CC BY
44
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС
Лепская Марина Юрьевна,
магистрант института права Волгоградского государственного университета E-mail: [email protected]
Пономарёв Вячеслав Геннадиевич
старший преподаватель кафедры уголовного права Волгоградского государственного университета E-mail: [email protected]
ОБЩЕСТВЕННАЯ ОПАСНОСТЬ КАК КРИТЕРИЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА1
Аннотация.
Предмет исследования: объективные и субъективные признаки неисполнения договорного обязательства по передаче кредитору денег или иного имущества, влияющие на изменение уровня его общественной опасности.
Целью исследования является обоснование тезиса о том, что неисполнение договорного обязательства по передаче кредитору денег или иного имущества в зависимости от неизменных признаков, характеризующих данное деяние, имеет разный характер общественной опасности, что влияет на применение к правонарушителю мер различной отраслевой ответственности.
Методологию исследования составили сравнительный, формально-юридический, аналитический методы, системный подход.
В работе дан ответ на вопрос о том, какие признаки анализируемого деяния являются средством дифференциации гражданской и административной ответственности, а какие — административной и уголовной. Сформулирован вывод о том, что исследуемое поведение в зависимости от характера и степени его общественной опасности влечёт не только гражданско-правовую, но и административную и уголовную ответственность.
Выводы исследования могут быть использованы в судебно-следственной практике при решении вопросов о наличии во внешне схожих актах человеческого поведения признаков деликта, административного проступка или преступления.
Ключевые слова: межотраслевая дифференциация ответственности, общественная опасность, характер общественной опасности, признаки состава преступления, преступления против собственности, неисполнение обязательства.
Abstract.
Scope of the study: objective and subjective characteristics of failure to fulfill the contractual obligation to transfer money or other property to the creditor affecting the change in the level of its public danger.
The aim of the study is to substantiate the thesis that failure to fulfill a contractual obligation to transfer money or other property to the creditor depending on the permanent signs characterizing this act has a different nature of the public danger, which affects the application to the offender of measures of various sectoral responsibility.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований.
Проект № 17-03-00720.
The methodology of the study are comparative, formal-legal, analytical methods, system approach.
The work answers the question of what signs of the analyzed act are a means of differentiating civil and administrative responsibility, and which are administrative and criminal. The conclusion is drawn that the investigated behavior, depending on the nature and degree of its social danger, entails not only civil, but also administrative and criminal responsibility.
Research findings can be used in forensic investigation when deciding whether there are attributes of a tort, an administrative offense or a crime in outwardly similar acts of human behavior.
Keywords: interbranch differentiation of responsibility, public danger, character of public danger, attributes of crime, property crime, failure to fulfill obligation.
В условиях существования в современном российском государстве рыночной экономики совершение сделок различными хозяйствующими субъектами получило широкое распространение как надежный инструмент получения экономической выгоды. Речь, прежде всего, идет о заключении гражданско-правовых договоров, по условиям которых стороны соответствующих сделок принимают на себя взаимные обязательства. Особый интерес при этом представляют двусторонние сделки, совершаемые по поводу денег или другого имущества. В то же время, как показывает практика, далеко не каждое подобное договорное обязательство, добровольно принимаемое тем или иным лицом, в действительности этим лицом исполняется. Об этом, в частности, можно судить из анализа практики применения гражданского законодательства судами общей юрисдикции, а также арбитражными судами за 2016 год, где подавляющее большинство рассмотренных судами гражданских дел имеет своим предметом ответственность за неисполнение какого-либо договорного обязательства, заключающегося в обязанности предоставить другой стороне встречное предоставление (заем, купля-продажа, выполнение работ, предоставление услуг и т.д.)2. Причин тому может быть множество: от неспособности исполнить обязательство ввиду неумелого хозяйствования до явного нежелания одной из сторон договора соответствующую обя-
занность исполнить. Однако в любом случае подобное юридическое бездействие имеет своим последствием причинение вреда имущественным интересам добросовестного контрагента.
Безусловно, любое противоправное неисполнение обязательства влечёт для виновной стороны возможность наступления юридической ответственности. Однако отраслевая принадлежность такой ответственности находится в прямой зависимости от уровня вредоносности посягательства на соответствующие общественные отношения.
По общему правилу неисполнение договорного обязательства рассматривается в качестве деликта и влечёт гражданско-правовую ответственность (гл. 25 Гражданского кодекса РФ). Однако при определённых обстоятельствах подобное поведение одной из сторон договора может служить основанием для применения мер административного воздействия или даже уголовной репрессии.
Так, Пленум Верховного Суда РФ в п. 3 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» отмечал, что принятие на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить следует рассматривать в качестве злоупотребления доверием как способа совершения хищения в форме мо-
2 См.: Отчёт о работе арбитражных судов субъектов Российской Федерации за 2016 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2016/AC1_2016_svod.xls (дата обращения 13.10.2017); Отчёт о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению гражданских, административных дел по первой инстанции за 12 месяцев 2016 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2016/F2-svod-2016.xls (дата обращения 13.10.2017).
1
шенничества3. Аналогичные разъяснения закреплены в действующем в настоящее время одноименном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 484. Отсюда, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, сформулированной в приведённых актах толкования права, неисполнение обязательств одной из сторон договора в определённых условиях создает предпосылки для правовой оценки содеянного как преступлений, ответственность за которые в зависимости от размера неисполненного предусмотрена ст.ст. 158.1 или 159 Уголовного кодекса РФ.
С учётом изложенного правомерным будет и утверждение о том, что при сходных обстоятельствах неисполнение принятых на себя обязательств влечёт ответственность за мелкое хищение, ответственность за которое предусмотрена ст. 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях.
Такая «география» ответственности, дрейфующей от частноправового воздействия на нарушителя до наиболее репрессивного публично-правового принуждения, позволяет задуматься о том, что же лежит в основе межотраслевой дифференциации юридической ответственности за причинение вреда вследствие виновного неисполнения обязанности представить встречное обеспечение по гражданско-правовому договору. Поиск ответа на поставленный вопрос предполагает анализ и выявление статичных, неизменяющихся признаков данного деяния, влияющих на его отнесение к различным видам правонарушающего поведения. Установление этих признаков даст возможность определить, насколько
то или иное деяние способно причинить вред общественным отношениям. Правильное определение норм, регулирующих конфликтные правоотношения сторон при неисполнении обязательств одной из них имеет существенное практическое значение, поскольку, с одной стороны, исключает возможность необоснованного обвинения и осуждения, а с другой — позволяет применить ту меру ответственности, которая соответствует характеру совершаемого правонарушения, что в своей совокупности обеспечивает реализацию общеправового принципа законности.
В юридической литературе способность какого-либо деяния причинить вред или создать угрозу причинения вреда общественным отношениям, принято именовать общественной опасностью5. Вопрос о том, может ли общественная опасность характеризовать иные, помимо преступного, виды правонарушающего поведения, в науке уголовного права однозначного решения не нашёл6. Однако большинство авторов солидарны с тем, что общественная опасность, как категория объективная, имеет свои качественную и количественную характеристики: характер и степень. Именно характер общественной опасности, по мнению некоторых ученых, и лежит в основе межотраслевой дифференциации юридической от-ветственности7.
Какие же признаки, характеризующие исследуемую форму противоправного поведения, позволяют судить об отсутствии между сторонами договора гражданско-правовых отношений, повышении уровня его вредоносности и, как следствие, о наличии
3 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // СПС «КонсультантПлюс».
4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // СПС «КонсультантПлюс».
5 См.: Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Н.Н.Ветрова, Ю.И.Ляпунова.— М., 1997.— С. 127; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник. Практикум / Под ред. А.С.Михлина.— М., 2004.— С. 55; Уголовное право. Части Общая и Особенная: Курс лекций / Г.А.Есаков, А. И. Рарог и др.— М., 2005.— С. 15; Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой.— М., 1999.— С. 128.
6 См.: ПалийВ.В.Преступление и проступок: проблемы соотношения // Lex russica. 2017. №7. С. 124-136; Акутаев Р.М. Об уголовных проступках и категоризации преступлений в свете Постановления Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2013 г. // Российская юстиция. 2013. № 5. С. 41-45.
7 См., например: Кругликов Л. Л. Понятие, основания и виды дифференциации ответственности за преступления и иные правонарушения // Lex russica. 2014. № 3. С. 305-313.
оснований для применения в качестве регулятора отношений сторон норм, содержащихся в публичных отраслях права?
В первую очередь, такими характерными чертами выступают внешние признаки деяния. Так, с объективной стороны деликт характеризуется невыполнением одной стороны юридической обязанности представить встречное исполнение (передать товар, выполнить работы, оказать услуги). Таким образом, по своей правовой природе неисполнение обязательства в гражданском праве можно охарактеризовать как бездействие. Для мошенничества же характерной формой реализации противоправного замысла является совершение активных действий, направленных, в первую очередь, на заключение гражданско-правового договора, предполагающего передачу виновному денег, иного имущества или права на имущество, а уже потом невыполнение принятых на себя по этому договору обязательств. Первое при этом выступает специфическим способом изъятия имущества у потерпевшего. Следовательно, противоправность деяния при мошенничестве начинает проявляться вовне ранее, чем это происходит при совершении гражданско-правового нарушения. Кроме того, о повышении характера вредоносности мошенничества свидетельствует и способ его осуществления, предполагающий совершение виновным сделки в отсутствие намерений исполнять принятые на себя по этой сделке обязательства и именуемый злоупотреблением доверием. Воля потерпевшего на передачу принадлежащего ему имущества при этом подвергается искажению под влиянием заблуждения, ввиду чего Верховным Судом РФ, по-видимому, и даны ранее приведённые разъяснения.
Подобное понимание дифференциации ответственности за неисполнение обязательств может быть проиллюстрировано следующим примером из судебной практики.
Приговором Ленинского районного суда г. Самары от 24-26 декабря 2013 г. Матвеев признан виновным в совершении мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159
УК РФ в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ). Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 12 мая 2014 г. и постановлением президиума Самарского областного суда от 26 ноября 2015 г. приговор в части квалификации содеянного оставлен без изменения. Суть инкриминируемого Матвееву противоправного деяния состояла в том, что он, являясь генеральным директором ЗАО промышлен-но-финансовой строительной компании, или по его указанию другие сотрудники указанного ЗАО, преследуя цель незаконного обогащения за счёт хищения чужого имущества — денежных средств в особо крупном размере, принадлежащих физическим и юридическим лицам, зная о том, что долевое участие в строительстве жилых домов пользуется большим спросом у населения, в период с ноября 2000 г. по 12 июля 2011 г. заключили договоры на участие в долевом строительстве по нескольким строительным адресам, согласно которым потерпевшими были внесены в ЗАО ПФСК обозначенные в договорах суммы. Получив от участников долевого строительства денежные средства и иное имущество, Матвеев, имея право на распоряжение финансовыми средствами ЗАО ПФСК, завладел чужим имуществом — денежными средствами на общую сумму 372039 788 рублей 12 коп., не имея намерения довести строительство вышеуказанных объектов до сдачи их в эксплуатацию, лишь частично выполнив работы по строительству.
Отклоняя доводы кассационной жалобы адвоката Матвеева о том, что инкриминируемые осужденному деяния следует расценивать как совершённые в сфере предпринимательской деятельности, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что установленные судом характер и способ совершённого Матвеевым преступления, умышленное несообщение потерпевшим при заключении договоров долевого участия сведений об отсутствии разрешительной документации на строительство, фактическое последующее рас-
АЛ
лГ" '1
поряжение полученными от дольщиков денежными средствами по собственному усмотрению на цели, не соответствующие договорным обязательствам перед ними свидетельствуют об умысле Матвеева на завладение денежными средствами потерпевших путем мошенничества8.
Дальнейшая дифференциация ответственности за неисполнение обязательств производится законодателем уже на уровне публичных отраслей права: административного и уголовного.
Средствами дифференциации ответственности, указывающими на повышенный уровень общественной опасности преступных посягательств по отношению к внешне схожему административному правонарушению, выступают размер причинённого потерпевшему имущественного вреда (свыше 2500 рублей для преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 УК РФ, до 2500 рублей для преступления, предусмотренного ст. 158.1 УК РФ), а также повторность совершения аналогичного административно наказуемого деяния, лицом, подвергнутым административному наказанию за ранее совершенное правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ (для преступления, предусмотренного ст. 158.1 УК РФ). Данные признаки, по мнению М.В.Арзамасцева, являются дополняющими признаками противоправного поведения9.
Однако разделение ответственности за неисполнение обязательств осуществляется законодателем не только за счёт указания на признаки объективной стороны правонарушения. Немаловажное значение при этом имеют черты, характеризующие внутреннее отношение виновного к совершаемому им противоправному деянию. Хищению, в отличие от деликта, свойственно наличие прямого умысла на противоправное изъятие
имущества потерпевшего10. Причем умысел по моменту его возникновения, как об этом прямо указано в п. 4 ранее упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48, может быть только заранее обдуманным, то есть должен существовать ещё до заключения виновным гражданско-правового договора. Кроме того, в соответствии с примечанием 1 к ст. 158 УК РФ совершение мошенничества, как и любой другой формы хищения, сопровождается корыстной целью изъятия имущества, что абсолютно исключается при деликте.
Помимо изложенного, более высокий уровень общественной опасности преступления, предусмотренного ст. 158.1 УК РФ, как представляется, обусловлен и тем, что повторное совершение мелкого хищения, помимо отношений собственности, всегда нарушает и общественные отношения, обеспечивающие общеобязательность судебных постановлений, выступающие, таким образом, дополнительным непосредственным объектом данного посягательства.
Совокупность приведённых обстоятельств, указывающих на типичные признаки мошенничества, позволяет заключить, что совершённое с корыстной целью умышленное заведомое неисполнение обязательства обладает повышенным уровнем общественной опасности по отношению к гражданскому правонарушению.
Более сложным является вопрос о разграничении ответственности за совершение исследуемого правонарушения в тех случаях, когда умысел на его совершение возникает у виновного не до заключения договора, а в процессе его исполнения.
Безусловно, при определённых обстоятельствах такое деяние подпадает под признаки преступления, описанного в ст. 177 УК РФ. Однако для квалификации подобного по-
8 См.Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2016 г. № 46-УД 16-15 // СПС «КонсультантПлюс».
9 См.: Арзамасцев М. В. Правила оценки признаков деяний, дифференцирующих административную и уголовную ответственность // Уголовное право. 2017. № 2. С. 12-20.
10 Отсутствие прямого умысла на совершение мошенничества при заключении договора поставки товаров, по мнению Верховного Суда РФ, исключает возможность квалификации содеянного по ст. 159 УК РФ (См. об этом: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 сентября 2014 г. № 48-УД 14-9 // СПС «КонсультантПлюс»).
ведения виновного как злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности необходимо, во-первых, наличие вступившего в законную силу судебного акта о взыскании этой задолженности в пользу потерпевшего, а во-вторых, установление размера задолженности в сумме, превышающей 2250 000 рублей (согласно примечанию к ст. 170.2 УК РФ). При этом злоупотребление доверием потерпевшего как способ совершения преступления находится за пределами состава данного преступления и не имеет значения для квалификации. Отсюда характер общественной опасности предусмотренного данной статьей посягательства в большей степени обусловлен неисполнением властных предписаний, содержащихся в судебном акте, нежели неисполнением самих обязательств, послужившим только поводом для обращения к правосудию.
Сказанное с учётом проанализированных выше характерных черт умышленного неисполнения договорного обязательства отнюдь не означает, что данное деяние в отсутствие необходимых признаков состава злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности следует рассматривать в качестве гражданского правонарушения.
В рассматриваемом случае имущество к виновному переходит на законном основании и по действительному волеизъявлению потерпевшего, не деформированному криминальным способом воздействия, что исключает противоправность завладения им. Стало быть, отсутствует и предмет хищения, поскольку последний в силу законодательной конструкции хищения должен находиться в законном владении собственника или иного владельца.
В то же время нельзя не согласиться с П. А. Скобликовым, полагающим, что в рассматриваемом случае предмет преступления все-таки есть. Им выступает принадлежащее потерпевшему право требования должного по гражданско-правовому договору11. Существование данного права (права требовать передачи денег или иного имущества) по-
зволяет прийти к выводу, что потерпевший (кредитор в договорном обязательстве) является собственником имущества в широком смысле этого слова, и именно ему причиняется ущерб в результате злонамеренного неисполнения должником принятого на себя обязательства. При этом причинение ущерба потерпевшему всё так же осуществляется путем злоупотребления его доверием.
Таким образом, умышленное неисполнение договорного обязательства должником, совершённое после заключения договора, характеризуется рядом устойчивых признаков, не свойственных гражданско-правовому деликту: умышленной формой вины и незаконным способом его совершения. Данные черты по своему характеру свойственны посягательствам, ответственность за которые регулируется публичными отраслями права.
Так, в ст. 7.27.1 КоАП РФ административным правонарушением признаётся причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путём обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков уголовно наказуемого деяния.
Средством дальнейшей дифференциации ответственности за умышленное неисполнение обязательства является размер наступивших последствий, повышающий уровень общественной опасности содеянного и позволяющий, таким образом, отнести его к числу преступлений против собственности. В ст. 165 УК РФ устанавливается ответственность за причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путём обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершённое в крупном размере. Таковым, согласно п. 4 примечания к ст. 158 УК РФ, признается стоимость имущества, превышающая 250000 рублей.
Сказанное позволяет заключить, что в этом случае средством межотраслевой диф-
11 Подробнее об этом см.: Скобликов П.А. Ошибки в толковании уголовно-правовой нормы об ответственности за причинение имущественного ущерба (ст. 165 УК РФ) // Закон. 2017. № 4. С. 103-113.
ференциации ответственности за неисполнение договорного обязательства является степень общественной опасности деяния.
Подводя итоги сказанному, отметим, что противоправное поведение лица, объективная сущность которого заключается
в неисполнении им принятого на себя договорного обязательства по передаче имущества (в широком смысле этого слова) в зависимости от характера и степени общественной опасности влечёт не только гражданско-правовую, но и административную и уголовную ответственность.
Библиографический список
1. Акутаев, Р. М. Об уголовных проступках и категоризации преступлений в свете Постановления Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2013 г. / Р. М. Акутаев // Российская юстиция.— 2013.— № 5.
2. Арзамасцев, М. В. Правила оценки признаков деяний, дифференцирующих административную и уголовную ответственность / М. В. Арзамасцев // Уголовное право.— 2017.— № 2.
3. Кругликов, Л. Л. Понятие, основания и виды дифференциации ответственности за преступления и иные правонарушения / Л. Л. Кругликов // Lex russica.— 2014.— № 3.
4. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой.— М.: Зерцало, 1999.
5. Палий, В.В.Преступление и проступок: проблемы соотношения / В.В.Палий // Lex russica.— 2017.— № 7.
6. Скобликов, П.А. Ошибки в толковании уголовно-правовой нормы об ответственности за причинение имущественного ущерба (ст. 165 УК РФ) / П.В.Скобликов // Закон.— 2017.— № 4.
7. Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Н.Н.Ветрова, Ю.И.Ляпунова.— М.: Юриспруденция, 1997.
8. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник. Практикум / Под ред. А. С. Михлина.— М.: Юристъ, 2004.
9. Уголовное право. Части Общая и Особенная: Курс лекций / Г. А. Есаков, А. И. Рарог [и др.]; под ред. А. И. Рарога — М.: ТК Велби, Изд-во «Проспект», 2005.
