CC BY
22УДК 340.5
DOI: 10.31249/rgpravo/2022.02.06
КРАСИКОВ Д.В.1 ОБ ОЦЕНКЕ НЕОБХОДИМОСТИ И ПЕРСПЕКТИВ ИЗУЧЕНИЯ БУДУЩИМИ ЮРИСТАМИ ОСНОВ КОМПЬЮТЕРНОГО ПРОГРАММИРОВАНИЯ. (Обзор).
Аннотация. В условиях значительного влияния на юридическую практику информационных и коммуникационных технологий, внедряемых во все сферы общественной жизни, в научных исследованиях широко обсуждается вопрос о перспективах получения юристами углубленных знаний в сфере цифровых технологий. В данном обзоре кратко рассматриваются отдельные зарубежные исследования, касающиеся обучения юристов основам компьютерного программирования.
Ключевые слова: компьютерное программирование; компьютерное кодирование; юридическая профессия; юридическое образование; программирование для юристов.
KRASIKOV D.V. On the assessment of the need and prospects for future lawyers to study the basics of computer programming. (Review).
Abstract. In the context of the significant impact on legal practice of information and communication technologies introduced into all spheres of public life, the need and prospects for lawyers to obtain in-depth knowledge in the field of technology, including computer programming, are widely discussed in the academic environment and among practitioners. This review briefly examines some foreign studies concerning the training of lawyers in the basics of computer programming.
1 Красиков Д.В., заведующий кафедрой международного права Саратовской государственной юридической академии, старший научный сотрудник отдела правоведения ИНИОН РАН, кандидат юридических наук.
Keywords: computer programming; computer coding; legal profession; legal education; coding for lawyers.
Для цитирования: Красиков Д.В. Об оценке необходимости и перспектив изучения будущими юристами основ компьютерного программирования. (Обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература : ИАЖ. Сер. 4: Государство и право. -2022. - № 2. - С. 101-112. DOI: 10.31249/rgpravo/2022.02.06
Активное внедрение информационных и коммуникационных технологий во все сферы общественной жизни оказывает значительное влияние на юридическую практику. Реагируя на эти изменения, некоторые юридические вузы и факультеты внедряют в образовательный процесс специальные курсы, посвященные программированию, отдельные юридические фирмы начинают заниматься разработкой собственного программного обеспечения своей деятельности, юристы активно привлекаются к реализации многих государственных и коммерческих проектов, связанных с обработкой и анализом данных. В этих условиях в академической среде и среди практиков широко обсуждается вопрос о необходимости получения юристами углубленных знаний, компетенций и навыков в сфере новых технологий, включая область компьютерного программирования.
Марк Фенвик, адъюнкт-профессор юридического факультета Университета Кюсю (Япония), Вульф А. Каал, профессор Юридической школы Университета святого Томаса (США), и Эрик П.М. Вермеулен (Нидерланды) видят основную роль юристов будущего в качестве «инженеров деловых операций» («transaction engineers»), управляющих внедрением новых технологий и проектированием новой глобальной архитектуры общества. Ученые придерживаются позиции, что для эффективного выполнения указанных функций юристы должны приобретать новые навыки, включая понимание основных концепций и возможностей программирования [1, p. 103].
Исторически юристы были наиболее эффективными и социально полезными в тех случаях, когда они содействовали развитию новых форм бизнеса и других социальных отношений (примером служит роль юристов в становлении Кремниевой долины (Silicon Valley) как центра цифровых технологий в начале 1970-х годов).
В современной высококонкурентной и быстро меняющейся среде юридическим фирмам необходимо сосредоточиться на том, чтобы заново открыть для себя функцию эффективного проектирования деловых операций, которые могут помочь клиентам облегчить взаимодействие и сократить расходы. Это требует от юристов адаптации к новым условиям развития общественных отношений, и в этом случае представления о том, что процессы цифровой трансформации в обществе ведут к значительному сокращению востребованности специалистов-юристов, окажутся несостоятельными [1, p. 107-109].
Во-первых, юристы будущего должны быть в состоянии взять на себя роль менеджеров проектов или по крайней мере активных участников междисциплинарных команд, которые будут разрабатывать решения прогнозируемых проблем, связанных с использованием информационных и коммуникационных технологий: юристам придется тесно сотрудничать с инженерами, дизайнерами, архитекторами и другими техническими экспертами и специалистами цифровой сферы, что требует понимания того, как работают сетевые технологии и другие технологии, основанные на программном коде.
Во-вторых, в поисках этих решений юристы столкнутся с совершенно иным типом клиентов, имеющим особые потребности. Быстрорастущие технологические компании с незначительным объемом активов и небольшим количеством сотрудников занимают все более важное место в цифровой среде. Многие новые бизнес-модели, основанные на использовании сетевых цифровых технологий, стали успешными именно благодаря возможностям таких технологий, а не за счет традиционных инструментов управления коллективами работников и физическими активами [1, p. 109-110].
Кроме того, возросшее значение информационных технологий в юридической практике требует от юристов знаний в сфере программирования. Развитие юридических технологий (Legal Tech), состоящих в интеграции программного обеспечения в юридический контекст и в разработке юридических платформ и их приложений, с одной стороны, значительно повысило эффективность юристов, а с другой - изменило условия их деятельности. Различные стартапы в сфере Legal Tech предлагают юридические услуги в режиме онлайн и создают онлайн-платформы для поиска
клиентами юристов напрямую без обращения к услугам юридических фирм, используют инструменты искусственного интеллекта для анализа и оценки контрактов, задействуют технологию блок-чейн для замены юристов в качестве посредников в сделках. Появление такой практики будет иметь широкие последствия для юридической профессии: традиционные юридические услуги будут становится все менее актуальными; скоро приложения в сфере Legal Tech смогут выполнять большую часть работы младших юристов; развитие юридических технологий будет вынуждать юридические компании принимать инновации «на вооружение» и трансформировать свои организации и деятельность; юридические фирмы и отделы могут превратиться в виртуальные структуры (онлайн-платформы, подобные американской компании UpCoun-sel, нидерландской LawyerlinQ или немецкой Digitorney); благодаря технологии блокчейн и смарт-контрактам снизится традиционная роль юристов в выборе бизнес-партнеров, в заключении сделок и в контроле за соблюдением их условий [1, p. 110-113].
Альфредо Контрерас, адъюнкт-профессор Юридической школы Миннесотского университета (США), специалист по обработке и анализу данных компании Brightflag (Ирландия), и Джо МакГрат, преподаватель Юридической школы Сазерленда Университетского колледжа Дублина (Ирландия), адъюнкт-профессор Юридической школы Миннесотского Университета, отстаивают позицию о том, что, учитывая растущую роль, которую технологии играют в юридической практике, знания в сфере программирования (хотя и не обязательно сопряженные с экспертными навыками написания программных кодов), являются необходимыми для формирования юриста, ориентированного на будущее [2, p. 308-310]. Характеризуя влияние развития технологий на юридическую практику, авторы выделяют шесть основных направлений потенциального использования юристами навыков программирования, которые способны повысить эффективность их работы.
Во-первых, по мере того как все большее число юристов открывают для себя возможности программирования, все более популярным становится использование инструментов предикативного программирования для целей ускорения и повышения эффективности интеллектуального поиска, исследования и анализа данных
из больших объемов документов при подготовке к судебным разбирательствам .
Во-вторых, существуют виртуальные юридические фирмы, где профессиональные юристы с различными навыками могут сотрудничать друг с другом в рамках соглашений в стиле Uber или Airbnb, которые подбирают юристов с определенными навыками для решения конкретных задач и используют для этих целей технологии искусственного интеллекта. Данные технологии используются также и традиционными юридическими фирмами: например, чат-бот Ailira (обладающий искусственным интеллектом помощник по исследованию правовой информации, нередко называемый «Siri для налоговых юристов» или «юридическая фирма без юристов») консультирует юристов в сфере федерального налогового законодательства в Австралии, помогая им быстро искать ответы на сложные вопросы в сфере налогового права. В этих условиях юристам потребуется более обстоятельно развивать навыки управления проектами, работы в междисциплинарных командах и взаимодействия с нетрадиционными клиентами.
В-третьих, машинное обучение уже заменяет юристов в ограниченных, специфических контекстах, где определенные юридические задачи автоматизированы, - например, в сфере проектирования контрактов и разрешения споров. Как показывают исследования, в настоящее время можно автоматизировать до 22-23% объема работы юристов, и в обозримом будущем до 39% рабочих мест в юридическом секторе исчезнут из-за процессов автоматизации. Кроме того, известны эксперименты, демонстрирующие превосходство «робо-юристов», основанных на искусственном интеллекте, над юристами-людьми в решении некоторых конкретных юридических задач. Соответственно перспективы развития юридической профессии и юридического образования зависят от того, как практики и работники академической сферы будут реагировать на вызовы, порожденные развитием юридических технологий. Так, исследователи не только высказывают опасения относительно упразднения рабочих мест в юридической сфере, но и обсуждают возможность появления новых карьерных возможностей для юристов в качестве аналитиков и менеджеров проектов.
В-четвертых, понимание основ программирования может потребоваться юристам, имеющим дело с развивающейся практи-
кой прогностической правоохранительной деятельности (predictive policing), основанной на использовании «больших данных» для прогнозирования в сфере борьбы с преступностью.
В-пятых, необходимо участие юристов в использовании алгоритмов в сфере правосудия при оценке рисков противоправного поведения. Компьютерные модели все более активно используются для прогнозирования вероятности совершения правонарушителями новых преступлений, и такие оценки уже учитываются при вынесении приговоров, например, в ряде штатов в США. Вместе с тем, как показывают исследования, процент достоверности таких прогнозов остается весьма невысоким (1); им свойственны расовые предубеждения (2). Сопровождение юристами разработки и использования таких методов способно снизить вероятность возникновения подобных проблем.
В-шестых, проблемы качества разработки алгоритмов наблюдаются и в сфере борьбы с мошенничеством. Известны случаи ложных обвинений в мошенничестве, основанных на результатах алгоритмической оценки поведения людей; широко обсуждаются в контексте прав человека риски, порождаемые использованием компьютерного прогнозирования для оценки заявлений на получение иммиграционных и туристических виз и ходатайств по предоставлении убежища; в обществе высказывается беспокойство по поводу принятия алгоритмами важных решений, отменяющих или ограничивающих получение пособий по безработице, алиментов, жилищных и продовольственных субсидий. Подобное делегирование компьютерным программам отдельных функций со стороны правительств является особенно проблематичным, когда они не контролируются людьми. Юристы, имеющие соответствующую подготовку в области программирования и понимающие эти риски, идеально подходят для выполнения этой функции или для консультирования по вопросам предотвращения возникновения подобных проблем [2, p. 311-321].
Эти обстоятельства объясняют целесообразность обучения будущих юристов основам программирования, что не только позволит им подготовиться к новым условиям юридической практики, но и будет способствовать решению многих социальных проблем и открытию новых возможностей для развития передовых бизнес-моделей. В связи с этим многие специалисты обосновывают целе-
сообразность включения учебных дисциплин, посвященных программированию, в учебные планы по юриспруденции.
Описывая свой опыт разработки и внедрения дисциплины «Программирование для юристов» (Coding for lawyers), М. Фенвик, В.А. Каал и Э.П.М. Вермеулен обращают особое внимание на ее междисциплинарный и динамичный характер: она должна преподаваться командой юристов, программистов и математиков, а учебная программа должна постоянно адаптироваться в поисках надлежащего баланса между различными дисциплинарными элементами посредством постоянных экспериментов в отношении как содержания, так и методов обучения [1, p. 118-120].
В представленной авторами концепции изучение данной дисциплины начинается с ознакомления с основными функциями и преимуществами приложений на основе технологии блокчейн и смарт-контрактов. Особое внимание уделяется теории и практике функционирования децентрализованных автономных организаций, которые представляют собой организации, основанные на программном обеспечении, программном коде и смарт-контрактах. Они не имеют ни директоров, ни менеджеров, ни сотрудников. Обучающиеся также осваивают материал о математических аспектах криптографии, знакомятся с реальными примерами практики реализации блокчейн-инициатив (таких, как «платформа проверки репутации» Semada.io), изучают работу платформы Ethereum, позволяющей создавать компьютерные приложения, и занимаются написанием программных кодов на данной платформе. Среди примеров студенческих проектов - разработки, основанные на использовании технологии блокчейн для организации покупки подержанных автомобилей, для разрешения споров, регистрации земельных участков и недвижимости, цифровой идентификации беженцев или других лиц без гражданства, для совместных поездок, финансирования политических кампаний и др. При этом целью данной дисциплины является не подготовка будущих юристов в качестве программистов, а формирование у них «продвинутого» понимания новых технологий и осознания того, насколько важно взаимодействие с новыми технологиями и экспертами в области технологий; т.е. речь идет о поощрении нового уровня технологической грамотности, позволяющего увидеть новые возможности и новые проблемы, которые создают такие технологии.
Свой опыт преподавания дисциплины «Программирование для юристов» в Юридической школе Миннесотского университета представляют для обсуждения А. Контрерас и Дж. МакГрат [2, p. 321-330]. Курс начинается с изучения теоретического материала о юридических технологиях, о роли юристов в сфере управления проектами, о искусственном интеллекте и его влиянии на развитие юридических технологий. Практическая часть курса включает три основные темы, посвященные: 1) вводному материалу о программировании на языке Python, 2) машинному обучению и 3) методам обработки естественного языка в рамках юридических технических решений. Первая тема дает студентам представления о различных типах данных и функциях, которые доступны для использования при программировании на языке Python: обучающиеся приобретают навыки составления простых программ; узнают, как использовать инструменты этого языка для доступа к веб-данным, что позволяет им выявлять и использовать онлайн-источники данных для исследований; размышляют о том, как можно использовать технологии и данные для облегчения доступа к юридическим услугам. В рамках второй темы изучаются основы машинного обучения и различные типы его моделей, и это позволяет студентам уметь объяснить, что означает обучение машин чему-либо, и понимать основные проблемы в этой сфере. На этом этапе обучающиеся выполняют упражнения, посвященные программному коду; узнают, как выбрать алгоритм машинного обучения и обучить его с использованием данных; размышляют о том, какие сложности могут возникнуть при разработке модели искусственного интеллекта; приходят к осознанию последствий некачественно разработанных алгоритмов, предоставления неверных данных и вытекающих из этого проблем при их применении на практике. Третья тема посвящена изучению методов обработки естественного языка, позволяющих анализировать использование слов и фраз для выводов о содержании документа или устной речи (такие методы включают, в том числе, поиск по ключевым словам, распознавание именованных сущностей, анализ настроений, преобразование речи в текст). Студентов учат понимать данные методы и средства обработки текстов, способы их применения в юридической практике, а также подходы к использованию юридических текстов в качестве данных для исследовательских целей. Курс за-
вершается теоретической темой, посвященной последним тенденциям в сфере юридических технологий.
Более сдержанно к идее о необходимости изучения будущими юристами основ программирования относится Миколай Бар-центевич, директор по исследованиям Суррейского центра права и технологий (Гилфорд, Соединенное Королевство). Автор считает, что у нынешних и будущих юристов есть веские причины для приобретения навыков эффективного использования офисного программного обеспечения и программного обеспечения для юридических исследований, а также стандартных средств онлайн-общения и базовой кибербезопасности, однако дисциплины о передовых технологиях, таких, как компьютерное программирование, следует преподавать только в той мере, в какой это оправдано прямой потребностью в соответствующих навыках и знаниях для юридической карьеры, что справедливо лишь для меньшинства нынешних и будущих специалистов [3, р. 45].
М. Барцентевич выделяет три типа юристов в зависимости от уровня потребностей в технологической грамотности. Это юристы, которые получают преимущества: 1) только от базовых навыков; 2) от более глубоких знаний о работе технологий (точно так же, как юристы по планированию и строительству получают пользу от знаний об архитектуре и строительных технологиях); 3) от еще более передовых технологических навыков, включая навыки компьютерного программирования.
Подавляющее большинство будущих юристов будут относиться к первой и второй группам: в основном юристы продолжат оставаться потребителями компьютерных технологий и должны знать о них ровно столько, сколько требуется в области их специализации. В отличие от традиционной консультационной деятельности в сфере программного обеспечения относительно небольшое количество производителей может обслуживать большое количество потребителей - юристов или тех, кто обращается за юридической консультацией, и вряд ли разработки юридическими фирмами собственного программного обеспечения будут иметь такое же значение для юридической практики, как использование лицензированного программного обеспечения, поставляемого небольшим числом поставщиков. Более того, считая, что программное обеспечение способно автоматизировать выполнение некоторых юриди-
ческих задач, следует помнить и о том, что подобные технологические усовершенствования способны сделать то же самое и в отношении собственно разработки программного обеспечения, причем даже быстрее [3, р. 45].
Таким образом, хотя большинству специалистов в сфере юриспруденции (как и профессионалам в других областях) следует иметь базовые знания о технологиях, существуют веские причины для юристов и студентов юридических вузов хорошо задуматься, прежде чем прилагать значительные усилия для получения знаний и навыков в сфере технологий, если они не планируют работать в качестве аналитиков - исследователей данных или в качестве «инженеров-юристов», или «технологов-юристов», участвуя в разработке юридических технологий наравне с инженерами или в составе междисциплинарных команд [3, р. 47].
Александр Смит, главный менеджер по продукту iManage RAVNl, и Найджел Спенсер, старший директор по работе с клиентами Бизнес-школы Саида Оксфордского университета (Соединенное Королевство), убеждены в том, что в будущем будут востребованы юристы, обладающие многофункциональной квалификацией, способные применять свой юридический опыт в постоянно меняющихся обстоятельствах все более гибким образом и в различных организационных условиях, однако высказывают сомнения в том, что будущим юристам целесообразно учиться программировать, поскольку в контексте долгосрочной перспективы юристы должны стремиться развивать основные навыки в области принципов права, логики и проектирования, а не изучать конкретные технологии, которые могут быть быстро вытеснены другими [4, р. 18].
Обобщая свой обширный опыт по разработке образовательных программ для высшего образования и послевузовской подготовки юристов для рынка юридических услуг в Соединенном Королевстве, авторы представляют результаты апробирования различных обучающих практик и анализируют их с точки зрения оценки эффективности для формирования мышления и навыков,
1 iManage RAVN - передовая программная платформа искусственного интеллекта, поддерживающая ряд приложений для автоматического поиска и обобщения документов. - Прим. авт. - Д.К.
которые будут представлять собой критически важные компетенции для юристов в ближайшей перспективе.
Реагируя на неудовлетворенность потребителей юридических услуг, их поставщики вынуждены экспериментировать и корректировать модели юридической профессии: некоторые юридические фирмы изменяют свою организационную структуру, развивают практику передачи на аутсорсинг отдельных задач, отказываются от моделей почасовой оплаты, активно используют преимущества, связанные с внедрением технологий. В контексте такой практики трансформации и поиска инструментов повышения эффективности работы А. Смит и Н. Спенсер выделяют шесть потенциальных ролей в юридической практике, которые будут наиболее активно развиваться в будущем: консультационная, трансформационная, кооперирующая, а также роль инноватора, роль управляющего данными и превентивная, или прогностическая роль [4, p. 27-31]. Выполнение этих ролей не предполагает необходимости появления «программирующих юристов», скорее, выполнение этих функций будет основано на принципах деятельности в качестве «доверенных советников», обладающих широкими возможностями, что предполагает повышенную осведомленность в коммерческой сфере, способность проявления эмпатии при обслуживании клиентов, инициативность, способность к использованию творческого и инновационного подхода в работе, наличие гибкого мышления, открытого к обучению и к новым идеям, высокий уровень навыков участия в совместной работе, общения и оказания содействия, понимание природы данных и принципов их использования, принадлежности к кругам, разнообразным с точки зрения взглядов, опыта, особенностей восприятия и предпочтений [4, p. 31-32]. В отличие от знаний и навыков в сфере технологий, которые выполняют лишь вспомогательную роль в сфере профессиональной юридической деятельности, именно эти качества станут ключевыми для юридической карьеры в будущем и именно их развитию надлежит уделять наибольшее внимание в сфере юридического образования.
Список литературы
1. Fenwick M., Kaal W.A., Vermeulen E.P.M. Legal education in a digital age: Why coding matters for the lawyer of the future // Legal tech and the new sharing econ-
omy / ed. by M.C. Compagnucci, N. Forgo, T. Kono, S. Teramoto, E.P.M. Ver-meulen. - Singapore : Springer, 2021. - P. 103-122.
2. Contreras A., McGrath J. Law, technology, and pedagogy: Teaching coding to build a «future-proof» lawyer // Minnesota journal of law, Science & Technology. -Minneapolis, 2020. - Vol. 21, N 2 : Symposia. - P. 297-332.
3. Barczentewicz M. Teaching technology to (future) lawyers // Erasmus law review. -Rotterdam, 2021. - N 1. - P. 45-53.
4. Smith A., Spencer N. Do lawyers need to learn to code?: A practitioner perspective on the «polytechnic» future of legal Eeucation // Modernising legal education / ed. by C. Denvir. - Cambridge : Cambridge Univ. Press, 2020. - P. 18-37.
