CC BY
221
УДК 343.2/.7
А.М. Герасимов
ОБЩЕСТВЕННАЯ ОПАСНОСТЬ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ В ОТРАСЛИ УГОЛОВНОГО ПРАВА
Введение: уголовный закон широко использует категорию общественной опасности, сущностные характеристики которой не получили системного отражения в уголовно-правовой доктрине. Цель: обосновать значение категории общественной опасности в отрасли уголовного права. В ходе исследования использовались следующие методы: диалектический метод как универсальный инструмент познания в сочетании с такими общенаучными и частнонаучными методами, как формальнологический и системный. Результаты: выделены теоретические подходы к определению общественной опасности; соотнесено содержание общественной опасности с иными признаками преступления; обоснована отраслевая принадлежность категории общественной опасности; установлено практическое значение категории общественной опасности. Выводы: общественная опасность свойственна преступлению и не характеризует иные правонарушения; общественная опасность определяет содержание всех признаков преступления, наделяя их свойством «материальности»; уголовное право дает оценку только таким деяниям, которые обусловлены содержанием общественной опасности, общественная опасность выступает единственным сущностным признаком преступления, определяющим природу всей отрасли уголовного права.
Ключевые слова: общественная опасность, уголовное право, отрасль права, правонарушение, признаки преступления, малозначительность.
А.М. Gerasimov
PUBLIC DANGER AND ITS IMPORTANCE IN THE FIELD OF CRIMINAL LAW
Background: the criminal law widely uses the category of social danger, the essential characteristics of which are not systematically reflected in the criminal law doctrine. Objective: the author of the article intends to substantiate the value of the category of public danger in the field of criminal law. Methodology: in the course of the research the following methods were used: dialectical method as a universal tool of cognition in combination with such General scientific and private scientific methods as formal-logical and systemic. Results: theoretical approaches to the definition of social danger are highlighted; the content of public danger is correlated with other signs of crime; the branch belonging of category of public danger is proved; the practical value of category of public danger is established. Conclusions: the author argues that public danger is a characteristic of crime and does not characterize other offenses; social danger determines the content of all the signs of crime, giving them the property of «materiality»; criminal law assesses only such acts that are due to the content of public danger, public danger is the only essential feature of the crime, determining the nature of the entire branch of criminal law.
Key-words: public danger, criminal law, branch of law, offence, features of the crime, insignificance.
© Герасимов Александр Михайлович, 2018
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академи); e-mail: [email protected] © Gerasimov Alexander Michailovich, 2018 136 Candidate of Law, Lecturer of the Criminal and Criminal-executive department (Saratov State Law Academy)
В отрасли уголовного права категория общественной опасности получила широкое практическое применение. Законодатель заложил общественную опасность в качестве признака преступления, основания деления преступных деяний на виды, предмета субъективного восприятия в институте вины, характеристики личности виновного при назначении наказания. Несмотря на столь весомую уголовно-правовую роль, общественная опасность не обрела официального определения. Закономерно возникает предположение, что вопрос о дефиниции общественной опасности решен исследовательским путем. Уголовно-правовая доктрина за длительное время обогатилась огромным количеством работ, прямым или опосредованным образом затрагивающих содержание общественной опасности. В то же время наличие разнообразных концепций общественной опасности скорее актуализирует, нежели снимает рассматриваемую проблему. В науке нельзя констатировать существование единого системного подхода к определению понятия общественной опасности, значения ее сущностных характеристик при формировании и реализации ключевых уголовно-правовых институтов. Обозначенные обстоятельства свидетельствуют о высоком исследовательском потенциале заявленной тематики.
В наиболее известной теории общественной опасности, которую по праву можно считать классической, анализируемая категория относится к материальному признаку преступления. Как отмечает А.В. Наумов, «этот признак преступления заключается в способности предусмотренного уголовным законом деяния причинять существенный вред охраняемым уголовным законом объектам (интересам)» [1, с. 126]. Представленный тезис хорошо известен уголовно-правовой науке и основывается на идее разделения формальных и материальных при- е знаков преступления. Н.Г. Иванов на этот счет пишет: «Формальный признак и заключается в том, что преступным может быть лишь такое деяние, которое а запрещено уголовным законом. Не может считаться преступлением деяние, о пусть даже объективно общественно опасное, однако не включенное в УК в виде К соответствующей нормы... Материальный аспект преступления состоит в том, о
с
что деяние официально объявляется опасным для общества» [2, с. 100]. В до- а полнение к представленной научной мысли о сущности материальной стороны в
е
преступления М.И. Ковалев уточняет: «Материальный подход к определению о
понятия преступления основывается на том, что сущность преступления уста- р
навливается не законом, а, наоборот, привносится в него законодателем как |
результат верной оценки экономических отношений, которые обусловливают и К
все остальные отношения» [3, с. 4]. Таким образом, сторонники указанной тео- а
рии ассоциируют общественную опасность с вредоносностью деяния, способной |
существовать объективно и независимо от законодательной позиции. ии
Теоретическая модель общественной опасности как материального признака № преступления обнаруживает положительные места и противоречивые аспекты. 1 Сложно усомниться в том, что общественная опасность отражает вредоносность ) соответствующего деяния. Всякое преступное посягательство разрушает одно 8 из правоотношений, обеспечивающих существование и развитие значимых интересов личности, общества, государства, мира и безопасности человечества. Вместе с тем согласно уголовно-правовой теории, разделяющей формальные и материальные признаки преступления, общественная опасность способна иметь место независимо от воли законодателя. Возникает справедливый вопрос о целесообразности ее нахождения в ряду признаков преступления. Общественная 137
опасность, обосновываемая исследователями вне содержания преступления, нисколько не нуждается в каком-либо подтверждении на уровне уголовного закона. В канве анализируемой теории вредоносные деяния одного рода еще до момента их криминализации способны достичь определенного уровня характера и степени общественной опасности. Исходя из этого, закрепление общественной опасности в качестве сущностного признака преступления рискует потерять всякий смысл.
Необходимую ясность в разрешение обнаруженной проблемы вносит Б.Т. Раз-гильдиев. По поводу формального и материального содержания преступления он констатирует, что «все признаки преступления, которыми оперирует закон при определении понятия преступления, в том числе и общественная опасность, являются формальными, потому что только их совокупность образует законодательную модель преступления. В той же мере все они являются материальными, поскольку каждый из них отражает «свой» внутренний аспект преступления» [4, с. 57]. В развитие предоставленного тезиса подчеркнем, что содержание преступления образуют такие признаки, которые имеют взаимосвязанный и взаимообусловленный характер. Не является исключением и категория общественной опасности. Преступление общественно опасно только потому, что совершается виновно и запрещено уголовным законом под угрозой наказания. Тесная связь общественной опасности с виновностью, запрещенностью уголовным законом и угрозой наказания свидетельствует о системности понятия преступления. В отрыве друг от друга признаки преступления теряют свое социальное и юридическое значение. Таким образом, общественная опасность не может существовать а автономно вне иных конструктивных признаков преступного деяния. ? Представленные суждения в известной степени расходятся с теорией крими-
3 нализации, разработчики которой основанием, причиной или предпосылкой | возведения деяния в разряд преступного признают достижение им уровня обще-I ственной опасности. Так, П.С. Дагель выделил три фактора, обусловливающих | криминализацию: степень общественной опасности деяния, определяемую тем ! вредом, который это деяние реально причиняет или применением которого
§ оно угрожает (важнейший фактор); степень распространенности общественно
ф
| опасных деяний в обществе; невозможность успешной борьбы с общественно | опасными деяниями менее репрессивными мерами, например, мерами админи-'I стративного, дисциплинарного или общественного воздействия [5, с. 68-69]. Дан-| ная теория получила широкую поддержку у представителей уголовно-правовой | доктрины. До настоящего времени она продолжает основываться на идее о том, что главным детерминантом криминализации служит общественная опасность | деяния [6, с. 11; 7, с. 81-90; 8, с. 18].
ё Углубившись в содержание традиционной теории, обосновывающей предпо-
§ сылки признания деяния преступлением, можно констатировать небезынтерес-| ный факт. Даже у ее последователей всегда возникали определенные сомнения | относительно значения общественной опасности для криминализации. Подтверждением тому служат следующее высказывание Г.А. Злобина и С.Г. Келиной: «Общие соображения об общественной опасности как «материальном признаке» преступного деяния здесь мало помогут не только в силу их недостаточной определенности, но и потому, что общественная опасность — необходимая, но отнюдь не единственная (и уж во всяком случае недостаточная) предпосыл-138 ка криминализации» [9, с. 106]. Еще более категоричен в своих суждениях
И.М. Гальперин, отметивший, что «в литературе по уголовному праву роль общественной опасности деяния для решения вопроса об отнесении его к числу преступных подчас гипертрофируется и рассматривается вне связи с другими социальными и юридическими моментами, влияющими на издание уголовного закона» [10, с. 54-55]. В процессе принятия решения о необходимости установления уголовной ответственности за соответствующее деяние автор предлагает сконцентрироваться на других предпосылках и факторах, среди которых: распространенность и типичность деяний; динамика совершения деяний с учетом их причин и условий; определение причиняемого такими деяниями материального и морального ущерба; степень эффективности борьбы с ними юридическими и иными средствами; установление наиболее характерных и опасных объективных и субъективных признаков деяний; возможность правового определения признаков деяния; установление общих личностных признаков субъектов деяний; общественное мнение различных социальных групп; определение возможностей системы уголовной юстиции в борьбе с определенными деяниями [10, с. 53].
Высказанные сомнения ученых относительно рассмотрения общественной опасности в качестве ключевой причины криминализации отнюдь не беспочвенны. Если на методологическом уровне сопоставлять обосновываемые в специальной литературе причины, предпосылки, факторы криминализации деяния с его общественной опасностью, то они соотносятся как причина и следствие. Общественная опасность не может быть поставлена в один ряд с явлениями и процессами социальной жизни, образующими объективное основание для официального объявления того или иного деяния преступлением. Вне уголовно-правовой материи рассуждать о наличии общественной опасности в соответствующем деянии возможно только с большой долей условности. В.Е. Жеребкин по этому поводу пишет: «Общественная опасность является таким понятием, которое не имеет заранее установленных признаков. Признавая те или иные деяния элементами множества «общественно опасные деяния», законодатель ни на какое четко и точно определяемое понятие не опирается. Для законодателя не существует строго обозначенных признаков общественной опасности» [11, с. 44]. Высказывание ученого подвергает критике П.С Тоболкин, считая его «не способствующим повышению авторитета юридической науки» [12, с. 57]. Однако сделанное замечание едва ли можно считать уместным. От утверждения В.Е. Жеребкина юридическая наука не только не страдает, но и получает дополнительный аргумент в пользу концепции, допускающей существование общественной опасности только в облике неотъемлемого формально-материального признака преступного деяния.
Популярность теории, разделяющей признаки преступления на формальные и материальные, во многом объясняется желанием исследователей уравнять значение общественной опасности с вредоносностью деяния. На этот счет Ю.Е. Пермяков справедливо отмечает, что общественная опасность деяния учеными зачастую воспринимается односторонне. В уголовно-правовой доктрине сложилось устойчивое понимание общественной опасности в качестве вреда от совершаемого преступления. Со временем оно приобрело характер единственно возможного взгляда на содержание анализируемой категории [13, с. 1]. Научная позиция, уравнивающая содержание категорий общественной опасности и вредоносности, нашла поддержку многих ученых.
Один из известных разработчиков классической теории общественной опасности Н.Ф. Кузнецова утверждала, что данная дискуссия преимущественно носит терминологический характер. Вся суть вопроса предполагает необходимость признания минимальной степени общественной опасности в административном, дисциплинарном и гражданском правонарушениях. В соответствии с авторскими умозаключениями грань между преступлением и другими правонарушениями не является раз и навсегда данной, а продвигается в ту или иную сторону в зависимости от конкретных условий места и времени [14, с. 97]. Практически такого же мнения придерживаются известные представители науки административного права [15, с. 259; 16, с. 528].
Согласиться с предложенным подходом к соотношению категорий вредоносности и общественной опасности категорически нельзя. Суть проблемы состоит совсем не в терминологической игре. В понятии преступления законодатель не случайно воспользовался семантическим значением категории общественной опасности. Если бы смысл общественной опасности исчерпывался сутью вредоносности, то преступление сложно было отграничить от иных правонарушений. Никто не станет отрицать вредоносность преступного посягательства на охраняемый объект. Не вызывает возражений и тот факт, что вред интересам личности, общества, государства, мира и безопасности человечества вполне может причиняться нарушением международного, гражданского, административного законодательства, допущением дисциплинарного проступка. Однако при совершении преступления вред приобретает принципиально другие качественно-количественные характеристики, позволяющие констатировать его трансформацию именно в общественную опасность совершенного деяния. Никакое иное правонарушение, за исключением преступления, признаком общественной опасности официально не наделяется. Законодательная позиция вполне обоснована, поскольку в противном случае уголовное право могло лишиться своей отраслевой самостоятельности. На уровне межотраслевого взаимодействия исключительно категория общественной опасности обеспечивает установление четкой грани между преступлением и иным правонарушением. Другие признаки преступления таким свойством не обладают. Категории виновности, запрещен-ности законом, угрозы наказанием или иной ответственностью определяют содержание большинства известных правонарушений.
Отраслевая уникальность категории общественной опасности подтверждается дефиницией преступления. Каждый признак преступления в известной мере обусловлен сущностью общественной опасности. Так, признак виновности в уголовном законе определяется с позиции осознания (неосознания) общественной опасности своих действий (бездействия), предвидения (непредвидения) возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий и соответствующего волевого к ним отношения. Признак «запрещенность уголовным законом» означает официальное признание соответствующего деяния как общественно опасного посредством описания его криминообразующих признаков в УК РФ. Заключительный признак преступления подчеркивает, что только общественно опасное деяние находится под угрозой уголовного наказания. Исходя из изложенного, несмотря на формально-материальную сущность всех без исключения признаков преступления, свою уголовно-правовую «материальность» виновность, запрещенность законом и угроза наказанием приобретают
при условии констатации в соответствующем деянии свойств общественной опасности.
На уровне правоприменения сама постановка вопроса об оценке содеянного с позиции уголовного законодательства предполагает необходимость установления в учиненном действии (бездействии) общественной опасности. Процесс квалификации деяния, причиняющего вред охраняемым интересам, завершается одним из юридически значимых заключений, напрямую связанных с категорией общественной опасности. Наиболее распространенным итогом уголовно-правовой квалификации является положительное решение вопроса об общественной опасности деяния, означающее выявление признаков соответствующего преступления. Постпреступное позитивное поведение виновного и определенные объективные факторы в дальнейшем могут свидетельствовать о снижении степени общественной опасности деяния, что служит основанием для освобождения лица от уголовной ответственности или наказания. Когда устанавливаются признаки «некачественного» субъекта преступления (невменяемость, недостижение возраста уголовной ответственности, отставание в развитии, не связанном с психическим расстройством) или невиновное причинение вреда, вопрос о признании соответствующего деяния общественно опасным решается отрицательно. В редких случаях совершенное действие (бездействие) признается, хотя формально и содержащим признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющим общественной опасности. При наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния, социально-правовое значение совершенного поступка оценивается исходя из его прямого противопоставления общественно опасному посягательству.
Таким образом, общественная опасность выступает единственным сущностным признаком преступления, определяющим природу всей отрасли уголовного права. Полученный вывод основывается на трех важных аспектах. Во-первых, признак общественной опасности присущ исключительно преступлению и не дублируется в других отраслях права при характеристике правонарушений. Во-вторых, общественная опасность обусловливает содержание всех признаков преступления, наделяя их свойством «материальности». В-третьих, уголовное право дает оценку только таким деяниям, которые являются общественно опасными, вызывают сомнения с позиции общественной опасности или противостоят общественно опасным посягательствам на охраняемые объекты.
Установленное значение общественной опасности в отрасли уголовного права может послужить основой для дальнейшего развития теории общественной опасности, а также решения частных вопросов, касающихся взаимообусловленности признаков преступления, обоснования природы вредоносных поступков, не обладающих свойствами общественной опасности, отграничения преступления от иного правонарушения, механизма установления малозначительности деяния.
Библиографический список
1. Наумов A.B. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. М.: БЕК, 2000. 590 с.
2. Иванов Н.Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части: учебник для вузов. М.: Экзамен, 2003. 768 с.
3. Ковалев М.И. Понятие и признаки преступления и их значение для квалификации: учебное пособие. Свердловск: Свердловский юридический институт, Уральский государственный университет им. А.М. Горького, 1977. 80 с.
4. Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / под ред. Б.Т. Разгильдиева. Т. 2. Саратов: Изд-во Саратовской государственной академии права, 2008. 648 с.
5. Дагель П.С. Условия установления уголовной наказуемости // Правоведение. 1975. № 4. С. 67-74.
6. Нечаев А.Д. Концептуальные основы и теоретическое моделирование криминализации и декриминализации: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2017. 331 с.
7. Прозументов Л.М. Основание криминализации (декриминализации) деяний // Вестник Томского государственного университета. Право. 2014. № 4 (14). С. 81-90.
8. Сотсков Ф.Н. Общественная опасность деяния в уголовном праве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 27 с.
9. Злобин ГА.., Келина С.Г. Некоторые теоретические вопросы криминализации общественно опасных деяний // Проблемы правосудия и уголовного права. М.: Ин-т государства и права АН СССР, 1978. С. 102-118.
10. Основные направления борьбы с преступностью / под ред. И.М. Гальперина, В.И. Курляндского. М.: Юридическая литература, 1975. 176 с.
11. Жеребкин В.Е. Логический анализ понятий права. Киев: «Вища школа», 1976. 150 с.
12. Тоболкин П.С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1983. 176 с.
13. Пермяков Ю.Е. Категория «общественная опасность» в советском уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1989. 23 с.
14. Кузнецова Н.Ф. Избранные труды. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. 834 с.
15. Алехин А.П., Кармолицкий А..А.., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации: учебник. М.: ИКД «Зерцало-М», 2003. 608 с.
16. Бахрах Д.Н., Российский Б.В., Старилов Ю.Н. Административное право: учебник для вузов. М.: Норма, 2005. 800 с.
References
1. Naumov A.V. Russian Сптта1 Law. General part: Course of lectures. M.: BEK, 2000. 590 p.
2. Ivanov N.G. Criminal Law of Russia. General and special parts: Textbook for high school. M.: Examination, 2003. 768 p.
3. Kovalev M.I. The Notion and Features of the Crime and Their Importance for Qualification. Tutorial. Sverdlovsk: Sverdlovsk Institute of Law, Ural State University named after A.M. Gorky, 1977. 80 p.
4. Criminal Law of Russia. Course of lectures. In 6 v. / Edited by B.T. Rasgildiev. V. 2. Saratov: Publishing house "Saratov State Law Academy", 2008. 648 p.
5. Dagel P.S. Conditions to Establish Criminal Responsibility // Jurisprudence. 1975. № 4. Р. 64-74.
6. Nechaev A.D. Conceptual Basis and Theoretical Modeling of Criminalization and Decriminalization: dis.cand. of law.- Saratov, 2017. 331 p.
7. Prosoumentov L.M. The Basis of Criminalization (Decriminalization) of Acts // Vestnik of Tomsk State University. Law. 2014. № 4 (14). P. 81-90.
8. Sotskov F.N. Public Danger of Acts in the Criminal Law of Russia: extended abstract of dis.cand. of law. М., 2009. 27 p.
9. Zlobin G.A., Kelina S.G. Several Theoretical Issues of Criminalization of Public Danger Acts // Problems of Jurisprudence and Criminal Law. М.: Institute of State and Law AS USSR, 1978. Р. 102-118.
К.О. Абрамян • Виды уголовно-правового поведения и их значение для решения задач уголовного законодательства
10. Main Directions to Struggle with the Crime / Edited by I.M. Galperin, V.I. Kourly-andsky. M.: Law literature, 1975. 176 p.
11. Zherebkin V.E. Logical Analysis of the Notions of Law. Kiev: "Vizsha schola", 1976. 150 p.
12. Tobolkin P.S. Social Conditionality of Criminal Law Regulations. Sverdlovsk: Middle Ural Publishing House, 1983. 176 p.
13. Permyakov U.E. The Category of "Public Danger" in the Soviet Criminal Law: extended abstract of dis...cand. law. M., 1989. 23 p.
14. Kuznetsova N.F. Selected Works. SPs.: Publishing house: Legal center Press 2003. 834 p.
15. Alekhin A.P., Karmolitsky A.A., Kozlov U.M. Administrative Law of the Russian Federation: Textbook. M.: IKD "Mirror-M", 2003. 608 p.
16. Bakhrakh D.N., Rossiisky B.V., Starilov U.N. Administrative Law: Textbook for high school. M.: "Norm", 2005. 800 p.
УДК 343.21
К.О. Абрамян
ВИДЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ПОВЕДЕНИЯ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Введение: уголовно-правовое поведение, играя различные роли в деле становления, развития и укрепления социальных связей, нуждается в дифференциации, позволяющей максимально точно отразить значение его разновидностей для обеспечения социального результата, заложенного в задачах уголовного законодательства. Цель: обоснование видов уголовно-правового поведения, имеющих самостоятельное значение для решения задач, стоящих перед отраслью уголовного права. Методологическая основа: диалектический метод как универсальный инструмент познания в сочетании с такими общенаучными и частнонаучными методами, как догматический (формально-логический), системный, социологический. Результаты: обоснованы пять разновидностей уголовно-правового поведения: препятствующее решению задач уголовного законодательства; препятствующее решению задач уголовного права, вред от которого в дальнейшем частично или полностью компенсируется правоис-полнителем; не решающее задач уголовного права, но и не препятствующее их решению; решающее задачи уголовного права; способствующее решению задач уголовного права. Вывод: в социальном значении уголовное право предусматривает широкий спектр поведения — от крайне отрицательного (преступление) до положительного (социально-активное поведение).
Ключевые слова: уголовное право, уголовно-правовое поведение, задачи, преступление, социально-активное поведение.
© Абрамян Карина Ованесовна, 2018
Соискатель кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); [email protected] © Abramyan Karina Ovanesovna, 2018
Postgraduate degree seeker at the Criminal and Criminal Procedural Law department (Saratov State Law Academy) 143
