CC BY
23
О. А. Жукова (Москва)
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ ПОД ПРИЦЕЛОМ ТЕЛЕВИДЕНИЯ: МЕДИЙНЫЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ
ГЛОБАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ
1. ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО:
КОНТУРЫ РЕАЛЬНОСТИ
В условиях постиндустриального общества информация и знания становятся самым дорогим товаром. Стимулируя развитие производства, они превращаются в деньги — капитализируются. Рынок производства информации развивается параллельно с рынком потребителей информации. Информационный «сдвиг» приводит к унификации культурных форм жизни. Ярче всего стратегия унификации проявляет себя в сфере достижения материальных благ, так называемого жизненного стандарта потребления. Доступ к информационным технологиям и производным от них приборам в широкой линейке телевизоров, персональных компьютеров, телефонов, айфонов, «планшетников» включают человека современной культуры в коммуникативную цепочку общего информационного пространства, границы которого измеряются только индивидуальными запросами пользователя. К глобальным игрокам — политическим и экономическим субъектам, осуществляющим реальный исторический процесс, присоединяется новый участник — пользователь глобальных Медиа, способный из объекта воздействия превратится в самостоятельно действующего субъекта. Но насколько сегодня производитель и потребитель информации свободен, неангажирован и адекватен в своем представлении о реальности?
Перед человеком, вошедшим в новый универсум современной цивилизации, открываются обширные возможности. Цивилизация здесь выступает гарантом жизнеобеспечения личности. Культура в данной ситуации разнообразно моделирует способы реализации человеком своей экзистенциальной цели. В культурно-цивилизационной общности такого типа статус личности определяется степенью прочности системы ее жизнеобеспечения и измеряется философией успеха. Завоевать желаемый социально гарантированный статус в обществе можно, если удастся добиться успеха на экономическом, политическом, научном или творческом поприще. Значение личности просматривается в связи с ее положением в данной системе ценностей. У современной цивилизации
есть свои культурные герои, порожденные ее собственной мифологией, — звезды политики, шоу-бизнеса, спорта, мультимиллионеры. Особое положение занимают духовные авторитеты — хранители классических традиций и образцов научного и гуманитарного знания, философы, крупные теоретики, ученые, писатели. В восприятии человека современности они представляют собой своеобразную меритократическую «касту», чье существование необходимо для обеспечения трансляции и производства знания, «кормящего» цивилизацию, в том числе и знания нравственного.
Образ древних восточных деспотий возникает не случайно. Колоссальная энергия человеческих масс успешно канализируется в условиях глобализирующегося мира с помощью неизменяемой «триады»: власть — насилие — деньги. При декларируемых принципах и ценностях всемирной демократии внутренние тенденции геополитического развития, характеризующиеся высокой скоростью интеграции мирового хозяйства и финансовой системы, культурно-информационного обмена, сосредотачивают механизмы контроля и управления экономическими, энергетическими, природными и человеческими ресурсами в руках отдельных политических и бизнес-элит. Объединенные идеологией власти, они ожесточенно конкурируют друг с другом, в том числе и на уровне геополитическом. Анализ процессов, происходящих в мировом сообществе в информационную эпоху, с конца восьмидесятых годов намечается в работах ряда зарубежных философов и социологов, в том числе в исследованиях Элвина Тоффлера [Тоффлер-2001; Тоффлер-2004], Энтони Гидденса [Гидденс, 1992, С. 78-107; Гидденс, 2004], которые дополняются работами ведущего теоретика коммуникации Маршалла Маклюэна [Маклюен, 2007], создавая образ постсовременного информационного общества.
Информационно-коммуникативные технологии изменили уклад-ность не только западно-европейских стран — авторов проекта современности, но и культурные коды неевропейских сообществ. Яркий пример — эффективное использование Интернет-сетей в качестве мобилизационного ресурса, вовлекающего массы к протестным выступлениям, что привело к смене политических режимов в ряде арабских стран. О признании этого информационного инструмента действующей силой современной внутренней и внешней политики говорит еще один, совсем недавний пример. Опасаясь на территории Турции реализации Интернет-сценария цветной революции, премьер-министр Турции Ред-жеп Тайип Эрдоган попытался закрыть для турецких пользователей до-
ступ к видеопорталу YouTube и сервису микроблогов Twitter, который, все же Конституционный суд Турции распорядился разблокировать с формулировкой о недопустимости нарушения конституционных прав граждан на осуществление свободы слова и печати.
На фоне событий, происходящих на Украине, вопрос об информационной составляющей политики, о формах участия телевизионных СМИ, Интернет-коммуникаций, их роли в создании картины реальности, а также воздействия на различные аудитории, становится особо острым. Репрезентантом усилившегося напряжения стала настоящая информационная война со многими участниками конфликта, имеющего внутри украинскую природу, но затронувшего интересы нескольких глобальных субъектов мировой политики, прежде всего, Россию, Европу и США.
Специально заметим, что целью статьи не является всесторонний анализ причин и содержания данного конфликта. Нас в контексте поставленной темы интересует только один аспект —адекватность отображения событий и процессов, происходящих в России и связанных с ней во внешнем мире, международными СМИ. И, как следствие, тот образ России, который создается в массовом сознании европейского, украинского, американского (и не только) обывателя и телевизионного зрителя. Украинский кризис здесь только вершина айсберга. Суть же заключается в том, что сегодня международными медиа реализуется опробованный в период противостояния «капиталистической» и «социалистической» системы сценарий. В его основе—узнаваемая, понятная и легко усваиваемая массовым сознанием формула «своих» и «чужих», которая по своей природе является конфронтационной и, что самое опасное, неадекватной в описании и интерпретации текущей политической и исторической реальности. Попробуем раскрыть этот тезис и обратимся к истории проблемы.
2. «СВОИ» И «ЧУЖИЕ» В ИНФОРМАЦИОННОЙ
КАРТИНЕ МИРА
Подавляющее большинство приезжающих в Россию иностранцев — туристов, участников культурных и спортивных событий, профессионалов, претендующих на высококачественные рабочие места в различных отраслях экономики, продолжают оставаться в плену стереотипов восприятия нашей страны. Собирательный образ постсоветских «русских» по-прежнему формируется в парадигме незнания и предубеждения, явно или неявно содержа в себе негативную для «цивилизо-
ванного мира» коннотацию «чужих». И если для интеллектуалов всего мира Россия, прежде всего, страна Достоевского и Чайковского, русской иконы и балета, то в массе своей потенциальный гость страны черпает сведения об исторической и современной России из СМИ, телевизионных и кинематографических историй, зачастую создающих весьма определенную, политически ангажированную и, увы, недружелюбную «картинку» жизни российского социума. И даже положительный образ России, создаваемый выдающимися представителями, в первую очередь, музыкально-театральной и кинематографической художественной культуры, крайне важен, но далеко не исчерпывает собой содержание российской современности — многообразия и позитивного смысла социально-культурных процессов, происходящих в ней.
Американцы, впрочем, как и европейцы, активно смотрящие телевидение, которое продолжает оставаться едва ли не главным каналом информации и гуманитарного кругозора большинства семей, уверены в том, что победу во Второй мировой войне одержали Англия и Америка. Было бы сложно ожидать от среднестатистических американцев и европейцев каких-то более-менее верных знаний об истории России или Украины. К примеру, последние социологические опросы показывают, что респонденты в массе своей не понимают, где географически находится Крым, взорвавший политическую и информационную повестку дня. Вывод однозначный — горизонт представлений о России, сегодняшней реальной политической ситуации крайне низкий, как и интерес к актуальной российской культуре. Если в общественном сознании стран мира «знаком политического» в России является президент Путин, то «культурным знаком» — образцы, которые «экспортируются» за рубеж. В основном они представлены репертуаром Большого и Мариинского театров, некоторыми творческими коллективами и солистами, исполняющими классическую музыку. Аудитория, могущая познакомиться с этими образцами, — невелика. Опыт чтения русской литературы в других странах также достаточно скромный, ограничивающийся избранным образованным кругом, знакомым с наследием великой русской классики и Серебряного века, произведениями нобелевских лауреатов по литературе, творениями Шостаковича и Прокофьева. При этом один из самых эффективных каналов современной коммуникации — медийный — никак не способствует созданию образов другой культуры в культурно-информационном пространстве своей страны.
Справедливо возникает вопрос: как в международных отношениях — в транскультурном диалоге стран — может быть настроен и ис-
пользован важнейший для информационного общества инструмент межкультурной коммуникации — медийный? Каким образом он будет способствовать созданию адекватного образа человека другой культуры, которая с психологической точки зрения устойчиво воспринимается индивидом как «не своя» — т. е. «чужая»? Если же мы станем рассматривать политического субъекта как коллективную личность, то проблема будет заключаться в выборе модели поведения и тех ценностей, которые определяют принцип международных отношений России и других стран. Учитывая ситуацию перехода обществ и экономик в информационную стадию развития, попытаемся ответить на вопрос: способна ли Россия как исторический субъект вписаться в проект глобального мира, освоить технологии информационного универсализма и стать лидером новой философии сотрудничества и устойчивого развития, отличной от действующей сегодня практики противостояния «своих» и «чужих»? Особую роль в этом процессе, как представляется, могут взять на себя современные медиа — телевизионные коммуникации и Интернет-сети. Ведь функция инновационно-креативной доминанты, соответствующей экономике знаний, все чаще отводится им, и современные медиа все активнее выполняют роль медиатора между субъектами истории (странами, государствами, культурами, религиями, социокультурными институтами, корпорациями, индивидами).
Данная тенденция получает осмысление в современной научной литературе. Общий вывод исследователей — значение СМК как инструмента социализации постоянно возрастает: в связи со вступлением обществ в новую информационную стадию развитии цивилизации массовые коммуникации выступают не только способом взаимодействия индивида и общества в многообразии его культурных форм и практик, но и важнейшим средством формирования образцов социальной реальности. Эти имиджевые образцы становятся мощными «игроками» как внутренней, так и внешней политики. Во многом именно через них осуществляется опознание «своего» и «чужого» в ситуации конкуренции социально-экономических и культурно-политических моделей жизни человека и общества, выстраивается иерархия целей и ценностей.
Современная Россия находится в фазе острой борьбы за свой исторический проект, пытаясь сформулировать и предъявить привлекательные образцы социальной реальности, способные конкурировать с западными образцами, выступающими критерием «цивилизованности». Однако политическая реальность такова, что в ситуации встречи с другими субъектами культуры и международных отношений часто как с
одной, так и с другой стороны, срабатывает логика разграничения «я» и «не-я» в духе коллективной идентичности «мы» и «они». Именно здесь возникает первичный комплекс переживания и опознавания «своих» и «чужих», в то время как возможность политического и межличностного диалога определяет иной тип отношения к контрагентам по принципу «свои —другие». В этой внутренней готовности к диалогу чужой становится потенциально другим, что снимает момент настороженности, агрессии и недоверия. Данную логику самопрезентации страны как другой, но не чужой пытается реализовать в своей политической практике Россия, примером чего стала Олимпиада в Сочи, призванная создать позитивный образ новой России, готовой к общению, сотрудничеству и партнерству.
Необходимо отметить, что в этом процессе Россия пытается найти себе союзников, решающих сходные исторические, экономические и политико-культурные задачи. Она идет на сближение со странами, которые так же, как и Россия, находятся в ситуации «догоняющей модернизации», и которые, как и Россия, пытаются репрезентировать себя через национально-культурный образ — не потерять свою идентичность и быть при этом открытыми миру. Одним из ответов на вызовы современности стала новая геополитическая связка Бразилии, России, Индии, Китая и, чуть позже, Южной Африки — стран, соревнующихся с локомотивами современности — США, Японией, Евросоюзом — и заявляющих свои претензии на лидерство. Эти идеи и цели были отражены в ряде документов. Особо выделим «Совместное заявление глав государств и правительств стран-участниц I саммита БРИК», принятое в Екатеринбурге 16 июня 2009 г., и «Совместное заявление глав государств и правительств стран-участниц II саммита БРИК», принятое в Бразилии 15 апреля 2010 г. [БРИК]. Настоящие документы подтверждают намерения клуба БРИК повлиять на существующую систему международных отношений. Одна из главных целей этого экономико-политического проекта — переход от однополярной гегемонии лидеров современности к многополярному миру. Историческим результатом данного процесса может стать постепенное изменение негативной изоляционистской аут-сайдеровской коннотации «свои — чужие» на позитивную формулу диалога «свои — другие», отвечающую логике партнерства, взаимовыгодного сотрудничества и культурного обмена.
Острота текущего исторического момента подчеркивается тем обстоятельством, что укладность и границы национальных и этнических культур размыкаются под воздействием универсализирующих социаль-
ные практики технологий. Процессы социализации и культурной самоидентификации человека и общества значительно осложняются. Все это создает предпосылки нового типа взаимодействий между субъектами истории — странами, включенными в систему международных политических отношений и мирового хозяйства. Это хорошо видно на истории формирования клуба БРИК, первоначально детерминированного экономическими интересами, а затем обратившего внимание на выражение национально-культурной составляющей. Культурно-цивилизационные отличия стран-участниц БРИК рассматриваются здесь как неотчуждаемые основания политической субъектности в международных отношениях. Однако они значительно трансформируются — видоизменяются в условиях глобализирующегося мира с его обменом интеллектуальными ресурсами и технологиями, свободой передвижения товаров и капитала. Процессы глобализации способствуют интенсификации многообразных форм межкультурной коммуникации. Складывающийся на наших глазах тип информационной культуры задает новый формат межкультурных взаимодействий, что заставляет учитывать и реально оценивать роль и масштаб влияния медийных коммуникаций в системе межгосударственных отношений, в частности, в создании позитивных или негативных образов стран и их представителей, носителей культуры. Во многом именно от образа, сформированного медийными средствами, будет зависеть восприятие другого как потенциально «своего» или «чужого» в ситуации встречи.
В этом контексте современные медиа могут выступить инструментом диалога, повышающим эффективность межкультурных и межличностных коммуникаций. Позитивный культурный эффект медиа в этом случае будет связан с идеей разнообразия, диалога и развития, что позволит повысить уровень доверия в системе международных отношений.
Носителями и выразителями этой новой этики диалога, организуемого по медийным каналам, вполне могут стать упомянутые страны БРИК, чьи культуры имеют длительную историю существования и до настоящего времени несут на себя печать воздействия религиозных традиций с ярко выраженной моральной детерминацией. Показательно, что именно эти страны оказали моральную поддержку России в связи с ситуацией, возникшей вокруг украинского политического кризиса, следствием которого стал референдум в Крыму и его возвращение в состав России. Сохранять свою идентичность пытается Бразилия, культура которой представляет собой результат экспансии католической Европы, в
России, где государственно- и культурообразующую роль взяло на себя православие, за последние два десятилетия роль церкви в жизни общества значительно возросла, Индия продолжает оставаться заповедником древних духовных практик, коммунистический Китай продолжает ориентироваться на социально-этическое учение Конфуция, Южная Африка в культурно-политическом и государственном смысле является продуктом цивилизаторских усилий все тех же христианских миссионеров. Одним словом, все эти геополитические гиганты имеют культурно-исторический фундамент, ярко выраженную национально-культурную специфику, на основе которой создается почвенные представления о «своем» и «чужом».
Вопрос заключается в том, насколько формула «свои — чужие» в ситуации встречи с другими субъектами политико-культурных отношений способна к «перекоммутации» в диалоговую формулу «свои — другие»? В связи с этим можно отметить позитивную гуманитарную тенденцию, которая начинает себя проявлять в России. Идеи повышения эффективности межкультурных коммуникаций на основе диалоговой практики культурного взаимодействия становятся определяющими векторами развития в российской политике. Примером являются усилия России в международном олимпийском движении, в рамках которого создается ее новый образ, в том числе и медийными средствами. Сходные задачи решают и экономические форумы в Санкт-Петербурге, Москве, Иркутске, Красноярске, Перми, саммиты АТЭС, ШОС, ЕВРАЗЭС. Можно также привести пример Международного Форума «Диалог цивилизаций», который за несколько лет превратился в крупнейшую площадку народной дипломатии, развивая принципы новой этики диалога культур и цивилизаций. Значимой гуманитарной площадкой стали и Международные Лихачевские чтения. Интеллектуальным заданием для участников этих форумов являются не только экономические проблемы, но и гуманитарная проблематика диалога между цивилизациями, образования для всех, биоэтики, общества знания, культурного разнообразия, этики окружающей среды, борьбы с нищетой, устойчивого развития. В повестку дня входят также темы сохранения национальной специфики в условиях универсальной цивилизации, инновации в области науки и образования, актуализации религиозных традиций в жизни современного человека и др (БРИК).
Определенно можно сказать, что стратегия диалога для стран, желающих сформировать позитивный имидж на международной арене, наиболее продуктивна. Диалог выступает и как способ создания условий взаимопонимания, социальной адаптации и аккультурации человека, эт-
нических и культурных сообществ, и как средство сохранения культурной идентичности, и как способ передачи социально-культурного опыта, и как модель сосуществования многообразных культурных традиций. В условиях информационного общества диалоговая стратегия в сфере межкультурной коммуникации во многом будет осуществляться инструментарием современных медиа, проявляя себя на различных уровнях. Другими словами, телевидение и иные средства массовой коммуникации с точки зрения содержания должны стать трансляторами ценностей, обеспечивающих продуктивное развитие культурно-политических наций.
Предлагаемая концепция медиа и телевидения как транскультурного медиатора в пространстве международной политики представляет собой не что иное, как культурно-политический вариант решения проблемы эффективности социальных взаимодействий. Роль межкультурной коммуникации в информационном сообществе неизмеримо возрастает. Выстраивать инфраструктуру диалога культур и цивилизаций необходимо как на межличностном уровне, чему в немалой степени сегодня способствует сетевая структура организации информационной «глобальной деревни», так и на межгосударственном уровне — средствами культурной дипломатии. С периферии дипломатических интересов и процедур культурный диалог должен переместиться в центр и стать основой политической стратегии стран-участниц открытого мира. Межкультурные взаимодействия, выстраивающиеся как заинтересованный диалог, готовят гуманитарную почву для межгосударственных отношений. Без создания положительного образа «другого» участники большой политической игры обречены на конфронтацию, на деление на «своих» и «чужих», неизбежно превращающих конкурентов в конфликтующих соперников. С этой точки зрения имидж России, ее самопрезентация в мире, во многом будет зависеть от способности трансформировать представления о «чужом» и в своем собственном сознании. Создаваемые для этого государством медийные инструменты, как например, недавно возникшее агентство «Россия Сегодня», не должны использоваться как пропагандистский инструмент, а быть каналом трансляции смыслов современной России во вне. При этом диалоговая стратегия международной дипломатии будет, в первую очередь, отражать культуру диалога внутри самой нации.
Логично предположить, что один из самых мощных инструментов информационного общества — современные медиа, развивающие систему телевидения и Интернет, — должны соответствовать декларируемым целям новой культурной политики России на уровне содержания и тех-
нологий, коммуникативных стратегий, инфраструктуры и модели управления. В этом случае образовательно-просветительский контент современных медиа целью своей должен иметь создание позитивных образов не только своей страны, но и сотрудничающих контрагентов. К области задач можно отнести создание условий для понимания основополагающего культурного единства человечества, демонстрацию окружающим богатства национальных культур этих стран, насчитывающих тысячелетние истории, обретение базового знания о проблемах интернационального сотрудничества и путях его разрешения.
С нашей точки зрения, в этом процессе необходимо выделить и сделать предметом философско-культурологического и социально-политического анализа формирующееся публичное пространство в России, в организации которого ведущая роль сегодня принадлежит телевидению и Интернету. Нас интересует не только творческие возможности современных медиа, их информационный профиль и социальная «механика», но и «медиумный» потенциал, т. е. способность выстраивать срединное пространство культуры для взаимодействия политики, экономики, науки, религии, философии, искусства. Важно оценить существующую практику социокультурного применения СМИ — их роль в социально-политической, экономической и духовно-культурной сферах жизни активно обновляющихся обществ.
В контексте межкультурных взаимодействий и формирования позитивных образов стран — участниц международных отношений — своеобразная миссия медиа, как мощного культурного инструмента и самостоятельного института общественного развития, заключается в достижении определенных социальных и политических эффектов. Инновационный потенциал медиа, в том числе телевизионных, будет реализован в том случае, если оно станет медиатором — посредником в общественном диалоге. Задача медиа — не «промывать мозги», а оптимизировать творческие ресурсы наций при решении внутриполитических и геополитических проблем. Тем самым современные медиа будут способствовать формированию общего культурного пространства европейских и неевропейских стран, утверждать ценности духовной, интеллектуальной и политической свободы, создавать атмосферу понимания между участниками политического диалога в условиях открытого общества. В этом случае мы сможем говорить об эффективности социальных взаимодействий в сфере публичной политики и культурного строительства посредством медиа, о новых культурных прорывах, конституирующих социальную реальность современности.
Собственно, в этом и заключается современное культурологическое мышление, которое центрирует политическое пространство вокруг ценностей личности, культуры и общества. В любом случае исторический результат развития современного общества не предрешен, а значит и не исключены возможности развития стратегии эффективности социальных взаимодействий в качестве гуманитарного стержня современных медиа и телевидения.
Конечно, мы должны признать, что образовательной и культурно-просветительской ролью современные СМИ давно не довольствуются. Они активные интерпретаторы событий, взаимодействующие с социальными институтами и влияющие на их внутренний порядок и статусные позиции. Информационная политика медиа в эпоху острой конкуренции культурных образцов и стилей жизни, борьбы за первичные ресурсы, перекройки политической карты мира, социальных революций изменилась и начала определяться новым типом целеполагания. Отчетливо прослеживается тот факт, что целью СМИ стало направленное воздействие на оценки, мнения и поведение людей, групп и институтов в горизонте предполагаемой политической и экономической выгоды в пользу клиента-заказчика, которым может выступать государство, различные статусные элиты или отдельные игроки на конкурентном поле. Телевидение в данном процессе оказалось едва ли не самым эффективным средством воздействия на общественное мнение, более похожим на откровенную манипуляцию. Правящие элиты мира в этом смысле не имеют «национальных противоречий»— они охотно используют СМИ, монопольно владея информационными инструментами. Телевидение стало признаком «общества регулируемой информации», которому в последнее время принято противопоставлять «общество свободного распространения информации — Интернет-общество» [Эйдман, 2007. С 336].
Однако и в современной культуре с ее жесткой борьбой интересов элит все же остается гуманитарно-гуманистический канал трансляции духовно-культурных ценностей и на уровне системы образования, и на уровне персональной творческой стратегии жизни, и на уровне государственной культурной политики СМИ. Именно на этом поприще современные медиа могут проявить свою культуротворческую миссию, трансформируя образыI «чужих» в образыI «других», отличных от «своих», но не менее интересных и способных к продуктивным взаимодействиям. В этом случае медийные межкультурные коммуникации в рамках международного сотрудничества создадут мощные предпосылки для синтезирования духовных традиций культур на основе новой филосо-
фии взаимоуважения и сотрудничества, исключающей конфликт «своих» и «чужих».
Следует признать, что культурный тип человека информационного общества создается определенными ценностными ориентирами, задающими направление жизненным целям и стратегиям, предлагая и способ их достижения. Современность разворачивается на наших глазах драматическими событиями во многих точках земного шара, предопределяя будущее, которое вырастает в «зареве» глобальных проблем. Они ставят под вопрос уже саму возможность существования человечества, когда, по словам Э. Гидденса, «апокалипсис стал глобальной возможностью». В этих условиях глобальное сообщество вынуждено обращаться к ревизии своих ценностных оснований, отказываясь от смыслообразующего мифа «о благополучии» для избранных, «в пользу сильных», удобно маркируемого формулой «своих» и «чужих» в выстраивании внутри- и внешнеполитических взаимодействий. Правящая элита стран, глобальных и региональных игроков современности, использующая медийно-ин-формационный ресурс в качестве инструмента контроля и управления, должна отказаться от идеологии конфронтации в пользу философии сотрудничества. В глобализирующейся современности предназначение элиты состоит не в выполнении функций властной «триады», а в производстве знаний о настоящем — в создании адекватной картины мира, которая может гарантировать наступление будущего. Трудно ожидать, конечно, что нравственной философией мировой политической и финансовой элиты станет альтруизм. Это наглядно показывает трагическая история ХХ века. Едва завершилась Вторая мировая война, на какое-то время объединившая ведущие мировые державы в борьбе против фашизма, была объявлена «холодная война», определившая идеологическое и практическое содержание мировой политики на несколько десятилетий. И если в современной политике еще рано ожидать воплощения гуманизма и альтруизма — построения «вечного мира», по Канту, или «сопротивления ненасилием», по Ганди, то требование правды и реализма — это уже не красивая романтическая утопия отдельных гуманитариев, филантропов и пацифистов, а единственно возможная и четко осознанная необходимость. В этом смысле гуманитарная миссия Медиа — это не абстрактная формула, а запрос будущего к настоящему, чтобы будущее могло состояться, и информационная война, ставшая на наших глазах реальностью глобальной политики, не стала прологом новой мировой войны.
Список литературы:
БРИК: предпосылки сближения и перспективы взаимодействия. Сборник докладов конференции. — М., 2010.
Гидденс Э. Политика, управление и государство // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 3.
Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь.— М., 2004.
Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека / Understanding Media: The Extensions of Man. - М., 2007.
Тоффлер Э. Третья волна. - М., 2010.
Тоффлер Э. Метаморфозы власти. — М., 2004.
Эйдман И.В. Прорыв в будущее: Социология Интернет-революции.— М., 2007.
