CC BY
121
УДК 94(470+571) «18»
МН. Корчагова ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ ПЕРВОЙ
ЧЕТВЕРТИ XIX в. (НА ПРИМЕРЕ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО БИБЛЕЙСКОГО ОБЩЕСТВА)
Аннотация. В статье исследуются основные тенденции развития общественной мысли России первой четверти XIX в. На примере истории Российского Библейского общества прослеживается западноевропейское влияние на общественное развитие России, выявляются общие черты и черты различия с Британским Библейским обществом, рассматриваются проблемы взаимоотношений власти и общества.
Ключевые слова: филантропия, ланкастерские школы, Библия, просвещение, «пиетизм», мистика, миссионерство, священный союз, либерализм, консерватизм, сервилизм.
Marina Korchagova SOCIAL THOUGHT IN RUSSIA FIRST QUARTER XIX
CENTURY (THE STORY OF THE RUSSIAN BIBLE SOCIETY)
Abstract. The article examines the main trends in Russian social thought of the first quarter of the XIX century. The story of the Russian Bible Society traced Western European influence on the social development of Russia, identifies similarities and points of difference with the British Bible Society, addressed the problem of relations between the authorities and society.
Keywords: Philanthropy, Lancaster School, Bible education, «pietism» mystic, missionary, sacred union, liberalism, conservatism, servility.
Общественная мысль России развивалась в соответствии с европейскими тенденциями на протяжении длительного периода времени с разной степенью их восприятия. Как известно, начало XIX в. в Европе было особенно бурным - Великая Французская революция, Наполеоновские войны, Отечественная войны (1812 г.), революции почти во всех европейских странах - эти и другие события не могли не сказаться на общественных настроениях, вызывая их активизацию. В 1804 г. в Великобритании было основано «Британское и иностранное Библейское Общество» («British and Foreign Bible Society»). Помимо распространения и перевода религиозных книг на разные языки, это общество активно занималось филантропической, просвещенческой деятельностью: создавало школы для бедных (ланкастерские), активно использовало миссионерскую деятельность, создавая свои отделения по всему миру. Это было общественное дело, когда религиозные движения совершались средствами самого общества; существовало общество на пожертвования и государство не имело к нему никакого отношения. Общество отличалось широтой религиозных воззрений, терпимостью, чего не было в то время ни в немецком протестантизме, ни в католических общинах. Британское Библейское общество было открыто всем христианским исповеданиям [3, с. 40].
По типу Британского Библейского общества и по его инициативе в России в 1812 г. создается Русское Библейское общество. Его история (просуществовало оно до 1826 г.) весьма характерно отражает и время и особенности общественных процессов, происходящих в России. По мнению А.Н. Пыпина (Пыпин Александр Николаевич, 1833-1904 гг. - историк, литературовед, просветитель; заложил концептуальную традицию в изучении истории ряда направлений общественной мысли (масонства, декабризма, славянофильства, западничества, народничества) - исследователя эпохи - «оно не имело той свободной инициативы, какая создала Британское общество и оно могло существовать только при благосклонности власти (которая в Англии вовсе и не вмешивалась» [2, с. 131].
В русском обществе элементы общественной деятельности были так слабы, что трудно было ожидать, чтобы такое учреждение как Библейское Общество, основанное английской общественностью и религиозной свободой и веротерпимостью, могло сохранить эти свойства на русской почве, могло здесь существовать сохранно и безболезненно как там, и принести те же плоды. Результаты показали, что это действительно было невозможно.
Уровень общественной мысли в России в начале XIX в. не был высоким. Державин еще не так давно предавался радости, что ему - «и знать и мыслить позволяют». И власть, и
© Корчагова М.Н., 2014
общество были невзыскательны относительно образованности. Небольшого знания французского языка было довольно, чтобы начать дворянскую карьеру. Консервативные круги считали, что университеты для дворянства не нужны, что «дворяне служат», - а на службе требовалось хорошее происхождение, связи, а также некоторый лоск.
В образованном меньшинстве России бродили мысли о необходимости преобразований, но как и сами преобразования были нерешительными, так были нерешительными мнения и действия этого меньшинства. А.Н. Пыпин приводит высказывания известной французской писательницы и публицистки Жермены де Сталь (1766-1817). «Большая часть русских аристократов, - рассказывает она, - говорит так красиво и с таким приличием, что на первый раз часто впадаешь в иллюзию, относительно степени ума и знаний у людей, с которыми говоришь. Начало почти всегда показывает умного человека или умную женщину; но в заключение иногда только и находишь одно начало. В России не привыкли говорить от глубины души или ума; еще недавно русские так боялись своих повелителей, что не могли привыкнуть к благоразумной свободе, которую они обязаны характеру Александра.
Образованность распространена еще мало для того, чтобы могло составиться общественное мнение, образуемое мнениями каждого отдельного лица. У русских слишком увлекающийся характер, чтобы они могли любить идеи, а особенно идеи отвлеченные: их занимают только факты; у них еще нет ни времени, ни вкуса на то, чтобы переводить эти факты в общие понятия. Да притом всякая сильная мысль всегда более или менее опасна среди двора, где люди подстерегают друг друга и всего чаще завидуют друг другу» [1, с. 289].
Главной целью создаваемого в России Библейского общества было в соответствии с тем, что происходило в то же время в Западной Европе - перевод Библии на народный язык, что позволяло бы людям лучше понимать религию и иметь прямой доступ к Священному Писанию.
Президентом общества становится А.Н. Голицин - главноуправляющий иностранными исповеданиями и обер-прокурор Священного Синода. 15 февраля 1813 г. в письме к А.Н. Голицину Александр I сообщает, что «с удовлетворением соглашается стать одним из членов Библейского общества, чтобы улучшить свои познания в Священном Писании» [4, с.294].
В управление делами Библейского общества входили как светские государственные деятели: В. П. Кочубей - русский дипломат и государственный деятель, министр внутренних дел Российской империи (1802-1807, 1819-1823); граф А.К. Разумовский (дипломат); К.А. Ливен - министр народного просвещения, член Государственного Совета Российской империи; граф М.М. Сперанский; М.Л. Магницкий - государственный деятель, попечитель Казанского учебного округа; М.А. Милорадович - генерал-губернатор Санкт-Петербурга, член Государственного Совета с 1818 г., так и священнослужители: митрополиты Киевский Серапион (Александровский) и Санкт-Петербургский Амвросий; архиепископы: Черниговский Михаил (Десницкий), Тверской Серафим, Екатеринославский ИОВ (Потемкин) и Грузино-Кавказский Досифей.
Такое высокое представительство говорило о том, что Российское Библейское общество было делом государственной важности, а не инициативой общества.
Библейское общество должно было распространять Библию между иностранцами и иноверцами, а также между магометанами и язычниками, входящими в состав Российской империи. Оно должно было доставлять Библию бедным людям, не имевшим возможности приобрести ее; распространять среди солдат.
Как и Британское Библейское общество, Российское существовало на пожертвования. Сам император назначил Обществу пожертвование в 20000 руб. единовременно и 10000 руб. ежегодно.
В своей организации Российское Библейское Общество так же приняло за образец Британское. Были открыты шесть отделений: дерптское, курляндское, рижское, московское, ревельское. Со временем отделения Общества были открыты во всех сколько-нибудь значительных городах. Везде они открывались одним и тем же порядком, состояли из одних и тех же лиц: губернской власти, местного архиерея, ректора семинарии, предводителя дворянства, соборного протоирея, губернского прокурора, директора училищ, губернского казначея, почтмейстера. Каждый по своему ведомству делал надлежащие распоряжения.
Основателями библейских комитетов в губерниях делались начальники губерний, а агентами и распространителями Библии в народе делались становые пристава и земские исправники.
То, что требовало Петербургского начальство, исполнялось беспрекословно, порой с серьезными перегибами. Дело личного убеждения и добровольного выбора довольно часто становилось исполнением приказа.
Местные власти и влиятельные лица считали своей обязанностью записываться в члены Общества и участвовать в местных комитетах. Провинциальные отделения Общества в несколько лет покрыли густой сетью всю Россию.
Активная деятельность Российского Библейского общества стала известна за пределами страны. Для взаимного содействия многие иностранные Библейские общества вступали с ним в сношения: шведское, франкфуртское, датское, кенигсбергское, гамбургское, польское, американское. Общество рассылало книги для армян и греков в Венецию, Константинополь, в Малую Азию.
Вполне понятно, что особую поддержку деятельность Российского Библейского общества получало от Британского. Восторг вызывало у англичан казацкое библейское общество, созданное из казаков в Новочеркасске. О казаках у европейцев было довольно смутное представление - с именем казака соединялось понятие о недавних казацких подвигах на поле брани и далеко не лестная репутация. Для англичан Россия считалась страной полудикой, поэтому успех распространения религиозных книг ими приветствовался и всячески поощрялся.
Благодаря высокому покровительству Александра I, который был хорошо информирован о деятельности Библейского общества и помимо выделяемых средств на его нужды даровал обществу дом в Петербурге на Екатерининском канале, Библия впервые в России была переведена на русский язык. Последовал и русский перевод Нового Завета. В 1816 г. Новый Завет уже вышел на 17 языках.
Население страны поддерживало Российское Библейское общество, собирая пожертвования и благодаря за понятный язык религиозных книг. Для России это было делом абсолютно новым. До Библейского общества об этом никто и думать не мог. Религиозная просветительская миссия Российского Библейского общества в этом плане не может не быть по достоинству оценена. Понятный язык, на котором христианское учение распространялось на обширной территории Российской империи, приобщал народности к европейской цивилизации.
Во главе комитета Российского Библейского общества наряду с представителями православной иерархии сидели духовные лица исповеданий - католического, протестантского, армянского и Греко-униатского, т.е. все христианские исповедания как бы получали равные места - «ибо святое писание есть основание для каждого».
В конце 1816 г. Священный Синод был упразднен, а Министерство народного просвещения под руководством А.Н. Голицина с целью объединения под одной властью разных вероисповеданий было разделено на четыре отдела: первый отдел занимался православием и староверами; второй - католиками, третий - протестантами и сектантами, четвертый - нехристианами. (В 1824 г. Министерство было ликвидировано).
Такая веротерпимость общества, как представляется, явилась следствием умонастроений Александра I того периода - его желанием создать Священный Союз как прообраз общего христианского европейского дома.
Первоначально влияние Российского Библейского общества было благотворным: библейский комитет из разноверных представителей был нечто совершенно невиданное в русской жизни.
По примеру Британского библейского общества Российское на первых порах активно занималось филантропической деятельностью и общественной благотворительностью. Князь А.Н. Голицин стал первым попечителем открывшегося в 1816 г. Вольного Общества любителей Российской словесности. Это общество издавало свой журнал «Соревнователь просвещения и благотворения». Деньги, выручаемые изданием, шли на «постоянные и временные пособия неимущим ученым и учащимся», было создано «женское благотворительное обществ».
Особое внимание заслуживают созданные обществом ланкастерские школы для бедных. Новый тип школьного образования возник в Англии на рубеже ХУШ-Х1Х вв. и впоследствии распространился во многих странах Европы. Свое название ланкастерские школы получили от основателей - английского священника А. Белла и английского педагога
Дж. Ланкастера. Развитие мануфактурного производства в Англии требовало все большего количества грамотных людей. Суть ланкастерской системы образования состояла в том, что один учитель мог одновременно обучить более 1000 чел. Он использовал помощников-учителей, которых выбирал из числа наиболее успевающих учеников.
Инициатива создания ланкастерских школ в России исходила от императора Александра I, его правительства, в том числе министерства внутренних дел, частных лиц. «Ланкастерская система как нельзя более отвечала официальному либерализму дворянского правительства и умеренным стремлениям прогрессивных помещиков: она соединяла в себе гарантии дешевого и быстрого обучения с ярко выраженными консервативными тенденциями [5, с. 21].
Декабристы инициировали распространение ланкастерских школ в армии, городах, уездах, поместьях. С одной стороны, они много сделали для образования народа, а с другой использовали школы в политических целях. Политизация таких школ в армии вызвала настороженное отношение к ним со стороны правительства, самого императора, увидевших в них угрозу, подготовку к вооруженному выступлению. Ланкастерские школы стали быстро закрываться.
1815 г. был как бы апогеем славы Александра. Он представлялся не только победителем победителей, но и как бы всемирным освободителем. Он был единственным «либералом» среди коалиционных государей. Он реформировал Польшу и дал ей конституцию. Он помышлял также о том, чтобы дать конституцию России. В своих собственных владениях он освободил крестьян Эстляндии (в 1816 г.), Курляндии (в 1817 г.) и Лифляндии (в 1819 г.).
Однако далее либерализм его стал ослабевать. Его расправа с бунтовщиками -солдатами Семеновского полка проводилась в духе средневекового деспотизма: восемь солдат были прогнаны шесть раз сквозь строй через тысячу человек, затем сосланы в сибирские рудники; другие были расформированы по гарнизонам восточно-европейской части России или Сибири.
При активном участии верного слуги Аракчеева, архиепископа Серафима и министра Голицина реакция направляется не только против солдат («военные поселения») и крестьян, но также против науки и литературы; такая политика получила название обскурантизма.
Могущественное и активное Библейское общество сыграло роль в уменьшении престижа и сокращении прерогатив иерархов православной церкви, чем вызвало их недовольство, острие которого было направлено против него. В самом Российском Библейском обществе вслед за изменчивостью настроения Александра в сторону мистицизма наблюдается отход от либеральных и просветительских тенденций. На их место приходит пиэтистический консерватизм и «сервилизм».
После победы над Наполеоном российский император создал и возглавил Священный союз, созывал Конгрессы союза, предлагал повестки дня, во многом определял его решения. На всех конгрессах Священного союза главным был один вопрос - о борьбе с революционным движением народов Европы. Император Александр I ожидал благодарности и покорности за освобождение от Наполеона, а вместо этого начались бунты и революции.
Либерализм александровского направления вошел в противоречие с идеями Просвещения XVIII в., подготовившими Французскую и другие революции, поэтому он трансформируется в реакцию, погромы, мракобесие. Просветительские идеи как объект полемики упрощались, искажались, а требование нравственного образования, доведенные до абсурда чиновниками-карьеристами, позволяло в любом знании, не основанном на вере, разглядеть источник революции.
Александр I все больше тяготел к мистицизму. Европейские мистики, вслед за которыми он пошел, стремились за внешней формой религиозных культов и обрядов рассмотреть внутреннюю сущность религиозной жизни. Индивидуальной религиозный опыт объявлялся важнее внешней церковной истории. Он ежедневно читал Библию, подолгу дважды в день молился на коленях. Религиозный настрой Александра I поддерживали баронесса, Ю. Крюденер и архимандрит Фотий.
Вслед за императором значительная часть внешнего света поворачивается к мистицизму. Это вызывает появление различных группировок церковно-религиозного консерватизма. Ортодоксальные священнослужители стали усматривать угрозу существования православия, как духовной опоры Российского государства. Ситуацию используют в своих интересах лица, борющиеся за власть. Одним из них стал граф Аракчеев фанатично преданный
Александру I. Воспользовавшись смутой в религиозных кругах среди высшего духовенства. Аракчеев становится проводником реакционного курса.
Реакция в духовной сфере была весьма многолика. Полицейскими методами стало насаждаться только православие, причем в ущерб знанию и просвещению; последовало ужесточение цензуры, запреты на обучение в европейских университетах, погромы Казанского и Петербургского университетов, произведенные М.Л. Магницким и Д.П. Руничем в 18201821 гг.
Проводниками реакционного курса становятся лица, еще недавно проходившие по либеральному лагерю. Они становятся антизападниками, поборниками воинствующей религиозности. Одним из таких оборотней-обскурантов был М.Л. Магницкий. В полемической статье «Судьба России» он восхвалял татарское господство, считая его благом, поскольку оно позволило России удалиться от Европы и благодаря этому сохранить чистоту христианской веры. Будучи назначен попечителем Казанского учебного округа, он превращает одно из лучших учебных заведений в центр мракобесия, где учебный процесс стал приобретать монастырские черты. Его последователи: попечитель Петербургского учебного округа Д.П. Рунич, директор Петербургского педагогического института Д. А. Кавелин и др. Прогрессивные профессора увольнялись из университетов - их обвиняли в попытках свержения православной веры и призывах к революции.
15 мая 1824 г. кн. Голицын был смещен с поста и министра народного просвещения и духовных дел. Смена кн. Голицына была и сменой взглядов правительства на деятельность Библейского общества. Указом 12 апреля 1826 г. император Николай I повелел митрополиту Серафиму прекратить до дальнейшего разрешения все действия Общества, равно как и действия всех библейских комитетов, отделений и сотовариществ. Указом 15 июля 1826 г. все наличное имущество Российского библейского общества, состоявшее из денежных капиталов, домов (подаренных императоров Александром I), книг, типографских принадлежностей передано было в ведение вновь созданного Св. Синода.
Заслуги Российского Библейского общества по распространению знаний, его активная благотворительная деятельность, веротерпимость, на наш взгляд, очевидны и заслуживают внимательного взгляда современников. Главный исторический урок, вытекающий из его существования, состоит в том, что: во-первых, с первых дней своего существования оно действовало в тесном контакте с подобными европейскими обществами и учреждениями, во-вторых, его деятельность была востребована в России всеми общественными слоями населения, на пожертвования которых оно существовало.
Закрытие общества имело свой, в сущности, гораздо больший вред. Оно, - по мнению, -А.Н. Пыпина не уничтожило обскурантизма, а только воспроизвело его в новой форме, наносило удар, по самой общественной инициативе и больше прежнего усилило «ленивый индифферентизм» русской общественной жизни.
Существование Российского Библейского общества оказалось непродолжительным; но в его судьбе проявились характерные черты общественной жизни России Александровской эпохи: сильное европейское влияние, попытки либерализации и противостоящие им консервативные тенденции, слабость общественных институтов перед все поглощающими государственными, зависимое положение общества от императора и его ближайшего окружения, зарождение революционных настроений и жесткая реакция власти на них. Эти и другие вопросы весьма актуальны. Они требуют дальнейшего исследования, т.к. история Российского Библейского общества в отечественной историографии не получила достаточно полного освещения.
Библиографический список
1. Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. - СПб., 2001.
2. Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I. - СПб., 2000.
3. Пыпин А.Н. Российское Библейское общество 1812-1826 // Вестник Европы. - СПб., 1868. -
№8.
4. Рэй М.-П. Александр I. - М., 2013.
5. Шабаева М.Ф. Из истории русской прогрессивно-демократической педагогики: Вопросы истории русской педагогики // Труды Института теории и истории педагогики. - М., 1951. - №33.
