CC BY
20
Приоритеты России
ОБРАЗОВАНИЕ - НА УРОВНЕ МИРОВЫХ СТАНДАРТОВ
К 100-летию РЭА имени Г.В. Плеханова
В.И. ВИДЯПИН,
ректор Российской экономической академии имени Г.В. Плеханова,
доктор экономических наук, профессор
Вот уже полгода отделяют Российскую экономическую академию имени Г.В. Плеханова от 100-летнего юбилея... Множатся достижения ученых академии, постоянно возрастает интеллектуальный потенциал, который стремится интегрировать в мировой образовательный и научный процесс. Яркое тому свидетельство — прочные связи более чем с 80 вузами стран мира, в частности, с Оксфордским университетом и другими вузами Великобритании.
В академии идет непрерывный процесс развития и совершенствования образования с учетом потребностей постоянно растущего рынка. Многое делается впервые. Так, беспрецедентным событием в российской высшей школе стала льготная программа кредитования образования.
Задачи, стоящие перед высшей школой, все более усложняются. Чем живет ведущий экономический вуз страны накануне нового учебного года, как решаются здесь проблемы подготовки настоящих экономистов-профессионалов, в чем видятся резервы совершенствования учебного процесса? Своими размышлениями делится ректор Российской экономической академии имени Г.В. Плеханова, доктор экономических наук, профессор Виталий Иванович Видяпин.
— Ничуть не отступлю от истины, если скажу, что любой вуз связывает свои перспективы в первую очередь с успешным решением экономических проблем. Хотелось бы в связи с этим обратиться к заключительному слову Президента России В.В. Путина на VIII съезде Российского союза ректоров в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова. Он подчеркнул, что необходимо повышать уровень государственных расходов на образование. И в то же время обратил внимание на те процессы, которые происходили у нас в этой сфере за последние годы. Начиная с 2000 года государственные расходы, прежде всего федеральные расходы, на образование не только растут — они растут по сравнению с другими социальными сферами, да и всеми другими сферами, в приоритетном порядке. Примерно в пять раз увеличилась заработная плата преподавательского состава. На 40 процентов в этом году вырастут федеральные расходы на образование, в прошлом году выросли на 37 процентов. Вместе с тем просто повышать федеральные
и других уровней расходы в сегодняшних условиях уже большого смысла не имеет. Нужно, чтобы сама система образования и науки была чувствительной, живой, восприимчивой к этим вливаниям. И чтобы отдача от этих вливаний была гораздо больше, чем мы имеем сегодня. Эффективность расходов, увы, далека от желаемой.
С другой стороны, роль образования растет, а качество снижается. Что делать? Это вопрос, на который нужно оперативно искать ответы. Экономике нужны профессионалы, подготовка которых отвечает международным стандартам. От того, кто завтра встанет в строй, зависит будущее страны.
Президент России особенно подчеркнул, что закон об автономных учреждениях, конечно же, не является панацеей от всех бед и не является универсальным средством для решения всех проблем образования и науки высшей школы. Идеи, которые сегодня генерируются Правительством в этой сфере, не могут и не будут навязываться вузам. Если что-то и будет происходить, то должно происходить исключительно на добровольной основе и только в тех учреждениях, которые сами хотят перемен и считают, что они готовы к определенным преобразованиям. Такая позиция побуждает активнее продолжать совместную конструктивную работу по поиску путей развития образования и науки.
— Виталий Иванович, в этой связи актуальным становится обращение к международному опыту. Как известно, у Вас сложились прочные связи с вузами Великобритании, где в одной из поездок Вы делились опытом, накопленным в российской высшей школе, знакомились с оксфордскими подходами к образованию. Начало XXI века ознаменовалось, в том числе, и Болонской декларацией о вхождении в единое образовательное пространство...
— Мы, как российский вуз, впервые были на равных приняты и решали вопросы сотрудничества с Оксфордским университетом, который достаточно редко с кем идет на деловой контакт. В этом университете свои принципы, и в настоящий момент намечены противоречия между старыми традициями и современными требованиями. Они пытаются сохранить традиции, зарожденные еще в XII веке, вплоть до общих ужинов со студентами, как минимум, один раз в неделю в каждом колледже. Я был приглашен на такой ужин и меня поразило то, что в светском университете до сих пор читается молитва перед ним, а в конце ведущий ректор произносит латинскую фразу: «Ужин окончен, спасибо». Конечно, эта сложившаяся веками система вступает в противоречие с современной.
Но что нас особенно привлекло — это то, что британские вузы обладают серьезной автономией, которую отстаивают также давно. Поэтому если мы хотим войти на полном, равноправном положении в образовательное пространство и уверенно чувствовать себя на мировой арене, необходимо, конечно, знать опыт таких университетов.
— Наверное, непросто было наладить связи с Оксфордским университетом, и в этом благом деле нашлись достойные союзники?
— Действительно, нам помог учрежденный академией «Клуб почетных докторов». Ввел нас в Оксфорд наш старый друг принц Майкл Кентский. Все знают возможности российской школы, но англичане настолько самодостаточны, что им просто никто не нужен, и для них наше сотрудничество — лишняя обуза. Кроме типичного английского снобизма есть здесь чисто практический взгляд: у англичан своих забот хватает. Мы почему-то считали, что аспирантура — наше достижение, но у них существует целый институт аспирантуры. Там принимают почти одинаковое со студентами количество аспирантов — по десять тысяч (разница в 100—200 человек). То есть, в Оксфорде много интересных моментов, и мы в состоянии взять самое лучшее, но для этого надо все узнать.
Например, Оксфордский университет — это конфедерация равноправных членов с одним управленческим органом, типа ректората. В нее входят 39 колледжей, каждый имеет свое название, но по окончании выдается диплом головного вуза. У каждого колледжа решен вопрос с собственностью, прежде всего на землю. Они ведут нормальную коммерческую деятельность, и ректорат Оксфордского университета не имеет никакого отношения к их собственности, но государство через него делает заявку на подготовку специалистов. Схема для подражания удивительная. Они пошли дальше, чем Нью-Йоркский университет, в который входит 100 университетов и имеется общее руководство. Но там нет столько прав, сколько имеет каждый колледж в Оксфордском университете. Так, основная часть средств находится в руках колледжа.
Если говорить о России, то мы пока чаще всего ведем речь о неких комплексах, так как слишком разные интересы у входящих в них образовательных учреждений. От таких комплексов нет выигрыша ни для студента, ни для руководства. Поэтому решение программы комплексов в наших условиях еще впереди...
— Наверное, непросто в экономических и других вопросах изучать зарубежный опыт: мешает языковой барьер?
— Нельзя с вами не согласиться. Одной из главных проблем наших вузов является слабое владение иностранным языком, даже на уровне профессорско-преподавательского состава. Поэтому специалисты, выезжающие для ознакомления с опытом работы за рубеж, порой не могут понять точное содержание беседы с коллегами. Такая же проблема и у иностранных специалистов — чтобы ознакомиться с нашим опытом, необходимо смотреть глазами русского человека и владеть русским языком, что крайне трудно достижимо, так как русский язык очень разнообразен, богат и сложен.
— Хотелось бы вернуться к Болонской декларации о вхождении в единое образовательное пространство. Как отнеслись к ней в Англии?
— Как известно, Англия подписала Болонс-кую декларацию. В Оксфорде говорят о том, что соглашение монополизируют 6—7 европейских вузов. Здесь видят те же основные беды от объединительных процессов, что и, например, в России. Но англичане занимают свою позицию и понимают, что это действительно надо. Мы три года посылали в Оксфорд своих ребят для подготовки и защиты магистерских и других работ. Однако приходил ответ, что обеспечить руководство докторской диссертацией невозможно. Послали других — опять не получилось. Потом разобрались: наши ребята стремились на магистерские программы, не имея их степени бакалавра-экономиста. У них это запрещено, и бакалавра-экономиста готовят три года. А у нас дело идет к тому, что вообще исчезнет бакалавр-экономист. К сожалению, мы в наших реформах зачастую не называем вещи своими именами. Так, в «Плехановке» проводили эксперимент: три года для подготовки бакалавров вполне достаточно. Но нам предложили снова перейти на четыре года обучения.
Наше отношение к Болонскому соглашению двойственное. Россия его подписала, а значит, вопроса уже нет, но, с другой стороны, надо смотреть, на каких условиях происходит процесс, не поступаться своими интересами. Участие же в идущих объединительных процессах необходимо. Причем, еще раз подчеркнем, необходимо входить в мировое сообщество на равноправных началах. Интеллектуальный запас в России выше, чем в любой другой стране, это наше главное преимущество.
Нет ничего хуже, чем, не разбираясь в сущности вопросов, бездумно копировать западный опыт. Например, на Западе тоже признается еди-
ный государственный экзамен, но он проходит по несколько другой схеме. Вступительных экзаменов нет, но прием студентов завершается обязательным собеседованием, и каждый, кто хочет учиться в Оксфорде, должен найти средства, чтобы приехать на собеседование. Я думаю, это правильно.
Ведь преподаватель на то и дается, чтобы увидеть личность. Знания на бумажке отражены, но преподаватель должен видеть, сможет ли он сделать из человека того, кого ему поручено сделать. Замечу, что каждому выпускнику Оксфорда гарантирована, как минимум, тысяча фунтов стерлингов месячной заработной платы. Стоимость же обучения для иностранцев составляет от 10 до 20 тысяч фунтов стерлингов в зависимости от специальности, а для англичан — всего 1200—1500 фунтов, остальное оплачивает государство. Согласитесь, ощутимая разница между нашим подходом к ГИФО и их оплатой.
— Но, с другой стороны, Россия никогда не станет Англией, прямое сравнение невозможно...
— Да, конечно, большая разница и по масштабам страны, и по численности студентов. Тут другая особенность: чем больше система, тем больше она будет работать на средний уровень. Она не может функционировать ни по минимуму — развалится, ни по верхнему уровню. А средний уровень — это снижение критериев. А снижать их не имеем права. Если говорить о платном образовании, то когда у нас ввели эту систему, сразу встал вопрос о том, что технология обучения должна быть другой. В нашей академии по технологии студенты-«платники» должны обучаться на год дольше. Первый год обучения — доведение его школьных знаний до уровня проходного балла в нашу академию. То есть, выпускать надо качественно одинаково, но это очень педантичная работа. Первые полгода обучения у нас идут тесты за тестами у «платников», сортировка из группы в группу. Для нас это уже обычная практика, и самое интересное — теперь это знают студенты, понимают, что в их интересах сократить срок обучения.
На мой взгляд, например, разговор о едином государственном экзамене имеет вторую сторону медали, ему в качестве подпорки предназначаются Государственные именные финансовые обязательства. А ГИФО оплачивают только мизерную часть стоимости обучения. В условиях России, чтобы дать достойное образование, государство должно понимать, что те средства, которые оно недодает вузам, оборачиваются для него же потерей.
Наша академия и Высшая школа экономики провели расчеты по стоимости образования экономиста. Сошлись на том, что подготовка экономиста в современных условиях стоит от 10 до 13 тысяч условных единиц в год. Значит, если мы берем со студента за обучение 5 тысяч условных единиц в год, мы недодаем ему знания?
Всегда остро стоит вопрос о повышении и понижении оплаты за обучение. В нашей академии почти десять лет стоимость обучения не меняется — пять тысяч долларов в год. Первые три года у нас был конкурс среди абитуриентов, сейчас его нет. И численность такого контингента даже сокращается: у людей нет денег. Поэтому в настоящее время мы разработали систему образовательного кредита.
Мы даем в кредит абитуриенту (без поручителя и залога) на 10 лет двадцать пять тысяч условных единиц. Выплата кредита начинается через пять лет. После подписания договора под 10 процентов годовых мы открываем кредитную линию, где в среднем кредит обходится в пять процентов. И теперь я как ректор академии буду заинтересован в том, чтобы мой выпускник шел на такую работу, которая позволит ему как можно быстрее погасить кредит.
— От желающих воспользоваться образовательным кредитом нет отбоя, или отношение настороженное?
— По программе «Кредо» вначале обучались 167 человек, затем количество студентов возросло. Интересно, что на Западе эти вопросы уже давно успешно разрешены. Поэтому было полезно, что по договоренности Оксфордский университет провел экспертизу наших учебных планов. Но самое главное — мы говорили на равных, как профессионалы-преподаватели.
Кроме Оксфордского университета добрые отношения сложились с университетом в городе Бат. Этот университет занимает пятое место в рейтинге британских вузов (из 133), входит в двадцатку лучших бизнес-школ мира. Оплата за обучение сходна с оплатой в Оксфорде, и также есть гарантия того, что выпускники будут востребованы. Идеологически и методологически у нас полное совпадение взглядов с этим вузом: прикладной характер обучения, хорошая математическая подготовка студентов.
К сожалению, российские экономисты в своих спорах забывают очень серьезные вещи: почему математики, химики, физики понимают друг друга, даже не зная языка, по символам, формулам, а экономисты — нет? Если мы говорим, что экономика является наукой, то какая бы она развитая ни была, во всех вузах мира должно быть нечто общее. Думаю, что проблема может решаться только в рамках Болонского соглашения. В целом говоря, во всем мире все экономические университеты в настоящее время находятся в одинаковом положении.
По поводу Международной ассоциации программ — МВА. Мы были аккредитованы в 2001 году и можем работать по международным стандартам. К нам обратились из Индии, Юго-Восточного региона с целью обучаться у нас по этой программе.
В заключение скажу, что в будущее мы смотрим с оптимизмом. Ведь от нас самих зависит, насколько успешно сложатся пути развития образования в целом, насколько прочными будут международные связи образовательных программ. Мы уверены, что проводимая целенаправленная работа приведет к улучшению качества образования, также на новый уровень выйдут партнерские отношения с британскими вузами.
Ассоциация выпускников РЭА им. Г. В. Плеханова Встретим 100-летие ALMA MATER вместе!
Адрес: Москва, Зацепский тупик, д. 4, 2-й этаж. Контактные телефоны: 235-5565, 235-9966, 235-2341 E/mail: REA@plehanof. ru www. plehanof. ru
