CC BY
621
ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ ДВОРЯНСКИХ ДЕВУШЕК В XVIII - НАЧ. XIX ВЕКА.
СУРЕНСКАЯ МАРИНА СЕРГЕЕВНА
аспирантка тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина
Аннотация: в статье рассматривается процесс обучения и воспитания дворянских девушек в XVIII - нач. Х1Х века, которое осуществлялось в домашних условиях, либо в государственных учебных заведениях.
Ключевые слова: женское образование, институт благородных девиц, Смольный институт, «Воспитательное общество», образовательная концепция, воспитанницы.
В настоящее время в нашем демократическом государстве юридический статус гражданина не зависит от его половой принадлежности. Сейчас можно говорить о том, что мужчина и женщина имеют равные права и свободы, а также равные возможности для их реализации.
Но так было не всегда, и не так давно женщины стали равны с мужчинами в правах. Говоря, о рассматриваемой нами теме, следует отметить, что не всегда женщины в России имели право на получение образования, так как право на получение образования всегда считалось привилегией мужчин.
Что касается женского пола, то долгое время целью жизни, а одновременно предназначением подавляющего большинства женщин, рассматриваемого периода, было выполнение роли супруги, матери, хозяйки дома. Эти функции, естественно, нельзя сбрасывать со счетов, так как многие женщины играли немаловажную роль в своей семье, а особенно в жизни супруга, помогая, например, в продвижении по карьерной лестнице, способствовали укреплению его общественного положения. Но для того, чтобы качественно осуществлять эту функцию женщине все чаще требовалось наличие образованности. Например, обращаясь к истории, можно вспомнить тот факт, что уже при Петре I такой вопрос, как замужество, был связан с образованием. Своим специальным указом император предписывает: «неграмотных дворянских девушек, которые не могут написать хотя бы свою фамилию, - не венчать»[1].
Однако образование дворянских девушек зависело и от других обстоятелтств, среди которых одним из главных аспектов, влияющим на процесс обучения, выступало имущественное состояние семьи, и как следствие ее положение в обществе, а иногда процессу обучения препятствовала и удаленность поместья от городских центров. Таким образом, дворянские семьи, имеющие сравнительно небольшой достаток, занимались обучением своих детей самостоятельно. Этим процессом в основном занимались старшие сестры, братья или родители. М.К.Цебрикова в своей автобиагрофической статье «Страницы из истории нашего женского домашнего образования» вспоминала, что «русскому языку, т.е грамматике, учила мать, арифметике, географии и истории - отец»[2].
В связи с этим обстоятельством домашнее женское образование существовало и развивалось в рамках свободного семейного уклада. Само понятие «семья» твердо связывалось с детьми, рождение и воспитание которых составляло главный смысл повседневной жизни провинциального дворянства, видевшего в своем, нередко многочисленном, потомстве подтверждение и залог жизненного благополучия. «Политика» в этой деликатной сфере сообразовывалась, прежде всего, с представлениями родителей о подобающем образовании их дочери, содержание которого во многом определялось дворянской культурой. Таким образом, родители не стремились отдалить от себя детей, напротив, они считали своим долгом их «воспитание и приготовление к благородному житию»[3]. Это выражалось, помимо прочего, в постоянном общении, будь то ежедневный приятием пищи или семейные вечера в гостиной, когда в полной мере проявлялось скромное обаяние жизни в провинциальной дворянской усадьбе.
Родители были первыми наставниками девочек в вере. От матери дочь узнавала о существовании Бога, именно она учила ее молиться, соблюдать посты, читать православную литературу. Эти знания были необходимы для духовного и гармоничного развития личности, они хотя бы немного, отстраняли подрастающее поколение от влияния окружающего мира, где приоритетом все чаще служил материализм.
В семье юные дворянки учились от родителей правилам поведения и первым знаниям об окружавшем их мире, а также самому главному - любить свое отечество и служить ему, чтить
свою «малую родину», ценить родных и близких людей, пронося атмосферу домашнего тепла через всю жизнь, чтобы позднее воссоздавать ее для собственных детей.
Кроме знаний необходимых девушке для полноценной и счастливой жизни, родители старались обучить общеобразовательным дисциплинам. Обычно к данным предметам относилось обучение навыкам разговора на одном или двух иностранных языках — чаще, французском и немецком, обучение грамотности, правилам арифметики, начальным сведениям по истории, географии. Также обязательным для молодой дворянки считалось приобретение навыков игры на каком-либо инструменте, рисования, пения, умение грациозно танцевать.
Особую роль в процессе домашнего образования играло чтение, в основном французской литературы. Из книг юные дворянки черпали то, что было понятно их сердцу, соответствовало мечтательности. Образы прекрасных рыцарей, окрыляли юное воображение и согласовывались с душевной чистотой девушки. На примере литературы родители старались провести параллель между отрицательными явлениями поэтического мира, часто схожими с окружающей действительностью, и образами светлыми и непорочными.
Следует отметить, что при всех стараниях и желании родителей заниматься обучением и воспитанием своих детей, часто им не хватало времени на осуществление данной функции и поэтому для девушек нанимали наставниц, т.е. гувернанток, а иногда и учителей.
Так как жизнь дворянской девочки с ранних лет протекала в усадьбе и ограничивалась ее территорией. Приглашенные наставницы девушек, в силу осуществления своей деятельности, обладали знаниями о мире, существующем вне стен «родового гнезда». Они могли поведать девушкам о жизни простых людей, например, о святочных крестьянских играх, свадебных обрядах дворовых людей, или жизни соседнего цыганского табора. Иноземная гувернантка олицетворяла собой другие культурные традиции, результаты, влияния которых должны были формировать в сознании юной дворянки реальные представления об окружающем мире.
Но, к сожалению, приглашение «людей со стороны» невсегда положительно влияло на процесс образования и воспитания юных дворянок. По воспоминанием Г.Ф. Головачева «найти хорошего учителя или учительницу было тогда очень трудно, ибо контингент педагогов наших отечественных был крайне ограничен...»[4].
Вследствии этого обстоятельства, среди воспитателей и учителей дворянских дочерей оказывались иностранцы, которые, к сожалению, часто бывали людьми несоответствующих профессий - актерами, солдатами, иногда даже лакеями, кучерами и парикмахерами. Естестественно, такие люди, не обладавшие педагогическими навыками и, часто даже необходимыми знаниями, мало чему могли научить своих воспитанников. Но даже, если иностранные учителя и были достаточно образованными людьми, тем не менее отсутствие профессиональных знаний сказывалось на преподавании. Конечно, среди иностранных, учителей были и прекрасные педагоги, но их было незначительное меньшинство.
Многое в домашнем воспитании девушек зависило, прежде всего, от материального положения семьи, образованности самих родителей, а также от общего настроя семьи. Этот процесс достигал хороших результатов лишь в тех семьях, где достаточно образованные и просвещенные родители, обладавшие высокими моральными качествами, проявляли заботу о хорошем обучении и нравственном формировании своих детей.
Для наиболее обеспеченных и знатных дворянских семей альтарнативой домашнего образования и воспитания девушек, выступало обучение за границей или в государственных учебных заведениях. Тем самым, начало женского институтского образования в России связано с открытием в середине ХУШ в. Смольного института благородных девиц в Санкт-Петербурге. Впоследствии во второй четверти XIX в. институты благородных девиц были открыты в Казани, Харькове, Нижнем Новгороде, Одессе, Киеве, Оренбурге и других городах.
Тем не менее, наиболее привилегированным институтом для обучения юных дворянок был Смольнйй институт благородных девиц или, как его первоначально называли «Воспитательное общество благородных девиц». Данное учебное заведение было основанно в 1764 г. в Воскресенском Новодевичьем монастыре, находившемся недалеко от деревни Смольной. История создания учебного заведения начинается в начале ХУШ в. На берегу Невы Петром I был построен Смольный двор, где добывалась смола для нужд Адмиралтейства, а при Елизавете Петровне Летний дворец, получивший название Смольного. Позднее здесь был основан Воскресенский женский монастырь и в 1764 г. часть монастырских корпусов была передана Екатериной II «Воспитательному обществу благородных девиц». В 1797 г. по ряду причин монастырские помещения, в которых располагался институт были закрыты, а в остальных его
помещениях было образовано общество дворянских вдов так называемый «Вдовий дом». Но институт вследствии днных обстоятельств не прекратил свое существование. Для него в 1806 — 1808 гг. было выстроено специальное трехэтажное здание.
По первоначальному замыслу «Воспитательное общество» должно было принимать не более двухсот девушек дворянского происхождения с 6-7-летнего возраста, которые и в течение 12 лет были полностью изолированы от семьи, постоянно находясь в институте.
Определяющее роль при создании образовательной концепции института, а также в годы его первоначальной деятельности сыграл государственный деятель Иван Иванович Бецкой (17041795), человек, имевший европейское образование и проживший значительную часть жизни за границей. Он разработал ряд проектов по воспитанию подрастающего поколения. Смольный институт, по замыслу Бецкого, призван был создать новый тип дворянки, отличающейся высокой степенью образованности. Им был создан обширный план умственного, физического и нравственного воспитания девушек обучающихся в институте.
Воспитанницы института делились на 4 группы, каждой из которых соответствовал свой возраст: первая группа - от 6 до 9 лет; вторая группа - от 9 до 12 лет, третья - от 12 до 15 лет; четвертая - от 15 до 18 лет.
Помимо довольно широкой программы общеобразовательных предметов, в нем значительное место занимали эстетические дисциплины такие как рисование, музыка, танцы. Кроме того, эстетические принципы занимали ведущую роль при формировании внешнего вида девушек. Руководство позаботилось о том, чтобы каждой из групп соответствовал определенный цвет выдававшейся воспитанницам форменной одежды: первой - кофейный, или коричневый, второй - голубой, третьей - серый, четвертой - белый.
Организация образовательного процесса в институте было направлено на всестороннее развитие юной дворянке. Тем самым, во многом культурную природу женского институтского образования характеризует соотношение в нем религиозного и светского начал. Во главу угла ставилось религиозное воспитание, целью которого было «заблаговременно посеять и вкоренить в сердцах благоговение, то есть безмолвное почитание христианского благочестия» посредством регулярного посещения церкви и слушания Евангелия. [5]. Для девушек обязательным было соблюдение ежедневных молитвенных правил, заключавшихся в совершении утренней молитвы до начала занятий и вечерней - перед отходом ко сну.
Продолжительность сна зависела от возраста девушек и составляла для первого класса девять часов, для второго - восемь, для третьего - семь с половиной, для четвертого - шесть с половиной. Тем самым юных дворянок приучали к бодрствованию как важному с христианской точки зрения элементу духовной жизни. Все воспитанницы вне зависимости от возраста должны были подниматься утром в одно и то же время, причем очень рано - в шесть часов. Благодаря такому раннему пробуждению и на молитву, что традиционно входило в представление о благочестии русской дворянки, девочки с детства привыкали к неизменному и «жесткому» распорядку дня.
Получение дворянскими девушками в стенах Смольного института элементов духовного воспитания способствовало укоренению в их сердцах особой религиозной настроенности, которую некоторые из них многими усилиями и трудами проносили в себе через всю последующую жизнь. Обращаясь к письмам бывших смолянок, в полной мере отражающих их православное мироощущение и определявшийся этим их образ жизни, можно сделать вывод, что посещения храмов, причащения, дела милосердия были частой деятельностью наряду со светской обыденностью.
Помимо этого, преподавались иностранные языки, русский язык, арифметика, география, история, а в третьей группе - даже архитектура, опытная физика и геральдика. Наравне с основными дисциплинами чтобы сделать воспитанниц хорошими хозяйками и матерями, их обучали шитью, вышиванию, ведению домашнего хозяйства.
Следует отметить и тот факт, что освоение основ чтения и письма на разных языках не только являлось необходимым условием последующего обучения, но и предопределяло его приоритеты. Знание языков и литературы являлось для дворянки основой гуманитарной образованности, предопределявшей в дальнейшем способность к устному и письменному общению как важнейшим проявлениям ее «социальности». Участвуя в процессе коммуникации, она реализовывала важную роль в трансляции социального опыта, включавшего воспитание детей, воспроизводство культурно-бытовых традиций и др.
При этом необходимо отметить свойственное девушкам, получившим институтское образование более качественное, чем у сверстниц, воспитанных дома, знание русского языка. Примерно до 20-х гг. XIX в. дворянки, получавшие домашнее образование по-французски, заметно отличались по своим познаниям в области отечественной словесности от институток, образовательная программа которых включала обязательное изучение родного языка. Этому свидетельствует тот факт, что сохранившиеся в частных дворянских архивах письма воспитанниц и бывших выпускниц институтов написаны в целом с точки зрения современной русской орфографии и пунктуации более грамотно, нежели письма девушек, не имевших институтского образования.
Но, тем не менее, следует отметить, что некоторое сходство с воспитанием в домашних условиях имело место быть. Это выражалось, прежде всего, в том, что у девушек, обучавшихся в институте, также были наставницы сродни гувернанткам. Так как процессу воспитания уделялось большое значение, им занимались больше всего классные дамы, т.е воспитательницы, которые «вели свой класс от поступления в институт до его окончания»[6]. Так как наставницы жили в институте, они имели возможность круглосуточно наблюдать своих подопечных, быти в курсе их интересов и вкусов, семейного положения. Классные дамы следили за поведением воспитанниц, их внешним видом, манерами.
Однако главной целью воспитания, как упоминалось выше, являлось формирование «нового типа» дворянской женщины, образованной, эстетически развитой, способной занять весомое место в светской жизни [7]. Для этого девушкам преподавались рисование, музыка, танцы, а для девушек старшего возраста - правила и теретические основы светского поведения.
Наряду с теорией реализовывалось и практическое приобщение воспитанниц к светской жизни. По желанию императрицы Екатерины II и в самом институте, и в домах петербургских вельмож (Бецкого, Головиных и др.) устраивались балы, спектакли, на которых присутствовали воспитанницы Смольного института. Особенно торжественные вечера, балы, спектакли, в стенах учебного заведения организовывались по окончании учебного года, на которые приглашались придворные, иностранные послы, знатное дворянство, высшие военные чины. Воспитанницы демонстрировали свои успехи в музыке, пении, танцах. Эти навыки помагали воспитанницам, после оканчания института цевелизованно и грамотно вести себя в высших кругах, выйти удачно замуж, а впоследствии помогать своему супругу добиваться новых вершин в карьерном росте.
Несмотря на положительные моменты в организации институтского образования имелись и некоторые недостатки. Они были связанны с постоянным контолем со стороны наставниц девушек, ограничением общения с семьей, а особенно с условиями организации быта учебного заведения. Несмотря на постоянное внимание государства к Смольному институту, всетаки ощущался недостаток финансирования, что приводило к недостаточно хорошей организации быта института. Следствеем такого положения являлось плохое питание и обучение в постоянном холоде, который существовал в классных комнатах.
Вся атмосфера института и старания преподавателей, классных дам и начальства призваны были воспитывать у институток определенный моральный кодекс, основанный на развитии верноподданнических чувств, официальной набожности, сознания привилегированности своего сословия.
Следует сказать и о том, что при этом еще одним несовсем положительным моментом было воспитание верноподданнического мировоззрения, которое нередко перерастало в настоящий культ царя и членов царской семьи. Это выражалось в постоянном внушение детям идеи божественности и величия не только царской власти, но и личности самого монарха. Наряду сэтим пышные празднования так называемых «царских дней» (т.е дней рождения императора и императрицы), посещение института членами царской семьи, организовывавшиеся со всевозможной торжественностью. Наконец, поездки во дворец, которых удостаивались воспитанницы петербургских институтов - все это не могло ие действовать на детскую впечатлительность и не приводить к экзальтированному обожанию монарха и его семьи. Будущие матери дворянских семей впитывали эти чувства с ранних лет и передавали затем своим детям.
Другим несовсем положительным моментом институтского воспитания было стремление оградить девушек от всякого познания «прозы жизни», что должно было якобы способствовать особой чистоте их нравственного облика. На деле это приводило не только к полному непониманию современных общественных и социальных проблем, но и к абсолютной беспомощности в житейских ситуациях. Часто забавная наивность институток нередко
оборачивалась подлинной трагедией, когда девушкам приходилось сталкиваться с той жизненной прозой, от которой так старательно их оберегали в институте и миновать которую невозможно в действительности.
С течением времени количество институтов благородных девиц увеличивалось. В 1797 г. в Петербурге и в 1802 г. в Москве были открыты два Екатерининских института. В них принимали девиц из небогатых и незнатных дворянских семей. После Отечественной войны в 1813 г. в Петербурге на Васильевском острове был учрежден так называемый Патриотический институт, предназначенный для дочерей штаб- и обер-офицеров, принимавших участие в военных действиях. Затем в него стали принимать и детей чиновников. В 1829 г. по образцу Патриотического был создан для дочерей младших обер-офицеров не из потомственных дворянских семей Павловский институт. Он помещался на Фонтанке близ Обуховского моста. Институты благородных девиц были открыты также в Москве, Харькове, Казани, Астрахани, Нижнем Новгороде, Саратове, Одессе, Оренбурге, Киеве, Тифлисе и других городах.
Следует, тем не менее отметить, что несмотря на некоторые отрицательные моменты все же женское институтское образование способствовало гармоничному и всестороннему развитию молодой девушки дворянского происхождения, социокультурной адаптации дворянки, формально открывая перед ней определенные жизненные перспективы и возможности для их реализации. Образованная женщина многими невидимыми нитями, в качестве матери, дочери, жены, воспитательницы или просто гражданки влияла на все стороны жизни своей семьи. Наряду с этим женское институтское образование, что немало важно, служило своеобразным отражением дворянской сословной культуры.
Подводя итог, рассматриваемой темы, можно говорить о том, что в ХУШ - XIX вв. было положено начало женскому профессиональному образования, которое в настоящее время существует и развивается в одной плоскости с образованием сильного пола.
Список использованной литературы:
1. Иконников В.С. Русская женщина накануне реформы Петра Великого и после нее. - Киев, 1874. - с. 68
2. Цебрикова М.К. Страницы из истории нашего женского домашнего образования.// Русская школа, 1893. т. 1, № 5/6, с. 28.
3. Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции.//. - СПб.: «Лань», 1997. - 158 с.
4. Головачев Г.Ф. Отрывки из воспоминаний.// Русский вестник, 1880. Т.149, № 10 - с. 719
5. Даринский А. В. Высшие учебные заведения старого Петербурга. - СПб, 2002 - с. 89
6. Жерихина Е. И. Остров Благотворительности - Смольный - СПб, 2009 - с. 78
7. Чайковская О.Г. Воспитание «новой породы» людей (об одном социальном эксперименте) XVIII в.// Социалогические исследования, 1987., № 2, с 77.
