CC BY
128
уДК 93/94 В. И. Яловега
ББК 63.3(2)6
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова (Москва, Россия)
Образ К. Калиновского и отображение событий восстания 1863-1864 гг. в современной белорусской историографии
Статья представляет собой обзор развития образа К. Калиновского в белорусской историографии. Его появление связывают с деятельностью В. У Ластовского. В 1920-1930-х гг. образ Калиновского развивается благодаря деятельности В. М. Игна-товского — основоположника национально ориентированной советской школы белорусских историков. Послевоенный этап развития советской историографии потребовал новых подходов к изучению восстания 1863-1864 годов, которое теперь принято называть национально-освободительным для целого ряда народов бывшей Российской империи. В этой связи белорусские исследователи рассматривали фигуру К. Калиновского как связующее звено между русской революционной демократией и польскими повстанцами (работы А. Ф. Смирнова, В. Ф. Шаль-кевича, М. О. Бича). В 1990-е гг. белорусская историография избавляется от цензурных препятствий и публикует ряд работ Калиновского, запрещенных в СССР из-за явной их русофобской направленности (сборник под редакцией Г. В. Киселева). В работах А. Ю. Бендина и А. Д. Гронского, вышедших на рубеже первого и второго десятилетий XXI века, Калиновский предстает не как белорусский национальный герой, а как сугубо польский деятель. Второе десятилетие столетия отмечено работами Д. Кузменко и В. В. Герасимчика, в которых апологизация Калиновского совмещается с попытками использования новых подходов к изучению его личности.
Ключевые слова: история Польши, история Беларуси, историография, Январское восстание, К. Калиновский.
DOI: 10.31168/2073-5731.2020.1-2.1.05
С начала 1990-х гг. исследование событий Январского восстания 1863-1864 гг. на белорусских и литовских землях протекало с различной степенью интенсивности в зависимости от степени актуальности
данной тематики для историографии государств, в исторической политике и в исторической памяти которых присутствует наследие этих событий. Общепринятая до конца 1980-х гг. трактовка восстания с акцентом на «революционном демократизме» его вождей повсеместно уступила место оценкам иного свойства и иной тональности. В частности, важными для польского, литовского и белорусского общества информационными поводами стали как 150-летие со дня начала восстания (2013 г.), отмеченное на разных уровнях во всех трех странах, так и обнаружение в 2017 г. на холме Гедимина в Вильнюсе останков, которые, как затем было признано на официальном уровне, принадлежали казненным предводителям повстанцев 1863 г., в том числе К. Калиновскому и С. Сераковскому. 22 ноября 2019 г. в Вильнюсе состоялось перезахоронение найденных останков с участием президента Польши А. Дуды, президента Литвы Г. Науседы и вице-премьера Республики Беларусь И. В. Петришенко.
Необходимо отметить, что помимо указанных поводов актуальность исследований событий 1863-1864 гг. и тем более их белорусского аспекта как для польской, так и для литовской историографии неуклонно снижается — причина этого прежде всего в том, что наиболее востребованные для текущей исторической политики этих стран темы относятся к истории ХХ в. В российской исторической науке уже с 1990-х гг. заметен вполне логичный акцент на исследование восстания 1863-1864 гг. в контексте имперского государственного управления. Содержательное и во многом новаторское исследование А. А. Ком-золовой 2005 г. «Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ»1 уже самим своим названием отразило смену исследовательских приоритетов. При этом рост интереса к фигурам М. Н. Муравьева и других имперских администраторов до сих пор не сопровождается углублением профессионального интереса к личностям повстанческих вождей, о чем свидетельствует, в частности, и подробный обзор О. С. Каштановой, опубликованный в сборнике материалов юбилейной конференции 2013 г., проведенной в Москве Комиссией историков России и Польши2. В итоге в эпоху интернета стали еще доступнее биографии К. Калиновского и С. Сераковско-
1 Комзолова А. А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005.
2 Каштанова О. С. Восстание 1863 г. в российской историографии и публицистике // Польское Январское восстание 1863 года: Исторические судьбы России и Польши. М., 2014. С. 51-80.
го советского периода, представленные, к примеру, в книге из серии ЖЗЛ под редакцией известного историка-слависта В. А. Дьякова «"За нашу и вашу свободу!" Герои 1863 года»3, что причудливым образом сочетается с уже устоявшимися оценками тех же деятелей восстания в российской интернет-публицистике как «польских бандитов»4, а самого К. Калиновского — как «убийцы и палача белорусов»5.
Подходы белорусской историографии и исторической политики последних десятилетий при обращении к данной проблеме существенно отличаются от подходов историков соседних стран. Примечательно, что в 2010-е гг. и после 150-летнего юбилея восстания 1863-1864 гг. исследовательский и общественный интерес к этому событию, в особенности к личности повстанческого лидера К. Калиновского, оставался достаточно высоким.
Смена исследовательских приоритетов в белорусской исторической науке в 1990-е гг. во многих случаях не сопровождалась резким разрывом с предшествующим наследием марксистской историографии. Это в полной мере относится и к оценкам Январского восстания и персонально К. Калиновского, тем более что в послевоенные десятилетия советская историография в тесном контакте с исторической наукой ПНР сделала немало для раскрытия этой темы. Восстание 1863-1864 гг. было одним из приоритетных эпизодов как в рамках обоснования известной в послевоенные годы концепции «русско-польского революционного союза», так и при формулировке приоритетов изложения белорусской истории XIX в., одним из главных положительных героев которой еще в 1920-е гг. был объявлен один из региональных руководителей восстания Константин (Кастусь, Викентий Константин, Винценты Константы) Калиновский (1838-1864), получивший в трудах историков и школьных учебниках по истории БССР устойчивую репутацию борца за права и свободу белорусских крестьян.
Эти оценки были повторены и систематизированы к 150-летию К. Калиновского в 1988 г., когда Институт истории партии при ЦК
3 «За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года. М., 1964.
4 См., например: Шкловский Г. Люди второго сорта: польские СМИ сделали из белорусов поляков // https://regnum.ru/news/polit/2792132.html (дата обращения: 28.11.2019).
5 Аверьянов-Минский К. «Кастусь» Калиновский: убийцу и палача белорусов делают национальным героем // https://eadaily.com/ru/ news/2018/12/17/kastus-kaHnovskiy-uЫycu-i-palacha-belorusov-delayut-пасюпа!пут^ешет (дата обращения: 28.11.2019).
КПБ выпустил наиболее полное и по сей день собрание сочинений Калиновского на русском языке6 с предисловием белорусского исследователя, ныне доктора философских наук В. Ф. Шалькевича (р. 1941). Он же является автором и наиболее развернутой биографической работы позднесоветского периода, изданной в том же году7.
Более сорока лет занимался исследованием восстания 1863— 1864 гг. и деятельности К. Калиновского известный белорусский литературовед и историк, доктор филологических наук Г. В. Киселев (1931—2008). Помимо его книги на эту тематику, опубликованной в 1994 г.8, значимым достижением белорусской историографии 1990-х гг. стало издание в 1999 г. под его редакцией сборника трудов и документов К. Калиновского на белорусском языке «За нашу свободу». Впервые в одной книге были собраны и переведены все доступные на тот момент историкам материалы, связанные с именем не только К. Калиновского, но и его старшего брата — Виктора Оттона, а также их ближайшего окружения9.
Уже к середине 1990-х гг. историографическая концепция в получившей независимость Республике Беларусь, избавившись от части советских штампов и условностей (так, В. Ф. Шалькевич в 1988 г. утверждал, что Калиновский «был пламенным сторонником революционного союза всех угнетенных, горячим приверженцем идеи дружбы народов»10), акцентировала антироссийскую сущность повстанческой деятельности К. Калиновского, ранее подменявшуюся некоей «антипольской», в лучшем случае «антиимперской» борьбой. Этот акцент не нуждался в подробных обоснованиях: достаточно было обратиться к оригиналу «Писем из-под виселицы» Калиновского, напечатанных еще в 1867 г. А. Гиллером по-белорусски латиницей, чтобы почувствовать разницу с переводом на русский язык в сборнике 1988 г., где во имя «дружбы народов» почти все упоминания «москаля» были заменены на «царя», в том числе и заключительная фраза последнего письма: «Я тебе, народ, из-под виселицы говорю, что тогда только заживешь счастливо, когда над тобой москаля не будет», а фрагмент, отказывающий «москалям» в отличие от «братьев
6 К. Калиновский: Из печатного и рукописного наследия. Минск, 1988.
7 Шалькевич В. Ф. Кастусь Калиновский: страницы биографии. Минск, 1988.
8 Юсялёу Г. Радаводнае дрэва: Калшоусш — эпоха — наступит. Мшск, 1994.
9 Калтоуст К. За нашую вольнасць. Творы, дакументы / уклад. Г. Юсялёу. Мшск, 1999.
10 К. Калиновский: Из печатного и рукописного наследия. С. 39.
из-под Варшавы» в праве называться братьями, был выпущен целиком11. Теперь именно эта «антимоскальская» черта наследия Калиновского станет значимой для части белорусских оппозиционных политиков, находя отражение в публикациях историков и философов.
Так, в опубликованной в 2002 г. посмертно статье одного из видных сторонников указанной концепции историка М. О. Бича (19371999) «Восстание 1863-1864 гг. Кастусь Калиновский» говорится о «тотальной русификации» в послеповстанческий период, хотя, по мнению автора, Калиновский «совсем не являлся фанатичным врагом России и формулировал свои отношения к ней в зависимости от позиции России к краю и его народам»12. Автор хорошо понимал отсутствие у повстанцев возможностей одолеть «царизм», но прямо усматривал во взглядах их лидера идею белорусской государственности: «В восстании 1863 г., которое в тех условиях почти не имело шансов на победу, проявилась решительность, мужество и самоотверженность многих сынов Беларуси в сражении за волю и лучшую долю народа. Среди них как настоящий национальный герой выдвинулся К. Калиновский. Именно с его деятельностью связано перерастание белорусского национально-культурного движения в политическое, в борьбу за государственность Беларуси в форме народовластия, при которой правительство было бы хорошим слугой народа»13.
Эту линию в дальнейшем продолжил В. Ф. Шалькевич, отметивший в статье 2009 г., посвященной дню казни Калиновского 10 марта 1864 г., что повстанческий вождь погиб на виселице именно за идею «построения суверенной Беларуси», более того, «именно благодаря ему идея возрождения независимой Беларуси из голов немногочисленных романтиков перешла в действительность, стала делом жизни ряда поколений»14. А в интервью, опубликованном 29 ноября 2019 г., Шалькевич уже заключил, что в период с июня 1863 г. до своего ареста в ночь на 29 января 1864 г. Калиновский не только «сформулировал белорусскую национальную идею», причем «окончательно», но и «на-
11 Там же. С. 91-93; GШer А. Historja powstania narodu polskiego w 1861-1864 г. Ра^г, 1867. Т. 1. S. 328-330, 335.
12 Ыч М. Паустанне 1863-1864 гг. Кастусь Калшоусш // Пстарычны альманах. Т. 6. 2002. С. 37-38.
13 Там же. С. 37-38.
14 Шалькевiч В. «Бывай здаровы, мужыцш народзе...» Хранаграфiя апошняй ранщы Кастуся Калшоускага // Пачуць, як лёсу валяцца муры: Памящ Генадзя Кюялёва. Мшск, 2009. С. 327.
чал создавать белорусское правительство таким образом, чтобы соответствовать задачам дня». Правда, доказательная база этих громких утверждений весьма своеобразна: «Документов того времени найдено мало, но они должны где-то быть»15; исследователь утверждает, что «писем из-под виселицы» Калиновского «значительно больше», чем обнаруженные в свое время три. Подобное отношение к источникам, как представляется, уже граничит с мистикой.
15 января 1996 г. в соответствии с указом президента А. Г. Лукашенко среди государственных наград Республики Беларусь появился и орден Кастуся Калиновского; впрочем, ни одного реального награждения им так и не произошло вплоть до 16 июня 2004 г., когда по новому белорусскому закону о государственных наградах орден был упразднен. На политическом уровне, в особенности в 2000-е гг., К. Калиновский был мифологизирован в очередной раз. Власти Польши назвали его именем стипендиальную программу обучения молодых сторонников белорусской оппозиции в польских вузах, а во время президентских выборов в марте 2006 г. Октябрьскую площадь в центре Минска протестующая молодежь попыталась объявить «площадью Калиновского». Давно работающий в Варшаве белорусский историк А. Тихомиров в 2016 г. иронично заметил по этому поводу: «Использование фигуры из XIX в. отчетливо показало востребованность геройства в почти мифической форме»16.
При этом белорусские власти априори обвинялись сторонниками нового мифологизированного образа К. Калиновского в сознательном замалчивании его заслуг и чуть ли не в принудительном изъятии из пантеона национальных героев. В действительности на официальном уровне в 1990-е — 2010-е гг. никаких действительно масштабных кампаний по дегероизации вождя повстанцев не предпринималось, за исключением ордена, все названные в его честь в БССР 27 улиц и другие объекты сохранились, наконец, не был сформулирован на высоком государственном уровне некий «единственно правильный» взгляд на его деятельность; напротив, в оценке личности Калиновского в отличие от советского времени допускается вариативность,
15 Абламейка С. Дасьледчык Вячаслау Шалькевiч: «Ллстоу з-пад шыбенщы» было значна больш, чым тры вядомыя сёньня // https://www. svaboda.org/a/30297525.html (дата обращения: 29.11.2019).
16 Tichomirow A. Powstanie styczniowe jako katalizator bialoruskich procesow narodowosciowych // Wbrew krolewskim aliansom: Rosja, Europa i polska walka o niepodleglosc w XIX wieku. Warszawa, 2016. S. 328.
не происходит и глобального пересмотра концепции «белорусского героя», но место герою отведено именно в XIX веке.
Проявлением властного вмешательства в историческую память о вожде повстанцев на публицистическом уровне были сочтены две публикации 2008 г. в журнале Администрации Президента РБ «Белару-ская думка». Сначала историк А. Д. Гронский17 обвинил в мифотворчестве прежде всего деятеля национального движения В. Ю. Ластовского (1883-1938), в том числе в намеренной подтасовке немногочисленных оставшихся сведений о Калиновском и конструировании на этой основе его белорусской национальной сущности. По мнению Гронского, это была «первая слабая попытка искусственно создать белорусского идола, чтобы состарить начало "белорусского возрождения"»18.
В статье историка из Института теологии БГУ А. Ю. Бендина19 была сделана как попытка избавить личность М. Н. Муравьева от демонического ореола «вешателя» в отношении событий восстания 1863-1864 гг., так и продолжить линию на дегероизацию К. Калиновского еще в более жестких формулировках, нежели у Гронского. По мнению этого автора, повстанческий лидер был «активным идеологом беспощадного революционного террора», а «создание героической национальной мифологии из имени, дел и текстов этого "пламенного революционера-демократа" несовместимо с необходимой для историка научной беспристрастностью по отношению к предмету исследования»20. Однако удержаться на уровне «научной беспристрастности» Бендину не удалось ни в данном тексте, ни в изданной в 2017 г. монографии о М. Н. Муравьеве, в которой преобладают эмоциональные публицистические оценки К. Калиновского: «Народным вождем антироссийского восстания назначается польский шляхтич В. К. Калиновский, скромная политическая роль которого в качестве одного из деятелей польского революционного подполья раздувается до гротескных, буффонадных размеров»21.
17 Гронский А. Д. Кастусь Калиновский: конструирование героя // Беларуская думка. 2008. № 2. С. 82-87.
18 Там же. С. 84.
19 Бендин А. Ю. Без ярлыков и штампов. Образ виленского генерал-губернатора М. Н. Муравьева в современной белорусской историографии // Беларуская думка. 2008. № 6. С. 42-46.
20 Там же. С. 44.
21 Бендин А. Ю. Граф Михаил Николаевич Муравьев-Виленский — усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи. М., 2017. С. 47.
Эти тексты в государственном журнале вызвали не менее эмоциональную дискуссию. Историк из Гродно А. Ф. Вашкевич в 2008 г. в издании «ARCHE» отверг дегероизацию Калиновского в трактовке Грон-ского, оценив ее как реанимацию «старых теоретических положений советского историка Самуила Агурского, высказанных еще в далеком 1928 г.» и как «псевдообъективистский миф, который на самом деле значительно дальше от реальности, чем даже призрачная белорусскость Калиновского»22. Стоит отметить попытку Вашкевича высказать собственную точку зрения на личность повстанческого вождя: помимо логичного в контексте «научной беспристрастности» сомнения в чистоте «белорусскости» шляхтича с белорусских земель, этот автор полагает, что место Калиновского в «белорусской идее» останется «в романтическом ореоле урожденного шляхтича, который преодолел стереотипы своего социального окружения и смог — первым и, может быть, единственным в свое время — сказать про "мужицкий народ" (еще не белорусы, но уже не тутошние) как про людей с историей, честью и правом»23.
Официальный же итог дискуссии, признав ее надуманной и, не называя фамилий, дезавуировав точки зрения одновременно Гронского, Бендина и Вашкевича, подвел в ноябре 2008 г. в журнале «Беларуская думка» историк А. Ф. Мясников в статье «И все же он герой»24. Этот автор прямо призвал вернуться к оценкам советского времени, используя и присущую той эпохе лексику: «Среди ученых в последнее время нет-нет да и начинаются споры вокруг имени и места в отечественной истории дел и свершений Кастуся Калиновского. На наш взгляд, эти дискуссии надуманны, а доказательства, которые приводятся оппонентами для того, чтобы "развенчать миф о Калиновском", много в чем сфальсифицированы. Образ прославленного сына нашей Отчизны, который стоял на страже ее интересов в один из самых сложных, судьбоносных и противоречивых периодов истории, давно уже сформирован и достаточно обоснованно выведен в исследованиях ученых самых разных времен, направлений и взглядов, в исторической и мемуарной литературе, наконец — и в сознании белорусского народа. Нет сомнений, что Калиновский отдал свою жизнь за белорусское национальное дело»25.
22 Вашкев1ч А. Як Гронсы расправiуся над Калшоусшм // http://web. archive.Org/web/20090406141935/http://arche.by/by/8/30/129/ (дата обращения: 28.11.2019).
23 Там же.
24 Мясткоу А. I усё ж ён герой // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 104-110.
25 Там же. С. 104.
Отрицая все новейшие попытки дегероизации и деконструкции образа Калиновского, Мясников, ссылаясь на работу 1958 г. философа, члена-корреспондента АН БССР И. Н. Лущицкого (1907-1973)26, называет «Кастуся Семеновича» родившимся «в белорусской семье», а сами события 1863-1864 гг. оценивает как «восстание белорусов, поляков и литовцев за свое национальное и социальное освобождение»27. Последняя формулировка перекликается с высказанным еще в 1929 г. будущим академиком АН СССР, а в ту пору ректором БГУ В. И. Пи-четой (1878-1947) тезисом: полемизируя с С. Х. Агурским, он особо подчеркивал: «Белорусское восстание 1863 г. есть восстание, связанное с Польшей и возникшее под влиянием восстания в Польше, но имеющее свой самостоятельный характер. Значит, нужно отказаться от старой шляхетской точки зрения — считать, что это есть польское восстание 1863 г.»28.
В пылу споров никто из участников дискуссии не обратил внимания на то, что процесс реальной демифологизации образа К. Калиновского начался еще в конце 1990-х гг. усилиями известного белорусского историка А. Ф. Смоленчука. В статье 1998 г., посвященной образу вождя повстанцев в польской исторической традиции, он подчеркнул, что именно из нее черпал информацию В. Ю. Ластовский для вышедшей только в 1916 г. первой в белорусской исторической традиции статьи о Калиновском29. Отсюда логично следовало, что его личность и идеи не оказали никакого влияния на развитие белорусского национального движения как минимум в течение полувека, с 1865 по 1915 г.
Смоленчук продолжил развивать свой особый взгляд на эту историческую фигуру в сборниках, вышедших по итогам организованных при активном участии историка научных конференций о Калиновском в 2009 г. в Минске и в 2014 г. — в Лондоне. В обеих статьях Смоленчука подчеркиваются значительные исследовательские проблемы — по его мнению, в историографии отсутствует
26 Лушчыцкг I. Нарысы па гюторьй грамадска-палиычнай i фша-софскай думм у Беларуа у другой палавше XIX веку. Мшск, 1958. С. 171.
27 Мясмкоу А. I усё ж ён герой. С. 105, 110.
28 Цит. по: МатвейчыкД. Ч. Станауленне 1 развщцё у БССР пстарыя-графй паустання 1863-1864 гг. (1919-1931 гг.) // Беларуси гютарычны часотс. 2017. № 3. С. 18.
29 Смалянчук А. Ф. Кастусь Калшоусю у польскай гютарычнай традыцып // Спадчына. 1998. № 2. С. 84-105.
цельный образ Калиновского, не разрешена проблема авторства части приписываемых ему текстов, недостаточен уровень архивных изысканий, в том числе по линии семейных связей повстанческого лидера30. В плане демифологизации очень важен вывод Смоленчука в публикации 2015 г.: «Калиновского нужно рассматривать не в качестве создателя либо носителя белорусской национальной идеи, а в качестве важного исторического звена в ее выработке. На мой взгляд, Калиновский с его ощущением белорусскости — это пример постепенной эволюции литвинства в белорусском "направлении"»31. Объявление же повстанца 1863 г. носителем указанной идеи оценивается как «отчетливая модернизация прошлого», проблема, по мнению историка, еще и в том, что «в известных нам его текстах белорусскость открыто не проговорена и теоретически не
32
осмыслена»32.
Стоит заметить, что историко-публицистические споры о личности К. Калиновского в 2000-е гг. заслонили собой более крупную исследовательскую проблему, каковой несомненно является собственно восстание 1863—1864 гг. на белорусских землях. В 2013 г. зав. отделом публикаций Национального исторического архива Белоруссии (НИАБ) Д. Ч. Матвейчик справедливо отметил, что это восстание было «одним из наиболее известных, но при этом одним из недостаточно исследованных событий истории Белоруссии Х1Х в. Многочисленные белорусские исследователи ХХ — начала ХХ1 в. обращались к подобной тематике в своих работах, однако до этого времени комплексное монографическое исследование по этой проблематике, изданное на территории Белоруссии, отсутствует. Причин этому можно усмотреть несколько. С одной стороны, исследование восстания требует проработки огромного массива исторических источников, что хранятся в абсолютно различных хранилищах в различных государствах, а с другой — неоднозначность и сложность
30 СмалянчукА. Асоба Кастуся Калшоускага як даследчая прабле-ма // Кастусь Калшоусм i яго эпоха у дакументах i культурнай традыцьп: матэрыялы мiжнароднай навуковай канферэнцып. Мшск, 2011. С. 9-25; Смалянчук А. Кастусь Калшоусш i беларуская вдэя: праблемы даследа-вання // Кастусь Калшоусю i нацыятворчы працэс у Беларуси матэрыялы мiжнароднай навуковай канферэнцый (Лондан, 27-29 сакавша 2014 г.). Мшск, 2011. С. 20-22.
31 Смалянчук А. Кастусь Калшоусш... С. 17.
32 Там же. С. 16; Смалянчук А. Прадмова // Там же. С. 6.
самого события требуют осторожности и корректности в подходах,
33
оценках и выводах»33.
К этому стоит добавить и логичное замечание А. Тихомирова: «Интересно, что другие участники восстания, которые также связаны с белорусскими землями, например Ромуальд Траугутт или Валерий Вру-блевский, не имеют такого значения в национальной мифологии»34, как Калиновский, и этим важным фигурам восстания (Врублевский, кстати, был соавтором Калиновского по «Мужицкой правде») современная белорусская историография уделяет несравнимо меньше внимания.
Указанные выше исследовательские задачи остаются во многом актуальными и в конце 2010-х гг., при этом в последние годы заметно приоритетное внимание белорусских историков и архивистов к расширению источниковых массивов, связанных с Январским восстанием. В 2013 г. кандидат филологических наук И. Янушкевич впервые опубликовал важные документы о крещении К. Калиновского35. В том же году вышла посвященная известным и неизвестным источникам о восстании 1863-1864 гг. монография старшего научного сотрудника Института истории НАН Белоруссии Е. Э. Фиринович (ныне Соколь-чик), в которой, в частности, была отмечена слабая проработка темы восстания в областных архивах Республики Беларусь36.
Д. Ч. Матвейчик в 2013 г. опубликовал очерк истории боевых действий повстанцев на белорусских землях37, а в 2016 г. увидел свет его более чем 700-страничный биографический словарь участников восстания, подготовленный на основе материалов НИАБ38. Докумен-
33 МатвейчыкД. Ч. Паустанне 1863-1864 гг.: крынщы з Нацыяналь-нага гютарычнага архша Беларус (агульны агляд) // Архiвы i справа-водства. 2013. № 1. С. 66.
34 Т1^от1гом> А. Powstanie styczniowe... S. 328.
35 Янушкев1ч Я. Метрыы хросту Вшцэся-Кастуся Калшоускага // Bialoruskie Zeszyty Historyczne. Bialystok, 2013. S. 244-248.
36 Ф1рынов1ч А. Э. Паустанне 1863-1864 гг.: вядомыя i невядомыя крынщы беларусмх арх1вау. Мшск, 2013. С. 5. См. рец.: Герасимчик В. В. Рецензия: [Фiрыновiч А. Э. Паустанне 1863-1864 гг.: вядомыя 1 невядомыя крынщы беларусшх архiвау. Мшск: Беларус. навука, 2013. 315 с.] // Белорусский исторический обзор. 2019. № 1. С. 41-50.
37 Матвейчык Д. Паустанне 1863-1864 гадоу у Беларуси нарыс баявых дзеянняу. Мшск, 2013.
38 Матвейчык Д. Удзельшм паустання 1863-1864 гадоу: б1яграф1чны слоушк (паводле матэрыялау Нацыянальнага Нстарычнага архiва Беларус!). Мшск, 2016.
ты того же архива в 2014 г. составили сборник о ходе восстания в Витебской, Могилевской и Минской губерниях39. В том же году историк Д. Кузменко впервые в полном объеме опубликовал все 33 документа, относящиеся к следствию и судебному делу К. Калиновского40.
Наконец, вышедшая в 2018 г. в Гродно монография В. В. Гера -симчика «Константин Калиновский: личность и легенда» стала первой с 1988 г. научной биографией повстанческого вождя41. Историк активно использовал изыскания последних лет, в том числе архивные, а также попытался пересмотреть одну из позиций, остававшуюся в белорусской традиции незыблемой со времени Ластовского. В названии книги имя Калиновского указано в форме «Канстанцш» (Константин), вместо традиционной для белорусской литературы «Кастусь». Исследователь дает обоснованное толкование своему выбору, упоминая отсутствие в документах имени «Кастусь» и признавая, что первое имя Калиновского — Винценты (Викентий в русской традиции) — было принято замалчивать с 1920-х гг. с подачи историка и наркома просвещения БССР В. М. Игнатовского, считавшего его «католическим» и слишком польским, тогда как советский образ Калиновского изначально носил именно антипольский характер. Однако, отмечает Герасимчик, сам Калиновский чаще использовал именно второе свое имя — Константин, особенно во
42
время восстания42.
Таким образом, при несомненной актуальности и интенсивности исследовательского внимания к теме наследия К. Калиновского и восстания 1863-1864 гг. на белорусских землях в целом, в разработке этой проблематики в современной белорусской историографии имеются значительные перспективы, связанные с потребностью как научной демифологизации ряда важных сюжетов, так и расширения исследовательских горизонтов.
39 Паустанне 1863-1864 гадоу у Вщебскай, Магшёускай i Мшскай губернях: Дакументы i матэрыялы Нацыянальнага пстарычнага архiва Беларуси Мшск, 2014.
40 Следча-судовая справа Кастуся Калшоускага / уклад. З. Кузменка. Мшск, 2014.
41 Гера^мчык В. У Канстанцш Калшоускг асоба i легенда. Гродна, 2018.
42 Там же. С. 5-10.
Источники и литература
Абламейка С. Дасьледчык Вячаслау Шалькевiч: «Лютоу з-пад шыбенщы» было значна больш, чым тры вядомыя сёньня // https://www. svaboda.Org/a/30297525.html (дата обращения: 29.11.2019).
Аверьянов-Минский К. «Кастусь» Калиновский: убийцу и палача белорусов делают национальным героем // https://eadaily.com/ru/ news/2018/12/17/kastus-kalinovskiy-ubiycu-i-palacha-belorusov-delayut-nacionalnym-geroem (дата обращения: 28.11.2019).
Бендин А. Ю. Михаил Муравьев-Виленский: усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи. М.: Книжный мир, 2017. 416 с.
Бендин А. Ю. Без ярлыков и штампов. Образ виленского генерал-губернатора М. Н. Муравьева в современной белорусской историографии // Беларуская думка. 2008. № 6. С. 42-46.
Бiч М. Паустанне 1863-1864 гг. Кастусь Калшоусы // Пстарычны альманах. 2002. Т. 6. С. 37-38.
Вашкевiч А. Як Гронсы расправься над Калшоусым // Ы!р:/МеЬ. archive.org/web/20090406141935/http://arche.by/by/8/30/129/ (дата обращения: 28.11.2019).
Гераамчык В. У. Канстанцш Калшоускг асоба i легенда. Гродна: ЮрСаПрынт. 2018, 230 с.
Гронский А. Д. Кастусь Калиновский: конструирование героя // Бе-ларуская думка. 2008. № 2. С. 82-87.
«За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года. М.: Молодая гвардия, 1964. 448 с.
К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия. Минск: Беларусь, 1988. 208 с.
Калшоуст К. За нашую вольнасць. Творы, дакументы / уклад. Г. Кюялёу. Мшск: Беларус. кшгазбор, 1999. 436 с.
Каштанова О. С. Восстание 1863 г. в российской историографии и публицистике // Польское Январское восстание 1863 года: Исторические судьбы России и Польши. М.: Индрик, 2014. С. 51-80.
Шсялёу Г. Радаводнае дрэва: Калшоусы — эпоха — наступшы. Мшск: Маст. тт., 1994. 301 с.
Комзолова А. А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М.: Наука, 2005. 384 с.
Лушчыцк I. Нарысы па Нсторып грамадска-палПычнай i фшасофскай думю у Белару^ у другой палавше XIX веку. Мшск: БДУ, 1958. 380 с.
МатвейчыкД. Ч. Паустанне 1863-1864 гг.: крынщы з Нацыянальнага пстарычнага архiва Беларусi (агульны агляд) // Архiвы i справаводства. 2013. С. 66-77.
Матвейчык Д. Паустанне 1863-1864 гадоу у Беларуси нарыс баявых дзеянняу. Мiнск: Медысонт, 2013. 122 с.
Матвейчык Д. Ч. Станауленне i развiццё у БССР гiстарыяграфii паустання 1863-1864 гг. (1919-1931 гг.) // Беларуси пстарычны часошс. 2017. № 3. С. 12-24.
Матвейчык Д. УдзельнМ паустання 1863-1864 гадоу: бiяграфiчны слоушк (паводле матэрыялау Нацыянальнага пстарычнага арх1ва Беларус1). Мiнск: Беларусь, 2016. 735 с.
МясткоуА. I усё ж ён герой // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 104-110.
Паустанне 1863-1864 гадоу у Вщебскай, Магшёускай i Мшскай гу-бернях: Дакументы i матэрыялы Нацыянальнага пстарычнага архiва Беларусi. Мiнск: А. В. Вараксш, 2014. 544 с.
Следча-судовая справа Кастуся Калшоускага / Уклад. З. Кузменка. Мшск: Галiяфы, 2014. 141 с.
СмалянчукА. Ф. Кастусь Калiноускi у польскай пстарычнай традыцьп // Спадчына. 1998. № 2. С. 84-105.
Смалянчук А. Асоба Кастуся Калшоускага як даследчая праблема // Кастусь Калшоусм i яго эпоха у дакументах i культурнай традыцыi: матэрыялы мiжнароднай навуковай канферэнцыi. Мiнск, 2011. С. 9-25.
Смалянчук А. Кастусь Калшоусш i беларуская iдэя: праблемы дас-ледавання // Кастусь Калшоусы i нацыятворчы працэс у Беларусi: матэрыялы мiжнароднай навуковай канферэнцыi (Лондан, 27-29 сакавша 2014 г.). Мшск: Змщер Колас, 2015. С. 20-22.
Ф1рынов1ч А. Э. Паустанне 1863-1864 гг.: вядомыя i невядомыя крынщы беларусшх архiвау. Мiнск: Беларус. навука, 2013. 315 с.
Шалькевгч В. «Бывай здаровы, мужыцы народзе...» Хранаграфiя апошняй ранiцы Кастуся Калшоускага // Пачуць, як лёсу валяцца муры: Памящ Генадзя Кiсялёва. Мiнск: Лiмарыус, 2009. С. 323-327.
Шалькевич В. Ф. Кастусь Калиновский. Минск: Университетское, 1988. 239 с.
Шкловский Г. Люди второго сорта: польские СМИ сделали из белорусов поляков // https://regnum.ru/news/polit/2792132.html (дата обращения: 28.11.2019).
Янушкев1ч Я. Метрыы хросту Вшцэся-Кастуся Калшоускага // Bialoruskie Zeszyty Historyczne. Bialystok, 2013. S. 244-248.
GШer А. powstania narodu polskiego w 1861-1864 г. Paryz,
1867. Т. 1.
Tichomirow A. Powstanie styczniowe jako katalizator bialoruskich proce-sow narodowosciowych // Wbrew krolewskim aliansom: Rosja, Europa i polska walka o niepodleglosc w XIX wieku. Warszawa: Centrum Polsko-Rosyjskiego Dialogu i Porozumienia, 2016. S. 311-330.
References
Ablamleika, S. Das'ledchyk Viachaslaü Shal'kevich: "Listoü z-pad shybenit-sy" bylo znachna bol'sh, chym try viadomyia son'nia. URL: https://www.svaboda. org/a/30297525.html. Accessed 29.11.2019.
Aver'ianov-Minskii, K. "Kastus"' Kalinovskii: ubiitsu ipalacha belorusov delaiut natsional'nym geroem. URL: https://eadaily.com/ru/news/2018/12/17/kastus-kalinovs-kiy-ubiycu-i-palacha-belorusov-delayut-nacionalnym-geroem. Accessed 28.11.2019.
Bendin, A. Iu. "Bez iarlykov i shtampov. Obraz vilenskogo general-gubernatora M. N. Murav'eva v sovremennoi belorusskoi istoriografii." Belaruskaia dumka. 2008, № 6, s. 42-46.
Bendin, A. Iu. MikhailMurav'ev-Vilenskii: usmiritel' i reformator Severo-Zapad-nogo kraia Rossiiskoy imperii. Moscow: Knizhnyi mir, 2017, 416 s.
Bich, M. "Paüstanne 1863-1864 gg. Kastus' Kalinoüski." Gistarychny al'manakh. T. 6, 2002, s. 37-38.
Firynovich, A. E. Paüstanne 1863-1864 gg.: vyadomyya i nevyadomyya krynitsy belaruskikh arkhivaü. Minsk: Belarus. navuka, 2013, 315 s.
Gerasimchyk, V. U. Kanstantsin Kalinoüski: asoba i legenda. Grodna: Iur-SaPrynt. 2018, 230 s.
Giller, A. Historjapowstania narodupolskiego w 1861-1864 r. Paryz, 1867, t. 1.
Gronskii, A. D. "Kastus' Kalinovskii: konstruirovanie geroia." Belaruskaia dumka. 2008, № 2.
Ianushkevich, Ia. "Mietryki chrostu Vincesia-Kastusia Kalinoüskaha." Bialoruskie Zeszyty Historyczne. Bialystok, 2013, s. 244-248.
K. Kalinovskii. Izpechatnogo i rukopisnogo naslediia. Minsk: Belarus', 1988, 208 s.
Kalinoüski, K. Za nasuju voinasc. Tvory, dakumienty. Uklad. H. Kisialioü. Minsk: Bielarus. knihazbor, 1999, 436 s.
Kashtanova, O. S. "Vosstanie 1863 g. v rossiiskoi istoriografii i publitsistike." Pol'skoe Ianvarskoe vosstanie 1863 goda: Istoricheskie sud'by Rossii i Pol'shi. Moscow: Indrik, 2014, s. 51-80.
Kisialioü, H. Radavodnaie dreva: Kalinoüski — epokha — nastupniki. Minsk: Mast. lit., 1994, 301 s.
Komzolova, A. A. Politika samoderzhaviia v Severo-Zapadnom krae v epokhu Velikikh reform. Moscow: Nauka, 2005, 384 s.
Lushchytski, I. Narysy pa historyi hramadska-palitycnai i filasofskai dumki u Belarusi u druhoipalavinieXIX veku. Minsk: BDU, 1958. 380 s.
Matveichyk, D. Ch. "Paustannie 1863-1864 hh.: krynitsy z Natsyianainaha his-tarychnaha arkhiva Belarusi (ahulny ahliad)." Arkhivy i spravavodstva. 2013, s. 66-77.
Matveichyk, D. Paustanne 1863-1864 gadou u Belarusi: narys baiavykh dzeianniau. Minsk: Medysont, 2013, 122 s.
Matveichyk, D. Udzel'nikipaustannia 1863-1864 gadou: biyagrafichny slounik (pavodle materyialau Natsyianal'naga gistarychnaga arkhiva Belarusi). Minsk: Belarus', 2016, 735 s.
Matveichyk, D. Ch. "Stanaulenne i razvitstso u BSSR gistaryiagrafii paustannia 1863-1864 gg. (1919-1931 gg.)." Belaruski gistarychny chasopis. 2017, № 3, s. 12-24.
Miasnikou, A. "I usio zh ion heroi." Belaruskaia dumka. 2008, № 11, s. 104-110.
Paustanne 1863-1864 gadou u Vitsebskai, Magiliouskai i Minskai guberniakh: Dakumenty i materyialy Natsyianal'naga gistarychnaga arkhiva Belarusi. Minsk, A. V. Varaksin, 2014, 544 s.
Shal'kevich, V. "«Byvai zdarovy, muzhytski narodze...» Khranagrafiia aposhniai ranitsy Kastusya Kalinouskaga." Pachuts', iak losu valiatstsa mury: Pamiatsi Genadzia Kisyalova. Minsk: Limarius, 2009, s. 327.
Shal'kevich, V. F. Kastus'Kalinovskii. Minsk, 1988.
Shklovskii, G. Liudi vtorogo sorta: pol'skie SMI sdelali iz belorusov poliakov. URL: https://regnum.ru/news/polit/2792132.html. Accessed 28.11.2019.
Sledcha-sudovaia sprava Kastusya Kalinouskaga / Uklad. Z. Kuzmenka. Minsk: Haliiafy, 2014, 141 s.
Smalianchuk, A. F. "Kastus' Kalinouski u pol'skai gistarychnai tradytsyi." Spad-chyna. 1998, № 2, s. 84-105.
Smalianchuk, A. "Asoba Kastusia Kalinouskaga yak dasledchaya prablema." Kastus'Kalinouski iyago epokha u dakumentakh i kul'turnay tradytsyi: materyyaly mizhnarodnay navukovay kanferentsyi. Minsk, 2011, s. 9-25.
Smalianchuk, A. "Kastus' Kalinouski i belaruskaa ideia: prablemy dasledavan-nya." Kastus'Kalinouski i natsyyatvorchypratses u Belarusi: materyialy mizhnarodnai navukovai kanferentsyi (Londan, 27-29 sakavika 2014 g.). Minsk: Zmitser Kolas, 2015, s. 20-22.
Tichomirow, A. "Powstanie styczniowe jako katalizator bialoruskich procesow narodowosciowych." Wbrew krolewskim aliansom: Rosja, Europa i polska walka o niepodleglosc wXIXwieku. Warszawa: Centrum Polsko-Rosyjskiego Dialogu i Poro-zumienia, 2016, s. 311-330.
Vashkevich, A. Iak Gronski raspraviusia nad Kalinouskim. URL: http://web. archive.org/web/20090406141935/http://arche.by/by/8/30/129. Accessed 28.11.2019.
"Za nashu i vashu svobodu!" Geroi 1863 goda. Moscow: Molodaia Gvardiia, 1964, 448 s.
Vyacheslav I. Yalovega Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia)
The image of K. Kalinowski and the reflection of the events of the 1863-1864 uprising in contemporary Belarusian historiography
The article is a review of the development of the image of K. Kalinowski in Belarusian historiography. His appearance is associated with the activities of Vaclau Justynavic Lastouski. In the 1920-1930s, the image of Kalinowski developed thanks to the activities of Usievalad Makaravic Ihnatouski — the founder of the nationally oriented Soviet school of Belarusian historians. The postwar stage in the development of Soviet historiography required new approaches to the study of the uprising of 1863-1864, which is now commonly called the national liberation for a number of peoples of the former Russian Empire. In this regard, Belarusian researchers reveal the figure of K. Kalinowski as a link between Russian revolutionary democracy and Polish rebels. The works of Anatol Pilipavic Smirnou, Viacaslau Fieliksavic Salkievic, Michail Vosipavic Bic, characterize this period. In the 1990s, Belarusian historiography got rid of censorship obstacles and published a number of Kalinowski's works, which had been banned in the Soviet Union because of their explicit Russophobe orientation (the complete collection of K. Kalinowski's works was published under the edition of Hienadz Vasilevic Kisialou). The boundary of the first and second decades of the 21th century is marked by the polarization of views on Kalinowski — in the works of Alaksandr Jurjevic Biendzin and Alaksandr Dzmitryjevic Hronski, Kalinowski appears not as a Belarusian national hero, but as a purely Polish figure. The second decade of the century was marked by the works of Zmicier Kuzmienka and Vasil Uladzimiravic Hierasimcyk, in which Kalinowski's apologization is combined with attempts to use new approaches to the study of his personality.
Keywords: history of Poland, history of Belarus, historiography, January uprising, K. Kalinowski.
