CC BY
19
УДК 39:81'373.217(571.56-195.4)
https://doi.org/10.24158/fik.2018.7.7
Хохолова Ирена Семеновна
кандидат филологических наук, доцент Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова
Пестерева Кюннэй Айдааровна
старший преподаватель Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова
Иконникова Анна Николаевна
доцент Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова
ОБРАЗЫ РЕКИ И ЛЕДОХОДА В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА ЖИТЕЛЕЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЯКУТИИ [1]
Аннотация:
В статье авторы раскрывают ключевые образы в жизни населения Якутии - реки и ледохода. Для исследования было проведено анкетирование через «Google Формы» со встроенной статистикой ответов. В результате выявлено, что у современного якутского населения образы реки и ледохода связаны с географическими и климатическими особенностями края. Сакральная составляющая представлений о реке, в прошлом связанная с нижним миром и смертью, не выявлена. Современные респонденты видят опасность, исходящую от реки, в ущербе, который наносит наводнение экономике региона. До настоящего времени сохранилось обращение «Эбэ» (бабушка) к реке и крупным водоемам в целом, которое отражает почтительное и уважительное отношение к ним.
Ключевые слова:
образ реки, образ ледохода, языковое сознание, гештальт, стихия, наводнение, коренное население, Якутия.
Khokholova Irena Semenovna
PhD in Linguistics, Associate Professor, North-Eastern Federal University
Pestereva Kyunney Aydaarovna
Senior Lecturer, North-Eastern Federal University
Ikonnikova Anna Nikolaevna
Associate Professor, North-Eastern Federal University
THE IMAGES OF RIVER AND ICE DRIFT IN THE LINGUISTIC WORLD VIEW OF THE CENTRAL YAKUTIA RESIDENTS [1]
Summary:
The authors reveal the key images in the life of the population of Yakutia that are the river and ice drift. The survey was carried out via Google forms having built-in response statistics. The research findings demonstrate that the images of the river and ice drift in the minds of the modern Yakut population are associated with the geographical and climate features of the region. The sacral component of the concept of river formerly associated with the lower world and death is not revealed. Modern respondents think that the river can be dangerous when it harms the regional economy in case of floods. The residents of Yakutia still refer to the river and major bodies of water as a whole by 'Ebe' (grandmother), which shows that they appreciate and respect them.
Keywords:
image of river, image of ice drift, linguistic consciousness, gestalt, element, flood, indigenous people, Yakutia.
Ключевым географическим объектом в ландшафте Якутии является река Лена и ее многочисленные притоки. Река Лена - крупнейшая река Восточной Сибири с истоком на западном склоне Байкальского хребта, которая протекает по территории Иркутской области и Якутии и впадает в море Лаптевых. По характеру течения различают три участка: верхнее течение - от истока, небольшого озера, расположенного в 12 км к западу от озера Байкал, до впадения реки Витим, одного из крупных притоков Лены, на всем протяжении этот участок проходит по горному Прибайкалью; среднее течение представляет собой отрезок между устьями рек Витим и Алдан, Лена в этой части - большая многоводная река глубиной до 10-12 м, шириной долины до 20-30 км; нижнее течение - после впадения крупнейших притоков - рек Алдан и Вилюй до впадения в море Лаптевых. До отрогов Верхоянского хребта это гигантский водный поток шириной до 20-30 км, глубиной свыше 16-20 м, далее при прохождении между Верхоянским хребтом и возвышенностями Среднесибирского плоскогорья ее бассейн очень узок. Примерно в 150 км от моря начинается обширная дельта Лены. На всем протяжении Лены ее участки имеют разные характеристики [2]. Данная особенность сыграла роль в становлении различных хозяйственно-культурных типов у населения, проживающего на ее долинах.
Лена и другие реки для населения Якутии всегда имели особое значение: они являлись источником пропитания и основным путем, по которому происходило заселение территории Якутии c древнейших времен. Археологические исследования показали, что с каменного века древ-
ние племена предпочитали осваивать террасы крупных рек, природные условия которых подходили для ведения присваивающего вида хозяйства. Долины таких рек, как Лена, Алдан, Вилюй и Олекма, содержат множество археологических памятников, датированных широким временным диапазоном, начиная с эпохи палеолита и заканчивая XIX в. Выбор древним человеком места устройства стоянки был закономерен. Для проживания выбирались возвышенные, сухие и хорошо обдуваемые ветром речные мысы на местах впадения малых рек. Археологический материал всех стоянок является характерным для таежных охотников и рыболовов. Это наконечники стрел, гарпуны, инструменты для обработки шкур, тесла, топоры и др. [3]. С появлением на территории Якутии предков якутов сенокосные луга и заливные пастбища на долинах рек в Центральной Якутии становятся базой для оформления якутского коневодства и скотоводства.
История - важный элемент в формировании «наследия» культуры. Джуди Джайлс и Тим Миддлтон [4] отмечают взаимоотношения культуры и истории, считают, что история является «ключевой практикой в процессах культуры», и рассматривают ее как «один из аспектов культуры и идентичности». Далее они объясняют роль истории, отмечая, что «история - это один из способов, с помощью которых люди находят тождества и понимают мир и их опыт в нем. На основе размышлений о том, как представляется прошлое, и идей, связанных с прошлым, сегодня может быть дано представление о процессе, посредством которого вырабатывается и распространяется смысл» [5]. Связь истории народа и природной среды, в которой происходит становление культуры, очевидна. «Этническая традиция, в том числе и этническая картина мира как ее составная часть, имеют определенные неизменные элементы... составляющими "центральной зоны культуры" являются не верования и ценности, а адаптационно-деятельностные модели» [6] в окружающем человека мире.
Поселяясь на приречных территориях, человек всегда был привязан к географической среде, центром которой являлась река. Сильная зависимость населения от водной стихии способствовала формированию особой сакральной топографии, где река становилась центральным объектом, выступая не только путем передвижения и источником пропитания, но и средой, полной опасностей. Водоем, являясь источником жизни, откуда произошло все живое на земле, одновременно воспринимался как условная граница между миром живых и миром мертвых [7]. Данное представление о воде восходит к архаичным космогоническим сюжетам, в целом сопоставимым у многих народов Евразии. Из воды происходят сама суша и все живое на ней в результате различных манипуляций с водой мифических существ или божества. Также вода имеет противоположное значение - среда, враждебная человеку и несущая смертельную опасность [8]. Отсюда исходит неоднозначное, амбивалентное отношение к воде, выражающееся в определенных табу и ритуалах, регулирующих повседневные действия человека. Так, до сих пор принято обращаться к реке или озеру уважительно «Эбэ» (бабушка), не произнося вслух название водоема. Отношение к воде как к объекту, несущему опасность, в прошлом заключалось в правиле закрывать емкость с водой на ночь, чтобы в нее не заглянула нечистая сила, и в запрете строить жилище в непосредственной близости от озера [9]. В представлениях о загробном мире у сибирских народов, в том числе якутов, в устье реки на Севере находится нижний мир [10]. С этим, возможно, связан обычай ориентировать покойников по направлению реки, так как она могла служить дорогой в нижний мир [11]. Ориентация покойников по направлению реки и расположение на высоких речных террасах также встречаются и в ряде погребальных памятников эпохи неолита, что указывает на значение реки в обряде погребения и в древних культурах Якутии [12].
В связи с этим интересно изучение интерпретации образа реки современным населением Якутии, так как в настоящее время реки продолжают иметь ключевое значение в жизни якутян. Образы реки и ледохода в языковом сознании жителей Якутии ранее не были изучены. Исследования, направленные на изучение языкового сознания в определенных группах, дают возможность выявить языковую картину мира у современных жителей Якутии. Образ реки изучен нами на материале якутского ассоциативного словаря, где на слово-стимул «река» были получены реакции испытуемых.
Методика исследования словесных ассоциаций необходима для изучения связи ассоциативной сети и языкового сознания. В ходе эксперимента испытуемые соприкасаются с вербальным материалом, который имеет семантическое содержание, а также имеет место в индивидуальной памяти каждого человека. «Вербальная сеть функционирует как единое "квазипространство". Все элементы сети. связаны со всеми другими элементами» [13, с. 113]. Вербальная сеть представляется как паутина без начала и без конца. Организация вербальной сети представлена сложной структурой, которая приспособлена удерживать большой объем семантических отношений. «Ассоциации, производные от корпуса, оцениваются с помощью больших наборов текстов, включающих несколько тысяч пар стимулов/ответов, собранных у людей. Вывод заключается в том, что существует высокое соотношение между двумя типами данных. Значительный размер текстового набора позволяет разделить стимульные слова на классы, относящиеся к определенным свойствам слов» [14].
Ассоциативно-вербальная сеть (далее - АВС) (термин предложен Ю.Н. Карауловым) является психологической основой владения языком. Совокупность фонетических, семантических, грамматических, лексических и ассоциативных связей составляет АВС. В АВС раскрывается специфика языкового сознания, так как в ассоциациях раскрываются процессы, которые происходят в сознании человека. Тексты не просто окружают человека, они запечатлены в его индивидуальной АВС. Вычленить АВС можно с помощью ассоциативного эксперимента. «Их не поверхностная, но глубинная стандартность навеяна и в конечном счете контролируется одними и теми же текстами, циркулирующими в данной языковой общности, повседневно проходящими через индивидуальное языковое сознание и подкрепляющими генетически сформировавшиеся у личности связи в ее АВС» [15].
На основе полученного якутского ассоциативного материала посредством семантического гештальта нами произведено ассоциативное моделирование образа реки у жителей Центральной Якутии. Вся жизнь, связанная с рекой, отношение к реке, ее качественные признаки, роль, которую она сыграла и играет в жизни населения, находят отражение в языковом сознании жителей Якутии. Исследование образа реки в языковом сознании якутов по результатам якутского ассоциативного эксперимента (2010) показало, что структурирование семантического гештальта «река» включает следующие группы: «Объект» (42,26 %), «Топонимика» (18,40), «Признак» (13,11), символьность «Движение, направление, время» (6,98), «Сезонность, погода» (5,48), «Речные образования» (5,19), «Сакральность» (3,86), «Особенности состава» (1,32), «Деятельность» (0,56 %). Река прежде всего объективируется в языковом сознании якутских респондентов. Объективизация, отражающая познание окружающего мира, объясняется детерминирующим влиянием природных условий и ландшафтного пространства в ассоциативном выборе испытуемых. Образ реки предстает в качестве объекта и ассоциируется с другими водными объектами у испытуемых (таблица 1): вода (уу -307 реакций), озеро (куел - 59), речка, ручей (урэх- 39), море (муора - 31 реакция) и т. д.
Таблица 1 - Реакции испытуемых на стимул «река»
на материале якутского ассоциативного словаря [16]_
eрYс Уу (вода) 307; Лена 61; ^ел (озеро) 59; БYЛYY (Вилюй) 48; сYYPYк (течение, протока) 43; у1лун (длинная) 41; эбэ (бабушка, почтенное отношение) 40; Yрэх (река) 39; балык (рыба) 35; муора (море) 31; 0ЛYeнэ (Лена), устар (течет) 28; ыраас (чистая) 25; дирик (глубокая), киэк (широкая), улахан (большая, большое) 15; муус (лед) 14; Амма (Амга), укуор (через, на обратной стороне) 11; сeтYeлээhин (купание) 9; БYЛYY eрYс (река Вилюй), долгун (волна) 7; Лена eрYс (река Лена), паром, таас (камень), тымныы (холодно, холодная), улахан уу (большая вода) 6; олох (жизнь), сайын (лето), сeтYe (купание), сYYPYктээх (с течением, быстротечный), тYргэн (быстрая), элбэх уу (многоводье) 5; кумах (песок), ^х (зеленая), кытыл, устуу (течение, поток), эстиитэ (ледостав), эстэр (сходит) 4; Алдан, арыы (остров), байьал (океан, море), биэрэк (берег), дойду (земля), кутталлаах (опасная), CYYPЭP (течет), сYYPээн (течение, цикл), улахан ^л (большое озеро) 3; Амма eрYс (река Амга), балыктар (рыбы), берег, биэрэгэ (берег), вода, куус (сила, мощь), ойуур (лес), eрYC (река), река, сeтYeлYY (искупаться), суол (дорога), CYYPYктээх уу (быстротечная), тыал (ветер), уста турар (течет), устун (вдоль), уута (вода), халлаан ^х (синяя), эстэрэ (сход, ледостав) 2; айанныыр си-рим (путь, по которому я еду), айыльа (природа), айыма (не выдумывать), араастара (разные), баай (богатство), балыксыт (рыбак), барыы (уход), бииргэ (вместе), бириэмэ (время), БYЛYY eрYhэ (река Вилюй), быыЬша (спаси, помоги), горы, далай (переплыть), дирик уу (глубоководье), дойду-бун (мою землю, край), дойдулаа11ын (путь домой), дохсун (бурный, стремительный), Дьаакы (Яна), дьэккир (прозрачная), ийэ (мать), икки акыы (пополам, вразброс, с двух сторон), Индигир, ирбит (оттаяла), кирбии (граница, рубеж), кирдээх (грязная), кирдээх Лена (грязная Лена), киэн (широкая), куйаар (бескрайняя даль, бескрайний простор), KYЛYMYPДЭC уу (блестящая вода), ку-махтаах (песчаная), ^с (еда, которая варится), кута (трясина), ^стээх (сильная), кыра (маленькая), кыыс (девочка, девушка), кэтит (широкая), лодка, Маайа, макан (белая), Марха, мас (дерево), много воды, муус устара (ледоход), муус хайа (ледяная глыба, гора), Нил, нeкYe устуу (сплав через), e5YЛлэ5Эс (разветвленная), озеро, eлYY-CYTYY (смерть, гибель), пароход, р. Лена, саас (весна), сайыккы киэ1лэ (летний вечер), салаата (приток, протока), силис (корень), синньигэс (тонкая), скамейка, сeрYYн (прохлада, прохладно), Сунтаар, суол сабыллыыта (закрытие дороги), CYYPYKтээх (проточный, текучий), CYYPYKтээх уу, CYYPЭ турар уу (проточная вода), CYYPЭэннээх, сынньалак (отдых), сырдык (светло, светлая), таастар (камни), Таатта, талах (ветка), течение, ти-мирбит (утонувший), тeгYPYK (круглая), токмут (замерзшая), тохтоло суох (безостановочно), трамвай, турба (труба), тыа (лес), тыас (шум, треск), Yйэ (век), улахан балык (большая рыба), улахан eрYC (большая река), улуу (великая), укуор ки11и турар (человек стоит на обратной стороне), Yehэ (высоко, наверху), устар уу (текучая вода), уста сытар уу (течение воды), устубут (течет), устуу-умсуу (плавание, ныряние), уулаах (многоводная), ууллара (таяние), уута ыраас (вода чистая), уу устар (вода течет), у1лун уу (длинная вода), хаамыска (камушек), хара (черная), хомолто (грусть), хонуу, хочо, чарак, ып-ыраас уу, ыраас уу, элбэх, эстибит, Яна 1
(1220, 171, 61, 105)_'_
«Признак» реки занимает особое значение в образе реки у респондентов ввиду зависимости от признаков реки жизни и деятельности, потребности и мотивов испытуемых. Ландшафт всей территории, землеустройство, землепользование, дорожная инфраструктура, жизненно необходимая отрасль производства - сельское хозяйство в центральных районах и рыболовство в северных улусах [17] - во многом зависят от реки и ее признаков. Первичные качественные признаки реки в языковом сознании жителей определяют ее величие и мощь: длинная (уЛун), глубокая (дирин■), большая, огромная (улахан), проточная, текучая, быстротечная (сууруктээх, тургэн), природно-климатические характеристики: холодная (тымныы), лед, ледяная (муус), ее экологичность: чистая (ыраас) и т. д.
Далее, частотными реакциями, которые объединились в группу «Топонимика» в структуре гештальта, являются наименования рек (потамонимы), местностей (ойконимы) Якутии: Лена (61 реакция), Олувнэ/Лена (28), река Лена / Лена врус (6), БyлYy/Вилюй (48), Булуу ерус / река Вилюй (7) Амма/Амга (11) и т. д. Топонимы представлены гидронимами и ойконимами локальной территории респондентов, за исключением одной реакции Нил из общей физической геотопонимии.
В структуре семантического гештальта отдельно выделяется достаточно большая группа «Речные образования»: течение, протока (суурук, 41 реакция), волна (долгун), проточная вода (сууруктээх уу).
Также ядерной группой ассоциативного поля слова «река» является ее символьность «Движение, время, направление», например реакции: течение (устуу), течет (устар), жизнь (олох), дорога (суол), бежит (суурэр), единичные реакции: время (бириэмэ), период, отрезок (кирбии), век (уйэ), дорога, по которой я еду (айанныыр сирим), проплыть через (ненуе устуу), пополам, вразброс, с двух сторон (икки аныы) и т. д. Река Лена является связующей магистралью между районами Центральной Якутии. Летом ходят паромы, катера, метеоры, лодки, в зимнее время, начиная с середины ноября и заканчивая концом апреля, функционирует так называемый зимник, зимняя дорога через реку Лену. Река, являясь главным ориентиром в пространстве, характеризует не только особенности рельефа, но и его динамику во времени и в пространстве. Динамика реки имеет общее представление с жизнью, дорогой, устремленностью вдаль или со смертью. В традиционных представлениях якутов река связывала нижний мир и мир людей. Ассоциативное поле «Движение, время, направление», таким образом, напрямую связано с ассоциативным полем «Сакральность».
Ассоциативные поля «Сакральность», «Особенности состава» и «Деятельность» занимают периферию в ассоциативно-вербальной сети испытуемых. В ассоциативном поле «Са-кральность» выявляется частотная реакция Эбэ (40), которая вызвана почтенным, уважительным отношением к реке. «Эбэ» (бабушка) для наименования озера или реки имеет сакральное значение в якутской культуре. К реке обращаются или именуют ее «Эбэ», что символизирует почтение, уважение. Обращение по имени к реке в якутской культуре следует рассматривать как табу-ирование, восходящее к якутским поверьям о привлечении беды, гнева духа озера или реки. Далее, в ассоциативном поле «Сакральность» выделяются единичные реакции влуу-сутуу, что означает смерть, гибель, утрата, хомолто - горечь, огорчение, беда. Возможно, эти единичные реакции связаны со стихийностью, опасностью реки либо с архетипическими якутскими сакральными представлениями, связанными с образом реки как дороги в мир мертвых, по течению которой должна отправиться душа усопшего.
Особую значимость для якутов в образе реки имеет сезонность, характеризующаяся климатическими особенностями региона: лед (муус), сходит (эстэр, эстэрэ), ледостав (эстиитэ), купание (свтувлээьин, свтув), купаться (свтувлу), лето (сайын), ветер (тыал) и т. д. Из-за слабо развитой дорожной сети в Якутии большое значение имеют «автозимники», передвижение по которым становится возможным лишь зимой. Связь между некоторыми отдаленными поселками до настоящего времени осуществляется лишь по водным путям, прекращаясь в межсезонье, в период распутицы. Данное обстоятельство повлияло на формирование у населения Якутии сильной зависимости от обстановки на реке во время тех или иных сезонных изменений и процессов: ледоход, ледостав, паводок. Состояние рек влияет на организацию жизни населения Якутии. Так, поездки, переезды в другое село, расположенное на другом берегу реки, организация крупных мероприятий или семейных торжеств зависят от того, когда откроется летняя или зимняя переправа. Во избежание ущерба от паводка жители некоторых приречных населенных пунктов вынуждены проводить сезонные мероприятия по переносу имущества или отгону скота на незатопляемые территории. Примером радикального решения проблем, связанных с наводнениями, может выступать перенос села Кыллах в село Даппарай Олекминского улуса, что привело к возникновению определенных экономических и социальных проблем у населения [18].
Исследование, связанное с выявлением еще одного ключевого понятия - образа ледохода в языковой картине мира жителей Центральной Якутии, было проведено нами в апреле 2017 г.
Методом исследования был выбран социологический опрос - направленный ассоциативный эксперимент с использованием электронной системы «Google Формы» со встроенной статистикой ответов, интервьюирование (аудиодокументирование ответов респондентов на месте). Возраст интервьюируемых составил от 20 до 60 лет, преимущественно 20-35 лет, наиболее активный поколенческий возраст для системы онлайн-опросов. Большинство опрошенных являются жителями города Якутска - 85,3 %. 13,3 % назвали город временным местом проживания. 68 % опрошенных составили женщины, мужчины - 32 %. Этнический состав представлен в основном якутскими и русскими респондентами.
Анкета состояла из следующих вопросов:
1. Возраст.
2. Национальность.
3. Место проживания.
4. Род деятельности.
5. С чем у Вас ассоциируется ледоход?
6. Как Вы думаете, почему люди идут (едут) смотреть на ледоход? Чем это вызвано?
7. Знаете ли Вы какие-нибудь поверья, связанные с ледоходом?
8. Проводите ли Вы какие-нибудь обряды во время или после ледохода?
9. Думаете ли Вы о природных стихийных последствиях во время или после вскрытия реки в нашей республике? Если да, то каковы они?
Большинство респондентов, указавших род деятельности «студент», ассоциируют ледоход с приходом весны. В целом среди опрошенных 47 % ответили, что ледоход - это приход весны, потепление и начало сезона ветров. С обновлением цикла (жизненного цикла) связывают ледоход 4 % опрошенных старшего поколения, с опасностью, природными стихийными бедствиями, движением льда, разрушениями - 6 %. Воспоминания детства, приятные мечты указывают 7 % респондентов. 20 % связывают ледоход с экономическими факторами (отсутствие переправы, временная приостановка получения груза и т. д.).
Люди едут смотреть на ледоход, чтобы почувствовать единение с природой (3 %), насладиться красотой и пробуждением природы после долгой зимы (20 %), ощутить силу и мощь реки (9 %). Не могут сформулировать причину, но делают это ежегодно или раз в несколько лет 10 % опрошенных. 16 % объясняют свое желание наблюдать за ледоходом отсутствием других развлечений в городе. 15 % ответили, что это помогает им снять стресс, получить положительный заряд энергии. 7 % таким образом соблюдают семейные традиции, продолжающиеся с детства. Повышение интереса к процессу освобождения реки ото льда в последнее время указали 8 % («возможность сделать фото», «все едут», «модно»). Романтику, любовь, укрепление семейных отношений отметили 4 % опрошенных. Положительное влияние ледохода («зарядиться энергией») отмечают 18 % опрошенных. Следует отметить, что большинство опрошенных указали, что проживали в прошлом рядом с рекой.
Достаточное количество респондентов (56 %) преимущественно в возрасте 25-35 лет не смогли назвать традиций, поверий, верований, связанных с ледоходом. 44 % опрошенных (большая часть респондентов в возрасте 50-69 лет) указали, что присутствовать при ледоходе табуи-руется, так как река в период ледохода уносит энергию. Вероятно, в связи с этим 24 % опрошенных считают, что надо проводить обряд очищения и кормления реки («слышали», «традиционно считается»). Обряд кормления реки отсылает нас к «трансляции культурных кодов посредством символических практик» [19] северных народов. «Во время ледохода юкагиры совершали ритуал "кормления реки" с просьбами о сохранении жизни людей, пели специальные песни, "дарили" бисер, задабривали монетами» [20]. Очевидно, кормление реки оладьями в настоящее время связано с верованиями и ритуалами северян, которые для якутской культуры со временем стали символической практикой для задабривания духа реки. Поскольку у якутов существовали поверья, связанные с духом воды, весной и осенью по течению реки пускали берестяные лодочки с изображением человека посередине и развешивали салама из конских волос [21].
Эти верования, скорее всего, были связаны с жизненной цикличностью - отпущением всего плохого, того, что накопилось за прошлый год (за суровую долгую зиму), и прошением у реки новой энергии, новых сил в новом году с наступлением лета, что, вероятно, связано с генетической памятью юга. В целом эти обряды в ответах современных испытуемых не отображаются, но общий смысл этого поверья как о жизненной цикличности, отпущении плохого (прошлого) и наступлении нового и светлого в будущем мы находим в ответах респондентов. В процессе развития этноса образ мира может меняться, но «неизменными остаются принадлежащие коллективному бессознательному элементы этнического бессознательного - этнические константы» [22]. «Они являются механизмами, снимающими психологическую угрозу со стороны окружающего мира и обеспечивающими члену этноса возможность действовать» [23].
Особенностью северных рек являются весенние половодья [24]. Весеннее половодье вызвано климатическими условиями и особенностями ландшафта и водных ресурсов, составляющих «водную артерию» Севера, которые отражаются, как отмечает этнограф, мифолог-ритуа-лист Е.Н. Романова, «в мифологическом корпусе северян, объясняющем причину разлива реки» [25], связанную со впадением рек в Северное море. Абсолютное большинство участников -99 % - связывают ледоход с природными стихиями (ветер, наводнение), что объясняется климатическими и экономическими особенностями территории. Наводнения, в свою очередь, приводят к большому удару по социально-экономической ситуации региона, приводят к затоплениям многих населенных пунктов, локально находящихся у берегов реки, причиняют ущерб - подтопление жилых, хозяйственных построек, луговых сельхозтерриторий, падеж скота, нарушение коммуникаций между отдельными поселками (разрушение мостов, дамб, дорог).
Таким образом, мы наблюдаем картину, достаточно цельно отображающую образы реки и ледохода, в которой находим накопленный опыт культуры, имеющий свой смысл, в его геокультурном декодировании. Ландшафт является пространственным ориентиром, для которого ключевым фактором выступают водные объекты - заселение территорий вдоль рек и речек объясняется хозяйственными и социально-экономическими соображениями. Образ реки у современных жителей связан прежде всего с ее признаками: величием и мощью, климатическими особенностями региона, сезонностью, а также с ее динамикой и направлением во времени и пространстве. Амбивалентность образа реки, уходящая корнями в верования якутов о связи воды с загробным миром, выражается преломленно, через призму понятия о стихийности и опасности реки в целом, а также кормления реки или иных обрядов, связанных с сезонными изменениями во время весеннего половодья. Сакральный аспект в представлениях населения о реке проявляется в почтении и уважительном отношении к ней как к кормилице «Эбэ» (бабушке). Образ ледохода вытекает из представлений, связанных с климатическими условиями и ландшафтными особенностями региона, которые влияют на весенние (сезонные) природные стихии, а также с жизненной цикличностью - отпущением прошлого и началом новой жизни.
Ссылки и примечания:
1. Настоящее исследование осуществлено в рамках гранта Российского научного фонда № 15-18-20047 «Онтология ландшафта: семантика, семиотика и географическое моделирование».
2. География России : энцикл. слов. / под ред. А.П. Горкина. М., 1998. 800 с. ; Козлов В.И. Новые археологические памятники Амги // Новое в археологии Якутии. Якутск, 1980. С. 55-62.
3. Археологические памятники Якутии: бассейны Алдана и Олекмы / Ю.А. Мочанов [и др.]. Новосибирск, 1983. 391 с.
4. Giles J., Middleton T. Studying Culture: A Practical Introduction. 2nd ed. Maiden ; Oxford (UK), 2008. 324 p.
5. Anbaran F.F. "A Whole Way of Life": Ontology of Culture from Raymond Williams's Perspective [Электронный ресурс] // International Letters of Social and Humanistic Sciences. 2016. Vol. 67. P. 45-56. URL: https://www.scipress.com/IL-SHS.67.46.pdf (дата обращения: 05.07.2018).
6. Лурье С.В. Историческая этнология : учеб. пособие для вузов. М., 1997. 448 с.
7. Данилова Н.К. Водные экосистемы: пространственные представления и духовный универсум (по этнографическим материалам народа саха) // Теория и практика общественного развития. 2015. № 16. С. 160-163.
8. Поплинский Ю.К. Речные культуры и становление цивилизации // Реки и народы Сибири : сб. науч. ст. / отв. ред. канд. ист. наук Л.Р. Павлинская. СПб., 2007. С. 5-18.
9. Данилова Н.К. Традиционное жилище народа: Пространство. Дом. Ритуал. Новосибирск, 2011. 122 с.
10. Федорова Е.Г. Река в погребальной обрядности народов Сибири // Реки и народы Сибири. С. 216-237.
11. Бравина Р.И., Попов В.В. Погребально-поминальная обрядность якутов: памятники и традиции (XV-XIX вв.). Новосибирск, 2008. 296 с.
12. Археологические памятники Якутии ... ; Козлов В.И. Указ. соч. ; Федорова Е.Г. Указ. соч.
13. Ушакова Т.Н. Рождение слова: Проблемы психологии речи и психолингвистики. М., 2011. 524 с. (Достижения в психологии).
14. Bel-Enguix G., Rapp R., Zock M. A Graph-Based Approach for Computing Free Word Associations [Электронный ресурс] // Proceedings of lREc 2014, Ninth International Conference on Language Resources and Evaluation. 2014. May. P. 30273033. URL: http://www.lrec-conf.org/proceedings/lrec2014/pdf/1150_Paper.pdf (дата обращения: 05.07.2018).
15. Русский ассоциативный словарь : в 2 т. / Ю.Н. Караулов [и др.]. М., 2002. Т. 1. 224 с.
16. Заморщикова Л.С., Романенко А.А. Якутский ассоциативный словарь [Электронный ресурс]. URL: http://adictsakha.nsu.ru/dictback# (дата обращения: 05.07.2018).
17. Прокопьева А.Н. Речные люди: жизнь на берегу р. Лены // Вестник СВФУ. 2018. № 1 (09). С. 23-29.
18. В ожидании ледохода: социальные аспекты разрушительных наводнений в сельской Якутии (кон. XX - нач. XXI в.) / Л.И. Винокурова, В.В. Филиппова, А.А. Сулейманов, С.А. Григорьев // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2016. № 1 (35). С. 28-40.
19. Романова Е.Н. Север в биографическом нарративе (опыт автоэтнографии) // Лаборатория комплексных геокультурных исследований Арктики: дорожный проект / сост. О.Э. Добжанская. Якутск, 2015. С. 24-28.
20. Плужников Н.В. Духовная культура // Народы Северо-Востока Сибири. М., 2010. 773 с.
21. Якуты (Саха) / отв. ред. Н.А. Алексеев, Е.Н. Романова, З.П. Соколова. М., 2012. 559 с.
22. Лурье С.В. Указ. соч. С. 21.
23. Там же.
24. Романова Е.Н. Указ. соч.
25. Там же.
References:
Alekseev, NA, Romanova, EN & Sokolova, ZP (eds.) 2012, The Yakuts (Sakha), Moscow, 559 p., (in Russian).
Anbaran, FF 2016, '"A Whole Way of Life": Ontology of Culture from Raymond Williams's Perspective', International Letters of Social and Humanistic Sciences, vol. 67, pp. 45-56, viewed 05 July 2018, <https://www.scipress.com/ILSHS.67.46.pdf>, https://doi.org/10.18052/www.scipress.com/ilshs.67.46.
Bel-Enguix, G, Rapp, R & Zock, M 2014, 'A Graph-Based Approach for Computing Free Word Associations', Proceedings of LREC 2014, Ninth International Conference on Language Resources and Evaluation, May, pp. 3027-3033, viewed 05 July 2018, <http://www.lrec-conf.org/proceedings/lrec2014/pdf/1150_Paper.pdf>.
Bravina, RI & Popov, VV 2008, Funeral and commemorative rites of the Yakuts: monuments and traditions (the 15th-19th centuries), Novosibirsk, 296 p., (in Russian).
Danilova, NK 2011, Traditional dwelling of the people: Space. House. Ritual, Novosibirsk, 122 p., (in Russian).
Danilova, NK 2015, 'Water ecosystems: spatial representations and spiritual universe (based on ethnographic materials of Sakha people)', Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya, no. 16, pp. 160-163, (in Russian).
Fedorova, EG & Pavlinskaya, LR (ed.) 2007, 'River in the funeral rites of the peoples of Siberia', Reki i narody Sibiri: sb. nauch. st., St. Petersburg, pp. 216-237, (in Russian).
Giles, J & Middleton, T (eds.) 2008, Studying Culture: A Practical Introduction, 2nd ed., Malden, Oxford (UK), 324 p.
Gorkin, AP (ed.) 1998, Geography of Russia, encyclopedic dictionary, Moscow, 800 p., (in Russian).
Karaulov, YuN (et al.) 2002, Russian Associative Dictionary, in 2 vols., Moscow, vol. 1, 224 p., (in Russian).
Kozlov, VI 1980, 'New archaeological monuments of Amga', Novoye v arkheologii Yakutii, Yakutsk, pp. 55-62, (in Russian).
Lurie, SV 1997, Historical ethnology, manual, Moscow, 448 p., (in Russian).
Mochanov, YuA (et al.) 1983, Archaeological monuments of Yakutia: basins of Aldan and Olekma, Novosibirsk, 391 p., (in Russian).
Pluzhnikov, NV 2010, 'Spiritual culture', Narody Severo-Vostoka Sibiri, Moscow, 773 p., (in Russian).
Poplinsky, YuK & Pavlinskaya, LR (ed.) 2007, 'River cultures and the civilization development', Rekii narody Sibiri: sb. nauch. st., St. Petersburg, pp. 5-18, (in Russian).
Prokopyeva, AN 2018, 'River people: life on the bank of the Lena river', Vestnik SVFU, no. 1 (09), pp. 23-29, (in Russian).
Romanova, EN & Dobzhanskaya, OE (comps.) 2015, 'North in the biographical narrative (auto-ethnographic experience)', Gumanitarnyye issledovaniya v Vostochnoy Sibiri i na Dal'nem Vostoke, Yakutsk, pp. 24-28, (in Russian).
Ushakova, TN 2011, Birth of the word: problems of speech psychology and psycholinguistics, Moscow, 524 p., (in Russian).
Vinokurova, LI, Filippova, VV, Suleimanov, AA & Grigoriev, SA 2016, 'Waiting for ice drift: the social aspects of destructive floods in rural Yakutia (the late 20th - early 21st centuries)', Gumanitarnyye issledovaniya v Vostochnoy Sibiri i na Dal'nem Vostoke, no. 1 (35), pp. 28-40, (in Russian).
Zamorschikova, LS & Romanenko, AA 2018, Yakutsk associative dictionary, viewed 05 July 2018, <http://adictsakha.nsu.ru/dictback#>, (in Russian).
