CC BY
41
В. Т. Юнгблюд
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ НАУКИ В УНИВЕРСИТЕТЕ
Официально заявленное на государственном уровне намерение построить общество, основанное на знаниях, является не только весьма привлекательным лозунгом, но, очевидно, и одним из базовых содержательных компонентов всего комплекса социально-экономических реформ в России. При очевидной своевременности и более чем убедительной внутрироссийской (необходимость воспроизводства кадров, восстановление статуса научной сверхдержавы) и международной (межгосударственная интеграция, Болон-ский процесс) мотивации, реформы науки и образования на нынешней стадии их осуществления порождают довольно много вопросов как в отношении риторики и аргументации, используемой их инициаторами, так и по поводу конечных целей и конкретных механизмов реализации преобразований.
«Знаниевая экономика», характерная для общества, в котором наука занимает приоритетное место, конечно же, является не только желательной, но и более чем желанным ориентиром для проводимых преобразований. Между тем далеко не всегда ясно, какой именно смысл вкладывается в понятие «знаниевая экономика». В широком смысле слова экономика любого общества основывается на знаниях. «Наука, научная рациональность не только неотделимы от социальной истории, но являются ее фундаментальным фактором, содержанием человеческой культуры», - справедливо указывает американский социолог Т. Хэнфил. Человек нуждается в достоверных знаниях, общества, формирующие свои социально-экономические качества на основе научной рациональности, очевидно, и можно отнести к обществам знаниевого типа.
Казалось бы, ставя во главу угла уровень и масштабы проводимых научных исследований, мы тем самым сможем безошибочно определить главные параметры экономики знаний. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что сами по себе научные изыскания не могут гарантировать обществу ни достойного жизненного уровня, ни адекватной рейтинговой социально-экономической позиции, соответствующей авторитету его ученых в научном сообществе. Такой вывод напрашивается при изучении доклада Всемирного банка, недавно появившегося в российской печати и имеющего весьма характерное название: «От знаний к благосостоянию: преобразования российской науки и технологии с целью создания современной экономики, основанной на знаниях»1. Авторы доклада обращают внимание на то, что в настоящий момент «Россия обладает одним из лучших в мире научным потенциалом», что даже сегодня российская наука «занимает международное положение в мире во многих областях»2. При этом со ссылкой на данные Министерства промышленности, науки и технологии РФ указывается, что «доля России на мировых рынках высокотехнологичной продукции занимает только 0,3% - в 130 раз меньше, чем в США»3. Более того, авторы доклада, анализируя тенденции развития российской науки на рубеже XX-XXI веков, пришли к пессимистичному выводу, что динамика изменения кадрового потенциала отечественной науки говорит о том, что «перед сектором науки и технологии стоит угроза исчезновения, а не перехода на уровень меньшего по размеру, но более жизнестойкого образования»4.
Таким образом, использование словосочетания «знаниевая экономика» без его конкретизации дает очень немного для понимания характера происходящих процессов: с одной стороны, получается, что современное российское общество в своем посткомандно-админи-
ЮНГБЛЮД Валерий Теодорович - доктор исторических наук, профессор по кафедре всеобщей истории, проректор по научной работе ВятГГУ © Юнгблюд В. Т., 2005
стративном виде и так является вполне «зна-ниевым», с другой стороны, выясняется, что знание как таковое не в состоянии обеспечить стабильность, процветание и соответствование мировым стандартам материального благосостояния и социальной защищенности.
Создается впечатление, что взаимосвязь экономики знаний и знаниевой экономики в настоящий момент понимается преимущественно как способность российских университетов и академических центров преобразовывать научные открытия в разработки и технологии, конкурентоспособные на внутреннем и внешнем (особенно внешнем) рынках, т. е. речь идет о коммерциализации знаний. Предполагается также, что основное производство этих знаний будет сосредоточено в исследовательских университетах, которым и предстоит обеспечить успех реформам. Для того, чтобы должным образом подкрепить миссию исследовательских университетов, предусматривается особый режим их финансирования. В первую очередь речь идет о финансировании выполняемых на их базе научных программ.
Логика реформаторов основывается на выявлении и поддержке лидеров в научно-образовательной сфере, которым предстоит в ближайшие годы обеспечить прорыв на рынок высоких технологий. Наверное, это правильная стратегия: лидеров нужно поддерживать. Однако прорабатывая детали реформ и принимая конкретные решения, касающиеся научно-образовательной сферы, необходимо обратить внимание по крайней мере на два обстоятельства.
1. Любое научное открытие, став товаром, начинает жить самостоятельной рыночной жизнью. Это значит, что покупателем этого товара станет, скорее всего, не нуждающийся в нем отечественный предприниматель, а предприниматель зарубежный, уже давно освоивший правила бизнеса в условиях развития экономики знаний.
2. Наращивание научного потенциала в масштабах страны и превращение науки в ведущий фактор развития экономики с неизбежностью поставят во главу угла задачу подготовки кадров для предприятий, а также научных сотрудников исследовательских учреждений и преподавателей университетов, обладающих необходимой для выполнения самых передовых исследований квалификацией.
Если первое из указанных обстоятельств предполагает равномерное развитие рыночных механизмов в сферах экономического и научного производства и создание надежных и гибких схем интеграции науки и бизнеса при грамотной регулирующей роли государства, то второе обстоятельство всецело зависит от успеха реформы высшего образования и способности университетов решить кадровые задачи, поставленные экономикой и наукой.
В связи с этим в первую очередь необходимо отметить, что реформа высшей школы есть органическая часть всероссийской социально-экономической реформационной программы. На комплексность ее задач обратил внимание министр образования и науки Российской Федерации А. А. Фурсенко. Определив для всей системы образования генеральную цель - создание «человека общества знаний», он в одном из своих выступлений признал: «У нас есть проблемы. Как перейти от дошкольного воспитания к образованию школьному, как перейти от школьного образования к университетскому? Каким образом связать образование и науку? Как обеспечить переход знаний в экономи-ку?»5
Признавая и своевременность, и точность поставленных вопросов, хочется все-таки задаться еще одним: почему в приведенном министром перечне основных проблем термин «воспитание» адресован только детям дошкольного возраста? Коль скоро вся об-
разовательная система России должна быть нацелена на создание «человека общества знаний», то, следовательно, формирование этого человека не может быть только итогом обучения. Речь идет о задаче, на решение которой должен быть направлен весь воспитательный потенциал и общеобразовательной, и высшей школы. В Вятском государственном гуманитарном университете утвердилось мнение, что успех реформ как на общероссийском, так и на региональном уровне возможен только в случае правильного сочетания образовательных и воспитательных целей.
Движение России по пути модернизации -факт далеко не единичный. В недавнем прошлом аналогичные процессы, правда, при иных стартовых условиях, пережили многие страны. Может быть, наиболее поразительные примеры в этом отношении демонстрировали так называемые новые индустриальные страны: Южная Корея, Сингапур, Тайвань, Филиппины. Несколько позднее была скорректирована образовательная концепция в Китае. Немало позитивного в последние годы происходит в системе образования Вьетнама. Практически везде главной предпосылкой динамичного развития общества был высокий удельный вес молодежи с высшим образованием. Почти все развитые страны мира во второй половине XX века приоритетным направлением политики избирали развитие интеллектуального потенциала, обеспечивая его соответствующими капиталовложениями. Высшее образование перестало быть достоянием избранных. Это произошло прежде всего потому, что его привлекательность подкрепляется преимуществами при получении престижного места работы, оно обеспечивает высокий социальный статус, вознаграждения, премии, возможности передвижения по социальной лестнице. Диплом по специальности есть обязательное условие, которое выдвигает работодатель при приеме на
многие должности. При этом принципиальное значение имеет, диплом какого именно вуза будет предъявлен. С этой точки зрения направление российских реформ выдерживается в полном соответствии с общемировыми тенденциями с той лишь оговоркой, что по известным причинам мы сейчас составляем не эшелон догоняющего развития, а эшелон, догоняющий догоняющих.
Поэтому от того, насколько эффективно на нынешнем витке развития образование сумеет интегрироваться с наукой, зависит оправданность надежд на создание общества с достойным уровнем благосостояния.
Та истина, что интеллект, как и капитал, всегда оседает там, где для него складываются лучшие условия, наверное, может считаться справедливой только для открытого общества. Там, где налицо автаркия и царят командно-административные принципы, движение идей и капиталов подчинено совсем другим правилам. С этой, и только с этой точки зрения, очевидно, следует признать обоснованным курс на приоритетную поддержку ведущих исследовательских вузов в стране. Его целесообразность диктуется в первую очередь необходимостью поддержать отечественную науку в критический период ее развития. Образовательная функция науки от этого только выиграет. Необходимо всегда помнить о том, что роль фундаментальной науки в обществе не ограничивается практическими приложениями. Ее просветительская сторона не менее важна. Весьма точно эту взаимосвязь охарактеризовал известный физик, сотрудник института лазерной физики Евгений Бакланов: «Ученые стоят на вершине пирамиды и передают полученные знания преподавателям вузов и школьным учителям, те, в свою очередь, транслируют информацию студентам и школьникам. Чем ниже опускается вершина, тем больше теряет общество в целом»6. Выделение исследовательских вузов и их поддержка оп-
равданы необходимостью сохранения уровня отечественных научных школ на должной высоте. Но мера эта представляется скорее как экстремальная, чрезвычайная, чем как естественная и долговременная.
В пользу такого вывода свидетельствует отчасти и логика самой реформы. Коль скоро знаниевая экономика - это экономика рыночная с очень высоким коэффициентом высокотехнологичных производств при наличии адекватной современной инфраструктуры, то рыночные процессы по определению будут корректировать рейтинговые ранжиры и создавать новые научно-образовательные структуры, не учтенные ни в одном официально утвержденном списке.
Кроме того, следует помнить о том, что само понятие «исследовательский университет» является условным. Весьма метко выразился по этому поводу заместитель министра В. В. Козлов: «С нашей точки зрения, каждый университет должен быть исследовательским университетом, поскольку невозможно себе представить ситуацию, что профессора университета занимаются только преподавательской деятельностью и не занимаются творческой научной работой. Поэтому уместней говорить о шкале, по которой можно измерить степень или уровень проводимых университетом исследований, но это, скорее, характеристика, которая отражает рейтинг того или иного университета»7. Такая постановка вопроса означает, что сегодня главная задача для большинства российских вузов заключается в том, чтобы наряду с выполнением самостоятельных исследований, позволяющих им как можно выше подняться во всероссийском рейтинге вузов, максимально интенсифицировать свои научные связи с академическими центрами, исследовательскими университетами и зарубежными вузами, чтобы максимально насытить свою образовательную деятельность новизной.
Еще один аспект научно-образовательных перемен заставляет задуматься о возможных корректировках заявленного курса. До сих пор в связи с реформой затрагиваются, главным образом, те отрасли знания, которые имеют непосредственный выход на производство. Естественнонаучные, точные, технические дисциплины, судя по провозглашаемым намерениям, должны сформировать знание-вый ресурс будущего общества. Роль и место гуманитарных наук пока четко не обозначены. Такая ситуация не может продолжаться долго: поскольку характер любой эпохи, а наступивший XXI век не является исключением, определяется не только и не столько количеством и качеством технических и технологических прорывов, сколько способностью человека встать вровень с достижениями своей эпохи. Эта способность всегда задавалась той шкалой гуманитарных ценностей, которая формировалась современными ему научными представлениями о мире, производстве, самом человеке, которая подсказывала, как и чему именно следует учить подрастающее поколение. Именно в этом и состоит одна из главных научно-образовательных миссий Вятского государственного гуманитарного университета.
Примечания
1. Доклад Всемирного банка «От знаний к благосостоянию: преобразования российской науки и технологии с целью создания современной экономики, основанной на знаниях» [Текст] // Ученый совет. 2005. Ноябрь. С. 87-105.
2. Там же. С. 87.
3. Там же.
4. Там же. С. 95.
5. Фурсенко, А. А. Образование и наука России перед новым выбором [Текст] / А. А. Фурсенко // Исследовательские университеты. Интеграция науки и образования: материалы российско-американской научной конференции. Тверь: Тверской ИнноЦентр, 2005. С. 17.
6. Поиск [Текст]. 2005. № 41. С. 4.
7. Козлов, В. В. Модели взаимодействия академической науки и высшей школы на новом этапе развития [Текст] / В. В. Козлов // Исследовательские университеты... С. 22.
