CC BY
55
филологические науки -литературоведение
Каратанова Алия Байболсыновна ОБРАЗЦЫ СОЛЯРНОЙ МИФОЛОГИИ ...
УДК 82.09
ОБРАЗЦЫ СОЛЯРНОЙ МИФОЛОГИИ ЕГИПТЯН В ВОСПРИЯТИИ И ОЦЕНКЕ К.Д. БАЛЬМОНТА
© 2018
Каратанова Алия Байболсыновна, аспирант
Сургутский государственный педагогический университет (628690, Россия, Мегион, пгт.Высокий, улица Рождественская, дом 1а1, e-mail: [email protected])
Аннотация. Статья посвящена выявлению восприятия и осмысления К.Д. Бальмонтом солярной символики египтян на основе анализа его лирики и прозы. Целью работы является стремление осветить основные аспекты в толковании поэтом древних солярных образов и показать самобытность их представления. Она реализуется путем анализа его стихотворного цикла «Египет» и книги «Край Озириса». В статье определены художественная целостность цикла и роль его семантических полей; проанализирован характер обращения к образу Солнца и родственным ему элементам: огню, заре, свету; показаны своеобразие и роль лирического героя; затронуты аспекты важнейшей проблемы символизма - двойничества. Осмысление книги «Край Озириса» позволило выделить основные для Бальмонта знаковые смыслы Солнечного Бога в мифологии Египта и понять его собственные оценки этих значений. Они отличаются богатством толкований, эмоциональностью восприятия, разнообразием используемых художником средств выразительности. Статья, таким образом, дополняет, обобщает и систематизирует представления о роли солярных образов в эстетической системе К. Бальмонта. В конце работы делаются выводы об осмыслении поэтом египетской солярной мифологии, глубоко личном восприятии её поэтом.
Ключевые слова: Бальмонт, Серебряный век, солярная символика, Египет, гимны к солнцу, Край Озириса, египетская мифология, Озирис и Исида, Ра, Бог Солнца, семантические поля, лирический герой, заря, огонь, двой-ничество, Предстание пред Ликом Дня.
SAMPLES OF SOLAR MYTHOLOGY OF EGYPTIAN IN PERCEPTION AND EVALUATION OF K.D. BALMONT
© 2018
Karatanova Aliya Baybolsinovna, post-graduate student
Surgut Pedagogical University (628690, Russia, Megion, street Rojdestvenskaya 1а1, e-mail: [email protected])
Abstract. The article is dedicated to revealing the perception and understanding of K.D. Balmont of the solar symbolism of the Egyptians based on the analysis of his lyrics and prose. The aim of the work is the desire to highlight the main aspects in the poet's interpretation of the ancient solar images and to show the originality of their presentation. It is realized by analyzing his poetic cycle "Egypt" and the book "The Land of Osiris". The article defines the artistic integrity of the cycle and the role of its semantic fields; analyzed the nature of the appeal to the image of the Sun and its related elements: fire, dawn, light; the originality and role of the lyrical hero are shown; The aspects of the most important problem of symbolism - duality. The comprehension of the book "The Land of Osiris" made it possible to identify the basic meanings for Balmont of the signposts of the Solar God in the mythology of Egypt and to understand his own assessments of these values. They are distinguished by a wealth of interpretations, emotional perception, a variety of means of expression used by the artist. The article thus complements, summarizes and systematizes ideas about the role of solar images in K. Balmont's aesthetic system. At the end of the work, conclusions are drawn about the poet's understanding of Egyptian solar mythology, his deep personal perception by the poet.
Keywords: Balmont, Silver Age, solar symbolic, Egypt, hymns to the sun, The Land of Osiris, Egyptian mythology, Osiris and Isis, Ra, God of the Sun, semantic fields, lyrical hero, dawn, fire, duality, Presentation before the Face of the Day.
Творчество К.Д. Бальмонта - одного из зачинателей Серебряного века и талантливого лирика - всегда находилось под пристальным вниманием исследователей как начала XX века, так и современных. Поэт вошел в историю русской литературы двумя знаменитыми сборниками - «Будем как Солнце» и «Горящие здания». Они оба содержали в себе значительный солярный посыл, который, с одной стороны, отдавал дань общей увлеченности деятелей искусства Серебряного века солярными образами, а с другой, - являлся следствием устойчивых космогонических представлений поэта. Несмотря на достаточное количество работ, посвященных изучению солярной мифологии в творчестве К. Бальмонта, нельзя говорить о полноте представлений по данной проблеме в бальмонтоведении. Неизученным до конца остается вопрос о египетской тематике в лирике и прозе К. Бальмонта - одного из важнейших направлений в постижении поэтом солярных образов.
Наиболее полно проблема «К.Д. Бальмонт и Египет» рассматривается в одноименной статье Н.А. Молчановой [1, с.30-43]. Обращала внимание на этот аспект также исследователь Л.Г. Панова в монографии «Русский Египет. Александрийская поэтика Михаила Кузмина» [2]. Солярные первоистоки творчества К.Д. Бальмонта анализируются Н.П. Крохиной в статье «Архетип Солнца в творчестве К.Д. Бальмонта» [3, с.134-137]. Работа Т.Н. Колокольцевой «Солярная символика и ее текстообразующие возможности в поэзии» [4, с. 97-100], написанная на материале произведений К. Бальмонта и И. Северянина, осмысливает стилистические функции
данного символа. Однако эти исследования только затрагивают отдельные аспекты заявленной проблемы, не давая целостного представления о ней и не выявляя специфики восприятия поэтом именно солярной мифологии египтян.
В связи с указанными выше причинами данная статья ставит своей целью рассмотреть образы солярной мифологии египтян в творчестве К. Бальмонта, выявить основные аспекты в толковании поэтом древних солярных образов и показать самобытность их представления.
В статье «Революционер я или нет» К. Бальмонт признавался: «Когда я захотел прикоснуться к творчеству чужих и для меня близких великих исторических народов, я сумел овладеть немецким и шведским языком, французским и испанским, я победил преграду многих чужестранных языков и научился полнотою души жить в разных эпохах и с самыми различными народами». А далее, раскрывая это признание, он напишет: «Долгими, сложными, трудными путями сделать так, что в Индии ты индус, что в Египте ты египтянин и мусульманин с арабом, и жадный испанец в морях <...>, - это я знаю» [5, с.146; 151] [здесь и далее выделено мной. - А.К.]. Да, поэт обладал даром проникновения в жизнь, культуру самых разных народов, их чувственного восприятия.
К. Бальмонт посетил разные части света, основательно готовился к каждой поездке, много читал, поэтому совсем не удивителен географический и поэтико-тема-тический разброс бальмонтовских стихотворений: Русь и Россия, Скандинавия и Англия, Германия и другие европейские страны, США и Латинская Америка, Азия
Karatanova Aliya Baybolsinovna philological sciences -
SAMPLES OF SOLAR MYTHOLOGY ... literary criticism
и Африка, Япония, Океания... Но какие бы мировые пространства не влекли его, он стремился познать и язык народа той или иной страны, и его фольклор: мифы, песни, предания. Он внимательно их изучал, многое перевел на русский язык, многое создал под впечатлением увиденного, услышанного и пережитого. Особенно ценил он древнюю народную поэзию: «она мыслилась им как высшая эстетическая ценность» [6, с.16]. Современный человек, считал поэт, оторвался от своих природных корней, истоков, первооснов жизни, забыл о них. Эта мысль прозвучит в стихотворении, открывающем сборник «Литургия Красоты» (1905): «Люди Солнце разлюбили, надо к Солнцу их вернуть» [7, с.111]. Он и стремился показать своим читателям «светлый путь» «к Стихиям», вернуть их «стихом победным в Царство Солнца» [7, с.111].
Прежде всего, К. Бальмонта привлекали народы, еще не утратившие своей «первозданности», вызывали интерес «солнечные» страны - страны с сильным солярным культом. На протяжении жизни поэтом были созданы циклы стихотворений, эссе, а также статьи, посвященные им. Перечислим некоторые: Египту - «Край Озириса», «Гимны, песни и замыслы древних». Здесь же он обратился к гимнам Мексики, культуре народов Майи, Перу, Халдеи, Ассирии, Океании и других. Его собственная «солнечность» вызвала в нем любовь и восхищение Японией - Страной Восходящего Солнца и ее древней поэзией («Япония. Белая хризантема», «Японские песни»).
Особенно глубоко К. Бальмонт погрузился в культуру Египта, его мифологию, в первую очередь солярную. Он начал писать о нем еще до своей поездки в эту страну, продолжил и в последующие годы, посвятив ей множество стихов в разных поэтических сборниках (цикл «Египет», состоящий из десяти стихотворений, цикл «Потухшие вулканы» - включает 5 стихотворений, отдельное произведение - «Египет»; упоминание о нем есть в стихотворениях «Гимн Солнцу», «Три страны», «Меж четырех ветров», в циклах «Огонь» и «Вода» и других).
Книга «Гимны, песни и замыслы древних» (1908) открывается разделом «Египет». Стихотворения в нем имеют общий подзаголовок - «Предстание пред Ликом Дня». В «Изъяснительных замечаниях» к циклу К. Бальмонт говорит о том, что «Предстание пред Ликом Дня» для европейцев более известно под именем «Книга мертвых». Это один из древнейших памятников культуры. Само название - это калька с арабского КйаЪ а1-Маууй («Книга мертвого человека») [8]. Оно не отражает в полной мере значение собранных текстов, целью которых было не воспеть смерть, а воспеть жизнь, помочь человеку подготовиться обновиться, вернуться с солнечной баркой Ра на землю. Мировая культура до сих пор отдает дань этому величественному артефакту прошлого. Интерес К. Бальмонта к Египту и «Книге мертвых» закономерен, ведь религия египтян, как пишет сам поэт, «есть религия по преимуществу Солнечная» [9, с.270]. Доказательством тому является культ солярного бога Ра, обилие заговоров, заклинаний, гимнов, обращенных к солнцу. Цикл «Египет» поэт открывает посвящением Солнечному богу, назвав его «Гимн к Ра, когда он восходит в восточной части неба» и уточнив пояснением: «Гимн к солнцу» [9, с.147]. Завершает его также гимном Ра, только заходящему. Таким образом, налицо замкнутое, обрамляющее строение цикла, в полной мере соответствующее задаче - воспеванию Солнца, ведь оно является древним символом бесконечности, кругом, не имеющим начала. Гимн - торжественная, хвалебная песня. Бальмонт исходит из верований самих египтян. В комментариях к стихотворению он заметил: «Гимнов к Солнцу у Египтян много, - кому же и петь хвалы, как не ему, в этой бездожной, но пышно цветущей озаренной долине, - и в каждом гимне они творчески сливают лик Солнца видимого с ликом Солнца духовного, властью ко-170
торого идут и ведутся миры» [9, с.271]. С торжественного восхваления Ра К. Бальмонт также начинает стихотворение: «Почитанье тебе и хвала» [9, с.147], тем самым прославляя Солнце и Солнечного Бога. Почитание означает уважение, восхваление. Таковым и является отношение поэта и его лирического героя к Солнцу. Сам гимн имеет традиционную структуру и представляет собой восхваление богов. Сюжетно он связан с мифами о создании богов Хепером, об их предназначении, вплоть до солнцеборческого мотива - поединка Ра со змеедемо-ном Сэбау - и истории об Озирисе и Изиде. Но сюжет составляет лишь часть гимна, в остальной же его части
- осмысление бытия, его прославление и принятие: «И мать твоя, руки вздымая свои, / Приветствует Бога в своем бытии» [9, с.147].
Для поэта и его героя Ра - «творец Мироздания», «создатель Богов». Он пришёл, «чтобы в свет обрати-лася мгла» [9, с.147], в этом его назначение. К. Бальмонт восстанавливает в произведении мифологические связи египетских богов. Так, Ра приветствует Нёт - его «бессмертная мать», его обнимает «по зарям» - утром и вечером богиня Маат, персонифицирующая истину, справедливость, вселенскую гармонию, божественное установление и этическую норму, его почитает супруг Маат
- бог Тот - символ мудрости. Напоминает Бальмонт и о недруге Ра - Сэбау - «злокозненном змее» - это один из ликов демонов, дьяволов, врагов Света, и о том, как Ра расправился с ним: «Твой недруг в огонь был низринут» [9, с.148].
Поэт говорит о всеобщем поклонении богов Египта Богу Солнца Ра, где бы они ни были: «и те, что живут на высотах, и те, что в глубинах низин». Иначе, по его убеждению, и не может быть, потому что Ра все вмещает в себя: он - «Владыка небесных пространств», «он Вождь, он Здоровье, он Сила», «Властелин просторов и дней», в конце концов, он - сама Жизнь [9, с.148]. Бальмонт находит все новые и новые оценки-определения Богу Солнцу, используя эмоционально окрашенные эпитеты. Он «блистательный», «Лучистый», «Лучезарный», при этом слова написаны с заглавной буквы, что говорит не только о солнечных лучах и озаряющем начале Ра, но и о его сияющей сути: он «светлый в рожденьи и светлый в закатности» [9, с.148], то есть в нем нет никакого мрачного начала.
После призыва ко всем восхвалять Ра лирический герой К. Бальмонта и сам обращается к нему: «Будь в мире со мной, / Властитель, не кинь меня в сумрачном зле» [9, с.148]. Ему необходимо Солнце, чтобы «сполна... упиться его красотой» [9, с.148]. Он хочет быть подобным своему Богу и так же, как Он, сразиться с врагами Ра - «змеедемоном Сэбау» и его «темной свитой», со «зловещим Апепом» - змеем, главным противником Солнца, воплощением духовного зла. «Солнце, встречая Апепа с его воинством, бьется с ним всю ночь до зари» [9, с.272]. Он мечтает о том, чтобы увидеть «священную рыбу Абту» и «священную рыбину Ант», плывущих перед ладьей Ра и указывающих ей путь.
Множество солярных образов - зари, пламени, Солнца - обогащают семантический строй стихотворения, усиливают эффект ослепительной светлой силы Ра. Лирический герой растворяется в этой мощи. Зная, что устоять он не в силах, герой просит, чтобы его двойники заменили его: «И дозволь моему двойнику / Видеть Солнце и Лунного Бога, всегда, каждый день, без конца» [9, с.149]. Тогда собственная душа героя смогла бы блуждать, не отводя взгляда от лица Бога. Эта просьба является очень смелой, ведь во многих культурах видеть истинный лик божества невозможно, это путь к гибели. В представленных строках автор затрагивает тему двойничества - очень популярную в поэзии и прозе символизма. У К. Бальмонта эта тема впервые звучит уже в «Горящих зданиях», ее появление исследователи П. Куприяновский и Н. Молчанова связывают с «разно-направленностью философских увлечений и недостижи-Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 4(25)
филологические науки -литературоведение
Каратанова Алия Байболсыновна ОБРАЗЦЫ СОЛЯРНОЙ МИФОЛОГИИ ...
мостью цельности мироощущения» [10, с.85]. На двойника лирический герой проецирует свое виденье мира, двойник становится тенью, способной выполнить то, что сам герой не в силах.
Лирический герой стихотворения стремится увидеть и других богов Египта, находящихся в этой священной ладье: Тота, Маат, Горуса - Гора - сына богини плодородия Изиды и Озириса, бога неба и солнца в облике сокола, с головой сокола, являющегося также воплощением мужества и победы. Он желает благоговейно прикоснуться к чудо-челноку, в котором находятся эти мифологические существа, которых он воспринимает как вполне реальных. Но главное его стремление - войти в ладью Бога Ра («Да войду я в ладью лучезарного Солнца, струящего свет») и, следуя ее путём, предстать «пред лицом Озириса» [9, с.148-149].
Образ Ра у К. Бальмонта закономерно переходит в другой мифологический образ - Озириса. Сам поэт позднее даст объяснение этому в книге «Край Озириса». В Египте было много духовных покровителей какой-либо местности, но все они, по замечанию Бальмонта, - «так и остаются местными богами, и лишь бог Солнца, Ра, сочетая свое имя с именами других богов, достигает, под именем Амон-Ра, все-Египетского значения, делается вышним царем всех богов, единым Богом, и постепенно принимает вторичный свой все-Египетский лик, лик бога убитого и воскресшего, пред-Христианский пресветлый лик Озириса» [11, с.28]. Озирис также оказался в центре внимания Бальмонта. Для него он - «Человекобог», поэт думает и размышляет о нем с любовью. Объяснение этому найдём в таких его словах («Книга Озириса»): он «один из всех богов ведёт меня в царство бессмертия, дарует мне воскресенье» [11, с.70]. Именно с Озирисом
- «Светлым символом Бессмертия» - поэт связывает свою жизнь после смерти.
В «Гимне заходящему Солнцу» К. Бальмонт вновь связывает два любимых образа. Ра в его сознании сливается с Оком всезрящим («Соколиный Горуса Глаз») и Озирисом. Ему, как и лирическому герою, хочется и в Закатном Крае быть охраняемым чудо-Святильником
- воплощением Силы, Жизни, Здоровья, поэтому он и обращается с просьбой-мольбой к любимому Богу: «Да овеян твоим огнесветом предстану / Пред владыкой владык, тем, кто есть Озирис. / О, блистательный в ужасах, страхом овитый, / К горизонту Аменти склонившийся взор, / Не покинь меня в страхе, мой Бог Златолитый, / В Преисподней, меж пеплов, багряный костер!» [9, с. 158].
Художественная целостность цикла «Египет» создается благодаря законченности, логической стройности и наличию специальных семантических полей, пронизывающих его. Согласно Ю.С. Маслову, семантическое поле - это «большее или меньшее множество слов, точнее - их значений, связанных с одним и тем же фрагментом действительности» [12, с.96]. Начнем с ядра системы. Слово «Солнце» встречается в цикле 8 раз, больше всего в первом и последнем произведениях. К этому слову примыкают лексема «свет» и ее производные (светлоликий, засветил, светило, светильник и др.), встречающиеся более десяти раз, но преобладающим оказывается образ огня и его атрибуций (пылать, гореть и другие) -более двадцати пяти. Кроме них встречаются слова, связанные с закатом и рассветом, с зарей, дымом, пеплом. Все перечисленные единицы входят в семантическое поле «солярных образов» и являются максимально приближенными к его ядру. В представленных стихотворениях автор развивает уже заявленные им ранее темы: очистительного, рокового, иногда разрушительного Огня, юной мощи зари, созидательного Солнца, в себя заключившего материальное (видимое) и невидимое (духовное), «властью которого идут и ведутся миры» [9, с.271], особенно мир Египта. А благодаря повышенной плотности перечисленных лексем, читатель ярко представляет себе многовековую историю этой страны.
«Солнечным единобожием» назвал К. Бальмонт в своей книге «Край Озириса» эссе, посвященное небесному светилу. В нем он скрупулезно собрал высказывания разных племен и народов (майи, австралийцев, кельтов, германцев и других), а также великих людей (Эсхила, Плутарха, Пифагора, Анаксагора и других) о Солнце. Для одних это «шар», для других - «круг», «диск», «источник текущего света», «пылающий камень», «драгоценный камень Неба», «Камень Самоцвет», «Сердце небес», «Змеиный камень», «камень победный» и «камень желанный», «щит», «светлое колесо», «ладья», Солнце это и «красивая женщина», и «отец наш», и «светлый бокал, блестящая урна, море лучей, огненное кольцо, огненный водоем, жгучее жерло, пылающее ожерелье, пламенный дворец счастливых душ», «Божье Солнце -божье веретенце» [11, с.27-28]. «В нескончаемом многообразии формул и хвалений, - писал поэт, - увидишь, как могут многоименность и многоликость совмещаться в единстве и сводиться к одному» [11, с.26].
Солнцепоклонничество, был убежден Бальмонт, - в крови человека. «Солнце все то же, снова и снова, и никогда не надоест. Ибо Солнце кончается и начинается Зарей, а Заря дарит свежие, заревые чувства, бодрость членов, улыбку и рождающееся в горле пение, способность любить себя и весь мир» [11, с.106]. В Солнце, по Бальмонту, заключено все лучшее и светлое, что есть в мире, а Египет, безусловно, является его средоточием. «Все Египетские боги, - заключал этот исследователь края Озириса, - качествами своими и свойствами, тяготеют к богу Солнца, Ра, тонут в океане его бессмертного сияния» [11, с.28].
Побывав в Абидосском храме Рамзэса, поэт увидел на северной и южной сторонах его границ самые различные наименования воплощений Солнечного бога у египтян, насчитав их в количестве 74. Его поразило невероятное богатство значений этого образа. Изучая эти определения, Бальмонт дал к отдельным из них и свои толкования-пояснения. Остановимся лишь на некоторых примерах:
• «Таинственный членами». Поражаясь точности такого обозначения, поэт восклицал: «Кто же разглядит и исследует? Кто к нему из земных прикоснулся?» [11, с.30]. Вопросы эти звучат риторически. Ответ очевиден: тайна Солнечного бога непостижима для смертных.
• «Восставляющий» - буквально возрождающий к жизни, любви [11, с. 31].
• «Тот, что дает дышать». - Да, уверен и Бальмонт, без Солнца все «омертвели бы в черной и серой ночи» [11, с.31].
• «Воспламеняющий. <...> Приемлющий». И здесь поэт соглашается с древними египтянами: действительно, Солнце «принимает нас на светлое свое лоно, что есть Мир, и дает нам играть на лугу, усеянном цветами» [11, с.31], то есть Солнце воспламеняет человека к радостной жизни: «И за гранью отдаленной, - радость гор, долин, полей, - / Открывает лик победный, все полней и все светлей, / Ярко-красное Светило расцветающего дня, / Как цветок садов гигантских, полный жизни и огня» [13, с.70].
• «Возносящий. Лучистый. Указатель путей» [11, с.31] - вот еще одна дорогая грань любимого поэтом образа.
• «Путеводитель души» [11, с.31]. Он поднимает душу от темной земли к свету вечернему.
• «Молодитель. Бодрствующий» [11, с.31]. Это значение было очень близко Бальмонту. Солнце тоже воспринималось им как символ вечной молодости, неуга-сающей силы: «ты во всем и всегда молодое» [7, с.12] - так сказано в «Гимне Солнцу». А в стихотворении «Будем как Солнце» именно это солнечное начало для лирического героя - пример и образец для подражания: «Будем как солнце, оно - молодое, / В этом завет красоты!» [13, с.316].
• «Плакальщик». Размышляя над этим определением,
Karatanova Aliya Baybolsinovna SAMPLES OF SOLAR MYTHOLOGY ..
philological sciences -literary criticism
поэт пишет: «Не потому ли с восходом Солнца, дрожат на травинках бриллианты росы?» [11, с.31]. Роса для поэта - слезы Солнца: «И по всем-то странам разно / Плачет нежная Заря, / То жемчужно, то алмазно, / То в сияньях янтаря» [14, с.172].
В перечне других значений мы найдем и такие: «Радователь», «Носитель жаровни», «Ослепительный. Юный бегун», «Горус, Гор: - Бог восходящего Солнца. Сразитель зловредного Сэта», «Изида» - «Солнце в облике женском», «Великий Кот»: Священный зверь с блестящими зрачками, кому дано видеть во мраке», «Лучисто Землю обновляющий» и другие [11, с.30-32]. И к каждому из этих определений можно сделать свои пояснения, в соответствии с суждениями и представлениями поэта.
Таким образом, очевидно, что К. Бальмонт предстает в своем творчестве как блистательный знаток Египта и его мифологии. Он исследовал культуру этой страны как ученый, что позволило ему полно и всесторонне отразить ее в своих творениях. Но, прежде всего, он был поэтом, именно поэтому его осмысление мифологических образов и сюжетов окрашено яркой лирической нотой. Существенной особенностью его произведений является очень личное, глубоко эмоциональное восприятие и переживание всей мифологии Египта, о чем свидетельствуют используемые им средства выразительности, характер синтаксиса, графические приемы. Но самым любимым был и оставался для поэта главный Бог египтян - Бог Солнца, вобравший в себя всю красоту, силу и мощь мира, все его главные смыслы.
СПИСОК ЛИТЕАРУТУРЫ:
1. Молчанова Н.А. Всю жизнь хочу создать из света, звука... Вопросы поэтики и лирики К.Д. Бальмонта. Воронеж: НАУКА-ЮНИПРЕСС, 2011. 168 с.
2. Панова Л.Г. Русский Египет. Александрийская поэтика Михаила Кузмина. Кн. I. М.: Водолей; Publishers; Прогресс-Плеяда, 2006. 680 с.
3. Крохина Н.П. Архетип Солнца в творчестве К.Д.Бальмонта // Известия ВГПУ. 2010. №10 (54). С.134-137.
4. Колокольцева Т.Н. Солярная символика и ее текстообразую-щие возможности в поэзии // Известия ВГПУ. 2012. №68 (4). С. 97100.
5. Бальмонт К.Д. О русской литературе. Москва-Шуя. М.: Алгоритм, 2007. 431 с.
6. Азадовский К.М., Дьяконова Е.М. Бальмонт и Япония. (2-е изд., испр. и доп.). СПб.: Нестор-История, 2017. 304 с.
7. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 2: Полное собрание стихов 1909-1914: Кн. 4-7. М.: Книжный Клуб Книговек, 2010. 480 с.
8. Чегодаев М.А. Древнеегипетская «Книга Мертвых». Перевод с древнеегипетского, введение и комментарии М. А. Чегодаев. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://pstgu.ru/ download/1180370552.mertvyh.pdf (дата обращения 26.08.2018).
9. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 4: В раздвинутые дали: Поэма о России; Гимны, песни и замыслы древних; Марево. М.: Книжный Клуб Книговек, 2010. 464 с.
10. Куприяновский П.В., Молчанова Н.А. Бальмонт. Жизнь замечательных людей. Выпуск 1657. М.: Молодая гвардия, 2014. 347 с.
11. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 6: Край Озириса; Где мой дом?: Очерки (1920-1923); Горные вершины: Сборник статей; Белые зарницы: Мысли и впечатления. М.: Книжный Клуб Книговек, 2010. 624 с.
12. Маслов Ю.С. Введение в языкознание: Учеб. для филол. спец. вузов. (2-е изд., перераб. и доп.). М.: Высшая школа, 1987. 272 с.
13. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 1: Полное собрание стихов 1909-1914: Кн. 1-3; Вступ.ст. В.Макарова. М.: Книжный Клуб Книговек, 2010. 504 с.
14. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 3: Полное собрание стихов 1909-1914: Кн. 8-10; Белый зодчий. М.: Книжный Клуб Книговек, 2010. 528 с.
Статья поступила в редакцию 31.10.2018
Статья принята к публикации 27.11.2018
172
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 4(25)
