CC BY
212
Е.И. Кузнецова
Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова, Москва, Россия
ОБРАЗ И ИМИДЖ НАПОЛЕОНА
Аннотация:
В статье рассматривается исторический и художественный процесс создания образа и имиджа Наполеона на фоне зарождения в XIX веке правовых институтов и административной системы управления современной Европы. Автор обращает внимание на истоки принципов воздействия средств массовой информации и политической рекламы в период Империи при Наполеоне.
Ключевые слова: Наполеон, средства массовой информации при Наполеоне, политическая реклама при Наполеоне, имидж Наполеона.
E. Kuznetsova
Plekhanov Russian University of Economics, Moscow, Russia
FIGURE AND IMAGE OF NAPOLEON
Abstract:
The article describes historic and artistic process of creation of a coming-into-being figure of Napoleon and his image against the rising of legal institutions and administrative management system inmodern Europe in the 19 century. The author reviews the sources of influence of mass media and political advertising at the time of the Empire under Napoleon.
Key words:Napoleon, mass media communication under Napoleon, political advertisement under Napoleon, Napoleon image.
Жизнь и судьба Наполеона завершали невероятный, огромный период истории, когда коммуникативные системы имели масштабы, соотносимые с человеком. Ездили на лошадях, писали письма, которые доставляли тоже на лошадях, воевали кавалерией и пушками. Слово враг никогда не употреблялось. Только — неприятель. Это была эпоха всё-таки человеческого измерения, несмотря на отдельные эпизоды военных действий. С нею, этой
эпохой, кончилось органическое, целостное восприятие истории. В ХХ веке время теряет свои человеческие параметры. Наступает эпоха технологий, а с ними и эпоха отчуждения.
Наполеон до сих пор предстает перед нами как реальный исторический персонаж и как миф, как стихия, человек, о котором, по словам Л.Н. Толстого, говорили с религиозным ужасом. Литература, посвящённая Наполеону огромна. Поколения пытались понять загадку этого человека. В стихотворении Ф. Тютчева «Могила Наполеона» говорится как раз об этом: «Еще гремит твоих побед/ Отзывный гул в колеблющемся мире...». Стихотворение было написано в 1828—1829 годах. Но «отзывный гул» слышен был на протяжении всего XIX века и века ХХ-го. В мировой литературе о Наполеоне писали Стендаль, Мюссе, Шатобриан, де Сталь, Гёте, Ницше. В отечественной литературе образ Наполеона занимал Л. Толстого, Д. Мережковского, Е. Тарле... Л.Н. Толстой, каквсе-гда, страстно искал истины и снижал пафос образа Наполеона в своем романе «Война и мир», и это соответствовало исторической задаче победы в Отечественной войне 1812 года. Но чаще всего в нем видели христианскую идею слишком раннего человека, пользуясь выражением Ф.М. Достоевского. Что он по ту сторону добра и зла. Д. Мережковский отмечает как неслучайное его рождение 15 августа, в день Успения пресвятой Богородицы — он видит в этом знак судьбы: в жизни Наполеона будто вовсе и нет чудес — но все, все — чудо. В последнее время появилось новое прочтение Алексисом Сюше фигуры Наполеона с точки зрения теории управления и менеджмента. Образ неистового корсиканца до сих пор волнует человечество своими возможностями личной карьеры, реформирования феодального общества согласно своим идеалам и представлениям, претворением в жизнь идейного комплекса эпохи Просвещения. Наполеон почти всегда рисуется в исключительно превосходных тонах и он предстает перед нами как человек, которого невозможно понять и объяснить. Будто существует удивление перед природой этого человека.
Между тем, за этими представлениями стоит огромная, детальная работа самого Наполеона по созданию своего образа и имиджа. Образа, запечатленного в искусстве, и имиджа политического деятеля. Первое, на что хочется обратить внимание — это создание имиджа человека неуязвимого, почти бессмертного, не
подвластного гибели на поле боя. И на этот имидж работали и живописцы, и во время запущенные слухи о его бессмертной сути. Он использовал мастерство, влияние больших художников и мастеров искусства, чтобы их таланты способствовали формированию имиджа Империи и его личного имиджа. Он дает поручение директору Лувра Доминику Виван Денону указать ему десять лучших художников для создания его образа в искусстве. Среди них самым известным был Жак Луи Давид. Его кисти принадлежат масштабные картины «Бонапарт, преодолевающий Гран Сен-Бернар» и «Коронация Наполеона I». Художник Антуан Гро увековечил его подвиг на Аркольском мосту. Перед нами молодой человек с полковым знаменем в руках, в парадном мундире, прекрасный, как античный герой. В области архитектуры Наполеон тоже строил грандиозные кланы: в начале своего правления он пожелал построить грандиозный монумент в честь побед французского оружия. По иронии судьбы строительство арки было закончено лишь в 1836 году, когда прах Наполеона был возвращен в Париж. Иначе обстояли дела с литераторами. Постоянные попытки привлечь на свою сторону самых выдающихся писателей и философов своего времени, как правило, заканчивались неудачами. Великий французский писатель и философ того времени — Ф.Р. де Шатобриан в итоге оказался к нему в оппозиции. Влиятельнейшая писательница мадам де Сталь очень скоро перешла от поклонения ему к неприятию. Л. Бетховен тоже первоначально посвятил свою Третью симфонию Наполеону, однако, вскоре переименовал ее в «Героическую». Парадоксально, но самая большая поддержка имиджа Наполеона была оказана со стороны его злейшего врага английского генерала Веллингтона, который собрал в своей лондонской резиденции богатейшую и высокого качества коллекцию произведений искусства, посвященных Наполеону. Шедевром этой коллекции стала работа скульптора Антонио Кановы, изображающая Наполеона в образе Марса-миротворца. Созданию этого произведения способствовал сам Наполеон, который взял скульптора под свое покровительство еще в 1797 году и в 1806 году заказал ему работу. Скульптор изобразил императора юным обнаженным античным героем и когда скульптуру в 1811 году увидел сам император, то образ молодого атлета уже не соответствовал образу пострадавшему в жизни и боях человеку.
Наполеон прекрасно понимал механизм управления общественным мнением и успешно этим пользовался. Он считал, что самое дальновидное в политике — это уметь пользоваться воображением народа, уметь льстить преданным людям, быть демагогом и в качестве риторического приема постоянно прибегать к повторению той или иной информации. Он активно сотрудничал с газетами и сам правил статьи, касающиеся его политики. К своему имиджу и имиджу государства он относился очень ответственно. Себя он видел наследником не Людовика XVI, а Карла Великого, поскольку не хотел ни от кого наследовать власть. Он еще во время итальянской кампании прекрасно понимал, что такое пресса. В июне 1797 года Наполеон учреждает две газеты: «Курьер итальянской армии» и «Вид на Францию из Италии». Финансировались газеты из военных трофеев и рассказывали о подвигах еще неизвестного генерала. Он считал, что политическая пропаганда должна заставлять поверить даже тому, что не обязательно опирается на факты. Именно в это время появился термин «газетная утка» как противопоставление имперскому орлу. Придя к власти, он сократил количество газет, поставив им задачу простого информирования. В 1811 году выходило во Франции лишь четыре газеты, носившие характер пропаганды.
Какчеловек, заботящийся о своем имидже, он многократно переделывал свои официальные отчеты о военных кампаниях, дабы умно преподнести свои достижения на поле брани, даже и в том случае, когда они совсем не походили на победы. Будучи уже во главе Империи, он лично и тщательно выбирал рисунок для герба своей Империи. Среди предложений его соратников были образы пчелы, цветка лилии, орла, льва, слона, петуха. Но он выбрал орла, ссылаясь на герб империи Каролингов. В создании своего имиджа он не знал мелочей: его визуальный образ был продуман и отшлифован. В отличие от своих генералов он носил простой серый сюртук и небольшую шляпу. На фоне плюмажей и галунов на форме своих офицеров его образ воспринимался мгновенно и срабатывал как образ генерала, доступного для широкого общения. Даже свою знаменитую треуголку он носил немного не так, как все остальные офицеры высшего состава: он носил ее под углом, открывая лицо.
Наполеон обладал сильной страстью властвовать. И, пожалуй, ему удалось покорить весь мир. По словам Ф.Р. де Шатоб-
риана, после смерти императора наступил настоящий деспотизм его памяти. Попытки понять феномен Наполеона предпринимались на разных уровнях — и с точки зрения военной науки, стратегии, психологии, мифологии, истории, этногенеза и т.д. С точки зрения этногенеза у Л.Н. Гумилёва феномен Наполеона выглядит наиболее обоснованно. Он рассматривает его в одном ряду с А. Македонским, Жанной д' Арк, протопопом Аввакумом и считает их особенно яркими пассионариями. Он трактует Наполеона как человека, одержимого невероятным властолюбием и ничем иным! Ведь он не успокоился даже тогда, когда стал императором. «Он принял на себя непомерную тяжесть войн, дипломатии, законодательной работы и даже предприятий, которые отнюдь не диктовались истинными интересами французской буржуазии, вроде испанской войны и похода на Москву» [2, с.263].
Л.Н. Гумилёв подчёркивает: несмотря на то, что Наполеон по-разному объяснял свои поступки, действительным источником их была жажда деятельности. То есть это был человек исключительно действия, он не мог не действовать, он не мог не воевать. Хотя воевать уже никто не хотел, все хотели мира. Объяснение феномена Наполеона как исключительно действующего персонажа на мировой сцене кажется нам наиболее соответствующим истине, если принять во внимание, что он так себя и представлял, беря уроки актерского мастерства, декламации и жеста у великого трагика своего времени Тальма. Мадам де Сталь подчеркивала, что личность Наполеона неопределима в словах, она всегда будет ускользать от слишком четкого определения... Он ни добр, ни зол... Не возможно же понять у актера, своими словами он говорит, или словами роли. Роль срастается с его обликом и уже непонятно, где персонаж, а где маска. Наполеон был, несомненно, хороший актер на роли королей на мировой сцене.
И ещё одна черта драматического персонажа весьма интересна. В силу того, что он непрерывно должен действовать, согласно теории драмы, он, этот персонаж, должен быть «принудительно сокращенным». «Почти все драматические герои,- пишет в «Теории драмы» М. Поляков, — несколько упрощены». [6, с. 92]. Таким образом, для того, чтобы герой непрестанно действовал на сцене, ему необходимо несколько редуцировать свою психологическую и внутреннюю глубину.
Действие предполагает, что герой убирает все сомнения и решительно выбирает один вектор действия. Но короля всегда играет свита. Таков закон сцены. И действительно, как говорил сам Наполеон: «Мир больше нуждался во мне, чем я в нем».
Каково же было пространство трагедии для Наполеона, время его трагедии? Время Великой Французской революции было подготовлено эпохой Просвещения. Наполеон — продукт этой эпохи.. Энциклопедисты подготовили почву, на которой были взращены дивные ростки свободы, но и цветы зла тоже распускались на этой почве. Энциклопедисты, пользуясь превосходством своего разума, подвергли сомнению все сакральные истины и устранили авторитет носителей этих истин. А это «имело последствия не только для от-дельныхлюдей, но и для общества», — считаетБ. Хюбнер [10с. 122]. Эпоха Просвещения, по Б. Хюбнеру, — есть самый решительный, универсальный, духовно-исторический поворот в истории, когда уже не люди должны были держать ответ и оправдываться перед своими истинами, а истины отвечали перед людьми, перед их освобожденным разумом. Наступила эпоха самовластия человека. Уже стало необязательно искать общий для всех смысл жизни. Власть, манипуляция, обман, промывание мозгов, пропаганда, запугивание стали непременными инструментами общественной жизни. Теперь можно было оправдывать все недобросовестные действия всевозможными конструкциями мысли. В результате эпохи Просвещения человеку самому уже нужно было определять смысл, назначение, цели своих действий и то, какие последствия влечет за собой осуществление того или иного смысла для общества и природы. Рационалистическая природа мышления, заложенная в эпоху Просвещения, поколебала веру в религиозный Абсолют, дала импульсы не только для развития общественных институтов, но и высвободила огромную энергию народа и буржуазии. И действия, вызванные революцией, были полны великого пассионарного напряжения. Они были заразительны и намного превышали уровень общечеловеческого инстинкта самосохранения. Наполеон — яркий тому пример. Его рывок со знаменем на Аркольском мосту навстречу австрийской картечи был полностью иррационален, но он увлек гренадеров в атаку и австрийские войска были перебиты. Спасло Наполеона лишь то, что он был сброшен в реку. И здесь мы опять касаемся темы его неуязвимости. Она им всякий раз подчер-
кивалась и она же внушала священный трепет его подданным. Эта неуязвимость, действительная или имеющая материальные основания, как это было на Аркольском мосту, имеет очень древние корни в системе власти. «Момент выживания — это момент власти», — писал об этом лауреат Нобелевской премии Элиас Канетти в своей книге «Масса и власть». «Ужас от ощущения смерти переходит в удовлетворение от того, что мертв не ты, а другой. .. .В деле выживания каждый каждому враг, и любая боль — ничто по сравнению с фундаментальным триумфом выживания... Во всех человеческих надеждах на бессмертие есть что-то от страсти выживания ., продолжает Элиас Канетти, — простейшая форма выживания — убийство. .Но из всех способов защиты всего ценнее те, что дарят ощущение неуязвимости» [3, с.245]. Писатель говорит, что есть два способа добиться ощущения неуязвимости. Один способ — это удалить от себя опасность, спрятаться от нее. Другой способ дает повод гордиться собой. Предания всех времен полны рассказов о том, как герой смело шел навстречу опасности и, пренебрегая своей жизнью, смог вырвать у неприятеля победу. Таков и Наполеон, неутомимо подчеркивающий свою неуязвимость, придавая ей мистическую окраску, хотя, какмы видели, на Аркольском мосту все было вполне объяснимо материально и физически. И эта неуязвимость становится инструментом власти — враг убит, герой остался жив, и здесь Элиас Канетти подчеркивает: «Оставшись невредимым раньше, он останется им и теперь... От одной победы к другой, от одного мертвого к другому он все более чувствует себя в безопасности: растет его неуязвимость — его все крепчающая броня» [там же, с.247].
И это будет двусторонняя удача: не только герой возжаждет своей неуязвимости, но и народ ее жаждет. Происходит как бы прогрессия этой неуязвимости. Здесь не только показателен пример Наполеона. Чингиз-хан тоже отмечал тот момент, когда он почувствовал свою непобедимость. Это чувство пришло к нему тогда, когда он один победил шестерых вооруженных убийц. А далее, воодушевившись, он счел это знаком и символом своих грядущих побед. Результатом многократного выживания становится страсть выживания, она охватывает человека целиком — это одна из самых сильных человеческих страстей. Она поглощает человека и он становится зависим от нее. А следом, после такой зависимости от страсти выживания грядет и жажда бессмертия. Наполеон претен-
довал на бессмертие. Недаром скульптор Франсуа Рюд изобразил его, обретшим бессмертие: в своей походной палатке, покрытым шинелью, с венком на голове, как у римского императора. А у подножия — крылья могучей повергнутой птицы. Вот как писал об этом феномене Альфред Мюссе в «Исповеди молодого человека»: «Один только человекжил тогда в Европе полной жизнью. Остальные стремились наполнить свои легкие тем воздухом, которым он дышал. Каждый год Франция дарила этому человеку триста тысяч юношей. То была дань, приносимая Цезарю, и если бы за ним не шло это стадо, он не мог бы идти туда, куда его вела судьба. То была свита, без которой он не мог бы пройти весь мир, чтобы лечь потом в узенькой долине пустынного острова под сенью плакучей ивы. Никогда еще люди не проводили столько бессонных ночей, как во времена владычества этого человека. ... И вместе с тем, никогда еще не было столько радости, столько жизни, столько воинственной готовности во всех сердцах. ... Никогда еще не было такого яркого солнца, как то, которое осушило все эти потоки крови. . Сама смерть в своем дымящемся пурпурном облачении была тогда так прекрасна, так величественна, так великолепна! Она так походила на надежду, побеги, которые она косила, были так зелены, что она как будто помолодела, и никто больше не верил в старость. Все колыбели и все гробы Франции стали ее щитами. Стариков больше не было, были только трупы или полубоги» [5, с.330 ].
Французская революция разбудила дух Римской империи. Неоклассика стала стилем эпохи, ампир привнес свои выразительные средства повсюду — и в архитектуру, живопись, моду и в саму повседневную жизнь. Эстетика шла об руку с опасностью. Риск находил свое место везде — даже в самых, казалось бы, неподходящих местах. Было модно, к примеру, носить платья ампир с эффектом мокрой ткани, как на скульптурах Фидия. Мадемуазели являлись на вечера в мокрых, облепляющих стан, платьях. Говорят, никогда не было столько заболевших воспалением легких молодых девушек, как в эту эпоху. А это была, несомненно, великая эпоха. «Наполеон все поколебал на своем пути, — пишет Мюссе, — проносясь через мир. Короли ощутили, как закачались их короны. При появлении Наполеона этот пагубный жест (испуга. — Е.К.) сделала вся королевская власть, и не только королевская власть, но и религия, аристократия, — все власти,
божеские и человеческие, сделали этот жест». [там же, с. 334 ]
Но так бывает нередко, когда властитель представляет себя одним персонажем в истории, а не забывают его совсем по другим причинам. Гражданский кодекс — вот что действительно ценное оставил нам Наполеон. Он и сам ставил его выше своих военных заслуг. В области финансов он основал Французский банк и привязал франк к золотому запасу, и так было вплоть до Первой мировой войны. В области законодательства он заложил основы правовых норм в отношении общества, семьи и частной собственности. Некоторые положения Кодекса действуют до сих пор. В области средств массовой информации он обратился к визуальным средствам передачи информации, которые применялась повсеместно. То, что сейчас называется пропагандой и агитацией, было активно внедрено Наполеоном. Наполеон основал сеть лицеев и Императорский университет. При нем дороги приняли современный вид: слегка приподнятая середина и сточные каналы вдоль тротуаров. При нем появились дощечки с названием улиц и с нумерацией домов по одной стороне — чет, по другой — нечет. Он ввел правостороннее движение в покоренных им Испании и Италии, чтобы легче было выхватывать шпагу с левой стороны.
Но война была его универсальным инструментом. Войной он хотел, как он говорил (по Д. Мережковскому) достичь всеобщего мира, конца всех войн, мира всего мира. Он грезил о единой Европе, чтобы всякий европеец, путешествуя по ней, чувствовал себя как дома. Этому соответствовал бы Европейский кодекс и общеевропейский суд. Что ж, в XXI веке так и случилось. Но в результате совсем иных действий. И окончательное ли это состояние Европы? Восхищаясь гением Наполеона, видели в нем начало все-мирности, образование Лиги Наций. И ничто не могло помешать этому движению истории, ускорение которому давали войны. Наполеон считал, что только стихии не позволяли ему выполнить это свое великое предназначение: море погубило на юге, на севере — пожар Москвы и мороз. Интересно, что при переправе через Березину, которую сам Наполеон называл Стиксом, было всего-навсего 20 градусов мороза. Бывали в России морозы и покрепче.
Список литературы 1. Арабов Ю. Механика судеб. М, 1997.
2. Гумилёв Л. Этногенез и биосфера Земли, М., 1993.
3. Канетти Э. Масса и власть. 1997.
4. Мережковский Д. Наполеон — человек. Париж, 1928.
5. Мюссе А. Исповедь молодого человека. М.; Л., 1952.
6. Поляков М. Теория драмы. Поэтика. М., 1980.
7. Смирнова Е. Исторические реалии общества и культурной жизни России в годы Отечественной войны 1812 года. // Сборник научных статей. IX Васильевские чтения РГТУ «Ценности и интересы современного общества». Ч. III, М. 2012.
8. Сюше А. Наполеон. М, 2010.
9. Тепляков С. Век Наполеона. Реконструкция эпохи. Барнаул,2011.
10. Хюбнер Б. Смысл в бесСМЫСЛЕННОЕ время: метафизические расчеты, просчеты и сведение счетов / Пер. с нем. М., 1996.
References
1. Arabov YU. Mekhanika sudeb [Mechanics of fate]. M., 1997.
2. Gumilyov L. EHtnogenez i biosfera Zemli [Ethnogenesis and biological envelop]. M., 1993.
3. KanettiEH. Massa i vlast' [Crowd and Power]. 1997.
4. Merezhkovskij D. Napoleon — chelovek [Napoleon as a man]. Paris, 1928.
5. Myusse A. Ispoved' molodogo cheloveka [The confession of a young man]. M.; L., 1952.
6. PolyakovM. Teoriya dramy. Poehtika [Drama Theory, Poetica press]. M., 1980.
7. Smirnova E. Istoricheskie realii obshchestva i kul'turnoj zhizni Rossii v gody Otechestvennoj vojny 1812 goda. // Sbornik nauchnyh statej. IX Vasil'ev-skie chteniya RGTU «Cennosti i interesy sovremennogo obshchestva» [Historical realities of society and the cultural life of Russia in the years of the Patriotic War of1812 onwards.// Collection of scientific articles. IX Vasil evskie reading «The values and interests of modern society»]. Part. III. Moscow. 2012.
8. Syushe A. Napoleon [Napoleon]. M., 2010.
9. Teplyakov S. Vek Napoleona. Rekonstrukciya ehpohi [Age of Napoleon. Epochreconstruction]. Barnaul, 2011.
10. Hyubner B. Smyisl v besSMYiSLENNOE vremya: metafizicheskie raschetyi, proschetyi i svedenie schetov [Meaningat the MEANINGless time], M., 1996.
Данные об авторе:
Кузнецова Евгения Ивановна — кандидат искусствоведения, доцент кафедры рекламы, связей с общественностью и дизайна РЭУ им. Г.В. Плеханова. E-mail: [email protected]
Data about the author
Kuznetsova, Evgenia I. — PhD of Art, Associate Professor of the Department for Advertisement Design Communication of the PRUE. E-mail: [email protected]
