CC BY
37
УДК 821 (092)
ОБРАЗ ПРАВЕДНИКА В ПОВЕСТЯХ А. ТИТОВА«ПОЛУНОЧНАЯ СВАДЬБА» И «ЖИЗНЬ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО»
В статье рассматривается тема праведничества как культурного феномена XXI века, выявлены основные черты этой категории, рассмотрен образ праведника на примере анализа произведений А. Титова. Отмечается связь писателя с литературной традицией Х1Х-ХХ веков в трактовке этой темы, определено место героя-праведника в структуре произведений писателя.
Ключевые слова: тема праведничества, современная деревенская проза, герой-праведник, литературная традиция, нравственность.
Е. А. Андреева E. A. Andreeva
THE IMAGE OF THE RIGHTEOUS PERSON IN STORIES OF A. TITOV «MIDNIGHT WEDDING» AND «LIFE THAT DIDN'T EXIST»
The article deals with the theme of righteousness as a cultural phenomenon of the XXI century, identifies the main features of this category, and examines the image of the righteous on the example of the analysis of A. Titov's works. The writer's connection with the literary tradition of the XIX - XX centuries in the interpretation of this theme is noted, the place of the righteous hero in the structure of the writer's works is determined.
Keywords: theme of righteousness, modern village prose, righteous hero, literary tradition, morality.
Первые произведения Александра Титова (родился в поселке Красное Липецкой области) датируются второй половиной 1970-х гг. Так, уже в 1978 г. в воронежском издательстве вышел сборник его рассказов «Память о мастере», через десять лет - «Деревенский асфальт» (1981). Далее были изданы «Дом сестры» (1987), «Полуночная свадьба» (1997), «Гармонист» (2001), «Живем, Господи!» (2001). Центральной для этих произведений является тема деревни. Как справедливо заметил П. Басинский, А. Титова можно смело отнести к поколению «новых деревенских» писателей [1], поставив в один ряд с Б. Екимовым, принадлежащим, как и В. Распутин, В. Астафьев, С. Залыгин и др., к «великому» поколению мастеров «деревенской прозы». Несмотря на многочисленные публикации, имя А. Титова долгое время оставалось малоизвестным. Широкая аудитория узнала о нем после выхода повести «Жизнь, которой не было» (2001), напечатанной в журнале «Новый мир».
Повести А. Титова «Полуночная свадьба» и «Жизнь, которой не было», исследуемые в нашей статье, связаны общей темой и общими героями, главным из которых является деревенский юродивый по имени Джон. История Джона - это знакомая по русской житийной традиции история юродства и созвучная с ней тема праведничества как выражение национальной психологии и особой поведенческой модели; к феномену праведничества обращались русские писатели XIX века: от Пушкина и Успенского до Лескова и Достоевского. Проблема праведничества, народных идеалов оказалась в центре внимания многих деятелей литературы и искусства. Особое звучание эта тема приобретает в литературе XX века и в современной прозе (А. Солженицын, А. Варламов, В. Шукшин, В. Распутин и др.).
Бабка Джона - простая, малообразованная сельская труженица, на долю которой выпали многие тяготы XX века: «перетерпела все: колхозы, непосильную работу, голодовки, войну» [2]. Разглядеть за простой историей жизни героини «щедрую, вечно дарящую и кормящую деревенскую силу» [2] непросто. А. Титов не дает своей героине даже имени, называя ее просто «бабкой» или «бабкой Джона», намеренно подчеркивая, что такой тип можно встретить везде.
О таких людях в свое время Н. Лесков писал: «У нас не переводились, да и не переведутся праведные. Их только не замечают, а если стать присматриваться - они есть» [3, с. 381].
Героиня А. Титова, как и солженицынская Матрена, имеет чистую душу и доброе сердце. Несмотря на навалившуюся «тугую, ломкую болезнь» [2], старуха поднимается через силу и идет ухаживать за юродивым внуком, с рождения брошенным на ее попечение. «Погибня... - шепчет бабка, с жалостью глядя на неуклюжего, остановившегося посреди комнаты Джона. - Никому, грешнай, не нужон!» [2].
Для нее Джон не просто безумец и родная кровь, он часть живой природы. Кажущийся внешне непривлекательным, для бабки он такой же «хорошенький», «маленький пушистик» [2], как те новорожденные цыплята, за жизнь которых они с Джоном воюют со злой наседкой, намерившейся сбежать от собственного выводка. «Бери ее, внучок. Под ей цыплята вылупились, надо их узять. Она вредная, сама их затопча...» [2] - учит она Джона.
Сцена в сарае подчеркивает надлом деревенской жизни, предчувствие ее неминуемой гибели. Бабка Джона выступает заступницей деревенского мира, находящегося на краю гибели. Символичен образ «шипящей курицы с хищническим желтым клювом» [2], отдаленно напоминающей Джону мать (от рождения бросившую больного ребенка и уехавшую в город), - этот образ олицетворяет новую Россию, без крестьян и деревни. А. Титов подчеркивает, что с уходом из жизни старшего поколения деревенских жителей заступиться за деревню будет некому. Молодое поколение «деревенских» так же духовно немощно, как и «болезный» Джон.
Автор отмечает в своей героине простоту и неприметность, отсутствие зависти и терпение. Вместе с тем А. Титов не спешит делать ее примерной христианкой. Более того, героиня рассказывает, что отреклась от веры во имя лучшей жизни, обещанной социализмом, когда «вперед жить хотелось, песни подпевать у костра в кругу парней и девчат» [2]. Тогда же, по ее признанию, она перестала молиться и ходить в церковь, хотя понятно, что в душе старуха Бога сохранила. Об этом говорят ее сны, воспомина-
ния, постоянный страх перед грехом, церковная утварь в доме. «Молитвы забыла. Но когда-то знала, девчонкой совсем хорошо их помнила. И церква в соседнем селе была еще совсем не разваленная с одного боку. <...> Иду, бывалоча, дорожкою полевой, среди хлебов - церква впереди золотыми куполами подымается, встает, словно солнышко» [2]. Тема божественного начала в повестях А. Титова по традиции связана со светом, истиной, чистотой духа и помыслов. В повести она реализуется через воспоминания бабки, в которых «маменька перед тем, как идти в церкву, покрывала дочерям светлые чистые платочки» [2]. В сложные моменты жизни, как, например, отъезд Мити в город, старуха просит зажечь лампаду, тоже являющуюся понятным символом света и веры.
Такой же «светлой и чистой», как в детстве, хочет бабка предстать перед Богом и после смерти - поэтому автор в деталях описывает чистое белье, приготовленное на день ее кончины. «Белый свежий узелок. Простыни для гроба, покрывала, полотенца, чистые, из магазина, платочки. Мягко похрустывают под ладонью чистые улежавшиеся тряпицы. Нежно топорщится уголками чистота, готовность» [2]. По этой же причине бабка часто крестится, не желая нагрешить даже по мелочи. «Великий грех просить себе «жизню», но вымаливали, на коленях стояла ночами» [2]; «Вздохнула, устыдившись, что помышляет о прибытке в домашнем хозяйстве. И сберкнижку завела еще по весне, положила деньги для похорон. Грех великий, а надо» [2].
Из истории жизни бабки Джона становится ясно, что праведность состоит не в показной набожности, а в христианской любви к ближнему и всему живому. Об этом говорил и А. Солженицын в рассказе «Матренин двор». Он пишет: «...не сказать, однако, чтобы Матрена верила как-то истово. Даже скорей была она язычница: брали в ней верх суеверия» [4, с. 126]. Вместе с тем в доме Матрены стояла икона Николая Угодника, «красный» угол с иконами есть и в доме бабки Джона. «В углу слева - иконы. Глаза привычно поворачиваются к ним, ищут утешения. На иконы и пыль не садится, и позолота не тускнеет. Лица святых с дореволюционных времен, почернели, расплылись, нахмурились. Не хотят подмогнуть» [2]. Жизнь в современной деревне настолько тяжела, что порой старухе кажется, что от нее отвернулся даже Бог.
Как и Матрена, героиня А. Титова - великая труженица, всю жизнь не покладая рук работавшая на государство. «Еще с давних колхозных времен «поясника» стронута, мешки тяжелые смолоду ворочала» [2], - рассказывает о себе бабка. Однако несмотря на непосильный «мужчиц-кий» труд, как и героиня А. Солженицына, бабка Джона осталась бессребреницей. «.Беднее их с Джоном нет никого во всей деревне Тужиловка. Спасибо, хоть пенсию мало-мальски подвысили. Когда-то за горсть зерна в колхозе работала, детей растила. Без мужа, все одна, своим горбом» [2]. «Евангельской незаботливостью о себе» называл это явление Н. Лесков, известный в русской классике своим особым отношением к теме праведной жизни и героям-праведникам. Такой, по-библейски довольствующейся малым, была героиня «Матрениного двора» с наследством из грязно-белой козы, колченогой кошки и фикусов, - такой же предстает бабка Джона из «Полуночной
свадьбы», носящая под сердцем «серый картонный прямоугольник» [2] сберкнижки, аккуратно подшитый лоскутком к внутренней стороне кофты.
С образом тужиловского паренька Мити А. Титов связывает будущее русской деревни: от того, какой выбор в жизни сделает подросток - уедет в город или останется на малой родине, зависит будущее деревни. Недаром автор начинает повесть с образа дворового петуха «грязного, толстого от старости, на корявых, в наростах, лапах» [2]. Бабка говорит о том, что готова отправить его в суп, «Да нетути молодова пятушка взамен» [2]. Автор переключает внимание читателя на образ юного праведника, продолжающего дело бабки-праведницы. Митя не похож на своих сверстников из Тужи-ловки, но очень напоминает неравнодушного школьника Фетисыча из одноименного рассказа Б. Екимова. Так А. Титов предлагает нам модель героя, согласно которой из природных особенностей натуры через противостояние «обездушенному» миру формируется образ праведника.
Старшеклассник Митя, сын местного тракториста и доярки, ухаживает за ровесником Джоном от чистого сердца, приносит гостинцы и одежду. «Хороший, спокойный пар-нек, не «фулюган», - так описывает его бабка. - Дружит с Джоном, помогает по хозяйству» [2]. Еще при жизни бабка берет с мальчика обещание, что тот не бросит Джона, хотя по названию деревни - Тужиловка - понятно, что в этом унылом месте, где живут сплошь старики и старухи, молодежь не задерживается. Как тут не вспомнить «говорящие» названия деревень из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (1874), подчеркивающие тяжелое положение живущих в них крестьян: Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово, Неурожайка.
А. Титов отмечает в Мите в первую очередь нехарактерные для современной молодежи человеческие добродетели: обязательность и трудолюбие. «Он появился только к вечеру, раньше придти не мог - свой огород поливал» [2], - описывает автор первый визит подростка. В Митины обязанности входит не только уход за огородом и Джоном, но и много других, не подходящих ему по возрасту дел: «Обещал наколоть дров и позвонить на топливный склад в райцентр, чтобы старому да малому привезли угля» [2].
Автор берет за основу праведничества Мити его любовь к ближнему. Так, в сцене, когда старуха уговаривает не бросать Джона после ее смерти, подросток отвечает: «Я возьму его к себе. Дом у нас большой, места хватит. » [2], хотя сам наперед знает, что мать не примет Джона в дом ни при каких условиях.
Подчеркнутое смирение, кротость и незлобивость Мити роднит его с образами житийных праведников. Это доказывают сцены в огороде, когда слабоумный Джон наливает подростку в кроссовки ледяной волы, на что Митя лишь вскрикивает. Или в ситуации, когда Джон наступает на гвоздь, а Митя, оказывая первую помощь, безо всякой брезгливости перевязывает его грязную ногу. «Недели три назад пропорол подошву насквозь ржавым гвоздем, через всю деревню ковылял с хлопающей по пыли дощечкой. Прилепился к изгороди Митиного дома, словно чуял, что друг дома, заскулил возле калитки как раненый пес» [2]. А. Титов неоднократно сравнивает Джона собакой, говоря «зажило, как на собаке», «заскулил как раненый пес» [2], тем самым
Гуманитарные исследования • 2018 • № 3 (20)
99
подчеркивая преданность Джона, практически инстинктивно отличающего истинное добро от зла.
Обстоятельства жизни героев меняются после эпизода смерти бабки, которым заканчивается «Полуночная свадьба». Действие следующей повести «Жизнь, которой не было» (2001) происходит в той же Тужиловке, только теперь пространство героев ограничено избой Джона, которая (с момента смерти бабки) со временем превратилась в деревенскую «распивочную».
Так, в тесной, задымленной избе переплетаются истории жизни встречавшегося с Брежневым передового тракториста по кличке Профессор, старика-самогонщика с «золотыми руками» Игната Иваныча и Митиного отца - тоже тракториста, но отсидевшего три с половиной года тюрьмы за кражу колхозного комбикорма. По сути, праведный Митя во второй повести А. Титова выступает молчаливым наблюдателем, в то время как остальные в избе пьют и рассказывают «десятки историй» из своей жизни.
Центральной для второй повести А. Титова становится тема маленького человека, возникающая из сложных отношений между государством и человеком. Отсюда становится понятным название повести - «Жизнь, которой не было».
Очевидно, что все «пьяницы» в избе Джона - страдальцы и мученики. У каждого из них своя печальная история -взять хотя бы Профессора, «трахтариста безотказнайя» [5, с. 18], в молодости почетного тужиловского работника, который и сейчас пашет не хуже - только до немолодого деревенского трудяги нет дела никому. Или дядю Игната - одинокого старика, у которого «ни хрена в доме нет, акромя самогонного аппарата» и «плотницкого струмента» [5, с. 21].
Своя обида на государство и у Митькиного отца, который ничего особенного, по его мнению, не сделал. Ведь в колхозе воруют все, а попался он. «Митин отец снял шапку - волосы местами седые, а всего-то сорок лет» [5, с. 12]. Воровала в своей молодости и бабка Джона, в чем признается в одной из сцен «Полуночной свадьбы». «Приходилось. И в тридцатые годы, и в войну. Брала потихоньку зернецо, усе брали. Детей надо было кормить. Тогдашние времена куда как строже были - не попадайся! За горсть зерна могли отправить бог знает куда. Народное добро. Да кто ж против. Пусть тебе «народное», если бы дети с голоду не пухли» [2].
Осмысление подобных ситуаций представлено в статье критика П. Басинского: «У нас выведена редчайшая порода трудящегося ворующего человека, то есть такого человека, который работает от зари до зари, но прожить без воровства не в состоянии» [1, с. 7]. Так, тема неминуемой гибели крестьян усугубляется их беззащитностью перед силой государственной машины. А. Титов ясно дает понять, что не видит в современной власти гаранта человеческих прав и свобод. «Понятие "государство" утратило свой сакральный, от Бога данный смысл, и предстает перед человеком
как образ, ничем не наполненный, кроме внешних атрибутов. <...> Государство в современном смысле слова не является идеологическим стержнем души человека, оно перестает быть его внутренней психологической опорой, что ощущается отдельным человеком как постоянное скрытое огорчение» [6], - напишет А. Титов в статье «Литература стала «ничем».
В силу возраста и какой-то младенческой невинности Митя пока не в силах услышать в словах бабки и отца главный смысл, заключающийся в том, что современная деревня мало чем отличается от деревни голодных «тридцатых», либо от военной и послевоенной. Интуитивно Митя выступает против цинизма власти, признаваясь в своей любви к малой родине. «Митя слушал его и думал: да, он тоже любит Тужиловку. Сам не понимает за что. Здесь дом, родители, Джон, о котором надо заботиться» [5, с. 15].
Единственный, кто трезво смотрит на гибель Тужиловки и открыто противится посиделкам у Джона, - это мать Митьки. Она, как справедливо замечает П. Басинский, «инстинктивно боится» [1, с. 7], что Митя после школы может остаться в деревне и со временем пополнить пьяную компанию в избе Джона. Всю мощь материнского отчаяния передает заключительная сцена повести, в которой женщина застает в избе Джона общую пьяную пляску под балалайку. Сборище расходится, а мать Мити «машинально присаживается на лавку. Яркие подкрашенные сухой помадой губы искажаются непонятной гримасой. Закрывшись ладонями, она начинает то ли выть, то ли хохотать на всю комнату» [5, с. 44]. Трагичность финала как бы отодвинута автором во времени. А. Титов делает его открытым, давая героям право выбора. Хотя на самом деле этого выбора нет.
Подводя итоги, отметим, что современная русская литература явилась звеном, позволяющим осознать типологическую общность праведничества как культурного феномена XXI в. Центральным для А. Титова становится мотив гибели русской деревни, а праведники представляются единственной силой, способной спасти Россию.
1. Басинский П. Новые деревенские // Литературная газета. 2001. № 36.
2. Титов А. Полуночная свадьба // URL: http://glfr.ru/ biblioteka/aleksandr-titov/polunochnaja-svadba.html (дата обращения: 28.01.2018).
3. Лесков Н. С. Избранное. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1981. 544 с.
4. Солженицын А. Рассказы. М. : ИНКОМ НВ, 1991. 288 с.
5. Титов А. Жизнь, которой не было // Новый мир. 2001. № 8. С. 7-45.
6. Титов А. Литература стала «ничем» // Литературная газета. 2010. № 42-43 (27 октября - 2 ноября). С. 4.
© Андреева Е. А., 2018
