CC BY
111
Cosmo-Psycho-Logos.]. Moskva : «Progress», (in Russ.)
11. Davitaya, F.F., 1979. Problemy issledovaniya i ohrany gomyh system v SSSR [Problems of research and protection of mountains ystems in the USSR]. In: Programma MAB. Moskva, (in Russ.)
12. Zhamikova, S.V., 2003. Zolotayanit' [Golden thread]. Vologda, (in Russ.)
13. Zhilinskii, A.A., 1922. Cheshskaya guba Sevemogo Ledovitogo okeana [Cheshsk Bay of the Arctic Ocean], Arhangel'sk. (in Russ.)
14. Zhuravskii, A.V., 1908. Pripolyamaya Rossiya v svyazi s razresheniem obshegosudarstvennogo agramogo krizisa [Subpolar Russia in connection with the resolution of nation-wide agrarian crisis]. Arhangel'sk. (in Russ.)
15. Zhuravskii, A.V., 1909. Ekonomiko-
istoricheskie i geograficheskie polyamie granicy v nezemledel'cheskoi Rossii [Economical, historical and geographical polar boundaries of non-agricultural Russia]. Arhangel'sk. (in Russ.)
16. Kovalevskii, G.V., 1938. Vertikal'nie
zemledel'cheskie zony i verhnie granicy sel'sko-hozyaistvennyh rastenii v gorah zemnogo shara [Vertical agricultural zones and the upper bounds of agricultural plants in world mountain systems], IzvestiyaRussk. geograf. Obshestva, Vol. 70. (in Russ.)
17. Komarov, V.L., 1958. Izbrannye sochineniya v 12 t. T. 12. Proishozhdenie kul'tumyh rastenii. Tipy rastenii. Vvedenie v botaniku [Selected works in 12 volumes. Vol. 12. Origin of cultivated plants. Types of plants. Introduction to the botany], Moskva-Leningrad : Izd-vo ANSSSR. (in Russ.)
18. Mechnikov, L., 1995. Civilizaciya i velikie istoricheskie reki [Civilization and the great historical rivers]. Moskva : Progress, (in Russ.)
19. Novikov, Yu.F., 1971. Ostorozhno: Terra! [Caution: Terra!]. Moska : Molodaya Gvardiya. (in Russ.)
20. Rerih, N., 1992. Cvety Morii. Puti
Blagosloveniya. Serdce Azii [Flowers of Moria. The ways of blessings. The heart of Asia]. Riga : Vieda. (in Russ.)
21. Sinskaya, E.N., 1969. Istoricheskaya
geografiya kul'tumoi flory [The historical geography of cultivated flora]. Leningrad : Kolos, (in Russ.)
22. Sklyarov, A.Yu., 2004. Opasnoe nasledie bogov [Dangerous legacy of gods]. Moskva : Veche, (in Russ.)
23. Stefanson, V., 1933. Novaya strana na Severe [A new country in the North]. Moskva, (in Russ.)
24. Mei'e, R., Renzhang, Y. and Haosheng, B., 1985. Anoutline of China's physical geography. Beijing.
УДК 159.922.4
В.В. Калита, Н.В. Виничук*
ОБРАЗ «ТИПИЧНОГО РУССКОГО»
В ПРЕДСТАВЛЕНИИ КИТАЙСКИХ И РОССИЙСКИХ СТУДЕНТОВ**
В статье представлены результаты исследования образа «типичного русского» в обыденном сознании китайских и российских студентов. Обнаружен более позитивный образ русского у китайских студентов и менее позитивный, наполненный элементами этнического стереотипа, у российских. Работа проведена в рамках проекта «Межкультурная социально-психологическая адаптация студентов стран АТР в полиэтническом образовательном пространстве ДВФУ».
Ключевые слова: образ, психосемантика, обыденное сознание, этнос, этнический стереотип, русский, китаец, проективный рисунок.
The image of a «typical Russian» among the Chinese and Russian students: comparative analysis. VITALIY V. KALITA (Far Eastern Federal University), NATALIYA V. VINICHUK (Far Eastern Federal University).
The article deals with the results of empirical research of ideas of a «typical Russian» among the Chinese and Russian students. A «typical Russian» as viewed by the Chinese students is a white-haired, tall, beautiful person, active, courageous, resolute, optimistic, clever, sociable, friendly, cultured, strong, conscientious and hardworking. As for the Russian students, their idea of a «typical Russian» is less positive and more stereotypic. Their typical compatriot is seen as a cheerful, drinking, kind, sociable, clever, strong, impudent and rough person.
Keywords: image, psychosemantics, common sense, ethnic group, ethnic stereotype, Russian, Chinese, projective drawing.
Актуальность исследования образа «типичного русского» в обыденном сознании китайских и российских студентов продиктована, с одной стороны, ориентацией большинства вузов Российской Федерации на привлечение зарубежных студентов, а с другой - увеличением количества трудовых мигрантов из числа представителей титульных наций ближнего и дальнего зарубежья, усложнением этнической структуры ряда регионов России [11].
Изучение образа «типичного русского» с позиций психосемантического и проективного методов открывает возможности для его исследования на разных психических уровнях: осознаваемого и подсознательного. Субъективное семантическое пространство образа «типичного русского» может быть рассмотрено как модельная форма репрезентации содержания индивидуального сознания.
* КАЛИТА Виталий Владимирович, кандидат психологических наук, профессор кафедры психологии, руководитель основной образовательной программы «Психология» Школы гуманитарных наук Дальневосточного федерального университета.
E-mail: [email protected]
ВИНИЧУК Наталья Владимировна, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии Школы гуманитарных наук Дальневосточного федерального университета.
E-mail: [email protected]
** Исследование выполнено в рамках внутривузовского гранта на поддержку научных исследований по теме «Межкультурная социально-психологическая адаптация студентов стран АТР в полиэтническом образовательном пространстве ДВФУ» по проекту 12-05-06-220-14/13.
О Калита В.В., Виничук Н.В., 2014
Прежде чем приступить к описанию хода и результатов исследования, мы хотели бы подчеркнуть, что понятия «русский» и «российский» в данной статье мы будем использовать как синонимы, понимая под ними людей, рожденных и живущих на территории России.
В нашем исследовании (Калита В.В., Вини-чук Н.В., Аристова И.Л., Долгова М.В.) приняло участие 88 человек: 46 китайских и 42 российских студента. Средний возраст китайских студентов составил 20,4 года, российских - 21,2 года. Нами использовались такие методы, как: «Шкала субъективного благополучия» (адаптированный перевод на китайский язык - Н.В. Виничук), «Шкала счастья Фордайса (Happiness Measure)» (адаптированный перевод на китайский язык - Н.В. Виничук), ассоциативный эксперимент (адаптированный перевод на китайский язык - O.E. Панич) [5, с. 138], Вербальный личностный семантический дифференциал (автор - А.Г. Шмелев, адаптированный перевод на китайский язык O.E. Панич) [5, с. 140], проективный рисунок «Образ типичного русского».
При построении методологии исследования мы исходили из понимания этноса как общности людей, связанной совокупностью представлений
о своем происхождении и исторической судьбе, общностью языка, особенностей культуры, психики и самосознанием группового единства. Этническое самосознание на уровне этнического «Я» и «Мы» - сложная психическая структура, состоящая из различных подструктур, которые связаны между собой на глубинном уровне психики. Язык является носителем этнической культуры [6]. Исходя из этого китайский и русский этносы, как представители древнейших культур, отличаются определенными, исторически сложившимися, системами смыслов, закрепленными в языке. Поэтому для исследования китайских студентов тексты методик и инструкции к ним были обработаны методом двойного перевода и подвергнуты стилистико-смысловой правке носителем языка.
Китайские студенты, находясь в инокультур-ной среде, на втором этапе социально-психоло-гической адаптации, могут испытывать снижение настроения, депрессию, упадок сил, разочарование. Все вышеперечисленное может влиять на складывающийся образ русского человека. Чтобы избежать возможное влияние подобных негативных факторов, предварительно были применены методики, измеряющие уровень субъективного благополучия (счастья). Для оценки уровня эмоционального комфорта испытуемых, который влияет на объективацию представлений о каком-либо
понятии, в нашем исследовании были использованы Шкала субъективного благополучия, созданная в 1988 г. французскими психологами А. Перруд-Баду, Г.А. Мендельсон, Ж. ТТТиттт [9], и Шкала Фордайса.
Средний балл субъективного благополучия в китайской группе составил 4,3, что говорит об умеренном субъективном благополучии, когда человек ощущает себя достаточно комфортно, но о полном благополучии говорить нельзя. При этом ни в китайской, ни в российской группах молодых людей, испытывающих полное неблагополучие, не обнаружено.
Средние данные ощущения счастья по «Шкале Фордайса» согласуются с данными, полученными по «Шкале субъективного благополучия». Фор-дайс разработал «Шкалу счастья», содержащую два вопроса:
1. «Насколько счастливым или несчастным Вы себя обычно чувствуете?» Предлагаются варианты ответа от «чрезвычайно счастливым» (в восторге, ощущаю радость, чувствую себя превосходно), за что начисляется 10 баллов, до «совершенно несчастным» (крайне подавленным, в абсолютном унынии), что дает 0 баллов;
2. «В среднем какую часть времени в процентах Вы чувствуете себя счастливым»?[2].
Средний балл за ответы на первый вопрос в китайской группе составил 7,6, средний показатель ответов на второй вопрос - 71,7%, т.е. китайские молодые люди ощущают себя счастливыми примерно на 7 баллов из 10 и 71% времени из 100%.
При исследовании представлений о «типичном русском» первым методом стал ассоциативный эксперимент. В качестве слова-стимула (значения) было использовано словосочетание «типичный русский». Анализ первичных данных ассоциативного эксперимента производился методом экспертных оценок, который подразумевает совокупность эмпирических процедур, направленных на оценку объекта в определенной шкале путем его экспозиции экспертам с последующей регистрацией их оценочных суждений. Конкурирующие друг с другом предложения экспертов подвергаются селекции. Была привлечена группа экспертов в количестве трех человек с высшим психологическим образованием и опытом работы более десяти лет. Набор первичных данных (дескрипторов) был редуцирован следующим образом. На первом этапе экспертной оценки суждения, близкие по смыслу, были исключены или объединены. В китайской группе было получено 247 ассоциаций, в российской - 229. Данный список редуцированных суждений был проанализирован на предмет соотнесения с той или иной темой. В результате на втором
этапе экспертной оценки было выделено пять тем по китайской выборке и шесть - по российской, каждой из которых соответствовала определенная группа суждений: «личностные качества», «отношение к людям», «внешние данные», «отношение к труду», «когнитивные способности»; в российской группе проявилась также тема «этнические стереотипы».
Темы, выделенные в результате ассоциативного эксперимента на слово-стимул «типичный русский», по китайской выборке, с долями вклада в каждую совокупность следующие:
1. «Личностные качества» (147): смелый (31%), активный (подвижный) (27%), оптимист (20%), открытый (искренний) (18%), добросердечный (18%), откровенный (16%), веселый (13%), милосердный (4%).
2. «Отношение к людям» (110): дружелюбный (22%), культурный (22%), порядочный (18%), покладистый (11%), честный (11%), общительный (9%), щедрый (9%), бескорыстный (4%), патриот (4%).
3. «Внешние данные» (105): красивый (29%), высокий (20%), прекрасный (18%), сильный (11%), светловолосый (9%), длинноволосая (9%) [прим. - данная ассоциация встречалась только у юношей], элегантный (статный) (9%).
4. «Отношение к труду» (58): добросовестный (16%), ответственный (16%), трудолюбивый (13%), самостоятельный (13%).
5. «Когнитивные способности» (43): умный (18%), эрудированный (18%), сообразительный
(7%).
Для удобства сравнения дескрипторы, полученные в результате качественного анализа на слово-стимул «типичный русский» в российской группе, мы оставили те же темы, что и в китайской группе, добавив еще одну («этнические стереотипы»), которая не проявилась в ассоциативном эксперименте в китайской группе:
1. «Личностные качества» (49): веселый (14%), добрый (7%), хитрый (4%), угрюмый (3%), смелый (3%), сильный (2%), активный (2%), злой (2%), громкий (2%), гордый (2%), серьезный (2%), расчетливый (2%), открытый (2%), находчивый (2%).
2. «Отношение к людям» (32): общительный (6%), грубый (5%), дружелюбный (5%), гостеприимный (4%), интересный (3%), отзывчивый (3%), некультурный (2%), понимающий (2%), драка (2%).
3. «Этнические стереотипы» (30): алкоголь (11%), балалайка (5%), медведь (5%), тайга (3%), Родина (2%), нация (2%), холод (2%).
4. «Внешние данные» (14): красивый (6%), светлокожий (4%), многочисленный (2%), курящий (2%).
5. «Отношение к труду» (14): ленивый (8%), халява (4%), трудолюбивый (2%).
6. «Когнитивные способности» (9): умный (9%).
Заметно, что в русской группе ассоциации более рассогласованны, а единичных ассоциаций получено в 2 раза больше, чем у китайцев. Причем эти ассоциации больше связаны с личностными качествами (позитивный, необычный, отходчивый, надежный, молчун). Очевидно, что образ типичного русского в представлениях китайских молодых людей более позитивен и практически не связан с этностереотипом.
Второй метод исследования образа «типичного русского», «Вербальный личностный семантический дифференциал» (А.Г. Шмелев), обрабатывался методом семантических универсалий. Семантической универсалией называется список выделенных для данного стимула координат, одинаково оцениваемых значимым большинством однородной группы испытуемых. Как отмечает В.П. Серкин, модель (описание объекта исследования), построенная методом семантических универсалий, всегда шире, информативнее и валиднее любой факторной нагрузки или кластерной модели, так как более свободна от ограничений, накладываемых процедурами математического моделирования Алгоритм подсчета семантической универсалии предложен Е.Ю. Артемьевой [7].
Групповой семантической универсалией оценки представлений о «типичном русском» у китайских студентов (уровень частоты встречаемости - 90%) являются 17 дескрипторов: умный (-2,8), решительный (-2,8), общительный (-2,76), оптимист (-2,72), смелый (-2,68), веселый (-2,68), верный (-2,64), сильный (-2,63), активный (-2,62), трудолюбивый (-2,6), открытый (-2,6), разговорчивый (-2,6), мягкий (-2,42), порядочный (-2,48), добрый (-2,52), аккуратный (-2,5), простодушный (0,52).
Групповой семантической универсалией оценки представлений о «типичном русском» у российских студентов (уровень частоты встречаемости - 90%) являются 6 дескрипторов: общительный (-2,28), умный (-2,02), сильный (-2,26), эмоциональный (-2,09), нахальный (0,46), грубый (0,22).
Обнаружено три общих дескриптора по двум выборкам: общительный, умный, сильный. Нетрудно заметить, что образ «типичного русско-
го» в представлениях китайцев более позитивен, в нем вообще отсутствуют негативные характеристики, содержащиеся в представлениях о себе русских (нахальный, грубый). На наш взгляд, это связано как с социальной ситуацией (молодые люди приехали обучаться в зарубежном университете), так и с этническими особенностями китайцев.
Несомненно, выявленное семантическое пространство значения «типичный русский» отражает этнические стереотипы и индивидуальный опыт взаимодействия. У молодых китайцев, которые находились в России больше трех месяцев, «типичный русский» представлен скорее с позиции этнопсихологического портрета - внутреннего мира, личностных качеств («открытый», «добросердечный», «оптимист»), в то время как в представлениях недавно приехавших студентов нашли отражение в основном этнические стереотипы и внешние характеристики русских («высокий», «светлый», «сильный»).
Психосемантический подход позволяет раскрыть сознательные, рациональные представления о значении («типичном русском»), а проективные методы расширяют этот образ, отражая чувственные, подсознательные тенденции.
Качественный анализ проективных рисунков «типичный русский» позволил выделить шесть критериев оценки (см. Табл. 1): изображение человека в виде портрета, изображение человека в полный рост, отсутствие изображения человека на рисунке, изображение российского пейзажа, наличие в рисунке этнических атрибутов, изображение человека в русском национальном костюме. Так, «российский пейзаж» содержит такие элементы, как снег, снежинки, зима, Красная площадь, Кремль, флаг, храм, береза, изба, медведь, море, корабли. Причем в рисунках китайских студентов чаще присутствует государственная символика, а в рисунках российских -природные явления. Скорее всего, причиной тому «государственность» китайского менталитета. Например, в ранее проведенном исследовании «картины мира» китайцев выявилась тенденция привязки человека к государству, чего не наблюдалось в «картине мира» русских [3; 4]. К «этническим атрибутам» мы отнесли: балалайку, каравай, коромысло, шапку-ушанку, рубаху, гармонь, валенки, варежки, тулуп, бубенцы, матрешку, Чебурашку, елку, водку. В рисунках китайских студентов чаще встречаются современные (варежки, елка, водка), а в рисунках российских - традиционные этнические атрибуты (балалайка, рубаха, гармонь).
Таблица 1
Частота встречаемости критериев оценки проективного рисунка «типичный русский»
Критерий оценки Китайская группа Российская группа
Изображение человека в виде портрета 52% 1%
Изображение человека в полный рост 19% 68%
Отсутствие человека / людей 24% 1%
Изображение российского пейзажа 28% 21%
Этнические атрибуты 26% 47%
Изображение человека в русском национальном костюме 0% 45%
Из таблицы видно, что существуют различия по критериям «изображение человека в виде портрета», «изображение человека в полный рост», «отсутствие изображения человека на рисунке», «наличие в рисунке этнических атрибутов», «изображение человека в русском национальном костюме». Мы не применяли методы математической обработки данных, так как эти различия очевидны и проективный рисунок является дополнением к психосемантическому подходу.
Таким образом, образ «типичного русского» в представлениях китайских студентов таков: это светловолосый, высокий, красивый человек, активный, смелый, решительный, оптимистичный, умный, общительный, дружелюбный, культурный, сильный, добросовестный, трудолюбивый.
В представлениях российских студентов образ «типичного русского» гораздо менее позитивен и в большей степени наделен стереотипами. Типичный соотечественник представлен как веселый, пьющий, добрый, общительный, умный, сильный, нахальный и грубый. Три общих качества, одинаково представленных в двух выборках, - «общительный», «умный», «сильный». Позитивный образ «русского» в представлениях китайцев может быть отчасти отражением восточной культурной традиции закрытости (тактичности), отчасти влиянием китайской государственной идеологии (дружбы между странами).
Полученные данные использовались в создании и усовершенствовании «Программы межкуль-турной социально-психологической адаптации студентов стран АТР в поликультурном образовательном пространстве ДВФУ». Они также могут быть полезны для этнопсихологических исследований и программ адаптации иностранцев к ино-культурной среде.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абрамова НА. Традиционная культура Китая и межкультурное взаимодействие (социальнофилософский аспект). Чита: ГТУ, 1998. 303 с.
2. Аргайл М. Психология счастья. 2-е. ИЗД. СПб.: Питер, 2003.271 с.
3. Виничук Н.В. Проявление этнической индивидуальности в образе мира (на примере китайских и российских студентов) // Психология индивидуальности: материалы IIIBcepoc. науч. конф. Москва, 1-3 декабря 2010 г.: в 2 ч. М.: Изд. дом Гос. ун-та Высшая школа экономики, 2010.
4. Виничук Н.В. Представления о счастье: психосемантический анализ. Владивосток. Владивосток. мор. гос. ун-т, 2010. 124 с.
5. Калита В.В., Панич О.Е. Кросскультурное исследование динамики этнических стереотипов русских и китайцев: монография. Владивосток: Дальнаука, 2012.140 с.
6. Психология и культура / под ред. Д. Мацумо-то. СПб: Питер, 2003.718 с.
7. Серкин В.П. Методы психологии субъективной семантики и психосемантики: учеб. пособие для вузов. М.: Издательство ПЧЕЛА, 2008. 378 с.
8. Соколова М.В. Шкала субъективного благополучия. Ярославль, 1996. 21 с.
9. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: учебник для вузов.4-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2006. 368 с.
10. ФетискинН.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. М.: Изд-во Института психотерапии, 2002.
11. Шувалова И.К. Миграционные процессы на Дальнем Востоке России: опыт, проблемы и перспективы развития // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2013. №3. С. 136-141.
REFERENCES
1. Abramova, N.A., 1998. Traditsionnaya kultura Kitaya i mezhkultumoe vzaimodeystvie (sotsialno-filosofskiy aspekt) [Chinese traditional culture and intercultural interaction (social-philosophical aspect)]. Chita: GTU. (in Russ.)
2. Argayl, M., 2003. Psikhologiyaschastya
[Psychology of happiness]. Sankt-Peterburg: Piter, (in Russ.)
3. Vinichuk, N.V., 2010. Proyavlenie etnicheskoi individual'nosti v obrazemira (na primere kitaiskih i rossiiskih studentov) [Manifestations of ethnic individuality in a world image: case study of Chinese and Russian students]. In: Psikhologiya individual'nosti: materialy III Vseros. nauch. konf. Moskva, 1-3 dekabrya 2010 g.: v 2 ch. Moskva: Izd. dom Gos. un-ta Vysshaya shkola ekonomiki. (in Russ.)
4. Vinichuk, N.V., 2010. Predstavleniya o schast'e: psihosemanticheskiy analiz. [Images of happiness: psychosemantic analysis]. Vladivostok: Mor. gos. un-t, 124 s. (in Russ.)
5. Kalita, V.V., Panich, O.E., 2012. Krosskul'tumoe issledovanie dinamiki etnicheskih stereotipov russkih
i kitaicev [Cross-cultural research of the dynamics of ethnic stereotypes of Russians and Chinese]. Vladivostok: Dal'nauka. (in Russ.)
6. Matsumoto, D. ed., 2003. Psikhologiya i kul'tura [Psychology and culture]. Sankt-Peterburg: Piter, (in Russ.)
7. Serkin, V.P, 2008. Metody psikhologii sub'ektivnoy semantiki i psikhosemantiki [Psychology methods of subjective semantics and psychosemantics]. Moskva: Izdatel'stvo Pchela. (in Russ.)
8. Sokolova, M.V., 1996. Shkala sub'ektivnogo blagopoluchiya [Measurescale of subjective wellbeing]. Yaroslavl'. (in Russ.)
9. Stefanenko, T.G., 2006. Etnopsikhologiya [Ethnopsychology]. Moskva: Aspekt Press.(in Russ.)
10. Fetiskin,N.P, Kozlov, Wand Manuilov, G.M., 2002. Sotsial'no-psikhologicheskaya diagnostika razvitiya lichnosti i malihgrupp [Socio-psychological diagnostics of the development of individuals and small groups]. Moskva: Izd-vo Institutapsikhoterapii. (in Russ.)
11. Shuvalova, I.K., 2013. Migratsionnie
protsessy na Dal'nem Vostoke Rossii: opyt, problemy
i perspektivy razvitiya [Migration processes in the RussianFarEast: experience, problems and prospects], Gumanitamye issledovaniya v Vostochnoy Sibiri i na Dal'nem Vostoke, no. 3, pp. 136-141. (in Russ.)
