . Большинство же ГПК бывших советских республик оперируют стандартной нормой, подразумевающей, что дела юридических лиц и иных организаций, не имеющих статуса юридического лица, ведут в суде их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им законом, учредительными документами, либо их представители, наделённые соответствующими полномочиями, что также подразумевает участие уполномоченных общественных объединений6.
4. Участие представителей общественности в уголовном судопроизводстве
Согласно указанным выше положениям представительство рассматривается исключительно в рамках гражданского процесса. Отметим, что применительно к уголовному процессу в научной литературе, помимо термина «общественное представительство» [5], употребляются и другие, такие как «общест-
венный элемент»7, «народное участие» [6, с. 12], «участие представителей общественности» и «представитель общественности» в лице отдельных граждан либо трудовых, общественных и иных объединений.
Наиболее ярким примером привлечения общественности к правосудию является судопроизводство с участием присяжных заседателей и иных исторических и современных моделей подобного народного участия в качестве непрофессиональных судей.
4.1. Народное участие в правосудии
Ретроспективный анализ общественного элемента в правосудии позволяет представить различные формы народного участия. К таковым можно отнести:
• народные собрания в Древнем Риме (Республиканский период) - «центуриатские комиции» (comitia centuriata) и патрицианско-плебейские собрания (comitia tribute) [1, с. 68-69]. К концу Республики народные собрания, утратив авторитет, уступили место другой форме народного участия в правосудии - постоянной комиссии по преступлениям (quaestiones perpetuae) в составе претора, его помощников и присяжных выборных [7, с. 262-263];
• вечевые суды в Древней Руси, когда население определённой территориальной единицы, помимо решения общих вопросов управления, принимало участие в правосудии по уголовным делам;
• суды шеффенов в Германии, состоявшие из смешанной коллегии коронных судей и заседателей [8] и суды ассизов во Франции [9, с. 441-442];
• судопроизводство с участием присяжных заседателей и суды с участием сословных представителей в Российской империи;
• народные суды с народными заседателями в советский период российской государственности и др.
Отдельно можно выделить исторические формы участия граждан в квазисудебной деятельности. К таковым отнесём:
• инородные управы и степные думы по отношению к инородцам Сибири, осуществлявшие правосудие на основе обычного права в Российской империи;
• волостные суды в Российской империи, образованные вследствие отмены крепостного права;
• общественные сельские [10, с. 6-8] и производственно -товарище ские суды [11, с. 18-20] и др.
Несмотря на древнее происхождение такой формы народного участия в уголовном процессе, она на утратила свою актуальность и в настоящее время.
Подробно участие граждан в отправлении правосудия в современном мире освещено в монографии В. Н. Руденко [9]. Автором народное участие в правосудии дифференцировано по четырём моделям:
1) модель непрофессионального суда преимущественно на основе обычного права, присутствующая во многих странах Африки;
2) модель суда присяжных, предусмотренная законодательством 46 независимых государствах и 20 зависимых территорий, отнесённых как к системе общего права, так и к романо-германской правовой семье;
3) модель смешанного суда профессиональных судей в составе единого судебного присутствия, существующая более чем в 100 государствах, вобравшая в себя признаки суда шеффенов;
4) гибридная модель - симбиоз второй и третьей моделей, которая отличается от шеффенских и других смешанных судов следующим: в состав таких судов включаются коллегии присяжных, сформированные по жребию для участия в единственном разбирательстве дела, а профессиональные судьи и присяжные заседают в них при рассмотрении и разрешении дела единой коллегией [9, с. 5-13, 636].
Не утратили свою актуальность в современном мире и некоторые архаичные формы участия граждан в отправлении правосудия, существующие в ряде государств, но не входящие в судебную систему. Они либо дополняют её, либо функционируют параллельно с ней: общественные, третейские, товарищеские, религиозные суды и суды обычного права. Так, П. И. Костогрызов, говоря о феномене Латинской Америки, упоминает, что в большинстве её стран, наряду с позитивным правом романо-германского типа, функционирует множество иных правовых порядков, имеющих корни как в доко-лумбовых обществах, так и возникших в колониальный и постколониальный период [12]. При этом правовой плюрализм обосно-
вывается культурно-этнографическим, антропологическим и социокультурным развитием государства и права, приобретающим характер правового «ренессанса» в эпоху актуальности прав национальных меньшинств и коренных народов и их права на сохранение самостийности и самобытности в ряде современных государств (страны Латинской Америки, Австралия, Новая Зеландия и др.).
4.2. Общественное обвинение и общественная защита
В Российской Федерации, за исключением судопроизводства с участием присяжных заседателей, в настоящее время участие представителей общественности в уголовном судопроизводстве не является распространённой формой.
Вместе с тем некоторые исследователи9 к таковым формам относят участие: в качестве защитника наряду с адвокатом одного из близких родственников обвиняемого или иного лица, о допуске которого ходатайствует обвиняемый, и защитников вместо адвоката при производстве у мирового судьи (ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ)); в качестве представителя потерпевшего или гражданского истца одного из близких родственников потерпевшего или гражданского истца либо иное лицо, о допуске которого ходатайствует потерпевший или гражданский истец (ст. 45 УПК РФ); в качестве представителя гражданского ответчика одного из близких родственников гражданского ответчика или иное лицо, о допуске которого ходатайствует гражданский ответчик (по определению суда или постановлению судьи, следователя, дознавателя) (ст. 55 УПК РФ)10.
Солидаризируясь с С. А. Насоновым [13], исходя из таких общеродовых признаков общественного представительства, как отсутствие личной заинтересованности в деле и представление общественного интереса, такие формы к участию общественности в уголовном судопроизводстве можно отнести лишь косвенно.
В данном контексте стоит остановиться на советском периоде российской государственности, когда отправление советского правосудия было немыслимо без привлечения широких кругов общественности [14, с. 18]. В качестве реализации ленинской идеи при-
влечения общественности к судопроизводству выделим народных заседателей, заменивших на весь советский период коллегию присяжных заседателей, общественных обвинителей и общественных защитников.
Подобно суду присяжных, общественное обвинение имеет глубокие исторические корни. Так, в Республиканский период Рима общественное обвинение могло быть поручено народному трибуну [7, с. 262]. Общественная защита в Древнем Риме отчасти находит своё отражение в системе патроната по отношению к вольноотпущенным рабам, ко -гда патроны, по сути, оказывали им юридическое покровительство, защиту на суде [1, с. 225], при этом не являясь адвокатами в прямом смысле этого слова.
В России общественное обвинение в уголовном судопроизводстве получает своё развитие после Октябрьской социалистической революции. Уже с принятием Декрета «О суде» № 1 право защищать и поддерживать обвинение в суде стало достоянием любого гражданина, наделённого политическими правами (в частности, не лишённого избирательного права). Однако, солидаризируясь с И. Д. Перловыми и С. О. Гавриловым, отметим, что в данном декрете в первую очередь идёт речь об общегражданском обвинении и общегражданской защите (наиболее схожих с общественным обвинением и защитой нежели с государственным обвинением и профессиональной защитой), поскольку это право было адресовано, по сути, неопределённому кругу лиц, а не общественным организациям [15, с. 124]. При этом общественное обвинение, наряду с общегражданским, вводилось с принятием Декрета «О суде» № 2 и вменялось членам коллегий правозас-тупников при местных Советах [16, с. 33].
Делегирование функций обвинения общественным субъектам на этом этапе было детерминировано «сменой социокультурной программы общества и разрушением старой правовой системы» [17, с. 342], основанной на марксистско-ленинской доктрине, что сопровождалось ликвидацией «угнетательских, неисправимо буржуазных» институтов (к ним относились и суды, и прокуратура) и их заменой новыми, советскими. Если дореволюционные суды были заменены советской моделью народных судов с народными засе-
дателями, то прокуратура, «как орган классового угнетения» [16, с. 33], изначально заменялась деятельностью других революционных учреждений, что и обусловило феномен «общегражданского» и «общественного» обвинения.
Замена парадигмы «правового нигилизма в первые годы советской власти» в рамках социологического подхода к определению права, когда классовые интересы первичны и законы вторичны (П. И. Стучка [18, с. 24, 27], Е. Б. Пашуканис [19, с. 22]), на концепцию построения социалистического права предопределило создание прокуратуры нового типа с функциями гаранта законности. В то же время период нэпа характеризуется симбиозом государственного и общественного обвинения, базировавшимся на ленинской идее привлечения большего числа граждан к участию в правосудии, в рамках которой общественные обвинители рассматривались как помощники прокуратуры.
Об этом свидетельствуют Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятые 31 октября 1924 г., законодательно закрепившие этот институт: «Обвинение на суде поддерживается прокуратурой и другими указанными в законе должностными лицами, а также уполномоченными на то представителями общественных организаций рабочих и трудового крестьянства... К защите допускаются представители общественных организаций рабочих и трудового крестьянства.» (ст. 18).
Однако постепенная этатизация общественного сектора к концу 1920-х - началу 1930-х гг. привела к искажению сущности общественного обвинения и его окончательному превращению в придаток прокуратуры. Если Циркуляром Наркомюста РСФСР № 1 от 3 января 1923 г. предусматривалось две категории общественных обвинителей, выступающих по уполномочию прокуратуры и по праву представительства от организации, что предполагало независимое от государственного обвинения мнение и суждение, то Циркуляр Наркомюста РСФСР № 129 от 14 июля 1927 г. «Об общественном обвинении» окончательно ликвидировал какую-либо самостоятельность и инициативу общественных обвинителей. В частности, допуск к участию, отвод и выступление общественного обвинителя нахо-
дились в ведении и под контролем прокуратуры, что является ярким примером господства этатического позитивизма в правопонимании и невозможности антагонизма между государством и обществом.
Аналогично общественному обвинению, общественная защита имела место в начале строительства Советского государства, пока шёл процесс искоренения буржуазных пережитков в деятельности адвокатов. Завершение программы советизации адвокатуры, её подчинения государственно-партийным органам, исключающим статус адвокатуры в качестве самостоятельной общественной организации, обусловило постепенный отказ от общественной защиты в силу выполнения этих функций коллегиями адвокатов в лице государственно-общественной организации, осуществляющей общественно-полезные функции в рамках советской юстиции [20, с. 38].
Либерализация уголовно-процессуального законодательства, осуществлённая в период «оттепели» обусловила, по мнению ряда советских исследователей, восстановление института общественного обвинения и общественной защиты: «в порядке, установленном законодательством Союза ССР и союзных республик, общественное обвинение и защиту на суде могут осуществлять представители общественных организаций» ; «представители общественных организаций трудящихся могут быть по определению суда допущены к участию в судебном разбирательстве уголовных дел в качестве общественных обвинителей или защитников»12.
Правоприменительная практика позволяет выделить специфические особенности института общественного обвинения и общественной защиты в советский период:
1. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда СССР № 2 от 26 марта 1960 г. вопрос об участии в судебном заседании общественного обвинителя или общественного защитника разрешается определением суда на основании ходатайств об этом общественных организаций.
2. Участие общественного обвинителя и общественного защитника от одной и той же организации в отношении одного и того же подсудимого недопустимо.
3. Общественные обвинитель и защитник не подменяют государственного обвини-
теля и адвоката, соответственно не исключается их совместное участие в судебном заседании на условиях равноправных субъектов уголовного процесса.
4. Поскольку в задачи общественного обвинения и защиты входило выражение независимого мнения, возможно отличного от позиции государственного обвинителя и адвоката, то в силу закона не допускался их отвод, что существенно отличает восставленный институт от действующего в 19201930-е гг., всецело зависящего от прокуратуры. При этом не исключается возможность отказа от общественного защитника самим обвиняемым.
Говоря о месте и роли общественного обвинения и общественной защиты в советский период, заметим, что изначально необходимость этого института была обусловлена ломкой дореволюционной правоохранительной системы и отчасти неграмотным и неквалифицированным составом нового судейского и правоохранительного корпуса [21, с. 218-225]. Не случайно советскими исследователями указывалось, что «основная задача в уголовном процессе, лежащая на общественном обвинителе, состоит в том, чтобы помочь суду разобраться в деле - весьма часто серьёзном и сложном» [22, с. 919]. «С организационным укреплением органов прокуратуры и пополнением их квалифицированными следователями и прокурорами отпала необходимость в выступлениях общественных обвинителей в суде наряду с прокурором» [23, с. 7]. Развенчание культа личности Сталина и возложение на него ответственности за многочисленные факты преступлений второй половины 1930-х - начала 1950-х на XX съезде КПСС (14-25 февраля 1956 г.) предопределило восстановление института общественного обвинения и общественной защиты в период «оттепели» как «несомненно демократического, подлинно социалистического института» .
5. Заключение
Подытоживая, отметим, что в современной России с момента провозглашения концепции судебной реформы 1991 г. и изменения её правовой системы, обусловленной концептом построения правового государства, произошли существенные изменения, сопряжённые с отказом от советской модели
правосудия, с привлечением общественного элемента в виде народных заседателей, общественных обвинителей и общественных защитников. В то же время в некоторых постсоветских государствах подобные элементы общественного участия до сих пор присутствуют. В частности, коллегиальное рассмотрение уголовных дел в составе профессионального судьи и двух народных заседателей встречаем в судопроизводстве республик Беларусь, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан и др. [24, с. 11]. Участие же общественных обвинителей и общественных защитников предусмотрено лишь Уголовно-процессуальными кодексами Туркменистана (ст. 81)14 и Узбекистана (гл. 4)15 , при этом законом Туркменистана участие общественного защитника допускается и вне присутствия адвоката.
Рассуждая о необходимости присутствия в современном уголовном судопроизводстве института общественного обвинения и защиты, пожалуй, не согласимся с исследователями, отстаивающими позицию их надобности как средства повышения эффективности и демократизации уголовного процесса.
Во-первых, с точки зрения конституционного права на квалифицированную юридическую помощь общественный защитник не способен оказать её в силу того, что к нему, как правило, не предъявляются требования о наличии юридического образования, а присутствие такого указания поставит под сомнение насущность в судопроизводстве параллелизма адвоката и общественного защитника.
Во-вторых, адвокатура как институт гражданского общества априори призвана обеспечивать жизнедеятельность общества, а соответственно, как отдельное функциональное образование, она уже является представителем общественности. В данном контексте стоит говорить не об образовании общественной защиты, а об обеспечении государством гарантий оказания квалифицированной юридической помощи, чтобы защита адвокатами по назначению не имела квазиквалифицированного характера.
В-третьих, любой вид деятельности должен осуществляться профессионально, а не дилетантски. Принцип профессионализма является основополагающим в деятельно-
сти прокуратуры, что автоматически исключает общественных обвинителей в уголовном судопроизводстве в силу отсутствия у них должной квалифицированности в сфере юриспруденции.
В-четвёртых, в условиях правового государства, где вся деятельность подчинена нормам права, а также фундаментальным правовым принципам, обвинение должно поддерживаться прокуратурой в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, охраняемых законом интересов общества и государства, предопределённых непосредственно законом о деятельности прокуратуры. Соответственно, в условиях правового государства, следуя прямому смыслу и указанию (ст. 6, ст. 7, ст. 14, ст. 17) УПК РФ, поддержание прокурором государственного обвинения не должно носить одностороннего обвинительного характера [25, с. 300-301].
Таким образом, если «адвокаты - уполномоченные общества, прокуроры - государства» [26], то, соответственно, необходимость состоит не в возрождении общественного обвинения либо защиты, а в организации достойного правового государства и свободного гражданского общества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Дмитриев Д. В. Толковый словарь русского языка. - М. : Астрель : АСТ, 2003. - 1578 с.
2 Ст. 182 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 3 августа 2018 г., с изм. от 3 июля 2019 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 1 июня 2019 г.) [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Гражданско-процессуальный кодекс РСФСР от 10 июля 1923 г. [Электронный ресурс]. - Доступ из Библиотеки нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических Республик. -URL: http://www.libussr.ru/.
4 Гражданско-процессуальный кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. [Электронный ресурс]. - Доступ из Библиотеки нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических Республик. -URL: http://www.libussr.ru/.
5 Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан (с изм. и доп. по состоянию на 22 июля 2019 г.) [Электронный ресурс]. - Доступ из информ. системы «Континент». - URL: http//continent-online.com.
6 См.: Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь от 11 января 1999 г. № 238-З (с изм. и доп. по состоянию на 17 июля 2019 г.) [Электронный ресурс]. - Доступ из ин-форм. системы «Континент». - URL: http//continent-online.com.
7 Высочайше учреждённая Комиссия для пересмотра законоположения по судебной части: Обсуждение вопроса об участии общественного элемента в отправлении правосудия // Журнал Министерства Юстиции. - СПб., 1897. - № 4 (Апрель). - С. 37-114.
8 Исаева Н. П. Актуальные вопросы участия общественности в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Уфа, 2009. -28 с.
9 Там же. - С. 16.
10 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 2 августа 2019 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 13 августа 2019 г.) [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11 Ст. 15 Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных рес-
публик от 25 декабря 1958 г. [Электронный ресурс]. - Доступ из Библиотеки нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических Республик. - URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ usr_5351.htm.
12 Ст. 41 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г. [Электронный ресурс]. - Доступ из Библиотеки нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических Республик. - URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_5359.htm.
13 Социалистическая законность. - 1954. -№ 26. - С. 25-26.
14 Уголовно-процессуальный кодекс Туркменистана от 18 апреля 2009 г. (с изм. и доп. по состоянию на 2 марта 2019 г.) [Электронный ресурс]. - Доступ из информ. системы «Континент». - URL: http// continent-online.com.
15 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Узбекистан (утв. Законом Республики Узбекистан от 22 сентября 1994 г. № 2013-XII) (с изм. и доп. по состоянию на 8 июля 2019 г.) [Электронный ресурс]. - Доступ из информ. системы «Континент». - URL: http//continent-online.com.
ЛИТЕРАТУРА
1. Покровский И. А. История римского права. - Пг. : Изд. Юрид. книж. склада «Право», 1918. - 430 с.
2. Суд и судьи в избранных фрагментах из Дигест Юстиниана / Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, юрид. факультет ; РАН, Ин-т всеобщей истории ; Центр изучения Римского права. - М. : Статут, 2006. - 734 с.
3. Пухта Г. Ф. Курс римского гражданского права. Т. I. - М. : Тип. «Соврем. Изв.», 1874. - 550 с.
4. Васильченко Н. М. Участие общественности при рассмотрении судами гражданских дел // Тез. докл. Науч. конф. по работам, выполненным в 1965 г. профилирующими кафедрами, 28 марта 1966 г. Харьк. юрид. ин-т. - Харьков : Харьк. юрид. ин-т, 1966. - С. 79 -81.
5. Колосович М. С. Участие общественных обвинителей и защитников как механизм реализации гласно -сти в советском уголовном судопроизводстве // Вестник Воронежского института МВД России. -2017. - № 2. - С. 68-75.
6. Тарасов А. А., Гарифуллина О. Р. Народное участие в правосудии: вопросы теории, истории и современного состояния в постсоветских государствах // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. Серия общественных наук. - 2011. - № 1 (45). - С. 12-25.
7. Ефимов В. В. Лекции по истории римского права / проф. С.-Петерб. ун-та В. В. Ефимов. - СПб. : Тип. В. С. Балашева и К°, 1898. - 494 с.
8. Чельцов-Бебутов М. А. Курс советского уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. - М. : Госюриз-дат, 1957. - 839 с.
9. Руденко В. Н. Участие граждан в отправлении правосудия в современном мире : монография. - Екатеринбург : УрО РАН, 2011. - 644 с.
10. Розина. Сельские общественные суды в борьбе за реконструкцию сельского хозяйства // Советская юстиция. - 1932. - № 5. - С. 6-8.
11. Седов С. Сельские общественные суды или производственно-товарищеские суды в колхозах? К проблеме развития общественных судов в деревне // Советская юстиция. - 1932. - № 12. - С. 18-20.
12. Костогрызов П. И. Юридический плюрализм как принцип позитивного права: опты латиноамериканского неоконституционализма // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. - 2015. - Т. 15, № 2. - С. 99-111.
13. Насонов С. А. Участие граждан в отправлении уголовного правосудия: вопросы определения понятия и типологии форм // Судебная власть и уголовный процесс. - 2017. - № 1. - С. 111- 117.
14. Николаев В. С. Общественный обвинитель и общественный защитник в советском суде // Советское государство и общественность в условиях развёрнутого строительства коммунизма: [сб. ст.] / под ред. Н. Г. Александрова. - М. : Изд -во Моск. ун-та, 1962. — С. 433-456.
15. Перлов И. Д. Общественное обвинение и общественная защита в советском уголовном процессе // Учёные записки Всесоюзного института юридических наук. — 1961. — Вып. 11. — С. 124—163.
16. Гаврилов С. О., Мищенко Л. В. Становление и развитие прокуратуры РСФСР в период формирования советского политического режима (1917 — начало 1920-х гг.) // Вестник Кемеровского государственного университета. — 2012. — № 4-1 (52). — С. 32—36.
17. Немытина М. В., Михеева Ц. Ц. Социальные отношения и право в советском обществе // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. — 2017. — Т. 21, № 3. — С. 331—354.
18. Мальцев Г. В. Понимание права. Подходы и проблемы. — М. : Прометей, 1999. — 419 с.
19. Левакин И. В. О марксизме, Октябрьской революции 1917 г. и правоведении (некоторые размышления в связи со статьёй В. Л. Толстых) // Вестник Томского государственного университета. Право. — 2019. — № 31. — С. 19—32. — DOI: 10.17223/22253513/31/2.19—32.
20. Гаврилов С. О., Святкин С. И. Советская власть и адвокатура: проблема взаимоотношений // Человек и общество: на рубеже тысячелетий : материалы Междунар. науч. (заоч.) конф. — М. : Наука: информ, 2016. — С. 27—38.
21. Гаврилова А. В., Козлова Н. В. Образовательный ценз как критерий профессионализма кадрового состава в правоохранительной системе в советском государстве // Современная научная мысль. — 2017. — № 6. — С. 218—225.
22. Куль И. М. Роль общественного обвинителя в уголовном процессе // Вестник советской юстиции. — 1926. — № 23. — С. 919.
23. Мокичев К. Против буржуазных влияний в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. — 1949. — № 2. — С. 5—12.
24. Ковалев Н. Выбор присяжных заседателей и экспертов-непрофессионалов в сравнительной перспективе: евразийский контекст // Russian Law Journal. — 2014. — № 2 (2). — С. 9—62. — DOI: 10.17589/23098678-2014-2-2-9-62. (На англ.).
25. Бессарабов В. Г., Кашаев К. А. Защита Российской прокуратурой прав и свобод человека и гражданина. — М. : Городец, 2007. — 464 с.
26. Гольдштейн М. Л. Принципы организации адвокатуры // Вестник Права. — 1900. — № 1. — С. 51—78.
Информация об авторе
Гаврилова Анжелика Васильевна - кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой теории и истории государства и права
Кемеровский государственный университет
Адрес для корреспонденции: 650043, Россия, Кемерово, ул. Красная, 6
E-mail: [email protected] SPIN-код: 6655-3952, Author ID: 669275 ORCID ID 0000-0002-7957-1898 Researcher ID: Z-2965-2019
Информация о статье
Дата поступления - 22 сентября 2019 г. Дата принятия в печать - 15 июня 2020 г.
Для цитирования
Гаврилова А. В. Общественное представительство и участие представителей общественности в судопроизводстве: историко-правовой анализ // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17, № 2. С. 17-27. й01: 10.24147/ 1990-5173.2020.17(2).17-27.
THE INFLUENCE OF ROMAN LAW ON THE DEVELOPMENT OF PUBLIC REPRESENTATION: HISTORICAL AND LEGAL ANALYSIS
A.V. Gavrilova
Kemerovo State University, Kemerovo, Russia
Introduction. The significance of the study lies in the retrospective analysis of the legal essence of public representation in civil proceedings and the applicability of this model in criminal proceedings. Purpose. The aim of the work is to consider the genesis of public representation in legal proceedings within the framework of Roman and Russian law. Methodology. The study used a set of comparative legal methods (diachronic and synchronous methods), as well as problem-chronological and formal legal methods. Results. Public representation has ancient historical roots dating back to the Republican period of Ancient Rome. If the term public representation is used in civil proceedings, the definition of"participation of members of the public" is the
most appropriate for criminal proceedings. The universalisation of the historical and modern understanding of public representation in civil proceedings allows us to draw a conclusion about the representation carried out by the authorized representatives of public organizations for members of their organizations, as well as other citizens whose rights and interests are protected by these organizations. The analysis of public participation in criminal proceedings allowed to identify various historical and modern models of such representation, among which the most common is the trial with the participation of juries and people's assessors. At the same time, other forms of popular representation are also distinguished, in particular proceedings involving public prosecutors and public defenders. The study of the genesis institute public prosecutors and defenders revealed ancient Roman roots in personified by popular tribunes and patrons. At the same time, this institution acquires special relevance in the Soviet period of Russian statehood. Conclusion. In the modern period, there is a decrease in the importance of public representation in both civil and criminal proceedings, which in particular in the Russian Federation is predetermined by the concept of regulation of the market of professional legal assistance.
Keywords: public representation; participation of public representatives; jurors and people's assessors; public prosecutor and public defender.
REFERENCES
1. Pokrovsky I. A. History of Roman law. Petrograd, Legal book warehouse "Law", 1918. 430 p. (In Russ.).
2. Court and judges in selected fragments from Digest Justinian. Moscow, Statut Publ., 2006. 734 p. (In Russ.).
3. Puhta G.F. Roman civil law course. Vol. I. Moscow, Sovrem. Izv. Publ., 1874. 550 p. (In Russ.).
4. Vasilchenko N.M. Public participation in the consideration of civil cases by the courts, in: Abstracts of the Scientific conference on the works performed in 1965 by the profiling departments on March 28, 1966 of the Kharkiv Law Institute. Kharkov, Kharkiv Law Institute Publ., 1966, pp. 79-81. (In Russ.).
5. Kolosovich M.C. Involvement of public prosecutors and defenders as a mechanism for the implementation of glasnost in the Soviet criminal proceedings. Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii = Bulletin of Voronezh Institute of MIA Russia, 2017, no. 2, pp. 68-75. (In Russ.).
6. Tarasov A.A., Garifullina O.R. Popular participation in justice: questions of theory, history and current state in the post-Soviet States. Vestnik Tadzhikskogo gosudarstvennogo universiteta prava, biznesa i politiki. Seriya obshchestvennykh nauk = Bulletin of the Tajik State University of law, business and politics. Social science series, 2011, vol. 1, pp. 12-25. (In Russ.).
7. Efimov V.V. Lectures on the history of Roman law. Saint-Petersburg, Typ. of V.S. Balashev and Co, 1898. 494 p. (In Russ.).
8. Cheltsov-Bebutov M.A. Course of the Soviet criminal procedure law. Essays on the history of the court and the criminal process in the slave, feudal and bourgeois states. Moscow, Gosyurizdat Publ., 1957. 839 p. (In Russ.).
9. Rudenko V.N. Participation of citizens in the administration of justice in the modern world, monograph. Ekaterinburg, UrO RAN Publ., 2011. 644 p. (In Russ.).
10. Rosina. Rural public courts in the struggle for the reconstruction of agriculture. Sovetskaya yustitsiya = Soviet justice, 1932, no. 5, pp. 6-8. (In Russ.).
11. Sedov S. Rural public courts or production-friendly courts in collective farms? On the problem of development of public courts in the village. Sovetskaya yustitsiya = Soviet justice, 1932, no. 12, pp. 18-20. (In Russ.).
12. Kostogryzov P.I. Legal pluralism as a principle of positive law: Latin American neo-constitutionalism.
Nauchnyi ezhegodnik Instituta filosofii i prava Ural 'skogo otdeleniya Rossiiskoi akademii nauk = Scientific Yearbook of the Institute of Philosophy and Law of the Ural branch of the Russian Academy of Sciences, 2015, vol. 15, no. 2, pp. 99-111. (In Russ.).
13. Nasonov S.A. Participation of citizens in administration of criminal justice: questions of definition of concept and typology of forms. Sudebnaya vlast' i ugolovnyi protsess = Judicial power and criminal process, 2017, no. 1, pp. 111-117. (In Russ.).
14. Nikolaev V.S. Public Prosecutor and public defender in the Soviet court, in: Alexandrov N.G. (ed.). The Soviet state and the public in the conditions of the developed construction of communism, collection of articles. Moscow, Moscow University Publishing House, 1962, pp. 433-456. (In Russ.).
15. Perlov I.D. Public prosecution and public defense in the Soviet criminal process. Uchenye zapiski Vsesoyuznogo instituta yuridicheskikh nauk = Scientific notes of the all-Union Institute of Legal Sciences, 1961, iss. 11, pp. 124-163. (In Russ.).
16. Gavrilov S.O., Mishchenko L.V. Formation and development of the RSFSR Prosecutor's office during the formation of the Soviet political regime (1917 - early 1920s). Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta = Bulletin of Kemerovo State University, 2012, vol. 4-1, pp. 32-36. (In Russ.).
17. Nemytina M.V., Mikheeva T.S. Social relations and law in Soviet society. Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Yuridicheskie nauki = RUDN Journal of Law, 2017, vol. 21, no. 3, pp. 331-354. (In Russ.).
18. Maltsev G.V. Understanding of law. Approaches and problems. Moscow, Prometei Publ., 1999. 419 p. (In Russ.).
19. Levakin I.V. On Marxism, the October revolution of 1917 and jurisprudence (some reflections in connection with the article by V.L. Tolstoy). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Pravo = Tomsk State University Jornal of Law, 2019, no. 31, pp. 19-32. DOI: 10.17223/22253513/31/2. 19-32. (In Russ.).
20. Gavrilov S.O., Svyatkin S.I. Soviet power and advocacy: the problem of relations, in: Man and society: at the turn of the Millennium, proceedings of the International scientific (correspondence) conference. Moscow, Nauka: inform Publ., 2016, рp. 27-38. (In Russ.).
21. Gavrilova A.V., Kozlova N.V. Educational qualification as a criterion of professionalism of personnel in the law enforcement system in the Soviet state. Sovremennaya nauchnaya mysl' = Modern scientific thought, 2017, no. 6, pp. 218-225. (In Russ.).
22. Kul' M. The role of the public Prosecutor in the criminal process. Vestnik sovetskoi yustitsii = Bulletin of the Soviet justice, 1926, no. 23, p. 919. (In Russ.).
23. Mokichev K. Against bourgeois influences in the Soviet criminal process. Sotsialisticheskaya zakonnost' = Socialist legality, 1949, no. 2, pp. 5-12. (In Russ.).
24. Kovalev N. Selection of Jurors and Lay Assessors in a Comparative Perspective: Eurasian Context. Russian Law Journal, 2014, vol. 2, no. 2, pp. 9-62. DOI: 10.17589/2309-8678-2014-2-2. 9-62.
25. Bessarabov V.G., Kashaev K.A. Protection of human and civil rights and freedoms by the Russian Prosecutor's office. Moscow, Gorodets Publ., 2007. 464 p. (In Russ.).
26. Goldstein M.L. Principles of the organization of advocacy. Vestnik Prava = Journal of Law, 1900, no. 1, pp. 51-78. (In Russ.).
About the author
Gavrilova Anzhelika - Ph.D. in Law, Associate Professor, Head of the Department of Theory and History of State and Law
Kemerovo State University
Postal address: 6, Krasnaya ul., Kemerovo,
650043, Russia
E-mail: [email protected]
SPIN-^: 6655-3952, Author ID: 669275 ORCIDID: 0000-0002-7957-1898 Researcher ID: Z-2965-2019
Article info
Received - September 22, 2019 Accepted - June 15, 2020
For citation
Gavrilova A.V. The Influence of Roman Law on the Development of Public Representation: Historical and Legal Analysis. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2020, vol. 17, no. 2, pp. 17-27. DOI: 10.24147/1990-5173.2020.17(2). 17-27. (In Russ.).
