CC BY
38
Вестник Томского государственного университета. Филология. 2023. № 82. С. 23-40 Tomsk State University Journal of Philology. 2023. 82. рр. 23-40
Научная статья
УДК 811.111 '37+81
doi: 10.17223/19986645/82/2
Образ моря в романе А. Мердок «Море, море»: к проблеме авторской и переводческой интерпретации
Елена Геннадьевна Басалаева1, Наталья Владимировна Носенко2
12Новосибирский государственный педагогический университет, Новосибирск, Россия
1 lena.bas@mail.ru 2 nnossenko@mail. ru
Аннотация. Рассматривается ключевой образ моря в романе А. Мердок «Море, море» и его переводе на русский язык. Моделирование авторского образа осуществляется через описание моря сквозь призму каналов перцепции и организацию текста на основе таких метафор, как «море - жизнь», «море -смерть», «море - творец» и др. Анализ перевода свидетельствует о достаточно высокой степени эквивалентности в передаче метафор, при этом случаи трансформаций являются оправданными с точки зрения передачи эмоционального фона произведения.
Ключевые слова: лексика восприятия, А. Мердок, образ моря, писатели-маринисты, метафора, перевод, переводческие трансформации
Для цитирования: Басалаева Е.Г., Носенко Н.В. Образ моря в романе А. Мердок «Море, море»: к проблеме авторской и переводческой интерпретации // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2023. № 82. С. 23-40. doi: 10.17223/19986645/82/2
Original article
doi: 10.17223/19986645/82/2
The image of the sea in Iris Murdoch's The Sea, the Sea: On the problem of author's and translator's interpretation
Elena G. Basalaeva1, Natalia V. Nosenko2
1 2 Novosibirsk State Pedagogical University, Novosibirsk, Russian Federation 1 lena.bas@mail.ru 2 nnossenko@mail. ru
Abstract. The article examines the central sea image of Iris Murdoch's novel The Sea, the Sea. The image of sea, as one of the key ones in the world literature, is considered on the material of the original novel and in its translation into Russian by Maria Lorie. The aim of the study is to analyze the linguistic means of embodying the image of sea and their text-forming potential in the above-mentioned novel and its translation into Russian. The study is based on the method of modeling the author's image by analyzing various ways of its linguistic representation and metaphorization. The translation analysis is based on the study of shifts as the consequences of interlin-
© Басалаева Е.Г., Носенко Н.В., 2023
gual asymmetry. The authors note that the modeling of the author's image of sea is carried out in the novel in different ways: the description of sea through the prism of different channels of perception (visual, auditory, olfactory); organization of the text on the basis of such key metaphors as "sea - life", "sea - death", "sea - creator", etc. The analysis of various ways of linguistic representation of perceptual images of sea, which are closely related to thinking and the subconscious, associative memory and imagination, has shown the special importance and semantic loading in the text of lexical groups of the sphere of perception. The authors stress that visual perception is in first place in terms of the importance and volume of information received by a person; followed by hearing, touch, smell and taste. The dominant feature of sea from the point of view of perception is visual (color, light, size, shape, etc.). Thanks to visual features, a unique image of sea is created - frosted glass, a mirror that emits light, reflects human experiences and is reflected in a person. Before the reader there is the image of sea as a living being, habitat, a protector, a refuge, medicine, a source of danger and death, a creator. Sea is often alive; it smiles, jumps, splashes; sea can be a threat. Sometimes it serves as a background against which the characters experience a wide range of feelings and emotions (jealousy, hatred, struggle). It makes the reader think about eternity. However, sea does not accompany a person, but lives its own life. On the one hand, in sea, as in a mirror, emotions and experiences of a person are reflected. On the other hand, a person adapts to sea, which can be good or evil, can caress or kill. The analysis of the Russian translation of the text indicates a fairly high degree of equivalence in the translation of metaphors and reflection of all shades of the image of the sea. All translation shifts are justified in terms of conveying the emotional background of the work.
Keywords: lexis of perception, Iris Murdoch, image of sea, seascape writers, metaphor, translation, translation shifts
For citation: Basalaeva, E.G. & Nosenko, N.V. (2023) The image of the sea in Iris Murdoch's The Sea, the Sea: On the problem of author's and translator's interpretation. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya - Tomsk State University Journal of Philology. 82. рр. 23-40. (In Russian). doi: 10.17223/19986645/82/2
Художественный текст представляет собой реализацию индивидуальной картины мира, созданной творческим воображением автора и воплощенной при помощи целенаправленно отобранных языковых средств. Одним из частотных, любимых образов мировой литературы становится образ моря. Для англосаксов, как пишет И.А. Чугунов, «море - это не только часть бытия. Это слияние души человека с душой природы, с единой мировой душой» [1. С. 140]. Центральное место образ моря занимает и в романе английской писательницы и философа, лауреата Букеровской премии Айрис Мердок «Море, море». Так, Л.Л. Шевченко, анализируя метафоры, свойственные творчеству А. Мердок, пишет, что «самой характерной для концептуальной системы Айрис Мердок является водная стихия. <...> Герои часто проходят «испытание и очищение водой». Сила воды заключается во внутренних ее свойствах, в ее способности поглощать и преобразовывать энергию» [2. C. 15].
Стоит отметить, что индивидуально-авторское мировосприятие базируется на общепринятых представлениях о мире, которые переосмысляются
автором, проходят процесс концептуализации. Поэтому, несмотря на субъективность художественного текста, он является понятным носителям того языка, к которому принадлежит автор. Но этот факт обусловливает определенные трудности в работе переводчика, так как ему необходимо не только расшифровать авторские концепты, но и подобрать средства и способы их передачи на другой язык.
Целью настоящего исследования является анализ ключевого образа моря (а именно языковых средств его воплощения и их текстообразующего потенциала) в романе А. Мердок «Море, море» [3] и его переводе на русский язык [4].
Актуальность исследования. Необходимо сказать, что к творчеству А. Мердок обращались многие исследователи (Ю.И. Зырянова [5], Л.К. Байрамкулова [6], А.Н. Никифорова [7], Ю.В. Локшина [8], Н.А. Ма-лишевская [9], О.В. Эпштейн [10] и др.). Так, Ю.И. Зырянова отмечает, что в романе «Море, море» сохраняются традиции готического романа, где «основная территория романных событий - "замок", точка в пространстве, насыщенная временем, например мрачный дом, одиноко стоящий где-нибудь на холме или у моря» [5. C. 136-140]. При этом не до конца изучены вопросы о языковой организации и способах вербальной репрезентации образной системы романа «Море, море» и ее передачи средствами другого языка, что определяет новизну настоящего исследования.
Материалы и методы исследования. В качестве материала исследования мы привлекли оригинал романа «Море, море» (1978 г.) [3] и его перевод, выполненный М.Ф. Лорие [4]. Анализ перевода опирается на изучение переводческих трансформаций как следствия межъязыковой асимметрии в понимании, представленном в работах Н.А. Гарбовского, а именно как процесс перевода, в ходе которого «система смыслов, заключенная в речевых формах исходного текста <...> трансформируется естественным образом вследствие межъязыковой асимметрии в более или менее аналогичную систему смыслов, облекаемую в формы языка перевода» [11. C. 366].
Прежде чем говорить о специфике переводческих стратегий, проанализируем в целом особенности образа моря в указанном произведении, его текстообразующий потенциал.
Заглавие романа, являющееся аллюзией на крылатое выражение из «Анабасиса» Ксенофонта [12. Р. 74], вводит морскую тему, ставя роман
A. Мердок в один ряд с произведениями писателей-маринистов (Гомер,
B. Скотт, Ф. Купер, В. Гюго, М. Твен, Дж. Лондон, Э. Хэмингуей и др.). Заглавие дает несколько ключей к раскрытию морской темы, перекликаясь со стихотворением «Le Cimetiere Marin» («Морское кладбище ») Поля Валери [13], в первой строфе которого есть стих, также цитирующий крики греков: «Midi le juste y compose de feux La mer, la mer, toujours recommencée» («Юг праведный огни слагать готов В извечно возникающее море!», перевод Б.К. Лившица [14]). Стихотворение «Слава морю» с отсылками к Ксенофонту входит в сборник «Северное море» Генриха Гейне: «Thalatta! Thalatta! Sei mir gegrüßt, du ewiges Meer!» [15] («Таласса! Та-
ласса! Славлю тебя, о вечное море!», перевод В. Левика [16. C. 59]). По мнению переводчика А. Мердок, А.Я. Ливерганта, название - это аллюзия на стихотворение Барри Корнуолла «Море» [16], которое начинается словами: «THE SEA! the sea! the open sea! The blue, the fresh, the ever free!» («Море! Море! Открытое море! Синее, свежее, всегда свободное! - пер. Н.В. Носенко). Помимо поэтических текстов, заглавие романа А. Мердок отсылает читателя и к роману Дж. Джойса «Улисс», герой которого цитирует радостный возглас греков, вернувшихся на родину: «Талатта! Талат-та! Наша великая и нежная мать» [17. C. 3]. На наш взгляд, ключевым моментом в понимании авторского кода заглавия является факт, обоснованный Н.С. Зелезинской, по мнению которой на первый план в романе выступает игра с читателем, свойственная В. Шекспиру: роман Мердок «перекликается со всем творчеством Шекспира», мотив «моря» отсылает читателя к пьесе «Буря»: «С «Бурей» помимо мотива моря роман объединен идеей всесильного волшебника, который «мог добывать добро и наделять им других»» [18]. Карнавал смыслов, образов, аллюзий, зашифрованных в названии, уносит читателя в разные эпохи, к различным событиям и героям, однако в данном исследовании интерес представляет именно авторская трактовка образа моря и то, как этот образ интерпретируется в переводе.
В первую очередь стоит отметить, что ключевая метафора море, реализующаяся в системе ассоциативно-смысловых полей, формирует главный художественный образ произведения. В большей степени море имеет архе-типические черты, поскольку, по утверждению Е.С. Галимовой, оказывается «равновелико жизни, смерти, человеку и мирозданию» [19. C. 80-87].
Моделирование авторского образа моря осуществляется в романе разными способами.
I. Описание моря через призму разных каналов перцепции. В зоне восприятия оказываются самые разнообразные признаки моря, которые, с одной стороны, представляют объект целостно, с другой - становятся ценностным параметром, необходимым для освоения смысла, идей текста.
II. Формирование различных метафорических образов, задающих определенную интерпретацию текста и восходящих к таким метафорическим моделям, как «Море - жизнь», «Море - смерть», «Море - символ искусства, творец» и др.
Результаты и обсуждение
Охарактеризуем выявленные выше особенности более подробно.
I. Анализ различных способов языковой репрезентации перцептивных образов моря, теснейшим образом связанных с мышлением и подсознанием, ассоциативной памятью и воображением, показал особую важность и семантическую нагруженность в тексте лексических групп сферы восприятия. Отметим, что в тексте зрительное восприятие находится на первом месте по важности и объему поступающей к человеку информации; далее
следуют слух, осязание, обоняние и вкус. Подобная иерархия в перцептивной системе наблюдается и в языке [20. С. 48].
Ситуация зрительного восприятия моря в романе охватывает чрезвычайно большую сферу разнообразных физических явлений: цвет, свет, окраску, размеры, форму, количество, пространство, расстояние и др.
Так, цветовая палитра моря, выраженная прилагательными, глаголами, постоянно контрастирует или сливается с небесной и земной:
(1) The sea which lies before me as I write glows rather than sparkles in the bland May sunshine. <...> Near to the horizon it is a luxurious purple, spotted with regular lines of emerald green. At the horizon it is indigo. Near to the shore, where my view is framed by rising heaps of humpy yellow rock, there is a band of lighter green, icy and pure, less radiant, opaque however, not transparent (Prehistory) // Море, которое раскинулось передо мною сейчас, когда я пишу эти строки, не сверкает, а скорее рдеет в мягком свете майского солнца. <...> Ближе к горизонту море окрашено в пурпур, прочерченный изумрудно-зелеными штрихами. У самого горизонта оно темно-синее. Ближе к берегу, где вид на него ограничивают громоздящиеся справа и слева песочно-желтые скалы, протянулась зеленая полоса посветлее, ледяная и чистая, но не прозрачная, а приглушенно матовая (с. 5) (выделено нами. - Е.Б., Н.Н.).
(2) The cloudless sky is very pale at the indigo horizon which it lightly pencils in with silver (Prehistory) // У самого горизонта очень бледное безоблачное небо разбросало по темно-синей воде легкие серебряные блики (с. 5).
(3) It has stopped raining and the sun is shining, but over most of the sea the sky is a thick leaden grey. The sunny golden rocks stand out against that dark background (Prehistory) // Дождь перестал, светит солнце, но небо над морем почти сплошь свинцово-серое. На этом темном фоне скалы под солнцем горят золотом (с. 133).
(4) .they met the rocks in a creamy swirl (History Five) // .пока они не разбивались о скалы мутно-белым прибоем (с. 534).
Часто описывается динамика цвета, но она создается за счет не только цветовых прилагательных, но и оценочных:
(5) It is cloudy and the sea is a choppy dark blue-grey, an aggressive and unpleasant colour (Prehistory) // Небо в тучах, море неспокойное, сине-серое, какого-то враждебного, неприятного цвета (с. 108).
Цветовые характеристики моря постепенно изменяются: от лазурного (спокойного, безмятежного) к темному, серому (таящему в себе скрытую угрозу), тем самым поддерживаются на текстовом уровне изменения во внутреннем мире героя, отношение к нему. Например, угнетенное состояние героя сопровождается описанием моря враждебного, неприятного цвета (пример (5)).
В переводе довольно точно передаются оттенки цвета, при этом в редких случаях переводчик прибегает к уточняющим заменам (индиго — темно-синий; светится, пылает - рдеет; во фразе humpy yellow rock (горбатая желтая скала) пропадает указание на форму - песочно-желтые скалы)).
Переводчик расставляет акценты, заменяя «аппетитный (creamy)» цвет на грязный (мутный), типичный цвет пены для русскоязычного читателя.
Кроме цветовой характеристики, море наделяется способностью проливать свет. Этот свет ослепляет героя, изменяет его эмоциональное состояние, превращает в свидетеля тайн природы.
(6) The sea was shining into the room like an enamelled mirror with its own especial clear light. This light excited and upset me, and dazzled me so that now I could scarcely see my surroundings (History Two) // Море светило в комнату, как зеркало, излучающее собственный ясный свет. Этот свет возбуждал меня, выводил из равновесия и слепил так, что я почти ничего не видел вокруг себя (с. 183).
(7) And I was no longer I but something pinned down as an atom, an atom of an atom, a necessary captive spectator, a tiny mirror into which it was all indifferently beamed, as it motionlessly seethed and boiled, gold behind gold behind gold (History Two) // И я уже был не я, а некий атом, некий атом атома, подневольный, пригвожденный к месту зритель, крошечное зеркало, в которое все это без разбора светило в своем неподвижном кипении и кружении, золото, а за ним еще золото, и так без конца (с. 214-215).
Перцептивные образы в данных примерах формируются не только благодаря использованию соответствующей лексики (ясный, свет, светить), но и введению метафоры зеркало. Отметим, что в переводе (6) опускается характеристика an enamelled mirror (эмалевое зеркало), тем самым снимается признак приглушенного света матированного (матового) зеркала моря. Море в переводе становится более ярким с точки зрения восприятия.
Размер и форма моря также становятся ведущими визуальными признаками в тексте. Так, большой размер моря описывается лексемами huge (необъятный), great space (простор) и под.:
(8) How huge it is, how empty, this great space for which I have been longing all my life (Prehistory) // Какой он необъятный, какой пустой этот простор, к которому меня тянуло с детства (c. 27).
Визуализировать масштабность моря, его форму и цвет позволяет и метафора море - чаша, море - котел, которая реализует идею статичности, неподвижности:
(9) The vast bowl of the sea was glowing a very pale blue with silvery mirages and streaks of light (History Two) // Огромная чаша моря светилась бледной голубизной с серебристыми бликами (c. 181).
(10) The sea was as flat as I had ever seen it, quite still and held up brimming as if it were in a bowl, the tide being in (History Three) // Море было совершенно плоское, неподвижное, словно чаша, налитая до краев, - было время прилива (c. 306).
Аудиальные образы моря также работают на передачу идеи «масштабности» пространства. Звуки моря, как правило, громкие, ритмичные, они, в отличие от визуальных характеристик, чаще связаны с активностью, динамичностью (ср. сочетание звуковой лексики с глаголами движения (врываться), отглагольными существительными (взрыв) и пр.):
(11) At one point, near to my house, the sea has actually composed an arched bridge of rock under which it roars into a deep open steep-sided enclosure beyond (Prehistory) // В одном месте, совсем близко от моего дома, вода построила из скал горбатый мост, под которым она с грохотом врывается в глубокую, с отвесными краями впадину (с. 12).
Лексика со звуковой семантикой участвует и в формировании и анималистических метафор: море ритмично дышит, его шум уподобляется сердцебиению, сливается с сердцебиением героя. Мы видим художественное конструирование психологического состояния персонажа сквозь призму его созерцания и аудиального восприятия моря:
(12) I listened to the loud hollow regular noise from the cauldron and the force of it seemed to enter my body, it began to seem like a strong beating heart, like a strong beating of my own heart, and then like the menacing accelerating sound of the wooden clappers used in the Japanese theatre (History Six) // Я вслушивался в громкие, гулкие взрывы из Миннова Котла, и сила их словно проникла в мое тело, обернулась сильным, бьющимся сердцем, уподобилась громкому биению моего собственного сердца, а потом - грозному, все убыстряющемуся стуку трещоток из японского театра (c. 628).
(13) The smooth foamless sea was rising and falling against the rocks with a gentle inviting rhythm (History One) // Гладкое беспенное море вздымалось и опадало у подножия скал в тихом, зовущем ритме (c. 135).
Аудиальные образы моря переводятся точно, тем самым сохраняется образность описания исходного текста.
Значимыми параметрами моря становятся и его осязательные признаки.
В тексте мы находим сравнение моря с гладкими поверхностями (например, стеклянными), много сравнений, преимущественно предметных (кожура), вещественных (глицерин, желе), появляется, когда описывается спокойное, гладкое, т.е. статичное, море.
(14) Yesterday the sea was so motionlessly smooth that it supported a whole flotilla of blue flies which seemed actually to crawl upon the surface tension (Prehistory) // Вчера море было так неподвижно, что на нем держалась целая флотилия синих мух, которые словно ползали по его гладкой поверхности (c. 20).
(15) The water undulated calmly, smooth and shining upon the surface, like the rind of a fruit (History Three) // Поверхность воды чуть колыхалась, гладкая и блестящая, как яблочная кожура (c. 301).
(16) The sea was a glassy slightly heaving plain (History Two. // Mope, как стеклянная, чуть вздымающаяся равнина (с. 205-206).
(17) A shadow-cormorant skims the glycerine sea (Prehistory. // Баклан на бреющем полете носится над глицериновым морем (с. 103).
(18) The sea, where it was, when I walked out, just visible, caressing the rocks, was oily-smooth (History Three) // Море, там, где я смог его разглядеть, когда вышел из дому, ластилось к скалам, гладкое и маслянистое (c. 266).
(19) The afternoon advanced, very hot, with renewed grumblings of distant thunder. The sea was like liquid jelly, rising and falling with a thick smooth dense movement (History Five) // День тянулся, было очень жарко, и вдали опять ворчал гром. Море было как жидкое желе, вздымалось и опадало гладкими густыми валами (c. 508).
В переводе все эти смыслы передаются довольно точно, за исключением трансформации - конкретизации в примере (15): the rind of a fruit (букв. кожура плода) - яблочная кожура.
Тактильные, температурные признаки, так же как и аудиальные, часто становятся основой метафор, связанных с анимализацией образа моря. Вода предстает в образе живого существа или его части; она уподобляется коже, чешуе (обволакивает тело), языку (лижет скалы). Образ моря строится на постоянном контрасте теплого и холодного. Следует отметить, что в переводе при сохранении тактильного образа моря в целом может меняться основание метафорического переноса (ср. water taps the rocks (букв. вода бьет по скалам - пер. М.Ф. Лорие «вода лижет скалы»).
(20) Of course the water is very cold, but after a few seconds it seems to coat the body in a kind of warm silvery skin, as if one had acquired the scales of a merman. The challenged blood rejoices with a new strength. Yes, this is my natural element (Prehistory) // Вода, конечно, очень холодная, но уже через несколько секунд она словно обволакивает тело теплой серебряной кожей, словно обрастаешь чешуей, как тритон. Кровь, взбодренная холодом, ликует, наливаясь новой силой. Да, это моя стихия (с. 10).
(20) Where the gentle water taps the rocks there is still a surface skin of colour (Prehistory) // Там, где вода лижет скалы, на ее поверхности еще сохраняется пленка цвета (с. 5).
(21) The sea was cool about my warm limbs, coating them with its cool scales (History Three) // Море прохладно обняло мое теплое тело, обволокло меня своей прохладной чешуей (с. 301).
Отметим, что анималистическая метафора сохраняется и в переводе, переводчик использует трансформацию - генерализацию (конечности — все тело).
Близость аудиальных и тактильных образов подкрепляется примерами синестезии, когда при описании моря как живого существа актуализируются звуковые и осязательные признаки. Ср.:
(22) I could now hear the soft grating sound of the waves, like a gentle scratching of fingers upon a soft surface (History One) // Теперь мне было слышно мягкое шуршание волн, словно кто-то легонько скребет ногтями по мягкой поверхности (c. 149).
Обонятельные и вкусовые признаки моря представлены в тексте минимально. К примеру, вводится пищевая метафора море - (вонючий) суп, где актуализируются как температурные характеристики (теплый), так и обонятельные (вонючий):
(24) Oh blessed northern sea, a real sea with clean merciful tides, not like the stinking soupy Mediterranean! (Prehistory) // О благословенное северное
море, настоящее море, с чистыми, милостивыми приливами и отливами, не то что Средиземное, этот котел вонючего разогретого супа! (с. 7).
Таким образом, лексика чувственного восприятия, используемая при описании моря, становится символизацией психических состояний героя, маркирует их изменение, участвует в олицетворении моря, проецируется на собственную самооценку героя (его одиночество, слияние со стихией, ожидания и разочарования, победа над собой и под.).
II. Образ моря в тексте предстает не только в качестве дополнительного средства, с помощью которого описывается духовное состояние героя. Море предстает порой как самостоятельный персонаж. Достигается это разными приемами, ведущим из которых является метафора.
Можно выделить несколько ключевых метафорических образов, значимых для организации текста.
1. Текстовая метафора «море - жизнь».
Море в тексте предстает как субъект, сравнивается с живым существом. Достаточно часто описание моря включает лексику, номинирующую различные типы движения (вздымающаяся равнина, медленно двигалось, льнет), проявления силы, эмоций.
(25) Beneath it the sea is a live choppy lyrical goldeny-brown, jumping with white flecks (Prehistory) // Море под ней неспокойное, точно живое, золо-тистокоричневое в пляшущих белых мазках (c. 43).
(26) The sea is golden, speckled with white points of light, lapping with a sort of mechanical self-satisfaction under a pale green sky (Prehistory) // Море золотое, усыпано белыми точками света, плещется успокоенно и равномерно, как неживое, под бледно-зеленым небом (c. 27).
(27) With deliberation and to calm myself by the discovery that there was of course nothing to see I began again to study the jumping waters (History Four) // Неспешно, чтобы убедиться, что ничего и не увижу, и успокоиться, я снова принялся разглядывать пляшущее море (c. 357).
В данных примерах жизнь моря связана с его движением, активностью. Спокойное состояние делает море как бы безжизненным. В переводе примеров (26) и (27) мы видим лексические замены, которые подчеркивают эту мысль: mechanical (механический) заменяется на неживой, а jumping (прыгающие) воды - на пляшущее море.
Море явно сильнее человека, но в то же время может проявлять человеческие эмоции (ластится, ласково пошлепывает), играть с человеком (шалить), успокаивать (баюкать). Человек находится в постоянном физическом (телесном) взаимодействии с морем, как с живым существом, выстраивает с ним отношения (ср. мое, обняло, верный поклонник; оно холодное, тело теплое), указывает на поведенческие характеристики. Данные смыслы иногда усиливаются в переводе (ср. пример (29): to stroke the rocks (букв. гладят камни) - ластятся к скалам).
(28) With the tide turning, it leans quietly against the land, almost un-flecked by ripples or by foam (Prehistory) // Начался прилив, и оно тихо льнет к земле, почти не тронутое рябью и пеной (c. 5).
(29) .. .and the sea has a misleadingly docile silvered look, as if the substantial wavelets were determined to stroke the rocks as hard as they could without showing any trace of foam (Prehistory) // ...у моря вид обманчиво смирный, словно маленькие серебристые волны изо всех сил ластятся к скалам, решив не выдавать себя ни единым белым гребешком (c. 103).
(30) It was so close to the sea which was gently slapping the rock just below, it was like being in a boat (History Two) // Чуть ниже меня море ласково пошлепывало скалы, казалось, я лежу в лодке (c. 212).
(31) The waves simply pluck one off. It is remarkable how quietly firmly powerful my sportive sea can be (Prehistory) // Волны попросту сбивают вас с ног. Прямо-таки поражаешься, какую упорную, молчаливую силищу способно проявить мое шаловливое море (c. 13).
Море наделено душой, чувствами, эмоциями:
(32) It is a compact radiant complacent sort of sea, very beautiful (Prehistory) // Это плотное, светлое, благодушное море, очень красивое (c. 103).
(33) The sea was a glassy slightly heaving plain, moving slowly past me, and as if it were shrugging reflectively as it absent-mindedly supported its devotee (History Two) // Mope, как стеклянная, чуть вздымающаяся равнина, медленно двигалось мимо меня, словно задумчиво пожимало плечами, рассеянно баюкая своего верного поклонника (c. 205-206).
(34) Equal mad delight possessed me, and the sea was joyful and the taste of the salt water was the taste of hope and joy (History Four)// То же упоение владело и мной, и море смеялось, и вкус соленой воды был вкусом надежды и счастья (c. 372).
(35) It had the look of a happy sea and I felt I was seeing it through Titus's eyes (History Six) // Какое счастливое море, подумал я и почувствовал, что смотрю на него глазами Титуса (c. 555).
(36) The sea was in a restless fussy mood, dark blue in colour, that grim cold northern blue which even in summertime can convey a wintry menace (History Six) // Темно-синее море было чем-то встревожено, даже летом эта холодная северная синева порой таит в себе зимнюю угрозу (c. 616).
Море изменяется и способно изменить эмоциональное состояние человека, его сознание. В то же время море способно поддержать физически и морально:
(37) The sea is always a refreshment to the spirit, it is good to see the horizon as a clean line (Prehistory) // Море всегда возвышает дух, отрадно видеть горизонт как чистую линию (c. 86).
Отсюда вытекает еще один важный смысл. Море выступает защитником человека, оно сохраняет жизнь. Выражение этого смысла можно найти в многократно повторяемых сравнениях моря с пещерой, убежищем:
(38) I remember James saying something about people who end their lives in caves. Well, this, here, is my cave (Prehistory) // Помню, Джеймс что-то говорил насчет людей, которые кончают свои дни в пещерах. Ну так вот, море - моя пещера (c. 10).
(39) I trust, in any case, that you are having a well-earned rest in your marine abode (Prehistory) // Во всяком случае, хочется думать, что в твоем приморском убежище ты вкушаешь заслуженный отдых (c. 86).
Герой не боится моря, он выступает с ним на равных:
(40) I am a skillful fearless swimmer and I am not afraid of rough water. Today the sea was gentle compared with antipodean oceans where I have sported like a dolphin (Prehistory) // Я - бесстрашный, искусный пловец, и волны меня не пугают. Сегодня море было тихое по сравнению с океанами другого полушария, где мне доводилось резвиться, как дельфину (c. 10).
Единение с морем настолько велико, что его безучастие опустошает, делает одиноким:
(41) And I felt upon the empty darkening road a shuddering sense of my utter solitude, my vulnerability, among these silent rocks, beside this self-absorbed and alien sea (History One) // И на пустом темнеющем шоссе я с содроганием осознал полное свое одиночество, свою беззащитность среди этих безмолвных скал, у поглощенного собой, безучастного моря (c. 149).
Связь моря с жизнью подчеркивается еще одним важным образом: море - это лекарство. Морю приписываются целебные свойства:
(42) Perhaps I had not been wrong in thinking of the sea as a source of peace, but it was an ineffective medicine thus taken in a gulp. It required a regime (History Two) // Может быть, я и не ошибался, приписывая морю целительные свойства, но одной дозы лекарства, пусть и большой, оказалось мало, его надо принимать регулярно (с. 206).
Наконец, море дарит свободу в жизни:
(43) I feel innocent and free. Perhaps it is all that swimming (Prehistory) // Ощущение невинности и свободы. Может, все оттого, что много купаюсь (c. 104).
(44) Then she lifted her head and started looking at the sea, image of an inaccessible freedom (History Four) // Потом, подняв голову, поглядела на море, это воплощение недостижимой свободы (c. 381).
И все чувства, которые испытывает герой и которые кардинально меняют жизнь героя, делают его свободным, также уподобляются водному пространству:
(45) Now, I realized, it was done; and my desire was like a river which has forced its channel to the sea. She made me whole as I had never been since she left me (History Three) // Теперь это свершилось; и моя любовь стала подобна реке, прорвавшейся к морю. Хартли вернула мне цельность, которую я утратил, когда она ушла от меня (c. 273).
Но эта свобода оказывается невозможна в реальной жизни, попытки стать отшельником, жить в единении с морем, стать его частью разбиваются о быт. Персонажи из прошлой жизни вторгаются в созданный героем мир, который в конце концов рушится.
Анализируя перевод, необходимо отметить, что все контексты переведены достаточно точно, лишь однажды в целом поддерживая анимизацию моря, переводчик усиливает этот образ, делая замены, например, в контек-
сте It glittered (= сияло) at me // Оно улыбалось мне; in a restless fussy mood (море было в беспокойном суетливом настроении) // было чем-то встревожено.
2. Текстовая метафора «Море - смерть».
Море, помимо того что связано с жизненным началом, может олицетворять опасность, выступать соперником, быть убийцей. Здесь уже сила выступает не как объект восхищения, а как потенциальный источник смерти. Борьба разворачивается внутри моря, где нет места человеку, в то же время это борьба моря и человека, где последний оказывается слабым звеном.
(46) A feature of the coastline is that here and there the water has worn the rocks into holes, which I would not dignify with the name of caves, but which, from the swimmer's-eye-view, present a striking and slightly sinister appearance. <...> the violent forces which the churning waves, advancing or retreating, generate within the confined space of the rocky hole (Prehistory) // Гротами их не назовешь, много чести, но если смотреть на них снизу, из воды, выглядят они интересно и немного зловеще. <...> Вспененные волны, кидаясь вперед и отступая, рождают в этой замкнутой каменной яме неистовое противоборство сил (c. 12).
Море способно управлять жизнью человека, распоряжаться ею (сбивать с ног, приподнимать, отдергивать и пр.):
(47) The gentle waves teased me, lifting me up towards the rock face, then plucking me away. My fingers, questing for a crevice, were again and again pulled off. Becoming tired, I swam around trying other places where the sea was running restlessly in and out, but the difficulty was greater since there was deep water below me and even if the rocks were less sheer they were smoother or slippery with weed and I could not hold on. At last I managed to climb up my cliff, clinging with fingers and toes, then kneeling sideways upon a ledge. When I reached the top and lay panting in the sun I found that my hands and knees were bleeding (Prehistory) // Легкие волны дразнили меня — приподнимали и тут же опять отдергивали от скал, снова и снова отрывая мои пальцы, ищущие, за что бы ухватиться, немного, высматривая другие места, где море беспокойно металось взад-вперед, но там вылезти было еще труднее — подо мной была большая глубина, а скалы, хоть и не такие крутые, были совсем гладкие либо скользкие от водорослей, и я не мог за них удержаться. В конце концов я все же вскарабкался на свой утес, впиваясь в камень пальцами рук и ног, потом примостился боком на коленях на одном из выступов. Добравшись до вершины и растянувшись на солнце, чтобы отдышаться, я заметил, что руки и колени у меня в крови (c. 11).
(48) He had been with me such a short time; and he had come to me as to his death, as to his executioner. By what strange path of accidents, alive with so many other possibilities, had he made his way to the base of that sheer rock where he had tried again and again to pull himself out of the moving teasing killing sea (History Six) // То, что он никогда не вернется, оставалось непостижимым. Он пробыл со мной так недолго и шел ко мне как на смерть, как к палачу. Какие причудливые случайности привели его не куда-
нибудь, а к подножию этой отвесной скалы, где он снова и снова пытался выбраться из бушующего, глумливого, кровожадного моря? (c. 656).
Опасность может быть и потенциальной - морское пространство способно порождать чудовища, вызывающие ужас у человека:
(49) ...I saw a monster rising from the waves. I can describe this in no other way. Out of a perfectly calm empty sea, at a distance of perhaps a quarter of a mile (or less), I saw an immense creature break the surface and arch itself upward. At first it looked like a black snake, then a long thickening body with a ridgy spiny back followed the elongated neck. There was something which might have been a flipper or perhaps a fin (Prehistory) // .. Я увидел, как из моря поднялось чудовище. Иначе я не могу это выразить. На моих глазах из совершенно спокойного, пустого моря за четверть мили от меня (или даже ближе). Какое-то гигантское существо разбило водную гладь и дугой выгнулось кверху. Сперва оно было похоже на черную змею, потом за длинной шеей последовало продолговатое толстобокое туловище с хребтом из острых шипов (c. 32-33).
(50) The shock and the horror of it were so great that for some time I could not move. I wanted to run away, I feared beyond anything that the animal would reappear closer to land, perhaps rising up at my very feet (Prehistory) // Сраженный ужасом, я сначала не мог пошевелиться. Я хотел спастись бегством. Больше всего меня страшило, что чудовище появится снова, ближе к берегу - может быть, прямо у моего утеса (c. 33).
Даже за внешним спокойствием моря может таиться опасность, об этом свидетельствуют текстовые фрагменты, в которых содержится лексика с семантикой эмоций, т. е. море, подобно человеку, может притворяться, злиться и т. д.:
(51) .and the sea has a misleadingly docile silvered look (Prehistory) // у моря вид обманчиво смирный (c. 103).
(52) The sea, although it looked calm because it was so exceedingly glossy and smooth after the rain, was in a quietly dangerously violent mood, coming in in large sleek humpbacked waves which showed no trace of foam until they met the rocks in a creamy swirl (History 5) // Море, хоть и казалось спокойным, потому что зыбь после дождя была такой лоснящейся и гладкой, полно было затаенной злобы, грозно катило огромные горбатые волны, на которых не видно было пены, пока они не разбивались о скалы мутно-белым прибоем (с. 534).
(53) What made me suddenly write that teasing semi-serious letter to her I wonder? Some fear of loneliness and death which has come to me out of the sea (Prehistory) // Не пойму, с чего я вдруг написал ей это провокационное полушутливое письмо? Или это страх перед одиночеством, страх смерти явился ко мне из моря (c. 77).
(54) I swam about feeling the loneliness of the sea and that particular sensation which I now identified as a sense of death which it seemed to have always carried into my heart (History Six) // Я стал плавать, ощущая одиночество
моря и то особое чувство, теперь осознанное как чувство смерти, которое оно, казалось, всегда в меня вселяло (c. 663).
Интересно, что отношение к морю как источнику опасности у разных героев сильно разнится. Для большинства персонажей море - потенциальный убийца, в нем легко утонуть. Но главный герой за счет особого единения с морем находится с ним как бы на равных, осознает опасность, но не боится.
(55) The clientele seem to resent the fact that I go swimming in a sea whose killer propensities they are so proud of (Prehistory)// Завсегдатаи словно воспринимают как личную обиду, что я купаюсь в море, которым они гордятся как потенциальным убийцей (c. 102).
(56) My responsibility for Titus's death, which now so largely occupied my mind, amounted to this: I had never warned him about the sea (History Six) // Не дававшую мне покоя мысль, что я повинен в смерти Титуса, можно объяснить так: я никогда не пугал его морем (c. 572).
Таким образом, море одновременно изображается как дающее покой и представляющее угрозу, безжалостная природная стихия.
3. Текстовая метафора «море - творец».
Наделение моря человеческими качествами, способностью порождать жизнь и отнимать ее дает возможность интерпретировать еще один развернутый образ моря в тексте: море - символ искусства, творец; оно такое же сильное и бессмертное, как и искусство.
Море способно создавать произведения искусства:
(57) The driftwood is so beautiful, smoothed by the sea and blanched to a pale grey colour, it seems a shame to burn it (Prehistory) // Плавник такой красивый, отполирован морем, высветлен до бледно-серого цвета, его и жечь-то жалко (c. 115).
(58) .the miniature seaweed trees looked like jewels by Faberge (History Two) // пестрые камушки и миниатюрные деревца-водоросли напоминали драгоценности от Фаберже (c. 206).
(59) The stones, so close-textured, so variously decorated, so individual, so handy, pleased me as if they were a small harmless tribe which I had discovered. Some of them were beautiful with a simple wit beyond that of any artist (History Four) // Эти камни, такие приятные на ощупь, такие разные, каждый со своим рисунком, радовали меня, словно были маленьким безобидным племенем, которое я обнаружил в пустыне. Многие из них восхищали искусством, в простоте своей недоступным никакому художнику (c. 351).
Границы темы вечности искусства и бренности человека в романе расширяются за счет аллюзий к произведениям Шекспира. Образ моря становится одним из ключей к шекспировскому коду романа [19. С. 270]. Роман изобилует отсылками как к произведениям Шекспира, так и к его биографии (главный герой родился в Стратфорде на Эйвоне, он говорит о себе «В театр я пошел, разумеется, ради Шекспира <. > этот бог с самого начала направлял мои шаги» (с. 47) и т.п.). В первую очередь параллели
выстраиваются с б0-м сонетом «Как движется к земле морской прибой» и пьесой «Буря», фразы из которой цитирует герой.
Выводы
Таким образом, перед читателем возникает образ моря как среды обитания (это осязаемое всеми органами чувств пространство, без которого не мыслится жизнь, комфортная среда для жизни на определенном этапе); защиты, убежища, лекарства, данные смыслы традиционны и были подсказаны читателю заглавием. Море часто живое, оно улыбается, прыгает, пошлепывает, море может нести угрозу. Иногда оно служит фоном, на котором герои переживают целый спектр чувств, эмоций (ревность, ненависть, борьба). Оно заставляет задуматься о вечном. Но море не аккомпанирует человеку, а живет своей жизнью. С одной стороны, в море, как в зеркале, отражаются эмоции и переживания человека, а с другой - человек вынужден подстраиваться под море, которое может быть добрым или злым, может ласкать или убивать.
Автором создается уникальный образ моря - матового стекла, зеркала (зеркала с матовым стеклом), которое излучает свет, причем как переживания человека могут отражаться в этом зеркале, так и сам человек, становясь как бы принимающим устройством, способен поглощать этот свет, проникаться, напитываться морем.
Сопоставительный анализ оригинального текста и его перевода показал, что ведущим способом передачи ключевых признаков моря, текстовых метафор, является калькирование (по Я.И. Рецкеру, т.е. сохранение образа при точном воспроизводстве слов и выражений [21. С. 117]). Лишь изредка расставляются акценты, при этом используются переводческие трансформации: конкретизация (например, indigo (индиго) - темно-синий, creamy (кремовый) - мутно-белый, the rind of a fruit (кожура плода) - яблочная кожура), killing sea (смертоносное море) - кровожадное, supported (поддерживало) - баюкало; генерализация (an enamelled mirror (эмалевое, матовое зеркало) - просто зеркало, limbs (конечности) - весь человек), to glow (пылать) - рдеть, soft grating sound (тихий скрежещущий звук) - мягкое шуршание. Примеры наглядно подтверждают, что в подавляющем большинстве случаев переводчик сохранил авторские метафоры в неизменном виде.
Список источников
1. Чугунов А.И. Образ моря в англоязычной литературе // STUDENT RESEARCH: сборник статей VI Международного научно-практического конкурса. М., 2019. С. 138-140.
2. Шевченко Л.Л. Метафора как средство моделирования концептуальной системы автора (на материале произведений Айрис Мердок) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2005. 20 с.
3. Murdoch I. The Sea, the Sea. URL: https://bookscafe.net/read/murdoch_iris-the_sea_the_sea-23бб51.html#p1 (дата обращения: 02.04.2022).
4. Мердок А. Море, море: роман / пер. М. Лорие. М. : Эксмо ; СПб. : Домино, 2008. 720 с.
5. Зырянова Ю.И. Традиции английского готического романа в произведениях А. Мердок («Черный принц», «Дитя слова», «Море, море») // Вестник Челябинского государственного университета. 1996. Т. 2. № 1. С. 136-140.
6. Байрамкулова Л.К. Поэтика Айрис Мердок в свете проблемы интертекстуальности : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2005. 32 с.
7. Никифорова А.Н. Поэтика романов Айрис Мердок 1950-х годов : дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2007. 178 с.
8. Локшина Ю.В. Традиции готического романа в творчестве Айрис Мердок и Джона Фаулза : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2015. 23 с.
9. Малишевская Н.А. Игровые практики в культуре постмодерна (А. Мердок) // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2013. № 6 (178). URL: https://cyberleninka.rU/article/n/igrovye-praktiki-v-kulture-postmoderna-a-merdok (дата обращения: 02.04.2022).
10. Эпштейн О.В. Концептуальный мир А. Мердок в зеркале перевода // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 6. Ч. 2. С. 177-179.
11. Гарбовский Н.К. Теория перевода. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2007. 544 с.
12. CiscoМ., Day T., Heames I., Ladkin S., Parker R. Glossator 8: Practice and Theory of the Commentary. 2013. 354 p.
13. Valéry Paul. Le Cimetière marin. URL: https://www.tania-soleil.com/paul-valery-le-cimetiere-marin/ (дата обращения: 26.06.2022).
14. Deutsche Poesie. URL: https://deutsche-poesie.com/heine/meergrus/ (дата обращения: 26.06.2022).
15. Гейне Г. Стихотворения : пер. с нем. М. : Худож. лит., 1985. 319 с.
16. Ливергант А.Я. Вариации на тему: О последних романах Айрис Мёрдок // Литературное обозрение. 1986. № 1. С. 110-112.
17. Джойс Дж. Улисс / пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего. М. : Иностранка : Аз-бука-Аттикус, 2014. 928 с.
18. Зелезинская Н.С. Романы Айрис Мёрдок. Уроки шекспировского жанра // Вопросы литературы. 2013. № 6. C. 264-273.
19. Галимова Е.С. Образ-архетип моря в художественном пространстве Северного текста русской литературы // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2012. № 3. С. 80-87.
20. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного исследования // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С. 37-68.
21. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М. : Междунар. отношения, 1974. 237 с.
References
1. Chugunov, A.I. (2019) Obraz morya v angloyazychnoy literature [The image of the sea in English literature]. In: STUDENT RESEARCH. Moscow: Nauka i prosveshchenie. pp. 138-140.
2. Shevchenko, L.L. (2005) Metafora kak sredstvo modelirovaniya kontseptual'noy sistemy avtora (na materiale proizvedeniy Ayris Merdok) [Metaphor as a means of modeling the author's conceptual system (based on the works of Iris Murdoch)]. Abstract of Philology Cand. Diss. Barnaul.
3. Murdoch, I. (1978) The Sea, the Sea. [Online] Available from: https://bookscafe.net/ read/murdoch_iris-the_sea_the_sea-236651 .html#p1. (Accessed: 02.04.2022).
4. Murdoch, I. (2008) More, more [The Sea, the Sea]. Translated by M. Lorie. Moscow: Eksmo; Saint Petersburg: Domino.
5. Zyryanova, Yu.I. (1996) Traditsii angliyskogo goticheskogo romana v proizvedeniyakh A. Merdok ("Chernyy prints", "Ditya slova", "More, more") [Traditions of the English Gothic novel in the works of I. Murdoch (The Black Prince, A Word Child, The Sea, the Sea)]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 1 (2). pp. 136-140.
6. Bayramkulova, L.K. (2005) Poetika Ayris Merdok v svete problemy intertekstual'nosti [Poetics of Iris Murdoch in the light of the problem of intertextuality]. Abstract of Philology Cand. Diss. Moscow.
7. Nikiforova A.N. (2007) Poetika romanov Ayris Merdok 1950-kh godov [The Poetics of Iris Murdoch's Novels of the 1950s]. Philology Cand. Diss. Ufa.
8. Lokshina, Yu.V. (2015) Traditsii goticheskogo romana v tvorchestve Ayris Merdok i Dzhona Faulza [Traditions of the Gothic novel in the works of Iris Murdoch and John Fowles]. Abstract of Philology Cand. Diss. Moscow.
9. Malishevskaya, N.A. (2013) Igrovye praktiki v kul'ture postmoderna (A. Merdok) [Game practices in postmodern culture (I. Murdoch)]. Izvestiya vuzov. Severo-Kavkazskiy region. Seriya: Obshchestvennye nauki. 6 (178). [Online] Available from: https://cyberleninka.ru/article/n/igrovye-praktiki-v-kulture-postmoderna-a-merdok. (Accessed: 02.04.2022).
10. Epshteyn, O.V. (2016) Kontseptual'nyy mir A. Merdok v zerkale perevoda [I. Murdoch's conceptual world in the mirror of translation]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 6 (60). Part 2. pp. 177-179.
11. Garbovskiy, N.K. (2007) Teoriya perevoda [Translation Theory]. Moscow: Moscow State University.
12. Cisco, М., Day, T., Heames, I., Ladkin, S. & Parker R. (2013) Glossator 8: Practice and Theory of the Commentary.
13. Valéry, P. (n.d.) Le Cimetière marin. [Online] Available from: https://www.tama-soleil.com/paul-valery-le-cimetiere-marin/. (Accessed: 26.06.2022).
14. Deutsche Poesie. (n.d.) [Online] Available from: https://deutsche-poesie.com/heine/meergrus/. (Accessed: 26.06.2022).
15. Heine, H. (1985) Stikhotvoreniya [Poems]. Translated from German. Moscow: Khudozhestvennaya literatura.
16. Livergant, A.Ya. (1986) Variatsii na temu: O poslednikh romanakh Ayris Merdok [Variations on the theme: About the latest novels of Iris Murdoch]. Literaturnoe obozrenie. 1. pp. 110-112.
17. Joyce, J. (2014) Uliss [Ulysses]. Translated from English by Khinkis, V. & Khoruzhiy, S. Moscow: Inostranka, Azbuka-Attikus.
18. Zelezinskaya, N.S. (2013) Romany Ayris Merdok. Uroki shekspirovskogo zhanra [Novels by Iris Murdoch. Lessons of the Shakespearean Genre]. Voprosy literatury. 6. pp. 264-273.
19. Galimova, E.S. (2012) Obraz-arkhetip morya v khudozhestvennom prostranstve Severnogo teksta russkoy literatury [Image-archetype of the sea in the artistic space of the Northern text of Russian literature]. Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye i sotsial'nye nauki. 3. pp. 80-87.
20. Apresyan, Yu.D. (1995) Obraz cheloveka po dannym yazyka: Popytka sistemnogo issledovaniya [The image of a person according to language: An attempt at a systematic study]. Voprosy yazykoznaniya. 1. pp. 37-68.
21. Retsker, Ya.I. (1974) Teoriya perevoda i perevodcheskaya praktika [Translation Theory and Translation Practice]. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniya.
Информация об авторах:
Басалаева Е.Г. - канд. филол. наук, доцент кафедры теории языка и межкультурной коммуникации Новосибирского государственного педагогического университета (Новосибирск, Россия). E-mail: lena.bas@mail.ru
Носенко Н.В. - канд. филол. наук, зав. кафедрой теории языка и межкультурной коммуникации Новосибирского государственного педагогического университета (Новосибирск, Россия). E-mail: nnossenko@mail.ru
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors:
E.G. Basalaeva, Cand. Sci. (Philology), associate professor, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russian Federation). E-mail: lena.bas@mail.ru N. V. Nosenko, Cand. Sci. (Philology), head of the Department of Theory of Language and Intercultural Communication, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russian Federation). E-mail: nnossenko@mail.ru
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 02.04.2022; одобрена после рецензирования 24.08.2022; принята к публикации 13.03.2023.
The article was submitted 02.04.2022; approved after reviewing 24.08.2022; accepted for publication 13.03.2023.
