CC BY
282
H. A. Киреева
ОБНОВЛЕНЧЕСКИЙ РАСКОЛ В УФИМСКОЙ ЕПАРХИИ (1922-1929 гг.)
Работа представлена отделом новейшей истории Башкортостана Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН. Научный руководитель - кандидат исторических наук, профессор С. А. Халфин
В статье изложены причины, особенности возникновения и развития обновленческого раскола в Уфимской епархии. Изучена история Уфимской обновленческой епархии, установлена структура ее управления, выявлен состав высшей иерархии в 1923-1929 гг. Показана роль органов ГПУ-ОГПУ в организации и укреплении раскола в Башкирии.
The article reveals the reasons and peculiarities of origin and development of the schism in the Ufa eparchy. The author surveys the Ufa schism eparchy, establishes the structure of its government, reveals the staff of its supreme hierarchy in 1923-1929 and shows the role of the State Political Management and the Incorporated State Political Management in organising and consolidation of the schism in the Bashkir ASSR.
13 1
Становление советской власти сопровождалось ожесточенной борьбой большевиков с Русской православной церковью (РПЦ) с целью полной ее ликвидации. Стратегия и тактика этой борьбы была связана с ослаблением РПЦ через организацию внутренних расколов и поэтапное уничтожение отдельных церковных течений. Первый раскол планировалось осуществить, используя кампанию по изъятию церковных ценностей, начавшуюся в связи с голодом 1921 г. Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей от 23 февраля 1922 г. должен был, по мнению большевиков, вызвать протест Церкви, обострить ее отношения с властью и дать повод последней к применению репрессий против наиболее активной и оппозиционной части духовенства и мирян. 17 марта в своем предложении Политбюро Л. Д. Троцкий раскрыл главные цели кампании по изъятию: «... внести раскол в духовенство. взяв под защиту государственной власти тех священников, которые открыто выступят в пользу изъятия»1. 20 марта Политбюро ЦК РКП(б) приняло и оформило это предложение в виде инструкции по изъятию церковных ценностей, которую разослало по губерниям. В Уфимской губернии работа по изъятию началась в первых числах марта 1922 г., а инструкция Политбюро была получена 22 марта2. О выполнении ее указаний свидетельствуют публикации марта - мая 1922 г. в органе Уфимского Губкома РКП(б) газете «Власть труда», в которых духовенство четко разделялось на тех, кто был за изъятие ценностей, и «князей церкви», не желающих расставаться «с бездушным богатством храмов»3. 3 апреля 1922 г. Уфимский Губотдел ГПУ получил дополнение к основной инструкции по изъятию, в котором отмеча-лось: «Необходимо точно учесть линию поведения высшего духовенства (епископа), подразделив их [на] лояльных и противных, подробно и точно информировать ГПУ о тех и других, широко освещая причины лояльного поведения церковников»4.
Для углубления возникшего разделения в мае 1922 г. в Москве под надзором ГПУ был произведен захват управления Церковью из рук патриарха Тихона, взятого под домашний арест, группой «прогрессивного» духовенства, образовавшего 19 мая самочинное обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ). Для распространения своего влияния ВЦУ направило в епархии 56 уполномоченных, вменив им в обязанность изгнание архиереев и духовенства, не подчинившихся раскольникам, и захват православных храмов5. Организация раскола на местах также проводилась непосредственно через органы ГПУ. Так, 17 мая 1922 г. руководитель Уфимского Губотде-ла ГПУ В. Г. Бисярин в письме-инструкции под грифом «Совершенно секретно» дал соответствующие указания руководителям губернии. Отмечая, что раскол еще не коснулся уфимского духовенства в связи с особым положением «губернии, где выступать против изъятия ценностей слишком уж рискованно», он подчеркнул, что нельзя оставлять духовенство в стороне от «намечающейся борьбы». Констатируя, что «самое изъятие не дало раскола», В. Г. Бисярин делал вывод: несмотря на то что «наша задача в известной мере затрудняется. начавшийся процесс раскола. неизбежно должен вовлечь в борьбу и местное духовенство»; он рекомендовал «найти в уезде... священников и толкнуть их к открытому. выступлению на эту тему». Сроком выполнения поставленной задачи объявлялся май-июнь 1922 г.6
Главную причину неудавшегося раскола В. Г. Бисярин видел в «хитрой позиции» епископа Уфимского и Мензелинского Бориса (Шипулина) по вопросу об изъятии. «Хитрой позицией» было названо согласие епископа Бориса, в соответствии с воззванием патриарха от 19 февраля 1922 г.7, на передачу в пользу голодающих церковных ценностей, «не имеющих богослужебного употребления». В результате в Уфимской епархии изъятие ценностей прошло без осо-
бых эксцессов и не вызвало серьезного разделения среди духовенства8. Позиция правящего архиерея сыграла принципиальную роль и в сдерживании развития обновленческого раскола в епархии. Уже 25 мая епископ Борис выпустил циркуляр благочинным епархиям, в котором разъяснял, что «новая церковная власть не есть настоящая власть, это кучка захватчиков, никем не назначенная»9. Однако при этом в середи-не июня в интервью газете «Власть труда», проявляя осторожность, он ушел от ответов по поводу раскола, ссылаясь на то, что, «кроме газетных статей местного издания и нескольких случайных номеров в большой московской печати, других материалов не имеет»; на вопрос о том, имеются ли среди уфимского духовенства сторонники обновленцев, епископ заявил: «По этому вопросу пока сведений не имею»10. И даже в начале июля, т. е. после появления «меморандума» о признании ВЦУ трех видных иерархов - митрополита Владимирского Сергия (Страгородского), архиепископов Нижегородского Евдокима (Мещерского) и Костромского Серафима (Мещерякова) -от 16 июня 1922 г., епископ Борис в поездке по епархии публично заявлял, что «никакого раскола в православной церкви нет»11. Позиция архиерея заметно влияла на расстановку сил в епархии. Так, зачитанный на июльском съезде духовенства 4-го бла-гочиннического округа циркуляр остано-вил ожидавшийся переход духовенства и мирян на сторону обновленцев12. Местная печать, обвинив владыку в том, что он намеренно не сообщает епархии о расколе, начала широко освещать его развитие в центре и в Башкирии. Стремясь оградить епархию от уклонения в обновленчество в случае своего ареста, 20 июня 1922 г. епископ Борис подписал указ, разрешающий Совету Союза Приходских советов принимать управление епархией на себя в случае отсутствия на кафедре архиерея13.
Однако к концу августа архиерей и уфимское духовенство стали уступать нажи-
му обновленцев, поддерживаемых властью. 22 августа в Воскресенском кафедральном соборе г. Уфы под председательством епископа Бориса состоялось городское пастырское собрание, составившее «Доклад градо-Уфимскому благочинническому пастыре -ко-мирянскому собранию». В нем заявлялось , что собрание готово войти в общение с ВЦУ до созыва Поместного Собора, но при условии что ВЦУ не будет проводить церковные реформы «без соборного одобрения» и что Уфимская Церковь сохранит право «на свободное существование». Пас-тырско-мирянское благочинническое собрание г. Уфы, проходившее 24 августа, одобрило эти положения доклада. Согласно резолюции собрания епископ Борис 25 августа телеграфировал Председателю ВЦУ епископу Антонину (Грановскому): «Циркуляр № 1 исполняется»14.
Окончательное решение об отношении всей епархии к ВЦУ должно было принять Епархиальное собрание, созванное в сентябре 1922 г. На нем были заслушаны доклады уполномоченного ВЦУ по Уфимской епархии протоиерея В. Лобанова и противника обновленчества игумена Аввакума (Боровкова), которые присутствовали на съезде «Живой церкви», проходившем в Москве 6 августа. Кроме того, обсуждалась информация о якобы произошедшем распаде ВЦУ. В результате Епархиальное собрание вопрос о признании ВЦУ оставило открытым, но учредило православное Епархиальное управление под председательством епископа Бориса, в состав которого не попали видные обновленцы15. Решения собрания не удовлетворили власть. 19 октября 1922 г. епископ Борис был арестован, отправлен в Пермь и в январе 1923 г. осужден за «контрреволюционную деятельность в период гражданской войны» на два года лишения свободы16. Немедленно после удаления архиерея уфимское «прогрессивное» духовенство образовало новое -самочинное обновленческое Уфимское епархиальное управление (УЕУ). Против
УЕУ выступил Союз Приходских советов, что вызвало ряд арестов. Вступивший во временное управление епархией викарный епископ Златоустовский Николай (Ипатов) признал ВЦУ17.
Ситуация в епархии изменилась только после прибытия 4 ноября 1922 г. в г. Уфу епископа Томского Андрея (Ухтомского). Он ввел в епархии временное авто кефаль -ное (самостоятельное, независимое от центральной церковной власти, захваченной обновленцами) управление. Ради сохранения православной иерархии и церковной структуры епископ Андрей вместе с епископом Николаем, принесшим покаяние и вернувшимся в патриаршую Церковь, совершил две тайные хиротонии: во епископа Бирского архимандрита Трофима (Якоб-чука) и во епископа Стерлитамакского Марка (Боголюбова). В конце ноября собрание православного духовенства и мирян г. Уфы решило избрать епископа Андрея временно управляющим Уфимской епархией до возвращения епископа Бориса. После этого Преосвященный Андрей принял на себя управление Уфимской епархией, отделив Златоустовское викариатство в самостоятельную епархию во главе с епископом Николаем. В начале декабря епископ Андрей объявил о ликвидации обновленческого УЕУ и передаче его функций Совету Союза Приходских советов. В связи с этой деятельностью 9 декабря он был арестован и отправлен в Москву. Управление епархией перешло к Совету Союза Приходских советов, по согласованию с которым автокефальные епископы Трофим и Марк совершили еще две тайные хиротонии: Аввакума (Боровкова) во епископа Староуфимского и Иоанна (Пояркова) во епископа Давлекановского18.
Ситуацию двоевластия, когда в епархии одновременно действовали, с одной стороны, Совет Союза Приходских советов и автокефальные епископы, а с другой - обновленческое УЕУ, должно было разрешить 27 декаб-
ря чрезвычайное Епархиальное собрание, которое готовилось обновленцами при поддержке властей. Однако собрание не пошло за обновленцами и было последними фактически сорвано, поэтому в этот же день Совет Союза Приходских советов постановил временно, до возвращения в г. Уфу законного епископа Уфимского Бориса и временно управляющего епископа Андрея, передать управление епархией автокефальным архиереям19. В тот же день был арестован епископ Аввакум, а оставшиеся на свободе викарии рукоположили еще одного автокефального епископа - Петра (Гасило-ва) на Нижегородскую кафедру в г. Уфе.
25 декабря 1922 г. в Москве открылся обновленческий съезд, на который от г. Уфы был делегирован священник М. Севастьянов. Он доложил ВЦУ об уфимских автоке-фалистах, и 30 декабря президиум ВЦУ признал их действия недействительными20. В соответствии с позицией ВЦУ 3 января 1923 г. УЕУ постановило закрыть канцелярию автокефальных епископов. 17 января БашНКВД провел это решение в жизнь, а также снял с регистрации устав Совета Союза Приходских советов, что означало его ликвидацию; функции Союза передавались обновленческому УЕУ21. Для освещения его деятельности власти разрешили издание епархиального журнала «Церковный рассвет», первый номер которого вышел в ян -варе 1923 г.
Принципиально важным для укрепления раскола должно было стать назначение в г. Уфу обновленческого архиерея. 5 января 1923 г. на собрании по организации «законного» УЕУ уполномоченный ВЦУ по Уфимской епархии священник М. Севастьянов сообщил о назначении на кафедру епископа Стародубского Памфила (Лясков-ского), викария Гомельской епархии, который по должности должен был возглавить УЕУ. В состав обновленческого епархиального управления также были избраны представители уфимского духовенства протоие-
реи П. Яковлев (зампредседателя), Д. Фес-витянинов, С. Танаевский, священники Г. Копейкин, М. Севастьянов, один диакон и трое мирян. Новое УЕУ было зарегистрировано БашНКВД 16 января 1923 г., но должности председателя в документах не значилось22; очевидно, стало известно, что епископ Памфил в г. Уфу не приедет. В этой ситуации уфимское обновленческое духовенство избрало кандидата во епископа из своей среды, которого одобрило ВЦУ. Им стал вдовый протоиерей Скорбященской церкви г. Уфы Николай Федорович Орлов, рукоположенный во епископа Уфимского и Мензелинского в Москве 23 (или 26) марта 1923 г.23 В связи с этим событием 27 марта Собор уфимских автокефальных епископов выпустил воззвание, в котором разъяснял духовенству и мирянам епархии, что ВЦУ является «незаконным и неканоничным учреждением», и предостерегал от общения со лжеепископом Николаем и обновленцами24. Воззвание оказало большое влияние на верующих, которые отказывались посещать богослужения, совершаемые обновленческим архиереем.
Для поддержки раскола власти начали закрывать храмы, принадлежащие староцерковникам, или передавать их обновленцам. Для маскировки целей этой кампании и ее успешного осуществления было решено провести общую перерегистрацию церковных общин. 27 апреля 1923 г. НКВД и НКЮ РСФСР выпустили инструкцию о порядке регистрации религиозных обществ, которая в мае-июне 1923 г. была доведена до сведения всех приходов БАССР25. Результатом ее исполнения стала ожесточенная борьба за храмы. Особенно острый характер она имела за уфимский кафедральный Воскресенский собор, духовенство которого отказалось от служения с Никола -ем Орловым. После перехода собора к обновленцам кафедральным собором православных стал Никольский храм г. Уфы. Постепенно обновленцам передали Алек-
сандровскую, Вознесенскую, Покровскую, Рождество-Богородицкую церкви Уфы26 и другие крупнейшие храмы епархии.
После освобождения св. патриарха Тихона из-под ареста (25 июня 1923 г.), началось массовое возвращение раскольников в РПЦ. В своем послании от 28 июня и воззвании к пастве от 1 июля 1923 г. патриарх осудил деятельность обновленцев, а 5 августа выпустил послание о недействительности их священнодействий27. Святитель Тихон указом от 13 августа назначил временно управляющим Уфимской православной кафедрой епископа Давлекановского Иоанна (Пояркова)28, а указом от 19 августа запретил в священнослужении лжеепископа Николая Орлова, до решения собором епископов вопроса о его хиротонии. Тем самым была подтверждена законность хиротоний автокефальных епископов, и православная епархия перешла от временного самоуправления под руководство законной церковной власти в лице патриарха Тихона. Однако епископ Николай отказался подчиниться указу св. Тихона, и Уфимская обновленческая епархия продолжила свое существование. Более того, в противодействие патриарху обновленческий Священный синод (образован в августе 1923 г. вместо Высшего церковного совета) 23 августа издал указ о запрещении в священнослужении уфимских «андреевских» епископов29, а обновленческий Уфимский епархиальный совет 24 августа принял решение устроить в г. Уфе, уездных городах и селах публичные лекции об обновленчестве30.
К осени 1923 г. окончательно сформировалась структура управления обновленческой епархией. Руководил ею назначаемый центральным органом власти раскольников (ВЦУ, ВЦС, Св. синодом) архиерей. Последний являлся председателем Епархиального управления - исполнительного органа административного управления, избираемого ежегодным обновленческим Епархиальным собранием. В состав УЕУ в
первые годы раскола входило 9 членов (5 священников, 1 диакон и 3 мирянина), не считая председателя; к концу 1920-х гг. число членов сократилось до 5 человек, но персональный состав УЕУ практически не изменялся31. В обновленческой епархии в первые годы ее существования имелись вика-риатства (Мензелинское и Белебеевское). Все приходы объединялись в благочиния, количество которых менялось.
Епископ Николай Орлов возглавлял Уфимскую кафедру до 10 октября 1923 г., когда он был перемещен в г. Великий Устюг. Затем епархией временно управлял викарий Мензелинский Иоасаф (Рогозин). 20 июля 1924 г. во епископа Уфимского был рукоположен Алексий Михайлов32. В 1925— 26 гг. известные каталоги указывают на пребывание на Уфимской обновленческой кафедре епископа Алексия Мигулина33. Однако судя по донесению обновленческого УЕУ в БашНКВД от 11 ноября 1925 г., в его состав по-прежнему входил Алексий Михайлов, уже в сане архиепископа34, подтверждения об управлении кафедрой Алексием Мигулиным не обнаружено. 23 апреля 1926 г. в г. Уфу был назначен архиепископ Николай Чижов, ранее возглавлявший Саратовскую епархию35. 1 августа 1927 г. в г. Уфу из Оренбурга был перемещен архиепископ Аристарх Николаевский, уп-
равлявший епархией по 1928 г.36 С января 1929 г. кафедру занимал архиепископ Павел Масленников, находившийся на ней до марта 1932 г.37
Несмотря на формирование полной структуры епархиального управления во главе с архиереем, обновленческое движение в Башкирии, по свидетельству сводки на 1 января 1924 г. Секретного Отдела ОГПУ, развивалось слабо38. Это осознавали и сами раскольники. Так, 14 июля 1926 г. обновленческие приходские советы Воскресенского собора, Покровской и Вознесенской церквей г. Уфы докладывали М. И. Калинину: «...тихоновщина растет, усиливается - даже после Тихона, а обновленчество - где совсем исчезло, где еле-еле дышит»39. И действительно, к 1929 г. обновленцы имели 6 храмов в г. Уфе и около 27 по епархии, объединенных в 6 благочиннических округов. В ведении же православных оставалось 9 храмов в г. Уфе и около 210 по епархии, объединенных в 20 благочиннических округов40. Таким образом, обновленческий раскол в Уфимской епархии не получил того широкого развития, на которое рассчитывали власти. Процесс его угасания был неизбежен, поскольку основная роль в создании и развитии раскола принадлежала не верующему народу, а органам ОГПУ.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941: Документы и фотоматериалы. М., 1996. С. 86.
2 Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (далее - ЦГИА РБ). Ф. Р-394. Он. 2. Д. 9. Л. 10.
3 Князья и слуги // Власть труда. 1922. 12 аир. и др.
4 ЦГИА РБ. Ф. Р-394. Оп. 2. Д. 9. Л. 13.
5 Цыпин В., прот. Русская Православная Церковь в новейший период. 1917-1999 гг.: Православная энциклопедия. М., 2000. С. 138-139.
6 Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан (далее - ЦГАОО РБ). Ф. П-1. Оп. 1. Д. 536. Л. 3 об.
7 Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 гг. / Сост. М.Е. Губонин. М., 1994. С. 187.
8 Киреева Н. А. Кампания по изъятию церковных ценностей в Уфимской губернии и Башреспуб-лике: история, особенности, результаты // Традиции взаимовлияния культур народов на Южном Урале: Сб. научных статей. Уфа, 2006. С. 132.
9 Епископ Борис не признает новое управление церковью // Власть труда. 1922. 30 июля.
10 Из беседы с епископом Борисом // Власть труда. 1922. 15 июня.
11 Ложь боится света // Власть труда. 1922. 13 авг.
12 Епископ Борис не признает новое управление церковью // Власть труда. 1922. 30 июля.
13 Зимина Н. П. Стояние в вере: автокефалия Уфимской епархии в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (1922-1923 гг.) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. История. 2007. № 3. С. 83.
14 Обсуждение вопроса о признании ВЦУ на пастырских и пастырско-мирянских благочинни-ческих собраниях в г. Уфе // Церковный рассвет. 1923. № 1-2. С. 9.
15 Зимина Н. П. Указ. соч. С. 107.
16 Приговор над епископом Уфимским Борисом // Власть труда. 1923. 8 февр.
17 Зимина Н. П. Указ. соч. С. 85-86.
18 Там же. С. 88-89.
19 Там же. С. 90, 107.
20 Уфимскому Епархиальному Управлению // Церковный рассвет. 1923. № 1-2. С. 29.
21 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 4. Д. 303. Л. 9-12.
22 От Уфимского Епархиального Управления // Церковный рассвет. 1923. № 1-2. С. 30-32.
23 Из Высшего церковного управления // Церковный рассвет. 1923. № 3-4. С. 21-22; Мануил (Лемешееский), митр. Каталог русских архиереев-обновленцев: Материал для «Словаря русских архиереев-обновленцев» (1922-1944 гг.) // «Обновленческий» раскол: Материалы для церковно-ис-торической и канонической характеристики / Сост. И. В. Соловьев. М., 2002. С. 860.
24 Зимина Н. П. Указ. соч. С. 93-94.
25 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 1. Д. 358. Л. 182, 211.
26 Дорога к храму. История религиозных учреждений. г. Уфы. Уфа, 1993. С. 9.
27 Акты... С. 292.
28 Православный календарь на 1926 год. Уфа, 1926. С. 36; То же на 1927 год. С. 32; То же на 1928 год. С. 42; Акты. С. 292.
29 Постановление Синода // Власть труда. 1923. 19 сент.
30 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 1. Д. 266. Л. 34-34 об.
31 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 4. Д. 516. Л. 42.
32 Мануил (Лемешееский), митр. Указ. соч. С. 654; Акты. С. 952, 961.
33Мануил (Лемешееский), митр. Указ. соч. С. 652-653; Акты. С. 952, 961.
34 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 4. Д. 516. Л. 42.
35 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 1. Д. 508. Л. 403; Акты. С. 952, 985; Мануил (Лемешееский), митр. Указ. соч. С. 877-878.
36 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 4. Д. 516. Л. 47; Акты. С. 952, 963; Мануил (Лемешееский), митр. Указ. соч. С. 673-674.
37 Акты. С. 952, 986; Мануил (Лемешееский), митр. Указ. соч. С. 887.
38 Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922-1925 гг. Новосибирск. М., 1998. Кн. 2. С. 384385.
39 ЦГИА РБ. Ф. Р-1252. Оп. 1. Д. 57. Л. 257 об., 259.
40 ЦГИА РБ. Ф. Р-394. Оп. 2. Д. 2885. Л. 2-4; Д. 2886. Л. 2-13; Д. 2883. Л. 3-6; Ф. Р-1252. Оп. 1. Д. 527. Л. 449.
