CC BY
91
Шандор Мокань
Сегедский университет 6722 Szeged, Egyetem u. 2. email: idnakar@idnakar.ru
ОБЩЕКАРПАТСКИЙ ДИАЛЕКТОЛОГИЧЕСКИЙ АТЛАС:
КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ*
Перевод с венгерского: Елена Родионова Редактор: Силард Тот
1. В 2001 г. вышел в свет очередной (шестой) выпуск «Общекарпатского диалектологического атласа», подготовленный совместно Институтом языкознания Венгерской Академии Наук и кафедрой польской филологии Университета Ло-ранда Этвёша. Предыдущие выпуски атласа издавались в Кишинёве, Москве, Варшаве, Львове и Братиславе. Эффектная презентация Атласа состоялась 27 сентября 2002 г. Во время научного совещания после приветственных слов выступили некоторые члены международной редколлегии. Галина Петровна Клепикова (Москва) указала на важность атласа для карпатского языкознания, Ивор Рипка (Братислава) подчеркнул, что атлас послужит источником для контактологических исследований, Антонин Вашек (Брно) познакомил с собранным диалектологическим материалом по чешскому языку, а Василэ Павел (Кишинёв) — по румынскому.
1.1. Основная функция Атласа была сформулирована международной редколлегией в носившем программный характер «Введении» (ОДА 1987: 7-11): отразить карпатизмы собранных по вопросникам материалов 1977—1981 гг., т.е. лексические единицы разного происхождения (чешского, словацкого, украинского, польского, венгерского, молдавского, румынского, сербского, хорватского, турецкого, албанского, македонского и т. д.), ставшие благодаря продолжительным контактам достоянием языков и диалектов народов и этнических групп этого региона. Составители «Введения... » выразили надежду, что исследованная историко-культурная лексика (например, пастушеская терминология) может стать хорошим подспорьем как для лингвистов, так и для историков и этнографов. При этом редколлегия указала и на недостатки проекта: так, ненадлежащим образом оказались представлены румынские лексические данные, которые были почерпнуты из готовых
* Материал представляет собой специально подготовленную для публикации в журнале «ИДНАКАР: Методы историко-культурной реконструкции» версию статьи Шандора (Александра) Моканя: Mokany, Sandor. Egy szofoldrazi kotet anyaganak tanulsagos vallomasa. Balogh Lajos (felelos szerkeszto), Banczerowski Janusz, Posgay Ildiko: Karpat nyelvatlasz, VI kotet. Budapest, 2001, Tinta Konyvkiado, 216. o, 89 terkep // Nyelvtudomany I (2005): 237-248. В переводе на русский язык публикуется с незначительными сокращениями.
© Шандор Мокань; Елена Родионова (перевод), 2007 ИДНАКАР: Методы историко-культурной реконструкции 2 (2) 2007
материалов (если быть более точным — взяты из преследующих другие цели атласов румынского языка). Албанские диалекты оказались представлены только одним опорным пунктом; «неполно [sic!] представлены разные иноязычные анклавы на территории отдельных государств» (ОДА 1987: 11). Всё же авторы «Введения» считают, что, несмотря на упомянутые недостатки, атлас в целом хорошо отражает самые главные особенности сформировавшихся языков на исследуемой территории (там же).
1.1.2. При изучении шестого выпуска нетрудно заметить, что редакторы перечислили далеко не все недостатки Атласа. Судите сами: на 6З-х лексических картах данные румынского языка отсутствуют вообще, а на шести —данные очень неполны; из оставшихся двадцати только 17 карт оформлены полностью. Далее: венгры Словакии, Румынии, бывшей Югославии — не отмечены вообще. Точно также обстоит дело и с русинами Румынии или южнославянских государств. Эти недостатки, по-видимому, имеют конъюнктурно-политическое происхождение, и существенно снижают качество Атласа.
2. Далее хотелось бы изложить своё мнение по поводу лексических карт шестого выпуска, сделав упор на некоторых существенных негативных фактах, которые были замечены мной при подробном исследовании лексического материала и карт (что оказалось нелёгким делом, т. к. нумерация населенных пунктов продолжается и при переходе из одной страны в другую, в то время как страны рассматриваются как отдельные единицы). Хочу отметить, что некоторые из моих замечаний, безусловно, выходят за рамки шестого тома ОДА.
2.1. На одной лексической карте следует фиксировать только такие лексические элементы, которые этимологически восходят к общему корню. Если бы это правило было учтено при составлении вопросов, можно было бы избежать целого ряда ошибочных отождествлений. Характерный пример — вопрос № 1З9:
*vArgaN - польск. warga, словац. varga, укр. варга, молд. варгэ, венг. varganya, серб.-хорв. варган> ‘1. губа, губы, 2. морда, З. прут, черенок, 4. полоса’ и т. д. (ОДА 1987: 1З9).
Несомненно, что только первые три слова имеют общую метаформу *vArgaN. Словацкий и украинский диалектизмы восходят к польскому слову «внутреннего происхождения» warga ‘губа, губы’ (Bruckner: SlEt. 602), а молдавское варгэ ‘прут, черенок’ восходит к латинскому virga ‘то же самое’. Это же самое слово в форме множественного числа винительного падежа virgas попало в венгерский язык, ср. старое венг. virgas, современная форма virgacs ‘связка веток для порки’ (TESz. З: 115З; EWUng. 1641). Венгерское varganya ‘белый гриб’ и сербско-хорватское vrganj, varganj ‘тж’ представляют собой иное этимологическое единство (венгерское слово является заимствованием сербско-хорватской генитивно-партитивной формы vrganja, varganja (TESz. З: 1092; EWUng. 1608)), и поэтому не могут быть объединены в одну и ту же группу с формами, приведёнными выше.
Нижеследующие примеры еще больше убеждают меня в том, что исследователям следовало бы пристальнее проверять собранные лексические материалы на этимологическое родство. Иначе недоразумения неизбежны, как, например, это имело место в следующих случаях:
2.1.2. Автор карты № 1 Драголюб Петрович в число относящихся к метаформе *magar: 1. осёл (Equus asinus), 2. слабоумный человек, дурак (перен.); З. козлы (перен.), и т. д’. включил элемент 'magor ~ 'magar чешского (моравского)
выражения dre jak magor ‘необдуманно, глупо, немыслимо много работать’ [дословно: ‘трудиться, как обезумевший, сумасшедший человек’] (опорные пункты № 21, 22 и № 24-29) или же dre, d’ela jak magar ‘тж’ (опорный пункт № 23) и на основании неверной этимологии (см. ниже) неправильно определил его значение как ‘осёл’ («С 1.1 осёл — во фразеологизмах»). Более существенную ошибку допустил при сборе данных Антонин Вашек, некритически приняв гипотезу Вацлава Махека о том, что элемент magаr в моравском выражении был «импортирован с юга» (Machek: EtSlC. 347; автор не знаком с вариантом magor).
Моравские формы действительно обнаруживают поразительную близость к характерным балканским словам в значении ‘осёл (Equus asinus)’ — румын. magar ~ md'gar, молд. ma'gar ~ ma'gar (отсюда укр. ma'gar), серб. magarac ~ ma'gare, албан. ma'gar ~ ma'garics, — которые в конечном итоге восходят к средне-греческому уоцарюу ‘asinus’ (совр. гр. уоцарг < уоцо£ товар’ (Skok: EtHSJaz. 2: 351-2)). Но при более основательном анализе можно было установить, что первоначальное значение моравского magor ~ magar не ‘осёл (Equus asinus)’, а ‘обезумевший, сумасшедший человек’, что подтверждается и такими словами чешского языка, как magorka ‘nemocnicni pokoj pro pomatence’ [сумасшедший дом], magorsky, диал. magorsky, magorstvi ‘blaznovsky [= сумасшедший], magorina ‘magorstvi’ [= глупость] и magoriti ‘blazniti’ [= сойти с ума; обезуметь], (Vasa, Travnicek 1946: 882).
Хотелось бы напомнить в связи с «теорией импорта» высказанную ещё более полувека назад этимологию чешского и моравского magor ‘blazen, pomatenec’ [= помешанный, сумасшедший человек], по которой это слово не что иное, как ставшая самостоятельной частью (ожившей формой) сложного слова fantazmagorie ‘vykouzlena vidina, prelud’ [= иллюзия, мираж] (Vasa, Travnicek 1946: 347; Holub, Lyer 1978: 277). Заимствованное сложное слово fantazm-agorie в языковом сознании мораван было переосмыслено как fantaz-magorie, откуда впоследствии и выделилась форма слова 'magor — по моему мнению, под влиянием чешского fantas ‘бред’ (Vasa, Travnicek 1946: 347). Отмеченный в опорном пункте № 23 вторичный вариант 'magar отражает влияние формы 'soma:r ‘грубый, суровый человек’, тж. ‘животное (в пейоративном значении)’, см. карту № 2; также см. пример dre jak soma:r ‘необдуманно, по-глупому много работать’ [досл. ‘трудиться, как осёл’] (опорный пункт № 26).
При этом на карте данные со значением ‘осёл’ обозначены закрашенным кружком («•»), а на легенде в правом нижнем углу карты тому же самому слову приписывается незакрашенный кружок («О»), что причиняет неудобства в работе. Порядок, в котором в легенде перечислены значения при опорных пунктах № 80, 113 и 200, не соответствует порядку, в котором они представлены на карте. Перечисленные в легенде значения md 'gar в опорном пункте № 128 не полностью проиллюстрированы на карте. Я привожу эти примеры потому, что аналогичные недостатки имеются и на других картах (см. п. 4.1).
2.1.3. Лексическая карта № 2. Иллюстрация значений некоторых моравских данных с метаформой *sOmar ‘осел (Equus asinus)’ является неполной (см. опорные пункты № 23, 25, 26). Иногда же неточно дано толкование слова, напр., значение слова 'soma:r (см. опорные пункты 23 и 25) ‘грубый, суровый человек; также ‘животное (в пейоративном значении). Эти неточности исходят от неправильного этимологического соотнесения с моравским 'magor ~ 'magar, см. выше.
2.1.4. С левой стороны лексической карты № 3 под метаформой *ЬахОг- помещены материалы двух вопросов1. Объединение соответствующих слов редакторы объясняют тем, что «во многих случаях их значения идентичны». Значения и оттенки значений определены следующим образом: 1. ‘ребёнок (дети)’; ||а. ‘плут, шалун, дикарь’; |Ь. ‘(парень-)подросток’; |с. ‘невоспитанный мальчик’; ||^ ‘внебрачный ребёнок’; 2. ‘внутренности, кишки’; |а. ‘брюхо, живот’; |Ь. ‘часть желудка жвачного животного’; 3. ‘полный человек’; 4. ‘любовник’; 5. ‘кругловатый, похожий на шишку предмет’; 6. ‘что-то очень влажное’; 7. ‘единичные значения’. К последним относятся: 'Ьахог ‘состоятельный хозяин’ (опорный пункт № 6); 'Ьахог ‘человек, который много ест’ (опорный пункт № 40); 'ЬасНаг [правильнее: 'Ьахаг — Ш. М.] ‘тот, который много ухаживает за девушками’ (опорный пункт № 87). 'Ьахиг (вместе со значением ‘плут, шалун, дикарь’): ‘хромая овца’ (опорный пункт № 89); 'Ьаог ‘не-переварившаяся пища в кишке зарезанного животного’ (опорный пункт № 200), а также Ьахиогу (довольно редкий вариант) ‘внутренности, кишки (в т.ч. человеческие)’ (опорный пункт № 10) и Ьахи'ге много юношей’ (опорный пункт № 88).
Однако действительно ли столь отличные по семантике примеры восходят к общей основе, нет ли у них различного происхождения?
Формы 'Ьахог, а также Ьа'хога, 'Ьахогу со значением ‘толстый, кругловатый предмет’, ‘часть желудка жвачного животного’, ‘ внутренности, кишки’ восходят, по мнению славистов, к праславянскому глагольному производному *Ьахогъ (= Ьах-огъ), которое образовалось от древней (звукоподражательной) глагольной формы *Ьахай ‘бить’ (ЭССЯ 1:136-7). Можно с полной уверенностью сказать, что сюда же относятся и такие данные лексической карты, как 'Ьаог ‘непереварив-шаяся пища в кишке зарезанного животного’, а также 'Ьахог и 'Ьахиг в значении ‘брюхо, живот’, ‘человек, который много ест’ или ‘полный человек’.
Этимологически у вышеперечисленных слов нет общего с встречающимся и в русских диалектах украинским 'Ьахиг (Ьах'иге, Ьахи'гу, 'Ьахог) ‘любовник’. Макс Фасмер считает, что русское бахур ‘любовник; щеголь; юноша-еврей’ (а также болгар. бахур и польс. ЬасНиг ‘юноша-еврей’) являются заимствованиями др-.евр. ЬасНиг ‘(еврейский) юноша, молодой человек’ (Фасмер 1:137; такого же мнения ЭССЯ 1:136). Отмечу, что в двух вопросах анкеты ОДА предпринимаются попытки выяснить, как называют внебрачного ребёнка. Уже в этих данных мы встречаемся с польским словом ЬасНиг2 (авторам карт следовало бы указать на эти факты). Постепенно звуковые формы рассмотренных нами двух слов (праславянского и древнееврейского) сближаются , доходя до омонимии. В свете этого прямое сопоставление форм 'Ьахиг хромая овца’ (опорный пункт № 89) и бахур ~ бахурь 1. ‘соблазнитель; бабник, 2. ‘внебрачный ребёнок ‘, 3. ‘(маленький) мальчик’ (Грин-ченко 1: 34) без детального анализа происхождения этих слов едва ли может считаться научно обоснованным.
1 Вопрос № 565: *ЬахОг- - польск. ЬасНог, чешск. ЬасНог, ЬасНог; словац. ЬасНог, ЬасНгаЬу (производное); украинск. бахур; румынск. ЬаНиг ‘1. часть желудка жвачного животного (предположительно сычуг), 2. округлый, похожий на шишку предмет, 3. (домашняя) кровяная колбаса, 4. парень; и т. д.’ и вопрос № 566: *ЬахОг - чешск. ЬасНогу, словац. ЬасНог, украинск. бахур, румынск. ЬаНиг — ‘1. внутренности (животных), 2. часть желудка жвачного животного (сычуг), 3. дети; и т. д.’ (с. 21)
2 281. ‘внебрачный мальчик’ — польск. ЬфагЬ, ЬасНиг, чешск. рагсНапЬ, словацк. ргеврапса, венг. /аИуй, укр. копил, молд. бэят дин флорь, серб.-хорв. копиле, копилан, копилан, макед. копиле; 282. ’внебрачная девочка’ — польск. ЬфагЬ, ЬасНиг, чешск. рагсНапЬ, словац. ргеврапса, венг. (аЬЬуй, молд. фатэ дин флорь, сербс.-хорв. копиле, копилица, копилача, копилуша, макед. копиле, копилка.
Иногда не очень ясно, почему на одной карте объединены иллюстрации материалов двух вопросов. Усложняет работу способ объяснения символов с правой стороны карты, плюс к этому — редакторские недочёты или опечатки (см. карты 43, 61). Следует согласиться в данном случае с Ласло Деме: «Использование на карте слишком большого количества разнообразных символов не только искажает представленный материал, но и дискредитирует сам способ визуализации» [«a sokfele kulonbozo jellel agyonzsufolt al-szemleltetes csak eltorzitasa mind az adatkozles, mind pedig a szemleltetes modszerenek»] (Deme: NyatlFunk. 36).
2.1.5. Лексическая карта № 6 *balIga представляет географическое распространение диалектных форм украинского 'balega, balega, румынского 'baligu, 'bal’iga, сербского balega и т. д. со значением ‘навоз’ (об их румынском происхождении см.: Marton, Pentek 1977: 54). На предыдущих страницах карты утверждается, что от названия ba'lega произошел топоним balega (правильно: Balega — Ш. М.), отмеченное в опорном пункте № 82. Нужно заметить, что согласно правилам «Атласа», название этого топонима надлежало отметить не звёздочкой, а буквой Т (ОДА 1987: 15). Поскольку ни в этой, ни в близлежащих деревнях навоз не называют ba'lega, и не указана мотивация наименования, этот топоним нужно было обозначить вопросительным знаком. В свою очередь, я предложил бы поискать его этимологические корни в украинских личных именах Балека, Балыка, Балица, Балына, Балота, Балан, Балко и т. д. (Демчук 1988: 64).
2.1.6. Лексическая карта № 13 знакомит с распространением слов, восходящих к метаформе *vakes [правильнее: *Vakes — Ш. М.] ‘белошёрстная овца с чёрными пятнами вокруг глаз’, В тех немногочисленных чешских, словацких, польских и украинских населённых пунктах, где известно это понятие, используются по большей части следующие варианты: 'vakesa, 'bakesa или vak'lesa, восходящие напрямую к румынскому oaches, -а ‘смуглолицый, черноглазый, шатен с чёрными ресницами’, также ‘(овца) с чёрными пятнами вокруг глаз’ (Tiktin 2:1087), которое известно и в венгерских говорах Трансильвании (Marton, Pentek 1977: 398). Однако причисление сюда же польского by'k’eska верхняя одежда с рукавами и воротником, отделанным мехом белошёрстной овцы’ в опорном пункте № 62 неверно: последнее является диалектным вариантом старопольского bekieszka, которое имеет иное происхождение: «Основа слова идентична фамилии Гашпара Бекеша [Bekes Gaspar], венгерского полководца польского короля Стефана Батория. Это наименование объясняется тем, что длинное пальто в талию типа bekecs стало, вероятно, модным среди поляков из-за того, что Гашпар Бекеш (1520-1579) носил такую одежду» (TESz. 1: 271).
Лексемы ka'lusa, ka'luska, ka'lesa, ka'leska и т. д. имеют ту же самую основную семантику, что и данные метаформы *vakes (опорные пункты № 194, 195, 197-203, 205, 206). На основании реконструкции одной только метаформы *kalUs-(даже не апеллируя к происхождению слов) можно установить, что эти формы моглут быть представлены только в виде метаформы *vakes/*kalUs-.
2.1.7. О большинстве лексем на карте № 17, отнесенных к метаформе *murg-, можно с точностью сказать, что их генетическое родство невозможно по причине значительного семантического расхождения. Так, например, по моему убеждению, нет никакой генетической связи между зафиксированными в словацком опорном пункте № 40 именем ^и^а черномордая овца’ и глаголом ’murgat’ Сосать’. Первое является этимологически идентичным с румынскими формами (kal)
murg ‘серая (лошадь)’, а также ('vakbi) murgbi ‘серая (корова)’ и т. д. (Tiktin 2:1022)3. А второе слово является звукоподражательной, экспрессивной лексемой, производной от morgat’ ‘сосать’: Pozri, ag morga to t’elatko, lem mu tak peni t’esu s kut’io [= Посмотри-ка, как сосёт теленок, пенка так и льётся изо рта] (Orlovsky 183). Вряд ли возможно относить сюда польское диал. 'murgas ‘человек, который моргает глазами’ (опорный пункт № 12), которое является производным глагола mrugac (исконно: *murgac) ‘мигать, моргать’, ср. также рус. моргать, укр. моргати, белорус. моргаць ‘то же самое’ (Фасмер II: 652; Bruckner: SlEt. 346).
2.1.8. Карта № 18 знакомит с различными выражениями понятия ‘пёстрая овца’. Заметим, что одинаковый символ («△») получили следующие данные: польск. 'krop’ato (опорный пункт № 8), 'strokato (опорный пункт № 1) ~ stro'kato (опорные пункты № 2, 5), моравск. 'ofca stra'kata (опорные пункты № 24, 26) ~ strakan’a (опорный пункт № 23), словацк. 'strakata ’ouca (опорный пункт № 35) ~ stra'kula (опорный пункт № 41), а также словацкое прилагательное 'strakabarkava (опорный пункт № 37). Безо всяких сомнений, прилагательное 'krop’ato является производным польского глагола 'kropic ‘окропить, облить, опрыскать (водой)’, ‘моросить, накрапывать (о дожде)’ (Фасмер II:382; Bruckner: SlEt. 270). Этимология же слов strakan’a, 'strakata и т. д. связана со словацким 'strakaty ‘пёстрый’ (Hvozdzik 1259), украинским строкатий ‘пёстрый’ (Гринченко 4: 218), русским стрекастный ‘пёстрый, с пятнами’, болгарским стрекацты ‘то же самое’ (Фасмер III: 773, стрёк).
Прилагательное 'strakabarkava — не просто фонетический или морфологический вариант strakan’a, 'strakata; нетрудно догадаться, что его основой является венгерская редупликация tarkabarka ‘очень пестрый’: возможно, оно изменило свою форму ещё при заимствовании, а возможно, что контаминация со словом типа 'strakata произошла позже. Таким образом, можно констатировать, что польское 'krop’ato и словацкое strakabarkava являются самостоятельными лексемами, поэтому их нужно было отметить звёздочкой («*»).
2.1.9. Лексическая карта № 23 знакомит с распространением слова 'birka ('b’yrka, 'birka, 'byrka, '^L^ka и т. д.), именующего различные породы овец (метаформа *bIrka). Как известно, это существительное образовалось от слова, используемого для отгона овец, ср. украинское бир! бирр! ‘слово для отгона овец’ (TESz. 1:304). Составитель карты отождествил его с названием домашней птицы bi:rka ‘гусь’ и обозначил одинаковыми символами (опорный пункт № 222). Однако он был не прав, т. к. имя bi:rka со значением ‘гусь’ образовалось не от слова для отгона овец, а от слова, используемого для отгона гусей, ср. сербск.-хорв. бири, бири! ‘слово для отгона гусей и индюков’ (Толстой 1957: 40), так же, как birke, birke ‘слово для отгона гусей’ (Skok: EtHSJaz. 1: 156). Ввиду того, что по опорному пункту № 222 отсутствуют релевантные данные, их нужно было заменить на прочерк («—»).
2.1.10. На карте № 28 среди прочих производных метаформы *cul- находим моравское 'cu^ka название такого животного, у которого уши меньше обычного или у которого их вообще нет’ (опорный пункт № 25). Без сомнений можно сказать, что это — заимствование венгерского csonka ‘искалеченный’, которое в свою очередь попало в венгерский из итальянского языка (TESz. 553; EWUng. 225). Было бы правильнее этот чешский диалектизм вообще не включать в данные карты, т. к.
3 Это слово является также широко распространенным заимствованием в трансильванских диалектах венгерского языка, ср. murga (murga, murg, murg). Значения в разговорном языке: 1. (пей-орат.) ‘лошадь’, 2. ‘невысокая, захудалая лошадь, кляча’, 3. ‘плохая, старая корова’, 4. ‘свинья с белым животом и красно-бурой спиной’ и т. д. (Marton, Pentek 1977: 268).
у него нет ничего общего со словами, восходящими к праславянскому *culъ/*culа (ЭССЯ 4: 132), такими как моравское 'culy: ~ 'cul’y:k ‘коза, у которой уши меньше обычного’, польское 'шіо ('culka, 'cuika) ‘название такого животного, у которого уши меньше обычного’, словацкое 'шГа ~ ш1Ъа, украинское 'шіа ~ 'culyi и сербское 'ей:1а то же самое’.
2.1.11. Непонятно, почему на лексической карте N 33 вместе с относящемуся к метаформе *сар- румынскому слову tар ‘козел’, а также ‘самец косули’, было перечислено также румынское capriuor ‘самец косули’ (опорный пункт № 175). Составителя ввела в заблуждение семантика ‘самец косули’, или же анлаутное c было осмыслено им как [ts]?
2.1.12. Лексическая карта N 44 иллюстрирует географическое распространение понятия ‘окозлиться; оягниться’. Приведённые там возвратные глаголы ojani: se (ojanila se, ojagni: se, ojagnila: se) и ojari se (ojarila se, o’jari se, oja'rila se) имеют разные этимологические корни: первый глагол восходит к праславянскому *agnq ‘баран’ (Фасмер IV: 544-5); ср. сербск.-хорв. д']о^ити (се), дjaгwити (се) ‘объягниться’ (Толстой 1957: 53); рус. ягниться, объягниться ‘то же самое’ (Даль2 4: 672); укр. ягнитися ‘то же самое’ (Гринченко 4: 535), а второй в конечном счёте восходит к праславянскому имени *jaro/ *jara/ *jarb ‘весна, весенний’ (ЭССЯ 8: 175-6); ср. сербск.-хорв. 6jарити (се) ‘окозлиться’ (Толстой 1957: 530). Это обстоятельство не было учтено, и в результате ojari se (ojarila se, o'jari se, oja'rila se) и ojani: se (ojanila se, o'jagni: se, ojagnila: se) получили одинаковые символы (см. опорные пункты № 192, 193, 200 и 201).
2.1.13. Составитель 53-й карты не проявил достаточно внимательности, соотнеся польское диалектное данное 'celak ‘бык с полугодовалого до годовалого возраста’ (праславянского происхождения: Bruckner: SlEt. 61; Фасмер IV: 38) с группой звукоподражательных слов, обозначающих положение и движение губ во время сосания: 'cicak ('cica:k, 'ceca:k, 'ceca:cek) ‘то же самое’ (Bruckner: SlEt. 69) (опорный пункт № 15). Нужно отметить, что на предыдущей карте (N 52) составитель действовал с надлежащим вниманием, представляя существительное ’celak’ (cele, 'celo, ce'licka и т. д.) в значении ‘тёлка с полугодовалого до годовалого возраста’ как вариант 'telicka (te'l’a, tele и т. д ) и соответственно обозначив их одинаковыми символами.
2.1.14. «В точных исследованиях нельзя не принимать во внимание языко-
/
вого чутья» (см. об этом: Karoly: AMJelt). Поэтому автор 57-й карты едва ли поступил правильно, обозначив одинаковым символом все данные венгерского 'poctej, 'pectsj и 'feses tej ‘молоко несколько дней назад отелившейся коровы; молозиво’ (опорный пункт № 52), ибо элемент feses последнего варианта народная этимология соотносит с группой слов feszM натягиваться, напрягаться’, feszes ‘тугой, натянутый’, feszeget ‘взламывать, взломать; настаивать’, feszeng ‘стесняться, смущаться’ и т. д. Однако первая часть определительного характера pec ~ pec (вместе с fecskend) сложных слов 'poctej, 'pectej относится к звукоподражательным глаголам frocsog ‘капать, брызгаться’, froccsen брызнуть’, frocskol ‘брызгать, брызгаться’ (EWUng. 364, 425). Само собой разумеется, звёздочкой нужно было обозначить только те слова, которые встречаются в единичном варианте.
2.1.15. На с. 206 под номером І представлены некартографированные данные метаформы *barzA (всего не составлено карт по материалам 16-ти вопросов, даны лишь полевые материалы и комментарии к ним). Здесь имеются сходные по звучанию, но генетически разные слова. Моравское нарицательное 'barusa ‘овца’
(также ‘белоголовая овца, или овца’ с белым выменем’) (опорный пункт № 27), а также производное — кличка барана 'Barusa (опорный пункт № 22) не являются этимологически связанными со словами barza, bar^a, bar^’a ‘аист’. Чешское диалектное 'barusa (имя нарицательное) > 'Barusa (имя собственное) является словом праславянского происхождения (ЭССЯ 1: 155-6), производным моравского baran баран’; ср. словац. диал. baruska ‘барашек’ (там же). Название же птиц отряда голенастых, вьющих свои гнезда на дымоходной трубе, является заимствованием румынского barza ‘аист’ (Tiktin 3: 1666); с тем же самым значением его вариант barzа распространен и среди венгерских чанго Молдавии4 (Marton, Pentek 1977: 57).
2.1.16. Некартографированные слова под номером 15, относящиеся к метаформе *turma (C. 211-212), показывают, что румынское turma в значении ‘отара’, ‘стадо’, ‘стадо коров’, ‘волчья стая’ и ‘группа людей’ (Tiktin 3: 1666) попало и в некоторые диалекты украинского языка, например, слово 'turmа, как правило, употребляющееся в значении ‘отара’, а также ‘стадо, гурт’. При этом моравское существительное 'horma ‘стадо, гурт’, ‘группа людей’ (опорный пункт № 21) является словом иного происхождения (а значит, и не относится к этой лексической группе): вместе с русским диал. гурма, украинским диал. хурма ‘группа’ оно является заимствованием польского существительного женского рода hurma ‘стадо, гурт, группа’ (Фасмер I: 476; ЭСРЯ I/4, 200).
2.1.17. Последние (под номером 16) из некартографированных данных относятся к метаформе *r(O)zkol (с. 212). Автор среди дюжины слов (по незнанию? по небрежности?) привёл четыре слова не к месту. В первую очередь обращает на себя внимание украинское ros'kitl (= roz-s'k’itl) (опорный пункт № 61). Не сообщено точное семантическое значение этого слова (т. к. составитель забыл указать это), но уже по фонетическому облику можно судить, что оно не относится к этой метаформе. Весьма вероятно, что эта лексема вместе с украинским (русинским) диал. скimUmu ‘расходовать, растратить’ (Гринченко 4: 135) относится к группе слов праславянского происхождения, как *scep-, *skip-, ср. например, укр. щепUmu ‘прививать (дерево)’, щепа ‘привой’; рус. щепать, щепить, щепка; болгар. щепцаць ‘(рас)щепить’; хорв. ostepak ‘щепка’ (Фасмер IV: 502).
Украинское диал. (отмеченное во многих диалектах) ros'kiu (< roz ‘рас-’ + kil ‘колка’), как раз относящееся к метаформе *r(O)zkol, не имеет общих этимологических корней со следующими лексемами: 'rozdil (roz + dil ‘разделение’) (опорный пункт № 62) ~ ruz'^’il (<roz + dil) (опорный пункт № 63) ‘разделение отары по хозяевам после возращения с горного пастбища’, roz'lucin’i (= roz + lucini ‘разделение, разъединение’) ‘тж’ (опорный пункт № 111), а также 'rostric (= roz + stric ‘стрижка’) ‘опознавательный надрез на ухе овцы’ (опорный пункт № 72).
3. При картографировании слов — иногда даже не поддающихся точной транскрипции — для подзыва и отгона определённых животных (овец, коз, баранов, козлят, коров, свиней, лошадей, волов), над одной картой работало, как правило, по двое-трое учёных. Во «Введении» редакторы пишут следующее: равноценные предложениям конструкции, выражающие желание, «вызывают множество проблем для картографирования» по той, к примеру, причине, что «лексемы часто повторяются, и число повторений колеблется между 2—мя и 5-ю. Кроме того, нередко
4 Имеется в виду историческая область на востоке Румынии, а не современная Республика Молдавия (прим. ред.)
встречаются формы вокатива, с которыми кличка животного или кличка в диминутивной форме выступает в словосочетаниях со слабой синтаксической связью» (с. 11). Редакторы остановились на том, что отобрали самые характерные элементы подобных словосочетаний, в первую очередь иллюстрируя те, «которые сохраняют наиболее общие черты» (там же). По-видимому, затруднения возникли главным образом с иллюстрированием на карте конструкций, состоящих из нескольких элементов, и со словосочетаниями междометного характера. Исходя из собственных соображений, авторы карт использовали разные методы, редакторы же не сочли нужным «вмешаться» в это дело, установить единые, общие правила для этой работы.
3.1. При рассмотрении слов для подзыва/отгона животных обнаруживается очень специфическая языковая единица — украинское, а также (редко) польское и румынское диалектное слово для отгона животных, междометие а. Б. Д. Грин-ченко пишет об этом следующим образом: «В соединении с междометиями для обращения к животным выражают желание удалить их, прогнать: А бир! на овец; а баз! на ягнят; а гуш! а киш! на кур (...); а дзус! а кота! на кошек; а кур! на индеек» (Гринченко 1: 1, под значением А/6). Это междометие а, а также его предположительные звуковые (экспрессивные) варианты, содержат и нижеприведённые примеры, включённые в ОДА. Я привожу только те примеры выражений, в которых междометие а заметно, что называется, невооружённым глазом.
На овец: (лексическая карта № 70, опорный пукнт № 3) 'Ьуга а 'Ьуга; (4) а хуг, а хуг’; (18) а Ьас; (66, 69, 73) а 'ки§; (72) а ки§; (115) а'куё; (116) Ьг’:а.
На коз: (72:4) а 'сііа; (12) (вместе с хув и сі) 'асі; (13) е сі и е 'кув; (15) а 'сук, а 'сук, 'кога; (50) а сіНа; (63) а суі ко'га; (66) а ки§:; а сі; (69) а ки§; (71) а Ьег; (73) а ки§; (74) о'§с’і а 'сіЬа; (79) а'се ки'йу; (114) а’сьії; (115) а 'ку§:; (116) а'с’.а:
На баранов: (74: 3) 'Ьуга, а 'Ьуга, 'Ьуга, 'Ьуга; (4) а суіа, а суіа; (18) а Ьас; (63, 72) а ки§; (66) а'ки§:; (68) а'с’е; (69) а 'кий’і, ко; (73) а 'ки§’; (114) а 'ки§; (115-й, 116) а 'ку§: и, возможно: (93) 'Ьргща; (21) Ьго:щ§’а (наряду с Ьг.сУ; и т. д.
На козлят: (76: 4) а 'сііа, а 'сііа; (13) е сі; (15) а 'сук 'кога; (46) Ьай а Ьай; (50) а сі На; (63) а су] ко'га; (66) а 'ки§; (68) а'с’е; (69) а 'киё’:ко; (71) а'Ьег; (73) а 'ки§; (74) а'сі'асіЬа; (79) а'секи'йу; (114) а'сы; (115) а 'ку§:; и т. д.
На коров: (78: 4) а Чзев; (9) а рщев, і^ев Ьу кус.
На свиней: (80: 4) а 'кби 'кби, а 'кби; (11-й, 12) а 'кбу, кбу; (13) е 'кбу; (15) а 'ис; (46) кво а кво; (50) а Ни§’, а 'Ниё’На.
На лошадей: (82: 1) а Нуіге; (4) а 'хеіге; (50) а ко§’; (63) а ки§’; (71) а 'киій,а ; (73) а' ки§ и т. д.
На волов: (84: 6) ке] е ге; (50) 'Ній’ а а а.
Несомненно, лексеме а требуется уделить отдельное внимание.
Соглашаясь с мнением Ласло Деме (NyatlFunk. 338-9), хочу отметить, что ответственность за уточнение этимологии данных атласа следует возлагать не на редакторов отдельных выпусков, а на редколлегию, которая должна была выполнить подготовительную работу. В первую очередь, естественно, следовало уделить внимание тем словам, вопрос об этимологии которых был уже разрешён предыдущими исследованиями. Например: Ьук’еёка наименование одежды’, ши^аЬ’ ‘сосет’, шгидас ‘мигать, моргать’, кгор’аЬо ‘пестрая овца’, вЬгокаЬо ‘то жу самое’, вЬга-каЬагкаьа ‘то же самое’, Ы:гка ‘гусь’, сиука ‘животное без ушей или с ушами меньше
обычного размера’, саргіибг ‘самец косули’, 6]апі: (ве) ‘телиться, ягниться’, 6]агі: (ве) ‘то же самое’, /еве§ Ье] ‘молозиво’, Ьагга ‘аист’, Ногша ‘стадо, гурт’, а также гогйіі ‘разделение отары по хозяевам по возвращении с горного пастбища’, гогіисіпі ‘то же самое’ и говЬгіс ‘надрез на ухе овцы (как опознавательный знак)’.
4. Несколько замечаний по поводу иллюстрирования лексических карт, которые пестрят недоделками.
4.1. Коллективу, работавшему над созданием лексических карт, нужно было единогласно и последовательно принять совеместное с редколлегией решение о том, чтобы порядок символов обязательно соответствовал порядку перечисления лексических элементов (вариантов). К сожалению, учёные не всегда придерживались этого правила (см., например, 7: 117, 123, 130; 8: 94, 116, 206; 9: 89; 10: 24; 18: 72, 118; 28: 25; 32: 3; 47: 77; 60: 1, 16, 17; и т. д.). Далее, топонимы на лексической карте было решено обозначить символом «Т», в то же время это правило не отнесли к имени человека или к кличке животного (ОДА 1987: 15). Может быть, это последнее обстоятельство тоже сыграло свою роль в том, что почти на каждом перечне слов и на каждой диалектологической карте можно обнаружить следы разного, амбивалентного подхода к этим данным, а также к способам их иллюстрирования. Это, в свою очередь, на практике означает, что имена людей, животных, а также местностей на лексических картах обозначены и с прописной, и со строчной буквы; на одних диалектологических картах они фигурируют, на других же отсутствуют; символом их может быть как звёздочка, так и «Т», а также и другие знаки.
Остановимся на конкретных примерах. На карте № 2 не обозначено символом отмеченная при опорном пункте № 27 кличка Бо'шагек; при опорном пункте № 20 карты № 3 не отмечено встречающееся два раза личное имя 'Вахог; карта № 6 иллюстрирует звёздочкой написанный с прописной буквы в опорном пункте № 82 перечня слов топоним Ьa'tega (подробнее об этом см. п. 3.1.5); на карте № 7 не проиллюстрирована отмеченная в перечне слов опорного пункта № 69 кличка овцы В’іі'ес’і; на карте № 8 не обозначены символами клички коровы Віаі (опорный пункт 16), ВИа (опорный пункт № 113) и ВаЧа]а (опорный пункт № 115); на карте № 12 написанное с маленькой буквы имя собственное (с незафиксированной точно семантикой) Ь’уі’іса отмечено звёздочкой (опорный пункт 13); при 10-м опорном пункте карты № 14 не отмечены клички коров Вге'гиіа и К/’а'Ьиіа; также остались неотмеченными при опорном пункте № 11 карты № 15 кличка коровы Вге'гиіа, кличка вола Вге'гои, как и кличка коровы Вге'гиіа (опорный пункт № 42) и кличка животного с тёмной шерстью и белой грудью Вге'иі’а (опорный пункт № 69); среди приведенных символов на карте № 17 справа следующие клички животных обозначены буквой «Т»: кличка овцы [?] Muг'gan (опорный пункт № 69), кличка овцы и коровы 'Ми^аЬа, такой же символ указывает на имя животного с белой шерстью и чёрным животом 'Ми^а, однако имя овцы 'Ми^а, а также имя чёрной овцы Muг'gusa иллюстрированы уже звёздочкой (опорный пункт № 71), в то же время кличка коровы 'Ми^а отмечена символом «Т» (опорный пункт № 130); на лексической карте № 19 обозначено звёздочкой зафиксированная в опорном пункте № 70 с маленькой буквы кличка пёстрой коровы 'іава ; на левой стороне карты № 20 на кличку коровы или овцы Ьаг'каЬа, (опорный пункт № 93), а также на кличку собаки 'Ьагко (опорный пункт № 107), написанных с маленькой буквы, указывает «чёрный круг в квадрате» и т. п.
4.2. Точно такой же хаос наблюдается в связи с составленными исходя из предпочтений каждого отдельного редактора наборами символов для обозначения
единичных, спорадических словоформ и значений слов, которые вообще-то должны были даваться под звёздочкой. Из-за многочисленности этих примеров я уклоняюсь от их перечисления.
4.3. К сожалению, немало «размытых», нечётких симолов (7, 9, 16, 24, 27, 46, 61, 72, 74, 75, 79).
* * *
Бесспорно, теоретическое и практическое признание значимости и подлинности лексического атласа зависит от последовательного соблюдения многих обязательных требований5. Также нет сомнений в том, что на разных ступенях работы такого большого коллектива могут возникнуть небольшие ошибки и упущения, их предотвращение требует кропотливой и внимательной редакторской работы. Невыполнение этих правил грозит большой путаницей, которая причиняет ценности научной работы значительный ущерб.
Литература
Bruckner: SlEt. = Aleksander Bruckner: Slownik etymologiczny jazyka polskiego. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1970.
Deme: NyatlFunk. = Deme Laszlo: Nyelvatlaszunk funkcioja es tovabbi problemai. Budapest: Akademiai Kiado, 1956.
EWUng. = Benko Lorand (отв. ред.). Etymologisches Worterbuch des Ungarischen. I-II. Budapest: Akademiai Kiado, 1993-1994.
Holub, Lyer 1978: Jozef Holub, Stanislav Lyer. Strucny etimologicky slovnik jazyka ceskeho se zvlastnim zretelem k slovum kulturnim a cizim. 2. vydani pripravil dr. Ivan Lutterer. Praha: Statni pedegogicke nakladatelstvi, 1978.
Hvozdzik = Hvozdzik Janos szerk.: Magyar-szlovak reszletes szotar. Szlovak-magyar resz. Praha-Presov, Tlacou Ceskoslovenskej grafickej Unie, uc. spol. 1937.
Karoly: AMJelt. = Karoly Sandor. Altalanos es magyar jelentestan. Budapest: Akademiai Kiado, 1970.
Machek: EtSlC. = Vaclav Machek 1968. Etimologicky slovnik jazyka ceskeho a slovenskeho. Druhe, opravene a dopolnene vydani. Praha: Akademia nakladatelstvy Ceskoslovense akademie ved, 1968.
Marton, Pentek 1977: Marton Gyula, Pentek Janos. A magyar nyelvjarasok roman kolcsonszavai. Bukarest: Kriterion, 1977.
Orlovsky Jozef 1982: Gemersky narecovy slovnik. Martin: Vydavatel’stvo Osveta, 1982.
Skok: EtHSJaz. = Petar Skok 1971- 1972: Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. Zagreb: Jugoslovenska akademija znatnosti i umjetnosti. 1971-1972.
TESz. = Benko Lorand szerk. 1967-1976: A magyar nyelv torteneti-etimologiai szotara. I—III. Budapest: Akademiai Kiado, 1967-1976.
Tiktin = Tiktin H. Rumanisch-deutsches Worterbuch, I-III, 1903-1925. Bukarest: Staatsdruckerei, 1903 -1925.
Vasa, Travnicek 1946: Pavel Vasa, Frantisek Travnicek. Slovnik jazyka ceskeho. Treti, prepracovane a doplnene vydani, Fr. Borovy v Praze. 1946.
5 Наиболее полно эти теоретические и практические вопросы освещены в книге Ласло Деме «Nyelvatlaszunk funkci6ja ей 1оуаЬЫ ргоЫешш» («Функция и дальнейшие проблемы нашего языкового атласа»).
Гринченко Б. Д. 1907—1909: Словарь украинского языка / Словарь української мови. I-IV (Надруковано з видання 1907-1909 рр. фотомеханичнім способом. Київ, 1958).
Даль2 = Владимир Даль. Толковый словарь живого великорусского языка (Набрано и напечатано со 2-го изд. 1880-1882 гг.) І-Щ Москва, 1955 [новое издание: 1956]
Демчук 1988 = Демчук М. О. Слов’янські автохтонні особові власні Імена в побуті українців Х^-ХШІ ст., Київ: Наукова думка, 1988.
ОДА 1987: Общекарпатский диалектологический атлас. Вступительный выпуск. Скоще: Македонска академща на науките и уметностите, 1987.
Толстой 1957: Толстой И. И. Сербско-хорватско-русский словарь. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1957.
Фасмер: Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка. І-^. М.: Прогресс, 1973.
ЭСРЯ = Шанский Н. М (отв. ред.). Этимологический словарь русского языка. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963 (продолжающееся издание).
ЭССЯ = Трубачёв О. Н. (ред.). Этимологический словарь славянских языков: праславян-ский лексический фонд. Москва, Наука, 1974 (продолжающееся издание).
