Об особенностях восприятия назидания в проповедническом дискурсе Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Н. Д. Футкарадзе N. D. Futkaradze

Об особенностях восприятия назидания в проповедническом дискурсе

On the features of perception of edification in the homiletic discourse

В статье освещаются психолингвистические особенности процесса восприятия христианской проповеди. Рассматривается механизм моделирования смысла назидания в сознании адресата посредством ключевых слов. В экспериментальной части статьи реконструированные автором назидания проповедей анализируются с точки зрения их совпадений с оригиналами по ключевым словам, общему смыслу и средствам речевого воздействия.

The article focuses on the psycholinguistic features of the process of perception with regard to the Christian sermon. It also presents the mechanism of modeling the general sense of edification in the addressee’s mind by means of keywords. In the experimental part of the article the edifications of sermons reconstructed by the author are analyzed from the point of view of their coincidence with the original ones on keywords, general sense and means of speech influence.

Ключевые слова: проповедь, назидание, восприятие, ключевые слова, средства речевого воздействия, экспериментальный.

Key words: sermon, edification, perception, keywords, means of speech influence, experimental.

В последнее время проповеднический дискурс как особый вид религиозной коммуникации привлекает все больше внимание лингвистов. Интерес во многом вызван тем, что в этом типе дискурса соединяются прошлое, в виде прецедентных текстов - фундамента для создания проповеди; настоящее, в виде уникального взаимодействия коммуникантов в данном хронотопе; будущее, в виде отдаленной реакции адресата на речь проповедника.

© Футкарадзе Н.Д., 2012

В исторической перспективе проповедь неизменно сохраняет актуальность для аудитории, как в плане содержания, так и в плане выражения. Благодаря возможности соединения в проповеди сакрального и бытийного, универсальные религиозные смыслы, транслируемые священником, проецируются на текущие духовные проблемы и вопросы, волнующие верующих в XXI веке. Другим важным фактором поддержания актуальности проповеди в современных условиях является форма подачи содержания: оно вербализуется особым образом, оказывая на адресата «определенное религиозно-мотивированное воздействие» [1, с. 6].

В целом, реализация проповеднического дискурса подчиняется коммуникативно-прагматической установке - научить: «проповедь говорится не для услаждения и не для развлечения слуха, а для назидания», она наставляет на путь истины, указывает путь спасения [2, с. 88]. На уровне отдельной проповеди можно говорить о трансформации инвариантной прагматической установки в более конкретные христианские максимы, в которых сконцентрированы основные смыслы речи священника.

Существует несколько терминов, которые могли бы использоваться для обозначения этих смыслов: тезис, главная идея, основная мысль. Термин «месседж», применяемый в настоящее время в политическом, рекламном, театральном дискурсах, представляется наиболее емким из всех, так как в нем присутствуют следующие значения: «послание», «обращение», «сообщение», которые вполне подходят для проповеднического дискурса [5]. Однако, принимая во внимание тот факт, что в проповеди ярко проявляется нравоучительная составляющая, термин «назидание» представляется наиболее полно отражающим суть явления. В данной работе мы рассматриваем «назидание» как сжатое содержание проповеди с определенной дидактической направленностью. Назидание, концентрируя в себе главный смысл сообщаемого, является значимым воздействующим компонентом проповеднического дискурса, а степень усвоения адресатом назидания может рассматриваться как критерий эффективности проповеди и успешности данного типа религиозной коммуникации.

Проповедь как любой тип дискурса строится на взаимодействии коммуникантов, которое связано с порождением и восприятием со-

162

общения. Институциональная природа проповеднического дискурса определяет, с одной стороны, сдержанность в вербальных и невербальных реакциях адресата, с другой стороны, предполагает его включение в процесс активного слушания. Адресат проявляет внутреннюю «перцептивно-мыслительную и поисковую деятельность» в процессе восприятия: он порождает гипотезы относительно поступающей информации, корректирует их и в результате строит «собственную субъективную модель воспринятого» [4].

Е.В. Шелестюк выделяет в процессе восприятия три фазы: интерпретация (проекция адресатом своих представлений, ощущений на авторское изложение и оценки), понимание (корректная оценка содержания и формы текста в соответствии с содержанием замысла автора) и осмысление (рефлексия над текстом, включение его в систему личностных смыслов и ценностей) [7, с. 59-63].

Глубина смыслового восприятия индивида связана с его когнитивными и психофизическими особенностями, поэтому создаваемая в сознании адресата субъективная модель назидания проповеди не всегда может полностью совпадать с задуманным адресантом. Е.В. Шелестюк подчеркивает, что адекватность восприятия на стадии интерпретации и понимания зависит, во-первых, от способности адресата устраняться от собственных смысловых наслоений и субъективных ассоциаций и, во-вторых, от стремления «понять текст в соответствии с коммуникативными интенциями автора» [7, с. 59-63].

Учитывая высокую неоднородность группового адресата в плане возрастных, гендерных, социальных и др. параметров, можно предположить, что перечисленные условия эффективного восприятия не всегда реализуются в полной мере. Поэтому задача проповедника - составить свою речь таким образом, чтобы сделать ее максимально эксплицитной и доступной для понимания, чтобы помочь аудитории выделить семантические центры проповеди, и услышать ее кульминационный момент - назидание.

И.А. Стернин, рассуждая об эффективном донесении «главной мысли» до слушателей, непременными его условиями считает четко сформулированный «тезис» и наличие во вступлении и основной части выступления ключевых слов из тезиса [6, с. 140].

Ключевые слова, пожалуй, наиболее ярко иллюстрируют возможности адресанта воздействовать на моделирование смысла в сознании адресата на лексико-семантическом уровне языка. Ключевые слова - это своего рода семантически нагруженные якоря, опорные точки сообщения, образующие его «тематическую сетку» [3, с. 3], которая отражает процесс развертывания замысла выступления. Они изначально акцентированы адресантом и как бы ведут адресата к пониманию главной концепции проповеди - назидания.

Ключевые слова характеризуются относительно высокой частотой использования. Их неоднократное предъявление в речи, способствующее аккумулированию определенных смыслов в сознании адресата, запускает механизм косвенного внушения. Повторяемый лексический элемент привлекает к себе внимание, заставляет концентрироваться на себе, лучше запоминается, выделяется на фоне одноразовых элементов текста. Таким образом, в проповедническом дискурсе существуют лексические единицы, выделяемые проповедником и принимаемые аудиторией. Можно предположить, что по мере накопления в сознании адресата ключевых слов, между ними оформляются отношения предикативности, т. е. к моменту произнесения назидания, в сознании адресата уже готова основа для ее понимания, другими словами, имеет место предвосхищение назидания, очерченное кругом ключевых слов, которые выделялись в речи священнослужителя посредством повторов во вступлении и основной части проповеди.

В нашем исследовании делается попытка воспроизвести назидание проповеди с позиций адресата, на основании количественного анализа частотности употребления лексики. В тексте проповеди выявляются наиболее часто повторяющиеся ключевые слова, далее они объединяются в синтаксические единства, фиксированный порядок слов в английском предложении существенно облегчает эту задачу. Составленный интерпретатором текст - возможный вариант назидания, формируемый в сознании адресата в ходе проповеднического дискурса, - сравнивается с авторским назиданием проповеди на предмет совпадения общего смысла, ключевых слов и, возможно, средств речевого воздействия.

Приступая к количественному анализу, необходимо остановиться на понятии «плотность ключевых слов», обозначающем отноше-

164

ние частоты повторяемого слова к общему количеству слов в тексте. В настоящее время понятие плотности ключевых слов особенно актуально для раскрутки интернет сайтов. Экспериментальные данные в этой области указывают, что средняя частота ключевых слов не должна превышать 5-6 %, наличие большего их количества приводит к обратному эффекту, делая текст сложным для восприятия, нечитабельным [8]. Количественный анализ текстов проповедей показал, что, в целом, они не перегружены ключевыми словами, в среднем плотность самых частотных лексических единиц составляет 2-3 %, хотя существуют проповеди, в которых плотность отдельных слов, в основном номинирующих Бога (God, Christ) доходит до 5-6 %.

В проповеди Matins of Holy Tuesday нами выделены следующие наиболее частотные слова (они сопровождаются количеством повторов в тексте и показателем плотности на 1184 слова):

we - 22 - 2.36% outside - 6 - 0.50%

hypocrite - 10 - 1.18% in - 5 - 0.42%

Scribes, Pharisees, Jesus - 8 - 0.67% bridal, chamber, banquet, repentance - 4 - 0.33% to deserve - 7 - 0.59% immortality, to repent - 2 - 0.16%

Среди ключевых слов преобладают имена существительные: имена собственные (Scribes, Pharisees, Jesus), абстрактные (repentance, immortality) и конкретные (hypocrite, chamber), из чего можно предположить, что в назидании образность будет превалировать над действием.

Эта мысль подтверждается, если, следуя за текстом проповеди, объединить отдельные ключевые слова в словосочетания в том виде, как они употребляются автором, например, Scribes and Pharisees, bridal chamber, banquet of immortality. Два последних словосочетания представляют собой метафоры религиозного содержания, т. е. образность конструируемого назидания изначально заложена в ключевых словах.

Ожидаемым для проповеднического дискурса является многократный повтор инклюзивного местоимения we, имеющего определенный воздействующий эффект на адресата в сфере фатики. Проповедник сознательно отказывается от противопоставления себя, как обладающего определенным статусом и специальными знаниями, аудитории. Наоборот, частое употребление we объединяет

проповедника с прихожанами, подчеркивает их равенство в совместном предстоянии перед Богом и духовном поиске.

Обращает на себя внимание факт использования автором проповеди средств метаграфемики: предлоги in, outside и глагол deserve выделены в тексте жирным шрифтом от одного (to deserve) до трех раз (outside). Это обстоятельство, во-первых, указывает на их значимость для передачи смысла, следовательно, на необходимость включения их в назидание интерпретатором, во-вторых, привлекает внимание к контексту, в котором они появляются, например, outside the bridal chamber.

Кроме того в тексте проповеди можно обнаружить предложения, задающие направление интерпретации ключевых слов. We Orthodox Christians are modern day Scribes and Pharisees. ...I will risk saying that so often we are hypocrites. В данных примерах очевидно сравнение современных христиан с книжниками и фарисеями. Представители этих сект ассоциируются у современных христиан с глубоким познанием религиозных законов и предписаний при отсутствии истинно духовного начала в их религиозной практике. Таким образом, в сравнении присутствует негативная оценочность, которая, несомненно, вызовет у адресата эмоциональную реакцию отторжения и желание встать на путь истинной веры.

С учетом приведенных данных было составлено следующее назидание, которое приводится вместе со списком ключевых слов и авторским вариантом.

Ключевые слова Назидание интерпретатора Назидание автора

We, hypocrite, Scribes and Pharisees, Jesus, repentance, to deserve, bridal chamber, banquet of immortality, to repent, outside, in. We are hypocrites like Scribes and Pharisees, like them we are outside the bridal chamber of Jesus. Through repentance we can deserve to be in the bridal chamber, at the Lord’s banquet of immortality. “...Because of our sin we can never deserve or earn a place at the Lord’s banquet. He has invited us. In turn we are to repent. We are to change and draw near. Now with repentance we are to respond to the divine overture of love.”

При сравнении экспериментального и авторского назиданий выявляется неожиданный морфологический состав последнего: его основу составляют глаголы (to deserve, to invite, to repent, to change, to draw near, to respond), что делает данный отрывок проповеди активным, призывающим к действию. Воздействующий эффект усиливается с помощью средств модальности (can, to be) и

166

синтаксических повторов предикативных комплексов (we are to repent, we are to change, we are to respond).

Наблюдаются расхождения и в количестве использованных ключевых слов: назидание интерпретатора включает одиннадцать слов из приведенного списка, автор проповеди ограничивается всего четырьмя словами (to deserve, banquet, to repent, repentance). Остановимся на них подробнее. Значение глагола deserve предполагает усилия, труд человека для достижения цели. Это глагол как нельзя лучше характеризует земное бытие христианина: трудиться духовно и физически, чтобы заслужить жизнь вечную. Repentance -покаяние - это центральное понятие веры, единственный путь для христианина соединиться с Богом. Lord’s banquet (of immortality) -метафора, обозначающая вечную жизнь после смерти. Таким образом, в трех ключевых словах сконцентрирована основная христианская максима: соединиться с Богом, заслужить жизнь вечную можно только своим покаянием.

Подводя итог, можно сказать, что при сопоставлении вариантов назидания наблюдается частичное совпадение ключевых слов и, в данном случае, практически полное совпадение смысла, при этом очевидны различия в выборе воздействующих речевых средств. Назидание интерпретатора больше ориентировано на передачу смысла, оно скорее нейтрально, чем экспрессивно. В нем присутствует образность, но она по большей мере объясняется набором ключевых слов, а не привнесена извне составителем. Назидание автора кажется более экспрессивным и даже жестким за счет наличия модальных глаголов и синтаксических повторов. Функционально это назидание - призыв к действию, в то время как экспериментальное назидание - это объяснение.

В другой проповеди Sunday of the Veneration of the Cross (всего 1476 слов) ключевые слова выглядят следующим образом:

we - 40 - 2.71% disciples - 7 - 0.47%

self - 15 - 1.01% to follow - 6 - 0.40%

to disown - 12 - 0.81% discipleship, loyalty, condition - 5 - 0.33%

cross - 11 - 0.74% to take up - 3 - 0.20%

the Lord, love - 8 - 0.54%

Присутствие в списке трех акциональных глаголов указывает на косвенное побуждение к действию, что позволяет интерпретатору

прибегнуть к категории модальности в виде модального сказуемого или глагола в повелительном наклонении, при этом во втором варианте не будет отражено местоимение we, возглавляющее список ключевых слов.

Как и в анализе предыдущей проповеди целесообразно объединить отдельные слова в словосочетания, встречающиеся в тексте: to disown the self, to take up the cross, condition of discipleship, to follow the Lord. Можно отметить, что в каждом из словосочетаний прослеживается аллитерация, относящаяся к фонологическим средствам воздействия: to disown the self, to take up the cross, condition of discipleship, to follow the Lord.

Очевидно, что, благодаря многократным повторам, ключевые слова создают в тексте проповеди определенный ритм, что также влияет на восприятие смысла. При этом наблюдается как минимум две тенденции: повторы одних ключевых слов (loyal(ty), love) приходятся на несколько соседствующих абзацев, т.е. эти слова ответственны за смысловое развертывание определенной подтемы в проповеди (по этой причине они не включены в назидание); повторы других (self, disown) имеют место на всем протяжении проповеди, развивая ее основную тему. Воздействующий эффект ключевых слов усиливается за счет введения в текст их синонимов, образующих синонимические ряды: to disown - to deny - to give up - to renounce, или эпитетов, расширяющих значение слова: love - self-less love - kenotic love.

Приведенные данные дают основания для составления следующего назидания:

Ключевые слова назидание интерпретатора назидание автора

We, self, to disown, cross, the Lord, love, disciples, to follow, discipleship, love, condition, to take up Disown the self, take up the cross and follow the Lord - it’s the condition of discipleship. We are called to look upon the cross, displayed in the centre of the nave, and discover who we are. For this cross is the very word of disci-pleship. It’s the word that calls us to disown the self.

Сравнивая экспериментальный и авторский варианты назидания очевидна такая же тенденция, как и в предыдущей проповеди, автор использует ограниченное количество ключевых слов (4), причем они возглавляют список по частоте повторов. Что касается точ-

168

ности передачи смысла в экспериментальном варианте назидания, можно констатировать его частичное совпадение с авторским, в основном, за счет попадания в ключевые слова и словосочетания. Интересно, что оба варианта содержат призыв к действию, выражаемый по-разному: в назидании интерпретатора используется категория модальности в виде повелительного наклонения, в варианте автора призыв реализуется на лексическом уровне через повтор глагола call с соответствующим семантическим наполнением.

Вариант интерпретатора звучит более сдержанно, чем авторский, хотя в нем присутствуют фонологические, синтаксические, стилистические средства речевого воздействия: аллитерация, повелительное наклонение, синтаксические повторы, метафоры (disown the self: отстранись от того земного, материального, что есть в тебе, take up the cross: без ропота принимай все тяготы жизни, follow the Lord: следуй учению Христа, живи как заповедовал Бог).

В назидании автора проповеди выявлены средства речевого воздействия на уровне лексики, синтаксиса, тропов: лексические повторы (cross, word, to call), персонификация (the word that calls us), эмфатическая конструкция с вводным it и придаточным предложением (It’s the word that calls us...), каузальный союз for в качестве средства когезии двух предложений (For this cross is.), сочетание определенного артикля и прилагательного very перед существительным (the very word). Благодаря использованию перечисленных языковых средств назидание автора приобретает ярко выраженную экспрессивность, в сравнении с ним вариант интерпретатора звучит более сухо и лаконично, но при этом достаточно выразительно.

Вполне предсказуемо, что в результате искусственного конструирования назиданий совпадения с авторскими вариантами обнаруживаются в большей степени по «техническим» параметрам, коими являются повторы ключевых слов, в то время как креативная составляющая порождения сообщения - экспрессивность - едва ли поддается воспроизведению. Экспериментальные назидания всегда отражают ключевые слова проповеди, не всегда полностью совпадают по смыслу с оригиналом и редко совпадают по средствам речевого воздействия. Полученные результаты, с одной стороны, иллюстрируют факт уникальности индивидуального восприятия, что объясняет отсутствие стопроцентных совпадений по смыслу и клю-

169

чевым словам; с другой стороны, подтверждают тот факт, что повтор ключевых слов является надежным и эффективным способом управления процессом восприятия адресата. Их продуманное включение в проповедь обеспечивает ее тематическое развитие, внутренний смысловой ритм и подводку адресата к пониманию назидания.

Проповеднический дискурс можно считать состоявшимся, если прихожанин, покидая церковь, осознает актуальность и полезность проповеди для своего духовного бытия, другими словами, если коммуникативно-прагматическая установка, поставленная священником в рамках проповеди, получила необходимое по силе воздействия вербальное воплощение и удовлетворила текущие духовные потребности аудитории.

Список литературы

1. Агеева Г.А. Религиозная проповедь как специфический вид языковой коммуникации (на материале современных немецкоязычных проповедей). Ав-тореф. дис. .канд. филол. наук. - Иркутск, 1998. - 18 с.

2. Архимандрит Аверкий (Таушев) Руководство по гомилетике. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2001. - 143 с.

3. Арнольд И.В. Лексико-семантическое поле в языке и тематическая сетка текста // Текст как объект комплексного анализа в вузе. - Л., 1984. - 159 c.

4. Лебединский С. И. Восприятие устной научной речи: стратегии сегмен-

тации звучащей речи и идентификации терминов: монография. - Минск: БГУ, 2008. — 535с. // URL: http://www.fir.bsu.by/chairs/tmtrfl/publications_tmtrfl/

lebedinsky/lebedinsky_perception_monogr_part1 .pdf (дата обращения 01.02.2012).

5. Словарь молодежного сленга // URL: http://teenslang.su/id/12164 (дата обращения 01.02.2012).

6. Стернин И.А. Практическая риторика: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. - 4-е изд., стер. - М.: Издат. центр «Академия», 2007. - 272 с.

7. Шелестюк Е.В. Речевое воздействие: Ракурсы адресанта и адресата. -Челяб. гос. ун-т. - Челябинск: ООО «Энциклопедия», 2008. - 152 с.

8. URL: http://seoexperimenty.ru/archives/16 (дата обращения 01.02.2012).