CC BY
7DOI 10.47643/1815-1337_2023_11 _453 УДК 346.9
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДОСТОВЕРНОСТИ ПОКАЗАНИЙ СВИДЕТЕЛЕЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ ОБРЯДОВЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ:
ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ ENSURING THE RELIABILITY OF WITNESS TESTIMONY IN CRIMINAL PROCEEDINGS BY RITUAL ACTIONS: HISTORICAL-LEGAL ASPECT
КУРБАТОВА Светлана Михайловна,
кандидат юридических наук, доцент,
доцент Красноярского государственного аграрного университета, Сибирского федерального университета. 660049, Россия, г. Красноярск, пр. Мира, д. 90. E-mail: sveta_kurbatova@mail.ru;
Kurbatova Svetlana Mikhailovna,
candidate of law science, associate professor, associate professor of Krasnoyarsk state agrarian university, of Siberian federal university. 660049, Russia, Krasnoyarsk, Mira Ave., 90. E-mail: sveta_kurbatova@mail.ru
Краткая аннотация: Рассмотрены роль и значение обрядовых действий для обеспечения достоверности показаний свидетелей в уголовном судопроизводстве. Представлены общая характеристика данных обрядовых действий обеспечительного характера. Проведен историко-правовой анализ обрядовых действий, обеспечивающих достоверность показаний свидетелей в российском уголовном судопроизводстве.
Abstract: The role and significance of ritual actions to ensure the reliability of witness testimony in criminal proceedings are considered. The general characteristics of these ceremonial actions of a security nature are presented. The historical-legal analysis of ritual actions ensuring the reliability of witness testimony in criminal proceedings is carried out.
Ключевые слова: обряды, присяга, клятва, свидетельские показания, достоверность, уголовное судопроизводство.
Keywords: rituals, oath, oath, witness testimony, reliability, criminal proceedings.
Для цитирования: Курбатова С.М. Обеспечение достоверности показаний свидетелей в уголовном судопроизводстве обрядовыми действиями: историко-правовой аспект // Право и государство: теория и практика. 2023. № 11(227). С. 453-456. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_11_453.
For citation: Kurbatova S.M. Ensuring the reliability of witness testimony in criminal proceedings by ritual actions: historical-legal aspect // Law and state: theory and practice. 2023. No. 11(227). pp. 453-456. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_11_453.
Статья поступила в редакцию: 23.10.2023
Одним из наиболее распространенных и исторически устойчивых видов (источников) доказательств в процедурах по рассмотрению споров и в России, и за рубежом являются свидетельские показания. Особенное распространение показания свидетелей получили в сфере уголовного судопроизводства, чему имеется целый ряд причин, на что обращает внимание Е. В. Цветкова [17]. «Свидетельские показания - единственный источник доказательств, к которому предъявлялись и предъявляются повышенные требования качественного характера», отмечает Р. П. Чернов [18]. Так, на протяжении всего периода применения свидетельских показаний для установления обстоятельств по уголовному делу стоял вопрос по поводу их достоверности, решение которого сводилось к двум группам способов:
1) обеспечительные: присяги и клятвы, предупреждение об уголовной ответственности за заведомо ложные показания;
2) проверочные: ордалии (жребий, судебный поединок, испытания водой, раскаленным железом и т.п.), производство других следственных и судебных действий.
В основе обеспечительных мер исторически лежат обрядовые действия, основанные на специфике образа жизни и верованиях славян [8], в том числе сакральном значении клятв, основанной на вере в Богов, наиважнейшими из которых являлись Велес и Перун, а также роли и значении оружия: славяне обычно клялись славянскими Богами и клялись на оружии [14]. Поэтому, как пишет В. В. Зацепин, «Несоблюдение клятвы могло навлечь беду не только на свидетеля, но и на его семью. Это было серьезным сдерживающим началом в желании обмануть суд» [7, с. 39]. Сакральный характер клятвы «как ритуального действия исторически был связан не просто с осуществлением перформативного (языкового) акта, а, прежде всего, физического движения (поклона, прикосновения к святыне, и т.д.), предшествующего собственно высказыванию» [16]. Как отмечено Н. Б. Мечковской, «первоначально в основе ритуалов клятвы и присяги лежало не слово, а телодвижение, жест» [10]. Поэтому клятва, как подтверждение правдивости слов дающего ее лица, являлась гарантом истинности сказанному, выступая обеспечительной мерой достоверности свидетельских показаний при рассмотрении споров и разрешении тяжб, в том числе уголовно-правового характера.
С приходом христианства сущность данного обряда не изменилась, только что вместо Богов славянских в свидетели правдивости слов призывался Бог христианский, а вместо клятвы на оружии стали клясться на кресте: изначально держа руку на нем, в дальнейшем - целуя его. Последнее послужило основанием для названия христианской присяги «крестное целование».
В. В. Момотов в своем диссертационном исследовании приходит к выводу, что впервые присяга (рота) встречается в Русско-Византийских договорах: «..а ему же начнуть не яти веры, да кленеться та, иже..» (ст. 3 договора 911 г.). Затем она «встречается в одной из норм
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 11(227)
Краткой редакции Русской Правды, причем применительно к иностранцам, которые пребывали в русском государстве: «Аще ли ринеть мужь мужа любо от себе любо к собе, 3 гривне, а видока два выведеть; или будеть варяг или колбяг, то на роту» - с помощью произнесения присяги они могли снять с себя подозрения в совершении преступления, т.к. им сложнее найти свидетелей, чем коренным жителям» [11]. Присяга, как вид доказательства, предусматривалась и другими правовыми документами той эпохи - Пространной редакцией Русской Правды (ст. 48), новгородскими берестяными грамотами ХП в. (№ 115 и № 118) и др.
В дальнейшем, с развитием законодательства, присяге уделяется несколько большее внимание. Так, в Соборном уложении 1649 г. было предусмотрено, что «служилых разных чинов допрашивати по крестному целованию», «А будет где доведется в обыску, или в допросе спрашивать боярских людей, или крестьян, или женский пол, и их во всяких делах допрашивать по государеву крестному целованию пред образом Божиим для того, чтобы они сказывали правду, как им стать на страшном суде Христове» (Улож. X, 158, 173). Тем не менее, по мнению Н. А. Заозерского, основанному на исследовании им текстов правовых актов того времени, «в первой половине XVII века специальной свидетельской присяги в нашем судопроизводстве не было» [6]. Первым свидетельством применения присяги, проведенной по определенной форме (обряду), Николай Александрович называет «судное дело Суждальского архиепископа Стефана по извету на него суждальского соборного попа Никиты (Пустосвята)» 1659 г., где встречается описание присяги «пред святым евангелием, взирая на образ Божий». И если изначально присяга в христианской Руси произносилась пред крестом и сопровождалась его целованием, а затем - пред Святым Евангелием и содержала в себе обещание говорить правду и служить правде.
В дальнейшем, в XVIII в., вместе с судебной реформой Петра I в суды российского государства была перенесена иноземная форма присяги: «обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом». Артикул Воинском Петра I, помимо этого, в отдельной главе закрепил нормы, касающиеся лживой присяги как таковой (гл. 22).
Следующим этапом развития процедуры присяги в России можно назвать принятие Устава Уголовного судопроизводства 1864 г. В нем содержалось несколько статей, посвященных регулированию присяги свидетелей, причем они подразделялись на две группы, исходя из того, на каком этапе производился допрос свидетеля - на досудебном или в суде.
Так, согласно ст. 442 Устава: «При предварительном следствии свидетели приводятся к присяге только в следующих случаях:
1) когда свидетель собрался в дальний путь и возвращение его может замедлиться;
2) когда свидетель находится в болезненном состоянии, угрожающем опасностью его жизни;
3) когда свидетель имеет жительство вне округа того суда, которому подсудно дело и притом в такой отдаленности от места судебных заседаний, что ему без особенного затруднения явиться в суд невозможно» [4].
В остальных случаях свидетелей к присяге на досудебном производстве не приводили, однако предупреждались, что в суде они могут быть допрошены под присягой, поэтому уже сейчас им необходимо говорить «всю правду по чистой совести» (ст. 443 Устава).
Согласно ст. 711 Устава действовала императивная норма о том, что в судебном заседании свидетели должны быть приведены к присяге, причем по обряду своего вероисповедания.
При этом статья 712 Устава закрепляла «присяжный иммунитет», освобождая от присяги: «1) священнослужители и монашествующие всех христианских исповеданий и 2) лица, принадлежащие к исповеданиям и вероучениям, не приемлющим присяги; вместо присяги они дают обещание показать всю правду по чистой совести».
Относительно присяги, как было отмечены выше, применялись две процедуры:
- «Свидетели православного исповедания приводятся к присяге не иначе как священником, который по внушении им святости присяги читает следующее клятвенное обещание: "Обещаюсь и клянусь всемогущим богом пред святым его евангелием и животворящим крестом, что, не увлекаясь ни дружбой, ни родством, ниже ожиданием выгод или иными какими-либо видами, я по совести покажу в сем деле сущую о всем правду и не утаю ничего мне известного, памятуя, что я во всем этом должен буду дать ответ пред законом и пред богом на страшном суде его. В удостоверение же сей моей клятвы целую слова и крест спасителя моего. Аминь". Каждый присягающий, прикладываясь к кресту и евангелию, произносит вслух "клянусь"» (ст. 713).
- «Свидетели неправославного исповедания приводятся к присяге согласно с догматами и обрядами их веры духовным лицом их вероисповедания» (714.).
Интересный факт - если на момент принесения присяги в здании суда не было духовного лица от иностранной религиозной концессии, к которой принадлежал свидетель, то он приводился к присяге непосредственно председателем суда. Кроме того, председатель суда всем свидетелям перед их допросом должен был напоминать об ответственности за лживые показания и призвать, чтобы они, «отрешась от всякого влияния на них вражды, дружбы или страха, говорили сущую правду и только одну правду» (ст.ст. 715, 716 Устава).
Что касается содержания присяги свидетеля, то, как приводят пример Ю. А. Костанов и А. В. Пиховкин, она выглядела так, вплоть до начала периода советского государства: «Я, такой-то, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом и пред Святым Его Евангелием, Честным и Животворящим Крестом в том, что по делу, по которому я ныне во свидетельство призвана и спрашиваема буду, имея показать самую сущую правду, не норовя ни на какую сторону, ни для дружбы, вражды и корысти ниже страха ради сильных лиц, а так как перед Богом и Судом его Страшным в том ответ дать могу. В чем да поможет мне Господь Бог душевно и телесно в сем и будущем веке. В заключении же сей моей клятвы целую Слова и Крест Спасителя моего. Аминь» [9].
Новая формация российского государства, советская, привнесла с собой много кардинальных изменений в государственных институ-
тах. Применительно к судебным процедурам в уголовном судопроизводстве это, в частности, коснулось процедуры присяги свидетелей - за свою прямую связь с христианской и иными религиями, она была упразднена как таковая, вместо нее стало лишь официальное уведомление органами уголовного преследования и правосудия свидетеля о том, что за дачу ложных показаний он может быть привлечен к уголовной ответственности.
Данный подход сохранился и в уголовно-процессуальном законодательстве современной России: в соответствии со статьями 189, 164 (ч. 5), 176 УПК РФ следователь (дознаватель) на досудебных стадиях, а председательствующий в суде до допроса свидетеля должны, в том числе, предупредить об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний (за исключением лиц, обладающих, в соответствии с законом свидетельским иммунитетом, а также несовершеннолетних свидетелей, не достигших возраста 16 лет -возраста уголовной ответственности). Это соответствует положениям ст. 14 Конституции РФ, где закреплено, что Россия является светским государством. Тем не менее, согласно § 45 Регламента Конституционного Суда РФ свидетель, еще до дачи своих показаний в суде, должен произнести следующий текст присяги: «Я, (ФИО), обязуюсь дать Конституционному Суду Российской Федерации только правдивые и полные показания об известных мне лично сведениях и материалах, касающихся рассматриваемого дела» [13]. Однако следует обратить внимание на то, что в тексте данной присяги отсутствует слово «клянусь». Использованное словосочетание «обязуюсь дать» не является одинаковым со своему смысловому содержанию «клянусь говорить». На это обращают внимание и филологи, например, Н. Ш. Галлямова, рассматривая обещание и клятву с точки зрения русского языка и анализируя лингвокультурологический и функционально-прагматический аспекты этих слов [5]. Клятва (присяга) представляет собой юридико-символическое отражение культурных ценностей, пишет Н. Г. Русакова [15].
Поэтому в юридической литературе, неоднократно авторами отмечается значимость клятвы как психологического фактора и высказывается мнение, «что такие процедуры, как приведение свидетеля к присяге перед дачей показаний в суде, составляют одну из большого множества нитей в ткани правосознания» [15], а также что «формализованное предупреждение об уголовной ответственности за ложь в суде свидетель, возможно, осознавал бы глубже при добавлении клятвы» [12]. Тем не менее, следует констатировать, что возвращение процедуры присяги свидетеля безусловно кардинально не изменит ситуацию. Однако может ее улучшить. Что уже немаловажно. Вопрос только в том, чем (на чем) клясться. А поиск ответа на него, в условиях того, что Россия правовое демократичное и светское государство, делает решение данного вопроса затруднительным. Например, текст присяги, которую принимают присяжные заседатели при рассмотрении уголовного дела в суде с участием коллеги присяжных заседателей, закрепленный в ч. 1 ст. 302 УПК РФ, имеет хоть и торжественный характер, но все же достаточно формальный и в какой-то степени патетический по содержанию: «Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку» [3]. Тогда как, например, текст присяги по Уставу уголовного судопроизводства был более краток, но значим по смыслу: «Обещаюсь и клянусь всемогущим Богом, пред святым его евангелием и животворящим крестом господним в том, что по делу, по которому я избран присяжным заседателем, приложу всю силу разумения моего» (ст. 666 Устава).
В связи с этим следует обратить внимание на то, что в Конституции РФ после поправок, внесенных в ее текст Федеральным конституционным законом «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ [2] появилась статья 67.1, где во второй части идет речь о вере в Бога, которая передана современной России предками [1]. Поэтому, вполне возможно, что как уже существующие клятвы и присяги, так и вновь сформулированные, в том числе в сфере уголовного судопроизводства, в будущем будут снова носить не только светский, но и религиозно-сакральный контекст, в его современном правопонимании.
Библиография:
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // СПС Консультант Плюс.
2. Федеральный конституционный закон «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ // СПС Консультант Плюс.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 02.11.2023) // СПС Консультант Плюс.
4. Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. (утратил силу) // СПС Консультант Плюс.
5. Галлямова, Н. Ш. Речевой акт «Общещание, клятва» в русской картине мира: лингвокультурологический и функционально-прагматический аспекты / Н. Ш. Галлямова // Язык и культура. 2010. № 3(11). С. 16-32.
6. Заозерский, Н. А. О свидетельской присяге в судопроизводстве XVII века / Н. А. Заозерский [Электронный ресурс]. https://azbyka.ru/otechnlk/Nlkolaj_Zaozersklj/o-svldetelskoj-prlsjage-v-sudoprolzvodstve-17-v-odna-lz-zabytyh-reform-patrlarha-nlkona/
7. Зацепин. В. В. Зарождение института свидетельствования и правовое положение свидетеля на Руси / В. В. Зацепин // Судебная власть и уголовный процесс. 2020. № 2. С. 37-41.
8. Клопыжникова, А. А. Образ жизни и верований народа древней Руси / А. А. Клопыжникова [Электронный ресурс] https://cyberleninka.ru/artide/n/obraz-zhizni-i-verovaniy-naroda-drevney-rusi/viewer
9. Костанов, Ю. А. О клятве свидетелей, или проблема правдивости показаний участников процесса / Ю. А. Костанов, А. В. Пиховкин //Уголовный процесс. 2023. № 7.
10. Мечковская, Н. Б. Язык и религия / Н. Б. Мечковская. М., 1998. 352 с.
11. Момотов, В. В. Фмирование русского средневекового права в IX - XIV вв.: дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. 515 с.
12. Показания свидетеля. Станут ли они правдивее под присягой? [Электронный ресурс] https://www.zakonia.ru/theme/pokazanija-svidetelja-stanut-li-oni-pravdivee-pod-prisjagoj-14-08-2015.
13. Регламент Конституционного Суда РФ: принят решением Конституционного Суда РФ от 1 марта 1995 г. № 2-1/6 (с изм. и доп.) // СПС Консультант
Плюс.
14. Романчук А. А. Происхождение клятв русов «оружьем и обручьем»: славянские, германские и кельтские параллели // Revista arheologica, serie noua. 2018. Vol. XIV. №. 1. 2018. P. 93-107.
15. Русакова, Н. Г. Присяга как юридико-символическое отражение культурных традиций / Н. Г. Русакова // Юридическая техника. 2016. № 10. С. 453-456.
16. Санников, С. В. Клятва и присяга как перформативные акты «микрофизики» власти / С. В. Санников // Universum: Филология и искусствоведение: электрон. научн. журн. 2017. № 10(44). https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5171
17. Цветкова, Е. В. Показания свидетеля как основной и распространенный вид доказательств в уголовном судопроизводстве / Е. В. Цветкова // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2023. № 5. С. 194-197.
18. Чернов, Р. П. Свидетельские показания как источник доказательств / Р. П. Чернов [Электронный ресурс]. https://pravoru.ru/articles/1545.html
ПРАВО M rOCYfiAPCTBO: meopua u npaKmuKa. 2023. № 11(227)
References:
1. The Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on 12.12.1993 with amendments approved during the all-Russian vote on 07/01/2020) // SPS Consultant Plus.
2. Federal Constitutional Law "On improving the regulation of Certain issues of the organization and functioning of public authority" dated March 14, 2020 No. 1 -FKZ // SPS Consultant Plus.
3. The Criminal Procedure Code of the Russian Federation No. 174-FZ dated 12/18/2001 (as amended on 11/22/2023) // SPS Consultant Plus.
4. The Statute of criminal proceedings of November 20, 1864 (expired) // SPS Consultant Plus.
5. Gallyamova, N. S. Speech act "Public speaking, oath" in the Russian picture of the world: linguoculturological and functional-pragmatic aspects / N. S. Gallyamova // Language and culture. 2010. No. 3(11). pp. 16-32.
6. Zaozersky, N. A. On the witness oath in the proceedings of the XVII century / N. A. Zaozersky [Electronic resource]. https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Zaozerskij/o-svidetelskoj-prisjage-v-sudoproizvodstve-17-v-odna-iz-zabytyh-reform-patriarha-nikona/
7. Zatsepin. V. V. The origin of the institute of witnessing and the legal status of a witness in Russia / V. V. Zatsepin // Judicial power and criminal procedure. 2020. No.
2. pp. 37-41.
8. Klopyzhnikova, A. A. The way of life and beliefs of the people of ancient Russia / A. A. Klopyzhnikova [Electronic resource] https://cyberleninka.ru/article/n/obraz-zhizni-i-verovaniy-naroda-drevney-rusi/viewer
9. Kostanov, Yu. A. On the oath of witnesses, or the problem of the veracity of the testimony of participants in the process / Yu. A. Kostanov, A.V. Pikhovkin //Criminal trial. 2023. No. 7.
10. Mechkovskaya, N. B. Language and religion / N. B. Mechkovskaya, M., 1998. 352 p.
11. Momotov, V. V. Fmirovanie of Russian medieval law in the IX - XIV centuries: diss. ...Dr. Jurid. M., 2003. 515 p.
12. Witness testimony. Will they become more truthful under oath? [Electronic resource] https://www.zakonia.ru/theme/pokazanija-svidetelja-stanut-li-oni-pravdivee-pod-prisjagoj-14-08-2015
13. The Rules of Procedure of the Constitutional Court of the Russian Federation: adopted by the decision of the Constitutional Court of the Russian Federation dated March 1, 1995 No. 2-1/6 (with amendments and additions) // SPS Consultant Plus.
14. Romanchuk A. A. The origin of the oaths of the Rus "with arms and hoops": Slavic, Germanic and Celtic parallels // Revista arheologica, serie noua. 2018. Vol. XIV. No. 1. 2018. P. 93-107.
15. Rusakova, N. G. The oath as a legal and symbolic reflection of cultural traditions / N. G. Rusakova // Legal technique. 2016. No. 10. pp. 453-456.
16. Sannikov, S. V. Oath and oath as performative acts of the "microphysics" of power / S. V. Sannikov // Universum: Philology and Art criticism: electron. scientific Journal 2017. No. 10(44). https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5171
17. Tsvetkova, E. V. Witness testimony as the main and widespread type of evidence in criminal proceedings / E. V. Tsvetkova // Humanitarian, socio-economic and social sciences. 2023. No. 5. pp. 194-197.
18. Chernov, R. P. Witness testimony as a source of evidence / R. P. Chernov [Electronic resource]. https://pravoru.ru/articles/1545.html
