Объединение средств государства и частных доноров для поддержки некоммерческих организаций Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ОБЪЕДИНЕНИЕ СРЕДСТВ ГОСУДАРСТВА И ЧАСТНЫХ ДОНОРОВ ДЛЯ ПОДДЕРЖКИ НЕКОММЕРЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ*

Ефремов C.B.**

Аннотация

В последнее время увеличивается количество государственных программ предоставления субсидий социально ориентированным НКО (СОНКО) и, как следствие, растет потребность в оценке их результатов. Органы власти, осуществляющие субсидирование НКО, не выработали единого подхода к учету софинансирования как фактора государственной поддержки и результативности НКО. В данной статье на примере конкурсов Минэкономразвития России на предоставление субсидий СОНКО в 2011-2012 гг. исследуется, как государственное финансирование влияет на привлечение НКО средств из различных источников софинансирования, а также то, как привлекаемое софинансирование связано с количественно измеряемыми результатами деятельности организации.

В основе исследования лежат конкурирующие теории Лестера Саламона и Ричарда Штайнберга о привлечении и вытеснении, соответственно, частного финансирования государственным. На основе обработки отчетов организаций, получивших субсидии, и проведенного корреляционного анализа установлено, что государственное финансирование СОНКО в целом положительно связано с внешним софинансированием (стимулирует его), в особенности от других НКО, коммерческих организаций, других органов власти, граждан, зарубежных организаций. Софинансирование, получаемое от российских НКО, российских граждан, иностранных и международных организаций, а также из «президентских грантов», положительно связано с результатами деятельности организаций. Характер (обусловленность) зависимости подлежит дальнейшему исследованию. В целом сделан вывод о достаточно высоком уровне результативности организаций, получивших федеральную субсидию.

Ключевые слова: государственные субсидии; НКО; эффект вытеснения; эффект стимулирования-сочетания; оценка результативности; мониторинг состояния гражданского общества; Министерство экономического развития Российской Федерации.

Как государственная власть, так и сами некоммерческие организации

(НКО) ожидают все более активного участия некоммерческого сектора в решении социальных задач в сферах здравоохранения, образования,

* Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2013 г.

** Ефремов Сергей Владиславович - аспирант, младший научный сотрудник Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Адрес: 101000, Россия, Москва, ул. Мясницкая, 20. E-mail: [email protected]

культуры и др. (Справится ли государство в одиночку..., 2011). В Послании Федеральному Собранию в декабре 2013 г. Президент Российской Федерации отметил, что решение социальных задач возможно, среди прочих мер, через «развитие реальной конкуренции, открытие бюджетной сферы для НКО и социально ориентированного бизнеса». Действительно, государство осуществляет систематическую финансовую поддержку некоммерческого сектора. С 2007 г. ежегодно в соответствии с распоряжениями Президента Российской Федерации выделяются средства на развитие некоммерческих неправительственных организаций. В 2011 г. было введено понятие «социально ориентированная некоммерческая организация» (СОНКО), т.е. НКО, которая занимается решением социальных задач, оказывает услуги населению, отчасти дополняет роль государственных социальных учреждений. На предоставление субсидий СОНКО в 2011— 2013 гг. Министерством экономического развития было израсходовано 559,5 млн руб. С 2013 г. действует государственная программа Российской Федерации «Социальная поддержка граждан», которая имеет в своем составе подпрограмму «Повышение эффективности государственной поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций». На реализацию данной подпрограммы в 2013-2020 гг. утверждено федеральное финансирование в объеме 13 482 996,80 тыс. руб. Бюджетные средства на поддержку НКО также выделяются на региональном и муниципальном уровнях.

Между тем активно развивающийся российский некоммерческий сектор получает значительную долю оперативных доходов и из негосударственных источников: 20,5% - от членских взносов; 15,5 - в виде пожертвований частных лиц; 10 - за счет оказания услуг; 8,3% - от коммерческих организаций и из других источников1. Однако, несмотря на разнообразие источников финансирования, сектор испытывает острую нехватку средств (Мерсиянова, 2013). Безусловно, проблема финансирования отчасти решается за счет появления ряда государственных программ поддержки НКО и предоставляемых им грантов (субсидий), доля которых в оперативном доходе НКО составляет 11,3%. Это, в частности, уже упомянутые субсидии Минэкономразвития России, субсидии на реализацию социально значимых проектов и развитие институтов гражданского общества, распределяемые в соответствии с распоряжениями Президента России, а также субсидии Минтруда России, Минздрава России и ряда других государственных ведомств.

Однако в настоящий момент при создании и управлении государственными программами финансовой поддержки НКО влияние государственного финансирования на поступления из иных источников не учитывается, и оценка синергетического эффекта, связанного с привлекаемым под государственные средства софинансированием, ни разу не производилась. Между тем, в соответствии с конкурирующими теориями Лестера Саламона и Ричарда Штайнберга, постоянно растущее государственное финансирование НКО может привести как к привлечению, так и вытеснению финансирования НКО другими донорами. Соответствующие феномены называют-

ся эффектами «привлечения» (crowding-in) и «вытеснения» (crowding-out) и широко изучаются в зарубежной научной литературе.

На практике Минздрав и Минтруд России не требуют от организаций - получателей субсидий привлекать софинансирование из негосударственных источников. Напротив, независимые операторы, распределяющие субсидии в соответствии с распоряжениями Президента России, а также Минэкономразвития России (далее - МЭР) вводят критерий софинансиро-вания в заявки. МЭР дополнительно использует данный критерий (не является дисквалифицирующим) при конкурсном отборе организаций.

Таким образом, значимой задачей государственного управления становится оценка преимуществ и недостатков каждого из подходов, а также выбор наиболее рационального сочетания государственной и негосударственной поддержки. Решению данной практической задачи может помочь анализ зависимости между государственным финансированием программ НКО и финансовыми поступлениями из иных источников, а также между финансовыми поступлениями из иных источников и количественно измеряемыми показателями результативности программ НКО.

При этом стоит отметить, что существует определенная методологическая трудность, связанная с точным измерением социального эффекта НКО и отслеживанием действий НКО «внутри черного ящика», где происходит расходование средств субсидий. Так, МЭР ранее проводило оценку эффективности расходования средств субсидий путем сопоставления процента израсходованных средств субсидии и уровня реализации плановых показателей деятельности СОНКО (Ветров, Ефремов, Шадрин и Ладыгин, 2013). Анализ показал, что в большинстве случаев процент достижения целевых показателей оказывался выше процента израсходованных средств субсидии, в частности ряд организаций, не потратив полностью субсидию, перевыполняли план. Был сделан предварительный вывод об эффективности расходования государственных средств. Однако зависимость между двумя показателями не являлась линейной, что означало наличие иных факторов, влияющих на результаты деятельности организаций, получивших государственную финансовую поддержку.

В данном исследовании для устранения упомянутой методологической трудности и количественного измерения результатов деятельности НКО использованы теоретические подходы к оценке результативности и связей финансовых показателей с результативностью, предложенные Марком Эпстейном и Варреном МакФарланом. Обзор основных подходов, а также теорий Штайнберга и Саламона, использованных в качестве теоретической базы статьи, приведен в следующем разделе. На базе этих теорий построены две гипотезы, проверка которых на российском материале составляет основное содержание статьи:

Гипотеза № 1. Эффект «привлечения» частного финансирования государственным является превалирующим над эффектом его «вытеснения».

Гипотеза № 2. Результаты деятельности организации положительно зависят от количества и размера источников софинансирования программы, на реализацию которой предоставлена государственная субсидия.

Проверка этих гипотез имеет практическое значение: если они верны, то подход, в соответствии с которым государственные органы, реализующие программы поддержки НКО, ожидают от НКО привлечения финансирования из дополнительных источников, является более перспективным с точки зрения достижения максимальной результативности господдержки.

В качестве информационной базы исследования использованы отчеты СОНКО - получателей субсидий Минэкономразвития России на поддержку федеральных СОНКО в 2011-2012 гг.2, содержащие наиболее детализированный перечень источников софинансирования программ, а также формализованный перечень показателей результативности. Поскольку за указанный период субсидии МЭР получили всего 83 организации, данное исследование не является в полной мере репрезентативным. В то же время в разделе «Информационная база» представлена попытка соотнести характеристики исследуемой группы организаций с характеристиками репрезентативной группы.

Для проверки гипотез используется метод корреляционного анализа.

Состояние исследования проблемы

В зарубежной научной литературе представлены две конкурирующие теории влияния государственного финансирования на прочие источники финансирования НКО: теория «вытеснения» частного финансирования государственным (работы Джеймса Андреони и Абигейл Пэйн (Andreoni, 2004; Andreoni & Payne, 2003), Уолтера Симмонса и Розмари Эмануэлль (Simmons & Emanuele, 2004), Ричарда Штейнберга (Steinberg, 1985)) и теория «привлечения» частного финансирования, его сочетания с государственным (работы Франчески Боргонови (Borgonovi, 2006), Гаральда Кунмунда, Мартина Рейна (Kunemund & Rein 1999), Андреаса Мотел-Клингебиля (Motel-Klingebiel, Tesch-Roemer & Von Kondratowitz, 2005), Лестера Саламона (Salamon, 1987), Войтека Соколовски (Sokolowski, 2000)).

Согласно концепции «вытеснения», НКО требуется определенный объем средств на обеспечение их функционирования и реализации стоящих перед ними задач. Таким образом, увеличение финансирования из одного источника уменьшает стимулы поиска иных источников софи-нансирования, так как организация не стремится максимизировать прибыль. Ограничения данной концепции связаны с тем, что не все источники софинансирования одинаково реагируют на рост государственного финансирования. Например, вероятность снижения доходов от оказания услуг выше, нежели вероятность снижения благотворительных поступлений. Кроме того, данная теория может объяснять поведение финансово обеспеченных НКО, имеющих средства на реализацию своих проектов. В России таких организаций всего 37%, а 57% организаций испытывают недостаток средств на осуществление своей деятельности, причем в ущерб заявленной миссии (Мерсиянова, 2013).

Концепция «привлечения», напротив, подразумевает положительную связь государственного финансирования с другими источниками.

Так, различные доноры, включая государство, могут жертвовать средства на общепризнанные важные задачи. НКО с хорошей репутацией также могут получать финансирование из разных источников, а частные источники - «не догадываться» о наличии государственной поддержки (Horn, Johnson & Van Slyke, 2005). В этом случае эффект «привлечения» частного финансирования государственным является случайным, т.е. правильнее говорить о совпадении частного и государственного финансирования. Диверсификация источников софинансирования может быть вызвана повышенной конкуренцией за государственные ресурсы (Eikenberry & Kluver, 2004). Иными словами, организации вынуждены одновременно наращивать поступления из всех источников финансирования. Подобный эффект является логическим расширением «эффекта Баумоля» (Baumol & Bowen, 1966), наблюдаемого в ряде стран ОЭСР, где некоммерческий сектор растет опережающими темпами по отношению к экономике в целом. Возможна и обратная связь: наличие внешних источников финансирования организации влияет на привлечение государственного финансирования (Suarez, 2011).

Исследование В. Соколовски, проведенное на материале 40 различных стран, показало, что в общем случае государственное финансирование способствует увеличению поддержки из иных источников и только в отдельных случаях (особенно когда государство финансирует оказание услуг) государственное финансирование способно вытеснять иные источники. Причем конечный результат (вытеснение или привлечение) зависит не только от внутриорганизационной мотивации получателей поддержки, но также от институциональной среды, трансакционных издержек получения дохода из определенного источника (Sokolowski, 2012). Чем ниже трансакционные издержки получения финансирования из одного источника по сравнению с другими (альтернативные издержки получения финансирования из данного источника), тем выше вероятность того, что он вытеснит другие источники, с более высокими трансакционными издержками получения средств.

Вторая гипотеза опирается на теорию «провала контрактов» Генри Хансмана (Hansmann, 1987). Теория предполагает, что доноры, перед тем как пожертвовать деньги на деятельность, учитывают результативность НКО, а также наличие механизмов контроля результатов ее деятельности. Также доноры должны доверять организации. То есть результаты деятельности организации связаны с финансированием. Если организация имеет разнообразные источники финансирования, это свидетельствует о ее результативности и доверии доноров. Причинно-следственная связь может быть двухсторонней, однако мы используем практические подходы к измерению результативности НКО, предложенные Марком Эпстейном и Варреном МакФарланом (Epstein & McFarlan, 2011), в основе которых использование модели «затраты - выпуск». Также авторы предлагают ряд показателей результативности деятельности НКО: процент достижения плановых показателей, включенность организации в профессиональные сети (количество других НКО, сотрудничающих с данной организацией),

количество участников мероприятий, обучающих программ, бенефициаров, получивших поддержку от рассматриваемой НКО, и др. Преимущество данных показателей состоит в их количественной измеримости. Подобные показатели вошли в информационную базу нашего исследования, она будет описана ниже.

Между тем данный подход применялся и в российской научной литературе, например при оценке связи источников финансирования НКО и их количества с результатами деятельности организаций в исследовании И.В. Мерсияновой (2013). Мы же вместо оценок руководителей использовали набор количественно измеряемых показателей результативности.

Таким образом, мы исходим из общей предпосылки положительного влияния государственного финансирования, однако проверяем взаимосвязи различных источников финансирования деятельности организации и альтернативную теорию об их «вытеснении». При этом вводим дополнительную предпосылку о том, что софинансирование само по себе также влияет на результат, и анализируем, каким образом размер привлекаемого софинансирования связан с результатами деятельности организации, получившей государственную поддержку. Данное сопоставление особенно показательно, если учесть, что исследуемые нами организации отчитывались о размерах и источниках софинансирования, полученного на реализацию государственной программы, а не о том, на какие цели и как указанные средства софинансирования были потрачены.

Информационная база

Информационной базой исследования стали данные о результатах предоставления субсидий социально ориентированным некоммерческим организациям Министерством экономического развития Российской Федерации в 2011 и 2012 гг. Автором систематизированы и проанализированы отчеты СОНКО - получателей субсидий, которые они предоставляли в МЭР за каждый отчетный год реализации программ (2011-2013). Анализу подвергались два вида отчетов: о расходовании средств и о достижении показателей результативности. Отчетные формы установлены в Приложениях 8 и 9 к Приказу Министерства экономического развития Российской Федерации от 8 сентября 2011 г. N 465 «О реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 23 августа 2011 г. N 713 «О предоставлении поддержки социально ориентированным некоммерческим организациям»» (далее - Приложение 8, Приложение 9, Приказ N 465).

В настоящую информационную базу вошли такие количественно измеряемые показатели результативности, как: число субъектов Российской Федерации, на территории которых НКО осуществляет свою деятельность; количество НКО, которым была оказана поддержка; количество и размер (в участнико-днях) проведенных мероприятий; число работников НКО и добровольцев, принявших участие в мероприятиях; открытость информации об организации (какие из базовых средств организация использует

для информирования населения о своей деятельности), а также комплексный показатель результативности, измеряемый как среднее арифметическое от любых других показателей результативности деятельности НКО, установленных в индивидуальном плане деятельности, но не являющихся общими (репрезентативными) для всех НКО, получивших субсидию. Вся указанная информация содержалась в отчетах организаций о достижении показателей результативности и была последовательно закодирована для получения количественных показателей. Стоит отметить, что в большинстве случаев собираемые МЭР показатели соответствуют классификации показателей, предложенной Эпстейном и МакФарланом.

Поскольку в данной статье мы делаем предварительные выводы для всего некоммерческого сектора, то необходимо установить обоснованность соотношения нашей выборки с генеральной совокупностью и возможные ограничения в интерпретации.

В качестве характеристики совокупности российских НКО используются данные, собранные в рамках Мониторинга НИУ ВШЭ. Для сравнения выбран сопоставимый показатель, присутствующий в обеих базах данных, - процент организаций, использующий финансирование из данного источника.

Предварительно стоит отметить, что в общей структуре доходов российских некоммерческих организаций государственное финансирование (как сумма доходов, получаемых из государственных региональных, федеральных, бюджетных и внебюджетных, муниципальных источников) составляет почти 40%. То же самое можно сказать о СОНКО - получателях субсидии МЭР. В таблице 1 показано, что выборка СОНКО - получателей, на основании которой проводится анализ, является отчасти репрезентативной для более широкого круга НКО, однако есть и отличия. Во-первых, организации - получатели субсидий реже привлекают добровольные взносы и пожертвования частных лиц, что может быть связано как с тем, что об их программах меньше осведомлены, так и с тем, что жертвователи склонны давать деньги, которые пойдут непосредственным благополучателям, а не другим СОНКО на формирование инфраструктуры поддержки. Кроме того, в исследуемой группе доля НКО, привлекавших деньги иностранных и международных организаций, в 5 раз больше, что свидетельствует о признании выполняемых ими функций важными на международном уровне. Также в экспериментальной группе в 3 раза больше доля организаций, привлекавших гранты российских фондов и НКО, и в 2 раза больше доля организаций, привлекавших целевые поступления от российских коммерческих организаций. Здесь также стоит отметить, что данная тенденция может в равной степени свидетельствовать как о большем доверии организациям в проверяемой группе, так и о том, что фонды-доноры и российские коммерческие организации-доноры были лишь частью более сложной функциональной структуры.

Таким образом, исходя из анализа источников софинансирования, структуру исследуемой в статье группы можно признать репрезентативной с незначительными ограничениями.

Таблица 1

Сопоставление источников финансирования НКО для репрезентативной группы и источников софинансирования в анализируемой группе получателей субсидий МЭР (% организаций)

Источник (со)финансирования* Российские НКО «2012 г. (2010 г.)»** СОНКО - получатели субсидий МЭР 2011-2013 гг.

Членские взносы 41(42) н/д

Добровольные взносы и пожертвования частных лиц 35 (33) 22

Доходы от реализации услуг (товаров) организации 21 (19) 27 (оказание услуг государству, юридическим и физическим лицам)

Личные средства членов/сотрудников, не являющиеся взносами 19 (18) н/д

Денежные пожертвования от российских коммерческих компаний 19 (17) 32 (целевые поступления+безвозмездные поступления от российских КО)

Взносы учредителей или собственников 17 (17) 17 (средства организации)

Из местных (муниципальных) бюджетов + из бюджетных источников субъектов Федерации 16+10 (17+11) 24

Гранты/ трансферты от российских фондов, НКО 11(13) 34

Из средств федерального бюджета («президентские гранты») 10 (10) 13 (гранты от некоммерческих неправительственных организаций за счет федеральных субсидий)

Гранты или техпомощь от иностранных, международных организаций 4 (5) 20 (целевые поступления и гранты)

Средства фондов местных сообществ (грантодающих организаций) 3 (3) н/д

Из средств государственных внебюджетных фондов 2 (3) н/д

Денежные поступления от иностранных коммерческих компаний 1 (2) н/д

Примечания: * классификация мониторинга НИУ ВШЭ; ** данные мониторинга НИУ ВШЭ.

Наконец, поскольку информационной базой для оценки результативности государственной политики служат отчеты самих организаций и достоверность данных каждого отдельного отчета верифицировать почти невозможно, то необходимо уделить внимание возможным искажениям в представлении информации3. Мы считаем информационную базу каче-

ственной ввиду наличия некоторых значимых корреляций показателей результативности, представленных в отчете по Приложению 9 к Приказу N 465 (табл. 3, ч. 3). Предоставившие отчеты организации не видели информацию, переданную другими организациями, и тем не менее для большинства показателей результатов деятельности выявлена почти стопроцентная корреляция. Поэтому с большой долей вероятности мы можем утверждать о достоверности и качестве предоставленной отчетной документации. Подобный вывод нельзя было бы сделать в случае, если организации - получатели субсидий имели взаимные контакты и могли «подогнать» ответы. Данное предположение опровергается данными МЭР, согласно которым получатели субсидий почти не реализовывали никаких совместных проектов4.

Проверка гипотез

Поскольку порядок предоставления финансовой отчетности, утвержденный Приложением 8 к Приказу N 465, не позволяет проконтролировать направления расходования средств, привлеченных в рамках софинансирования, а также были ли данные средства потрачены на реализацию данной программы или их декларирование в отчете является лишь данью требованиям, установленным до программы (диаграмма 1), то для проверки гипотез необходимо учитывать не только характер зависимости софинансирования и результатов деятельности (слабая, сильная, положительная, отрицательная), но и провести двустороннюю проверку значимости коэффициентов корреляции.

Диаграмма 1

Визуализация гипотез по аналогии с «черным ящиком»

До программы

Требования конкурса ■ заявка СОНКО ■ соглашение

с СОНКО-победителем с требованиями из заявки

Анализ «до» - ex ante

Черный ящик программы. Каков результат? Как его оценить?

►

►

Анализ текущий

После программы

Отчет, в том числе с информацией о достижении целевых показателей, установленных соглашением

Анализ «после» - ex post

Общая структура софинансирования, учитывающая все источники поступлений, такова, что большую часть финансирования организации получили за счет грантов и целевых поступлений от российских НКО (24%), субсидий из региональных и местных бюджетов (18%), а также за счет привлечения труда добровольцев и целевых поступлений от российских коммерческих организаций (по 9%). Безусловно, наличие поступлений от российских НКО является важным фактором доверия и показателем качества деятельности организации, однако мы не можем учесть организационно-правовую форму этих НКО. Так, согласно российскому законодательству, к НКО относятся государственные и муниципальные учреждения

и государственные компании, а также корпорации и некоторые другие организационно-правовые формы, которые вряд ли можно отнести к традиционному определению НКО5, однако технически они могли быть учтены в качестве источников софинансирования.

Почти половина СОНКО - получателей субсидии дала стоимостную оценку труда добровольцев, при этом медианное значение этой оценки -139,700 руб. Также СОНКО, оказывающие услуги населению, привлекли несколько меньше труда добровольцев, нежели СОНКО, оказывающие услуги другим СОНКО, что может быть связано с деятельностью ресурсных центров по развитию добровольчества. Стоит отметить, что не существует единой обязательной методологии оценки труда добровольцев. Однако организации дают схожие оценки, и количество выбросов незначительно. Вместе с тем оценка труда только добровольцев ввиду методологической неопределенности также не может являться достаточным критерием результативности организации. Более того, некоторые организации в своей деятельности вовсе не нуждаются в привлечении труда добровольцев и для них этот параметр вовсе не показателен. Тем не менее сопоставимость полученных результатов косвенно свидетельствует о качестве конкурсного отбора.

Для предварительной проверки соответствия российских реалий конкурирующим теориям «вытеснения» и «привлечения», а также общей оценки возможной результативности государственной программы составлена матрица корреляций различных источников софинансирования, которая показывает связи между наличием или отсутствием тех или иных источников софинансирования и позволяет несколько уточнить представление о дивер-сифицированности источников софинансирования организаций (табл. 2).

Матрица сходств, где:

ГРАНТННОФЕДСУБ - гранты от неправительственных НКО, участвующих в развитии институтов гражданского общества, за счет субсидий из федерального бюджета;

СУБРЕГМЕСТБЮДЖ - субсидии (гранты) из региональных и местных бюджетов;

ЦПРОСНКО - гранты, целевые поступления (пожертвования и иные) от российских некоммерческих организаций;

ЦПРОСКО - целевые поступления (пожертвования и иные) от российских коммерческих организаций;

ЦПРОСГРАЖ - целевые поступления (пожертвования и иные) от российских граждан;

ЦПМЕЖДОРГ - целевые поступления от иностранных и международных организаций;

ЦПИНГРАЖ - целевые поступления от иностранных граждан и лиц без гражданства;

УСЛУГГОС - доходы от оказания услуг для государственных и муниципальных нужд;

УСЛУГЮРФИЗЛИЦ - доходы от оказания услуг юридическим и физическим лицам;

ВНЕРЕАЛИЗАЦ - внереализационные доходы;

Таблица 2

Матрица близостей для различных источников софинансирования (дихотомические переменные, показывающие наличие или отсутствие софинансирования из данных источников) в рамках реализации программ за счет государственной субсидии (Корреляция «фи» для таблицы 2x2)

ГРАНТННОФЕДСУБ СУБРЕГМЕСТБЮДЖ ЦПРОСНКО ЦПРОСКО ЦПРОСГРАЖ ЦПМЕЖДОРГ ЦПИНГРАЖ УСЛУГГОС УСЛУГЮРФИЗЛИЦ ВНЕРЕАЛИЗАЦ БВОЗМЕЗДНКО БВОЗМЕЗДКО ДОБРОВ ГРАНТМЕЖДОРГ САМАОРГ СУБСГРАНФЕДБЮД ДРУГИЕРЦ

ГРАНТННОФЕДСУБ 1

СУБРЕГМЕСТБЮДЖ 0,361" 1

ЦПРОСНКО 0,172 0,015 1

ЦПРОСКО 0,294" 0,162 0,157 1

ЦПРОСГРАЖ 0,204 0,122 0,019 0,367** 1

ЦПМЕЖДОРГ 0,125 0,145 -0,027 0,081 0,16 1

ЦПИНГРАЖ 0,244* 0,268* 0,077 0,145 0,199 0,213 1

УСЛУГГОС 0,05 0,094 -0,074 -0,017 0,292** 0,309** 0,179 1

УСЛУГЮРФИЗЛИЦ 0,154 0,203 0,08 0,221* 0,25* 0,274* 0,165 0,499** 1

ВНЕРЕАЛИЗАЦ 0,2 0,213 0,141 0,344** 0,156 0,03 0,416** -0,064 0,248* 1

БВОЗМЕЗДНКО 0,329** 0,045 -0,024 0,063 0,24* -0,109 0,12 0,077 0,169 0,192 1

БВОЗМЕЗДКО 0,125 0,028 0,096 0,249* 0,214 -0,077 0,145 0,103 0,079 0,344** 0,323** 1

ДОБРОВ 0,334** 0,19 0,23* 0,278* 0,338** -0,15 0,121 -0,042 0,108 0,161 0,24* 0,335** 1

ГРАНТМЕЖДОРГ -0,088 0,136 -0,042 0,011 -0,101 0,058 -0,051 -0,057 -0,114 -0,057 -0,008 0,011 0,121 1

САМАОРГ -0,081 -0,103 0,019 0,137 0,227* -0,194 0,049 -0,114 -0,149 0,021 -0,052 0,137 0,209 -0,101 1

СУБСГРАНФЕДБЮД 0,2 0,213 0,034 0,103 0,156 0,309** 0,179 0,149 0,122 0,149 -0,037 0,103 0,06 -0,057 0,021 1

ДРУГИЕРЦ -0,061 0,279* 0,054 -0,086 -0,071 -0,068 -0,035 -0,04 0,115 0,29** -0,094 -0,086 0,163 -0,035 0,139 0,29** 1

Примечания: * корреляция значима на уровне 5% (двухсторонняя); ** корреляция значима на уровне 1% (двухсторонняя).

БВОЗМЕЗДНКО - безвозмездно полученные работы, услуги российских некоммерческих организаций;

БВОЗМЕЗДКО - безвозмездно полученные работы, услуги российских коммерческих организаций, индивидуальных предпринимателей;

ДОБРОВ - труд добровольцев (примерная стоимостная оценка);

ГРАНТМЕЖДОРГ - гранты от иностранных и международных организаций;

САМАОРГ - средства самой организации;

СУБСГРАНФЕДБЮД - субсидии (гранты) из федерального бюджета;

ДРУГИЕРЦ - поддержка от других СОНКО - ресурсных центров.

Поскольку исследованы дихотомические переменные (наличие или отсутствие данного источника софинансирования программы), то корреляция построена на основании определения мер расстояния и мер сходства. Полученные коэффициенты контингенции позволяют сделать некоторые выводы о взаимной зависимости различных источников софинансирования.

Во-первых, выявлена незначительная корреляция между наличием субсидий из местных и региональных бюджетов и получением субсидий от неправительственных некоммерческих организаций (ННО), финансируемых федеральным правительством. Очевидно, что организации, получающие субсидии от ННО, также пользуются субсидиями регионального уровня и субсидиями МЭР. Такие организации чаще получают поддержку российских коммерческих организаций и безвозмездные поступления от российских НКО. Вместе с тем связь поступлений от ННО с софинансированием из личных средств является крайне слабой и имеет отрицательное значение. Данное явление, возможно, связано с замещением государственным финансированием, которое часто происходит, когда организация становится слишком зависимой от государственных средств.

Со временем в США возникли НКО, существовавшие исключительно за счет государственных средств6. Подобные организации существуют до сих пор. Однако диверсифицированность государственного финансирования косвенно свидетельствует о том, что деятельность данной организации представляет особый, стратегический интерес для государства, например: поддержка ветеранов, инвалидов, материнства, детства. При этом такая деятельность не всегда связана исключительно с внутренними политическими приоритетами, поскольку организации, получающие субсидии от ННО, также получают поддержку иностранных граждан и организаций. То есть эти СОНКО имеют широкий круг стейкхолдеров, что говорит о востребованности их деятельности, а также, возможно, о высоком уровне результативности.

Во-вторых, финансирование, получаемое от иностранных и международных организаций, также может вытеснять не только софинансирование самой организации, но и безвозмездные поступления от российских НКО и КО, доходы от оказания услуг российским физическим и юридическим лицам. Таким образом, скорее всего, такие организации либо выполняют функции, которые российские НКО и КО не готовы или не могут финансировать, либо финансирование со стороны иностранных организаций является достаточным для их выживания.

В-третьих, организации, получающие софинансирование от российских НКО, почти не получают финансирования из других источников, что говорит либо о кастовости сектора и узости решаемых им задач (Javeline & Lindemann-Komarova, 2010), либо о недостаточном уровне внешней открытости. Результативность таких организаций оценить сложнее.

В-четвертых, целевые поступления от российских коммерческих организаций часто связаны с целевыми поступлениями от российских граждан. Уровень результативности таких организаций скорее окажется высоким, так как их деятельность поддерживают одновременно организации, ориентированные на максимизацию прибыли, а значит, умеющие оценить деятельность организации с позиций ее экономической эффективности, а также сами граждане, которые приносят свои деньги в обмен на возможную социальную эффективность. Однако существует кластер организаций, в которых целевые поступления от КО связаны с безвозмездными поступлениями от других КО и высокими внереализационными доходами (куда также входят доходы от аренды и субаренды). Последняя группа организаций находится в зоне риска возможной подмены целей получения финансирования (например, в пользу фандрайзинга как самоцели). Однако данные организации необходимо отделять от тех, которые существуют за счет безвозмездных поступлений от российских коммерческих и некоммерческих организаций и являются скорее социально ориентированными.

В-пятых, есть организации (их немного), в которых софинансирование граждан совпадает с софинансированием от оказания услуг государству. Иными словами, мнение как граждан, так и государства относительно востребованности деятельности этих организаций совпадает, и скорее всего, они являются достаточно открытыми и пользуются высоким уровнем общественного доверия.

В-шестых, существует группа истинных исключительно услугоориен-тированных СОНКО, для которых связь доходов от оказания услуг государству, а также физическим и юридическим лицам является очень сильной. Именно такие организации обладают наибольшим потенциалом при участии в процессе разгосударствления (Ефремов, 2013), и результаты их деятельности могут быть наиболее высокими.

Наконец, как оказание услуг государству, так и получение доходов от иностранных и международных организаций потенциально могут вытеснять труд добровольцев. В данном случае речь может идти об очень узкой, лишь формирующейся прослойке организаций-фандрайзеров, которые живут за счет профессионального грантрайтинга (т.е. выживают за счет профессиональной подготовки заявок на получение финансирования из любых источников) и умеют получать средства не только от российской власти, но и от иностранных и международных организаций. С другой стороны, фандрайзинг в отношении отдельно взятой программы не позволяет судить о результативности всей организации, потому что полученные ею средства могут быть использованы непосредственно на одну основную, уставную цель организации либо являться источником ее выживания. Недаром недостаток средств грозит закрытием 13% организаций, которым приходится

работать на энтузиазме, а 9% НКО, чтобы не закрыться, приходится отдавать много сил на поиск средств, пренебрегая основными задачами (Мониторинг НИУ ВШЭ, 2012).

Чтобы проверить, можно ли использовать наличие разнообразных либо отдельных источников софинансирования как критерий результативности, необходимо проанализировать их взаимозависимость с показателями результативности деятельности организации, которые содержатся в отчете по Приложению 9 к Приказу N 465:

- количество СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка;

- количество проведенных конференций и семинаров, направленных на выявление, обобщение и распространение лучшей практики реализации проектов СОНКО;

- количество работников СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия;

- количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия;

- количество СОНКО, которым оказано содействие в привлечении труда добровольцев;

- количество добровольцев, которые были привлечены к участию в деятельности СОНКО.

Далее исследовано, как отдельные источники софинансирования влияют на достижение показателей результативности (табл. 3, ч. 1) и некоторые другие нефинансовые характеристики деятельности организации.

Таблица 3

Результаты факторного анализа. Некоторые коэффициенты корреляции (КК) показателей отчета о расходовании средств СОНКО и отчета о достижении показателей результативности (отобраны: |КК|>0.7; уровень значимости не ниже - 5%)

Измеряемые показатели КК

1. Связь размера софинансирования, полученного организацией из различных источников на реализацию программы, с показателями результативности и отдельными характеристиками деятельности организации

- гранты от неправительственных НКО, участвующих в развитии институтов гражданского общества, за счет субсидий из федерального бюджета (софинансирование) - общее количество задействованных субъектов (потенциал), в том числе с учетом существующих механизмов работы организации (вебинары, ресурсные возможности, масштабы проектов и т.д.) 0.811

- субсидии из региональных и местных бюджетов (софинансирование) - количество СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка (результативность) 0.962

- гранты, целевые поступления от российских НКО (софинансирование) - количество добровольцев, которые были привлечены к участию в деятельности СОН-КО (результативность) 0.954

- гранты, целевые поступления от российских НКО (софинансирование) - количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия (результативность) 0.762

- гранты, целевые поступления от российских НКО (софинансирование) - показатель результативности (количество семинаров и иных мероприятий) 0.985

- гранты, целевые поступления от российских НКО (софинансирование) - комплексный показатель результативности (среднее арифметическое от значений показателей типа «факт/план») 0.952

- гранты, целевые поступления от российских НКО (софинансирование) - количество регионов - участников мероприятий, т.е. субъектов Федерации, где проводились мероприятия программы 0.813

- целевые поступления от российских коммерческих организаций (софинансирование) - количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия 0.71

- целевые поступления от российских КО (софинансирование) - количество участников программы, не считая штатных сотрудников, принявших участие в мероприятиях программы (оценка) 0.849

- целевые поступления от российских КО (софинансирование) - способствование взаимодействию органов власти, НКО, привлечение к сотрудничеству третьих организаций, экспертов, волонтеров (оценочный порядковый показатель участия СОНКО в профессиональных сетях) 0.722

- целевые поступления от российских граждан (софинансирование) - количество СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка 0.708

- целевые поступления от российских граждан (софинансирование) - количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия 0.703

- целевые поступления от российских граждан (софинансирование) - количество участников программы, не считая штатных сотрудников, принявших участие в мероприятиях программы (оценка) 0.715

- целевые поступления от иностранных и международных организаций (софинансирование) - количество субъектов, где реализуется программа 0.756

- целевые поступления от иностранных и международных организаций (софинансирование) - среднее количество участников мероприятий (человеко-дни), для осуществления которых использована субсидия 0.801

- оказание услуг юр. и физ. лицам (софинансирование) - полнота контактной информации о СОНКО (порядковый показатель, показывающий степень раскрытия и полноту контактной информации) -0.886

- оказание услуг юр. и физ. лицам (софинансирование) - количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия 0.83

- оказание услуг юр. и физ. лицам (софинансирование) - количество семинаров и иных мероприятий 0.81

- оказание услуг юр. и физ. лицам (софинансирование) - количество работников и добровольцев, участвовавших в мероприятиях 0.769

- оказание услуг юр. и физ. лицам (софинансирование) - количество регионов - участников мероприятий, т.е. субъектов Федерации, где проводились мероприятия программы 0.704

- труд добровольцев (софинансирование) - оплата услуг связи (расходы) 0.719

- использование средств самой организации (софинансирование) - всего непосредственные расходы на реализацию программы (расходы) 0.702

- использование средств самой организации (софинансирование) - количество семинаров и иных мероприятий 0.91

- использование средств самой организации (софинансирование) - количество работников и добровольцев, участвовавших в мероприятиях 0.937

2. Некоторые иные значимые зависимости между данными отчетов о достижении показателей результативности

- средняя численность работников за отчетный год - количество субъектов, где реализуется программа 0.75

- количество СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка (результативность) - комплексный показатель результативности (любые иные показатели) 0.953

- количество СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка (результативность) - количество привлечений НКО (возможны повторяющиеся участники) 0.914

- количество проведенных конференций и семинаров, направленных на выявление, обобщение и распространение лучшей практики реализации проектов СОНКО (результативность) - комплексный показатель результативности (любые иные показатели) 0.831

- количество работников СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия - комплексный показатель результативности (любые иные показатели) 0.775

- количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия (результативность) - количество добровольцев, которые были привлечены к участию в деятельности СОНКО 0.997

- количество СОНКО, которым оказано содействие в привлечении труда добровольцев - комплексный показатель результативности (любые иные показатели) 0.958

- количество семинаров и иных мероприятий - количество работников и добровольцев, участвовавших в мероприятиях 0.764

- количество семинаров и иных мероприятий - комплексный показатель результативности (любые иные показатели) 0.81

Организации, которые получают гранты от неправительственных НКО, участвующих в развитии институтов гражданского общества (преимущественно речь идет о «президентских грантах»7), в большинстве случаев реализуют проекты одновременно в нескольких субъектах Российской Федерации. Размер получаемого софинансирования в этом случае напрямую связан с количеством субъектов РФ, в которых организация может осуществлять свою деятельность. В данном случае задействуются все возможности налаживания контакта с целевой аудиторией, включая использование Интернет-ресурсов, например проведение вебинаров. Несмотря на то что количество субъектов РФ, где осуществляет деятельность организация, - единственный показатель результативности, с которым коррелирует размер средств, полученных от ННО, - эта корреляция является очень сильной и отчасти

демонстрирует эффективность, в том числе, «президентских грантов», размер которых оказывается связан с географией деятельности организаций.

Очень сильной является зависимость между размером субсидий из региональных и местных бюджетов и количеством СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка. Это также свидетельствует о целевом характере региональных субсидий и возможной результативности распределения средств именно через региональные бюджеты, которые лучше знают сектор СОНКО и могут сделать поддержку адресной. Также наличие подобной зависимости косвенно свидетельствует о результативности организаций, получающих региональные субсидии.

C большинством показателей результативности связаны гранты и целевые поступления от российских некоммерческих организаций. Их величина и объем в значительной степени связаны с числом добровольцев (коэффициент корреляции равен 0,954), которые были привлечены к участию в деятельности СОНКО, а также с количеством проведенных получателем субсидии семинаров и иных мероприятий (коэффициент корреляции 0,985). Комплексный показатель результативности, рассчитанный как среднее арифметическое отношений фактических значений целевых показателей деятельности организации, указанных в отчете, к плановым значениям, зафиксированным в соглашении, тоже почти стопроцентно коррелирует с величиной грантов и целевыми поступлениями. Иными словами, данная зависимость служит серьезным основанием для формирования предположения о том, что организации, получающие софинансирование от других НКО, являются более ответственными и результативными. Причем их результативность, скорее всего, является причиной, а не следствием получения ими средств от российских некоммерческих организаций.

Целевые поступления от российских коммерческих организаций также коррелируют с рядом показателей результативности. К этим показателям относятся: количество участников программы и добровольцев -участников мероприятий, участие организации в профессиональных сетях и порядковый показатель, характеризующий уровень сотрудничества организации с органами власти, который оценивался на основании свободной части отчета о результативности, а также состава участников каждого проведенного организацией мероприятия, включая представителей других СОНКО, Общественных палат, органов власти, широкой общественности, социальных учреждений, и их соотношение. Несмотря на то что, как и в случае софинансирования со стороны НКО, софинан-сирование от КО коррелирует с целым набором показателей, два из них могут быть логически связаны: количество добровольцев и количество участников программы, а значит, соответствующие корреляции могут рассматриваться как часть одного феномена. Более того, корреляция с целевыми показателями в данном случае ниже, чем в отношении софинан-сирования от НКО; следовательно, необходимо провести более подробной анализ функции, определяющей данную зависимость на разных участках. Для этого необходим больший массив данных.

То же можно сказать и по поводу софинансирования со стороны российских граждан. Наличие его является важным показателем доверия к деятельности организации, а также показателем ее результативности. Хотя финансирование со стороны отдельных граждан связано еще и с такими факторами, как правильная организация общественных связей и маркетинга СОНКО, а следовательно, может не отражать в полной мере результативности организации (об этом, в частности, свидетельствует невысокая корреляция с показателями результативности), все же его размер связан с масштабом результатов деятельности организации.

Логически вытекает и взаимозависимость между использованием организацией своих собственных средств и показателями результативности. Фактически наличие задокументированного доказательства перераспределения организацией средств, полученных за счет отдельных видов деятельности, на реализацию данной программы само по себе свидетельствует о высоком уровне мотивации организации в реализации данной программы.

Интересно, что финансирование со стороны иностранных и международных организаций, как и финансирование, получаемое в рамках «президентских грантов», также связано с количеством субъектов РФ, где организация осуществляет свою деятельность. При этом очень часто организация получает либо международные средства, либо средства «президентского гранта». В случае зарубежных/международных грантов, однако, зависимость может быть обратной: чем шире география деятельности организации, тем больше вероятность получения ею крупного зарубежного/ международного гранта (поскольку одним из критериев отбора является география деятельности). Очевидно также, что корреляция данного источника софинансирования со средним количеством участников мероприятий обусловлена отчасти теми же факторами, что и предыдущая зависимость, а следовательно, может восприниматься как часть единого феномена.

Менее тривиальной является тесная положительная связь между поступлениями от оказания услуг юридическим и физическим лицам и различными показателями результативности. Однако результативность таких организаций может ставиться под сомнение из-за одновременно очень сильной отрицательной корреляции между размером софинансирования, полученного от оказания услуг, и степенью открытости организации. Степень открытости является синтетической переменной, характеризующей наличие различного рода контактных сведений об организации, включая адрес электронной почты, качество Интернет-сайта, степень его проработанности и прозрачности размещаемой на нем информации, номера факса, телефона, полноту и качество заполнения отчетов.

Выявленная взаимозависимость величины показателей результативности и размеров и типов (качества) источников софинансирования хоть и ставит вопрос о ее каузальности, но также свидетельствует о том, что она не является декларативной и наличие различных источников софи-нансирования связано с показателями результативности и характеризует результативность использования средств.

Поскольку различные источники софинансирования ассоциированы с разным уровнем результативности организации, то при оценке заявок СОНКО в будущих периодах представляется целесообразным учитывать не только наличие и размер софинансирования деятельности организации (как два отдельных либо один комплексный критерий) из разных источников (как критерий востребованности ее деятельности и признания ее результативности), но также и вес каждого отдельного источника. Например, по результатам проведенного факторного анализа, наличие софинансирования со стороны НКО оказалось намного более важным критерием результативности организации, нежели наличие софинансирования со стороны регионального правительства или бизнеса. Особое же внимание стоит уделить организациям, получающим софинансирование как со стороны коммерческих, так и некоммерческих организаций, поскольку для них вероятность того, что организация является эффективной как с позиции коммерческих, так и некоммерческих результатов деятельности, максимальная, а значит, мы можем доверять происходящему в «черном ящике», который находится между заявкой и отчетом.

Значимая положительная корреляция между значениями целевых показателей и размерами поступлений средств из отдельных источников со-финансирования свидетельствует также о том, что размер софинансирова-ния из тех источников, для которых обнаружена корреляция с результатами, на данный момент имеет значение, скорее всего, пока организациями не достигнут тот уровень поступлений, при котором возникает эффект «вытеснения» (Frank & Salkever, 1988) иных источников финансирования организации. То есть софинансирование таких СОНКО может быть увеличено без ущерба финансовой устойчивости (по крайней мере в краткосрочном периоде, предположительно в течение 2-4 лет).

Таблица 4

Связь степени диверсифицированности источников софинансирования организации с результатами деятельности (с двусторонней проверкой значимости)

Корреляции

Количество источников софинансирования

Количество СОНКО, которым оказана информационная, консультационная и методическая поддержка Корреляция Пирсона -0,066

Знч. (дву сторон.) 0,559

N 81

Количество проведенных конференций и семинаров, направленных на выявление, обобщение и распространение лучшей практики реализации проектов СОНКО Корреляция Пирсона 0,029

Знч. (дву сторон.) 0,799

N 81

Количество работников СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия Корреляция Пирсона 0,062

Знч. (дву сторон.) 0,582

N 81

Количество добровольцев СОНКО, принявших участие в мероприятиях, для осуществления которых использована субсидия Корреляция Пирсона -0,043

Знч. (дву сторон.) 0,700

N 81

Количество СОНКО, которым оказано содействие в привлечении труда добровольцев Корреляция Пирсона -0,103

Знч. (дву сторон.) 0,362

N 81

Количество добровольцев, которые были привлечены к участию в деятельности социально ориентированных некоммерческих организаций Корреляция Пирсона -0,056

Знч. (дву сторон.) 0,618

N 81

% от значения показателя, установленного соглашением (количество субъектов РФ, где реализуется программа) Корреляция Пирсона 0,151

Знч. (дву сторон.) 0,217

N 69

% от значения показателя, установленного соглашением (количество проведенных семинаров, конференций и иных мероприятий) Корреляция Пирсона -0,014

Знч. (дву сторон.) 0,911

N 64

% от значения показателя, установленного соглашением (количество публикаций, подготовленных в рамках реализации программы) Корреляция Пирсона -0,641

Знч. (дву сторон.) 0,087

N 8

% от значения показателя, установленного соглашением (количество работников и добровольцев, принявших участие в мероприятиях) Корреляция Пирсона 0,167

Знч. (дву сторон.) 0,202

N 60

% от значения показателя, установленного соглашением (комплексный показатель результативности по всем иным показателям, установленным соглашением о предоставлении субсидии СОНКО) Корреляция Пирсона 0,388*

Знч. (дву сторон.) 0,042

N 28

Количество регионов - участников мероприятий, т.е. субъектов, где проводились мероприятия программы (возможны погрешности в оценке) Корреляция Пирсона -0,226*

Знч.(дву сторон.) 0,040

N 83

Валовый уровень достижения показателей Корреляция Пирсона 0,131

Знч. (дву сторон.) 0,238

N 83

Примечания: * корреляция значима на уровне 5% (дву сторон.); ** корреляция значима на уровне 1% (дву сторон.).

В таблице 4 приведены значения коэффициентов корреляции между суммой источников софинансирования и результатами деятельности организации. Полученные результаты отчасти опровергают предыдущие предположения о том, что диверсифицированность источников софинансирования оказывает безусловный положительный эффект на результаты деятельности. Большинство коэффициентов корреляции по Пирсону оказываются незначимыми: корреляция слабая, либо количество наблюдений не является достаточным для оценки зависимости. Тем не менее диверсифицированность источников софинансирования положительно влияет на результативность деятельности организации в части комплексного показателя реализации планов, установленных соглашением о предоставлении субсидии.

Вместе с тем намного сложнее интерпретировать слабую, но значимую отрицательную корреляцию между суммой источников софинансирования и количеством субъектов РФ, на территории которых реализовывались мероприятия программы. Скорее всего, это свидетельствует о том, что чем ло-кализованнее является деятельность СОНКО, тем непосредственным стейкхолдерам проще оценить ее актуальность, необходимость, востребованность: организация не «распыляется» на разные регионы, и поэтому вероятность получения софинансирования из разных источников больше. Безусловно, данное предположение требует дальнейшей проверки на более репрезентативном материале.

Заключение

Проведенный анализ показал, что государственное финансирование СОНКО в целом положительно связано с внешним софинансированием (стимулирует его), в особенности от других НКО, коммерческих организаций, других органов власти, российских и иностранных граждан. Таким образом, гипотеза о превалировании эффекта «привлечения» частного финансирования государственным над эффектом его «отторжения» в целом подтвердилась.

Результаты анализа также подтвердили предварительный вывод о достаточно высоком уровне результативности организаций, получивших федеральную субсидию. Гипотеза о связи результатов деятельности организации с количеством, размером и видами источников софинансирования программы, на реализацию которой предоставлена государственная субсидия, в целом подтверждается. Характер (обусловленность) зависимости подлежит дальнейшему исследованию.

Софинансирование, получаемое от российских НКО, российских граждан, иностранных и международных организаций, а также из «президентских грантов», положительно связано с результатами деятельности организаций. Увеличение финансирования из этих источников, безусловно, улучшает показатели результативности типа «план-факт» (процентные) и типа «выпуск» (в абсолютном выражении).

Софинансирование, получаемое от российских коммерческих организаций, в виде внереализационных доходов, целевых поступлений часто

обнаруживает меньшую корреляцию с результатами деятельности (либо статистическая связь оказывается незначимой), т.е. вне зависимости от размера поступлений; на результаты деятельности СОНКО данные источники оказывают меньшее воздействие или почти не влияют.

Проведенный корреляционный анализ показал, что степень разнообразия источников софинансирования не связана с большинством показателей результативности, что ввиду неоднородности выводов, полученных в рамках факторного анализа в отношении отдельных источников, свидетельствует о том, что при оценке результативности государственной поддержки СОНКО целесообразно учитывать каждый из источников софинансирова-ния, а не их сумму или степень разнообразия.

Несмотря на предварительный вывод о репрезентативности исследуемой группы организаций, по мере расширения имеющихся статистических данных целесообразно проверить сопоставимость группы с генеральной совокупностью НКО по дополнительным критериям. В конкурсе МЭР были отобраны наиболее сильные организации, заранее удовлетворяющие ряду критериев.

Выводы из проведенного исследования позволяют предположить также то, что при создании и оценке государственных программ финансовой поддержки НКО следует учитывать возможное влияние софинансирования, привлекаемого получателями субсидий под государственные средства, на результаты деятельности НКО. Источники и размеры финансовых поступлений организаций до подачи ими заявок на предоставление субсидий могут служить одним из критериев конкурсного отбора. Возможна дифференциация «веса» каждого источника в целях обеспечения положительного отбора тех организаций, чья деятельность наиболее востребована обществом. Предположительно, это организации, которые получают деньги от российских граждан, от других российских НКО, а также из государственных источников.

При реализации государственных программ, предусматривающих финансовую поддержку НКО, анализ текущей структуры финансовых поступлений организаций, а также ее изменения в динамике по годам может помочь органам власти, осуществляющим поддержку НКО, контролировать и предотвращать эффект «вытеснения» частного финансирования государственным.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ветров Г.Ю., Ефремов С.В., Шадрин А.Е., Ладыгин В.В. Результаты мониторинга эффективности предоставления субсидий из федерального бюджета на поддержку социально ориентированных некоммерческих организаций // Аналитические материалы Министерства экономического развития Российской Федерации. VI Всероссийская конференция «Межсекторное взаимодействие в социальной сфере» 9-10 декабря 2013 г. М., 2013. - С. 195-220.

2. Ефремов С.В. Оценка готовности региональных органов власти привлекать независимых поставщиков социальных услуг // Вопросы государственного и муниципального управления. - 2013. - № 1. - С. 91-109.

3. Мерсиянова И.В. Влияние финансирования российских НКО на оценку их работы и экономического положения // Гражданское общество в России и за рубежом. - 2013. - № 3. - С. 25-31.

4. Справится ли государство в одиночку? О роли НКО в решении социальных проблем, [Текст]: доклад к XII Международной научной конференции НИУ «Высшая школа экономики» по проблемам развития экономики и общества. Москва, 5-7 апреля 2011 г. / рук. проекта Л.И. Якобсон; НИУ «Высшая школа экономики». - М.: Изд. дом «Высшая школа экономики», 2011.

5. Якобсон Л.И. Социальная политика, гражданское общество и федерализм // В кн.: VIII Международная научная конференция. Модернизация экономики и общественное развитие: В 3 кн. / Отв. ред. Е.Г. Ясин. Кн. 1. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2007.

6. Якобсон Л.И., Мерсиянова И.В. Негосударственные некоммерческие организации: институциональная среда и эффективность деятельности. Вып. 2. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2007.

7. Andreoni J. (1990). Impure Altruism and Donations to Public Goods: A Theory of Warm Glow Giving. Economic Journal 10: 464-477.

8. Andreoni J. (2004). Philanthropy. In: G. Varet, S.C. Kolm, & J.M. Ythier (Eds.), Handbook of giving, reciprocity and altruism. Amsterdam: North Holland.

9. Andreoni J., & Payne A.A. (2003). Do government grants to private charities crowd out giving or fund raising? American Economic Review, 93 (3), 792-812.

10. Baumol W.J., & Bowen W.G. (1966). Performing arts: The economic dilemma. New York: The Twentieth Century Fund.

11. Borgonovi F. (2006). Do public grants to American theaters crowd-out private donations? Public Choice, 126, 429-451.

12. Eikenberry A., and Kluver J. (2004). The marketization of the nonprofit sector: Civil society at risk? Public Administration Review 64:132-40.

13. Epstein M.J., & McFarlan F. (2011). Measuring the Efficiency and Effectiveness of a Nonprofit's Performance (cover story). Strategic Finance, 93 (4), 27-34.

14. Frank R.G., Salkever D.S. Altruism, rivalry and crowding-out in the nonprofit firm's supply of charity services: the case of hospitals // Working paper No 2753, National Bureay of Economic Research. 1988.

15. Hansmann H. (1987). Economic theories of nonprofit organizations. In: W. Powell (Ed.), The nonprofit sector: A research handbook (pp. 27-42). New Haven, CT: Yale University Press.

16. Horne C., Johnson J., & Van Slyke, D.M. (2005). Do charitable donors know enough-and care enough-about government subsidies to affect private giving to nonprofit organizations? Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly, 34 (1), 136-149.

17. Javeline D., Lindemann-Komarova S. A balanced Assessment of Russian Civil Society// Journal of International Affairs, Spring/Summer 2010, Vol. 63, No. 2, p. 174-179.

18. Krishman R., Yetman M. H., & Yetman R.J. (2006). Expense Misreporting in Nonprofit Organizations. Accounting Review, 81 (2), 399-420.

19. Kunemund H., & Rein M. (1999). There is more to receiving than needing: Theoretical arguments and empirical explorations of crowding in and crowding out. Ageing and Society, 19, 93-121.

20. Motel-Klingebiel A., Tesch-Roemer C., & Von Kondratowitz H.J. (2005). Welfare states do not crowd out the family: Evidence for mixed responsibility from comparative analyses. Ageing and Society, 25, 863-882.

21. Payne A. Abigail (1998). Does the Government Crowd-Out Private Donations? New Evidence from a Sample of Non-Profit Firms. Journal of Public Economics 69:323-345.

22. Ronelle B., & Trudy O. (n.d). Promoting Transparency in the NGO Sector: Examining the Availability and Reliability of Self-Reported Data. World Development, 381263-1277.

23. Salamon L. (1987). Partners in public service: The scope and theory of government-nonprofit relations. In W. Powell (Ed.), The independent sector: A research handbook (pp. 99-117). New Haven, CT: Yale University Press.

24. Simmons W., & Emanuele R. (2004). Does government spending crowd out donations of time and money? Public Finance Review, 32 (5), 498-511.

25. Sokolowski S.W. (2000). The discreet charm of the nonprofit form: Service professionals and the nonprofit organizations in Poland 1989-1993. International Journal of Voluntary and Non-Profit Organizations, 11 (2), 141-159.

26. Sokolowski S.W. (2012). Effects of Government Support of Nonprofit Institutions on Aggregate Private Philanthropy: Evidence from 40 Countries. Voluntas (2013) 24:359-381.

27. Steinberg R. (1985). Empirical relations between government spending and charitable donations. Journal of Voluntary Action Research, 14, 54-64.

28. Steinberg R. (1987). Voluntary Donations and Public Expenditures in a Federalist System. American Economic Review 77:591-617.

29. Suarez D.F. (2011). Collaboration and Professionalization: The Contours of Public Sector Funding for Nonprofit Organizations. Journal Of Public Administration Research & Theory, 21 (2), 307-326.

30. Weisbrod B. (1998). To profit or not to profit. Cambridge, MA: Cambridge Univ.

ПРИМЕЧАНИЯ

Данные Мониторинга состояния гражданского общества, проведенного Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ (далее - Мониторинг НИУ ВШЭ). Мониторинг выполнен в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2012 г. Объем выборки составил 1005 НКО. Опрос проводился в 33 субъектах РФ по квотной выборке с использованием репрезентативных квот по организационно-правовым формам и годам регистрации НКО. Сбор информации осуществлялся ООО «МаркетАп».

2 Подробнее о конкурсе см.: Приказ Минэкономразвития России от 8 сентября 2011 г. № 465 «О реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 23 августа 2011 г. № 713 "О предоставлении поддержки социально ориентированным некоммерческим организациям"».

Например, см. отдельные исследования качества данных, представляемых в отчетах НКО в США: Krishman, R., Yetman, M.H., & Yetman, R.J. (2006). Expense Misreporting in Nonprofit Organizations. Accounting Review, 81(2), 399420; в Уганде: Ronelle, B., & Trudy, O. (n.d). Promoting Transparency in the NGO Sector: Examining the Availability and Reliability of Self-Reported Data. World Development, Vol. 38, Issue 9. 1263-1277.

Имеются в виду результаты Мониторинга реализации программ социально ориентированных некоммерческих организаций, получателей субсидий из федерального бюджета на государственную поддержку социально ориентированных некоммерческих организаций в 2012 г., проведенного ООО «Центр экономических проектов» в 2013 г. по заказу Минэкономразвития России.

5 Например, тому, что дается для СОНКО в России в Федеральном законе «О некоммерческих организациях», либо определению, используемому в законодательстве США в законе 501(с)(3), которое также перекликается с российским определением и содержит несколько более жесткие ограничения относительно политической деятельности, осуществляемой НКО.

6 Подробнее о феномене «crowding-out»: Steinberg, Richard (1987). Voluntary Donations and Public Expenditures in a Federalist System. American Economic Review 77:591-617; Andreoni, James (1990). Impure Altruism and Donations to Public Goods: A Theory of Warm Glow Giving. Economic Journal 10: 464-477; а также Payne, A. Abigail (1998). Does the Government Crowd-Out Private Donations? New Evidence from a Sample of Non-Profit Firms. Journal of Public Economics 69: 323-345.

7

Здесь и далее при использовании термина «президентский грант» подразумеваются гранты, распределяемые независимыми операторами в соответствии с распоряжениями Президента Российской Федерации о государственной поддержке некоммерческих неправительственных организаций, реализующих социально значимые проекты и участвующих в развитии институтов гражданского общества. Например, гранты, распределяемые на основании Распоряжения Президента Российской Федерации от 29.03.2013 № 115-рп «Об обеспечении в 2013 году государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, реализующих социально значимые проекты и участвующих в развитии институтов гражданского общества».

UNITING PUBLIC FUNDS AND PRIVATE DONORS' FINANCING TO SUPPORT NONPROFIT ORGANIZATIONS

Efremov Sergey V.

Postgraduate student, junior researcher at the Center for civil society studies and the nonprofit sector of the National Research University Higher School of Economics.

Address: 20 Mysanitskaya Str., 101000 Moscow, Russian Federation. E-mail: [email protected]

Abstract

Russia since recently has had a growing number of federal grant programs to social service oriented nonprofit organizations working in different sectors from education to healthcare and sports, and in some others. There have also been growing demands to evaluate these programs. Russia's federal agencies do not have a common approach to imposing co-financing requirements on grant beneficiaries. We use the data provided in the reports filed to the Ministry of Economic Development of the Russian Federation by its grant recipients of F.Y. 2011-2012 to evaluate how much the government funding affects nonprofits' financing by other donors. We also evaluate how co-financing from private donors affects the results achieved by the nonprofit. Basing on L. Salamon's and R. Steinberg's crowding-out and crowding-in theories we hypothesize that government spending in Russia helps pool other donors' resources rather than crowds them out. We processed self-reported quantitative data, presented in the official reports, and performed a relevant ex-post correlation analysis to show that government financing of social service oriented nonprofits in Russia is more likely to have a positive effect on nonprofits' achieved results and the attraction of extra funds. Public funding helps draw in other nonprofits' resources, for-profits' financing, other public agencies' resources, private donations, and foreign donors' funding. Some private funding resources are also positively correlated with some of the major results achieved by the nonprofit. Co-financing from Russian nonprofits, citizens, foreign and international organizations, and "presidential grants" is positively related to the results of the beneficiary. The causality of the correlations is still to be researched. In general, we argue about a high level of efficiency attained by service nonprofits that obtained public funding.

Keywords: public grant; subsidy; nonprofit; crowding-in; crowding-out; results and evaluation; monitoring of the state of civil society; Ministry of Economic Development of Russian Federation.

REFERENCES

1. Andreoni, J. (1990). Impure Altruism and Donations to Public Goods: A Theory of Warm Glow Giving, Economic Journal, n. 10, pp. 464-477.

2. Andreoni, J. (2004). Philanthropy. In: G. Varet, S.C. Kolm & J.M. Ythier (Eds.), Handbook of giving, reciprocity and altruism. Amsterdam: North Holland.

3. Andreoni, J. & Payne, A.A. (2003). Do government grants to private charities crowd out giving or fund raising? American Economic Review, vol. 93, n. 3, pp. 792-812.

4. Baumol, W.J. & Bowen, W.G. (1966). Performing arts: The economic dilemma. New York: The Twentieth Century Fund.

5. Borgonovi, F. (2006). Do public grants to American theaters crowd-out private donations? Public Choice, n. 126, pp. 429-451.

6. Efremov, S.V. (2013). Otzenka gotovnosti regionalnyh organov vlasti privlekat neza-visimyh postavshhikov socialnyh uslug [An assessment of regional authorities' preparedness for attracting non-governmental public services providers]. Public Administration Issues, n. 1, pp. 91-109.

7. Eikenberry, A. & Kluver, J. (2004). The marketization of the nonprofit sector: Civil society at risk? Public Administration Review, n. 64, pp. 132-40.

8. Epstein, M.J. & McFarlan, F. (2011). Measuring the Efficiency and Effectiveness of a Nonprofit's Performance. (Cover story). Strategic Finance, vol. 93, n. 4, pp. 27-34.

9. Frank, R.G. & Salkever, D.S. (1988). Altruism, rivalry and crowding-out in the nonprofit firm's supply of charity services: the case of hospitals. NBER Working Paper Series, n. 2753. Available: http://www.nber.org/papers/w2753.pdf?new_window=1 [28 Mar 2014].

10. Hansmann, H. (1987). Economic theories of nonprofit organizations. In: W. Powell (Ed.), The nonprofit sector: A research handbook (pp. 27-42). New Haven, CT: Yale University Press.

11. Horne, C., Johnson, J. & Van Slyke, D.M. (2005). Do charitable donors know enough -and care enough - about government subsidies to affect private giving to nonprofit organizations? Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly, vol. 34, n. 1, pp. 136-149.

12. Yakobson, L.I. (2007). Sotzialnaya politika, grazhdanskoe obshchestvo i federalism. In: Yasin, E.G. (Ed.) VIII Mezhdunarodnaya nauchnaya konferentziya. Mod-ernizatziya ekonomiki i obshchestvennoe razvitie: 3 kn., [Social policy, civil society and federalism. In: Yasin, E.G. (Ed.) VIII International Scientific Conference. Modernization of the economy and social development: 3 volumes]. Vol. 1. Moscow: HSE.

13. Yakobson, L.I. & Mersiyanova, I.V. (2007). Negosudarstvennye nekommercheskie organizacii: institutzionalnaya sreda i effektivnost deyatelnosti [Nongovernmental nonprofit organizations: institutional environment and performance]. Vol. 2. Moscow: HSE.

14. Javeline, D. & Lindemann-Komarova, S. (2010). A balanced Assessment of Russian Civil Society. Journal of International Affairs, Spring-Summer, vol. 63, n. 2, pp. 174-179.

15. Krishman, R., Yetman, M.H. & Yetman, R.J. (2006). Expense Misreporting in Nonprofit Organizations. Accounting Review, vol. 81, n. 2, pp. 399-420.

16. Kunemund, H. & Rein, M. (1999). There is more to receiving than needing: Theoretical arguments and empirical explorations of crowding in and crowding out. Ageing and Society, n. 19, pp. 93-121.

17. Mersiyanova, I.V. (2013). Vliyanie finansirovaniya rossiyskih NKO na otzenku ih raboty i ekonomicheskogo polozheniya [The impact of funding Russian NPOs

the assessment their performance and economic status]. Grazhdanskoe obshchestvo v Rossii i za rubezhom, n. 3, pp. 25-31.

18. Motel-Klingebiel, A., Tesch-Roemer, C. & Von Kondratowitz, H.J. (2005). Welfare states do not crowd out the family: Evidence for mixed responsibility from comparative analyses. Ageing and Society, vol. 25, n. 6, pp. 863-882.

19. Payne, A. (1998). Does the Government Crowd-Out Private Donations? New Evidence from a Sample of Non-Profit Firms. Journal of Public Economics, vol. 69, n. 3 (September 1998), pp. 323-345.

20. Ronelle, B. & Trudy, O. (2010). Promoting Transparency in the NGO Sector: Examining the Availability and Reliability of Self-Reported Data. World Development, vol. 38, n. 9, pp. 1263-1277. Available: http://www.sciencedirect.com/science/ar-ticle/pii/S0305750X10000082

21. Salamon, L. (1987). Partners in public service: The scope and theory of government-nonprofit relations. In: W. Powell (Ed.) The independent sector: A research handbook. New Haven, CT: Yale University Press, pp. 99-117.

22. Simmons, W. & Emanuele, R. (2004). Does government spending crowd out donations of time and money? Public Finance Review, vol. 32, n. 5, pp. 498-511.

23. Sokolowski, S.W. (2000). The discreet charm of the nonprofit form: Service professionals and the nonprofit organizations in Poland 1989-1993. International Journal of Voluntary and Non-Profit Organizations, vol. 11, n. 2, pp. 141-159.

24. Sokolowski, S.W. (2012). Effects of Government Support of Nonprofit Institutions on Aggregate Private Philanthropy: Evidence from 40 Countries. Voluntas (2013) 24:359-381. Available: http://link.springer.com/article/10.1007%2Fs11266-011-9258-5#page-1 [28 Mar 2014].

25. Spravitsa li gosudarstvo v odinochku? O roli NKO v reshenii sotzialnyh problem [Can the government cope on its own? On the role of NPOs in the solution of social problems]. (Text): The report to the XII International scientific. conf. of HSE on the problems of the development of economy and society, Moscow, 5-7 April, 2011. (Head of research project L.I. Yakobson), Moscow: HSE, 2011.

26. Steinberg, R. (1985). Empirical relations between government spending and charitable donations. Journal of Voluntary Action Research, n. 14, pp. 54-64.

27. Steinberg, R. (1987). Voluntary Donations and Public Expenditures in a Federalist System. American Economic Review, vol. 77, n. 1, pp. 24-36.

28. Suárez, D.F. (2011). Collaboration and Professionalization: The Contours of Public Sector Funding for Nonprofit Organizations. Journal of Public Administration Research and Theory, vol. 21, n. 2, pp. 307-326.

29. Vetrov, G. Yu., Efremov, S.V., Shadrin, A.E. & Ladygin, V.V. (2013). Rezultaty monitoringa effektivnosti predostavleniya subsidiy iz federalnogo biudzheta na podderzhku sotzialno orientirovannyh nekommercheskih organizatziy [The monitoring results of the effectiveness of providing subsidies from the federal budget on support of socially-oriented non-profit organizations]. Analiticheskie materialy Ministerstva ekono-micheskogo razvitiya Rossiyskoy Federatzii. VI Vserossiyskaya konferentziya «Mezhsek-tornoe vzaimodeistvie v sotzialnoi sfere», 9-10 Desember, 2013. Moscow, pp. 195-220.

30. Weisbrod, B. (1998). To profit or not to profit. Cambridge, MA: Cambridge Univ.