CC BY
81
23. Ленинский путь, 1941, 4 января
24. Ленинский путь, 1941, 16 июня
25. Ленинский путь, 1941, 30 января
26. Ленинский путь, 1941, 16 июня
27. Ленинский путь, 1941, 06 февраля
28. Ленинский путь, 1941, 16 января
29. Ленинский путь, 1941, 28 августа
30. Ленинский путь, 1941, 14 сентября
31. Ленинский путь, 1941, 18 сентября
32. Ленинский путь, 1941, 09 октября
33. Ленинский путь, 1941, 06 июля
34. Ленинский путь, 1941, 20 августа
35. Ленинский путь, 1941, 08 октября
36. Ленинский путь, 1941, 29 декабря
37. Ленинский путь, 1941, 30 сентября
38. Ленинский путь, 1941, 13 сентября
39. Ленинский путь, 1941, 23 сентября
40. Ленинский путь, 1941, 27 сентября
41. Ленинский путь, 1941, 25 июля
42. Ленинский путь, 1941, 10 октября
DOI: 10.24411/2071-7830-2018-10012 ВАНЬКАЕВА Е. В.
ОБРАЗ ЗМЕИ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ МОНГОЛОВ КАК ОТРАЖЕНИЕ КАРТИНЫ МИРА*
Аннотация: Данная статья посвящена исследованию образа змеи в представлениях монгольских народов. Змея является одним из самых универсальных образов, имеющийся в мифологии и фольклоре большинства народов земли. Образ змеи может нести как положительную характеристику, так и отрицательную. Представления о змее у монгольских народов не сохранились в полной мере. Однако, имеются реконструкции представления о змее у монгольских народов, на основе разрозненных фактов и материалов, сохранившийся в народной культуре, различных фольклорных жанрах и в этнографии народов. Поэтому змея в картине мира монгольских народов занимает важное место, хотя и не центральное место, представления о которой восходят к древним слоям мифологии, в большинстве случаев у монголов, калмыков и бурят сохраняется почтительное отношение к змее.
Ключевые слова: калмыцкий фольклор, этнография калмыков, картина мира, образ змеи, змея, калмыки, монголы.
Данная статья посвящена исследованию образа змеи в представлениях монгольских народов. Змея является одним из самых универсальных образов, имеющийся в мифологии и фольклоре большинства народов земли. Тем не менее, важно отметить, что в рамках этого образа, змея выступает в различном качестве, она может нести как положительную характеристику, так и отрицательную, может олицетворять как разрушающую силу, так и выступать демиургом. Одним словом, змея является носителем тех или иных сил и свойств, которые могут отличаться у разных народов, более того в рамках культуры одного народа отношение к змее может изменяться на прямо противоположное.
Актуальность и новизна данного исследования обусловлена тем обстоятельством, что образ змеи недостаточно изучен в представлениях монголоязычных народов, хотя имеются работы, посвященные данной проблематике, которые рассматривают образ данного существа в одном из тех качеств, которые ей
"Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-312-00087
приписываются. Однако, очевидно, что данный образ нельзя освещать с какой-то одной позиции, он более компонентный и сложно структурированный, что требует более комплексного исследования этого образа, также важно отметить, что исследуемый образ является важным, но не центральным в мифологии и фольклоре монгольских народов.
В полной мере представления о змее у монгольских народов не сохранились. Поэтому восстановление того мифологического образа, который существовал прежде, представляет в настоящий момент трудноразрешимую задачу. Однако имеются реконструкции представления о змее у монгольских народов, на основе разрозненных фактов и материалов, сохранившийся в народной культуре, различных фольклорных жанрах и в этнографии народов.
Согласно мифологическим представлениям монгольских народов архаичными являются представления об автохтонных существах, восходящих к более древним мифологическим представлениям, где эти существа отличались своими гигантскими размерами, как то: монг. аварга загас 'гигантская рыба' и аварга могой 'гигантская змея' [1: 173]. Так, например, мифологическая змея имела исполинские размеры, о чем свидетельствует мифология монгольских народов, что сохранилось, например, в лексике всех монгольских языков, где она находит отражение в следующих сочетаниях: спм. aburyu moyai огромный змей, полоз, удав [2: 49]; монг. аварга могой название сказочной гигантской змеи [3, 142]; калм. аврЬ моЬа название сказочной змеи [4: 22]; калм. awrya moya riesenschlange [5, 20]; бур. абарга могой название мифической змеи [6: 21]. Исполинская змея, вероятно, является модификацией образа мирового змея, обитающего под землей, который мог похищать людей и скот [7: 29]. Различные народы связывают змею с землей, с водой, женским или мужским началом, плодородием, которое является одним из характерных и ранних мифологических символов земледельческих культур, и др. [8: 470].
Змея часто ассоциируется с водой и является богом или духом воды [9: 247-248], с ней часто связано наступления дождя, наводнения. Поэтому не случайно в мифологии монгольских народов змею чаще связывают с водным началом, у калмыков отождествляют с духом воды, которому приносят жертвоприношение на праздник «усун-аршан» [10: 77], нечто подобное отмечается у монголов, которые также предполагали, что змеи являются водными существами и происходят из воды [11: 60].
Некоторые рудименты и остаточные обряды, а также сказочные мотивы такие как «лизать язык» у монгольских народов, когда человек лизнув язык змеи, тем самым обретает дар понимания языка животных; или когда ребенок не умеет говорить, то на помощь зовут красноречивого человека, с тем чтобы он лизнул язык ребенка [12: 77] и другие сюжеты, очевидно, восходят к очень древним сказочным мотивам, где регулярно фигурирует змея. По мнению В.Я. Проппа дар знания или понимания языка птиц и животных приобретается тогда, когда героя пожирают и впоследствии выхаркивают, или он сам съедает или лижет кусок или какую-нибудь частицу змеи, или ест навар или суп из змеиного мяса и т.д. Мотив вещего знания, т.е. знания языка птиц, идет от вышеперечисленных обрядов, где герой приобретает магические способности, был связан с чисто утилитарными потребностями охотой, земледелием и пр. Однако постепенно магических характер большинства этих способностей и искусств в процессе познания природы постепенно нивелировался, оставшиеся все еще приобретались с участием змеи [13: 196].
У монголоязычных народов также встречается сюжеты о «змееборстве», так в бурятских улигерах имеется сказочный мотив «змееборства», относящийся к древнейшим у многих народов мира, что находит отражение в фантастических образах змеи, имеющей три и более головы. Кроме многоголовости она может характеризоваться такими признаками как крылатость, ядовитость или может быть огненной, очевидно, обладающая способность изрыгать яд или огонь [14: 241].
У калмыков бытует поверье, что змеи имеют рога. Ранее существовал обычай выспрашивания рогов у змеи, которые, по их мнению, обладают целительной силой и требуют бережного хранения, для чего «нужно было сесть перед ползущей змеёй и расстелить белый платок и тогда змея, сбросив рога на белый платок, ползет дальше. Калмыки считали, что эти рога бывают золотого и серебряного цвета» [15: 75]. Интересно отметить, что у русских также бытовало подобное поверье для получения богатства или дара лекаря, для чего на Воздвиженье необходимо положить в лесу белый платок и туда сползутся змеи с золотыми рожками, станут сбрасывать их на платок, кто возьмет, тот будет счастлив [Афанасьев, 64; цит. по 16: с. 77].
Также как в мифологии и фольклоре во фразеологии этническая, историческая, культурная и религиозная близость монгольских народов проявляется во всех областях жизни и менталитета родственных народов,
несмотря на их хронологическую и географическую отдаленность. Об этом свидетельствуют паремии, где большинство пословиц и поговорок имеют редкостное единообразие и совпадение. Например: moyai-yin ereyin yadna ben kiimiin ereyin dotor-e ben 'пестрота змеи снаружи, пестрота человека внутри' (Китай, Автономный район Внутренняя Монголия); могойн эрээн гаднаа, хуний эрээн дотроо 'пестрота змеи снаружи, пестрота человека внутри (Монголия) [17 II: 334]; могойн эреэн газаагаа, хнэй эреэн досоогоо 'пестрота змеи снаружи, пестрота человека внутри' (Россия, Бурятия); моhа эрэнь Ьазань, куунэ эрэнь дотрнь 'пестрота змеи снаружи, пестрота человека внутри' (Китай, Синьцзян-уйгурский автономный район) [18: 612]; куунэ эрэнь дотрнь, моhан эрэнь hазань 'пестрота человека внутри, пестрота змеи снаружи' (Россия, Калмыкия) [19: 111].
Относительно фразеологизмов монгольских народов необходимо отметить, что змея чаще несет нейтральную характеристику, отчасти подчеркивая те или иные характеристики человека, в редких случаях паремии с данным зоонимом несут отрицательную коннотацию.
Наиболее известные и популярные паремии монгольских народов метафоричны, например: монг. хоёр толгойтой могой нэг нухэнд багтахгуй, хоёр ййр дайсан нэг гэрт багтахгуй 'змея о двух головах в одной норе не уместится, два врага в одной юрте не уживутся' [20 II: 334]; олон толгойтой могой нэг нухэнд багтдаггуй 'многоголовая змея не умещается в одну яму' [21 II: 334]; калм. хойр толhата моhа нег нукнд багтдг уга 'змея о двух головах в одной норе не уместится' [22: 612].
Кроме того, метафоры, выраженные во фразеологии, отличаются народной мудростью: могой лууны эр охиныг таних бэрх, модон шооны узуур ёзоорыг таних бэрх 'трудно узнать пол пресмыкающихся (досл. змеи и дракона), трудно определить где верх и где низ деревянного кубика' [23 II: 262].
Особенно подчеркиваются некоторые биологические свойства, характерные только для змеи, что соответственно можно использовать при характеристики человека, например: монг. могойн арьс нь гууживч ааш нь гууждаггуй змея меняет кожу, но не повадки [24 I, 134]; могойн арьс нь гууживч хор нь гуужихгуй хоть змея и в новой коже, яд у неё всё тот же [25 I: 316].
Образ змеи используется в поговорках, так: монг. хуний гараар могой барих досл. чужой рукой схватить змею [26 I: 395]; калм. куунэ hарар моhа бэрдг чужими руками змей ловить [27: 109]; бур. хунэй гараар могой барюулха ловить чужими руками змею; данные поговорки находят семантические параллели в других языках, например: фр. tirer les marrons du feu 'таскать каштаны из огня (чужими руками)'; рус. загребать жар чужими руками и др.
Поговорки, приведенные ниже: монг. могойд хатгуулсан хун эрээн дээснээс айдаг болдог ужаленный змеёй боится пёстрой верёвки [28 I: 204]; калм. моhад нег зуул^н кун дееснэс чигн ээдг человек, который один раз укушен змеёю, боится и веревки [29: 353], без труда находят аналогии в других языках, например: рус. обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду; анг. The scalded cat (dog) fears (even) cold water 'ошпаренная кошка (собака) боится даже холодной воды' и фр. chat échaudé craint l'eau froide - обожжённая кошка боится холодной воды.
Образ змеи также используется в загадках монгольских народов, например: монг. атан тэмээ ангас гэнэ, аралжийн узуур гялс гэнэ кастрированный верблюд зевнул, конец верёвки блеснул (отгадка: мэлхий, могой черепаха и змея) [30 I: 325]; калм. моhа бийтэ, модн хумста, хойр hарта, нег келтэ загадка с змеевидными деревянными ногами, двумя руками и одной ногой (чедр тренога для лошади) [31: 353]. Вышеприведенные загадки имеются в монгольском, калмыцком и бурятском языках с одинаковым содержанием и отгадкой.
Отрицательную коннотацию можно встретить в следующих паремиях: монг. дутуу алсан могой аятай 'как недобитая змея' [32 I: 365]; монг. дутуу алсан могой шиг 'как недобитая змея' [33 I: 774]. Интересна поговорка: хулгана залгисан могой аятай болох 'прикусить язык', досл. как змея, проглотившая мышь, также это значит 'отступиться от своих слов' [34 I: 365]; калм. моhа гертнь орад, эзинь кее — войдя в чужой дом, сделался хозяином, букв. змея вошла в избу и выгнала хозяина [35: 353].
Также подчеркиваются биологические свойства животного, которые приводят к различным ассоциациям. Так, бытует представление, что раздвоенное жало змеи, точнее язык, свидетельствует о неискренности человека, о его отрицательных чертах, например: ойрат-калм. ховч хойр келтэ моhа эдл клеветник словно змея с двумя жалами [36: 612].
В калмыцкой поговорке можно встретить метафоризацию способа передвижения змеи, указывают на отрицательные характеристики человека: калм. моhа кевтэ hотьхлзад, меклэ кетвэ мелкэд угождать и пресмыкаться перед сильным, букв. извиваться как змея, ползать как лягушка [37: 353].
Также данный зооним используется в календарных исчислениях. Один год из двенадцатилетнего цикла носит название змеи, а также месяц и час: могой жил год змеи, название шестого года двенадцатилетнего животного цикла, у калмыков четвертый год, могой сар месяц змеи, март-апрель, могой цаг час змеи, время от 9.40 до 11.40 часов утра; например: могой цаг нь йнгйрлйй, морин цаг боллоо час змеи прошёл, час лошади настал [38 II: 415]. Соответственно и люди, родившиеся в указанный год, характеризуются как могой жилтэй родившийся в год змеи. Поскольку календарный цикл включает 60 лет, то и год делится на пять стихий, на пять цветов и на род - мужской и женский, например, эм гал туулай жил, эм шороон могой жил год огненной зайчихи и земляной змеи (название годов шестидесятилетнего цикла) [39 II: 415], или шарагчин могой жил год жёлтой змеи (шестой год двенадцатилетия), в данном случае шарагчин необходимо переводить как желтая.
В соответствии с обрядной календарностью связана, например, поговорка: тэнгэрийн ивээл нь цагаан сард могойноос эхилмуй покровительство неба начинается в белом месяце с змеи [40 II: 415].
Данный зооним используется в астрономии, где входит в название звезд и созвездий: монг. могой хулэгч Связывающий змею (название двадцать шестой звезды из двадцати восьми звезд лунной астрологии); монг. хийсэх могойн орд Ящерица (созвездие) [41 II: 507]; монг. хийсэх могой од название двадцати четырёх звёзд Кассиопеи, Лебедя, Андромеды и Ящерицы (досл. несущийся по ветру змей) [42 II: 415].
Как было сказано выше, у монголоязычных народов отмечается особое отношение к змее. Тогда как у других оно может отличаться. Так, если у восточнославянских народов существует стойкое убеждение, что если встретишь змею, то её необходимо убить [43: 287], например: «Весной кто увидит змею в первый раз, пусть постарается ее убить, потому что, убивая ее, он отбирает у нее силу ...» [44: 129]. Подобное отношение, вероятно, связано с религиозными представлениями, поскольку согласно христианской традиции, змея воспринимается как порождение дьявола. Так у южных славян бытует стойкое убеждение тот, кто убьет змею, тому прощаются сорок грехов. Таким образом, у славянских народов сформировалось стойкое убеждение в необходимости уничтожения змей, как воплощение дьявола [45: 290].
В этом отношении у монгольских народов прямо противоположное отношение к змее. Они относились почтительно к змее, считали ее божеством, «встреча со змеёй носит у калмыков знаковый характер . Встреча со змеёй - хорошее предзнаменование, сулящее изменение в образе жизни человека. О таком человеке узнавали быстро, о нем говорили, что он счастливый человек, что в его доме с этих пор поселится «кишг» - счастье» [46: 75]. Буряты также проявляют почтительное отношение к змее, так если буряты увидят змею, то подносят ей белую пищу, т.е. молочную, таким образом, демонстрируя уважительное отношение [47: с. 291].
Особенно удачным для ойратов являлись случаи, когда человек увидит скопление змей, поскольку они собираются в одном месте в брачный период, что сулило богатство и удачу. В свою очередь отсутствие змей в местах традиционного обитания, считалось плохой приметой, и люди специально выезжали на их поиск [48: 61].
Более того, существовало строгое табу на убийство змей, поскольку это влекло за собой несчастье. Вероятно, это могло быть связано с обожествлением змей. «Нельзя убивать рыб, потому что это дух озера, нельзя убивать змей, потому что (это) лусын эзэн (лус, дух-хозяин)», того кто убьет воплощение божества, т.е. в данном случае лус или савдака, ждет суровая кара, лусы рассердятся и, например, может быть буря, будут болеть люди, наступит падеж скота [49]. Также можно отметить табуирование на произношение данного животного, например: бур. ехэ абаргай хорхой 'большой гигантский червяк' [50: 24]; ойраты также используют табу на произношение данного животного, которое почитается как божество, они называют мушгиа хайрхан 'закрученное божество', гурвелзуур хорхой 'извивающийся червяк', матигар хорхой 'кривой червяк', урт хайрхан 'длинное божество', эрээн дээсэн 'пестрая веревка', урт хэлт 'длинноязыкое', сунадаг 'растягивающееся божество', лустын элч 'водный представитель'» [51: 61].
Необходимо отметить правила поведения при встрече со змеёй, а также трактовку встречи с ней или то, что сулит такая встреча. Одним словом, у монгольских народов существуют своеобразные правила поведения или инструкция, как себя нужно вести при встрече с ней. Она значительно отличается от подобных же правил у других народов.
Калмыки поступали следующим образом: когда змея заползала в дом, её брали и аккуратно выносили на улицу. Монголы поступали аналогично: когда «змея заползает в юрту, ее кропят молоком и выносят на
палке подальше от дома. Часто вынести змею просят именно детей, змеи обычно не заползают в дом, где есть маленькие дети, которые начинают трогать их, играть с ними - «мучить» [52].
Подобным образом поступали буряты: «буряты змею увидят, то стараются поднести ей белую пищу. Говорят, что ее нельзя убивать, а вот нужно белую пищу поднести: молоко, сметану, молочную. У них белую пищу всегда подносят дорогому гостю» ... «Если заползет, просили, чтобы уползла. Молоком, простоквашей, айраном брызгали» [53: 291].
Следующие вопросы, на которых необходимо остановиться, являются приметы и суеверия, бытующие у монголоязычных народов, а также сон и сновидения. Они не будут подробно рассматриваться, будет только затронута данная проблематика. Традиционная культура монгольских народов богата огромным количеством примет и суеверий, которые сопровождали человека на протяжении всей его жизни. Основной задачей подобного рода «подсказок» является прогнозирование дальнейших событий. Важно отметить, что в большинстве случаев, приметы являются следствием наблюдения, которые отмечались и складывались на протяжении многих столетий. Примета - это знак, который позволяет человеку интерпретировать текущую ситуацию, а затем сконструировать свое дальнейшее поведение. Поскольку примет и суеверий существует огромное количество, то в данной работе они не будут рассматриваться и классифицироваться, однако будут приведены те, в которых упоминается змея. В большинстве случаев змея или встреча со змеёй несет положительное значение, сулит удачу, богатства и прочие благоприятные события. Например, у монголов отмечается следующая примета: спм. moya ger-tü oronu irebel bayinin-a 'если змея заползет в дом, это к богатству'. Другое толкование подобная ситуация имеет в случае если змея появится «в доме новобрачных или бездетной пары. Если змея, оказавшись в доме, заползет на кровать или на шапку, то семья будет многодетной и счастливой» [54: 61].
В свою очередь встреча со змеёй на дороге, вероятно, истолковывается от ситуации, например: спм. moyoi 3 am-yi kondelen kondolbel boroya oron-a если змея ползет по дороге, то будет дождь; также подобная же: moyai 3 am-iyg kondelen yatabal boroya oron-a если змея переползет дорогу, будет дождь. У ордосцев имеется поверье: mogai jihi yabsar yabdal urtudana если змея ползет ровно, то дорога удлиняется, т.е. это значит, что не все будет нормально, достижение цели несколько откладывается.
Важным является при встрече со змеёй и то, в каком направлении она ползет. Так если бурят увидит змею, то трактовать встречу следует следующим образом «если змея идет... У нас же, у бурят, такая распашная одежда. Если сюда проползет змея, то ничего, а если обратно - то это грех большой - то ты умрешь или... (То есть если змея проползла вот так, как запахивается одежда, то это нормально, а если в противоположную сторону плохо?) Скорее всего, к покойнику. Ну, не сразу, через год, может» [55: 291].
У ойратов Западной Монголии встреча со змеёй в пути сулит удачу, однако тоже имелись свои особенности. Так, если «движение змеи налево - это очень хорошая примета. Змея, пересекающая дорогу слева направо, предвещала убыль, утрату, и в этом случае ее следовало убить» [56: 62].
Другой важной особенностью примет и суеверий является сон и толкование сновидений. Данная проблематика является одной из древнейших и требует различных подходов в ее исследовании, таких как: мифологический, религиозный и эзотерический, попадает в фокус психоаналитических, психологических и культурологических исследований. Кроме того, проблемы сна и природа сновидений остаются открытыми, поэтому в данной статье они не будут рассматриваться, а только будут приводится примеры, позволяющие истолковать те сновидения, в которых была змея.
Как уже говорилось выше, увидеть или повстречать змею - это хорошее предзнаменование. Это же касается снов, так: спм. moyoi jügüdlebel sayin ucir dokiyalna если во сне увидеть змею, хорошая примета. Если во сне увидеть, что змея заползает в дом, это означала, что всякие болезни обойдут эту семью стороной [57: 62-63].
Так, увидеть змею во сне имеет другое положительное толкование: спм. moyai 3 egüdülebel emegtei dabhur bolba если во сне увидеть змею, то жена будет беременной, или спм. moyai3 egüdülser heuhedtai bolnoo если змея приснится, то будут дети.
Ряд интересных толкований снов приводит в своей работе Л. Эрдэнэболд: «если человеку снилось, что он ест мясо змеи, это предвещало прибавление богатства, неожиданную находку. Аналогичным значением обладал сон, в котором змея кусала человека. Другим значением сна было свершение хороших поступков. Благоприятным считалось явление во сне синей змеи. ... Змея, обвивающая тело человека, предвещает рождение хорошего сына. Исчезновение во сне змеи и появление вместо
нее радужных пятен влечет ссору с кем-либо. Убийство змеи во сне означало победу над своим врагом» [58: 62-63].
Встреча со змеёй в реальности или в сновидениях является хорошей приметой и сулит в дальнейшем, в большинстве случаев, положительные приобретения.
Подводя итог, можно сказать, что у всех монгольских народов достаточно устойчивое представление о змеях. Во-первых, змея относится к древним мифологическим персонажам, что проявляется в фольклоре монгольских народов, где она упоминается в виде: спм. аЬигуи moyai огромный змей; монг. аварга могой сказочная гигантская змея; калм. аврЬ моЬа сказочная гигантская змея; бур. абарга могой мифическая гигантская змея. Змея ассоциируется у монгольских народов с водой и является духом, богом воды или воплощением божества воды, которому приносят жертвоприношение.
Во-вторых, некоторые обряды и традиции восходят к сказочным мотивам с участием змеи, такие как обретение дара понимания языка животных, это с тем, чтобы красноречивый человек лизнул язык ребенка для обретения им говорения, подобные знания и способности приобретаются тогда, когда героя пожирают и впоследствии выхаркивают, или он сам съедает или лижет кусок или какую-нибудь частицу змеи, или ест навар или суп из змеиного мяса.
Далее у монголоязычных народов также встречается сюжеты о «змееборстве». Мотив «змееборства» относится к древнейшим у многих народов мира, что находит отражение в фантастических образах змеи, имеющей много голов, крылья, обладающая способность изрыгать яд или огонь.
В-четвертых, бытует поверье, что змеи имеют рога. Существует обычай выспрашивания рогов у змеи, которые обладают целительной силой и требуют бережного хранения.
В-пятых, у монгольских народов образ змеи активно используется во фразеологии, где большинство пословиц, поговорок, загадок похожи, что объясняется этнической, исторической, культурной и религиозной близостью монгольских народов, несмотря на их хронологическую и географическую отдаленность.
В-шестых, важно отметить почтительное отношение к змее, в некоторых случаях её обожествление, табуирование на произношение названия, а также запрет на убийство рептилии, в противном случае виновного ждет суровая кара.
Важное место змея занимает в традиционных поверьях, приметах и суевериях, а также в сновидениях и их толкованиях. Таким образом, можно заключить, что в большинстве случаев встреча со змеёй, реальная или ирреальная, истолковывается как положительный момент.
В-восьмых, данный зооним используется в календарных исчислениях, где один год из двенадцатилетнего цикла носит название змеи, а также месяц и час. Также этот зооним используется в астрономии, где входит в название звезд и созвездий.
Однако, несмотря на традиционную устойчивость некоторых черт и характеристик, положительное отношение к этой рептилии, все же имеются некоторые локальные особенности, которые проявляются в отрицательном отношении к змее. Так, эпический змей у бурятов характеризуется как отрицательный персонаж, которого требуется уничтожить, и данный образ имеет древнее мифологическое происхождение. Кроме того, в бурятских улигерах встречаются многоголовые змеиные существа, которые несут отрицательную коннотацию. Калмыки считают, что змея считается одним из несчастных творений природы, может приносить несчастье, и ее необходимо убить, если она пересечет дорогу [59: 60-61]. Однако, несмотря на вышесказанное, традиционно и буряты, и калмыки почтительно относятся к змее.
Таким образом, в заключение стоит заметить, что данная проблематика требует дальнейшего более глубокого и пристального изучения, поскольку единое историческое прошлое всех монголоязычных народов проявляется в семантическом единстве не только в мифологии и фольклоре, но и в культуре и религии. Поэтому змея в картине мира монгольских народов занимает важное место, хотя и не центральное, представления о которой восходят к древним слоям мифологии. В большинстве случаев у монголов, калмыков и бурят сохраняется почтительное отношение к змее.
1. Неклюдов, С.Ю. Монгольских народов мифология // Мифы народов мира. Т. II. М., 1982. 170-174 с.
2. Ковалевский, О.М. Монгольско-русско-французский словарь. Т. I. Казань, 1844; Т. II. Казань, 1846; Т. III. Казань, 1849.
3. Большой академический монгольско-русский словарь. Т. I. М., 2001. 485 с.; Т. II. М., 2001. 506 с.; Т. III. М., 2001. 437 с.; Т. IV. М., 2002. 501 с.
4. Калмыцко-русский словарь. М., 1977. 766 с.
5. Ramstedt, G.I. Kalmьkisches Wцrterbuch. Helsinki, 1976. 560 s.
6. Бурятско-русский словарь. М., 1973. 804 с.
7. Неклюдов, С.Ю. Аврага могой // Мифы народов мира. Т. I. М., 1980. 28-29.
8. Иванов, В.В. Змей // Мифы народов мира. Т. I. М., 1980. 468-471 с.
9. Неклюдов, С.Ю. Ойрат-калмыцкая мифология // Мифы народов мира. Т. II. М., 1982. 247-248 с.
10. Басангова, Т.Г. Змея в мифологии калмыков // Новые исследования Тувы. № 2. 2014. С. 75-79.
11. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов (конец XIX - начало XX в.). Улан-Удэ, 2012. 196 с.
12. Басангова, Т.Г. Змея в мифологии калмыков ...
13. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2000. 336 с.
14. Бурчина, Д.А. Змееборческие мотивы в бурятских улигерах // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. № 10. С. 241-247.
15. Басангова, Т.Г. Змея в мифологии калмыков ...
16. Басангова, Т.Г. Змея в мифологии калмыков ...
17. Большой академический монгольско-русский словарь...
18. Пословицы, поговорки и загадки калмыков России и ойратов Китая. Составление, переводи Б.Х. Тодаевой. Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2007. 839.
19. Очиров, У.У. Хальмг улгурмудин болн товчта угмудин тээлвртэ толь. Элиста, 2011. 326 с.
20. Большой академический монгольско-русский словарь...
21. Большой академический монгольско-русский словарь...
22. Пословицы, поговорки и загадки калмыков России и ойратов Китая...
23. Большой академический монгольско-русский словарь...
24. Большой академический монгольско-русский словарь...
25. Большой академический монгольско-русский словарь...
26. Большой академический монгольско-русский словарь...
27. Очиров, У.У. Хальмг улгурмудин болн товчта угмудин тээлвртэ толь...
28. Большой академический монгольско-русский словарь...
29. Калмыцко-русский словарь...
30. Большой академический монгольско-русский словарь...
31. Калмыцко-русский словарь...
32. Большой академический монгольско-русский словарь...
33. Большой академический монгольско-русский словарь...
34. Большой академический монгольско-русский словарь...
35. Калмыцко-русский словарь...
36. Пословицы, поговорки и загадки калмыков России и ойратов Китая...
37. Калмыцко-русский словарь...
38. Большой академический монгольско-русский словарь...
39. Большой академический монгольско-русский словарь...
40. Большой академический монгольско-русский словарь...
41. Большой академический монгольско-русский словарь...
42. Большой академический монгольско-русский словарь...
43. Козлова, Н.К. Убить змею - душеспасительное ли дело? // Вестник Бурятского государственного университета. 2015. № 10. С. 287-294.
44. Цивьян, Т.В. Модель мира и ее лингвистические основы. М., 2006. 280 с.
45. Козлова, Н.К. Убить змею ...
46. Басангова, Т.Г. Змея в мифологии калмыков ...
47. Козлова, Н.К. Убить змею ...
48. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов...
49. Соловьева, А.А. Мир демонов: представления монголов о нечистой силе: по материалам российско-монгольских фольклорных экспедиций // Полевые исследования студентов РГГУ. Этнография, фольклористика, лингвистика, религиоведение. Вып. III. М.: РГГУ, 2008, с. 210-220.
50. Бурчина, Д.А. Змееборческие мотивы в бурятских улигерах...
51. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов...
52. Соловьева, А.А. Младенец-бурхан в сказках и актуальных верованиях монголов. URL: http:// www.ruthenia.ru/folklore/melet_thez.htm (дата обращения: 15.05.2018).
53. Козлова, Н.К. Убить змею ...
54. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов...
55. Козлова, Н.К. Убить змею ...
56. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов...
57. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов...
58. Эрдэнэболд, Л. Традиционные верования ойрат-монголов...
59. Душан, У. Обычаи и обряды дореволюционной Калмыкии // Этногр. сборник, I. Элиста, 1976. С. 5-86.
Сокращения
анг. английский бур. бурятский калм. калмыцкий монг. монгольский рус. русский
спм. старописьменный монгольский фр. французский
