CC BY
9
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 27. ГЛОБАЛИСТИКА И ГЕОПОЛИТИКА. 2019. № 4
ГЛОБАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА
Aршба Отари Ионович
канд. полит. наук, депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ
Татунц Светлана Ахундовна
докт. социол. наук, канд. ист. наук, профессор факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова fr-pr-st@yandex.ru
ОБЩЕЕВРОПЕЙСКАЯ ВАЛЮТА: ВОЗМОЖНОСТИ СОЗДАНИЯ ЭФФЕКТИВНОГО ФИНАНСОВОГО СОЮЗА
Arshba O.I.
Candidate of Political Sciences, deputy of the State Duma Federal Assembly of the Russian Federation
Tatunts S.A.
Doctor ofsociology, Candidate ofHistorical Sciences, Full Professor, World Politics Faculty Lomonosov Moscow State University fr-pr-st@yandex.ru
THE COMMON EUROPEAN CURRENCY: POSSIBILITIES TO CREATE AN EFFICIENT FINANCIAL UNION
Введение. Обосновав актуальность исследования, авторы указывают на то, что введение евро 20 лет назад было результатом политической воли европейских лидеров, а не финансово-экономических реалий стран Европейского союза, многие из которых на тот момент не соответствовали Маастрихтским критериям.
Материалы и методы. Использован подход, выходящий за пределы антиглобалистского дискурса. Новизна подхода состоит в том, что, не впадая в теоретическую эклектичность, авторы синтезируют две традиционно противоположные парадигмы — неолиберализм и неореализм. Первая помогает авторам
раскрыть роль институциональных акторов Евросоюза и решений Брюсселя, а вторая — объяснить значение фактора узконациональных интересов государств — членов ЕС.
Результаты исследования. Выявляются противоречия и структурные проблемы финансового союза, такие как отсутствие единой системы налогообложения, бюджетной политики и общей финансовой системы.
Обсуждение. Складывается ситуация, в которой ЕС выгоден экономически стабильным государствам, вынужденным поддерживать страны «слабого звена» на периферии южных и восточных границ союза. Низкая конкурентоспособность национальных экономик, снижение уровня жизни, издержки миграционной политики привели к росту недоверия к ЕС и распространению евроскептицизма. Все чаще озвучиваются идеи о развале ЕС и отсутствии будущего у общеевропейской валюты. Отмечается электоральный сдвиг вправо, о чем свидетельствуют итоги как национальных, так и европейских выборов.
Заключение. Сделан вывод о том, что у ЕС есть возможности создания более продуктивного финансового союза, включающего механизмы выхода и банкротства стран-участниц. Подчеркнута роль транснациональных финансовых групп в сохранении единой валюты и важность реформы еврозоны.
Ключевые слова: Евросоюз, евро, Европейский фонд финансовой стабильности, Европейский стабилизационный механизм, валютный союз, финансовая политика, евроскептицизм, Европейский центробанк, Европейский валютный фонд.
Introduction. The introduction of the euro did not reflect financial and economic realities but the political will of European leaders, since the majority of EU member states did not fulfill the Maastricht criteria from day one of the new currency.
Materials and methods. An approach is taken (beyond the anti-globalist discourse) that avoids theoretical eclecticism by synthesizing two traditionally opposite paradigms — neoliberalism and neorealism. The former helps reveal the role of EU institutional actors while the latter explains why narrow national interests of EU members are so powerful.
Results of the study. Contradictions and structural problems of the financial union are discussed, namely the absence of a common taxation and fiscal policy. The economically stable EU countries both benefit from the EU and must support the "weaker" countries on the southern and eastern periphery.
Discussion. The weak competitiveness of national economies, the decline in the standard of living and the costs of migration have led to a growing distrust towards the EU and to a spread of euroscepticism. Therefore, assumptions on a possible collapse of the EU are verbalized and the future for the euro is negated. This is evidenced by an electoral shift to the right during the last national and European elections.
Conclusion. The authors consider the possibility of creating a more productive financial union of European countries with exit mechanisms and bankruptcy for EU states. Special attention is drawn to the role of transnational financial groups in preserving the common European currency as well as to the importance of the euro zone reform.
Key words: European Union, euro, European Financial Stability Facility, European Stability Mechanism, monetary union, financial politics, euroscepticism, European Central Bank, European Monetary Fund.
Введение
В преддверии выборов в Европейский парламент в мае 2019 г. наряду с проблемами, связанными с брекситом, одним из значимых вопросов, волновавших электорат, была судьба единой европейской валюты и укрепление финансовой системы Евросоюза. Интерес к этой теме обусловлен как геополитическим соперничеством, так и неравномерностью и нестабильностью экономического развития ряда стран ЕС. При этом значительная часть зарубежных и отечественных экспертов на основе эмпирического анализа экономик самих стран евро и поведения мировых рынков (обвалов на финансовых рынках, скачков в ценообразовании) придерживается мнения, что евро вступил в полосу нестабильности и неопределенности. Так, например, профессор Лондонской школы экономики Г. Принс еще в начале функционирования единой валюты утверждал, что «евро не имеет шансов выжить», если не разбить его на «сильный» и «слабый» евро. А успокаивать граждан, что Европа останется единой, он считал безответственным [21].
В европейском общественном дискурсе после мирового финансового кризиса все чаще раздаются голоса, ставящие под сомнение спокойное будущее европейской валюты, а, следовательно, и всю систему финансовой безопасности стран, входящих в эту международную наднациональную структуру. Очевидными причинами сомнений стали опасность выпадения Греции из еврозоны с вероятностью реакции по другим слабым странам и выход из Евросоюза Великобритании, вследствие которого ЕС может потерять до 13 млрд евро. Чрезвычайная опасность происходящих в финансовой сфере ЕС процессов для экономической стабильности в этих ключевых для мировой экономики странах обусловливает актуальность настоящего исследования, целью которого является анализ главных факторов, влияющих на будущее общей европейской валюты.
Главная проблема при этом состоит в слишком разном уровне развития экономик стран ЕС. Страны южной Европы страдают от негативных платежных балансов и хронически низкого уровня собственного производства по сравнению с уровнем потребления, что привело к чрезмерному заимствованию у стран европейского севера. Фактически созданная новая общая валюта стала давать преимущества развитым странам в торговле, вследствие перемещения рабочей силы, и в движении капиталов.
Цель статьи — рассмотреть заложенные еще при возникновении структурные ошибки общей европейской валюты; проанализировать причины финансового кризиса, подорвавшего экономическую мощь ЕС в целом и греческого квазидефолта в частности; оценить эффективность различных механизмов защиты европейской валюты, таких как Европейский фонд финансовой стабильности (EFSF), Европейский стабилизационный механизм (ESM), закупки гособлигаций еврозоны Европейским центробанком (Outright Monetary Transactions, ОМТ), a также нивелирующей роли возможных в будущем евробондов; охарактеризовать губительные трансфертные практики в Евросоюзе при отсутствии общей фискальной и юридической основы и взвесить в итоге обоснованность разных предсказаний
о выживании или отмирании евро, приходя к собственным выводам относительно шансов дальнейшего существования евро как одной из важнейших мировых валют, призванной обеспечить Евросоюзу долгосрочную глобальную экономическую и финансовую перспективу.
Материалы и методы
В статье используются материалы и публикации финансовой отчетности Европейского Центробанка (ЕЦБ), Европейского парламента (в частности по бюджету ЕС), а также документы Европейской комиссии по финансовой политике последних десяти лет, в том числе по стабилизационным фондам БР8Р (Европейский фонд финансовой стабильности) и Б8М (Европейский стабилизационный механизм). Для аргументации приводятся результаты соцопросов, опубликованные в так называемом Евробарометре Европарламента.
В научном дискурсе статья опирается на фундаментальные исследования, посвященные вопросам функционирования общей европейской валюты [2, 4, 9, 20], проблемам успешной или неудачной финансовой интеграции в Евросоюзе [16, 19] и опасности раскола ЕС на благополучный Север и менее благополучный Юг, которому северные страны-участницы диктуют условия [5]. Авторы вступают в спор с позициями как зарубежных, так и отечественных ученых по вопросу о необходимости или невозможности создания не только политического, но и финансового и налогового Европейского союза [3, 6—8].
В своем исследовательском подходе авторы опираются на парадиг-мальный плюрализм, допускающий синтез достижений различных теоретических школ, — неолиберализма и неореализма, а также конструктивизма и достижений Копенгагенской школы, т.е. концепции «секьюритизации», воспринимающей нестабильное развитие евро как угрозу безопасности существующего союза европейских стран. Авторы в основном используют методы герменевтики и гносеологии.
Результаты исследования
Состояние евро и основные проблемы валютного союза
Сразу после прихода к власти в 2017 г. французский президент Э. Мак-рон проявил себя самым стойким сторонником крепкого евро и более сплоченного Евросоюза. Как было уже задано в более ранних документах Еврокомиссии [11], предусматривающих необходимость согласования с Комиссией и Советом ЕС национальных бюджетов для тех стран-участниц, которые нарушают финансовую дисциплину, Макрон с самого начала своего президентства сосредоточивался на создании нового «бюджета еврозоны» и на проблемах преодоления кризиса управления в ЕС и укрепления общеевропейской валюты. Соответственно, в его планы входило создание не только совместных европейских вооруженных сил, но и об-
щеевропейского министерства финансов, которое руководило бы всей налоговой и финансовой политикой.
Несмотря на то что в последнее время европейские опросы показывают растущую уверенность граждан ЕС в своей валюте (в 2018 г. 67% респондентов считали, что их страна выигрывает от членства в ЕС, против 53% в кризисный 2010 г. [10]), об угрозах распада ЕС регулярно продолжают говорить как зарубежные, так и российские эксперты. Именно единую европейскую валюту считают причиной высокого уровня безработицы и все более ощущаемых перекосов в различных регионах еврозоны [22, c.XП—XVШ]. Европа фактически раскололась на неблагополучный Юг и благополучный Север [5, ^ 134].
В условиях, когда ЕЦБ в рамках своей единой финансовой политики лишил национальные центробанки возможности устанавливать собственные базовые ставки рефинансирования, экономически слабые страны потеряли самый действенный рычаг управления своим валютным курсом, и это делало их зависимыми от экстренной помощи, выделяемой сильными странами ЕС. Для одних стран курс ЕЦБ всегда оказывается слишком сдерживающим, а для других слишком мягким [6, ^ 158]. Ультраконсервативная политика ЕЦБ, унаследованная от немецкого бундесбанка, лишала и лишает «слабые» экономики ЕС возможности принимать оперативные и действенные шаги в финансовой политике (к примеру, бюджетные вливания в ключевые отрасли для поддержки конъюнктуры или просто девальвацию национальной валюты), которые помогали, в частности, США и Великобритании быстрее преодолеть последствия кризиса.
Расширение ЕС привело и к существенному размыванию социально-экономической однородности членов. Сегодня фактически выделяются четыре неоднородные группы стран внутри ЕС: экономически развитые тяжеловесы, богатые малые и средние, относительно благополучные малые и сравнительно бедные малые и средние государства. Вряд ли уровень их экономического развития и ВВП на душу населения будут в ближайшие годы сближаться, и это меняет темпы и направленность продвигаемой ЕС экономической, финансовой и фискальной интеграции [1, ^204].
В политических кругах существуют две противоположные позиции по проблеме валюты и финансов ЕС. Одни считают, что евро имеет хорошее будущее, и необходимо сохранять единую валюту даже в ущерб некоторым странам ЕС (Э. Макрон, А. Меркель, А. Ципрас). Эта позиция признает определенные недостатки нынешней системы финансового союза и предлагает установить жесткую финансовую дисциплину и требования неуклонного следования «правилам игры». Вторая группа политиков считает, что единая европейская валюта невозможна, что в условиях существующего разрыва между европейским Севером и Югом, между бедными и богатыми странами ЕС будущего у евро нет (У. Босси, В. Урбан, М. Ле Пен).
Структурные ошибки при создании общей европейской валюты
Введенная в начале 1999 г. семнадцатью странами — членами ЕС (а позднее еще шестью странами) новая общая европейская валюта долж-
на была стать гарантом финансового и политического единения сильной Европы, т.е. мощным геополитическим ресурсом. Однако уже в самом начале, в момент создания общей валюты, многие страны-участницы, даже такие как Великобритания, Франция и ФРГ, вступали в еврозону, сами нарушая принятые в 1992 г. Маастрихтские критерии, согласно которым государственный долг не должен был превышать 60% от ВВП страны на конец финансового года, а дефицит госбюджета допускался в размере 3% от ВВП [19].
Решения о приеме той или иной страны в еврозону каждый раз были мотивированы в основном политическими и геополитическими, а не финансово-экономическими соображениями. Ведь полностью интегрированными финансовые рынки могут считаться только тогда, когда существует единый набор правил и законов, когда к финансовым инструментам имеют равноправный доступ все участники общего финансового рынка, когда нет акторов «первого» или «второго» сорта [16, с. 12]. На изъяны такой практики системных нарушений при самом зарождении единой валюты указывали как европейские, так и отечественные ученые [1, 2, 20].
Но реальность была такова, что, например, в 2011 г. требуемый критерий дефицита госбюджета на отметке ниже 3% из всех стран, использующих евро как валюту, соблюдали только Австрия, Болгария, Германия, Дания и Швеция. Эксперты считают, что Маастрихтские критерии конвергенции, призванные способствовать гармонизации состояния экономики стран еврозоны, слишком статичны, и их следовало бы дополнить показателями по обоюдному торговому балансу и общей конъюнктурной политикой стран еврозоны. Но со вступлением в зону евро трех прибалтийских стран в 2011—2015 гг., Словакии в 2007 г. и Словении в 2009 г. южноевропейские страны, получившие огромные объемы дешевых европейских кредитов, оказались неконкурентоспособными на рынках со своим уже поднявшимся уровнем зарплат. Тем более, что в указанные страны шли и продолжают идти сельскохозяйственные дотации ЕС, которые составляют 60 млрд из общего бюджета ЕС в 160 млрд евро, т.е. 38% [12]. Страны, где ранее был низкий уровень зарплат (Италия, Испания и Греция) в первом десятилетии XXI в. оказались неконкурентоспособными по сравнению с новыми восточноевропейскими членами ЕС, где в производственном секторе час труда стал стоить в три раза дешевле.
Когда весной 2010 г. самая маленькая и слабая экономика Евросоюза больше не могла скрыть бюджетный дефицит и внешний долг, дешевые кредиты в евро привели первую страну еврозоны на грань дефолта. После потери всех источников внешнего финансирования и возможности внутренней девальвации Греции пришлось обратиться к Брюсселю за финансовой помощью.
Эффективность механизмов защиты общеевропейской валюты
В ходе переговоров по греческой проблеме уже в мае 2010 г. был создан общеевропейский механизм финансовой поддержки стран еврозоны, испытывающих экономические трудности, — Европейский фонд финан-
совой стабильности (EFSF). С юридической точки зрения ЕFSF являлся компанией специального назначения, финансируемой всеми членами ев-розоны, и основными гарантами по его фондам выступали соразмерно внесенному капиталу ФРГ (27%), Франция (17%) и Италия (11%). В 2012 г. его сменил Европейский стабилизационный механизм (ESM), средствами которого пользовались Ирландия, Португалия, Испания, Кипр и Греция. Последней выделили из одного только ЕSM почти 32 млрд евро, пять из них предназначались для рекапитализации банков с возможной общей заемной суммой до 86 млрд евро [14]. При этом греки будут возвращать свой непосильно большой госдолг вплоть до 2059 г. Предоставляя такие условия «спасения» Греции, фактически вопрос официального банкротства каждый раз решался посредством европейской политической воли. В реальности же все понимают, а МВФ в августе 2018 г. озвучил те опасения [15], что Греция и в ближайшие сто лет не будет в состоянии вернуть полученные кредиты без новых кредитов или прощения старых долгов, против чего настойчивее всего выступают немцы, которые во имя спасения Греции (или немецких кредитopов) выдали госгарантии на 280 млрд евро по двум программам — EFSF и ESM.
Очевидно, что принимая в систему единой европейской валюты страны самого разного уровня экономического развития, отцы-основатели евро фактически заложили будущий долговой кризис в еврозону с момента ее создания. Можно было бы предположить, что раньше или позже с какой-то из менее развитых южноевропейских стран такой квазидефолт обязательно случится. Тем более остается неясным, почему в отличие от членства в Евросоюзе, от которого Великобритания сейчас успешно отказалась, как раз выход из европейской валюты юридически вообще не был прописан в соответствующих договорах, отчего позже у слаборазвитых стран и возникли все сложности.
Структурная проблема общеевропейского валютного союза состоит, во-первых, в отсутствии налогово-бюджетного союза, который давал бы возможность иметь общую систему налогообложения, пенсионного обеспечения и бюджетной политики. Во-вторых, финансовая политика остается в каждой стране сугубо национальной при взятых на себя европейских обязательствах, которые фактически не являются обязательными, потому что нет общего казначейства, которое следило бы за исполнением бюджетов. Получается, что кредитно-денежная политика единая, и есть даже общий орган ее осуществления в виде ЕЦБ, но сохраняются независимое налогообложение и механизмы принятия решений о госрасходах в рамках национальной бюджетной политики. Фактически нет никакого механизма давления на страны, которые просто отказываются следовать общеевропейской финансовой политике. Кроме того, нет общего механизма страхования банковских вкладов, рекапитализации или ликвидации испытавших трудности банковских учреждений и принципов банковского надзора.
Когда разгорелись споры о финансовых последствиях выхода Великобритании из ЕС и обсуждалась баснословная «стоимость» такого вы-
хода от 30 до 100 млрд евро [17], политики заявляли, что они сделают все, чтобы сохранить евро «во что бы то ни стало» (так выразился председатель ЕЦБ М. Драги). Одобренный Европейским судом механизм солидарной гарантии стран еврозоны по госдолгам других стран еврозоны Outright Monetary Action) дает полное право должникам пользоваться выданными гарантиями даже тогда, когда политические требования, связанные с ними, не выполняются.
Право «свободного пользования» кредитами, солидарно гарантированными всеми странами еврозоны, является губительным для Европы и для будущего европейской валюты. Во-первых, такая практика идет вразрез с основным правилом финансовой политики, гласящим, что по любым инвестициям именно собственник-инвестор, а не государство, должен как получать прибыль, так и терпеть убытки от своей инвестиции. Перекладывая убытки на плечи налогоплательщика, в еврозоне теперь фактически одобряется и практикуется финансовая политика, направляющая прибыли от вложений в гособлигации различных стран напрямик инвесторам, и риски и убытки достаются солидарным гражданам стран еврозоны. Когда в самые тяжелые годы финансового кризиса в США (2008—2011 гг.) правительство Обамы временно выкупало активы пошатнувшихся банков и давало кредиты и госгарантии крупным корпорациям, то уже через несколько лет оно продавало эти активы с выгодой для налогоплательщиков США. В Европе же такого выхода не предвидится, поэтому здесь такой подход «спасательных шлюпок» имеет другие последствия для стран, поддерживавших экономически несостоятельные проекты.
Рост евроскептических и праворадикалистских настроений
Второй аспект связан с доверием граждан к европейским институтам. Если в еврозоне прописаны определенные правила бюджетно-кредитной политики, и многие страны их систематически нарушают, то доверие к Евросоюзу в целом, к его Центробанку и к еврозоне в частности стремительно падает. Из безнаказанности нарушения бюджетно-налоговой дисциплины, заложенной в первоначальный Пакт европейской стабильности и роста, извлекают политические дивиденды антиевропейски ориентированные политические партии, особенно в странах-донорах ЕС. Так, например, на выборах 2017 г. во Франции почти 8 млн избирателей проголосовали за Национальный фронт М. Ле Пен, а 13% нидерландцев отдали свои голоса за партию PVV правого популиста Г. Вильдерса. Националистические лозунги снова в цене, что свидетельствует об евроусталости значительной части электората в этих странах-донорах. Евроскептицизм набирает обороты и в Германии. Правая партия «Альтернатива для Германии» (созданная в 2013 г.), вошла в бундестаг, заняв 93 места и стала третьей политсилой в стране с полной опорой на антиевропейские и антииммигрантские настроения немцев. Как левые, так и крайне правые политические силы здесь открыто призывают к выходу из валютного союза, который на деле является союзом трансфертов из преуспевающих северных стран
в экономики южноевропейских стран-должников. По итогам 2015 г. на первом месте стран-доноров находилась Германия, вносящая в европейский бюджет «нетто» более 14 млрд евро. За ней шли Великобритания (11,5 млрд) и Франция (5,5 млрд). Среди бенефициаров европейского объединения первое место по дотациям занимает Польша, получая «нетто» почти 10 млрд евро в год, далее Чехия, Румыния, Греция и Венгрия, которым Брюссель ежегодно переводит по 5 млрд евро [13].
Граждане североевропейских стран, устав от такой политики финансовых трансфертов на Юг, все больше стремятся к «свободе» и «самоопределению» своих национальных государств, отказываясь от идеи объединения в централизованное европейское федеральное государство и требуя вернуть национальным государствам те полномочия, которые в последние годы были переданы в Брюссель. При этом они сомневаются, что единая валюта может стать гарантом будущего европейского экономического процветания.
По данным опроса Pew Research Center (США) сохранить евро в 2013 г. хотели только 60% европейцев, и с тех пор эта цифра явно еще снизилась [23].
Кризис как вызов для единой валюты
Третий момент связан с деятельностью Европейского центробанка, который в первые годы после своего создания работал четко и позволял считать политическое и валютное объединение вполне успешным политическим проектом [18, c. 49]. Но в годы финансового кризиса при нем появились так называемые целевые сальдо по клиринговой системе Target-2, и объемы кредитования шести пострадавших экономик доходили до одного триллиона евро (август 2012 г.). ЕЦБ, таким образом, стал фискальным институтом, предоставляющим нуждающимся странам, уже потерявшим доверие на фондовых рынках, неограниченные кредиты по так называемому соглашению финансовых вкладов нетто ANFA (Agreement on Net Financial Assets). Впоследствии Э. Макрон стал предлагать свою идею о создании общеевропейской системы защиты вкладчиков от потери банковских вкладов, а также общеевропейского министерства финансов, работу которого можно профинансировать через общеевропейские облигации (eurobonds), которые опять же гарантировались бы платежеспособностью богатых северных стран ЕС. Речь идет о создании финансового и фискального союза, хотя нет механизмов прямого контроля сверху, а есть только обширная практика «рекомендаций» из Брюсселя тем странам, где нарушают финансовую дисциплину [8, c. 185].
Удивляет и практика Совета ЕЦБ так называемого квалифицированного блокирующего меньшинства при принятии решений, когда каждая страна независимо от своего экономического веса имеет по одному голосу. Такая же дилемма существует в Совете министров Европы, где страны, выступающие за открытую торговую политику и минимальную роль государства в экономике, после выхода Великобритании из ЕС уже никак
не набирают необходимые для блокировки решения 45% государств и 25% населения. Это дает средиземноморским странам в ЕС возможность проводить любые решения, направленные на дальнейшие государственные вливания в экономики слабых стран. Только такие решения, которые касаются непосредственно бюджетов стран — членов ЕС, как, например, введение новых налогов, требуют единогласного решения.
Выступая в 2017 г. в Сорбонне, Э. Макрон удивил Европу своими предложениями о создании не только совместной европейской армии, спецназа и военного бюджета, но и таких структур, как европейское ведомство по делам беженцев, антитеррористическая прокуратура с общими банками данных, общая пограничная служба и Высшая академия для спецслужб. Говоря о создании некоего «европейского социального пространства», он обрисовал в среднесрочной перспективе общее министерство финансов и централизованный госбюджет всех стран ЕС, исчисляющийся сотнями миллиардов евро, назвав введение первых общеевропейских налогов (в частности, на финансовые транзакции и энергетический налог) первым шагом к желательному общему европейскому единению [24].
Обсуждение
Условия формирования нового
монетарно-фискального Европейского союза
Несмотря на то что «настоящий» Европейский союз еще не создан, сейчас, когда Европа пребывает в «серединном состоянии» общей валюты и разделенной юрисдикции, на самом деле срочно нужны реформы, касающиеся в первую очередь денежно-кредитной и миграционной политики. Если процветающие страны-доноры Северной Европы просто смирятся с тем, что они имеют общую валюту и фактически трансфертный союз с неконкурентоспособными странами Южной Европы, то это серьезно ударит по общей конкурентоспособности ЕС, которая от появления евро в свое время резко поднялась благодаря интегрированному производству и эффектам «экономии на масштабе». Но опасность инфляции на Севере и дефляции на Юге не устроит, например, ФРГ, где граждане теряли бы сбережения, потребительские цены выросли бы и пришли бы к власти правые силы, активно продвигающие идею отказа от евро и Евросоюза и возвращения к своим национальным валютам («Пять звезд» и «Народное объединение», ставшие значимыми политическими силами).
Чтобы избежать этого, необходимо превратить европейский валютный союз в «дышащую», гибкую систему, предполагающую не только вступление в него, но и выход из него. Выходя из него, страны могли бы сначала получать «подъемные» (с тем, чтобы импортировать товары из еврозоны, которые станут им не по карману) и потом через девальвацию собственной национальной валюты снова обрести конкурентоспособность. А после стабилизации обменного курса по отношению к евро они могли бы снова присоединиться к европейскому валютному союзу. Другой важной реформой было бы введение механизма банкротства для тех стран — членов
еврозоны, которые испытывают серьезные проблемы с ликвидностью. Воспользовавшись Европейским стабфондом, они могли бы временно выйти из евро, чтобы оздоровить свою экономику. При наличии такой прописанной процедуры банкротства никто не будет надеяться на дополнительные кредиты, которые из-за угрозы реального банкротства становятся сверхдорогими. Зато потом кредиторы, а не налогоплательщики других стран, могут списывать часть задолженности по гособлигациям. Нельзя переоценить и психологическое воздействие такого решения, поскольку под угрозой реального банкротства правительства южных стран-реципиентов не брали бы так активно кредиты в ЕЦБ.
Вместо того чтобы перекладывать риски на плечи налогоплательщиков, нужно укреплять ответственность самих должников и инвесторов. По подсчетам немецких экономистов, с таким требованием могли бы справиться абсолютно все страны еврозоны, включая Грецию. Ведь все они имеют много недвижимости, как, например, греческое правительство, обладающее имуществом в размере 85% и еще недвижимостью на уровне 87—130% oт ВВП страны [22, ^ 343]. Если бы это стало залогом европейских кредитных линий, греки вряд ли так много взяли бы кредитов. А для ЕЦБ такое ужесточение правил означало бы только, что оно действовало бы в рамках своей миссии, которая предполагает большие полномочия чем у Федерального резервного банка США, не производящего вообще никаких закупок государственных облигаций отдельных стран.
Еврокомиссия в июне 2017 г. разработала еще более масштабный проект реформы еврозоны до 2025 г., предполагающий создание для еврозоны собственного бюджета, своего общего Минфина в Брюсселе и даже Европейского валютного фонда. Предполагается создание общего фискального резервного фонда для страхования банковских вкладов, санации и спасения в случае необходимости европейских банков, фактически появится единый европейский рынок капиталов, включая выпуск суверенных облигаций еврозоны наподобие казначейских бондов США. Поскольку евробонды означали бы полное обобществление долга в рамках еврозоны, «локомотивы» ЕС пока отвергают их. Но очевидны и преимущества общеевропейского бюджета, могущего выступить в качестве резервного фонда, например, для национальных инвестиционных проектов или по борьбе с безработицей во времена кризиса.
А новое европейское министерство финансов могло бы вести экономическую политику и фискальный надзор и формировать бюджет евро-зоны. Евро тогда смог бы со временем стать мировой резервной валютой и достойным конкурентом для доллара, каковым он до сих пор не является, испытывая все больше давления со стороны китайского юаня [9, ^ 1].
Заключение
У ЕС есть все возможности создания более продуктивного финансового союза, включающего механизмы выхода и банкротства стран-участниц. Перед Европейским союзом сейчас стоят важнейшие экзистенциальные
вопросы. Смогут ли «локомотивы» ЕС — Франция и ФРГ реформировать финансовую систему так, чтобы добиться сокращения того различия в уровне жизни, которое существует сегодня между странами европейского Севера и Юга? Сможет ли Европейский Центробанк поддерживать не только финансовые группы, но и средний и малый бизнес в странах ЕС? Для Евросоюза и единой валюты принятие верных решений в этой сфере будет означать, что они справились с колоссальным вызовом в новой конфигурации геополитической борьбы.
Есть и другое обнадеживающее обстоятельство. Транснациональные финансовые группы вряд ли допустят обвал валюты, в которой хранятся их капиталы. Поэтому и Ж.-К. Юнкер всегда считал, что будущее Евросоюза есть будущее евро и наоборот.
После выдвижения в июле 2019 г. на пост председателя Европейского ЦБ К. Лагард, имеющей большой финансовый и политический опыт, котировки на европейских фондовых рынках подскочили, демонстрируя оптимизм деловых кругов относительно будущего экономического положения Европы. Однако замедление темпов экономического роста, когда богатые страны, такие как ФРГ, Франция, Австрия или Нидерланды, находятся ниже 2%-й отметки, вселяет уверенность, что пора нестабильности европейской валюты еще не прошла.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Буторина О.В. Еврозона: Гравитация против конвергенции? // Большая Европа. Идея, реальность, перспективы / Под ред. А.А. Громыко, В.П. Федорова. М.: Весь Мир, 2014. С. 186—205.
2. Дубянский А.Н. Теория оптимальных валютных зон и единая европейская валюта // Вестн. Санкт-Петербургского ун-та. 2014. Сер. 5. Вып. 2. C. 57—69.
3. Зимарин X.A. Европейский союз: Формирование единой финансовой системы // Проблемы теории и практики управления. 2013. № 1. C. 62—70.
4. Стрежнева М.В., Прохоренко И.Л. Управление экономикой в Европейском союзе: Институциональные и политические аспекты. М.: ИМЭМО, 2013.
5. Хмельницкий М.М. Разделение Европейского союза на «Север» и «Юг» и перспективы евро // Вестн. МГИМО-Университета. 2013. № 6(33). C. 134—140.
6. Цыбулина А.Н. Банковский и фискальный союз в ЕС: Что важнее? // Вестн. МГИМО-Университета. 2014. № 4(33). C. 155—161.
7. Цыбулина А.Н. Экономический и валютный союзы ЕС: Работа над ошибками // Международные отношения. 2013. № 4(31). C. 113—119.
8. Allard C., Bluedorn J., Bornhorst F., Fuceri D. Lessons from the Crisis: Minimal Elements for a Fiscal Union in the Euro Area // Designing a European Fiscal Union: Lessons from the Experience of Fiscal Federations / Ed by C. Cottarelli, M. Guerguil. N.Y.: Routledge, 2014.
9. Benassy-Quere A. The euro as an international currency // G-MonD Working Paper. 2015. N41.
10. Eurobarometer, 2018. URL: http://www.europarl.europa.eu/news/de/press-room/ 20180430IPR02826/eurobarometer-2018-aktuelle-umfrage-des-europaischen-parlaments (дата обращения: 23.06.2019).
11. Europaische Kommission, Mitteilung der Kommission, Ein Konzept fur eine vertiefte und echte Wirtschafts- und Wahrungsunion, Brussel, 28.11.2012. URL: https://
www.parlament.gv.at/PAKT/EU/XXIV/EU/09/95/EU_99518/imfname_10384927.pdf (дата обращения: 28.04.2019).
12. European Commission: EU annual budget life-cycle: figures. 2018. URL: http:// ec.europa.eu/budget/graphs/annual_life_cycle.html (дата обращения: 02.06.2019).
13. European Commission: EU budget 2015 — Financial report. 2015. URL: http:// ec.europa.eu/budget/financialreport/2015/foreword/index_en.html (дата обращения: 04.06.2019).
14. European Stability Mechanism, Current ESM Programme. URL: https://www. esm.europa.eu/explainers (дата обращения: 29.09.2017).
15. Far from the finish line. Greece exits its bail-out programme, but its marathon has further to go // The Economist. 2018. Aug. 2.
16. Financial Integration in the European Union / Ed. by R. Matousek, D. Stavare. N.Y.: Routledge, 2012.
17. Gutschker T. Kosten des Brexit. Eine saftige Rechnung fur London // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 2017. Marz 20.
18. Handbook of the Economics of European Integration / Ed. by H. Badinger, V. Nitsch. N.Y.: Routledge, 2015.
19. Maastricht: Der europaische Stabilitatspakt, 2012. URL: http://www.staatsvers-chuldung.de/maastricht.htm (дата обращения: 31.05.2019).
20. Minenna M, Boi G.M., Verzella P. The Incomplete Currency: The Future of the Euro and Solutions for the Eurozone. N.Y.: John Wiley & Sons, 2016.
21. Prins G. The Euro: The beginning of the end. 06.06.2005. URL: http://www. opendemocracy.net/democracy-europe_constitution/euro_2576.jsp (дата обращения: 28.08.2018).
22. Stiglitz J.E. The Euro: How a Common Currency Threatens the Future of Europe. N.Y.: Norton & Company, 2016.
23. The New Sick Man of Europe: The European Union. Pew Research Center, 2013. URL: http://www.pewglobal.org/2013/05/13/the-new-sick-man-of-europe-the-european-union/ (дата обращения: 05.06.2019).
24. Umbau der EU: Kommt jetzt Macrons großer Wurf? // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 2017. Sept. 26.
REFERENCES
1.Butorina O.V. 2014. Eurozone: gravity versus convergence? In Gromyko A.A., Fedorov V.P. (eds.). Greater Europe. Idea, reality, perspectives. Moscow, All World. (In Russ.)
2. Dubyansky A.N. 2014. The theory of optimal currency zones and a single European currency. Bulletin of St. Petersburg University, ser. 5, issue 2, pp. 57—69. (In Russ.)
3. Zimarin K.A. 2013. European Union: the formation of a unified financial system. Problems of management theory and practice, no 1, pp. 62—70. (In Russ.)
4. Strezhneva M.V., Prokhorenko I.L. 2013. Economic management in the European Union: institutional and political aspects. Moscow, IMEMO. (In Russ.)
5. Khmelnitsky M.M. 2013. The division of the European Union into "North" and "South" and the prospects for the euro. Vestnik MGIMO-University, no 6(33), pp. 134—140. (In Russ.)
6.Tsybulina A.N. 2014. Banking and fiscal union in the EU: which is more important? Bulletin of MGIMO-University, no 4(33), pp. 155—161. (In Russ.)
7.Tsybulina A.N. 2013. Economic and Monetary Unions of the EU: Work on Errors. International Relations, no 4(31), pp. 113—119. (In Russ.)
8. Allard C., Bluedom J., Bornhorst F., Fuceri D. 2014. Lessons from the Crisis: Minimal Elements for a Fiscal Union in the Euro Area. In Cottarelli C., Guerguil M. (eds.) Designing a European Fiscal Union: Lessons from the Experience of Fiscal Federations. New York, Routledge.
9. Benassy-Quere A. 2015. The euro as an international currency. G-MonD Working Paper, no 41.
10. Eurobarometer, 2018. Available at: http://www.europarl.europa.eu/news/de/ press-room/20180430IPR02826/eurobarometer-2018-aktuelle-umfrage-des-europaischen-parlaments (accessed: 23.06.2019).
11. Europaische Kommission, Mitteilung der Kommission, Ein Konzept fur eine vertiefte und echte Wirtschafts- und Wahrungsunion, Brussel, 28.11.2012. Available at: https:// www.parlament.gv.at/PAKT/EU/XXIV/EU/09/95/EU_99518/imfname_10384927.pdf (accessed: 28.04.2019).
12. European Commission: ЕU annual budget life-cycle: figures. 2018. Available at: http://ec.europa.eu/budget/graphs/annual_life_cycle.html (accessed: 02.06.2019).
13. European Commission: EU budget 2015 — Financial report. 2015. Available at: http://ec.europa.eu/budget/financialreport/2015/foreword/index_en.html (accessed: 04.06.2019).
14. European Stability Mechanism, Current ESM Programme. Available at: https:// www.esm. europa.eu/explainers (accessed: 29.09.2017).
15. Far from the finish line. Greece exits its bail-out programme, but its marathon has further to go. Economist, 02.08.2018.
16.Matousek R., Stavare D. (eds.). 2012. Financial Integration in the European Union. New York, Routledge.
17. Gutschker T. 2017. Kosten des Brexit. Eine saftige Rechnung fur London. Frankfurter Allgemeine Zeitung, Marz 20.
18. Badinger H., Nitsch V. (eds.) 2015. Handbook of the Economics of European Integration. New York, Routledge.
19. Maastricht: Der europaische Stabilitatspakt, 2012. Available at: http://www. staatsverschuldung.de/maastricht.htm (accessed: 31.05.2019).
20. Minenna M., Boi G.M., Verzella P. 2016. The Incomplete Currency: The Future of the Euro and Solutions for the Eurozone. New York, John Wiley & Sons.
21. Prins G. 2005. The Euro: ne beginning of the end. Available at: http://www. opendemocracy.net/democracy-europe_constitution/euro_2576.jsp (accessed: 28.08.2018).
22. Stiglitz J.E. 2016. The Euro: How a Common Currency Threatens the Future of Europe. New York, Norton & Company.
23.The New Sick Man of Europe: the European Union. Pew Research Center,
2013. Available at: http://www.pewglobal.org/2013/05/13/the-new-sick-man-of-europe-the-european-union/ (accessed: 05.06.2019).
24. Umbau der EU: Kommt jetzt Macrons großer Wurf? 2017. Frankfurter Allgemeine Zeitung, Sept. 26
ТРАНСЛИТЕРАЦИЯ
1. Butorina O.V. Evrozona: Gravitacija protiv konvergencii? // Bol'shaja Evropa. Ideja, real'nost', perspektivy / Pod red. A.A. Gromyko, V.P. Fjodorova. M.: Ves' Mir,
2014. S. 186—205.
2. Dubjanskij A.N. Teorija optimal'nyh valjutnyh zon i edinaja evropejskaja valju-ta //Vestn. Sankt-Peterburgskogo un-ta. 2014. Ser. 5. Vyp. 2. S. 57—69.
3. Zimarin K.A. Evropejskij sojuz: Formirovanie edinoj finansovoj sistemy // Prob-lemy teorii i praktiki upravlenija. 2013. N 1. S. 62—70.
4. Strezhneva M.V., Prohorenko I.L. Upravlenie jekonomikoj v Evropejskom So-juze: Institucional'nye i politicheskie aspekty. M.: IMJeMO, 2013.
5. Hmel'nickijM.M. Razdelenie Evropejskogo Sojuza na «Sever» i «Jug» i perspek-tivy evro //Vestn. MGIMO-Universiteta. 2013. N 6(33). S. 134—140.
6. Cybulina A.N. Bankovskij i fiskal'nyj sojuz v ES: Chto vazhnee? // Vestn. MGIMO-Universiteta. 2014. N 4(33). S. 155—161.
7. Cybulina A.N. Jekonomicheskij i valjutnyj sojuzy ES: Rabota nad oshibkami // Mezhdunarodnye otnoshenija. 2013. N 4(31). S. 113—119.
