CC BY
185
зарубежный опыт
УДК 332.12
ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ В ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ СТРАН ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОГО РЕГИОНА
М. О. ТУРАЕВА, кандидат экономических наук, докторант кафедры национальной и региональной экономики
E-mail: [email protected] Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова
В статье рассматриваются особенности, определяющие развитие стран Центрально-азиатского региона, анализируются уровень бедности, демографические показатели, природные особенности региона, отдельные показатели экономического развития. Сделан вывод о том, что универсализация моделей развития для рассматриваемых национальных экономик в настоящее время невозможна, но множество схожих характеристик позволяет исследовать эти страны как единый макрорегион.
Ключевые слова: регионалистика, Центральная Азия, макрорегион, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, природные ресурсы, бедность, особенности развития.
В своих воспоминаниях о становлении регио-налистики профессор Уолтер Айзард указывает на то, что интерес к анализу региональных вопросов в общественных науках на Западе вырос после окончания Второй мировой войны, которая послужила своего рода катализатором в выявлении региональных проблем. Вместе с тем традиционные дисциплины не занимались всерьез региональными исследованиями до середины 1960-х гг. Что касается экономической науки, то теория [промышленного] размещения (Location Theory), по словам У. Айзарда, была также далека от экономической теории, как самая дальняя планета солнечной системы от Солнца [22].
В последние годы в российских научных работах отчетливо прослеживаются акценты на теме национальной и региональной конкурентоспособности. Академик А. Г. Гранберг отмечал, что, несмотря на очевидные заслуги профессора Гарвардской школы М. Е. Портера в развитии концепции региональных кластеров, конкурентоспособность региональной и пространственной экономики — отнюдь не новая проблема. Классические теории производственной и торговой специализации регионов основаны именно на выявлении конкурентных преимуществ регионов как необходимой предпосылки их развития в конкурентной среде [5]. Что касается первых экспериментальных прогнозов пространственной структуры экономики на основе оптимизационной межрегиональной межотраслевой модели, то впервые они были выполнены в Сибирском отделении АН СССР в 1967 г. [4, с. 87-107]. Начиная с 1980-х гг., в условиях возрастания политической напряженности стало проводиться усложненное моделирование межреспубликанских взаимодействий [3].
Современная регионалистика (регионоведе-ние, регионология), оперирующая категориями, которые как нельзя лучше сочетаются с понятием макрогеографического региона, развиваясь как научное направление на постсоветском пространстве, имеет свои уникальные особенности. С одной
стороны, региональное содержание, границы, инфраструктура 1/6 части Земли изменились кардинально и в одночасье. С другой стороны, единый ранее народно-хозяйственный комплекс поделился на независимые друг от друга экономики, с непростой геополитической конъюнктурой. В. Н. Лексин отмечает, что региональная ситуация в современной России весьма специфична по следующим причинам:
1) изменение размещения факторов производства;
2) проблемы установления новых федеративных
отношений в постсоветской России;
3) специфическое развитие отношений между
бизнесом и региональными властями;
4) укрепление вертикали власти [7, с. 19—40].
Можно с уверенностью отметить, что все названные особенности с учетом локальной специфики присущи и странам Центральной Азии.
Понятие «регион», как известно, в современной экономической науке имеет неоднозначное толкование. Советская научная традиция в большей степени предполагала оперировать термином «район» (экономический район). К примеру, в издании 1959 г. приводится следующее определение: «Экономический район — это... географически целостная территориальная часть народного хозяйства страны, имеющая свою производственную специализацию, прочные внутренние экономические связи и неразрывно связанная с другими частями общественным разделением труда» [1, с. 11]. Сам процесс экономического районирования являлся плановым разделением территории страны на отдельные крупные районы в соответствии с их природно-экономическими особенностями [11, с. 388].
Современная территория региона Центральная Азия (ЦА) является, по существу, объединением пространства двух советских экономических районов — Среднеазиатского экономического района (современные Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан) и Казахстанского экономического района (современный Казахстан) [15]. Необходимо отметить, что в науке до сих пор имеет место активная полемика по поводу определения границ Центрально-азиатского региона. Например, по определению ЮНЕСКО, Центральная Азия включает Монголию, Западный Китай, Пенджаб, северную Индию и северный Пакистан, северо-восточный Иран, Афганистан, районы азиатской России южнее таежной зоны и пять бывших советских республик Средней Азии [16].
Также существует метод, исходящий из этнического состава населения (за основу берутся районы, населенные восточно-тюркскими народами, монголами и тибетцами). Сюда входят Синьцзян, тюркоязычные регионы юга Сибири, пять бывших советских среднеазиатских республик (хотя в Таджикистане народ персоязычный) и север Афганистана [9].
Похожий подход у американских политологов, склонных использовать термин «Большая Центральная Азия» (Great Central Asia). А российское законодательство выделяет такой макрогеографи-ческий регион, как «Южная часть Центральной Азии», куда включены Афганистан, Бангладеш, Бутан, Индия, Иран, Казахстан, Кыргызстан, Мальдивы, Непал, Пакистан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Шри-Ланка [10].
В рамках этой работы мы будем придерживаться той дефиниции, что в регион ЦА входят 5 республик. Это современный Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан (рис. 1). Называть именно это географическое пространство регионом «Центральная Азия» предложил на встрече глав государств СНГ в 1993 г. президент Казахстана Н. Назарбаев [14].
Совершенно очевидно, что в зависимости от контекста дифференциация пространства на регионы обосновывается целями и задачами анализа. Применительно к странам постсоветского пространства большое значение имеет размер страны. К примеру, в таких странах, как Россия, Казахстан и в меньшей степени — Узбекистан, внутренняя региональная политика является значимой, поскольку территории большие, а условия развития, ресурсный потенциал и природные особенности разных частей страны кардинально отличаются друг от друга. Если же рассматривать небольшие республики типа Таджикистана или Кыргызстана, то национальная региональная экономическая политика зачастую совпадает с национальной экономической политикой. Кроме того, большое значение при определении рамок исследуемого региона имеет геополитический контекст. С этой точки зрения Центральная Азия, безусловно, представляет собой макрорегион (макрогеографический регион), что также нормативно обосновывается методологией группировки стран, которая используется ООН [19].
В настоящее время две из пяти республик Центральной Азии являются достаточно закрытыми, и получение о них некоторых данных для компаративистского анализа не представляется возможным.
Рис. 1. Карта региона Центральной Азии [6]
Самым закрытым, несмотря на смену политического руководства, является Туркменистан. Учитывая также принципиальное неучастие Туркменистана в большинстве политических объединений региона и его позицию сохранения нейтралитета, в исследовании не используются данные по этой республике. На втором месте по сложности получения статистики (достоверность цифр в данном случае
30,00 25,00
не обсуждается) находится Узбекистан. Поэтому автором анализировались доступные данные по Казахстану, Кыргызстану, Таджикистану и Узбекистану. Для наглядности в некоторых сравнениях приведены данные по России [13].
Рассмотрим некоторые особенности, которые являются детерминантами траектории развития Центральной Азии в целом и каждой республики в
28,30
20,00 15,00 10,00 5,00 0,00
15,60
5,50
Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Узбекистан
Источник: составлено по [20, 21].
Рис. 2. Численность населения по состоянию на 2009 г., млн чел.
отдельности. Весьма показательными в этом плане прежде всего являются размер, динамика и структура состава населения стран ЦА.
Самой многочисленной из анализируемых стран (Туркменистан не рассматривается) является Узбекистан с населением 28,3 млн чел., а самой малочисленной из них — Кыргызстан с населением 5,5 млн чел. (рис. 2).
Степень урбанизации населения в странах региона (за исключением Казахстана) примерно одинаков:
80
60
40
20
О
Казахстан Кыргызстан Таджикистан Узбекистан Россия
Источник: составлено по [20, 26].
Рис. 3. Соотношение городского и сельского населения, по состоянию на 2009 г., % 170
180 150 120 90 60 30 0
3,
150
_а!
* ш
64
39
Россия
Казахстан Кыргызстан Таджикистан Узбекистан Источник: составлено по [8].
Рис. 4. Число материнских смертей на 100 тыс. новорожденных, по оценкам национальных агентств, Всемирного банка и Всемирной организации здравоохранения в 2005 и 2008 гг.: 1 — национальная оценка (2008); 2 - оценка ВБ (2008); 3 — оценка ВОЗ и ЮНИСЕФ (2005)
54
_22_
I
0
Казахстан Кыргызстан Таджикистан Узбекистан Россия Источник: составлено по [26].
Рис. 5. Количество умерших младенцев в первый год жизни на 1 тыс. родившихся живыми в 2008 г.
1 1
и И
40 30 20 10 0
37
_29_^Н_29_
■ 1Их
Казахстан Кыргызстан Таджикистан Узбекистан Россия Источник: составлено по [26].
Рис. 6. Доля населения (дети и пожилые люди) по состоянию на 2009 г., %: 1 — дети от 0 до 14 лет; 2 — пожилые люди старше 65 лет
более 60 % населения — сельские жители. Самая большая доля неурбанизированного населения в Таджикистане — 74 %. Для сравнения: в России ситуация зеркальная, городские жители составляют 73 % против 27 % сельских жителей (рис. 3).
Ежегодный прирост населения региона составляет от 1 % в Казахстане до 2,2 % в Таджикистане. Демографическая ситуация в странах ЦА в целом типична для бедных азиатских стран и сопровождается высоким уровнем материнской и детской смертности.
Насколько отличаются друг от друга оценки материнской смертности у национальных и международных агентств наглядно, иллюстрирует рис. 5. Причины, по которым национальные агентства не вполне заинтересованы в высоких показателях, очевидны. Однако, даже по данным национальных статистических служб, уровень материнской и младенческой смертности (рис. 5) в странах ЦА достаточно высок.
Для сравнения укажем, что в том же 2008 г. показатель младенческой смертности составил: в Норвегии — 3, в Венгрии — 5, Словакии — 6, Японии — 3, в США — 7 умерших детей в возрасте до года на 1 тыс. рожденных.
Заслуживает интереса возрастная структура населения стран региона. Если условно обозначить долю населения от 0 до 14 лет как «дети», а долю населения старше 65 лет как «старики», то выходит, что в регионе Центральной Азии население в основном молодое (рис. 6). Примечательно, что в России количество стариков и детей практически одинаково, и демографические проблемы, начавшиеся в 90-х гг., дают о себе знать все более ощутимо.
Другой особенностью рассматриваемого региона является достаточно высокий уровень бедности
Таблица 1
Уровень бедности в странах Центральной Азии и России в 2004—2010 гг., % от общего числа населения
Страна ПРООН CIA ВБ
Казахстан 15,4 12,1 (2008 г.) <2
Кыргызстан 43,1 40 (2004 г.) 27,5
Таджикистан 53,5 60 (2009 г.) 50,8
Узбекистан 27,2 26 (2008 г.) 76,7
Россия 19,6 13,1 (2009 г.) <2
населения. Как известно, к измерению уровня бедности существует множество методологических подходов. Автором использовались данные о доле населения, живущей за чертой национального прожиточного минимума, в странах Центральной Азии и России, по версии ПРООН (за 2010 г.), американского агентства Central Intelligence Agency (CIA) (за 2004—2009 гг.), а также статистические данные Всемирного банка (ВБ) за 2010 г., который определяет уровень бедности по доле населения, проживающей на сумму до 2 долл. в день [18, 24, 26] (табл. 1).
Несмотря на определенную разницу в оценке уровня бедности, из приведенных в табл. 1 данных видно, что в Таджикистане, Кыргызстане и Узбекистане эта проблема стоит весьма остро. Интересно отметить, что оценки ПРООН и ВБ по
10 000 80 000 60 000 40 000
20 000
0
Узбекистан Кыргызстан Таджикистан
Россия Казахстан
Источник: составлено по [26].
Рис. 7. Абсолютный уровень ВВП на душу населения, 2009 г., долл.:
20 000
18 963
16 000
12 000
8 000
4 000
0
ggs
а
11 510
2 875
Узбекистан Кыргызстан Таджикистан
Россия Казахстан
Источник: составлено по [26].
Рис. 8. ВВП на душу населения по ППС в 2009 г., долл.
Узбекистану различаются почти в 3 раза. Вероятно, это лишний раз свидетельствует о необходимости осторожного подхода к статистике, касающейся Узбекистана. Впрочем, оценки доли бедного населения Казахстана и России этими двумя международными институтами также сильно разнятся.
Также показательным индикатором, который можно использовать для характеристики качества жизни, является уровень ВВП в расчете на 1 чел. По имеющимся сопоставимым данным, на 2009 г. по абсолютному уровню ВВП на душу населения Таджикистан является беднейшим в регионе и находится на 27-м месте в списке беднейших стран мира (между Мали и Кенией). Этот показатель составил для республики 716 долл. на 1 чел. Для сравнения: в России данный показатель — 8 684 долл., в Казахстане — 7 257 долл., в Узбекистане — 1 156 долл., в Кыргызстане — 860 долл. на душу населения [25] (рис. 7).
Показатель абсолютного ВВП на душу населения рассчитывается путем деления стоимости годового ВВП на численность населения за этот же период. Это говорящий показатель, однако с ним мы рискуем тем, что покупательная способность денег в разных странах различается. Поэтому лучше использовать произведенный на душу населения ВВП, приведенный по паритету покупательной способности (ППС). Этот показатель рассчитывается путем конвертации ВВП в «международные доллары», используя уровень ППС. Покупательная способность «международного доллара» берется та же, что и у американского доллара в США (рис. 9).
Статистические данные по этим же странам — России, Казахстану, Узбекистану, Кыргызстану и Таджикистану — говорят о том, что средний уровень жизни в России почти в 10 раз выше, чем в Таджикистане (рис. 8).
Таким образом, общей особенностью региона ЦА является то, что это страны с быстро растущим бедным населением, у которого, несмотря на высокую детскую
1 972
Таблица 2
Земельные ресурсы бассейна Аральского моря, тыс. га
Наименование Орошаемая площадь Пригодная для обработки площадь Обрабатываемая площадь Площадь
Казахстан* 786,2 23 872,4 1 658,8 34 440
Кыргызстан* 422 1 257,4 595 12 490
Таджикистан 719 1 571 769,9 14 310
Туркменистан 1 735 7 013 1 805,3 48 810
Узбекистан 4 233,4 25 447,7 5 207,8 44 884
Бассейн Аральского моря 7 895,6 59 161,5 10 036,8 154 934
* Только области, расположенные в бассейне Аральского моря.
и материнскую смертность, население в основном «молодое», проживающее преимущественно в сельской местности. Поэтому традиционно большое значение в экономике здесь имеет сельское хозяйство, и, следовательно, два таких природных фактора, как «земля» и «вода», являются очень важными. Сведения о площади земель в бассейне Аральского моря приведены в табл. 2 [2, 27].
Более 60 % населения региона — жители сельской местности. При этом доля пахотных земель от общей площади страны составляет в Казахстане 8 %, в Кыргызстане — 7 %, в Таджикистане — 5 %, в Узбекистане — 10 %. Неудивительно, что у республик есть спорные территории, и конфликтный потенциал ЦА (особенно ее Ферганской долины) очевиден. Еще более остро стоит перед регионом «фактор воды» (табл. 3). В бассейнах Амударьи и Сырдарьи проживают около 60 млн чел., для которых земледелие и скотоводство являются основным видом деятельности. Вода для них — жизнеобеспечивающий ресурс [12].
Территория орошаемых земель в Таджикистане и Кыргызстане, в которых формируется 80 % водных ресурсов региона (верховья рек), составляет около 17 %, а большая часть орошаемых территорий, расположенных в низовьях рек, принадлежит Узбе-
Таблица 3
Поверхностные водные ресурсы бассейна Аральского моря (среднегодовой сток)
Речной бассейн, Всего по бассейну
Наименование км3 Аральского моря
Сырдарья Амударья км3 %
Казахстан 4,5 — 4,5 3,9
Кыргызстан 27,4 1,9 29,3 25,3
Таджикистан 1,1 62,9 64 55,4
Туркменистан (вместе с Ираном) — 2,78 2,78 2,4
Узбекистан 4,14 4,7 8,84 7,6
Афганистан — 6,18 6,18 5,4
Итого по бассейну 37,14 78,46 115,6 100
Аральского моря...
кистану, Туркменистану и Казахстану. Увеличение численности населения в регионе, расширение площади орошаемых территорий, изменения климата, развитие различных отраслей промышленности — все это приводит к тому, что и без того дефицитный водный ресурс становится просто драгоценным, особенно для крупных стран Центральной Азии.
Для беднейших стран региона — Таджикистана и Кыргызстана единственно возможным локомотивом экономики может стать гидроэнергетика, как с точки зрения преодоления собственных энергетических кризисов последних лет, так и с точки зрения перспективы экспорта электроэнергии. Более крупные игроки (в особенности Узбекистан) по понятным причинам выступают против строительства гидроэлектростанций, поскольку для функционирования последних необходимо осуществлять забор (накопление) воды, что окажет существенное влияние на их сельское хозяйство.
Если говорить о внутрирегиональных природных различиях, то страны Центральной Азии весьма неравномерно обеспечены природными ресурсами. Согласно статистике Всемирного банка, доля доходов в структуре ВВП, которую составляет природная рента (включая нефтяную ренту, ренту от реализации натурального газа, угля, минеральных ресурсов и лесных угодий), в 2008 г. составила: 81 % — в Узбекистане, 38 % — в Казахстане, 1 % — в Кыргызстане и 0 % — в Таджикистане (для сравнения: в России — 31 %) [28].
Совершенно очевидно, что Таджикистан и Кыргызстан стремятся использовать свои гидроресурсы, поскольку углеводородами, в отличие от Узбекистана, Казахстана и Туркменистана, они практически не располагают. Следовательно, географические и природные особенности стран ЦА определенным образом накладывают отпечаток на их хозяйственный уклад, хотя зависимость от предыдущей траектории развития (включая советский период в их истории) также влияет на регион весьма ощутимо.
Особенностью развития стран Центральной Азии является высокая степень зависимости беднейших из них от международного донорского сообщества. Каким образом это отражается на внутренней экономической политике? Известно, что мэйнстримом современной экономической науки является неоклассическая школа, которая, в частности, занимается разработкой универсальных моделей развития для национальных экономик. На практике такой подход реализуется через политику донорского сообщества в бедных развивающихся странах.
80,00
60,00
40,00
20,00
0
Таджикистан Узбекистан
Россия
Казахстан Кыргызстан Источник: составлено по [17, 20, 21].
Рис. 9. Государственный долг по отношению к ВВП к концу 2010 г., %
40,00 30,00 20,00 10,00
Таджикистан Узбекистан
Россия
0
Казахстан Кыргызстан Источник: составлено по [20, 26].
Рис. 10. Отношение золотовалютного запаса к ВВП (в текущих ценах) по состоянию на декабрь 2009 г., %
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010
Таджикистан
■ ■ Россия
Ф Казахстан —■ — Кыргызстан -Источник: составлено по [17, 20, 29].
Рис. 11. Доля денежного агрегата М2 к ВВП
(в текущих ценах, на конец года) в 2000—2010 гг., %
Какую долю от ВВП составил государственный долг в странах Центральной Азии к концу 2010 г., показано на рис. 9. Самый высокий относительный уровень госдолга у Кыргызстана — 70 %, в Таджикистане госдолг составил 38,5 % от ВВП, в Казахстане — 16 %, в Узбекистане — 10 %. Для сравнения: в России этот показатель составил 11 % от ВВП.
Необходимо отметить, что сам по себе этот показатель неоднозначен. К примеру, к концу 2010 г. отношение государственного долга к ВВП в Японии составило 226 %, в Бельгии — 100, в Сингапуре — 98, в США - 92,7, в Великобритании — 76,7, в Норвегии — 54,3 % от ВВП. Вместе тем, согласно открытым источникам, минимальный размер соотношения государственного долга и ВВП отмечен в таких странах, как Оман — 5,7 %, Экваториальная Гвинея — 7,5, Чили — 7,6, Туркменистан — 8,9 % от ВВП [20, 21]. Поэтому необходимо сравнивать страны и по другим показателям. Среди наиболее объективных — данные об активах страны.
К примеру, можно оценить отношение золотовалютного резерва к ВВП. Как видно из рис. 11, у Кыргызстана, Узбекистана и России этот показатель примерно одинаков (32-35 %). Самый рискованный уровень в данном случае у Таджикистана — всего 4,3 % от ВВП.
Предлагается также оценить отношение денежной массы (денежный агрегат М2) к объему ВВП, иначе говоря, коэффициент монетизации экономики стран региона. Статистика по данному показателю для Узбекистана отсутствует практически во всех открытых базах данных, поэтому смогли построить кривую для этой республики только до 2008 г, исходя из информации странового профайла на сайте Азиатского банка развития (рис. 11).
Самый низкий (рискованный) уровень монетизации экономики имеет место в
> Узбекистан
Таджикистане (максимум — 12 %, минимум — 4 %) (рис. 11). Казахстан и Кыргызстан поддерживают его примерно на одном уровне — около 30 %, хотя в 2010 г., согласно опубликованным данным, в Казахстане произошел резкий рост этого показателя до 45 %. Для сравнения: в России за 2000—2010 гг. уровень монетизации экономики никогда не был менее 15 % (2000 г.). Максимальное значение отмечено в 2010 г. — 45 % от ВВП.
15
10
15
—10
2000
2001
2002 2003
2004 2005 2006 Революцпя-2005 в
2007 2008
Кыргызстане
♦ Казахстан ^Н! — Кыргызстан Источник: составлено по [23, 26, 29].
> Россия
• Таджикистан Узбекистан
Рис. 12. Реальный рост ВВП 2000—2009 гг., в %
20 000
16 000
12 000
8 000
4 000
0
Узбекистан
Кыргызстан
Россия Казахстан
Источник: составлено по [25, 26].
Рис. 13. ВНД на душу населения по ППС, долл.
1 - 2005 г.; 2 - 2006 г.; 3 - 2007 г.; 4 - 2008 г.; 5 - 2009 г.
50 40 30
20 10
2000 2001
2002 2003 2004 2005
Казахстан Кыргызстан
Источник: составлено по [26].
Россия
2006 2007 Таджикистан
Рис. 14. Динамика годового дефлятора ВВП по странам ЦА в 2000—2009 гг., %
Следует высказать недоверие к универсализации реформ, практикуемой донорскими организациями в беднейших странах региона. Она просто необоснованна. Приведем еще аргументы в доказательство этого утверждения. Динамика реального роста ВВП за 2000—2009 гг. показана на рис. 12; рост валового национального дохода (ВНД) на душу населения, рассчитанного по ППС, — на рис. 13; динамика дефлятора ВВП стран Центральной Азии
_ и России — на рис. 14.
Республики, имеющие много общего как в плане географии и истории, так и в позициях в основных международных рейтингах, существенно различаются по траектории развития. К примеру, из-за революции в 2005 г. в Кыргызстане произошло падение показателя реального роста ВВП с 7 до 0 %, но уже к 2007 г. этот показатель вырос до 9 % (рис. 12).
В не тронутых же переворотами Таджикистане и Узбекистане в том же 2005 г. показатель реального роста ВВП снизился на 4 и
1 % соответственно, а в Казахстане и России — вырос на 1 %. За 2006—2007 гг. в Таджикистане этот показатель увеличился с 7 до 8 %, в Узбекистане — с 7 до 10 %, в России — с 8 до 9 %, тогда как в Казахстане — уменьшился с 11 до 9 %. В связи с наступившим мировым кризисом в 2008—2009 гг. во всех рассматриваемых странах отмечен спад данного показателя: в Таджикистане — до 3 %, в Кыргызстане — до
2 %, в Узбекистане — до 8 %, в Казахстане — до 1 %. В России было отмечено наибольшее падение показателя — с 5 до — 8 %.
Согласно статистике Всемирного банка в 2005— 2009 гг. динамика валового
2008 2009
Узбекистан
5
0
0
национального дохода на душу населения по ППС в сравниваемых странах ЦА имела устойчивый позитивный характер даже в период мирового кризиса (рис. 13). Для сравнении: в России этот показатель имел отрицательную динамику в 2008—2009 гг.
Что касается кривых дефляторов ВВП стран региона за тот же период, то все они имеют разные траектории, что также ограничивает проведение унифицированного анализа (рис. 14).
За 9 лет (2000—2009 гг.) только в течение двух лет три республики ЦА (исключая Узбекистан) и Россия имели схожую картину динамики дефляторов ВВП (рис. 14). За весь остальной период нет и двух стран региона, в которых бы наблюдались параллельные кривые инфляции. Следовательно, для того чтобы делать корректные выводы, необходимо проводить исследование каждой из национальных экономик. Также нужно принимать в расчет риски, связанные с источниками статистики, степенью их открытости и достоверности.
Подводя итоги проведенного анализа, можно сделать следующие выводы:
1) моделирование межреспубликанских взаимодействий (в частности между среднеазиатскими республиками СССР) начало проводиться АН СССР еще в 1980-х гг.;
2) региональная ситуация в современной Центральной Азии, так же, как и в России, весьма специфична по историческим причинам;
3) современная территория региона Центральной Азии является, по существу, объединением пространства двух советских экономических районов — Среднеазиатского и Казахстанского;
4) Центральная Азия представляет собой макро-географический регион, что обосновывается методологией группировки стран, которая используется ООН;
5) особенностью стран Центральной Азии является высокий уровень бедности населения;
6) высокий ежегодный прирост населения региона сопровождается высоким уровнем материнской и детской смертности. Доля неурбанизированного населения в Центральной Азии, за исключением Казахстана, составляет примерно 60—70 %. Самая большая доля сельского населения в Таджикистане — 74 %;
7) традиционно большое значение в экономике региона имеет сельское хозяйство и такие природные факторы, как земля и вода;
8) страны региона неравномерно обеспечены природными ресурсами: Узбекистан, Казахстан и Туркменистан располагают преиму-
щественно углеводородами, а Таджикистан и Кыргызстан — гидроресурсами;
9) универсализация моделей развития для национальных экономик Центральной Азии в настоящее время невозможна в связи с тем, что траектории развития этих экономик различаются. Вместе с тем множество схожих характеристик позволяют исследовать страны Центральной Азии как единый макрорегион.
Список литературы
1. Алампиев П. М. Экономическое районирование СССР. М.: Госпланиздат, 1959.
2. Водно-энергетические ресурсы Центральной Азии: проблемы использования и освоения. Отраслевой обзор Евразийского банка развития. Алматы, 2008.
3. Гранберг А., Суслов В. Межреспубликанские экономические отношения накануне распада СССР // Региональное развитие и сотрудничество. 1997. № 0.
4. Гранберг А. Г. Моделирование пространственного развития национальной и мировой экономики: эволюция подходов // Регион: экономика и социология. 2007. № 1.
5. Гранберг А. Г. Региональный аспект экономической конкурентоспособности. НИУ ВШЭ. URL: http://www. hse. га.
6. Информационно-аналитический центр. URL: http://wwwia-centr.ru/work/files/659/icon150.gif.
7. Лексин В. Н. К методологии исследования и регулирования процессов территориального развития // Регион: экономика и социология. 2009. № 3.
8. Материнская смертность в 2005 г., по оценкам ВОЗ, ЮНИСЕФ, ЮНФПА. URL: http:// whqlibdoc.who.int/publications/2008/97892445 96210_rus. pdf.
9. Мураталиева Н. Т. Содержание и основные характеристики Центральной Азии. URL: http://www.easttime.ru/reganalitic/1/192.html.
10. Общероссийский классификатор стран мира OK (ОКСМ): принят и введен в действие постановлением Госстандарта России от 14.12.2001 № 529-ст.
11. Политическая экономия. М.: Госполитиздат, 1954.
12. Портал знаний о водных ресурсах и экологии Центральной Азии. URL: http://www.cawater-info.net/aral/geo.htm.
13. Статкомитет СНГ. URL: www.cisstat.org.
14. Улунян А. Большая Центральная Азия: геополитический проект или внешнеполитический инструмент? URL: http://www.fergananews. com/article.php?id=5655.
15. Экономическая география СССР. М.: Высшая школа, 1976.
16. Экономические районы СССР. М.: Экономика, 1969.
17. Asian Development Bank, URL: http://www.adb. org/documents/books/key_indicators/2010/pdf/ UZB. pdf.
18. Central Intelligence Agency, The World Factbook. URL: https://www. cia. gov/library/publications/ the-world-factbook/fiields/2046.html.
19. Composition of macro geographical (continental) regions, geographical sub-regions, and selected economic and other groupings, URL: http:// unstats.un.org/unsd/methods/m49/m49regin. htm
20. Economy Watch, URL: http: //www. economywatch. com.
21. International Monetary Fund. URL: www.imf.org.
22. Isard W. History of regional science and the Regional Science Association International, URL: http://books.google.ru/books?id=q9dKLHiEw7Q C&lpg=PP1&pg=PP1#v=onepage&q&f=false.
23. PorterM. E. The Economic Perfomance ofRegions. URL: http://www.isc.hbs.edu/pdf/Porter2003-The_Economic_Performance_of_Regions.pdf.
24. UNDP, International Human Development Indicators. URL: http://hdr. undp. org/en/media/ HDR_2010_EN_Table5_reprint. pdf.
25. World Bank national accounts data, and OECD National Accounts data files. URL: http://data. worldbank.org/indicator/NY.GDP.PCAP.CD/ countries.
26. World Development Indicators. URL: http://data. worldbank.org.
27. URL: http://www.cawater-info.net/aral/geo. htm.
28. URL: http://databank.worldbank.org.
29. URL: www.cisstat.org.
