CC BY
53
УДК 940.1 (450)
Е. П. Тельменко
ОБРАЗ «ИСТИННОМ ВДОВЫ» В ТРАКТАТЕ ДЖИРОЛАМО САВОНАРОЛЫ «КНИГА ЖИЗНИ ВДОВ»
Одна из значимых проблем флорентийского общества XV в. - существенная доля вдов среди городского населения. Вопрос дальнейшего устройства таких женщин, их нужда в моральной поддержке и наставлении в добродетельной жизни породили целый пласт
Е. Р. Те!тепко
сочинений, авторы которых формировали образ «истинной вдовы».
Ключевые слова: Италия, Флоренция, Джироламо Савонарола, общество, нравственность, женщины, «истинная вдова».
THE IMAGE OF «THE TRUE WIDOW» IN GIROLAMO SAVONAROLA'S TREATISE «THE BOOK OF WIDOWS»
One of the significant problems of the 15-th century Florentine society was a significant number of widows among the urban population. The challenge of further adapting such women to the society, their need for moral support and guidance in the virtuous life gave rise to the
В конце XV в. ведущим проповедником и признанным духовным лидером Флоренции становится доминиканский монах Джироламо Савонарола.
Фра Джироламо принял активное участие в политических преобразованиях республики, а также инициировал проведение реформы нравственности в городе на Арно. В своей бурной деятельности монах неизбежно соприкасался с актуальными проблемами городского социума, среди которых немаловажное место занимал и вопрос о положении вдов.
Результаты исследований демографической ситуации во Флоренции, проведенные Д. Херлихи и К. Клапиш-Зубер, сформировали среди ученых общее мнение о том, что XV-XVI вв. вдовы составляли существенную долю женского населения города: значительный возрастной разрыв между супругами (поздний возраст вступления в брак для мужчин -в среднем около 35 лет и очень ранний - от 13 (15) до 18 лет - для женщин) предопределял более ранний уход из жизни мужей, и, соответственно, порождал проблему дальнейшего устройства овдовевших в довольно молодом возрасте женщин. Поскольку шансы повторно выйти замуж были невелики, «большинство,
whole number of works whose authors have formed the image of «the true widows».
Key words: Italy, Florence, Girolamo Savonarola, society, morality, women, «true widow».
в конечном счете, предпочитало положение вдовы после смерти первого мужа» [3, р. 1346, 1341-1342; 4, р. 548-549; 5, р. 288-289].
Соответственно, в сочинениях светских и религиозных авторов XV в. формируется отвечающий насущным потребностям городской среды образ «истинной вдовы» -женщины, отказавшейся от перспективы нового замужества и оставшейся с детьми от первого брака. Как отметила в одной из своих работ И. А. Краснова, анализ городской литературы свидетельствует о том, что на «таких женщин возлагалась новая функция, несвойственная супругам, - ответственность за воспитание детей», и действующие во Флоренции конца XIV - первой половины XV вв. собратья по ордену и предшественники Савонаролы, такие как Джованни Доминичи и Антонин Флорентийский, в ответ на потребности этой категории женщин в моральной поддержке и наставлении, посвящали им специальные трактаты и вели переписку, где в образе «истинной вдовы» «апробировалась не родительница..., но мать, воспитывающая своих детей» [9, с. 132-133]. Наиболее известным и ставшим уже хрестоматийным, примером приближения к реальному воплощению этой идеальной мо-
дели «истинной вдовы» стала Алессандра Ма-чинги Строцци [2, р. 263-264, 271].
О том, что проблема вдов и, соответственно, интерес к наставлениям в их адрес, сохранялись как во второй половине XV в., так и в начале XVI в., свидетельствует судьба составленного Савонаролой трактата «Книга жизни вдов» (Libro della vita viduale): после его первой публикации в 1491 г., в течение трех лет вышли одно за другим еще три издания, а за полвека после смерти брата его труд еще восемь раз печатался во Флоренции, Венеции и Милане [2, р. 264].
В своем сочинении фра Джироламо также оперирует понятием «истинная вдова» и в качестве образца для подражания указывает на вдову Анну, о которой говорится в Евангелии от Луки1. По мысли проповедника, «истинная вдова - это та, которая не только хранит целомудрие и имеет намерение беречь его, но также полностью предает себя служению Богу, как делала Анна» [8, р. 48]. Таким образом, интерпретация доминиканского брата отличалась от описанной выше: если у его предшественников этот тип вдовы подразумевал женщину, не утратившую в своем вдовстве социальной активности и не оставившую заботы о семье и детях, то идеал Савонаролы заключался в отдалении «от всяческого мирского беспокойства и волнения», оставлении мира ради молитвенного созерцания и служения Господу [8, р. 46]2.
Однако монах не требовал от всех вдовствующих женщин чрезмерной сублимации и пытался дифференцированно подойти к представительницам означенной социальной группы. Так Савонарола принимал во внимание тот факт, что не все женщины могут жить в положении вдовы и многие из них стремятся выйти замуж. Данное желание проповедник встречал с пониманием и утверждал (с опорой на авторитет апостола Павла3), что
1 Лук. 2, 36-37: Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, проживши с мужем от девства своего семь лет. Вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь.
2 Савонарола ссылается на Первое послание Павла к Тимофею (1 Тим. 5: 5): Истинная вдовица и одинокая надеется на Бога и пребывает в молениях и молитвах день и ночь.
3 1 Тим. 5: 14: Итак, я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей, управляли домом и не подавали противнику никакого повода
повторный брак является лучшим выходом в следующих ситуациях: трудные семейные и жизненные обстоятельства, например, материальная нужда или отсутствие пристанища; молодость вдовы и ее нежелание посвящать себя монашеской жизни; тот случай, когда женщина «понимает, что не может жить в чистоте, ибо целомудрие есть особый дар божий и не дается всем» [8, р. 43-44]. Как видим, позиция фра Джироламо не только не противоречит Писанию, но и, очевидно, воспроизводит распространенное среди итальянских проповедников XV в. мнение, в основе своей довольно прагматичное, поскольку проблемы этой категории женщин имели как нравственный, так и социально-экономический характер, и отражались на состоянии социума в целом. Вот как, к примеру, старший современник Савонаролы - францисканец Бернардино Сиенский (1380-1444 гг.) в своих проповедях, изобилующих эмоциональными пассажами и яркими примерами, рассуждал о необходимости повторного замужества для молодых и сексуально активных женщин. В одном из выступлений он поведал пастве историю «мудрой и доброй» римлянки, которая, осталась «молодой и богатой» вдовой. Будучи «молодой и прекрасной», она «опасалась, говоря сама с собой: я не знаю, могу ли я пребывать во вдовстве? ... если я возьму мужа, что скажут обо мне?». Как поведет себя общественное мнение, эта женщина решила выяснить следующим образом: на протяжении трех дней она поручила слуге выезжать в город на ободранных (ella fece scorticare un cavallo) лошадях и рассказывать о действиях окружающих. Если в первый день собралась большая толпа, все изумлялись и обсуждали увиденное, то во второй день количество любопытных уменьшилось, а на третий никто не проявил интереса. На основании чего матрона сделала вывод: «О, я могу взять мужа, ибо, если все же они захотят посудачить обо мне, некоторое время поговорят и устанут». Так и случилось. В итоге проповедник заключил: «И я говорю, что она поступила очень хорошо. Но я не говорю, однако, чтобы ты взяла мужа, если ты, вдова, можешь обходиться без него, я говорю тебе, чтобы ты не брала его. Я сказал о ней, что она поступила хорошо, поскольку
к злоречию; 1 Кор. 7: 9: Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться.
она была молода и не мыслила обходиться без (мужа). Также говорю тебе, что если ты чувствуешь, что не можешь обходиться без него, возьми его; но если ты в силах, не бери более мужа, и предоставь болтать кому и что угодно, и ты поступишь в любом случае хорошо» [6, р. 174-175]. В другой проповеди францисканец, прежде чем прийти к сходному заключению, с пылом критикует вызывающе-неприличное поведение вдов: «Я вижу, как эти вдовы шествуют таким образом, что все они, мне кажется, вызывают похоть своим поведением. Вы не кажетесь мне чистыми: вот я вижу, идет вдова в длинной накидке, собранной в складки, с чистым лицом, и накидка оставляет лицо открытым, знай, что она демонстрирует щеку. И как будто прикрыла накидкой лицо! Действие проститутки. Хочешь замуж? Иди и возьми его (мужа. - Е. Т.), во имя Господа, и сочетайтесь браком» [7, р. 197].
Однако вернемся к сочинению Савонаролы. Отчасти отказываясь от идеала (точнее, уступая объективной реальности) он, тем не менее, не допускал повторный брак по причинам, граничащим со смертными грехами, такими как похоть, алчность и гордыня. «Но, -заявлял монах, - когда некая вдова выходит замуж или желает вступить в брак из-за похоти или скаредности, или для того, чтобы попасть туда, где она знает, что есть имущество (наследство), или из-за высокомерия, когда она ищет человека высокого положения, или из-за влюбленности, или по другой порочной причине и развратной цели, без сомнения -это ее желание будет греховным» [8, р. 44]. Необходимо обратить внимание, что в этом ряду недопустимых «развратных и порочных» оснований для брака присутствует мотив -«из-за влюбленности». Конрад Айзенбихлер (Е^епЫсЫег) предположил, что, «поступая таким образом, Савонарола примыкает к современной ему купеческой и аристократической концепции брака как социального контракта, который связывает семьи и политические группы, и который должен быть предпринят разумно и рационально в целях исключительно экономических или политических, а не из-за страсти или личной чувственности». И если с этим положением американского исследователя можно согласиться, то сделанный в продолжение его мысли вывод о том, что, «очевидно, Савонарола не предлагает и не поддерживает современную концепцию брака
как союза между двумя людьми, которые уже близки друг к другу на основе эмоциональных связей и взаимной сексуальной привлекательности» [2, р. 266], кажется недостаточно обоснованным. Одна фраза из текста не может служить доказательством, как позиции монаха, так в целом того, что эта тема занимала флорентийского реформатора. Скорее можно предположить, что если этот вопрос и возникал у брата, то исключительно в контексте его рассуждений о том, что любовь к творению не должна отвлекать человека от главной цели - Господа.
Среди вдов автор трактата выделял и тех, которые по различным причинам не проявляют охоты вновь связывать себя брачными узами. Одни из них ведут развратный образ жизни - «не служат целомудрию и открыто демонстрируют подобным образом, что предоставят распутным молодым людям то, чего они пожелают» [8, р. 44-45]. Другие «решают не выходить замуж, живя в целомудрии как душой, так и телом, но это они делают не из любви к Богу, но скорее, из-за определенного людского уважения...» [8, р. 45-46].
Еще одна, наиболее близкая к означенному выше идеалу, группа вдов: они «обладают твердым намерением хранить чистоту и служить всем своим сердцем Богу» [8, р. 46], однако «не являются в служении Господу во всем свободными», поскольку связаны необходимостью опекать своих близких и «не могут отдалиться или от сыновей, или от дочерей, или от родственников, по причине их юного возраста, поскольку им не будет хорошо одним». Здесь Савонарола пытается соотнести желание женщины и конкретные жизненные обстоятельства, в которых она пребывает, наделить этих вдов решимостью в исполнении их долга и предоставить им утешение. «Всякий тяжелый труд, который они исполняют в семье, - заявляет монах, - когда они совершают его из любви к Богу, зная, что к нему они понуждаемы им (Богом), будет вознагражден в жизни вечной»; те же, кто оставит своих домашних, тот «отрекся от веры и хуже неверного» [8, р. 46-47] - вторит он апостолу Павлу1.
И, наконец, те вдовы, кому уже не нужно заботиться о семье, «пребывают в бо-
1 1 Тим. 5: 8: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного.
лее спокойном состоянии и скорее способны снискать большее совершенство» и уподобиться Св. Анне, которая «служила Богу в постах и молитвах независимо от дня и ночи» [8, р. 48]. Среди этих женщин, уже преклонного возраста, как указывает доминиканец, имеются те, кто проявляет нерешительность: «... или из-за робости, или из сострадания» они не могут покинуть семью. Савонарола не осуждает их, но мягко увещевает: «... если они могут отдалиться, не нанеся какой-либо вред в проявлении милосердия к ближнему и (не вызвав) скандала, для большего их душевного спокойствия и большего совершенства» они «могли бы с какой-нибудь благочестивой компанией отправиться в защищенное и удаленное место и предаться молитвенному созерцанию» [8, р. 47-48]. Те же из них, кто нашел в себе силы оставить мир и целиком посвятить себя Господу, и есть «истинные вдовы» [8, р. 48].
Как видим, фра Джироламо хорошо осознавал, что не всякая женщина имеет возможность стать «истинной вдовой». Однако главное здесь - желание следовать добродетельной жизни, считает проповедник, заявляя: «И если все те вдовы, которые стремятся служить Богу, не могут обладать этим качеством Анны, им все же необходимо стараться следовать ее примеру, насколько это возможно» [8, р. 48]. Именно к таким женщинам Савонарола обращает свои наставления: в чем состоят намерения и желания «истинной вдовы»; какими должны быть их слова и поведение; как им следует вести себя в контактах с обществом и отдельными людьми так, чтобы при всем том сохранять свои помыслы о Боге.
Так вдове надлежит всячески избегать возможности впадения в грех сладострастия, по этой причине она должна отстраняться от общения с представителями мужского пола, как посторонними, так и родственниками (особенно молодыми), а также с предрасположенными к чрезмерным формам общения клириками; всем своим внешним видом и речью проявлять отсутствие склонности к разврату и особенно «беречься желания прикосновения», ибо «многие женщины и многие мужчины впали (в грех. - Е. Т.) только через прикосновение рукой»; избегать применения чувственных ароматов, «поскольку эти вещи испускают запах дурного знакомства и недостаточной стыдливости от тех, кто их использует». Кроме того, «истинная вдова»
воздерживается от характерного для женщин многословия; она избегает различного рода наслаждений, связанных с телесными чувствами; ведет умеренную жизнь и соблюдает положенные Церковью посты [8, р. 52-53]. Здесь мы видим проповедь умеренной жизни и воздержания, которые и соответствуют статусу благочестивой вдовы.
Необходимо обратить внимание на то, что в своих наставлениях вдовам Савонарола, говоря о необходимости обуздать свою чувственность ради избавления от отдаляющей человека от Бога излишней привязанности к миру, особое внимание уделяет проблеме сексуальных отношений, призывая женщин к непрестанному стремлению оградить себя от соблазна, связанного с ними. С одной стороны, такая позиция брата может пониматься как топос, связанный с длительной христианской традицией, предписывающей женщинам подавлять свою сексуальность и практиковать воздержание; с другой, восприниматься как ответ на актуальные, социальные и моральные, проблемы современного общества, проистекающие из распространенной среди зажиточных слоев особенностей матримониальной практики, когда существенная разница между супругами приводила к появлению молодых вдов. Поэтому совет фра Джироламо отстраниться от общения с молодыми мужчинами был обращен прежде всего к тем женщинам, которые, как заметил К. Айзенбихлер, «преодолели идеальный возраст для брака (15-18 лет), но которые «еще обладают возрастом, способным к полноценной сексуальной жизни». Таким образом, речь шла о контактах ровесников, вполне способных ощущать друг к другу влечение и сексуальное желание, один из которых в двадцать - тридцать лет мог быть еще холостяком и только пытался завести семью, а другая «уже закончила ее строить», что в итоге создавало потенциальную угрозу для социального мира внутри городского сообщества [2, р. 269-270].
Еще один пассаж трактата нуждается в разъяснении. «Истинная вдова», в интерпретации Савонаролы, уже, будучи не отягощена заботами о родных, преисполнена решимости отдалиться от мира в служении Господу. Это определение, а также рекомендация «робким» вдовам «благочестивой компанией отправиться в защищенное и удаленное место и предаться молитвенному созерцанию»,
порождают вопрос: какая из существовавших в то время многообразных форм женского благочестия, в различных пропорциях, сочетавших в себе светский и монашеский образ жизни, представлялась для флорентийского реформатора более предпочтительной. Опираясь на тот общеизвестный факт, что деятельность доминиканского проповедника привела к резкому увеличению числа монашествующих в городе на Арно, можно предположить, что брат Джироламо имел в виду, если не исключительно, то преимущественно, вступление этих женщин в монастырь.
Означенную позицию фра Джирола-мо, видимо, стоит назвать не столько ригористичной, сколько соответствующей ситуации в современной ему Церкви. Как отметила Анна Бенвенути, «эпоха Савонаролы пожинала спелые плоды установившейся уже в начале XV в. тенденции к упорядочиванию ... женского религиозного движения», его унификации «внутри монастырских стен». Стремление Церкви взять под контроль различные проявления женского благочестия влекло за собой усиление практики «резкого разграничения между состоянием светским и мирским, с целью разрешить целый ряд ситуаций, «промежуточных» с точки зрения институциональной», что проявилось в поощрении терциариев (членов третьих орденов) и обитательниц «рассеянных поселений кающихся» к принятию обетов и
облачения второго ордена. Одним из флорентийских монастырей, связанных с этим процессом унификации, стала обитель Св. Лючии [1, р. 178-179]. Во время Савонаролы этот монастырь вошел в состав созданной им Тосканской конгрегации, приняв строгий устав и объединив внутри своих стен последовательниц флорентийского реформатора.
Итак, в сочинении Савонаролы представлена попытка классификации вдов на основании их предрасположенности к целомудренному образу жизни и личных обстоятельств (возраст, семейное окружение, экономические условия существования и проч.). Учитывая означенные субъективные и объективные факторы, монах допускал повторное замужество для еще молодых и сексуально активных вдовиц, однако в качестве идеального образца «истинной вдовы» полагал тех женщин почтенного возраста, которые, будучи не отягощены заботами о детях и других близких родственниках, избрали путь служения Богу в целомудрии и молитвенном уединении (предпочтительней всего в монастырской обители). Тот же тип женщин, которые избрали аскетический и благочестивый образ жизни, но не порывали связи с обществом, монах, несомненно, встречал в своей практике, одобрял их выбор, однако, в отличие от своих современников, не был готов предложить в качестве абсолютного идеала.
Литература
1. Benvenuti A. I Bruchi di Frate Gerolamo: l'eversivo anacronismo del Savonarola // Savonarola e la politica. Atti del secondo seminario (Firenze, 19-20 ottobre 1996) / a cura di Gian Carlo Garfagnini. Firenze: SISMEL edizioni del Galluzzo, 1997. P. 163-186.
2. Eisenbichler K. Savonarola e il problema delle vedove nel suo contesto sociale // Una citta e il suo profeta: Firenze di fronte al Savonarola / a cura di Gian Carlo Garfagnini. Firenze : SIS MEL Edizioni del Galluzzo, 2001. P. 263-271.
3. Herlihy D. Vieillir a Florence au Quattrocento // Annales. Economies, Sociétás, Civilisations. 24e année. №. 6. Paris, 1969. P. 1338-1352.
4. Herlihy D., Klapisch-Zuber Ch. I toscani e le loro famiglie. Uno studio sul catasto fiorentino del 1427 / trad. it. di Mario Bensi. Bologna: Il Mulino, 1988. 940 p.
5. Klapisch-Zuber С. La famiglia e le donne nel Rinascimento a Firenze / trad. it. di Ezio Pellizer. RomaBari: Laterza, 1988. XIX, 350 p.
6. San Bernardino da Siena. Le prediche volgari dette nella Piazza del campo l'anno MCCCCXXVII, ora primamente edite da Luciano Banchi. Siena: Tip. Arciv. S. Bernardino Edit., 1880. Vol. 1. XXVIII, 388 p.
7. San Bernardino da Siena. Le prediche volgari dette nella Piazza del campo l'anno MCCCCXXVII, ora primamente edite da Luciano Banchi. Siena: Tip. Arciv. S. Bernardino Edit., 1884. Vol. 2. 462 p.
8. Savonarola G. La vera vedova // Savonarola / [a cura di] Mario Ferrara. Vol. I. Prediche e scritti commentati e collegati da un racconto biografico. Firenze: L. S. Olschki, 1952. XXIV, 451 p.
9. Краснова И. А. Горожанки Флоренции между семьей и монастырем: индивидуальный выбор, брачные стратегии и социальное принуждение // Диалог со временем. 31. Специальный выпуск: Нормы и девиации в гендерной истории и историографии. М.: КРАСАНД, 2010. С. 125-153.
