CC BY
0
6. Трахтеров A.JI. Практический курс фонетики английского языка. Москва, 1976.
7. Gimson A.C. An Introduction to the Pronunciation of English. New York: St. Martin's Press, 1970.
8. Ward I.C. The Phonetics of English. New York: D. Appleton & Co., 1929.
9. Jones D. The Pronunciation of English. Cambridge: The University Pr., 1909.
10. Wells J.C. A Study of the Formants of the Pure Vowels of British English. London: University College, 1962. References
1. Zyryanova A.V. Teoreticheskaya fonetika anglijskogo yazyka: uchebno-prakticheskoe posobie Chelyabinsk, 2016.
2. Kichigina E.V. Anglijskij yazyk: uchebnoe posobie po fonetike. Chelyabinsk, 2002.
3. Korotkaya M.V. Fonetika. Prakticheskoe rukovodstvo dlya studentov pervogo kursa. Gomel', 2013.
4. Panov M.V. Russkaya fonetika. Moskva: Prosveschenie, 1967.
5. Torsuev G.P. Fonetika anglijskogo yazyka. Moskva, 1950.
6. Trahterov A.JI. Prakticheskij kurs fonetiki anglijskogo yazyka. Moskva, 1976.
7. Gimson A.C. An Introduction to the Pronunciation of English. New York: St. Martin's Press, 1970.
8. Ward I.C. The Phonetics of English New York: D. Appleton & Co., 1929.
9. Jones D. The Pronunciation of English. Cambridge: The University Pr., 1909.
10. Wells J.C. A Study of the Formants of the Pure Vowels of British English. London: University College, 1962.
Статья поступила в редакцию 06.03.24
УДК 821.161
Auini Dorra, postgraduate, Saint Petersburg Mining University of Empress Catherine II (Saint Petersburg, Russia), E-mail: s215009@stud.spmi.ru
THE IMAGE OF RUSSIA IN THE WORK OF IRINA KNORRING. The paper explores the image of Russia in the work of Irina Knorring, a poet of the first wave of Russian emigration in France. Knorring and her family left Russia after the October Revolution, but memories of the abandoned homeland accompanied the poet until the end of his life. The theme of Russia was one of the key themes in the poetry of Irina Knorring. The image of Russia in Knorring's poetry is dual. Old Russia, the country where the poet's childhood passed - the magical, fairy-tale world of Pushkin's folk songs and fairy tales. This world is unusually beautiful, picturesque, mythological, similar to the Garden of Eden. This old Russia is gone irrevocably, and the new Russia is a dark, terrible country. By the change in the poet's creative intonation, you can trace her attitude to what is happening in Russia. While in the 20s Knorring still believes in the revival of the former Russia and the possibility of returning home, then later comes the realization of the irrevocable end of her former world. At the same time, it is important to emphasize that Irina Knorring's love for Russia remains unchanged.
Key words: emigration of the first wave, literature of Russians abroad, poetry of Irina Knorring, image of Russia, artistic imagery, stylistic methods
Ауини Дорра, аспирант, Санкт-Петербургский горный университет императрицы Екатерины II, г. Санкт-Петербург, Е-mail: s215009@stud.spmi.ru
ОБРАЗ РОССИИ В ТВОРЧЕСТВЕ ИРИНЫ КНОРРИНГ
В работе исследуется образ России в творчестве Ирины Кнорринг поэта первой волны русской эмиграции во Франции. Кнорринг и ее семья уехали из России после Октябрьской революции, но воспоминания о покинутой Родине сопровождали поэта до конца жизни. Тема России была одной из ключевых в поэзии Ирины Кнорринг Образ России в поэзии Кнорринг - двойственный. Старая Россия, страна, в которой прошло детство поэта - волшебный, сказочный мир народных песен и сказок Пушкина. Этот мир необыкновенно красив, живописен, мифологичен, схож с Эдемским садом. Однако этого мира больше нет и не будет. Старая Россия ушла безвозвратно, а новая - это темная, страшная страна. По изменению творческой интонации поэта можно проследить ее отношение к происходящему в России. Если в 20-е годы Кнорринг еще верит в возрождение прежней России и возможность возвращения домой, то позднее приходит осознание безвозвратного конца ее прежнего мира. В то же время важно подчеркнуть, что любовь Ирины Кнорринг к России остается неизменной.
Ключевые слова: эмиграция первой волны, литература русского Зарубежья, поэзия Ирины Кнорринг, образ России, художественная образность, стилистические приемы
Актуальность исследования: при знакомстве с творческим наследием русского поэта-эмигранта Ирины Николаевны Кнорринг (1906-1943) можно выделить несколько ключевых тем, которые особенно ярко проявились в ее поэзии. Одна из них - это воспоминания о России. И.Н. Кнорринг является представителем младшего поколения первой русской волны эмиграции во Франции. Семья Кнорринг покинула Россию, когда Ирина была девочкой-подростком в возрасте 14 лет Юношеские и зрелые годы Ирина Николаевна провела вдали от России. Тем не менее родители вывезли ее из страны уже в достаточно взрослом возрасте, и она хорошо запомнила Родину Ирина Кнорринг сохранила о России самые яркие и теплые воспоминания. Тема России, покинутой земли, брошенного дома является главной темой ее творчества. В данной работе нами поставлена цель - проследить, как меняется интонация и образный ряд стихотворений Ирины Кнорринг о России с течением времени, в зависимости от обстоятельств ее жизни за границей, какие художественные приемы и языковые средства выразительности использует поэт для выражения своих чувств по отношению к покинутой родине [1-24].
И. Кнорринг размышляет о странничестве как смысле человеческой жизни. Развивая тему осмысления человеком самого себя, философ Д.Ю. Дорофеев пишет о том, что жизнь человека как непроизвольная самоорганизация осуществляется по принципу цикличности: «Этот принцип <...> проявляется в хронотопе оседлого образа жизни, но даже у странника <...> его присутствие можно найти хотя бы в регулярной смене дня и ночи» [5]. Философское осмысление человеческой жизни, по его мнению http://personalii.spmi.ru/ru/details/19900, начинается с решения вопроса, благодаря чему человек является человеком [5]. Тема неразрывной духовной связи с покинутой Родиной является одной из ключевых не только в творчестве И. Кнорринг, но и в целом у поэтов и писателей русского зарубежья [1]. Тем самым актуальность данной статьи заключается в том, что исследование наследия русских эмигрантов первой волны помогает понять влияние родной культуры на творчество поэтов в иноязычной среде.
Цель исследования - определить особенности репрезентации образа России в творчестве Ирины Кнорринг.
Задачи. 1. Представить краткий биографический обзор жизненного пути И.Н. Кнорринг 2. Проанализировать ряд стихотворений И.Н. Кнорринг посвященных России. 3. Выявить художественно-образные и стилистические особенности образа России в творчестве Ирины Кнорринг
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе прослеживается трансформация образа России в творчестве И.Н. Кнорринг в соответствии с хронологией жизни поэта.
Теоретическая значимость состоит в том, в статье определены литературные приемы и стилистические особенности, используемые поэтом для описания России.
Практическая значимость заключается в том, результаты исследования могут быть использованы для изучения студентами по предмету «Русская литература», для организации факультативных курсов по литературе русского зарубежья в общеобразовательной школе.
Материалом данного исследования послужили стихотворения Ирины Кнорринг о России, написанные ею с 1920-х по 1940-е годы, а также дневники поэта. Исследование проводилось с использованием методов сравнительного, лингвостилистического и структурно-семантического анализов поэтических текстов.
Авторы работ, посвященных творчеству Ирины Кнорринг, - А.Л. Жовтис [7], И.М. Невзорова [15], В.А. Соколова [17; 18; 19] - подчеркивали духовное родство И.Н Кнорринг с покинутой родиной. Исследователи указывают на наличие явных культурных и творческих «рифм», которые связывают между собой творчество Кнорринг и наследие ее современников - русских поэтов, оставшихся в России (М.И. Цветаевой, А.А. Ахматовой, С.А. Есенина) [3; 23]. Обратим внимание на названия стихов И. Кнорринг о родине, 4 стихотворения имеют следующие заголовки (в порядке хронологии): «Россия» (1924), «В Россию» (1926), «Россия» (1926), «О России» (1933). Тема и названия текстов И. Кнорринг, с одной стороны, вписываются в традицию русской классической литературы, в первую очередь -корреспондируют со стихотворением А. Блока «Россия» (1908), а с другой - мож-
но сказать, что интертекстуальность становится «особым способом порождения текста и создания его смысла» [24].
Для цели нашего исследования важной является информация о рождении и воспитании Ирины Кнорринг Семья Кноррингов восходит к поволжским немцам, которые приехали в Россию в XVIII веке по призыву императрицы Екатерины II. Немецкие мигранты отличались трудолюбием и инициативой. В 1845 г запись о семье Кноррингов появилась в дворянской книге Симбирской губернии. Вскоре после этого Кнорринги переехали в Самарскую губернию, где в селе Елшанка дед Ирины начал строить родовое поместье [15].
Отец Ирины, Н.Н. Кнорринг стремился сохранить для потомков историю своей семьи, рода и края, изучал и записывал истории немецких переселенцев [9]. Елшанка - «малая родина» Ирины, в которой прошли самые беспечные и счастливые годы ее детства. Позднее родители Ирины переехали в Харьков, но каждое лето проводили в родовом поместье в Елшанке. Маленькая Ирина научилась читать и писать четырех лет от роду. В восьмилетнем возрасте, в 1914 году, она поступила в Харьковскую женскую гимназию [9].
Благополучная жизнь семьи Кноррингов резко изменилась в 1917 году, когда в России началась революция. В тот же год одиннадцатилетняя Ирина начала свои дневниковые записи [10]. Это был последний счастливый год детства Ирины. Спустя три года она покинула Россию и больше никогда не видела родной страны. Первое время после эмиграции семья Кнорринг провела в Тунисе, в г Бизерта [16]. Затем они переехали в Европу, во Францию.
Воспоминания о времени, проведенном в Елшанке, остались для Ирины Кнорринг самым светлым и ярким воспоминанием в жизни. Строки, посвященные детству, встречаются в стихах разных лет. Россия - центральный образ в творчестве Кнорринг. России посвящены многие стихотворения поэта.
В поэтическом творчестве И. Кнорринг сложилось два противоположных образа России: первый - образ прекрасной, полной сказочных тем и персонажей страны детства («рай»), второй - темный и ужасный образ большевистской России («ад»). Такой двойственный взгляд на Россию свойствен не только поэзии И.Н. Кнорринг - многие русские, которым пришлось покинуть Россию после 1917 года, испытывали схожие чувства по отношению к своей стране [4].
Несмотря на полное неприятие того, что происходило в России после революции, эмигранты не отрекались от страны своего детства, продолжали любить ее и переживали о судьбе соотечественников [2]. Как отмечает Е.А. Земская, эмигранты «первой русской волны» отличались от других, последующих эмигрантов тем, что планировали вернуться, когда восстановится нормальная жизнь в стране, и поэтому отличались особым вниманием к России и русскому языку [8]. Само существование литературы в изгнании, в отрыве от родины, от русской реальности, от языка ставилось под вопрос [20].
В 1924 году Ирина Кнорринг написала стихотворение «Россия», в котором воплотилось амбивалентное восприятие «старой» и «новой» страны. Картины родины в этом произведении - прямо противоположные.
Стихотворение из шести строф разделено по хронологии: первые три четверостишия посвящены ушедшей России; четвертое и пятое - России после переворота; шестое четверостишие - это та Россия, которую эмигранты увезли с собой, воспоминания о родине.
Первая часть стихотворения с кинематографической четкостью описывает Россию летнюю и Россию зимнюю, Россию сельскую и Россию городскую: «Россия - плетень да крапива,/ Ромашка и клевер душистый,/ Над озером вечер сонливый,/ Стволы тополей серебристых.... Россия - гамаши и боты, / Гимназии светлое зданье, / Оснеженных улиц пролёты/ И конок замёрзших сверканье». Эта ушедшая Россия неизменно прекрасна, это земля, где зимой и летом краски яркие и чистые, а воздух «прозрачный и ясный» [12]. Отметим, что для многих русских поэтов-эмигрантов образ оставленной родины связан именно с русской зимой [21].
В четвертой строфе картина резко меняется: на смену размеренной, благополучной жизни приходят «.базары и цены. голодные люди. крики сирены. залпы орудий». Из этой новой реальности необходимо бежать, спасаться, и в стихотворении описываются «Тревожные цепи вагонов/ У душных и тёмных вокзалов».
Финальная строфа констатирует: старой России больше нет, она стала мифом, воспоминанием: «Россия - слова, из которых/ Сплетаются милые сказки» [12].
Слово «Россия» повторяется в начале каждой строфы, а в последней строфе - дважды. Помимо строфической анафоры, применяется и синтаксическая анафора. Автор употребляет одинаковый состав предложений: «Россия - плетень да крапива»; «Россия - гамаши и боты», «Россия - базары и цены», «Россия - тоска, разговоры». Каждая строфа - отдельное повествовательное предложение. Законченная синтаксическая и тематическая целостность подчеркнута ритмико-синтаксическим параллелизмом. Анафорическое движение создает нарастающее эмоциональное напряжение. Финал стихотворения завершает повествование: все закончилось, Россия необратимо изменилась, остались только «слова» и «милые сказки» [12].
К стихотворению с таким же названием «Россия» (1926) Ирина Кнорринг предпосылает эпиграф из «Руслана и Людмилы» А.С. Пушкина: «Там чудеса, там леший бродит». Пушкинская тема была одной из распространенных в творчестве русских эмигрантов первой волны, поскольку Пушкин представлялся для них воплощением той, «старой России», прекрасной страны, еще не тронутой катастрофой 1917 года [21]. Тем самым И.Н. Кнорринг сразу создает у читателя соот-
ветствующее настроение: Россия, описанная в стихотворении - это не реальная страна, в которой свершилась и продолжает совершаться национальная трагедия, а страна сказки, воображаемая страна. Неслучайно стихотворение начинается буквально с подражания знаменитой пушкинской строке «Там чудеса, там леший бродит»: «Там лес, и степь, и тишина». В стихотворении И. Кнорринг также используется строфическая анафора: пять строф начинаются дейктическим наречием «там» (в России) и представляют собой «вариации на старое» (подзаголовок стихотворения): на авторский и пушкинский текст одновременно. Поэтический размер - четырехстопный ямб - также совпадает с размером пушкинского стиха.
Строки об озере, берега которого поросли ивами, о сказках старой няни -все это создает сказочное, народно-поэтическое звучание стихотворения. Сад у дома, где «листья медленно шуршат», предстает в образе потерянного рая, Эдемского сада. Для созвучия текста с русскими народными песнями Кноггинг вновь использует в данном стихотворении прием строфической анафоры за счет повтора союза «и»: «И липа белая цветет, / И пахнет ель смолою клейкой. / И бабьим голосом поет.» Стихотворение рисует прекрасный, гармоничный пейзаж: «И серо-дымчатые дали./ И медной денежкой луна / На темно-голубой эмали». Яркие, живые краски - это один из обязательных приемов, которыми Ирина Кнорринг изображает Россию своего детства [12]. Живописность, «картинность» описания старой России подчеркивается в последней строфе: «Такой мне встала на пути, / Такой в мои стихи пустые/ Сошла с билибинских картин/ Полузабытая Россия» [12]. Поэт упоминает художника Ивана Билибина, известного своими работами на былинно-мифологическую тему.
Воспоминаниям о детстве посвящено и стихотворение «В окно смеется синеватый день» (1927). Автор весенним днем на чужбине вспоминает родину и детские годы («Лиловая мохнатая сирень / Напоминает детство и Россию») [12]. В этом стихотворении Ирина Кнорринг использует прием олицетворения (день «смеется»). И снова Россия ассоциируется с яркими, нежными цветами - день «синеватый», сирень «лиловая». Автор использует цветовые эпитеты в рамках ко-лоративной атрибутивной лексики, воссоздающей русские пейзажные зарисовки.
В стихотворении Кнорринг «Тишина» (1932) ярко описан контраст между «темными зданиями» в «мятущихся городах» и «тихой равниной» ее детства. И снова та, прежняя Россия, которой больше нет, предстает перед внутренним взором поэта, и ценность этого воспоминания противопоставлена тому, что происходит в настоящем. В данном стихотворении используется прием противопоставления: в начале поэт говорит о том, что не забудет «Ни темных встреч, ни расставаний», а в конце - о том, что «.больше ничего не надо - / Ни встреч, ни жалоб, ни стихов» [12]. Строфическая анафора с использованием союза «ни» подчеркивает контраст между настоящим и прошлым.
Но в то же время детские воспоминания глубоко трагичны. В раннем стихотворении «Дай мне песен родины далекой» (1922) поэт говорит: «У меня от родины осталось / Только детское воспоминанье». В данном произведении для выразительности использован рефрен, когда две строки из последней строфы полностью повторяют первую: «Дай мне песен родины далекой/.. / Чтобы не было так одиноко» [12].
Следует подчеркнуть, что 1917 год в представлении Ирины Кнорринг - это роковая граница, которая разделила Россию надвое. Первая Россия - это Россия ее детства, прекрасная и желанная, сияющая дивной красотой, которая недостижима для Ирины Кнорринг. Эту Россию поэт описывает яркими, светлыми, красочными стихами. И вторая Россия, послереволюционная - большевистская страна, погруженное в гражданскую войну государство, в котором невозможно жить. Образ этот также присутствует в творчестве Кнорринг, и парадоксальным образом она любит и эту новую, страшную Россию. В стихотворении, написанном в 1933 году, поэт использует прием риторического вопроса: «Зачем меня девочкой глупой, / От страшной, родимой земли, / От голода, тюрем и трупов / В двадцатом году увезли?!» [12]. В четырех строках создан поистине пугающий образ советской России: «голод, тюрьмы и трупы». Но все же поэт задает вопрос - «зачем.. увезли?!»
В первые годы пребывания в эмиграции повзрослевшая Ирина еще надеется вернуться на Родину. Многие русские эмигранты были исполнены подобного оптимизма, считали, что советская власть не продержится долго, и они смогут вернуться назад [14]. Стихотворение И.Н. Кнорринг 1924 года «Я девочкой уехала оттуда» - именно об этом: «Мы верим, ничего не замечая, / В свои мечты. И если я вернусь / Опять туда — не прежняя, чужая, - / И снова к темной двери постучусь.» [12]. Ирине всего 18 лет. Она надеется, что наступившее ужасное, темное время в России - ненадолго, что скоро власть зла рухнет и возвращение станет возможным. Она считает себя виноватой в том, что покинула родину и просит прощения у тех «разбитых, опаленных», кто остался на родине. Анафорические повторы подчеркивают трагичность стихотворения: «За много лет, бесцельно проведённых,/ За жалкие беспомощные стоны, /За шёпоты у маленькой иконы, /За тонкие, блестящие погоны, /За яркие цветы на пестрых склонах, / За белые дороги, за Сфаят» [12].
Именно в 1924 году было написано стихотворение «Я верю в Россию», которое по своей «звонкой» патетической интонации сильно отличается от основного массива текстов Ирины Кнорринг Обычно такие оптимистичные «общественно-политические» настроения не свойственны поэту: «Я верю в Россию. Пройдут года, / Быть может, совсем немного, / И я, озираясь, вернусь туда / Далекой, ночной дорогой» [12]. Ирина Кнорринг верит, что «в далекой святой России» есть некие «скрытые силы», совершаются некие тайные подвиги, что зло вскоре
будет повержено, и Россия станет прежней. Троекратная анафора «Я верю в Россию» придает стихотворению интонацию молитвы или заклинания.
Однако уже к 30-м годам эмигранты первой волны, в том числе Ирина Кнорринг начинают понимать: новая власть в России - надолго, прошлое не вернется. Наконец, приходит осознание самого страшного - что возвращение невозможно: «Ты мечтаешь: «Вот вернусь домой, / Будет чай с малиновым вареньем. / На террасе - дрогнувшие тени,/ Синий, вечереющий покой». Снова насыщенное ярким цветом, живое описание России прошлого: огни в тумане, синий вечер, бабочки - тихая идиллия. Финальная строфа стихотворения разбивает эти мечты как несбыточные: «- Глупый друг ты упустил одно: / Что не будет главного - России». Это стихотворение датировано 1930 годом. Оно иллюстрирует принятие Ириной Кнорринг факта невозможности физического возвращения домой [12].
В 1940 году Ирина Кнорринг пишет стихотворение «Сбываются сны роковые», которому предпосылает в качестве эпиграфа собственные строки, написанные семью годами ранее: «Зачем меня девочкой глупой..». В стихотворении 1940 года поэт обреченно говорит о своей судьбе умереть в изгнании: «Сбываются сны роковые, / Так, видно, уж мне суждено/ Америка или Россия - / О Боже, не все ли равно?» [12]. Прием отсылки к собственным стихам используется для того, чтобы подвести итог своим размышлениям о Родине, о желанном, но невозможном возвращении.
Библиографический список
Незадолго до смерти, в 1942 году, Ирина Кнорринг вспоминает о далекой страдающей родине в стихотворении «Умеренный, твердый, железный.». Это стихотворение говорит о «немецком мечтательном мальчике» - покоряющем мир жестоком завоевателе. «Зачем ему русские вьюги?/ Разрушенные города?» [12]. Это время Второй мировой войны, самое тяжелое время для советской России. Риторический вопрос используется как способ иллюстрации ужаса, жестокости и бессмысленности войны. Ирина Кнорринг до самого конца не переставала думать о Родине, даже когда надежды на возвращение уже не осталось.
Судьба Ирины Кнорринг типична для русских эмигрантов, покинувших Россию после революции 1917 года. Она уехала из России уже подростком, в 1920 году, и увезла с собой множество ясных и светлых воспоминаний о своем детстве. Эти воспоминания стали частью литературного наследия поэта. Образ России в стихах поэта - двойственный: с одной стороны, прошлое в России представляется сказочно прекрасным, с другой стороны - в настоящем страна переживает страшные, роковые времена. Ирина Кнорринг описывала Россию своего детства как потерянный рай, в который она мучительно хотела вернуться. Образ другой, большевистской России - ужасен, это образ страны, где царит смерть и беззаконие. Но и эта Россия была дорога Ирине Кнорринг. Даже после того, как невозможность возвращения стала фактом, она не переставала любить Россию и вспоминать о ней.
1. Адамович ГВ., Кантор М.Л. Якорь: Антология русской зарубежной поэзии. Санкт-Петербург: Алетейя, 2005.
2. Азаров Ю.А. Диалог поверх барьеров = Dialogue over the barriers: литературная жизнь русского зарубежья: центры эмиграции, периодические издания, взаимосвязи (1918-1940). Москва: Совпадение, 2005.
3. Ауини Д. Проблема идентичности русских беженцев в Париже в 20-е годы XX века: на примере поэтического творчества Ирины Кнорринг Мир русского слова. 2022; № 3: 2-10.
4. Вайль П.Л. Карта Родины. Москва: Corpus, 2021.
5. Дорофеев Д.Ю. Человеческая идентичность в диалоге Платона «Алкивиад I» (к вопросу об антропологической проблематике в древнегреческой философии). Schole. Философское антиковедение и классическая традиция. 2019; Т. 13, № 1: 251-268.
6. Дорофеев Д.Ю. Философская антропология подлинного и неподлинного: современная проблематизация человеческой личности и образа жизни. Философия. Журнал высшей школы экономики. 2022; № 6 (3): 127-154.
7. Жовтис А.Л. Жизнь и судьба Ирины Кнорринг. Кнорринг И.Н. После всего: стихи 1920-1942. Алма-Ата: Вариант, 1993.
8. Земская Е.А. Язык русского зарубежья: итоги и перспективы исследования. Русский язык в научном освещении. Москва, 2001; № 1: 114-130.
9. Золотые миры. Составитель Н.Н. Кнорринг. Избранное. Самара: Инсома-пресс, 2019; Т. 1.
10. Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: дневник: в 2-х т. Москва: Аграф, 2009-2013; Т. 2.
11. Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: дневник: в 2 т. Москва: Аграф, 2009-2013.
12. Кнорринг И.Н. После всего: Стихи 1920-1942 гг. Москва: Вариант, 1993.
13. Кнорринг Н.Н. Сфаят: очерки из Морского корпуса в Африке. Париж: Библиотека «Иллюстрированная России», 1935.
14. Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительная работа русского зарубежья за полвека (1920-1970): в 2 т. Paris: Libr. des cinq continents, 1971, 1973; Т. 3, дополнительный.
15. Невзорова И.М. «Глубокая мысль моей души». Кнорринг И.Н. Повесть из собственной жизни: дневник: в 2 т. Москва: Аграф, 2009, 2013.
16. Панова M.A. История русской эмиграции «первой волны» в Тунисе. Cahiers du monde russe. 2005; № 46/3. Available at: http://journals.openedition.org/monderusse/8822
17. Соколова В.А. Литературные связи И.Н. Кнорринг и А.А. Ахматовой (восстановление связи с традицией через чтение-учебу). Ежегодник Дома русского зарубежья им. А.И. Солженицына. Москва, 2010.
18. Соколова В.А. Свобода и отчаяние в поэзии Ирины Кнорринг. Знание. Понимание. Умение. 2015; № 2: 338-343.
19. Соколова В.А. Эволюция тем России и скитаний в поэзии Ирины Кнорринг. Историческое образование. 2014; № 3 (3): 147-158.
20. Струве ГП. Русская литература в изгнании. Париж: YMCA-Press; Москва: Русский Путь. 1996.
21. Хадынская А.А. «И Россия, как белая лира.»: образ оставленной родины в поэзии русской эмиграции первой волны. Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. 2016; № 8: 157-163.
22. Челышев Е.П. Ветвь на общем стволе. О литературном наследии российской эмиграции. Пространство и Время. 2011; № 8: 107-114.
23. Щукина Д.А., Ауини Д. Лирика И.Н. Кнорринг и Анна Ахматовой: тематические переклички. Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты. 2020; № 25-2: 55-57.
24. Щукина Д.А. Интертекстуальность заголовка художественного текста. Сибирский филологический журнал. 2023; № 4: 325-336. References
1. Adamovich G.V., Kantor M.L. Yakor': Antologiya russkojzarubezhnojpo'ezii. Sankt-Peterburg: Aletejya, 2005.
2. Azarov Yu.A. Dialog poverh bar'erov = Dialogue over the barriers: literaturnaya zhizn'russkogo zarubezh'ya: centry 'emigracii, periodicheskie izdaniya, vzaimosvyazi (1918-1940). Moskva: Sovpadenie, 2005.
3. Auini D. Problema identichnosti russkih bezhencev v Parizhe v 20-e gody XX veka: na primere po'eticheskogo tvorchestva Iriny Knorring. Mir russkogo slova. 2022; № 3: 2-10.
4. Vajl' PL. Karta Rodiny. Moskva: Corpus, 2021.
5. Dorofeev D.Yu. Chelovecheskaya identichnost' v dialoge Platona «Alkiviad I» (k voprosu ob antropologicheskoj problematike v drevnegrecheskoj filosofii). Schole. Filosofskoe antikovedenie i klassicheskaya tradiciya. 2019; T. 13, № 1: 251-268.
6. Dorofeev D.Yu. Filosofskaya antropologiya podlinnogo i nepodlinnogo: sovremennaya problematizaciya chelovecheskoj lichnosti i obraza zhizni. Filosofiya. Zhurnal vysshejshkoly 'ekonomiki. 2022; № 6 (3): 127-154.
7. Zhovtis A.L. Zhizn' i sud'ba Iriny Knorring. Knorring I.N. Posle vsego: stihi 1920-1942. Alma-Ata: Variant, 1993.
8. Zemskaya E.A. Yazyk russkogo zarubezh'ya: itogi i perspektivy issledovaniya. Russkij yazyk v nauchnom osveschenii. Moskva, 2001; № 1: 114-130.
9. Zolotye miry. Sostavitel' N.N. Knorring. Izbrannoe. Samara: Insoma-press, 2019; T. 1.
10. Knorring I.N. Povest'iz sobstvennojzhizni: dnevnik: v 2-h t. Moskva: Agraf, 2009-2013; T. 2.
11. Knorring I.N. Povest' iz sobstvennoj zhizni: dnevnik: v 2 t. Moskva: Agraf, 2009-2013.
12. Knorring I.N. Posb vsego: Stihi 1920-1942 gg. Moskva: Variant, 1993.
13. Knorring N.N. Sfayat: ocherkiiz Morskogo korpusa v Afrike. Parizh: Biblioteka «Illyustrirovannaya Rossii», 1935.
14. Kovalevskij P.E. -Zarubezhnaya Rossiya: Istoriya i kul'turno-prosvetitel'naya rabota russkogo zarubezh'ya za polveka (19201970): v 2 t. Paris: Libr. des cinq continents, 1971, 1973; T. 3, dopolnitel'nyj.
15. Nevzorova I.M. «Glubokaya mysl'moejdushi». Knorring I.N. Povest' iz sobstvennoj zhizni: dnevnik: v 2 t. Moskva: Agraf, 2009, 2013.
16. Panova M.A. Istoriya russkoj 'emigracii «pervoj volny» v Tunise. Cahiers du monde russe. 2005; № 46/3. Available at: http://journals.openedition.org/monderusse/8822
17. Sokolova V.A. Literaturnye svyazi I.N. Knorring i A.A. Ahmatovoj (vosstanovlenie svyazi s tradiciej cherez chtenie-uchebu). Ezhegodnik Doma russkogo zarubezh'ya im. A.I. Solzhenicyna. Moskva, 2010.
18. Sokolova V.A. Svoboda i otchayanie v po'ezii Iriny Knorring. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2015; № 2: 338-343.
19. Sokolova V.A. 'Evolyuciya tem Rossii i skitanij v po'ezii Iriny Knorring. Istoricheskoe obrazovanie. 2014; № 3 (3): 147-158.
20. Struve G.P. Russkaya literatura v izgnanii. Parizh: YMCA-Press; Moskva: Russkij Put'. 1996.
21. Hadynskaya A.A. «I Rossiya, kak belaya lira.»: obraz ostavlennoj rodiny v po'ezii russkoj 'emigracii pervoj volny. Vestnik Samarskogo universiteta. Istoriya, pedagogika, filologiya. 2016; № 8: 157-163.
22. Chelyshev E.P. Vetv' na obschem stvole. O literaturnom nasledii rossijskoj 'emigracii. Prostranstvo i Vremya. 2011; № 8: 107-114.
23. Schukina D.A., Auini D. Lirika I.N. Knorring i Anna Ahmatovoj: tematicheskie pereklichki. Lingvoritoricheskayaparadigma: teoreticheskieiprikladnyeaspekty. 2020; № 25-2: 55-57.
24. Schukina D.A. Intertekstual'nost' zagolovka hudozhestvennogo teksta. Sibirskij filologicheskij zhurnal. 2023; № 4: 325-336.
Статья поступила в редакцию 06.03.24
