CC BY
84
ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 392.8
ОБРАЗ ЛЕБЕДЯ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ КОМИ (ЗЫРЯН) Т.И. ЧУДОВА
Сыктывкарский государственный университет им. Питирима Сорокина,
г. Сыктывкар
В статье на основе литературных и полевых источников рассматривается символика образа лебедя в повседневных запретах и свадебной обрядности коми (зырян), а также некоторые варианты воплощения его образа в предметах декоративно-прикладного искусства. Рассмотрение традиционных повседневных запретов в контексте свадебной обрядности коми позволяет утверждать, что образ лебедя выступал не только символом невесты, ее чистоты и непорочности, но и символом будущего благополучия семейной пары. Промысловые и кулинарные запреты, связанные с лебедем, находят обоснование в этиологических мифах. В этом контексте ритуальное снятие пищевого табу в ходе свадебной обрядности ижемцев можно трактовать и как символическое жертвоприношение.
Ключевые слова: коми (зыряне), образ лебедя как символ брачных уз
T.I.CHUDOVA. THE IMAGE OF SWAN IN THE TRADITIONAL CULTURE OF THE KOMI (ZYRYANS)
On the basis of literary and field sources the symbolics of the image of Swan in everyday prohibitions and wedding rituals of the Komi (Zyryans) as well as some variants of the embodiment of the image of Swan in the objects of decorative art is considered.
Fishing-hunting practices taking a significant place in the structure of economic activities of the Komis predetermined the preservation of the mythological texts about the origin of the animal world in which creation both demiurges took part. Swan in cosmogonic myths of the Komi (Zyryans) appears in the form of one of ornithomorphic incarnations of the Supreme God, the Creator. Fairy tales and legends emphasize the transformation of Swan, i.e. its ability to take both ornithomorphic and anthropomorphic images. The motivation of fishing-hunting and culinary prohibitions connected with Swan finds reasons in the etiological myths of the Komi (Zyryans). Consideration of traditional everyday prohibitions in the context of wedding rituals of the Komi (Zyryans) suggests that the image of Swan was not only a symbol of the bride, her purity and innocence, but also a symbol of conjugal ties and future well-being of the married couple. Ritual removal of food taboo during the wedding rituals can be interpreted as a symbolic offering during the wedding feast, as a way of unity in one of the two parties of the bride and groom, creating a unified group of relatives by marriage. A dish of whole cooked swan was the attribute of a wedding feast where the bride's uncle on the mother's side or her godfather cut the meat of a swan into pieces and handed it out to each participant of the ritual feast. The main role in the ceremony was given to avunculate, which indicates the ancient origins of this rite, and its replacement by the godfather reflected the Christian traditions. The image of Swan, however, was rarely embodied in the objects of decorative art of the Komi (Zyryans).
Keywords: Komi (Zyryans), image of swan as a symbol of conjugal ties
Промысловая практика, занимая значительный сектор в структуре хозяйственной деятельности коми, предопределила сохранение мифологических текстов о происхождении животного мира, в создании которого приняли участие оба демиурга Ен и Омоль. Лебедь (юсь) в космогонических мифах
коми (зырян) предстает в виде одной из орнито-морфных ипостасей верховного бога-творца Ена. Так, в одном из мифов повествуется о том, что "в первозданном океане плавали гагара и лебедь. Заспорили, чей голос сильнее. Гагара закричала: «Курлык-курлык!» - и спросила, испугался ли лебедь.
Лебедь сказал: «Нет!» - и тихонько издалека подал голос. Гагара второй раз начала свое «курлык-курлык». В ответ в отдалении послышались раскаты грома. Сердце гагары затрепетало: в голосе лебедя почувствовала большую силу. В третий раз гагара закричала. В это время грянул гром, и молния ударила под самым боком гагары. Она испугалась, нырнула в воду, еле живой осталась" [1, с. 17]. Анализ орнитохроматической символики в представлениях пермских и обскоугорских народов позволил О.И.Уляшеву особо подчеркнуть, что лебедь как светлое начало маркирован белым цветом и противостоит темному началу в образе гагары [2, с. 239].
Происхождение лебедя отражено в одном из этиологических мифов, текст которого был записан в 1916 г. Д. Фокош-Фуксом от Т.А. Кочанова, жителя д. Фроловская Усть-Куломского района Республики Коми. «Жил-был в давние времена царь. И было у царя три дочери и сын. Пошли они на море купаться, зашли в воду. И оказался в тех местах колдун. Он превратил царских детей в лебедей, и полетели они в поле. С тех пор лебеди расплодились и теперь летают везде. Мы их не едим» [1, с. 60]. Мифологический текст имеет сказочное начало, хотя в нем просматривается этиологический миф о происхождение птицы и мотивируется запрет на потребление мяса лебедя.
Н.Д.Конаков подчеркивал, что лебедь признавался у коми птицей особо чистой, с ярко выраженной женской и брачной символикой [3, с. 407], что подтверждается множеством фольклорных текстов. Так, в одной из коми сказок «Война из-за ржаного зернышка» повествуется о том, как молодая девушка в образе белого лебедя помогает юноше избавиться от злого колдуна, а в конце сказки молодые справляют свадьбу [4, с. 64-76]. В легенде об озере Вад-Ты рассказывается, что дочь лесного царя насильно выдали замуж за водяного. От непривычной жизни девушка в образе лебедя ночами вылетала из воды [5, с. 87]. Реже встречаются тексты о превращении юношей в лебедей. Так, А.С.Сидоров в книге по знахарству, изданной в 1928 г. (переиздана в 1997 г.), приводит быличку, в которой говорится о том, что однажды житель Мыелдина поспорил с ижемцем, за что последний превратил верхневычегодца в лебедя. Три дня превращенный в лебедя человек вел образ жизни птицы, пока ему не вернули человеческий облик [6, с. 31]. Этот текст перекликается со сказкой «Шомвуква», по сюжету которой за нарушение запрета отцом 12 его сыновей были превращены в стаю лебедей [7, с. 17-22]. Фактически, в этих текстах подчеркивается оборот-ничество лебедя, т.е. его способность принимать как орнитоморфный, так и антропоморфный образы. Локализация фольклорных текстов о лебеде (на европейском Северо-Востоке обитают тундровый или малый лебедь, кликун и шипун: малый лебедь - в тундре, в таежной зоне он встречается на пролете, кликун и шипун - в лесной и тундровой зоне) в традициях коми совпадает с местами его гнездования [8]. Сказочные сюжеты о метаморфозах лебедя распространены, например, среди вепсов [9, с. 55].
Брачная символика образа лебедя ярко проявляется в свадебной обрядности ижемцев, северной группы коми (зырян), которые на свадебный стол подавали цельно приготовленного лебедя. Дядя невесты по материнской линии, либо ее крестный отец, делил мясо на кусочки и раздавал каждому участнику обрядового застолья. Главная роль в обряде отводилась брату матери невесты, что свидетельствует о древнейших истоках этого обряда, а замена его крестным отцом отражала христианские традиции. Исключительность этого блюда была призвана подчеркнуть важность и значимость свадебного застолья, выступающего способом единения в одно целое двух партий, создание единого коллектива свойственников [10, с. 131]. Фактически, в свадебном обряде лебедь выступал в роли «демиурга» новой семейной пары, а его образ ассоциировался с символом брачных уз, благополучия семейной пары.
Лебедь у коми (зырян и пермяков) не был объектом охоты, а его мясо находилось под строгим табу [11, с. 323]. Исключение составляло только свадебное застолье, где лебедь выступал символом семейной пары. Мотивировка запрета на убийство лебедя связывалась с неминуемой карой. Так, верхневычегодские охотники строго соблюдали запрет охоты на лебедей, считая, что даже за случайно убитого лебедя виновного ждала неминуемая кара. В исторической памяти населения с. Кер-чомъя Усть-Куломского района Республики Коми сохраняется легенда о стае из 12 лебедей, которая ежегодно прилетала с юга на оз. Вад возле села и покидала озеро только на третий день. По рассказам местных жителей, ранним утром 1996 г., накануне праздника «Пыжа гаж» (Лодочное веселье), приуроченного к Иванову дню, на оз. Вад, как всегда, прилетела стая из 12 лебедей. Но в тот день какой-то заезжий мужчина выстрелил в стаю лебедей. Говорят, сам он потом напился и во время праздничных гуляний утонул в озере. Никто и не заметил, как это произошло. Но с тех пор лебеди больше не прилетали в Керчомъю накануне праздника «Пыжа гаж» [12]. Неминуемая кара за убийство лебедя фиксируется в традициях не только коми (зырян), но и вепсов [9, с. 55], карел [13, с. 124], русского населения европейского Севера [14, с. 677] и старообрядцев Забайкалья [15, с. 67-68]. По представлениям коми, убийство лебедя приводит к потере супруги [16], что хорошо согласуется с сюжетами сказок и легенд о метаморфозах девушки-лебедя, которая становится женой главного героя сказки. Широкие рамки бытования во времени и пространстве схожих представлений о лебеде у финно-пермских и русского народов позволяют говорить о том, что они (представления) сложились в глубокой древности у этносов, занимавшихся охотничьим промыслом.
Табу на добычу лебедя и запрет на включение его мяса в рацион питания можно связать с отголосками культа лебедя, так как священное может быть одновременно нечистым. В этом контексте любопытным представляется факт, зафиксированный у коми на верхней Печоре в начале XX в.
всемирно известным социологом П.А. Сорокиным, который отмечал, что род Бажуковых имел дополнительную номинацию «юсь» (лебедь) [17, с. 34]. Эту информацию можно трактовать как сохранение тотемного названия рода. Подобная номинация рода «юс» была зафиксирована также и в удмуртской традиции [18, с. 45].
Примечательна практика хранения яиц лебедей у коми, также как и карел, в красном углу [11, с. 324], где обычно хранились пасхальные яйца. Последние наделялись универсальным символом круга рождений: яйца служили метафорой зарождения жизни в пасхальных играх, в обрядах первого дня пахоты и др.
В традиционной культуре коми (зырян) характерна практика воплощения образа водоплавающей птицы в бытовых предметах. Довольно представительна этнографическая коллекция братин и солонок в виде птицы, образ которой, как правило, трактуется и номинируется как «утица» [18, с. 86]. Но длинная шея, ее плавный изгиб позволяют рассматривать образ птицы на некоторых предметах утвари как образ лебедя, что особо ярко выражено на братинах [19, табл. XII. Б. 5, 6], предназначенных для подачи сура (домашнего пива), ритуального напитка коми (зырян), в обрядовой практике, в том числе и в свадебной обрядности. Функциональную необходимость оформления высокой шейки птицы на братинах можно связать с удобством держания ее (братины) в руке (рис. 1).
Рис. 1. Братина или ковш. Пу кош (деревянный ковш) или юра кош (букв. ковш с головой). Конец XIX в. Школьный музей с. Большая Пысса. Удор-ский район, Республика Коми. Фото В.Э.Шарапова. 1991 г.
Pic. 1. Ladle. Wooden ladle or ladle with the head. End of the XIX century. School museum of Bolshaya Pyssa, Udora District, Komi Republic.
Образ лебедя воплощался, хотя и не так часто, как образ утки, в предметах декоративно-прикладного искусства, но тем привлекательнее становятся эти предметы. Образ лебедя воплощался и в предметах, связанных с женским рукоделием. Так, в фондах музея археологии и этнографии Сыктывкарско-
го государственного университета им. Питирима Сорокина хранится швейка (рис. 2), стойка которой напоминает изящно выгнутую длинную шею лебедя. Воплощение образа лебедя в предметной сфере имело давние традиции. Например, встречается в коллекции культовой пластики археологических древностей региона [20, с. 5].
Рис. 2. Швейка. Из фондов музея археологии и этнографии СГУ им. Питирима Сорокина. Pic. 2. Device for sewing. From funds of the Museum of Archaeology and Ethnography of Pitirim Sorokin Syktyvkar State University.
Отношение к лебедю как чистой небесной птице сохраняется и в настоящее время. Автору удалось наблюдать в 2005 г. трепетное отношение жителей с. Мохча Ижемского района Республики Коми к стае лебедей, которая облюбовала старицу возле села для отдыха. Почти все население приходило любоваться стаей, при этом никто и ничем не нарушал их покой. В данном контексте небезынтересны строки руны «Сватовство» в репертуаре сказителя калевальской метрики Архиппе Пертту-нена:
«...Песню лебедя послушать,
Посмотреть на длинношеих.» [21, с. 31].
Таким образом, в традиционной культуре коми (зырян) образ лебедя выступал не только как символ невесты, ее чистоты и непорочности, но и как символ будущего благополучия семейной пары. Мотивировка промысловых и кулинарных запретов, связанных с лебедем, обосновывается в этиологических мифах. В этом контексте ритуальное снятие пищевого табу в ходе свадебного пира ижемских коми можно трактовать как символическое жертвоприношение. Образ лебедя воплощался, правда, редко, в предметах декоративно-прикладного искусства.
Литература
1. Му пуксьом - Сотворение мира / Автор-составитель П.Ф.Лимеров. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2005. 624 с.
2. Уляшев О.И. Хроматизм в фольклоре и мифологических представлениях пермских и
обскоугорских народов. Екатеринбург: УрО РАН, 2011. 421 с.
3. Конаков Н.Д. Юсь // Мифология коми. Энциклопедия уральских мифологий. Т. 1. М., Сыктывкар: ДИК, 1999. С. 407.
4. Война из-за ржаного зернышка // Коми народные сказки. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1975. С. 64-76.
5. Сидоров А.С. Следы тотемистических представлений в мировоззрении зырян // Коми му. 1924. № 1-2. С. 43-50.
6. Сидоров А.С. Знахарство, колдовство и магия: Материалы по психологии колдовства. СПб.: «Алетейя», 1997. 272 с.
7. Шомвуква // Коми мойдъяс. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1991. С.17-22.
8. Минеев Ю.Н., Минеев О.Ю. Экология лебедя-кликуна (Cygnus Cygnus) на европейском Северо-Востоке России // Известия Коми научного центра УрО РАН. 2011. Вып. 4 (8). С. 42-47.
9. Винокурова И.Ю. Животные в традиционном мировоззрении вепсов (опыт реконструкции). Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006. 448 с.
10. Чудова Т.И. Символика пищи в контексте свадебной обрядности коми (зырян) // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск, 2011. 3 (47). С. 128-134.
11. Белицер В.Н. Очерки по этнографии народов коми. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. 392 с.
12. Сурво АА., Шарапов В.Э. Легенда о 12 лебедях, прилетающих на озеро Вад / Из полевых записей 1996-1997 гг. с. Керчомъя Усть-Куломского района Республики Коми// Народный праздник на воде «Пыжа гаж» с.Керчомъя. № К0016. Электронный каталог объектов нематериального культурного наследия народов России <http: //www.rus-folknasledie.ru>. Дата обращения 20.07.2014 г.
13. Тароева Р.Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР): Этнографический очерк. М., Л.: Наука, 1965. С. 120-143.
14. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: «Индрик», 1997. 912 с.
15. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья (вторая половина XIX - начало XX вв.). Новосибирск: Наука, 1978. 159 с.
16. Научный архив музея археологии и этнографии Сыктывкарского государственного университета им. Питирима Сорокина. Ф. 14 (Э). Д. 409а.
17. Сорокин ПА Пережитки анимизма у зырян// Этнографические этюды. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1999. С.24-51.
18. Грибова Л.С. Пермский звериный стиль (проблема семантики). М.: Наука, 1975. 147 с.
19. Грибова Л.С. Декоративно-прикладное искусство народов коми. М.: Наука, 1980. 239 с.
20. Семенов В.А., Чудова Т.И. Культовая пластика: каталог выставки. Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2003. 17 с.
21. Рода нашего напевы. Избранные песни ру-нопевческого рода Перттуненов. Петрозаводск: «Карелия», 1985. 272 с.
References
1. Mu puks'om - Sotvorenie mira [The creation of
the world] / Compiled by P.F.Limerov. Syktyvkar: Komi Book Publ. House, 2005. 624 p.
2. Ulyashev O.I. Hromatizm v fol'klore i mifo-logicheskih predstavleniyah permskih i obs-kougorskih narodov [Chromatism in folklore and mythological ideas of the Permian and Ob-Ugrian peoples]. Ekaterinburg: Ural Branch, RAS, 2011. 421 p.
3. Konakov N.D. Yus' // Mifologiya komi. Encik-lopediya ural'skih mifologij [The mythology of the Komi. Encyclopedia of the Urals mythology]. Vol. 1. Moscow, Syktyvkar: DIK, 1999. P. 407.
4. Vojna iz-za rzhanogo zernyshka [The war of the rye seed] // Komi folk fairy tales. Syktyvkar: Komi Book Publ. House, 1975. P. 6476.
5. Sidorov A.S. Sledy totemisticheskih predstav-lenij v mirovozzrenii zyryan [Traces of tote-mistic views in the outlook of the Zyryans] // Komi mu. 1924. № 1-2. P. 43-50.
6. Sidorov A.S. Znaharstvo, koldovstvo i magiya [Sorcery, witchcraft and magic]: Materials on the psychology of witchcraft. St.Petersburg: «Aletejya», 1997. 272 p.
7. Shomvukva // Komi mojd"yas [Komi fairy tales]. Syktyvkar: Komi Book Publ. House, 1991. P. 17-22.
8. Mineev Yu.N, Mineev O.Yu. Ehkologiya le-bedya-klikuna (Cygnus Cygnus) na Evropejs-kom severo-vostoke Rossii [Ecology of whoo-per swan (Cygnus Cygnus) in the European North-East of Russia] // Proc. of Komi Sci. Centre, Ural Branch, RAS. Issue 4 (8). 2011. P. 42-47.
9. Vinokurova I.Yu. Zhivotnye v tradicionnom mirovozzrenii vepsov (opyt rekonstrukcii) [Animals in the traditional worldview of the Veps (experience of reconstruction)]. Petrozavodsk: Petrozavodsk State Univ. Publ., 2006. 448 p.
10. Chudova T.I. Simvolika pishchi v kontekste svadebnoj obryadnosti komi (zyryan) // Ar-heologiya, ehtnografiya i antropologiya Evra-zii [The symbolism of food in the context of wedding rituals of the Komi (Zyryans) // Archaeology, ethnography and anthropology of Eurasia]. Novosibirsk, 2011. 3(47). P. 128134.
11. Belitser V.N. Ocherki po ehtnografii narodov komi [Essays on the ethnography of the Komi people]. Moscow: USSR Ac. Sci. Publ., 1958. 392 p.
12. Survo AA., Sharapov V.E. Legenda o 12 lebe-dyah, priletayushchih na ozero Vad / Iz pole-vyh zapisej 1996-1997 gg. s. Kerchom'ya Ust'-Kulomskogo rajona Respubliki Komi. // Narodnyj prazdnik na vode «Pyzha gazh» s.
Kerchom"ya № K0016. EHlektronnyj katalog ob"ektov nematerial'nogo kul'turnogo nasle-diya narodov Rossii [The legend of the 12 swans flying to the lake Vad / From field recordings of 1996-1997, village of Ust-Kerchomya, Ust-Kulom region of the Komi Republic // Public holiday on water „Pyzha gazh", village of Kerchomya. No. K0016. Electronic catalog of intangible cultural heritage of the peoples of Russia]. <http: //www.rusfolkna-sledie.ru>. Accessed
20.07.2014.
13. Taroeva R.F. Material'naya kul'tura karel (Karel'skaya ASSR): Etnograficheskij ocherk [Material culture of the Karelians (Karelian ASSR): Ethnographic essay]. Moscow, Leningrad: Nauka, 1965. P. 120-143.
14. Gura A.V. Simvolika zhivotnyh v slavyanskoj narodnoj tradicii [The symbolism of animals in Slavic folk tradition]. Moscow: «Indrik», 1997. 912 p.
15. Bolonev F.F. Narodnyj kalendar' semejskih Zabajkal'ya (vtoraya polovina XIX - nachalo XX vv.) [Folk calendar of lake Baikal region (second half of XIX - early XX century]. Novosibirsk: Nauka, 1978. 159 p.
16. Nauchnyj arhiv muzeya arheologii i etnografii Syktyvkarskogo gosudarstvennogo universite-ta im. Pitirima Sorokina [Scientific archive of the Museum of archaeology and ethnography of Pitirim Sorokin Syktyvkar State University. F. 14 (E). D. 409a.
17. Sorokin PA. Perezhitki animizma u zyryan // Etnograficheskie etyudy [The remnants of the animism in the Zyryans // Ethnographic studies]. Syktyvkar: Komi Book Publ. House, 1999. P. 24-51.
18. Gribova L.S. Permskij zverinyj stil' (problema semantiki) [Perm animal style (problem of semantics)]. Moscow: Nauka, 1975. 147 p.
19. Gribova L.S. Dekorativno-prikladnoe iskusstvo narodov komi [Decorative-applied art of the Komi people]. Moscow: Nauka, 1980. 239 p.
20. Semenov VA., Chudova T.I. Kul'tovaya plasti-ka: katalog vystavki [Cult plastic: exhibition catalogue]. Syktyvkar: Syktyvkar State Univ. Publ., 2003. 17 p.
21. Roda nashego napevy. Izbrannye pesni runo-pevcheskogo roda Perttunenov [The tunes of our kin. Selected songs of Runo-singing of Perttunen kin]. Petrozavodsk: «Kareliya», 1985. 272 p.
Статья поступила в редакцию 03.03.2017.
