CC BY
17Татьяна Ивановна ЧЕПЕЛЕВСКАЯ
Образ России в рукописном собрании «Руссика» («Russica») словенского писателя Янеза Трдины
Янез Трдина (1830—1905) вошел в историю словенской литературы как ведущий представитель так называемого «фольк-лоризированного реализма» (Антон Слодняк)1, скрупулезный собиратель и исследователь устного народного творчества словенцев во всем его многообразии (Мария Станоник)2.
«Любовь к устному народному творчеству получила мощный импульс также благодаря общему увлечению деятелей словенской культуры эпохи после мартовской революции (1848 г. — Т.Ч.), которые стремились собрать и издать как можно больше произведений народного творчества в качестве важного свидетельства существования народа и на этой основе создать новую современную национальную литературу», — отмечает исследователь творчества и самый авторитетный биограф Я. Трди-ны Янез Логар3. При этом писатель избрал для себя совершенно особый, еще не известный для словенской литературы и культуры путь: собранные им произведения фольклора он не только стремился подавать в изначальной форме, но и расширять, обогащать их своей мыслью, особенно назидательной, пронизанной идеями народного просвещения, а также сатирой; в форме сказки или притчи он старался выразить свое отношение к важнейшим процессам общественной жизни и ко многим реальным политическим фигурам того времени4.
Заслуженную славу классика словенской литературы приносят Я. Трдине его произведения 1880-х годов5: ставшие весьма популярными в конце XIX в. циклы «Религиозные сказки в Нижней Крайне» («Verske bajke т Dolenjskem») и «Сказки и повести о горянцах» («Bajke т povesti o Gorjancih»), которые печатались на страницах журнала «Люблянски звон»
ski zvon») в 1881 г. и 1882—1888 гг. Эти произведения «среди поколения молодых словенских реалистов снискали ему славу одного из лучших знатоков словенской народной психологии и первого мастера словенского народного языка»6.
Следует отметить, что многие словенские исследователи обращались к творческому наследию Я. Трдины разных периодов (среди них, помимо уже названных, — И. Графенауэр, И. Приятель, Й. Погачник, М. Кмецл, Г. Коциян, А. Корон и др.7), акцентируя внимание на анализе его прозы, опирающейся на фольклорный и этнографический материал. Некоторые ученые особо выделяют его автобиографические сочинения, в первую очередь «Хорватские воспоминания» («Hrvaski spomini») и автобиографическую книгу «Моя жизнь («Moje zivljenje»)8, которые относят к вершинным произведениям словенского реализма XIX в. и к великолепным образцам для словенской автобиографической прозы века XX-го (Марьан Долган)9.
Не менее значимой по своим результатам представляется нам переводческая и общественно-просветительская работа Я. Трдины. Она активизировалась в период после его вынужденного выхода в 1866 г. на пенсию в возрасте 37 лет10 с поста преподавателя гимназии и последующего переезда из Хорватии (после окончания Венского университета он преподавал в городах Вараждин и Риека) в словенское Ново место. В этот период вынужденного профессионального бездействия Трди-на, по его собственному признанию, обращается к одной из главных тем, интересовавших его на протяжении всей жизни, — истории России.
Следует отметить, что свои задачи писатель четко сформулировал еще во время работы в Риеке: 1) описать с этнографической точки зрения жизнь словенцев в Доленьской (т.е. Нижней Крайне. — Т.Ч.); 2) написать книгу о Русском государстве (на основе своих обширных материалов); 3) в 1890-е годы создать новую историю словенского народа, используя свое собственное сочинение 1850 г.11.
Реализация первой и третьей задач, обозначенных в дневниковых записях, строилась на основе его собирательской работы. После выхода на пенсию Я. Трдина в течение 15 лет
путешествовал по Нижней Крайне и записывал всё, что видел, слышал и узнавал (сохранилось 27 тетрадей12). «Назначение этих записей, — признавался он сам, — в том, чтобы создать картину истинного характера словенского народа в Нижней Крайне, а для этого служат прекрасно не только реальные события и разговоры, но также басни, кривотолки и вымышленные истории, которые рассказывают простые люди в разных житейских ситуациях... Все эти материалы я записываю лишь потому, что получаю истинную фотографию нашего народа, каков он в своих деяниях, разговорах и мыслях, каков он в своих добродетелях и пороках, каков в счастье и каковы причины и импульсы его трудолюбия и лени»13.
Работа по истории России строилась иначе. Безусловно, она во многом мотивировалась славянофильскими и русофильскими представлениями Я. Трдины, которые сформировались у него еще в школьные годы. Первоначально его интерес к России был связан с восприятием русской литературы, позже к этому добавился интерес к истории и политике страны, выступающей союзницей Австрии. Русофильские взгляды писателя можно проиллюстрировать несколькими событиями, которые позже нашли отражение в его автобиографических произведениях и письмах разных лет. Так, в период своего студенчества он стал свидетелем торжественного приема, который был устроен российскому императору Николаю I в столице Австрии. Трдина вместе с другими студентами и преподавателями из славянских земель восторженно приветствовал его появление 10 мая 1852 г. на устроенном в честь высокого гостя военном параде в Вене. По словам Я. Трдины, «Николай был высоким человеком крепкого телосложения, словно вылитым из стали, и красивым от пят до макушки. Венцам он очень понравился»14. Другой пример относится к «хорватскому» периоду, когда Трдина начал работать в Вараждине. Во время Крымской войны 1853—1856 гг. в условиях строгой цензуры и развернувшейся в прессе кампании против России Трдина мог обсуждать военные успехи и неудачи русской армии лишь в узком кругу единомышленников, а более подробно выразил свои мысли тех лет спустя годы в письмах, объединенных в автобиографическую книгу «Моя
жизнь». В них — и горечь от первых лживых сообщений немецких газет о падении Севастополя, и сведения о главных героях военных операций, и воссоздание собственных переживаний и страданий людей, искренне сочувствующих защитникам города, и описание изобретенной ими особой терминологии, чтобы спокойно, не боясь шпиков, разговаривать о России. В этих записях ощущается не только юношеский романтический настрой, но и видны попытки молодого человека понять суть происходящего в контексте российской и европейской политики, сравнить отношение к России европейских государств с отношением властей Австрии к славянским народам. Вот как он реагировал на события, связанные с обороной Севастополя: «Севастополь не был укреплен извне, но в течение двух дней и ночей русские окружали его насыпями, также потопив перед гаванью свои корабли, а их орудия перенеся на другие укрепления; войска и флот противника безуспешно обстреливали, себе в ущерб и на позор, с моря и суши славянскую крепость. Вскоре мы приветствовали победу Липранди! При Балаклаве. При каждой встрече мы поднимали бокалы за Нахимова, Меншикова, Тотлебена и других русских героев, которые защищали город так гениально слаженно, так энергично и храбро. Всей душой мы радовались злой зиме и ее бурям, которые поглотили столько вражеских кораблей и их содержимого в Черной речке...»15.
В дальнейшем интерес Я. Трдины к России рос и всё больше развивался в направлении целенаправленного изучения истории, географии, статистики и этнографии, как он писал, «потенциальной славянской покровительницы России». Первоначально его источниками были конспекты немецких (в основном) изданий, в которых писатель черпал сведения о разных этапах русской истории. Так, в своей автобиографии он отмечает, что этими исследованиями начал серьезно заниматься в читальне г. Риеки. Трдина подробно описывает царящую в этом городе обстановку, дает развернутую зарисовку жизни патриотически настроенной интеллигенции середины 1850—1860-х годов:
«В Риеке для меня два места стали одинаково милы: школа..., а также наша народная читальня благодаря преданным сы-
новьям матери Славы, которые собирались в ней для приятного времяпрепровождения, для чтения и бесед... На столе лежало множество газет на разных языках. Наряду со всеми хорватскими изданиями, здесь можно было найти «Srbski Dnevnik», сербский «Javor», словенские «Novice», чешский «Lumir», польский «Nadvislanin», русскую «Беседу»16 ... Здесь также был целый ряд изданий на немецком языке, итальянском и французском.
Членами этого читательского общества наряду с хорватами были сербы, словенцы, чехи и даже некоторые немцы. Они различались и по своему общественному положению. Дружно общались здесь торговцы, морские капитаны, граничарские офицеры на пенсии, преподаватели, чиновники, католические и православные священники и т. д. ...
В нашем обществе весь период Баховской системы * царили самая замечательная дружба и единение. Искренние приятельские отношения объединяли всех членов, хотя со временем создалось еще более тесное сообщество «политиков», во главе которого оказался председатель читальни Суппе**. Члены этого объединения политические новости не только читали, но и затем обсуждали сами статьи и обстоятельства событий. Часто в этой среде рождались весьма животрепещущие дебаты».
В другом месте Трдина пишет и об интересе к России: «В тамошней читальне мы обсуждали почти ежедневно условия жизни в Русском царстве, и у некоторых членов общества имелись о нем хорошие книги для изучения, которые мне с радостью предлагали»17.
Одним из членов читательского общества г. Риеки был земляк и школьный друг Я. Трдины русофил Грегор Блаж, который часто выступал на встречах в читальне с сообщениями об особенностях политического развития России18. Подобная деятельность еще более воодушевляла Я. Трдину, который всерьез
* Бахов абсолютизм, или «Баховская система», - система политической власти, сложившаяся в Австрии после поражения революции 1848-1849 гг., узаконенная императорским патентом от 31 декабря 1851 г., провозгласившим отмену конституции и восстановление абсолютизма. Император Франц Иосиф главную свою задачу видел в сохранении единства и укреплении мощи Австрийской империи, а достижению этой цели путем жесткой централизации, унификации всех сторон государственной жизни была призвана служить политика кабинета А. Баха, возглавлявшего правительство до 1859 г.
** Фаустин Суппе - адвокат и политик из Риеки.
взялся за изучение трудов о России, составление конспектов, чтобы также использовать их во время встреч в читальне.
Среди книг, с которыми он работал в это время, Я. Трдина упоминает объемный труд барона фон Хакстхаузена Абенбурга «Военная мощь России в ее историческом, статистическом, этнографическом и политическом отношениях» (1852)19, оценивая его как очень полезное издание и для тех своих современников, кто только начинает изучать российскую историю. Особенно его интересовали представленные автором проявления народной жизни: зарисовки быта, национальной психологии, народного мировоззрения20. Еще одним, попавшим в это время в руки Я. Трдины сочинением, в котором он, по его словам, нашел «много нового и интересного», стало издание (на французском языке) русского экономиста и дипломата Л.В. Тенгоборского «О производственных силах в России» (1852—1855)21.
Помимо этих, кропотливо законспектированных, трудов Я. Трдина активно использует периодику из библиотечных фондов, собирая разнообразный материал по интересующим его темам. Эта работа по составлению конспектов, а значит, по переводу текстов с последующим обсуждением наиболее интересных вопросов и новостей в кругу единомышленников приносила писателю не только удовлетворение, но также чувство значимости и необходимости ее продолжения.
Впоследствии, уже после выхода на пенсию и переезда в словенский город Ново место, в читальне которого он также нашел друзей и единомышленников, эта деятельность обогатилась новыми формами. Трдина расширяет круг своих интересов, начинает читать и активно цитирует сочинения русских авторов (например, ученых А.Н. Пыпина и А.С. Будиловича), статьи о России из немецких, словенских, австрийских, хорватских и российских периодических изданий 1870-1890-х годов. Как свидетельствуют записи в тетрадках «Руссики», он использует «Словенски народ» («Slovenski narod»), «Словански свет» («Slovanski svet»), австрийские «Фатерланд» («Vaterland») и «Глобус» («Globus»), загребский «Обзор» («Obzor») и др., а также сборники (в том числе изданные военными ведомствами), содержащие статистические данные по разным отраслям
народного хозяйства. Особенно активно в 1870-е годы Я. Трди-на пользуется материалами немецкого журнала «Руссише Ревю» («Russische Revue»22), который выходил также в России, в Санкт-Петербурге, и имел не строго научный, а скорее популярный характер, однако по глубине и количеству предоставляемой информации о России он не знал себе равных. Очевидно, что эту разностороннюю информацию словенский писатель старался классифицировать, проявляя тем самым интерес к определенным темам. С 1885 г., когда, по собственному его признанию, болезнь серьезно стала ограничивать его возможности передвижения и он полностью отказывается от длительных путешествий по Нижней Крайне, а также по его любимым Горянцам, Я. Трдина с головой уходит в эту работу по сбору и классификации материала, причем книги и новые журналы ему часто приносили из местной читальни на дом.
Он всё больше читает по-русски (сам признается, что делает это с большой охотой и без особого напряжения), а иногда даже в своих записях дает развернутые цитаты по-словенски и по-русски. Так, в тетради № 40 за 1893 г. есть обширные выдержки из популярной книги по русской истории «Родная старина. Отечественная история в рассказах и картинах. В помощь учащимся», составителем которой был историк и педагог Василий Дмитриевич Сиповский (1843/4—1895)23. Но основная масса записей 1890-х годов — это выписки из популярного петербургского журнала «Нива» и различных статистических изданий.
Со временем конспекты, заметки и комментарии Я. Трди-ны составили его рукописное собрание под общим названием «Russica». В настоящее время этот уникальный документ хранится в Рукописном отделе Национальной и университетской библиотеки Словении (NUK) (Ms 1698. Mapa 1—10). Всего сохранилось 50 тетрадей небольшого формата, исписанных мелким, иногда трудно читаемым почерком, порой карандашом.
Кажется, что словенского писателя интересует буквально всё, но в этой «всеядности» видны огромный интерес и явный научный подход (в Венском университете он изучал историю и географию — отсюда четкая структурированность материала,
введение статистических и исторических фактов для развития своих мыслей по разным темам). Огромное пространство России он пытается постичь через исторические, географические и этнографические особенности ее регионов, тем самым как бы сравнивая их с провинциями, населенными словенцами. Не ограничиваясь описанием двух российских столиц (северную он ласково называет Питер), Трдина обращается к статьям, посвященным северным и южным городам (среди них: Одесса, Таганрог, Севастополь, Мурманск, Валдай и др.), целым регионам империи (например, Туркестану) и истории их изучения.
Трдину весьма интересуют вопросы экономики России: он приводит данные (среди них много статистических) о развитии разных отраслей промышленности и сельского хозяйства, лесного хозяйства, виноделия; оценивает результаты всеобщей переписи населения 1897 г. (особенно его в сравнительном плане интересует численность славянского населения), отдельно заостряет внимание на росте добычи и переработки полезных ископаемых.
Среди многих тем Трдина намеренно выделяет несколько, наиболее ему близких (что понятно по числу подчеркиваний и его собственных комментариев в тексте). Так, он пишет о развитии образования в разных регионах России: о «школах грамотности» для бедных слоев населения, земских школах и гимназиях, вплоть до университета (например, приветствует создание высшего учебного заведения в Томске), о различных формах женского образования24 и т. д. При этом успех в образовательной сфере словенский писатель старается персонифицировать: пишет об идеях народного образования Л.Н. Толстого, о вкладе в теорию и практику педагогики других известных деятелей — попечителя Дерптского учебного округа М.Н. Капустина, директрисы петербургской Литейной гимназии В.Н. Скобликовой (папка 10, тетрадь 50) и др. В этом очевидно стремление сравнить образовательные системы у русских и словенцев.
Я. Трдина выделяет также сообщения, в которых говорится о народном просвещении и борьбе против извечного недуга — пьянства, например, пишет на основе материалов из «Нивы» за 1897 г. о питейной реформе в России, которая спо-
собствовала уменьшению пьянства среди народа. Подробно характеризует писатель и деятельность «комитетов попечительства о народной трезвости» и ее формы, направленные к тому, чтобы приучить народ посещать библиотеки, театральные представления, выступления хоров и другие развлекательные мероприятия (папка 10, тетрадь 49).
Особое внимание Я. Трдина уделяет истории развития разных конфессий в России и останавливается на характеристике крупнейших православных духовных центров (Александро-Невская Лавра в Санкт-Петербурге, Киево-Печерская Лавра в Киеве, Троице-Сергиева Лавра, Воскресенский монастырь, Саввино-Сторожевский монастырь и др. — в Москве и ее окрестностях — папка 10, тетради 40, 45, 49).
Эти подробные записи, порой сопровождаемые заметками аналитического характера (часто его отношение выражается восклицательными знаками), пронизаны чувством глубокого уважения и даже преклонения перед русской историей и культурой. Например, конспектируя работу о русских былинах (источник записан неразборчивым почерком), Трдина пишет о героическом характере русского народа («Ни монголы, ни рабство не смогли превратить его в раба»), отмечает значимость русского языка и русской литературы, которая, по его мнению, в настоящее время незаслуженно не получает признания в качестве европейской и классической. Ему ясно видится великое будущее русского языка, как одного из международных языков дипломатии и торговли — от Вены до Варшавы, вплоть до Пекина, Японии и Америки (папка 7, тетрадь 1).
Пристальное внимание словенский писатель уделяет культурным и научным событиям того времени. Наряду с яркими отзывами об участии России в Парижской выставке 1878 г. (взятыми из «Нивы»), он анализирует материалы экспедиций, которые носили не только научный, экономический (разведка торговых путей), но и этнографический характер. Так, в тетрадях представлен краткий конспект отчетов императорского Русского географического общества (основано в 1846 г.) по экспедициям в самые разные уголки страны: И. Майнова — в волжские губернии, А. Сибирякова — в Сибирь, П. Чубинско-
го — в Западнорусский регион и др. Явный интерес к этой теме, несомненно, выдает его тоску по путешествиям, но также помогает ему лучше понять и оценить это огромное пространство, называемое Россией.
Близкая тема для Я. Трдины — русская литература. Среди русских писателей, особенно интересовавших его в это время (некоторые из них упоминаются и в тетрадях «Руссики»), можно назвать не только А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя (с творчеством которых в немецких переводах он познакомился еще в Вене), М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, Н.С. Лескова, Н.А. Некрасова25, но и современных ему авторов популярных в те годы художественно-этнографических очерков и рассказов из народной жизни, в первую очередь — В.И. Даля и С.В. Максимова, с творчеством которых словенский писатель был хорошо знаком26.
С одной стороны, Трдина в автобиографической книге признавался, что не считал себя писателем, художником и не пополнял свои знания в литературной теории, но, вместе с тем, в поздние годы он учился у русских писателей (Гоголя, Толстого, Тургенева и др.) тому, какими должны быть роман и новелла, чтобы сохранить свою значимость27.
С другой стороны, особое внимание Трдины к произведениям Даля и особенно Максимова, автора целого ряда книг этнографических очерков28, думается, не случайно. Подобно Максимову, исходившему и изъездившему всю Россию с блокнотом и карандашом в руке, Трдина также с необычайным воодушевлением бродил по селам и городкам Нижней и Верхней Крайны, записывая фольклор, народные истории, переложенные на новый лад евангельские притчи и другие образцы устного народного творчества не только словенцев, но и их ближайших соседей.
Итак, перед нами интересный феномен, когда переводческая деятельность служила интересам культурного просвещения и одновременно помогала писателю сформулировать и выразить свои взгляды не только на бумаге, но и на встречах единомышленников, способствовала распространению сведений о России, ее истории и культуре среди словенцев.
Этот историко-культурный документ, который, следуя классификации Михаила Михеева, автора исследования «Дневник в России Х1Х—ХХ вв. — эго-текст, или пред-текст»29, можно определить, как одну из разновидностей дневников — дневник-отчет об уже прочитанных книгах или выписки из них. Среди возможных причин, активизирующих подобную деятельность, ученый называет, «помимо отсутствия собеседника, еще и отсутствие привычной деятельности, — когда человек оказывается вырван из колеи или у него происходит какая-то резкая (может быть, только предполагаемая в будущем или предчувствуемая им) перемена в жизни»30.
В случае с Трдиной это мнение можно принять как аргумент лишь отчасти, ведь, как следует из его дневниковых записей, составлением конспектов прочитанных книг он занимался еще во время учебы в гимназии. Впоследствии, уже на пенсии, эта работа отвечала его творческим замыслам, среди которых, как уже говорилось, был и проект написания книги о России (к сожалению, неосуществленный). Активизации его переводческой и поистине просветительской деятельности во многом способствовала атмосфера, царившая в это время в славянских землях и связанная с повышенным интересом к истории славян и России, и, как следствие, широкий книгообмен между библиотеками и читальнями в этих землях.
Жизненные невзгоды и тяжелая болезнь, продолжавшаяся последние 15 лет его жизни, не позволили писателю завершить все свои планы. Однако в своей работе, в том числе и по сбору материалов для «Руссики», он находил утешение и черпал силы, всегда сохранял ясность ума и радость жизни. Свидетельством его природного оптимизма и крепости духа могут служить слова из письма брату Грегору от 9 марта 1896 г., когда обострившаяся болезнь и бессонные ночи настроили Я. Трдину на философские мысли: «Как я могу быть несчастным, если мой ум никогда и никому не прислуживал, и я использовал его свободно, без страха лишь для себя! Эта духовная свобода является намного более ценной, чем телесная. Как я могу быть несчастным, если я люблю свой народ всем сердцем и всей душой своей. Когда я думаю о безмерных достижениях всех племен нашего славянс-
кого народа, меня захлестывает море радости, в которой тонет печаль, любая болезнь теряет свои неприятные стороны и уходят страхи! В целом же этот мир для каждого таков, каким он сам его себе создает. Для многих это действительно долина слез и кислой репы, а для меня он есть и остается красивейшим садом, наполненным цветами, праздником и доброй волею»31.
Благодаря рукописному собранию «Руссика» Я. Трдины, а также его автобиографическим сочинениям мы можем очертить круг чтения определенной части патриотически настроенной интеллигенции славянских земель Австро-Венгрии (словенской, хорватской, сербской). А в случае с самим Трди-ной — получить свидетельства скрупулезной работы по оттачиванию собственных представлений об историческом прошлом и настоящем народов России. Представлений, которые он стремился донести до близкого ему окружения (сначала в хорватской Риеке, а позже в словенском Новом месте), с внутренней уверенностью, что эти знания могли бы повлиять на направленность деятельности по выстраиванию жизни самих словенцев.
Примечания
1 SlodnjakA. Slovensko slovstvo. Ob tisocletnici Brizinskih spomenikov. Ljubljana, 1968. S. 157.
2 Stanonik M. Folklorizem kot literarni model pri Janezu Trdini // Janez Trdina med zgo-dovino, narodopisjem in literaturo / Ur. M. Dovic. Novi sad, Ljubljana, 2005. S. 121.
3 Logar J. Janez Trdina // Slovenski biografski leksikon. 12 / Ur. A. Gspan in F. Petre. Ljubljana, 1980. S. 165.
4 Так, словенский ученый Борис Патерну выделяет три типа обработки письменного фольклора у Я. Трдины: 1) в содержательном плане неизменный сюжет подан в как можно более сохраненной форме, 2) дополнение мотивов, что приводит к мозаичному построению, 3) оживление фольклорного сюжета с помощью актуальной общественной проблематики. - Paternu B. Slovenska prosa do moderne. 2-e izd. Koper, 1965. S. 46-47.
5 Ранний период творчества Я. Трдины относится к рубежу 1840-1850-х годов, когда он пробует свои силы в поэзии, создает несколько прозаических произведений с опорой на сюжеты словенского фольклора, часть которых выходит под названием «Народные рассказы из Бистрицкой долины» («Narodne pripovedke iz Bistriske doline»), а также басни; делает попытку создания народной эпопеи словенского народа («Гласан-Бог» - «Glasan-Bog», 1850 г.); пишет две критические работы: «Критический очерк о словенских поэтах» («Pretres slovenskih pesnikov», 1850), «Несколько слов о словенской литературе» («Nekoliko o slovenskom slo-vstvu», 1851) и другие заметки. Затем последовал длительный период молчания, и лишь в 1880-е годы появляются его новые произведения.
6 Logar J. Spisi iz novomeske dobe // Trdina J. Zbrano delo: v 12 zv. Zv. 6. Ljubljana, 1954. S. 335.
7 Краткий обзор исследований о Я. Трдине дает в своей работе словенская исследовательница А. Корон. - Koron A. Janez Trdina in Washington Irwing: o genezi fikcije u njunih kratkih pripovedih skozi komparativisticna ocala // Zastavil sem svoje zivljenje: Monografija o zivljenju in delu Janeza Trdine. 1. del. Menges: Muzej, 2005. S. 77-78.
8 Свои воспоминания о хорватском периоде жизни (на основе дневниковых записей) Трдина начал писать в период временного отстранения от службы в гимназии, так появились его «Воспоминания о 1867-1868 гг.» («Spomini iz let 1867-1868»), которые не были завершены, и лишь спустя почти 20 лет писатель печатает отдельные главы из них под названием «Хорватские воспоминания» в газете «Слован» («Slovan») за 1885-1887 гг. Полностью в переработанном виде они были напечатаны в 1903 г. отдельной книгой как первый том «Собрания сочинений» Трдины под названием «Баховы гусары и иллиры. Воспоминания о моей преподавательской работе в Хорватии (1853-1867)» («Bahovi huzarji in Iliri. Spomini iz moje profesorske sluzbe na Hrvaskem (1853-1867»). Книга «Моя жизнь», впервые опубликованная в виде отдельных частей в журнале «Люблянски звон» (1905-1906) и газете «Слован» (1905), была составлена из писем (глав) Трдины (всего 14), которые он посылал доктору медицины и литератору Ф. Дерганцу в ответ на его просьбу дать сведения биографического характера для написания, в преддверии 75-летия писателя, эссе о его жизни и творчестве для словенских изданий. См. подробнее: Trdina J. Zbrano delo... Zv. 3. Ljubljana, 1951. S. 571-576 (комментарии Я. Логара).
9 Dolgan M. Janez Trdina - realist za folklorno masko // Janez Trdina med zgodovino, narodopisjem in literatura... S. 105-107.
10 В 1864 г. из-за жалобы одного из учеников гимназии г. Ново место против Я. Трдины были выдвинуты обвинения, а позже началось судебное разбирательство со стороны школьных и надзорных органов в Вене, которое продолжалось до сентября 1867 г. Его обвинили в «неблаготворном» влиянии на своих учеников (в конспектах лекций одного из них, А. Якшича, были обнаружены записи с критикой в адрес современной политической ситуации в Империи, а также резкие характеристики некоторых хорватских и австрийских политических деятелей). Несмотря на поддержку друзей и учеников, он был вынужден выйти на пенсию после почти 12-летней службы на педагогическом поприще. В письме своему бывшему ученику М. Трновцу в этот период вынужденного отстранения от любимой работы Я. Трдина пишет: «На пенсии у меня есть время заниматься только родной литературой и историями нашего народа. Это будет моим делом до самой смерти». - См.: Schmidt G. Kratek pregled zivljenja in dela Janeza Trdina // Trdina J. Ce ni lacen je pa zejen. Izbrana proza. Ljubljana, 2003. S. 292-295, 298.
11 Его первая «История словенцев» («Zgodovina Slovencev»), изданная Словенской Матицей под редакцией Ф. Брадашека в 1866 г., была написана по просьбе К. Дежмана во время каникул после окончания гимназии и в первые годы учебы в Вене. По мнению Я. Логара, «произведение некритическое, значимо как первый опыт исследования истории всего словенского народа на словенском языке». - Logar J. Janez Trdina // Slovenski biografski leksikon... S. 166. Позже Трдина стремился продолжить свой труд, но, несмотря на объемные выписки из трудов по словенской, хорватской и австрийской истории, из-за болезни не сделал этого. В письме брату Грегору от 9 марта 1896 г. он признается: «Свою историю я еще долго не смогу начать, так как вследствие болезни так слаб». - Trdina J. Zbrano delo. Zv. 12. Ljubljana, 1959. S. 99.
12 Из этого кладезя уникальных материалов фольклорно-этнографического характера писатель в 1870-е годы создает короткие и развернутые «картины и истории из народной жизни и биографии наших земляков», предназначавшиеся в качест-
ве составной части более объемной работы по истории словенского народа в Нижней Крайне. Они не вошли ни в «Избранные произведения» («Izbrana dela», 1903, 1906-1912), ни в более позднее «Собрание сочинений» («Zbrano delo», 1946-1959) Я. Трдины, а были подготовлены Снежаной Штаби и Игорем Крам-бергером как трехтомное издание под названием «Образы предков». - Trdina J. Podobe prednikov. Zapiski Janeza Trdine iz obdobja 1870-1879. 27 zvezkov rokopisa v 3 knjigah / Uredila Snezana Stabi in Igor Kramberger. Ljubljana, 1987.
13 Trdina J. Zbrano delo... Zv. 6. Ljubljana, 1954. S. 336.
14 Trdina J. Spomini // Trdina J. Zbrano delo. Zv. 2. Ljubljana, 1948. S. 81.
15 Trdina J. Moj^ zivljenje // Trdina J. Zbrano delo. Zv. 2. Ljubljana, 1948. S. 263.
16 Имеется в виду «Русская беседа», журнал славянофильского и патриотического направления, который выходил в Москве с 1856 г. по 1860 г.
17 Trdina J. Zbrano delo. Zv. 3. Ljubljana, 1951. S. 540-542.
18 Gantar Godina I. Janez Trdina: izseljenec in «Slavjan» // Zastavil sem svoje zivljenje. Ljubljana, 2005. S. 18.
19 August Franz Ludwig Maria, Baron von Haxthausen-Abbenburg. Die Kriegsmacht Rußlands in ihrer historischen, statistischen, ethnographischen und politischen Beziehung. Berlin: Behr, 1852.
20 Trdina J. Zbrano delo. Zv. 3. Ljubljana, 1951. S. 560.
21 Перевод на русский язык этого труда, считавшегося в то время лучшим систематическим сочинением в области хозяйственной статистики России, дополненный биографическим очерком о его авторе, был осуществлен русским статистиком и экономистом, профессором И.В. Вернадским (отцом Вл. И. Вернадского). - Тен-гоборскийЛ.В. Производительные силы России. М.-Спб., 1854-1858.
22 Журнал «Russische Revue» издавался в Лейпциге с 1862 г. В. Вольфзоном. С 1872 г. по 1891 г. он выходил также в России, в Санкт-Петербурге. Так, в первом номере журнала была напечатана повесть «Фауст» И.С. Тургенева в переводе Ф. Боденштедта. Это был первый немецкий перевод произведения, который очень понравился И.С. Тургеневу. См.: Russische Revue. Leipzig, 1862/1863. I. Band. 1. Heft. S. 59-96; Письма Фридриха Бодендштедта. 186l-l866 / Публикация Анри Гранжара (Франция). - URL: file:///C:/Users/0NE/AppData/Local/Temp/%20C%20 303-332.%20Письма%20Фридриха%20Боденштедта%20(1861-1866)-1.pdf (дата обращения: 15.01.2017 г.).
23 Труд, весьма популярный в свое время и как учебное пособие, и как полезное чтение, был издан в 3-х книгах, а по содержанию доведен до эпохи Петра Великого.
24 Так, из газеты «Словански свет» («Slovanski svet») за 1896 г. Трдина, среди других, выделяет сообщение, посвященное новостям школьного образования: «Медведия (т.е. Россия. - Т. Ч.) обогнала хвастливую Германию. В начале будущего школьного года откроется женский медицинский университет в Санкт-Петербурге, что вызовет переворот в общественной и государственной жизни». И далее сообщает, кого и на каких условиях будут принимать в новое образовательное учреждение (папка 10, тетрадь 41).
25 Обрабатывая материалы из «Нивы» за 1897 г., Я. Трдина делает выписки из статьи, посвященной Н.А. Некрасову, и даже приводит цитаты из его стихотворений и поэм на русском языке, например: «Ты и убогая, / Ты и обильная, / Ты и могучая, / Ты и бессильная / Матушка Русь» (папка 10, тетрадь 42).
26 Как считает Я. Логар, «образцом для создания картинок народной жизни для него хотя бы отчасти служил русский этнограф, писатель Сергей Васильевич Максимов». См.: Slovenski biografski leksikon. S. 167; Trdina J. Zbrano delo. Zv. 10. Ljubljana, 1957. S. 50, 406, 422. Это подтверждают и записи в тетрадях «Руссики».
27 Logar J. Janez Trdina // Slovenski biografski leksikon... S. 168.
28 В 1850-1870-х годах как результат «хождения за словом» по различным губерниям России выходят книги С.В. Максимова: «Год на Севере», «Картины народного быта», «Куль хлеба и его похождения», «На Востоке. Поездка на Амур»; «Бродячая Русь Христа ради» и др. См. подробнее об этом: Чепелевская Т.И. Русско-словенские литературные связи во второй половине XIX века. Творчество Я. Трдины и С. В. Максимова // Славянский филологический сборник. Вып. 1. М.: ГАСК, 2009. С. 165-177.
29 Михеев М.Ю. Дневник в России XIX-XX веков, эго-текст или пред-текст», М., 2006. URL: Книги%202014%20Михеев%20Дневник/кт§а%20Михеев.^т (дата обращения: 02.03.2015 г.).
30 Там же.
31 Trdina J. Zbrano delo... Zv. 12. Ljubljana, 1959. S. 98-99.
