CC BY
98
Крайнова О. А. Обеспечение интересов жертвы преступления в состязательном уголовном процессе
трибуня молодого ученого
УДК 343.122
Крайнова Ольга Анатольевна Kraynova Olga Anatol’evna
адъюнкт адъюнктуры (докторантуры)
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) adjunct of the postgraduate course
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
Обеспечение интересов жертвы преступления в состязательном уголовном процессе
The interests of victims of crime in adversarial criminal proceedings
В данной статье идет речь о создании благоприятных условий для доступа потерпевшего к правосудию. Раскрывается тема реализации права потерпевшего на возмещение ущерба, причиненного преступлением. Автор предлагает меры по расширению возможностей потерпевшего и его представителя по участию в уголовном преследовании. Им обосновывается необходимость создания гарантий обеспечения потерпевшего квалифицированной юридической помощью.
Ключевые слова: потерпевший, уголовное преследование, субсидиарное уголовное обвинение.
This article deals with the creation of favorable conditions for access of the victim to justice. Disclosed to the topic of the realization of the right of the victim to damages caused by the crime. The author proposes measures to empower the victim and his representative to participate in the prosecution. To them the necessity of the safeguards guaranteeing the victim a qualified legal help.
Keywords: victim, criminal prosecution, vicarious criminal charges.
Процессуальная фигура потерпевшего в последние годы продолжает вызывать бурные споры правоведов-процессуалистов. С момента вступления в силу действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ [1] его нормы, посвященные положению потерпевшего, критиковались за излишнюю лаконичность. Большинство авторов сходилось во мнении, что законодатель сосредоточился на защите прав и законных интересов обвиняемого, не уделив должного внимания потерпевшему, задаче восстановления (посредством уголовного судопроизводства) его нарушенных прав [2, с. 72]. А. Бойко даже характеризовал потерпевшего как «золушку» уголовного процесса [3, с. 2].
Между тем очевидно, что именно права и интересы потерпевшего от преступлений (которые государство не смогло предотвратить) нуждаются в особой охране, а режим обеспечения его прав и интересов в ходе уголовного судопроизводства должен быть максимально комфортным для него.
В первоначальной редакции действующего УПК РФ содержались такие серьезные просчеты в деле урегулирования процессуального положения потерпевшего, как:
— отсутствие механизма обеспечения права потерпевшему на оказание бесплатной юридической помощи в ходе производства по уголовному делу;
— ограничение доступа потерпевшему к правосудию (запрещался пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора и других судебных решений по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела);
— неопределенность закрепления в законе момента признания лица потерпевшим и пр. [4, с. 11]
Отчасти эти недостатки были устранены изменениями, вносившимися законодателем в нормы уже вступившего в силу УПК РФ. На-
206
Юридическая наука и практика
трибуня молодого ученого
конец, 28 декабря 2013 года был принят Федеральный закон от 28 декабря 2013 года № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве» [5]. Этот Закон специально принимался для того, чтобы усовершенствовать механизм защиты прав потерпевших в уголовном процессе.
Действительно, данным Законом был введен ряд прогрессивных новаций, касающихся правового положения потерпевшего: расширены права потерпевшего при назначении и производстве судебной экспертизы; ему предоставлена возможность получать копии некоторых процессуальных решений; быть проинформированным о начале, ходе и окончании отбывания наказания осужденным; расширены меры обеспечения возмещения вреда потерпевшим.
Однако наряду с достижениями комментаторы отмечают и недостатки данного Закона, которые выражаются в том, что некоторые его положения «привнесли в уголовное судопроизводство дополнительные виды ответственности потерпевшего» [6, с. 36]. Так, обращает на себя внимание введение в УПК РФ механизма принуждения потерпевшего к участию в доказывании: часть 7 статьи 42 УПК РФ теперь предусматривает уголовную ответственность потерпевшего не только за отказ от дачи показаний, но и за уклонение от прохождения освидетельствования, от производства в отношении его судебной экспертизы в случаях, когда не требуется его согласие, или от представления образцов почерка и иных образцов для сравнительного исследования.
На практике потерпевшие нередко отказываются от участия в доказывании, от прохождения освидетельствования, процедуры дачи образцов, от экспертного исследования из-за недоверия (к сожалению, зачастую небезосновательного) правоохранительным органам, или из-за опасения за свою жизнь и жизнь близких в силу угроз, поступающих от обвиняемого. Представляется, что в этой ситуации угрожать потерпевшему еще и уголовным преследованием как минимум несправедливо и недопустимо ограничивать права законопослушных участников уголовного судопроизводства в угоду интересам расследования.
Таким образом, правовая регламентация процессуального положения потерпевшего нуждается в дальнейшем совершенствовании. Появились очередные предложения на этот счет. Так, А.С. Александровым и группой соавторов
разработана «Доктринальная модель уголовнопроцессуального доказательственного права РФ» [7] (далее — Проект), в которой содержится достаточно оригинальная правовая модель участия пострадавших от преступлений в уголовном процессе.
В Проекте потерпевший определен как физическое или юридическое лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред и которое официально заявило требование о привлечении к уголовной ответственности обвиняемого и наделении себя правами частного обвинителя. Пострадавший от преступления, не изъявивший желания самостоятельно осуществлять уголовное преследование, считается свидетелем обвинения и правами стороны в деле не обладает (ст. 1.1).
Поэтому признание лица потерпевшим ставится в зависимость от его волеизъявления: в случае занятия им активной процессуальной позиции он становится самостоятельным субъектом уголовного преследования. По замыслу авторов законопроекта, потерпевший буквально вынуждается к самостоятельному осуществлению уголовного преследования. В противном случае он даже не наделяется правами стороны в деле, превращаясь в свидетеля обвинения. Такое решение, если оно будет реализовано в законе, не будет способствовать полному и последовательному соблюдению прав и законных интересов потерпевшего.
Кроме того, в статье 2.6 авторы Проекта, как представляется, приносят права потерпевшего в жертву интересам следствия. Согласно данной норме, «прокуратура вправе предоставить иммунитет от уголовного преследования или смягчить обвинение ввиду оказания органам уголовной юстиции существенного содействия в раскрытии преступлений, совершенных иными лицами, изобличении иных лиц в совершении тяжких, особо тяжких преступлений, в предотвращении совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а также в розыске и конфискации значительного, особо ценного имущества, полученного преступным путем. Лицо, которому прокуратурой представляется иммунитет от уголовного преследования или смягчается обвинение в силу части шестой настоящей статьи, освобождается от исков и частного уголовного преследования со стороны потерпевшего и иных лиц». Мы считаем, что тем самым существенным образом ограничиваются права потерпевшего прежде всего в том, что касается возмещения вреда, причиненного ему преступлением.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 3 (31)
207
Крайнова О. А. Обеспечение интересов жертвы преступления в состязательном уголовном процессе
Крайнова О. А. Обеспечение интересов жертвы преступления в состязательном уголовном процессе
трибуня молодого ученого
Вместе с тем, положительной оценки заслуживают формулировки Проекта о гарантированности пострадавшему государством возмещения имущественного вреда от преступления в размере, который не покрывается страховым возмещением (ст. 1.1), о недопустимости допроса лично обвиняемым потерпевшего по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности, а также при рассмотрении уголовного дела о любом преступлении, где, какпредполагается, потерпевшему от преступления непосредственно действиями подсудимого были причинены телесные повреждения как минимум средней тяжести или если имело место покушение на жизнь потерпевшего со стороны подсудимого (ст. 13.6).
Едва ли не самое радикальное нововведение, которое предлагают авторы Проекта, — это введение института общественного (народного) субсидиарного уголовного преследования. Данный институт самым прямым образом касается проблематики участия потерпевшего в уголовном процессе.
Согласно статье 3.51 Проекта: 1. По уголовному делу, находящемуся в его производстве, суд вправе допустить в качестве общественного обвинителя любое физическое лицо, представителя юридического лица или ассоциации граждан, объединившихся для осуществления уголовного преследования, и наделить его правами стороны для содействия прокурору в поддержании обвинения и доведения до суда мнения об общественной опасности расследуемого преступления и преступника. 2. Общественным обвинителем может быть признано любое физическое или юридическое лицо, которое непосредственно является потерпевшим от преступления или которому стало известно о совершении преступления, причинившего вред значительному числу лиц, поставившее под угрозу экономической, информационной, национальной безопасности и которое подало судье заявление о совершении соответствующего криминального правонарушения и заявление о проведении криминального осуществления в форме общественного обвинителя. 3. Общественным обвинителем может также выступать общественное объединение.
Таким образом, субсидиарное уголовное обвинение — это требование потерпевшего о защите своих субъективных прав и законных интересов, нарушенных преступлением, сопряженное с требованием о привлечении к уголовной ответственности лица, совершившего это преступление, предъявляемое в суд, в случае
отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения по уголовному делу частнопубличного или публичного характера [8]. Суть субсидиарного обвинения состоит в защите частного интереса [9, с. 299—300].
В истории отечественного уголовного судопроизводства ранее существовала такая разновидность публичного обвинения, как общественное обвинение, предусмотренное статьей 250 УПК РСФСР. Истоки общественного обвинения В.Е. Гущев и А.С. Александров усматривают в идее народного обвинения [10, с. 4] как специфичной разновидности публичного уголовного преследования. Народное уголовное преследование (обвинение) могло быть начато любым гражданином по мандату, полученному от обвинительной власти, в отношении любого лица, которое, по мнению обвинителя, совершило преступление.
Следует отметить, что в современной уголовно-процессуальной науке есть немало сторонников введения в уголовное преследование альтернативных, смешанных форм уголовного преследования, «в которых бы могла быть реализована обвинительная активность частных лиц» [11, с. 40]. Появление народного обвинения увязывается ими с «формированием структурных основ демократии» [12, с. 41]. Альтернативные, смешанные формы уголовного преследования рассматриваются как «правовые средства для самозащиты гражданином своих прав и законных интересов, как рычаг общественного контроля за деятельностью государственных обвинителей» [13].
Действительно, учитывая «качество» обвинения, зачастую демонстрируемого сегодня в российских судах, возможно, законодателю стоит присмотреться к концепции субсидиарного (народного) обвинения. Однако надо иметь в виду, что введение этого института предъявит повышенные требования к судьям, которые, привыкнув к достаточно «комфортному сосуществованию» с профессиональным обвинением, просто не готовы встретиться с этим своеобразным «движением масс».
Известно, что в разных правовых системах в разное время сила и энергия частных лиц в той или иной форме привлекались к участию в обвинительной деятельности публичной власти. Во Франции это институт гражданского иска, в Германии — частное обвинение и сообвинение, в Англии и США — народное обвинение.
Учитывая крайне низкий уровень доверия наших сограждан к правоохранительным органам и судам, возможно, имеет смысл рассмотреть во-
208
Юридическая наука и практика
трибуня молодого ученого
прос о более широком привлечении общественности к судопроизводству (как в качестве народных обвинителей, так и в качестве народных заседателей). Но, повторимся, это в свою очередь предъявляет повышенные требования ксудьям.
Таким образом, несмотря на достаточно большой объем прав, предоставленныхзаконо-дателем потерпевшему, действующий УПК РФ не разрешил ряд насущных проблем, связанных с его процессуальным положением. Действующим Уголовно-процессуальным законом России потерпевший во многих процессуальных ситуациях лишен ряда процессуальных прав и возможностей для правомерного воздействия на ход уголовного судопроизводства по его делу, конституционные права и гарантии потерпевшего урегулированы недостаточно и потому не обладают должной силой и подчас диссонируют с идеями, ценностями, целями и принципами, закрепленными в Конституции РФ и международных правовых актах, предусматривающих защиту жертв преступлений. Недостаточная эффективность действующего законодательства, призванного защищать права потерпевшего, порождает многочисленные предложения в правовой доктрине о возможной модернизации уголовно-процессуальных норм, регламентирующих правовой статус потерпевшего.
Примечания
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 23.05.2015) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52, ч. I, от. 4921.
2. Аширбекова М.Т. Уголовно-правовые средства обеспечения интересов потерпевшего в ходе производства по уголовному делу // Северо-Кавказский юридический вестник. 2013. № 2.
3. Бойко А.И. О золушке уголовного правосудия замолвите слово // Южнороссийский адвокат. 2005. № 4 (15).
4. Синенко С.А. Обеспечение прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве: теоретические, законодательные и правоприменительные проблемы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.
5. Собрание законодательства РФ. 2013. № 52,
ч. I, от. 6997.
6. Зайцева Е.А. Трижды потерпевший // Законность. 2015. № 1.
7. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ. URL: http://www. iuaj.net/node/1766 (дата обращения: 10.05.2015).
8. Александров А.С. Субсидиарное обвинение // Государство и право. 2000. № 3.
9. Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003.
10. Гущев В.Е., Александров А.С. Народное обвинение в уголовном суде: учебное пособие. Н. Новгород, 1998.
11. Федотов А.В. К вопросу механизма уголовного преследования // История государства и права. 2009. № 3.
12. Бабин К.A. Actio populary в уголовном суде // История государства и права. 2007. № 5.
13. Круглов И.В. О роли народного элемента в правовом механизме публичного уголовного преследования // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): материалы Международной научно-практической конференции, Екатеринбург, 27—28 января 2005 г.: в 2 ч. Екатеринбург, 2005. Ч. 1.
Notes
1. Criminal procedure code of the Russian Federation dated 18.12.2001 № 174-FZ (as amended on 23.05.2015) // Collection of legislative acts of the RF. 2001. № 52, p. I. art. 4921.
2. Ashirbekova M.T. Criminally-legal means of ensuring the interests of the victim during criminal proceedings // North Caucasian law gazette. 2013. № 2.
3. Boiko A.I. Of Cinderella criminal justice say a word // South-Russian lawyer. 2005. № 4 (15).
4. Sinenko S.A. Ensuring the rights and legitimate interests of victims in criminal proceedings: theoretical, legislative and enforcement issues: author's abstract... candidate of legal sciences. Moscow, 2014.
5. Collection of legislative acts of the RF. 2013. № 52, p. I. art. 6997.
6. Zaitseva E.A. Three times the victim // Legality. 2015. № 1.
7. The doctrinal model of criminal procedure of the Russian Federation of the law of evidence. URL: http:// www.iuaj.net/node/1766 (reference date is 10.05.2015).
8. Alexandrov A.S. Subsidiary charged // State and law. 2000. № 3.
9. Judiciary / ed. by I.L. Petrukhin. Moscow, 2003.
10. Gushchev V.E., Alexandrov A.S. National prosecution in criminal court: a training manual. Nizhny Novgorod, 1998.
11. Fedotov V.A. To the question of the mechanism of criminal prosecution // History of state and law. 2009. № 3.
12. Babin K.A. Actio populary in criminal court // History of state and law. — 2007. № 5.
13. Kruglov I.V. On the role of folk element in the legal mechanism of public prosecution // Fifty years of the Department of criminal proceedings of the Ural state law Academy (SUI): materials of the International scientifical-ly-practical. conf. Ekaterinburg, 27—28 January 2005: in 2 vol. Ekaterinburg, 2005. Vol. 1.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 3 (31)
209
Крайнова О. А. Обеспечение интересов жертвы преступления в состязательном уголовном процессе
