CC BY
167
2014
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12
Вып. 4
ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ, ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ, ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ
УДК 159.9 А. Р. Алюшева
ОБЩЕКУЛЬТУРНАЯ И ВНУТРИСЕМЕЙНАЯ ТРАНСМИССИЯ СТРУКТУРЫ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, 119991, Российская Федерация, Москва, Ленинские горы, 1
В статье рассматривается проблема источников формирования структуры автобиографической памяти как высшей психической функции. Автобиографическая память исследуется на материале графического представления целостной истории личного прошлого. Предполагается, что ряд параметров структуры автобиографии имеет культурно-историческое происхождение и определяется интериоризацией культурных жизненных сценариев. Обосновано положение о вариативном овладении репертуаром культурных жизненных сценариев как системой средств организации индивидуального автобиографического опыта. Эмпирически продемонстриро-ванно взаимодействие общекультурного и внутрисемейного факторов в становлении целостной структуры автобиографической памяти. Выборку исследования составили 204 человека: 102 представителя младшей возрастной группы в возрасте от 17 до 21 года и 102 их родителя в возрасте от 37 до 64 лет. Выявлены межпоколенные, внутрисемейные и индивидуальные особенности организации целостной истории личного прошлого. Библиогр. 17 назв. Табл. 1.
Ключевые слова: автобиографическая память, структура автобиографии, культурный жизненный сценарий, межпоколенные особенности автобиографической памяти, семейный стиль организации автобиографических воспоминаний.
INTERGENERATIONAL CULTURAL AND FAMILIAL TRANSMISSION OF AUTOBIOGRAPHICAL MEMORY STRUCTURE
A. R. Alyusheva
Lomonosov Moscow State University, 1, Leninskiye gory, Moscow, 119991, Russian Federation
The article focuses on the problem of the sources of autobiographical memory structure. Autobiographical memory is examined using graphic materials which represent individual life stories. It is assumed that some structural parameters of autobiographical memory have cultural and historical origins, and they are determined by the internalization of cultural life scripts. We argue that there is a variability of cultural life scripts which organize individual autobiographical experience. The data obtained proves that there is an interaction between intergenerational cultural and family factors in the development of autobiographical memory structure. The participants (n = 204) were students aged 17-21 (n = 102) and their parents aged 37-64 (n = 102). Intergenerational, familial and individual characteristics of life stories' structures are revealed. Refs 17. Table 1.
Keywords: autobiographical memory, autobiographical memory structure, cultural life script, intergenerational characteristics of autobiographical memory, family style of autobiographical memories' organization.
Современное состояние проблемы культурной детерминации автобиографической памяти
Представляя целостную картину своего прошлого, каждый человек вспоминает определенное соотношение счастливых и печальных событий жизни, ярких, детальных, будто врезавшихся в память эпизодов и менее красочных, но личностно значимых воспоминаний. Мысленно перебирая события, случившиеся в детстве, мы в конце концов обнаружим самое раннее воспоминание, до которого в памяти как будто ничего и нет. Откуда возникает данная структура индивидуальной истории прошлого? Как складывается то или иное представление о том, что нами прожито?
Напрашивается ответ: содержанием автобиографической памяти (АП) является зафиксированный данной мнемической системой жизненный опыт. Соответственно, человек, прошлое которого было наполнено несчастливыми событиями, вспоминает о своей жизни как о не слишком удачной, и напротив, тот, кому часто улыбалась фортуна, погружается в приятные воспоминания о своей счастливой жизни. Вопреки очевидности этого наблюдения, по нашему мнению, более корректно иное обоснование источников субъективного представления о личном прошлом.
Исходя из положений культурно-исторического подхода о закономерностях развития высших психических функций, можно предположить, что параметры структуры АП, оперирующей с личностно значимым автобиографическим материалом, в большей степени задаются внешними культурно специфичными образцами, которые интериоризируются в процессе семейного взаимодействия. Исследования АП на материале нарративов показывают, что субъект вспоминает личное прошлое конвенционально, согласно установленным в данной культуре правилам организации автобиографии [1-2]. Т. Хабермас и С. Блак для объяснения данного эмпирического факта предложили понятия «схема жизненной истории» [3] и «культурный концепт биографии» [4]. Номенклатура воспоминаний в целостной истории личного прошлого преимущественно совпадает с установленным в данной культуре каноном автобиографии. Посредством иного методического инструментария В. В. Нурковой [5] получены аналогические эмпирические результаты, обобщая которые автор отмечает: «уникально прожитые жизни оставляют в памяти людей достаточно схожие воспоминания».
Культурный жизненный сценарий как средство организации автобиографических воспоминаний
Проблематика культурной детерминации АП разрабатывается также Д. Руби-ным и Д. Бернтсен, которые операционализируют культурную составляющую индивидуальной истории в понятие «культурный жизненный сценарий» (КЖС) [6]. Отметим, что данный термин использовался в психологии и раньше [7-8], однако Рубин и Бернтсен придают ему иное значение. Согласно их определению, КЖС отражает разделяемые большинством членов культурной общности представления о типичном содержании и «расписании» жизненных со бытий, а также приписыв аемой им валентности и значимости [2]. Классическая инструкция методики, посредством которой авторами изучается КЖС, звучит следующим образом: «Представьте, что в тот же день, что и Вы, на свет появился младенец, того же пола, что и Вы. Ему
предстоит прожить обычную жизнь в Вашей стране. Какие семь наиболее значимых событий, по вашему мнению, произойдут в его жизни?».
Подавляющее большинство событий КЖС являются позитивными и социально одобряемыми, в связи с чем его можно рассматривать как обобщенное социальное требование к событийному наполнению жизни.
В большинстве исследований КЖС не выявлено значимых гендерных различий в содержании событий, которые представляются наиболее типичными и ожидаемыми. Исключением являются данные, собранные в государстве Катар в юго-западной Азии, где в обществе существует определенное разделение социальной жизни мужчин и женщин [9].
Также эмпирически показано, что при незначительных вариациях (например, больше событий детства в российском сценарии, больше событий религиозного характера в сценарии Катара и т. п.) КЖС обладают высокой кросс-культурной универсальностью [5; 10]. Как отмечают исследователи [9], события КЖС могут различаться не столько в культурах (поскольку, как правило, представления о сценарных событиях собраны на выборках достаточно адаптированных и успешных членов общества), сколько в субкультурах (например, в девиантных группах). На данный момент нет исследований, которые могли бы предоставить эмпирическое подтверждение данной гипотезы.
Одним из пунктов критики описанного выше методического приема экспликации КЖС является его высокая селективность, которая задана лимитирующей инструкцией (требуется отмечать строго семь событий), в результате чего специфические аспекты КЖС могут быть упущены.
Н. В. Гришина различает нормативный жизненный сценарий, семантически схожий с понятием КЖС Д. Рубина и Д. Бернтсен, и индивидуальный жизненный сценарий. Последний понимается автором как личностно отнесенная последовательность событий в жизни конкретного субъекта (а не типичного представителя данной культуры). Н. В. Гришиной с коллегами получены результаты, свидетельствующие о том, что в настоящее время отмечается тенденция к дестандартизации индивидуального жизненного сценария, снижению роли нормативных компонентов сценария в процессе возрастного развития [11]. С нашей точки зрения, исследователями эмпирически продемонстрирован закономерный процесс развития АП личности, проявляющийся в наращивании уникальности воспоминаний о своем жизненном пути, а также в повышении рефлексивности субъекта по отношению к личной истории прошлого.
Итак, в современной психологической литературе, посвященной исследованиям развития АП, общепринятым является тезис о том, что КЖС служит культурной схемой организации автобиографических воспоминаний в целостную историю жизни субъекта. При сравнении событий КЖС и историй личного прошлого получено их значительное совпадение по содержанию: в среднем 60% воспоминаний оказываются сценарными [5, 9, 12]. Более того, эмпирически установлено линейное возрастание сценарности индивидуального прошлого с возрастом [13-14]. Предполагается, что избирательность АП достигается посредством усвоения внешних образцов событийной организации жизни по мере социализации. Другими словами, обобщенное знание о том, как люди проживают жизнь и как следует структурировать личный биографический материал, заложено в КЖС, которые предписывают, что
субъекту следует помнить и рассказывать о своей жизни, то есть определяют критерии отбора автобиографических фактов в личную жизненную историю.
Репертуар культурных жизненных сценариев
Зарубежными коллегами исследуется наиболее обобщенный и универсальный для большинства членов социума КЖС, который рассматривается как ряд событий, связанных с определенным возрастом, с приписываемой субъектами позитивной или негативной эмоциональной валентностью. Однако, на наш взгляд, возможны и другие аспекты изучения КЖС, если анализировать данный феномен системно, а не как последовательность дискретных событий.
Более того, в культуре существует многообразие сценариев, возможных для присвоения в качестве образца организации автобиографии. Как заметил Д. Мак-Адамс, «некоторые люди конструируют свои жизненные истории на базе классических трагедий, а некоторые используют в качестве основы телевизионные шоу» [1, с. 152]. В репертуаре КЖС можно условно выделить следующие типы сценариев: типичный (наиболее обобщенный сценарий представителя культурной общности), семейный (конкретный сценарий родителей), художественный (в частности, литературный) и медийный [12].
Таким образом, на сегодняшний день не исследованными остаются:
1. Системные параметры КЖС, такие как пропорция позитивных и негативных событий, временное распределение событий в каждом возрастном периоде, соотношение типичных и уникальных событий в сценарии.
2. Механизмы и условия культурной детерминации структуры АП, так как понятие культурной детерминации не конкретизировано, изучается предельно обобщенный вариант КЖС.
3. Соотношение общекультурного и внутрисемейного факторов на становление индивидуальной структуры АП.
В нашем исследовании анализируется проблема детерминации формальных и содержательных параметров структуры АП типичным и семейным КЖС как специфическими культурными средствами организации автобиографического опыта.
Эмпирическое исследование общекультурной и внутрисемейной детерминации структуры автобиографической памяти
Гипотезы
1. Существует ряд параметров КЖС, характеризующих его как целостную систему и форматирующих историю личного прошлого. Предположительно, к ним относятся: возраст первого воспоминания, количество воспоминаний каждого жизненного периода, пропорция позитивных и негативных, детальных и обобщенных, а также типичных и уникальных воспоминаний, соотношение воспоминаний о себе и о других людях, субъективная временная протяженность различных жизненных периодов.
2. Ряд параметров КЖС интериоризуется преимущественно в процессе внутрисемейного взаимодействия, что закономерно приводит к высокой согласованности показателей по данным параметрам внутри семейной диады.
3. Индивидуальная структура АП включает в себя не отраженные в КЖС параметры, источниками формирования которых может быть конкретная семейная ситуация развития (например, семейные мифы).
4. На становление индивидуальной структуры АП оказывают влияние реальная эмпирика жизненного опыта, возрастные, субкультурные и иные факторы.
Выборка
В эмпирическом исследовании приняли участие 204 человека: 102 участника исследования младшей возрастной группы в возрасте от 17 до 21 года (ср. знач. = 18,85 лет, ст. откл. = 1,111), 13% юношей и 87% девушек, и 102 родителя наших участников в возрасте от 37 до 64 лет (ср. знач. = 46,39 лет, ст. откл. = 5,432), 9% мужчин и 91% женщин. Неравность выборки по гендерному составу, по нашему мнению, не отразилась на результатах исследования, так как не исследовались гендерные аспекты АП, и КЖС в своем обобщенном варианте, как показано зарубежными коллегами, не демонстрирует значимых различий среди выборок мужчин и женщин [9].
Методика
Для экспликации структуры АП была использована графическая методика «Линия жизни» [15]. Участнику исследования предлагается лист бумаги А4, разделенный по центру стрелкой, которая обозначает линию времени, с инструкцией: «Представьте, что это — Ваша жизнь, от начала до сегодняшнего дня. Пожалуйста, обозначьте самые значимые, наиболее запомнившиеся события. Чем более приятное, радостное, позитивное событие, тем выше отмечайте его от центральной оси времени (поставьте точку и подпишите). И чем оно негативнее, печальнее, неприятнее, — тем ниже. На самой оси укажите, сколько Вам было лет, когда это событие произошло».
Данный графический метод, по нашему мнению, имеет высокий эвристический потенциал для изучения структуры АП. В отличие от традиционного для исследований жизненных историй метода автобиографического интервью методика «Линия жизни» позволяет эксплицировать не только содержательные, но и существенные структурные параметры АП: субъективную временную метрику прошлого и его эмоциональную насыщенность. Более того, методика «Линия жизни» снимает ряд ограничений метода автобиографического интервью: значительно снижается пропорция «случайного», незначимого материала, который вспоминается по ассоциации с другими, более важными событиями прошлого. Наконец, участник исследования выбирает наиболее органичную для него стратегию временной организации воспоминаний (например, может вернуться к любому интервалу и дополнить его).
Процедура обработки данных
Для выявления параметров структуры АП, детерминированных КЖС, данные анализировались по межгрупповому плану как несвязанные выборки. Отсутствие значимых различий в распределении показателей параметра структуры АП, то есть межпоколенная устойчивость, интерпретировалось нами как свидетельство его общекультурной детерминации. При нормальном распределении показателя параметр рассматривался как присутствующий в КЖС с конкретным количественным выра-
жением. При ненормальном распределении параметр рассматривался как присутствующий в КЖС, но его конкретное количественное выражение не определялось.
Для выявления параметров структуры АП, детерминированных семейной ситуацией развития, данные анализировались по внутригрупповому плану как связанные выборки. Проводился корреляционный анализ параметров АП в семейных диадах «Юноша (Девушка) — Родитель».
Статистический анализ данных осуществлялся посредством статистического пакета IBM SPSS Statistics 21.0.0.0. Показатели, продемонстрировавшие нормальное распределение по критерию Колмогорова-Смирнова, сравнивались с помощью t-критерия Стьюдента. Показатели, распределение которых значимо отличалось от нормального, сравнивались с помощью непараметрических критериев Краскала-Уоллиса и Манна-Уитни. Корреляционный анализ проводился с использованием коэффициента корреляции Спирмана.
Результаты исследования и их обсуждение
По итогам межпоколенного сравнения показателей параметров АП и корреляционного анализа показателей параметров АП в семейных диадах получено 4 группы результатов, представленных в табл. 1.
Таблица 1. Результаты сравнения распределений и корреляционного анализа показателей
параметров структуры АП
Межпоколенные различия показателей параметров АП
е Нет Есть
ляционная связь параметров А] Есть КЖС, транслируемый через семью, — основной источник формирования следующих параметров АП: • общее количество воспоминаний в целостной истории личного прошлого; • пропорция позитивных и негативных воспоминаний; • субъективная эмоциональная оценка позитивных воспоминаний*; • субъективная эмоциональная оценка воспоминаний*; • количество обобщенных воспоминаний. Семья — основной источник формирования следующих параметров АП: • пропорция уникальных воспоминаний в целостной истории личного прошлого; • пропорция «фотографических» воспоминаний; • пропорция воспоминаний о событиях жизни других людей, включенных в автобиографию; • возраст, которым датируется первое воспоминание.
е р р о и ая н =s S е с и р т ^ н И Нет Параметры АП, которые обусловлены КЖС, интериоризированным из внесемейных источников: • субъективная временная протяженность периода «детской амнезии»*; • субъективная временная протяженность периода от окончания детства до возраста последнего воспоминания, указанного на «Линии жизни»*. Индивидуальные особенности АП, не детерминированные КЖС и семейной трансмиссией.
Примечание: * Пространственные показатели методики «Линия жизни» измерялись в мм.
Параметры структуры АП, присутствующие в КЖС и транслируемые внутрисемейно
Для ряда параметров выполнения методики «Линия жизни» было обнаружено отсутствие межпоколенных различий в нормальном распределении показателей при наличии корреляций внутри семейной диады (на уровне значимости р < 0,05). На основании данного факта мы считаем, что эти параметры представлены в КЖС с конкретным количественным выражением и имеют внешний культурный образец формирования, который преломляется и корректируется в семейном взаимодействии (в скобках отмечены средние значения показателей и коэффициент корреляции в семейной диаде). К ним относятся:
1. Общее количество воспоминаний (юноши/девушки: ср. знач. = 15,35, ст. откл. = 6,925, родители: ср. знач. = 15,88, ст. откл. = 7,470; г = ,387). Таким образом, среднее количество воспоминаний, включенных субъектами в историю личного прошлого, равно 15+/-2 и является межпоколенно устойчивым показателем. Другими словами, представители младшего и старшего поколений из всего массива своего прошлого опыта отбирают равное количество событий, которые, по их мнению, презентируют целостную картину пройденного жизненного пути. Отметим, что в исследовании встречались и более событийно насыщенные протоколы методики «Линия жизни» (максимальное количество воспоминаний равно 54). В связи с этим особый интерес представляет выявленная корреляционная связь общего количества воспоминаний в семейных диадах: высокая событийность историй прошлого родителей связана с высокой событийностью историй прошлого их детей.
2. Пропорция позитивных (юноши/девушки: ср. знач. = 72,96%, ст. откл. = 11,921%; родители: ср. знач. = 71,14%, ст. откл. = 11,597%; г = ,291) и негативных воспоминаний (юноши/девушки: ср. знач. = 26,94%, ст. откл. = 12,02%; родители: ср. знач. = 28,86%, ст. откл. = 11,597%; г = ,275), а также субъективная эмоциональная оценка позитивных воспоминаний (юноши/девушки: ср. знач. = 41,85, ст. откл. = 12,956; родители: ср. знач. = 45,74, ст. откл. = 15,777; г = ,467) и субъективная эмоциональная оценка общего количества воспоминаний (юноши/девушки: ср. знач. = 39,08, ст. откл. = 13,414; родители: ср. знач. = 42,34, ст. откл. = 13,208; г = ,530). Соотношение воспоминаний разной валентности и интенсивность субъективной эмоциональной оценки позитивных воспоминаний — также межпоколенно устойчивые показатели, коррелирующие у юношей/девушек и родителей. Соответственно можно утверждать, что пропорция позитивных и негативных воспоминаний и то, насколько события прошлого с позиции сегодняшнего дня переживаются как счастливые, детерминировано КЖС, транслируемым через семейное взаимодействие. Более того, в целом интенсивность общей эмоциональной оценки воспоминаний не демонстрирует межпоколенных различий и согласована внутрисемейно.
3. Количество обобщенных воспоминаний (юноши/девушки: ср. знач. = 12,82, ст. откл. = 6,028; родители: ср. знач. = 14,42, ст. откл. = 6,859; г = ,288). Обобщенные воспоминания представляют собой воспоминания о значимых событиях жизни, которые феноменологически являются менее яркими и воспроизводятся кратко, менее детально, однако несут важную смысловую нагрузку в контексте целостной личностной истории (например, воспоминание о смене социальной роли либо о начале определенного жизненного этапа). Согласно нашим результатам, количество
воспоминаний данного типа межпоколенно устойчиво и является объектом внутрисемейной трансмиссии.
Параметры структуры АП, присутствующие в КЖС и интериоризированные
из внесемейных источников
Для ряда параметров была обнаружена межпоколенная гомогенность в распределении показателей при отсутствии корреляций внутри семейной диады (на уровне значимости р < 0,05). Данный факт указывает на общекультурный источник усвоения следующих параметров КЖС:
1. Субъективная временная протяженность периода «детской амнезии». Показатель параметра демонстрирует отличное от нормального распределение, что позволяет отнести его к показателям, которые присутствуют в КЖС без конкретного количественного выражения. «Детской амнезией» называют факт отсутствия автобиографических воспоминаний о раннем детстве во взрослом возрасте (устойчивый феномен АП, подробно представлен в исследованиях [3; 13; 15; 16]). Эмпирически показано, что существуют значительные межкультурные различия в границах «детской амнезии»: возраст, к которому представители разных культур относят свои первые воспоминания, варьирует от 32 до 52 мес. [16]. Можно предположить, что культура предписывает не помнить о раннем периоде своей жизни, однако субъективная протяженность такого «беспамятства» зависит от семейной ситуации развития.
2. Субъективная временная протяженность периода от окончания детства до возраста последнего воспоминания, указанного на «Линии жизни» (юноши/девушки: ср. знач. = 124,09, ст. откл. = 48,846; родители: ср. знач. = 106,80, ст. откл. = 70,458). Интересно отметить, что для всех участников исследования характерна схожая субъективная метрика жизненных этапов с подросткового возраста до настоящего времени, несмотря на существенную разницу в реальном возрасте. Высоковероятно, что становление временной метрики прошлого происходит посредством усвоения общей культурно заданной схемы организации воспоминаний.
Параметры структуры АП с внутрисемейным источником формирования
Для ряда параметров выполнения методики «Линия жизни» были выявлены корреляции внутри семейной диады при наличии межпоколенных различий в распределении показателей (на уровне значимостир < 0,05). На основании данного факта мы делаем вывод о «семейном наследовании» особенностей структуры АП, которые транслируются в условиях семейного взаимодействия без референции к КЖС. В данную группу вошли следующие параметры:
1. Пропорция уникальных воспоминаний в целостной истории личного прошлого (г = ,318). Уникальные воспоминания (встречаются в полученных данных не более одного раза) значимо больше представлены в историях прошлого юношей/ девушек по сравнению с историями личного прошлого родителей (р = 0,003, юноши/девушки: ср. знач. = 34,09%, ст. откл. = 15,734%; родители: ср. знач. = 27,23%, ст. откл. = 15,141%). Тем не менее количество уникальных воспоминаний транслируется внутрисемейно.
2. Пропорция «фотографических» воспоминаний (r = ,509), которые характеризуются яркостью, высокой образностью, детальностью. В результате анализа всех протоколов «Линии жизни» отметим, что в заполнении методики прослеживается тенденция субъектов ориентироваться на «фотографический» или обобщенный стиль воспроизведения автобиографического материала (например, схожее сценарное событие может быть выражено одним участником исследования как «первый раз иду в школу, моросит дождь, хочется спать, при этом кажется, что сейчас случится что-то интересное», а другим — более кратко и обобщенно — «пошел в школу»). Данная стилевая особенность описания прошлого транслируется внутрисе-мейно: пропорция «фотографических» воспоминаний в описании истории своего прошлого юношей/девушкой и родителем взаимосвязаны. Используя терминологию деятельностного подхода А. Н. Леонтьева, можно сравнить функцию «фотографических» воспоминаний (flashbulb, воспоминания-вспышки) в АП с функцией «чувственной ткани», одной из образующих сознания. Вызывая переживание «погруженности в прошлое» и чувство «реальности прошлого», «фотографические» воспоминания придают личной истории уникальность и феноменологическую принадлежность данному конкретному субъекту (чувство, что события вплетены в его неповторимую жизнь и он может вернуться в каждое из них в своих воспоминаниях, оживить их в памяти). Мы предполагаем, что «фотографические» воспоминания, включенные в структуру АП, маркируют прошлый опыт как личный, субъективно пережитый. Соответственно яркие и детальные эпизоды прошлого способствуют переживанию авторства личной истории, а их отсутствие может стать причиной отчуждения от своего прошлого.
3. Пропорция воспоминаний о событиях жизни других людей, включенных в автобиографию (r = ,479). Соотношение воспоминаний о событиях жизни других людей среди всех событий своего личного прошлого также является стилевой особенностью описания прошлого и транслируется внутрисемейно. Тем не менее в среднем больше воспоминаний о событиях жизни других людей (родственников, друзей, знакомых и т. д.) в субъективной картине прошлого взрослых участников исследования. Наши результаты подкрепляют установленный ранее эффект смещения фокуса внимания субъекта с событий только лишь своей жизни на то, что происходит в жизни значимых людей [13].
4. Возраст, которым датируется первое воспоминание (r = ,210). Внутрисемейную трансляцию данного параметра структуры АП можно объяснить приписываемой семьей важностью первого воспоминания как первого эскиза личности, в котором происходит самоопределение уникальных личностных свойств («помню, как читал стишок в яслях, я вообще всегда любил внимание и когда меня хвалят»). Юноши и девушки в среднем датируют первое воспоминание более ранним возрастом, чем их родители. Как отмечено выше, возраст, к которому субъекты относят свои первые воспоминания, специфичен для определенной культуры. В нашем исследовании получен результат, согласно которому субъективная протяженность периода «детской амнезии» в истории прошлого может рассматриваться как культурно обусловленный параметр, однако возраст первого воспоминания истории прошлого не задан в сценарии. Этот эмпирический факт можно объяснить следующим образом: культурно обусловлен возраст первого по порядку воспоминания (что подтверждается данными кросс-культурных исследований), однако возраст первого значимого воспомина-
ния, которое субъект решает включить в свою индивидуальную целостную картину прошлого, не детерминирован КЖС и является следствием смыслового принципа селекции автобиографического материала. Как правило, выбирается не просто самое раннее воспоминание, а первое значимое воспоминание, связанное с самосознанием.
Индивидуальные особенности АП, не детерминированные КЖС и семейной трансмиссией
Данную группу результатов представляют параметры структуры АП, значимо различные среди двух сравниваемых поколений. Более того, изменение показателей по данным параметрам не согласовано внутри семейной диады. Можно предположить, что на формирование данных параметров структуры АП оказывают влияние иные факторы.
Среди них, например, пропорция сценарных воспоминаний среди всех личност-но значимых воспоминаний. В описание своего прошлого юноши/девушки включают значимо меньше сценарных воспоминаний, то есть воспоминаний о событиях, которые входят в номенклатуру российского КЖС (получен посредством классической инструкции методики Бернтсен-Рубина [2; 5]), чем их родители (р < 0,01, юноши/девушки: ср. знач. = 46,68%, ст. откл. = 15,037%; родители: ср. знач. = 58,06%, ст. откл. = 15,699%). Как отмечено выше, сценарность автобиографических воспоминаний линейно возрастает с возрастом [13-14], что подтверждается и нашими данными.
Интересный результат получен при межпоколенном сравнении оценок эмоциональной амплитуды негативных воспоминаний (р = 0,043, юноши/девушки: ср. знач. = 31,27, ст. откл. = 19,589; родители: ср. знач. = 35,24, ст. откл. = 15,24). Представители младшего поколения в среднем «занижают» негативность своих воспоминаний по сравнению с представителями старшего поколения. Более оптимистичный взгляд юношей/девушек на свое прошлое может быть следствием общей позитивной установки представителей молодого поколения относительно уклада жизни («юношеский оптимизм» [17]).
Выводы
1. Структура АП детерминирована культурными образцами. КЖС как целостная система взаимосвязанных формальных и содержательных параметров является универсальным культурным средством организации автобиографии.
2. Эмпирически показано, что система КЖС включает в себя: 1) общекультурные и семейно транслируемые параметры структуры АП (общее количество воспоминаний в целом и количество обобщенных воспоминаний, пропорция позитивных и негативных воспоминаний, субъективная эмоциональная оценка позитивных воспоминаний и всего массива воспоминаний); 2) общекультурные параметры структуры АП, интериоризированные из внесемейных источников (оценка временной протяженности периода «детской амнезии» и периода от детства до последнего значимого воспоминания, указанного на «Линии жизни»).
3. Следующие параметры структуры АП не входят в КЖС, но являются объектом внутрисемейной трансмиссии: пропорция уникальных и «фотографических»
воспоминаний в истории личного прошлого, пропорция воспоминаний о событиях жизни других людей, а также возраст, которым датируется первое воспоминание на «Линии жизни».
4. Характеристики индивидуальной АП не исчерпываются указанными выше параметрами, в них также присутствуют вариативные показатели, связанные с возрастом, личностными особенностями, жизненным опытом субъектов и другими факторами. Безусловно, структура АП имеет множество дополнительных источников формирования: от фольклора, сказок, мифов и книг до современных средств массовой информации, что на данный момент остается наименее разработанным направлением исследований АП.
Литература
1. Мак-Адамс Д. Психология жизненных историй / пер. Д. А. Кутузовой, Ф. И. Барского // Методология и история психологии. 2008. Т. 3, № 3. С. 135-166.
2. Berntsen D., Rubin D. C. Cultural life scripts structure recall from autobiographical memory // Memory and Cognition. 2004. Vol. 32. P. 427-443.
3. Habermas T., Bluck S. The Life Story Schema // Motivation and Emotion. 2000. Vol. 24, N 2. P. 121147.
4. Habermas T. How to tell a life: The development of the cultural concept of biography across the lifespan // Journal of Cognition and Development. 2007. Vol. 8. P. 1-31.
5. Нуркова В. В., Днестровская М. В., Михайлова К. С. Культурный жизненный сценарий как динамическая семантическая структура (ре)организации индивидуального жизненного опыта // Психологические исследования. 2012. Т. 5, № 25. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 05.02.2014).
6. Rubin D. C., Berntsen D. Life scripts help to maintain autobiographical memories of highly positive, but not highly negative, events // Memory and Cognition. 2003. Vol. 31, N 1. P. 1-14.
7. Берн Э. Игры, в которые играют люди. М.: Аст, Харвест, 2006. 224 с.
8. Tomkins S. S. Script theory // Nebraska Symposium on Motivation / H. E. Howe, R. A. Dienstrbier (Eds.). Lincoln, 1979. Vol. 26. P. 201-236.
9. Ottsen C. L., Berntsen D. The cultural life script of Qatar and across cultures: Effects of gender and religion // Memory. 2014. Vol. 22, N 4. P. 390-407.
10. Rubin D. C., Berntsen D., Hutson M. The normative and the personal life: Individual differences in life scripts and life story events among USA and Danish undergrads // Memory. 2009. Vol. 17, N 1. Р. 54-68.
11. Гришина Н. В. Жизненные сценарии: нормативность и индивидуализация // Психологические исследования. 2011. Т. 3, N 17. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 05.02.2014).
12. Алюшева А. Р. Овладение репертуаром культурных жизненных сценариев как фактор развития макроструктуры автобиографической памяти // Психологические исследования. 2012. Т. 5, № 25. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 05.02.2014).
13. Rubin D. C., Schulking M. D. The distribution of autobiographical memories across the lifespane // Memory and Cognition. 1997. Vol. 25, N 6. P. 859-866.
14. Bohn A., Berntsen D. Life story development in childhood: The development of life story abilities and the acquisition of cultural life scripts from late middle childhood to adolescence // Developmental Psychology. 2008. Vol. 44, N 4. P. 1135-1147.
15. Нуркова В. В. Свершенное продолжается: психология автобиографической памяти личности. М.: УРАО, 2000. 320 с.
16. Wang Q. Infantile amnesia reconsidered: A cross-cultural analysis // Memory. 2003. N 11. Р. 65-80.
17. Pasupathi M., Mansour E. Adult Age Differences in Autobiographical Reasoning in Narratives // Developmental Psychology. 2006. Vol. 42, N 5. P. 798-808.
Статья поступила в редакцию 20 июня 2014 г.
Контактная информация
Алюшева Анна Расимовна — магистр психологии; [email protected]
Alyusheva Anna R. — undergraduate student ; [email protected]
