CC BY
94
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011
%
ОСМАНКИНА Галина Юрьевна, кандидат культурологии, доцент (Россия), доцент кафедры дизайна и технологии медиаиндустрии.
Адрес для переписки: e-mail: Feodoravizant@yan-dex.ru
Статья поступила в редакцию 15.04.2010 г.
© Г. Ю. Османкина
УДК 39+008 Л. М. ДИЯНОВА
Омский государственный университет им Ф. М. Достоевского
ОБЕРЕГИ В ТРАДИЦИОННОЙ РОДИЛЬНОЙ ОБРЯДНОСТИ СИБИРСКИХ ТАТАР_____________________________________
Статья посвящена изучению одного из аспектов традиционной культуры сибирских татар — оберегов в родильной обрядности. Автор рассматривает обереги как составляющую обрядности, сопровождающей одно из «переходных состояний» — родины, выделяет этапы в родильной обрядности, предписывающие применение оберегов; определяет особенности использования оберегов на каждом этапе.
Ключевые слова: оберег, родильная обрядность, традиционная культура, периоды перехода, беременная женщина, ребенок.
Одним из проявлений традиционной духовной культуры является вера человека в возможность иррационально воздействовать на окружающую действительность. Формами такого воздействия являются различные магические практики, в том числе и использование оберегов (апотропеев). В традиционной культуре обереги находят широкое применение, как в повседневной, так и в обрядовой, ритуальной сфере жизни людей. Различие между этими сферами заключается в той значимости, которой они наделяются. Применительно к традиционной культуре повседневности использование оберегов носит рекомендательный характер и не отличается строгостью исполнения. Обереги, существующие в рамках обряда, имеют глубокое символическое значение, и от их использования зависит благополучное протекание всего обрядового периода. К таким обрядовым периодам в традиционной культуре относятся родины, свадьба и похороны.
Хотя термин «оберег» широко употребляется в научной литературе, у исследователей до сих пор не сложилось определенного мнения, какой круг явлений традиционной культуры подпадает под это понятие. Различные понимания оберегов встречены нами у ряда авторов — Дж. Фрэзера [1], Б. Малиновского [2], С. А. Токарев [3] и др.
Но для нас наиболее приемлем и привлекателен подход к определению оберега, предложенный Е. Е. Левкиевской [4]. В данной работе мы будем придерживаться именно его. Автор выделяет три основные формы апотропеев: оберег-предмет, словесный и оберег-действие. Кроме того, Е. Е. Левки-евская рассматривает так называемую апотропеи-ческую ситуацию, в которой присутствуют источник опасности, охраняемый объект, исполнитель оберега. Основная особенность оберега заключается, по мнению автора, в том, что он всегда предшествует опасному событию, апотропей имеет дело не с уже реализованной опасностью, а только с возможностью опасности.
Таким образом, используя подход Е. Е. Левкиевской, под оберегами мы будем понимать комплекс дей-
ствий, предметов, предписаний и запретов, способных предотвратить возможную для человека опасность.
Обереги являются важной составляющей многих обрядов — родильного, свадебного, похоронного, которые в литературе именуются «обрядами перехода». Теория «обрядов перехода» была сформулирована французским этнографом А. ван Геннепом [5]. Согласно его концепции, в традиционной культуре жизнь состоит из последовательной смены этапов — переходов из одной среды в другую, от одного общественного положения к другому — таковыми являются рождение, достижение социальной зрелости, брак, отцовство, смерть и др. [5, с. 9]. Каждый из этих периодов сопровождается ритуалами, церемониями, обрядами, которые должны обеспечить человеку безопасный переход из одного определенного состояния в другое. Так, по мнению А. ван Геннепа, человек, находясь в переходном состоянии, часто подвергается серьезной опасности болезни, смерти, бесплодия, а с другой стороны, сам является источником опасности для других [5, с. 9]. В этом смысле обрядность, относящаяся к переходным этапам, и сопровождающие ее обереги наделяются особым значением и смыслом.
Цель данной статьи заключается в выявлении и классификации оберегов в родильно-крестильной обрядности сибирских татар, описании религиозных представлений, связанных с ними.
Сибирские татары — это тюркское население Сибири, издавна обитающее в основном в сельских районах и городах Тюменской, Омской, Новосибирской, Томской областей. Разрозненные группы тюркоязычных насельников, живших к западу от Оби, в лесостепной и степной полосе, в исторической литературе носят название барабинцев, терененцев, иртышских, ишимских и тобольских татар. Всех их называют общим именем — «западносибирские или сибирские татары» [6].
Источниковую базу данного исследования составили полевые этнографические материалы за 1975 — 2007 гг., хранящиеся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета
им. Ф. М. Достоевского (МАЭ ОмГУ) и Музее народов Сибири Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН (МНС ОФ ИАЭТ СО РАН). Экспедиции в Новосибирскую, Тюменскую, Омскую области проводились под руководством Н. А. Томилова, М. А. Корусенко, С. Н. Корусенко, А. Г. Селезнева.
Тема родильно-крестильной обрядности как различных групп сибирских татар, так и всего народа в целом получила освещение в работах Н. А. Томилова [7] и Ф. Т. Валеева [6]. Авторы подробно описали обрядовые действия в период рождения ребенка и первые годы его жизни (обряд имянаречения, обряд, связанный с положением ребенка в колыбель, праздник детей), а также дали характеристику тем изменениям, которые появились в родильной обрядности в советский период. Исследованию верований, связанных с родинами, посвящены статьи Н. М. Серебряковой [8] и В. Н. Басилова [9]. В поле внимания ученых оказался демонологический персонаж Албасты — вредоносный дух рожениц и новорожденных детей. Авторы обращаются к характеристике этого духа, рассматривая примеры бытования верований о нем у различных народов, выдвигают гипотезы, касающиеся происхождения демона, приводя в качестве доказательств как полевые этнографические материалы, так и археологические, прослеживая истоки формирования представлений об Албасты.
Рождение является важнейшим событием в жизни человека, потому ритуальное поведение здесь отличается соблюдением большого числа запретов и предписаний, призванных уберечь беременную женщину и новорожденного от целого ряда опасностей. Некоторые действия ввиду особой значимости носят скрытый, тайный характер.
Изучая полевые этнографические материалы, можно выделить три этапа, для которых обязательно применение оберегов, обеспечивающих защиту матери и ребенка на протяжении всего периода перехода. Дородовой этап (или период до беременности и беременность), непосредственно сами роды и опасные жизненные периоды для ребенка (до 40 дней и до 7 лет).
Во время беременности женщине предписывается соблюдать значительное количество запретов, имеющих целью оградить ее и еще не родившегося ребенка от вредоносного влияния со стороны людей или нечистой силы и обеспечить спокойное протекание беременности. Охранительные действия этого периода отличаются особой строгостью соблюдения, ведь именно на начальном этапе очень велика опасность потери ребенка. Беременные женщины наиболее подвержены негативному влиянию, исходящему от всего, что касается смерти. Так, запрещается видеть покойника и входить в тот дом, где он находится, провожать его на кладбище. Это объясняется тем, что ребенок может родиться мертвым или умереть вскоре после рождения [10]. Мы можем предположить, что третий переходный период (смерть), соприкасаясь с первым или вторым (рождение, свадьба), оказывает на объекты перехода (новорожденных, беременных, молодоженов) негативное воздействие. Наступать на места, куда выливали воду после обмывания покойного либо сливали кровь убитого животного (обычно это нехоженые места) также не рекомендуется [11]. Соприкосновение с нечистым местом может сказаться на здоровье роженицы.
Беременным следует особенно остерегаться сглаза недоброжелательных людей. В основе возникновения этого представления лежит вера во вредоносное магическое действие человеческих глаз на людей,
на животных, на окружающие предметы. Чтобы уберечься от сглаза, после ухода кого-нибудь из гостей из дома, беременной женщине необходимо бросить ему вслед уголек [12]. В некоторых аулах после ухода гостей из дома, где живет беременная женщина, их следы заметают веником накрест [12, Л. 67].
Большое внимание уделяется запиранию входных дверей на ночь. Это действие рекомендуется соблюдать каждый день, особенно если в доме есть беременная женщина. Считается, что после захода солнца наступает опасное для человека время, нечистая сила проникает в дома через незапертые двери и всячески вредит человеку.
Можно констатировать, что в представлениях сибирских татар беременная женщина очень уязвима и нуждается в особой защите, с чем связана и вся предродовая обрядность. Источниками опасности для нее является воздействие со стороны покойника, нечистой силы, недоброжелательных людей. Характерная черта этого этапа заключается в преимущественном соблюдении запретов и предписаний беременной женщиной, также именно она будет и исполнителем оберега.
Сами роды — следующий важный этап, требующий использования охранных действий. В народных представлениях существует злой дух беременных женщин — Албасты. Согласно верованиям сибирских татар, Албасты является ночью во время родов в виде женщины, чаще всего безобразной старухи крупного телосложения, с распущенными непри-бранными волосами и длинными грудями [13]. Она может наброситься на ребенка, сделать его калекой или больным, подменить новорожденного, заменив его на черта, или даже умертвить [13, Л. 27]. Иногда, если беременная женщина остается ночевать одна, она также становится подверженной негативному влиянию Албасты. Злой дух рожениц может вытащить ребенка из живота, на утро женщина не обнаружит ребенка, хотя родов не происходило [13, Л. 14]. Поэтому беременную не следует надолго оставлять одну, особенно ночью. Словом Албасты называют неопрятных женщин с длинными распущенными волосами. Непокрытые по традиции платком, если это замужняя женщина, или не заплетенные в косы, если это незамужняя молодая девушка, волосы воспринимаются окружающими как признак нечистоты, отсутствия целомудренности, такие женщины порицаются народной традицией.
Роды обычно принимала бабушка-повитуха («кен-дыкие-аби»), карточки с подобными сведениями относятся к 1970-м годам. По народным поверьям, каждая повитуха может принять только сто детей, если же она будет принимать больше, то следующих детей может украсть шайтан [14]. Когда начинались роды, для защиты дома от шайтанов у порога зажигали артыш (можжевельник), его запах отпугивал нечистых духов [10, Л. 5]. Вообще, можжевельник считается универсальным оберегом от всей нечистой силы.
Часто трудные роды также связывали с присутствием в доме шайтанов. Чтобы шайтан не смог найти, чем обмыть ребенка, во время родов накрывали всю воду и молоко [15]. В д. Усманка Кыштовского района Новосибирской области был записан следующий случай: «Бабушка моя роды в деревне у женщины одной принимала. Тяжело было, затягивались роды, ребенок все не появлялся. Бабушка прилегла на лавку отдохнуть чуть-чуть и уснула. «Слышу, — говорит, — схватки возобновились, кричит роженица, а подняться не могу». Тут заходит в дом жен-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №5 (101) 2011 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011
%
щина какая-то, вся в белом и говорит: «Воду закрыли, молоко закрыли, чем ребенка обмывать буду?». Проснулась тут бабушка, как закричит на нее, она и убежала. Родился мальчик. А женщина, которая ребенка украсть хотела, шайтаном была» [15].
Иногда сам шайтан мог появиться в женском облике бабки-повитухи, одетой обычно во все белое, в доме, где рожала женщина. Как правило, такая повитуха приходила ночью, принимала роды и забирала с собой ребенка. Роженица же наутро ничего не помнила. Если с женщиной кто-то находился рядом, то шайтанка лишала его способности двигаться и разговаривать. Главное было не упустить момент и успеть спрятать новорожденного, когда повитуха пойдет искать воду для омовения младенца, иначе мать могла навсегда лишиться своего дитя [16].
Рождение ребенка является самой опасной для роженицы и младенца частью переходного этапа, когда под угрозой находится их здоровье и жизнь. Поэтому здесь жизненно важным оказывается правильное соблюдение всех обрядов и применение оберегов, направленных на защиту процесса родов в случае, если что-то пойдет не так. Особую роль здесь играет фигура исполнителя оберега — бабки-повитухи, от действий которой и зависят благополучные роды. Основным источником опасности выступают персонажи нечистой силы — шайтаны, Албасты.
После того, как ребенок появился на свет, повитуха перерезает пуповину, завязывает ее ниткой, обмывает младенца чистой водой и читает при этом молитвы [17]. Через два-три дня проходил обряд имянаречения. В дом приходил мулла, ребенка укладывали на подушку, вокруг становились родственники. Мулла сначала читал молитвы, потом говорил имя на ухо ребенку. Обычно имя выбирали сами родители, если в семье дети рождались и умирали, то новорожденному могли дать имя, в переводе означавшее железо, — Темир, Темирчан, Темиргали [10, Л. 49] и пр. Само имя должно было сделать человека крепким, сильным, как железо, что в представлениях сибирских татар, выступало в роли оберега.
До сорока дней новорожденного нельзя оставлять одного, по народным представлениям, именно в это время его может подменить или вовсе унести шайтан. Подмененный ребенок плохо растет, поздно начинает говорить, часто болеет [12, Л. 67]. Если все-таки матери приходится оставить ребенка ненадолго одного, то следует спрятать под подушку в люльку любой железный предмет или молитву — обереги от нечистой силы [17, Л. 21]. Люльку «тальтык» для ребенка предписывалось делать из можжевельника, отпугивающего шайтанов, такие люльки позже передавались от одного дома к другому, туда, где рождались дети [10, Л. 31]. Над люлькой вешали пучок оберегающей травы шайтан-тегенек («чертова колючка») [12, Л. 67], прикрепляли чеснок, а саму люльку подвешивали к потолку, но не к матице. Информанты объясняют это тем, что матица — дорога Уй Иясэ (домового), он по ней ходит, а любое нарушение заведенного порядка может вызвать его недовольство [18].
Маленькие дети (до года) легко подвергаются сглазу. Поэтому сибирские татары стремились отвлечь взгляды чужих людей от ребенка [3, с. 189]. В качестве средств борьбы со «сглазом» применяются такие предметы, которые, согласно народным верованиям, наделены магическими качествами, способными отвлечь взгляды-воздействия людей, нейтрализовать их. В качестве таких оберегов информанты
используют маленькие кристаллы медного купороса, шарообразные стеклянные пуговицы синего или голубого цветов (кокташ), которые пришивались к головным уборам детей [6, с. 106]. Термин «кокташ», бытующий в лексике сибирских татар, первоначально имел значение небесного или священного камня, обладающего магическим свойством предотвращать несчастья, болезни и т. д. [6, с. 189]. Кроме того, роль оберегов для детей играли небольшие круглые темные пятна на лбу и щеках ребенка. Краски для этих целей изготавливали из корней некоторых дикорастущих растений, иногда использовалась сажа. До семи лет запрещается выпускать ребенка на улицу после захода солнца, это время особо опасно для человека, так как с наступлением темноты выходит вся нечистая сила [12, Л. 67].
Особенность послеродового этапа заключается в том, что охраняемым объектом, на который направлено применение оберегов, является сам ребенок. Исполнителем оберега чаще всего выступает мать ребенка. К источникам опасности относятся нечистая сила, взгляды недоброжелательных людей (сглаз). Большую роль здесь наряду с запретами играют обереги-предметы и молитвы, способствующие безопасности ребенка до окончания всего периода перехода.
Отдельно стоит выделить представления об абортах и бесплодных женщинах. Если женщина сделала аборт, то ее нерожденный ребенок, если его не похоронить на кладбище, превратится в духа нечистой силы [19]. Нерожденные дети вследствие выкидышей превращаются в духов-пери. Пери — это человекообразные существа мужского и женского пола, наделенные свойствами различных духов [10, Л. 35]. Они остаются и живут в домах людей, пери-мужчина может ходить к жене хозяина в облике самого хозяина, вступать с ней в интимные связи, от него у нее могут появиться дети-пери [10, Л. 35]. К бесплодной женщине по традиции относились с пренебрежением. Плохой приметой считалось, если она перейдет дорогу кому-нибудь, то случится несчастье. Переход такой женщины дороги молодоженам мог сулить молодой семье несчастье и отсутствие детей [10, Л. 48].
Итак, мы можем констатировать, что традиционная родильная обрядность сибирских татар, как переходный период, обладает широким спектром защитных практик, обеспечивающих охрану беременной и новорожденного от различных источников опасности (сглаз, подмена ребенка нечистой силой и т.д.). На разных этапах данного периода объектами охраны выступают беременная женщина, процесс родов, ребенок. Исполнителем оберега являются сама беременная женщина и повитуха. На каждом этапе охранные практики варьируются с преобладанием того или иного вида оберегов. Соблюдение запретов и предписаний, использование оберегов-предметов в выделенных составляющих данного периода перехода (дородовой этап и беременность, роды, опасные жизненные периоды для ребенка) способствует успешному протеканию беременности и родов. Родины как обряд перехода представляют собой важную сферу традиционной культуры, заключающую в себе целый комплекс представлений, относящихся к вере людей в сверхъестественные силы.
Библиографический список
1. Фрезер, Дж. Золотая ветвь. Исследования в области магии и религии : монография / Дж. Фрезер ; пер. с англ. М. К. Рыклиной. — М. : Политиздат, 1980. — 831 с.
2. Малиновский, Б. Магия, наука и религия : монография / Б. Малиновский. — М. : Рефл-бук, 1998. — 290 с.
3. Токарев, С. А. Ранние формы религии : монография / С. А. Токарев. — М. : Политиздат, 1990. — 662 с.
4. Левкиевская, Е. Е. Славянский оберег. Семантика и структура : монография / Е. Е. Левкиевская. — М. : Индрик, 2002. - 336 с. - 5-85759-185-6.
5. Геннеп, ванн А. Обряды перехода. Систематическое
изучение обрядов : монография / А. ванн Геннеп. — М. : Восточная литература, 1999. — 198 с. — 5-02-018038-6.
6. Валеев, Ф. Т. Сибирские татары : культура и быт : монография / Ф. Т. Валеев. — Казань : Татарское кн. изд-во, 1993. — 208 с.
7. Томилов, Н. А. Этнография тюркоязычного населения
Томского Приобья : монография / Н. А. Томилов. — Томск : Изд-во Томск. ун-та, 1980. — 213 с.
8. Серебрякова, М. Н. К характеристике духа Албасты у турок и некоторые параллели в верованиях других народов (к проблеме этнической истории тюркских народов) / М. Н. Серебрякова // Этногенез и этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий : сб. науч. статей. — Омск, 1979. — С. 174— 177.
9. Басилов, В. Н. Демон Албасты: как сложился образ / В. Н. Басилов // Сибирские татары : материалы I Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». — Томск, 1998. — С. 126—127.
10. Архив Музея археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (далее МАЭ ОмГУ). Ф. I. П. 6—1. Л. 2.
11. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 1—24. Л. 4.
12. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 72 — 8. Л. 66.
13. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 3—12. Л. 13.
14. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 1 — 30. Л. 42.
15. Архив Музея народов Сибири Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН. Ф. УП — 2. Д. 2006-2, к. 103 (экспедиция проводилась под руководством М. А. Кору-сенко).
16. Мышегреб, А. М. Образ шайтана у барабинских татар
по современным этнографическим материалам / А. М. Мышегреб // Археология и этнография Приобья : материалы исследования : сб. науч. тр. кафедры археологии и этнологии. — Томск, 2007. — Вып. 1 — С. 82.
17. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 80 — 1. Л. 21.
18. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 7 — 2. Л. 166.
19. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 160—1. Л. 64.
ДИЯНОВА Александра Михайловна, аспирантка кафедры музеологии, экскурсоведения и туризма. Адрес для переписки: e-mail: aleksa_2086@mail.ru
Статья поступила в редакцию 18.05.2011 г.
© А. М. Диянова
Книжная полка
Власов, В. Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства : словарь. В 10 т. Т. 7 / В. Г. Власов. - М. : Азбука-классика, 2007. - 912 с. - ISBN 978-5-352-02050-0.
Впервые в одной энциклопедии — сведения обо всех видах искусства, а также статьи о всемирной истории, мифологии и христианской иконографии. В работе В. Г. Власова предмет искусства понимается намного шире, чем это принято в академической традиции. Автор стремится объединить термины философии, эстетики, истории искусства разных видов и жанров, рассмотреть обстоятельства создания отдельных памятников архитектуры, произведений живописи, графики, скульптуры, декоративного и прикладного искусства через слово — через этимологию, имена мифологических персонажей, исторических лиц и литературных героев, наименования тем и сюжетов. Эта работа предлагает по-новому осмыслить очевидные вещи и привычные предметы споров вокруг искусства.
Вачьянц, А. М. Западноевропейское Средневековье : учебно-практическое пособие для школ / А. М. Вачьянц. - 7-е изд., испр. - М. : Айрис-пресс, 2011. - 136 с. - ISBN 978-5-8112-4316-7.
Учебное пособие посвящено культуре Западноевропейского Средневековья и содержит хрестоматийные тексты, вопросы, задания и творческие работы. Рекомендуется для учащихся 7—11 классов общеобразовательных школ, лицеев и гимназий, а также для студентов колледжей культурно-искусствоведческого профиля.
Карран, Б. Предания о лесном духе природы. Мифология кельтов / Б. Карран : пер. с англ. -М. : ИГ Весь, 2011. - 144 с. - ISBN 978-5-9573-1897-2.
Эта захватывающая книга посвящена древнему образу Зеленого Человека, который исстари почитался на Британских островах, — «тысячелетнем» очаге кельтской культуры. Боб Карран прослеживает трансформацию этого божества с древности до наших дней, изучает его значение в средневековом мире и развитие в современном. Автор также исследует психологический аспект образа и, используя различные источники, его влияние на мировые культуры. Основное внимание Карран уделяет историческому и фольклорному материалу: рассказывает о праздничных церемониях и других формах почитания Зеленого Человека в Европе. Кроме того, автор исследует аналогичные образы в неевропейских культурах. Он делает вывод о том, что в коллективном бессознательном человечества содержится мощный универсальный архетип животворящей природной силы. Книга будет интересна всем, кто изучает мировое культурно-историческое наследие, в частности традиции и магические обычаи кельтов.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №5 (101) 2011 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
