CC BY
331
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 82. 085 (2 + 81)
ПРОПОВЕДЬ В ГОМИЛЕТИКЕ И ЛИНГВИСТИКЕ
© В. В. КУКЛЕВ
Московский государственный областной социально-гуманитарный институт,
кафедра русского языка e-mail: [email protected]
Куклев В. В. - Проповедь в гомилетике и лингвистике // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 302-307. - Статья посвящена обзору работ, отражающих исследование проповеди в гомилетике и лингвистике. Основное внимание уделено проповеди в форме Слова. В работе приводятся различные классификации Слова, представленные в трудах теоретиков и практиков проповеднического искусства XIX - начала XX вв. Обзор лингвистических работ показывает теоретические направления, связанные с анализом проповеднических текстов в языкознании. Цель исследования состоит в обозрении исторического и современного состояния речевого жанра проповеди, результаты которого могут послужить основой нового исследования.
Ключевые слова: церковная проповедь, гомилетика, религиозный дискурс.
Kuklev V. V. - Sermon in Homiletics and Linguistics // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 302-307. - The article is devoted to the reviews of works, reflecting the study of preaching in homiletics and linguistics. Major attention is paid to the form of the Word. Various classifications of the Word are presented in the works by theorists and practitioners of public preaching art of the 19th and the beginning of the 20th century. The review of the linguistic studies observes theoretical directions connected with the analysis of preaching texts in linguistics. The purpose of the study is the review of the historical and current state of preaching speech art genre, the results of which can serve as a basis of a new study. Keywords: church sermon, homiletics, religious discourse.
В начале 1990-х годов широкое российское общество открыло для себя «новый» речевой жанр
- «церковная проповедь», а несколько позже на него обратили внимание исследователи-лингвисты. Для нас определённый интерес представляет рассмотрение факта взаимодействия гомилетики и лингвистики, которые ранее на научном уровне не соприкасались, а на сегодняшний день через смежную область риторики проповедь стала полноправным материалом для языкознания. В данной статье мы рассмотрим вопрос о том, какие основные критерии предъявляет к проповеди гомилетика и какие исследовательские подходы к проповедническим образцам предпринимаются лингвистами.
Церковная проповедь - «это речь религиозноназидательного характера, с которой священнослужитель обращается к верующим во время богослужения» [18, с. 123]. Задачу проповеди составляют: «1) раскрытие и уяснение в сознании верующих богооткровенных истин христианской веры; 2) побуждение их сообразовать свою жизнь с христианским учением» [16, с. 7].
Ораторское искусство в духовной сфере ведёт своё начало с первых веков христианства. Первым «профессиональным» христианским проповедником можно считать Оригена (182-251), со времени кото-
рого «проповедь начинает пониматься как духовное ораторство, как искусство - плод не только вдохновения свыше, но и личных дарований, образования и тщания самого проповедника» [3, с. 204], поскольку до него «как служебные проповедники (дидаскалы), так и чрезвычайные (профеты) действовали под непосредственным воздействием и озарением от Духа Святого» [27, с. 10].
Развитие искусства проповеди в Восточной и Западной Церкви шло различными путями. Так, на Востоке о теоретических основах проповеди первых христианских проповедников мы можем судить только по образцам проповеднического слова, оставленных отцами, и по сочинению святителя Иоанна Златоуста «О священстве», где говорится о проповедническом долге пастыря [24].
Совсем иное положение складывается на Западе, где долгое время не было выдающихся церковных проповедников. Блаженный Августин, видя подобное бездействие современного ему духовенства в деле проповеди, издаёт свою «Христианскую науку» (Doctrina christiana) - первую родоначальницу гомилетики.
В дальнейшем отказ от святоотеческого направления проповеди на Западе приводит её к схоластичному характеру и механическому применению правил
ораторского искусства. В восточной византийской традиции «предмет и содержание проповедей определялись святоотеческим наследием, а форма и внешняя сторона - риторикой, которая была приспособлена для нужд проповедничества» [25, с. 30].
В русской риторической традиции прослеживается преемственность византийской культуре. Первым опытом изложения правил церковного красноречия стал труд ректора Киево-Могилянской коллегии архимандрита Иоанникия Голятовского «Наука, альбо способ зложеня казаня» (1665 г.). В этой работе автор ограничивается только способом составления проповедей на различные праздники и случаи, а также разъясняет, из каких частей должна строиться проповедь: «экзордиум (приступ), наррация (повествование) и конклюзия (заключение)» [27, с. 16].
на русской почве церковная проповедь развивалась в нескольких направлениях. Первое из них -риторическое, сторонники которого считали необходимым условием донесения богооткровенных истин до сознания слушателей - использование приёмов и средств, накопленных риторикой.
Риторическая ветвь гомилетики рассматривала проповедь как один из жанров красноречия, выделяя множество точек соприкосновения, но указывая и на различия, заключающиеся в том, «каков по существу будет предмет или тема речи: будет ли он касаться общей пользы или же только общего развлечения» [23, с. 143]. Это направление нашло отражение в работах таких теоретиков проповеди, как И. П. Триодин [23], А. В. Говоров [6], М. А. Чепик [26].
Антириторическое направление российской гомилетики отвергает риторику как основу проповеди и видит главное условие успеха проповедничества в духовном облике пастыря. Проповеднический слог «должен быть прост, немногословен, не должен заимствовать человеческих украшений, разве только для того, дабы понятнее представить Божественную истину, но паче богатящийся словом Божиим. Следовательно, в поучениях церковных не должны иметь места философские отвлечённости, риторические парения, а тем менее стихотворения; потому что всё сие есть дело человеческое» [2, с. 48].
Это направление в отечественной гомилетике развивалось с середины XIX века в работах Я. К. Амфитеатрова [2], Н. А. Фаворова [24], Н. И. Барсова [4].
Риторическое и антириторическое направления синтезируются в начале XX века в работах теоретиков и практиков церковной проповеди М. М.Тареева [22], А. Юрьевского [27], В. Ф. Певницкого [17], Г. И. Булгакова [5]. Эти гомилеты указывают на необходимость в деле проповеди благодатных даров духа Святого, получаемых пастырем при хиротонии, нравственнопсихологических качеств самого проповедника и использования элементарных основ ораторского искусства. В практике современных проповедников три вышеперечисленных условия находятся, в основном, в таком же соотношении, то есть главное внимание обращено на этическую подготовку пастыря. По свидетельству архиепископа Аверкия (Таушева), «сила
ораторства не во внешней искусственности, а во внутренней энергии и правде слова» [1, с.11-12].
Представители этих трёх направлений важную роль отводят классифицированию проповедей, в результате чего у гомилетов появляется наглядный пример для характеристики своих взглядов на проповедничество.
Как отмечает О. А. Прохватилова, классификации церковной проповеди, представленные в работах по гомилетике, разнообразны и многоаспектны. Их можно «условно разделить на три группы: диахронические, рассматривающие типы проповедей в их историческом развитии <...>, синхронические, устанавливающие типы проповедей на основании присущих им свойств и признаков <...> и диахронно-синхронические, совмещающие оба подхода» [18, с. 127].
Синхроническая классификация видов проповедей со стороны содержания составлена И. П. Триоди-ным, представителем риторического направления. Он выделяет проповеди:
а) догматическую (апологетическую);
б) нравственно-практическую (проповеди утешительные и надгробные; проповеди на политические темы);
в) священно-историческую проповедь;
г) экзегетическую (омилия) [23].
Этой классификацией учёный-гомилет подтверждает своё мнение об отличии духовной речи, имеющей совершенно определённую тему и содержание, от обычного светского красноречия как чисто формальной отрасли знания.
Представитель антириторического направления
Н. Фаворов в основу классификации полагает форму проповеди, выделяя: слово, беседу, катехизическое поучение и краткое поучение [24].
Риторическое и антириторическое направления не отвергали безоговорочно методы друг друга, благодаря чему стало возможным их взаимодополнитель-ное слияние, отражением которого стали новые классификации проповедей.
М. М. Тареев утверждает, что проповедь может иметь только две формы: экзегетико-аналитическая беседа и синтетико-тематическое поучение. Форма слова отвергается, так как оно «есть художественноораторская форма. Но так как проповедь не есть искусство, то она не должна иметь формы слова» [22, с. 157]. данное утверждение М. М. Тареева вызывает удивление и представляется нам лишённым логического основания, ведь лучшие образцы проповеди произнесены именно в форме слова, которая признана высшей формой проповедничества. К тому же вероучительные истины нисколько не противоречат художественным приёмам их изложения, в чём, безусловно, нужно соблюдать меру.
В труде В. Ф. Певницкого представлена классификация проповеди по её содержанию:
1) омилия, или изъяснительная беседа;
2) слово, черпающее содержание из идеи церковного года;
3) катехизическое поучение;
4) проповедь на современные темы (публицистическая) [17].
Г. И. Булгаков предлагает свою классификацию проповеди, исходя из четырёх признаков:
1) по задачам:
- догматико-поучительная;
- нравообличительная;
- апологетико-миссионерская;
2) по методам выбора темы:
- систематическая (экзегетическая и катехизическая);
- публицистическая;
3) по методам выбора исходных точек построения:
- в порядке мыслей Священного текста Библии;
- в порядке мыслей, входящих в систему православного вероучения;
- в порядке мыслей, входящих в систему православного нравоучения;
- в порядке мыслей, входящих в систему православного Богослужения;
- в порядке мыслей, составляющих содержание священной, церковной, гражданской и естественной истории;
- имеющая исходной точкой построения явления и события современной жизни;
4) по времени и месту:
- богослужебная;
- внебогослужебная: беседы и речи, а также преподавание Закона Божия [5, с. 129-130].
В классификации А. Юрьевского проповедь трактуется в расширительном значении как всякая речь, имеющая предметом религиозное знание, и предстаёт в следующих формах:
1) педагогическая, направленная на религиознонравственное образование и воспитание юношества:
а) акроаматическая (излагающая) состоит в связном целостном изложении законоучителем сведений, которые не могут быть выведены учащимися путём логического мышления;
б) эротематическая (вопросо-ответная):
- эвристическая (вопросы учителя сподвигают учащихся к самостоятельному поиску истины);
- контролирующая (вопросы помогают найти истину);
2) проповедь церковно-богослужебная:
а) догматическая,
б) нравоучительная;
3) проповедь внебогослужебная;
4) проповедь миссионерская [27].
Педагогическая форма проповеди, выделенная
А. Юрьевским, представляется нам несколько искусственной в рамках гомилетики, поскольку методика её применения позволяет говорить не только на религиозные темы, но применяться в любом курсе обучения.
Представленные классификации, на наш взгляд, носят в большей своей части теоретический характер и могут быть применимы только как руководство к обучению проповедничеству в современных условиях, поскольку сегодня проповедь не может быть, например,
только догматической или только нравоучительной, успех достигается синтезом этих форм.
Своеобразный синтез, но представляющий интерес для исторической науки, отражён в диахронно-синхронической классификации проповеди в работах
Н. Катаева [10] и А. И. Разумихина [19]. Авторы разделяют историю русской проповеди на три этапа, выделяя в каждом основное направление церковного слова:
1) домонгольский период (XI-XII вв.): искусственная, безыскусственная;
2) монгольский период (XIII-XIVвв.): догматическая, историческая;
3) послемонгольский (XV-XVI вв.): поучения.
В современной гомилетике архиепископа Авер-
кия (Таушева) [1] предлагается классификация проповедей, исходя из идеи церковного года. Год делится на две половины: праздничную и простую. Праздничная половина, в свою очередь, может быть разделена на три стадии:
- первая стадия: от Рождественского поста до Богоявления;
- вторая стадия: три недели перед Великим постом, Великий пост;
- третья стадия: от Пасхи до Пятидесятницы.
Проповеди второй, непраздничной, половины
церковного года посвящены празднованию памяти святых угодников Божиих, а также некоторым Господским и Богородичным праздникам, приходящимся на этот период. Непраздничная половина года открывается Неделей Всех Святых, первой по Пятидесятнице.
Вторым источником для проповедника в церковном году служит апостольское чтение, третьим источником - исторические события, к которым естественно обращаться в дни двунадесятых Господских и Богородичных праздников; в качестве четвёртого источника предлагаются Жития святых.
Как следует из вышеприведённой классификации, на современном этапе речь проповедника зависит от Священного Писания и Священного Предания Церкви, которые отражают и вбирают в себя догматику и нравоучение в качестве основных характеристик православной проповеди.
Наиболее сложную структуру имеют проповеди в форме слова. Поскольку наиболее значимые образцы проповеди произнесены именно в этой форме, то и основное внимание современных исследователей обращено к этим образцам проповеднического материала. Некоторые теоретические основы этой формы изложены в «Гомилетике» епископа Полоцкого и Глу-бокского Феодосия [25].
Отличительными достоинствами Слова автор называет полноту раскрытия рассматриваемой темы и внутреннее единство содержания. В «Гомилетике» рассматриваются композиционные особенности Слова, которое, как правило, предваряется эпиграфом, составляющим «главное начало для мыслей и суждений проповедника» [25, с. 144]. Далее следуют вступление, где сообщается тема проповеди; изложение - основная часть, объясняющая и доказывающая главную мысль проповеди; нравственное приложение, посвящённое
«решению двух вопросов: 1) к чему приводит или побуждает нас раскрытая в изложении истина и 2) как применить к жизни предложенные уроки назидания» [25, с. 146]. Затем следует заключение, которое может представлять краткое повторение сказанного, увещание слушателей, молитву, цитату из Священного Писания или церковного песнопения.
Относительно конкретного использования языковых средств «Гомилетика» никаких указаний не даёт, отмечается только, что «литературный стиль Слова должен быть художественным и возвышенным, язык - богатым и содержательным. <...> Со стороны грамматической она <речь> должна отличаться правильностью и чистотой, со стороны логических требований - определённостью и точностью, с точки зрения эстетических норм - благозвучием и выразительностью» [25, с. 146]. Эти требования носят достаточно обобщённый характер, но тем не менее позволяют отнести проповедь к определённому виду красноречия и говорить о ней в рамках лингвистической науки.
Такие исследования проповеднического материала начались с постановки проблемы отношения проповеднических текстов к функциональным стилям современного русского языка. Современные исследователи по-разному определяют этот корпус текстов: религиозный язык, культовый язык, язык сакрума, религиозный дискурс, религиозное употребление языка (М. Войтак), религиозный стиль (В. М. Лейчик), церковно-религиозный стиль (О. А. Крылова), религиозно-проповеднический стиль (л. П. Крысин, С. А. Гостеева, Е. Н. Прибытько), религиозная коммуникация (С. И. Карабулатова), церковнопроповеднический стиль (Е. В. Грудева), сакральная (священная) коммуникация (Г. В. Гриненко) [см. 7], церковно-религиозная речь, проповеднический стиль [21] и др.
Наиболее приемлемой нам видится точка зрения Н. Н. Романовой и А. В. Филиппова, отражённая в учебном пособии «Стилистика и стили» [21], в котором авторы выделяют церковно-религиозный стиль как «стиль церковных книг, проповедей священников,. стиль русского перевода библейских книг [21, с.112]. Проповеднический стиль и агиографический стиль (которым описываются жития святых) называются подстилями церковно-религиозного стиля, наряду со стилем переводов книг Библии и стилем церковных посланий.
Особое внимание исследователи обращают на коммуникативные особенности проповеди, где одной из важнейших черт является устный её характер. По замечанию А. Юрьевского, «с прекращением проповедником своей устной речи прекращается и проповедь. Записанному же проповедническому слову, как уже литературному произведению, название «проповедь» усвояется только в смысле синонимическом» [27, с. 30]. С этим утверждением можно согласиться, но всё же воздействие на слушателей осуществляется не только звучащим словом, но и записанным, что доказывается приведёнными ниже результатами исследований.
Проповедь представляет собой монолог, однако ряд учёных указывают на скрытую диалогичность, присущую проповеди. Так, л. В. левшун считает, что диалогичность реализуется в «вовлечении слушателей в сопереживание, со-зерцание, со-познание» [14, с. 1819]. По мнению А. К. Михальской, в монологической по форме речи проповеди «звучат несколько голосов, сливающихся в полифоническую гармонию» [см. 18, с. 145]. Это голоса духовных авторитетов, голос самого пастыря и голоса его слушателей.
0. А. Прохватилова считает, что в духовной проповеди актуализируется сразу несколько видов коммуникации:
- коллективная, поскольку пастырское слово обращено к множественному (коллективному) адресату;
- массовая, которая становится возможной, когда современные проповедники обращаются к слушателям с помощью средств массовой коммуникации;
- личная, так как языковая организация литургической проповеди позволяет создать эффект обращённости слова пастыря к каждому слушателю;
- гиперкоммуникация, так как обязательным компонентом духовной проповеди являются вкрапления сакральных текстов - молитвословий и фрагментов Священного Писания, которые воспринимаются верующими как воплощённое в Слове Откровение Божие [18].
Несколько иная классификация представлена в работе С. Н. Ипатовой, которая выделяет коммуникативные модели на четырёх коммуникативных уровнях:
1. Собственно нарративный уровень, или внутритекстовый, имеет концептуальную систему, отражающую отношения:
• человека с Богом;
• человека с человеком;
• человека со своими мыслями.
2. Уровень, свойственный неканонической речевой ситуации, отражает диалогические отношения на внешнетекстовом уровне:
• между автором и адресатом проповеди;
• между проповедником и носителями чужого голоса, чужой точки зрения.
3. Автокоммуникативный уровень представляет диалог автора проповеди с самим собой.
4. Гиперкоммуникация - уровень, обычно представленный в молитвенном блоке [7].
Коммуникативные уровни подробно рассматриваются в работе О. А. Крыловой и Г. А. Савина. Авторы выделяют следующие уровневые коммуникативные тактики: 1) контактоустанавливающая; 2) эмоционально воздействующая; 3) аргументативная;
4) этикетная; 5) антиэтикетная; 6) смягчения критики; 7) побуждения (допускающая выбор адресата);
8) вынуждения (не допускающая выбор адресата);
9) самопрезентации (наименее типичная для проповеди) [12]. Данная классификация, на наш взгляд, представляет собой определённый план анализа коммуникативной структуры проповеди и вносит существенный вклад в разработку проповеднического материала.
Интересный анализ риторических стратегий в проповеди XVIII века представлен в диссертации Ю.
В. Кагарлицкого [9]. Автор приходит к выводу, что «эти стратегии выражаются в различных способах манипуляции авторитетной топикой (в первую очередь, текстами Св. Писания)» [9, с. 7]. Так, для Петровской эпохи является характерной эпидейктическая стратегия, связанная с похвальным красноречием, когда событие или лицо сближаются с библейскими образами. Такая стратегия связана с именем Стефана Яворского. Но наиболее успешно реализуется стратегия Феофана Прокоповича, который применяет суди-тельную стратегию, где текст Священного Писания становится точкой разделения на сторонников оратора и оппонентов. Но применение этой стратегии приводит к пониманию Священного Писания только как к политическому аргументу, поэтому в Елизаветинскую эпоху реализуется так называемая дифференцирующая стратегия, в результате которой авторитетным топосом становится уникальная личность самой носительницы власти. Наконец, в Екатерининскую эпоху стратегией становится красноречие, аппелиру-ющее к социальной гармонии, знаковым выражением которой становится согласие между духовной и светской культурой.
В значительном числе работ представлен анализ структурно-лексического пласта проповедей. Так, работа К. А. Кузьминой ставит задачей «наблюдение за отбором и функционированием языковых средств с точки зрения их задействованности в тексте ведущего жанра (проповеди) религиозного дискурса, выделение как стилистически маркированных языковых средств, так и тех языковых средств, которые приобретают характерное значение для данной сферы употребления» [13, с. 5].
Анализируя лексико-синтаксические особенности проповедей XVIII в., А. А. Моллаева делает выводы о сближении книжного языка с живым разговорным, что, в свою очередь, повлияло на формирование нормированного литературного языка [15].
Рассмотрению проповеди как жанра посвящены работы М. Б. Расторгуевой и Т. В. Ицкович. М. Б. Расторгуева выявляет различия между жанром проповеди и жанрами газетно-публицистического стиля и церковно-религиозного послания [20]. Работа Ицкович посвящена рассмотрению жанра проповеди как текстотипа, для этого выявляются и описываются средства и способы реализации текстовых категорий темы, композиции, хронотопа и тональности проповеди [8].
В диссертации Е. И. Кисловой [11] проповеднические тексты рассматриваются с грамматикосинтаксических позиций. В оборот введены проповеди Елизаветинского периода, когда существовали разные типы гомилетической нормы. Фиксируя частотное употребление русских и церковнославянских глагольных форм, исследователь делает вывод о важной роли публичной проповеди в формировании русского литературного языка.
Хронологический диапазон исследуемых проповедей в лингвистике очень широк и представляет как древнерусских проповедников и проповедников XVII-XIX вв., так и современных, что свидетельствует о широком интересе к лингвистическому описанию ранее «закрытых» текстов, теоретические основы которых разрабатывались в XIX веке.
Представленный обзор показал, что проповедь для гомилетики и для лингвистики - это объект с разными задачами для исследования. Церковную науку интересует прежде всего содержательная сторона проповеди, а лингвистику - план выражения. На сегодняшний день церковные тексты активно изучаются в языкознании, и, на наш взгляд, это одно из перспективных направлений исследований, поскольку проповедь представляет собой живой образец ораторского искусства, основанного на тысячелетних традициях. Кроме того, проповедь даёт материал для исследования не только языка и культуры, но и личности проповедника.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аверкий (Таушев), архиепископ. Руководство по гомилетике. М.: Изд-во Православ. Св.-Тихон. богосл. ин-та, 2001. 44 с.
2. Амфитеатров Я. К. Чтения о церковной словесности, или гомилетика. Ч. 1-2. Киев: тип. И. Вальнера, 1846.
3. Барсов Н. И. История первобытной христианской проповеди (до IV в.). СПб., 1885. 371 с.
4. Барсов Н. И. Лекции по гомилетике, читанные студентам Санкт-Петербургской Духовной Академии в 1885-1886 учебном году. СПб.: тип. С. Ф. Яздовского, 1886. 339 с.
5. Булгаков Г. Теория православно-христианской пастырской проповеди: (Этика гомилии): Очерк систематического курса. Курск: Епархиальная тип., 1916. 168 с.
6. Говоров А. В. Основной принцип церковной проповеди и вытекающие из него предмет и задачи церковного красноречия. Казань: типо-лит. Императорского унта, 1895. 45 с.
7. Ипатова С. Н. Церковно-проповеднический стиль русского языка XIX века: (На материале творчества Святителя Игнатия Брянчанинова). Дис. ... канд. фи-лол. наук. Вологда: ВГУ, 2004. 234 с.
8. Ицкович Т. В. Православная проповедь как тип текста. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург: УГУ, 2007. 23 с.
9. Кагарлицкий Ю. В. Риторические стратегии в русской проповеди переходного периода 1700-1775 гг. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М.: ИРЯ РАН, 1999. 22 с.
10. Катаев Н. Очерк истории русской церковной проповеди. Одесса: тип. Штаба Одесского военного округа, 1883. 187 с.
11. Кислова Е. И. Грамматическая норма языка проповеди Елисаветинского периода: 1740-е гг. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М.: МГУ, 2007. 22 с.
12. Крылова О. А., Савин Г. А. Коммуникативная стратегия автора православной проповеди в современном церковно-религиозном дискурсе // Филологические науки. 2008. № 6. С. 68-75.
13. Кузьмина К. А. Структурные и языковые особенности проповеди как речевого жанра. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб.: СПбГУ, 2006. 22 с.
14. Левшун Л. В. Проповедь как жанр средне-
вековой литературы: (На материале проповедей в древнерусских рукописных и старопечатных сборниках). Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М.: ИМЛИ, 1992. 20 с.
15. Моллаева А. А. Лексико-синтаксическое своеобразие православной проповеди XVIII в. Дис. ... канд. филол. наук. Махачкала: ДГУ, 2004. 249 с.
16. Настольная книга священнослужителя. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1986. Т. 5. 814 с.
17. Певницкий В. Ф. Церковное красноречие и его основные законы. СПб.: И. Л. Тузов, 1908. 304 с.
18. Прохватилова О. А. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. Волгоград: ВГУ, 1999. 362 с.
19. Разумихин А. И. История русской проповеди. М.: кн. маг. «Правоведение» И. К. Голубева, 1904. 168 с.
20. Расторгуева М. Б. Речевой жанр церковнорелигиозной проповеди. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж: ВГУ, 2005. 26 с.
21. Романова Н. Н., Филиппов А. В. Стилистика и стили: учеб. пособие; словарь. М.: Флинта: МПСИ, 2006. 416 с.
22. Тареев М. М. По вопросам гомилетики: Критические очерки. Сергиев Посад: тип. Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1903. 188 с.
23. Триодин И. П. Принципы красноречия и проповедничества. Екатеринославль: тип. С. И. Барановского, 1915. 246 с.
24. Фаворов Н. Руководство к церковному собеседованию, или гомилетика. Киев, СПб.: Н. Я. Оглоблин, 1914. 259 с.
25. Феодосий, епископ Полоцкий и Глубокский. Гомилетика: Теория церковной проповеди. Сергиев Посад: Московская Духовная Академия, 1999. 324 с.
26. Чепик М. Опыт полного курса гомилетики. М.: тип. Д. И. Иноземцева, 1893. 401 с.
27. Юрьевский А. Гомилетика, или Наука о пастырском проповедании слова Божия. Киев: тип. Ун-та св. Владимира, 1903. 495 с.
