CC BY
26
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ: РЕЦЕНЗИИ, ПЕРСОНАЛИИ, СОБЫТИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2007. № 4. С. 159-174.
Об учебном пособии Ю.Я. Бурмистровича «Найти пропавший век!» (Абакан, 2006)
В издательстве Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова вышла книга очерков по истории славянского исторического языкознания «Найти пропавший век!», автором которой является профессор университета Ю.Я. Бур-мистрович.
Эта книга вносит существенный вклад и в историографию лингвистики, и в историю русского языка. Как известно, далеко не все достижения языковедов проникают в вузовскую практику преподавания. В ХХ веке с его стремительной сменой научных парадигм, методов и объектов лингвистического исследования было сделано немало научных открытий, многие из которых не попали в вузовские учебники и, таким образом, остались неизвестными главным потребителям науки - студентам.
Цель данного учебного пособия - рассказать о наиболее важных из «забытых» открытий в области истории языка и показать, как эти открытия работают на практике, помогая отвечать на сложнейшие вопросы, иногда упрощенно трактуемые в учебниках.
В первом параграфе автор пособия поднимает актуальный и весьма уместный в условиях сегодняшней перестройки системы высшего образования вопрос о возможности поуровневого изучения русского языка с праиндоевропейского периода до современности. При этом он опирается на наблюдения, высказанные более ста лет назад Ф.Ф. Фортунатовым и Н.П. Некрасовым, о достаточно независимом развитии разных сторон языка и, следовательно, о возможном их раздельном изучении. Автор предлагает выделить в системе историко-лингво-
славяноведческих наук такие «уровневые науки-дисциплины, как историческая фонемология, историческая графика, историческая морфемология, историческая
орфография, историческая граммемоло-гия, историческая синтаксемология, историческая пунктуация, историческая лексемология, историческая фраземоло-гия, историческая семемология; во вторую очередь выдеялись бы такие межу-ровневые науки-дисциплины, как историческое лексемо- и фраземообразование, историческая стилелогия; в третью очередь выделялись бы такие прикладные науки-дисциплины, как комплексный языковой анализ древних текстов и исторический комментарий фактов современного русского языка» (С. 8-9). При этом историю каждого уровня важно изучать целиком, т. е. начиная от самого древнего языка, к которому восходит современный язык, и заканчивая современным его состоянием. Такой подход, по мнению профессора Бурмистровича, дает возможность целостного изучения каждого уровня языка с диахронической и синхронической точек зрения. Современная же установка на создание у студентов целостного представления о разных этапах развития языка - старославянском языке, древнерусском и современном русском -фактически не реализуется, и никакого целостного представления студенты не получают, поскольку соответствующие дисциплины изучаются на разных курсах и слабо скоординированы друг с другом.
Нельзя не согласиться с тем, что в системе историко-лингво-славяноведчес-ких наук не все обстоит благополучно и, видимо, надо что-то менять, возможно, в том направлении, которое предлагает профессор Бурмистрович.
В параграфе 2 рассказывается о лингвистическом открытии начала ХХ века, сделанном А.И. Томсоном и О. Броком и долгое время не востребованном наукой о языке. Речь идет о разграничении процессов палатации и палатализации, относящихся к эпохе праславянского языка. Автор пособия, не преуменьшая сложности данных понятий и отмечая некоторую путаницу в использовании данных терминов в современной лингвистике, излагает свою точку зрения, согласно которой процесс смягчения заднеязычных в праславянском языке никак не укладывается в «прокрустово ложе трех палатали-
Рецензии
161
заций», о которых говорится в учебниках. Ю.Я. Бурмистрович пишет: «...Шипящие рефлексы заднеязычных появились как звуки палатальные, а значит, их породили процессы палатации, а свистящие рефлексы тех же заднеязычных появились как звуки палатализованные, а значит, их породили процессы палатализации». Поскольку палатации и палатализации могут быть как переходными (т. е. с переходом звуков по другим, кроме тональности, признакам в другое качество), так и непереходными, в праславянском языке автором выделяются следующие процессы: палатации (первая переходная и вторая переходная), палатализации (первая непереходная и вторая непереходная, первая переходная и вторая переходная)
В первой половине ХХ в. достоянием науки стало открытие явлений лабиовеля-ризации согласных, лабиализации и делабиализации гласных, благодаря трудам
А. Шахматова и О. Брока, А. Мартине, Ф. Мареша. Как отмечается в параграфе 3, сами по себе эти понятия в лингвистике известны, однако отсутствует представление об их тесной взаимосвязи, которое было разъяснено в работах В. К. Журавлева в 60-е гг. ХХ в., но прошло мимо внимания тех, кто писал учебные пособия по предыстории славянских языков для вузов, хотя все-таки отражено в двух учебниках, изданных в периферийных издательствах и мизерными тиражами. (Автором одного из них является Ю. Я. Бурмистрович.)
Большой объяснительной силой обладает теория группофонем В. К. Журавлева, основанная на идее Л.В. Щербы о том, что речевым выразителем фонемы в принципе может быть не только один звук, но и сочетание согласного и гласного звуков. В параграфе 4 учебного пособия излагается не только суть теории группофонем, но и путь научных исканий, который привел к ее созданию, а также показывается роль этой теории на одном из фрагментов фонематической системы праславянского языка, в частности, объясняются причины появления в праславянском языке закона открытого слога.
Закон открытого слога, как разъясняет автор, развился в праславянском языке в результате борьбы между двумя типами единиц - фонемами и группофоне-
мами, в результате которой победили группофонемы. Эти новые единицы и втягивали в себя одинокие фонемы, которые заканчивали слог. Тенденция к генерализации группофонем вызвала превращение внутригруппофонемного закона восходящей звучности во внутрислого-вой закон восходящей звучности, или закон открытого слога.
Теория группофонем позволяет объяснить и некоторые другие сложные фонетические явления, обычно даваемые в учебниках без объяснений. Почему, например, монофтонгизация дифтонгов [еі] и [еі] давала один рефлекс, который в старославянском письме обозначался буквой «и», а монофтонгизация дифтонгов [аі] и [аі] - несколько рефлексов, которые в старославянском письме обозначались двумя разными буквами? И если это определялось интонацией, то почему один и тот же дифтонг в одной и той же позиции мог иметь разные интонации?
На этот вопрос теория группофонем дает исчерпывающе полные объяснения, которые вряд ли стоит полностью воспроизводить в жанре рецензии. Единственное сомнение - не будут ли они слишком сложны для студентов, которые и в облегченном варианте историческую фонетику усваивают с трудом? И здесь Ю.Я. Бурмистрович очень своевременно ссылается на свой педагогический опыт: «Результаты работы студентов-второкурс-ников... различны, потому что студенты весьма различны по школьной подготовке и по способностям, но в любом случае мы можем констатировать, что у студентов резко уменьшилась зубрежка и резко увеличилось понимание причин, закономерностей, механизма и результатов различных историко-фонетических процессов» (С. 32).
Пятый параграф посвящен открытию Е.Д. Поливанова 1920-х гг., благодаря которому было найдено общее в механизмах различных процессов. Выяснилось, что все многообразие фонетико-фонемати-ческих процессов может быть сведено к двум противоположным типам: дивергенции (расщеплению той или иной одной языковой единицы на две одноранговых) и конвергенции (слиянию тех или иных двух языковых единиц в одну одноранговую). Приводятся формулы Е.Д. Поливанова и Р. О. Якобсона, описывающие суть
162
Научная жизнь
данных процессов, дальнейшая разработка учеными механизмов дивергенции, конвергенции. Все это очень хорошо высвечивает принцип системности языка и на синхронном, и на диахроническом уровне, помогает вскрыть взаимосвязь многих звуковых изменений, ранее казавшихся изолированными. А это значит, что в учебной практике такой материал просто необходим.
Сущность фонетического и фонематического законов и различие между ними описываются в параграфе 6. Первое понятие появилось в науке о языке давно, еще на заре компаративистики, но формула фонетического закона была открыта совсем недавно - в 80-х гг. прошлого века
В.К. Журавлевым. Сущность и формула фонематического закона была разработана профессором Бурмистровичем в 90-х гг. ХХ в. Такое уточнение понятийного аппарата помогает по-новому взглянуть на некоторые привычные положения исторической фонетики и вслед за автором констатировать действие в истории звуковой системы праславянского языка не только закона открытого слога, но и трех законов сингармонизма (внутригруппофо-немного, внутрислогового и межслогового). Примером фонематического закона в истории звуковой системы русского языка может служить закон парадигматических передвижек гласных фонем в своей подсистеме в Х1У-ХУ1 вв.
В параграфе 7 рассматривается понятие оппозиции и ее нейтрализации, введенное для синхронии Н. Трубецким в 1920-е гг. Новизна состоит в применении понятия оппозиции и нейтрализации к диахронии и в выведении формул силы оппозиции и силы нейтрализации, которые помогают математически строго выразить суть процессов и их взаимосвязь.
В параграфе 8 рассказывается о новых, весьма убедительных способах объяснения незакономерных фонетических изменений, которые достаточно часто встречаются в истории языка, например, в морфологии. Формы именительного падежа единственного числа имен существительных мужского и среднего рода с древней основой на *о имеют разные флексии - ъ и о, причем флексия ъ в форме плодъ с фонематической точки зрения незакономерна - здесь должна была бы появиться, как и в форме село, флексия о.
По-настоящему удачное решение этого и многих других вопросов, связанных с историей флексий в цепи языков от праин-доевропейского через праславянский и древнерусский к русскому, предложил в середине прошлого века болгарский ученый В.И. Георгиев, который утверждал, что если на пространстве основы слова всегда доминировали фонематические законы, то на пространстве флексии слова всегда доминировали морфологические законы. В частности, один из них состоит в том, что «если при развитии языка в силу фонематических законов какие-либо морфемы именительно-винительного падежа мужского и среднего рода данной системы склонения должны совпасть, то одна из совпадающих морфем устраняется и заменяется другой подходящей морфемой» (С. 49). Своим открытием В.И. Георгиев оказал немалую услугу в объяснении фонемного облика целого ряда флексий праславянского языка и языков, которые явились его потомками, по справедливому замечанию Ю.Я. Бурмистровича, в тех случаях, когда этот фонемный облик флексий никак не выводился фонематически,.
Учебное пособие «Найти пропавший век!» завершает итоговый список из пятнадцати крупнейших историко-лингвистических открытий ХХ в., описанных в нем. Остается только присоединиться к пожеланию автора о быстрейшем внедрении упомянутых научных открытий в практику вузовского образования.
И.Г. Дьячкова, канд. филол. наук, доцент кафедры исторического языкознания ОмГУ им. Ф.М. Достоевского
Рецензия на книгу: Вибе П.П. Немецкие колонии в Сибири: социально-экономический аспект: Монография. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. 368 с.
Изучение процессов колонизации Сибири и социально-экономического развития региона является одной из актуальных задач современной исторической науки. Особое значение здесь имеют проблемы переселения в Сибирь различных
