CC BY
105
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 82
ББК 82,3 (2 = Тат)
Валиуллина Фарида Мансуровна
кандидат филологических наук, доцент
Филиал ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»
г. Чистополь Valiullina Farida Mansurovna PhD, docent
Branch FGAOU VPO "Kazan (Volga Region) Federal University"
Tchistopol
Образ жырау в эпических произведениях Image zhirau in epic works
В статье анализирутся образ Субра жырау в эпическом произведении «Иде-гей». Субра жырау является очень важным персонажем в сюжетной линии дастана. В данной работе впервые делается попытка сравнительнотипологического анализа образа жырау в татарской книжной версии и сохраненных вариантах эпоса других народов.
The article deals with the image Subra-shirau in the epoc "Idegei". Subra жырау is a very important character in dastan subject line. In this work we attempted to do comparative and typological analysis of an image zhirau in the Tatar book dastan version and kept variants of the other nations.
Ключевые слова: эпос, жырау, сказитель, мифологические образы, история народа.
Key words: epos, zhirau, storyteller, mythological images, history of nation.
В героическом эпосе «Идегей» в художественной форме нашла свое отражение действительность периода формирования татарского народа. «Идегей» - важная часть духовного наследия народа. Художественное совершенство, последовательность и целостность в воссоздании образов определяет его непреходящее значение в истории искусства и культуры. Этим и объясняется повышенный исследовательский интерес к нему.
В дастане пересекаются пути двух миров: историческая
действительность и мифология. Соответственно и персонажами являются представители разных миров. Исходя из сюжета, можно выделить исторические об-
разы: Идегей, Токтамыш хан, Аксак Тимер, Кадырберди, Нурадын. Данные личности действуют на эпическом полотне, обогатившись новыми качествами. Из мифологических образов наиболее интересны Субра жырау и Кара Тиин Алып. Предсказывая будущее, открывая невидимые простому человеку стороны событий, других персонажей, они занимают важное место в сюжетнокомпозиционном строе эпоса.
Эпические стихи-песни назывались жырами, поэтому поэтов - творцов называли жырау (в отличие от жырши - исполнителей). Слово ^г древнетюркского происхождения, встречается в словаре Махмуда Кашгари и означает -песня (в смысле эпическое героическое повествование). В похожем звучании оно встречается у большинства тюркских народов. Например: в якутском -ырыа, в хакасском и киргизском - ыр, в башкирском - йыр, в казахском и ногайском - жыр. По-русски жыр можно назвать речитативом, а по-английски -рэпом. Можно предположить, что, по-видимому, первыми рэперами были не бруклинские негры, а ногайские жырау.
Жырау - распространенный образ у тюркских народов. Это не простой рассказчик, а мудрец и идеолог, певец-борец, призывающий народ к высшим идеалам. Сказители всегда выделяются среди народных масс. Каждая эпоха имела своего сказителя. Имена жырау тюркских народов, таких как Катбуга, Казтуган, Субра, Халмурат, Ербай, Кулямат, Дуснабай, Асан Кайгы и др. дошли и до нас. Они образным языком, чаще в стихотворно-музыкальной форме повествовали мистические и реальные события и исторический опыт народа, связанный прошлым и настоящим. “Как импровизатор, певец и выразитель народных чаяний, жырау выступает с импровизацией песен очень редко, только в необходимых случаях. К его совету, как всенародному авторитету, обращались в частности, во время каких-нибудь общих тревог, волнений,
гтч
народного кризиса, смуты и при вторжении в отчизну иноземных войск. Тогда жырау призывал народ к порядку, вдохновлял его, предсказывал исход событий” [6, с.51].
У каждого поколения были свои сказители, жырау. Например, в XIII веке известно имя легендарного Кат-буга жырау из Найманов. В народе сохранилось его произведение о смерти сына Чингисхана, Джучи. В конце XIV века, во времена правления Ырыс хана и Токтамыш в степях Сырдарьи и Урала сказителем был Фархалих жырау. В каракалпакском фольклоре широко известны десятки имен жырау и созданных ими школ: Саппаслы Сира-жырау, Халмурат-жырау (умер около 1902 г.), Ербай-жырау, Курбанбай Тажибаев, Кулемет-жырау, Даулет-жырау Шамуратов (1882-1965), Кияс Кайратдинов (Хайритди-нов) и многие другие. Старейшей считается школа легендарного Джиен-жырау Тагай-улы (иначе - Жиен-жырау; жил во второй половине XVIII в.), которая, по мнению исследователей, имеет давние связи с булунгурской школой узбекских сказителей [3, с.3].
Джумаев А. в своей работе “О традиционной музыкальной культуре каракалпаков» отмечает, что «Жырау - главным образом хранители и распространители поэм и сказаний (дастанов, дестанов) различного содержания - лирических, героических, сказочно-романтических, исторических, религиозномифологических и др. Их творчество - синкретическое искусство. В нем взаимодействуют поэтическое слово, рассказ, музыкальное сопровождение, жестикуляция и мимика, а также другие способы воздействия на слушателя. Широко известно сравнение эпического сказителя с "театром одного актера" [].
Жырау были не просто сочинителями и сказителями. В некоторых произведениях они действуют как отдельные персонажи. К таким образцам можно отнести «Акбузат», «Кузы-Курпяч и Баян Сылу», «Алдар и Зухра».
В тюркской литературе наиболее яркий образ жырау - Субра жырау. Как Субра, Сабра, Хабрау, Сафардау, Сыпыра он действует во всех вариантах эпоса «Идегей». В разных вариантах это 120, 180, 500, 1000 летний старик. В татарской версии ему 195 лет:
«В шубе красивой мудрец,
В куньей шапке певец!
Осанка величава твоя,
Не тускнеет слава твоя.
Сто девяносто пять лет
Ты глядишь на суетный свет» [5, с.44]
Очевидец многих событий, повидавший многие страны, Субра жырау несмотря на свой возраст, обладает ясным умом и хорошей памятью, способен решить вопросы, которые вызывают трудности у обычных людей. Издревле жырау считались вещими поэтами предвидящими будущее, поэтому зачастую они были советниками ханов, представителями всего народа в ханской ставке. Не случайно, чтобы узнать о Кубугыл, Токтамыш хан обращается именно к нему. Обращение правителей к ясновидящим, астрологам, мудрецам в трудной ситуации является широко распространенным мотивом в восточной литературе и фольклоре. В качестве примера можно привести узбекскую народную сказку «Хуснабад», «Шахнаме» Фирдауси и т. д. Только эти персонажи в состоянии помочь ханам найти единственное правильное решение.
Особое место в дастане занимают песни Субра жырау. Они отличаются философичностью и обилием неповторимых речевых красок:
«Я спел бы, да стал язык мой сух.
Я спел бы, но петь отвык мой дух.
Влаги в сухой траве не найти.
Жира не сыщешь в сухой кости.
У выживших из ума стариков Не бывает слуха достойных слов.
Хан их в уши свои не возьмет,
А хан возьмет - не возьмет народ,
А если хан с дороги свернет,
По которой пошел народ,
Хан пропадет, попадет в тупик...» [5, с. 46].
Следует отметить, что Субра в дастане не совершает каких-либо магических обрядов. Несмотря на это, благодаря своей наблюдательности, проницательности и мудрости ему удается раскрыть тайну и расставить все на свои места. Одним даже взглядом он в состоянии оценить сущность того или иного человека. Песни-тулгау, произнесенные Субрау-жырау, полны ярких сравнений, крылатых фраз и эпитетов:
«Вот он волчьим станом стоит!
Ноги крепкие у него,
Руки цепкие у него,
.. .Речи звонкие у него,
Губы тонкие у него, -Красноречив, видать по всему!
Сияют, как месяц, волоса,
Пальцы - как медь, как звезда - глаза,
Статен, красив, видать по всему!
Длинная шея, красивая грудь,
Сделаны руки, чтоб лук натянуть, -Меток в стрельбе, видать по всему,
Грозен в борьбе, видать по всему!» [5, с. 55].
Жырау не только певец-импровизатор, но и выразитель интересов рядо-
г* т о
вых общинников. Тулгау иногда исполняется как пророчество, в той или иной степени жырау выполняет в обществе миссию жреца. Поэтому песни-тулгау полны философских раздумий о смысле жизни, гармонии мира.
Субра многое повидал в своей жизни, но тем не менее, его поразили характерные черты Идегея. С целью доказательства, что ему нет равных во всем мире, сказитель обращается к описанию деяний славных богатырей древней Монголии, Средней Азии и Поволжья. Идегей сравнивается с самым сильным среди 10 богатырей. Это персонаж героического мифологического эпоса Кук батыр (тат: ^к батыр - богатырь неба). Мотив о том, что когда он пускал
стрелу из лука пропадали даже звезды на небе, уходит своими корнями в древнекитайскую мифологию. Мужество мифического героя о стрельце проявляется в случае с десятью солнцами, которые внезапно начинают освещать землю. Из-за сильных солнечных лучей и жары жизнь на земле становится невыносимой. В это время стрелец направляет свои стрелы, чтобы уничтожить лишние единицы солнца, в итоге чего они исчезают и остается только одно солнце, жизнь на земле возвращается в обычное русло [8, с. 143144].
Далее Субра, вспоминая о пяти славных богатырях Сыр-Дарьи и АмуДарьи, выделяет, как самого могущественного, Тау-батыра. А среди четырех богатырей Повожья отмечается, что нет равных Утчагыр алмас. Недаром жырау обращается к целой плеяде богатырей. В традициях героического эпоса таким образом сказителю удается раскрыть богатырьскую сущность главного героя:
“Многих батыров я пережил,
Многих я пережил владык,
Но такого, как муж Кубугыл,
Я - никогда не видавший старик!
Если взгляну я на брови его, -Выведены каламом они!
Если взгляну я на очи его, -Ясному небу они сродни!
Если на лик я его взгляну, -Из гнева явился он!
Если на стан я его взгляну -Из света родился он” [5, с. 59].
Говоря о значимости песен Субра жырау, надо отметить, что благодаря им читатель знакомится с историей всего Улуса Джучи. Несмотря на то, что
песни прорицателя схожи во всех вариантах, имеются и национальные отличия. Например, в казахской версии это очень пассивный персонаж, упоминается лишь в эпизоде, когда Токтамыш хан приглашает его разузнать сущность Иде-гея. [7, с. 55]. В каракалпакской версии, после раскрытия тайны, он сразу умирает. Это означает, что главной его миссией в дастане было предсказание будущего, выполнив свою задачу, он переходит в мир иной. У башкир Хабрау очень активно влияет на развитие событий всего эпоса. Это мудрец, имеющий многовековой опыт, который своими пламенными речами призывает к борьбе за судьбу народа и родины [4, с. 37].
Субра жырау - чичян-импровизатор, опытный мудрец и психолог. Полагаясь на незначительные вопросы, ему удается дать точную характеристику Идегею и Джанбаю. Далее Субра жырау с эпическим размахом воспроизводит события исторической действительности, предсказывает будущее. Прорицания Субра жырау - один из основных эпизодов в развитии сюжета, именно после него начинается схватка между Идегеем и Токтамышем.
Субра жырау - живая история. В татарской версии не говорится о его биографии, деяниях. В башкирской версии о некоторых биографических данных Хабрау рассказывает святой старик. В литературе о Субре бытует разное мнение. Одни признают его историческим лицом, некоторые только литературным героем. Например, Зарипов Н. считает Хабрау народным эпическим образом. М. Ауэзов называет его легендарно-эпическим образом. Максетов К. М. пишет, что он был основателем школы сказителей у башкир, ногайцев, татар, казахов. Хусаинов Г. Б. отмечает: «Мы можем назвать Хабра жырау исторической личностью». Но достоверных фактов о жизни Субра не найдено.
Субра жырау в эпосе выполняет очень важную функцию. Все мысли, переживания, знание истории народа высказывается его устами. Субра жырау, раскрывая таинственность и загадочность, предсказывая будущее, как маяк освещает путь эпическим героям. Несмотря на то, что он ведет мифический образ жизни, вдали от людей, в татарской версии он не занимается магией и не явля-
ется колдуном. Поэтому он воспринимается как обычный человек. Это обобщенный образ, мудрые советы, тулгау и песни которого раскрывают неизвестные стороны героев и определяют развитие сюжета.
Библиографический список
1. Ауэзов М. Эпос и фольклор казахского народа // Мысли разных лет [Текст] / М. Ауэзов. - Алма-Ата, 1961.
2. Валиуллина Ф. М. “Идегэй” дастанында милли-мифологик hэм дини мотивлар [Текст] / Ф. М. Валиуллина. - Казан: Дом печати, 2007. - 180 б
3. Джумаев А. Баксы и ж;ырау, дуутар и кобыз [Электронный ресурс]/ А. Джумаев // Санат. - 2003. - №2 http://www.sanat.orexca.com/rus/archive/2-03/baksi_jyrau.shtml
4. Зарипов Н. “ИзYкэй менэн Моразым” эпосына карата [Текст] /Н. Зарипов // Агизел.- 1989. - №1
5. Идегей. Татарский народный эпос [Текст] / Пер. С. Липкина.-Казань: 1990. - 256 с.
6. Магауин М. Кобыз и копье [Текст] / М.Магауин. - Алма-Ата, 1987. -160 с.
7. Урманче, Ф. И. Народный эпос “Идегей” [Текст] / Ф. И. Урманче. - Казань: Фэн, 1999. - 200 с.
8. Юань Кэ, Мифы Древнего Китая [Текст] / Юань Кэ. - Наука, 1987. - 528с.
Bibliography
1. Auezov M. Epos and folklore of the Kazakh people // Thoughts of different years [Text] / M Auezov. - Alma-Ata, 1961.
2. Valiullina F. M. National and mythologic motifs in the dastan "Idegey" [Text] / F. M. Valiullina. - Kazan: Press house, 2007. - 180 p.
3. Dzhumayev A. Baksi and zhirau, dutar and ^biz [Electronic resource] / A. Dzhumayev //Sanat, 2003. - No. 2 http://www.sanat.orexca.com/rus/archive/2-03/baksi_jyrau.shtml
4. Zaripov N. About epos "Izukey menen Morazym" [Text]/N Zaripov//Agizel. -1989 . - No. 1
5. Idegey. Tatar national epos [Text] / Translation of S. Lipkin. - Kazan: 1990. -256 p.
6. Magauin M. Kobyz and spear [Text] / M Magauin. - Alma-Ata, 1987. -160 p.
7. Urmanche, F. I. National epos "Idegey" [Text] / F. I. Urmanche. - Kazan: Fen, 1999. - 200 p.
8 . Yuan Ke, Myths of Ancient China [Text] / Yuan Ke. - Science, 1987. - 528 p
