CC BY
234
© Н.К. Пригарина, 2009
УДК 808.5 ББК 81.411.2-5
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ СИСТЕМЫ АРГУМЕНТАЦИИ
СУДЕБНОЙ РЕЧИ
Н.К. Пригарина
В статье рассматриваются принципы построения системы риторической аргументации на примере защитительной судебной речи. Основной единицей аргументации признается стратегия. Для каждого жанра может быть определена генеральная стратегия, вытекающая из специфики самого жанра, и частные стратегии, выбор которых зависит от желания оратора. По основной интенции все стратегии могут быть определены как этические, рациональные или эмоциональные.
Ключевые слова: риторика, теория аргументации, этическая аргументация, рациональная аргументация, эмоциональная аргументация, стратегия и тактика аргументации, система стратегий защитительной (судебной) речи.
В последнее время в российской и зарубежной науке наблюдается все более стойкий интерес к аргументации, которая понимается как междисциплинарная область гуманитарных наук. Этот интерес обусловлен тем, что аргументация присутствует в качестве неотъемлемого компонента не только в любом акте общения, но и в самых различных сферах человеческого познания. Повышенное внимание к проблемам аргументации приводит к объединению усилий ученых разных направлений по преодолению односторонности изучения этого сложного явления. Постепенно приходит понимание того, что аргументация - это прежде всего процесс коммуникации, как вербальной, так и невербальной, опирающийся на рациональные, эмоциональные и даже экзистенциальные основания человеческой личности. Сегодня в теории аргументации исследуются психологические и языковые механизмы, отнюдь не ограничивающиеся сферой рационального, областью мышления.
Сложность однако состоит в том, что, несмотря на общепризнанную междисциплинарность формирующейся теории аргумента-
ции, она оказывается под влиянием либо логики (по традиции), либо прагмалингвистики. В первом случае отчетливо прослеживается тенденция перенесения методов и форм, характерных для точных наук, в гуманитарную сферу. Во втором случае особое внимание уделяется форме, грамматическим способам выражения тех или иных интенций. При этом если первое направление еще пытается как-то взаимодействовать с риторикой, то второе обычно решительно отмежевывается от нее (см., например: [3, с. 11]). Вместе с тем риторика еще Аристотелем задумывалась именно как наука, отвечающая за поиск аргументов, подходящих для конкретных ситуаций общения. Не случайно же родоначальник теории аргументации назвал свою науку «неориторикой», поскольку понимал, что аргументация - это сердце риторики.
В связи с этим в настоящее время назрела насущная необходимость ликвидировать эту вопиющую несправедливость и показать роль риторики в формировании теории аргументации.
Риторический взгляд на специфику аргументации обусловлен его сугубо телеологическим характером: конечной целью теории здесь всегда предполагается оказание практической помощи человеку говорящему, разработка такой концепции, которая бы привела на практике к оптимизации влияния на аудиторию. Ключевым понятием риторики явля-
ется «воздействие», которое рассматривается как цель и результат речевого действия и проявляется в виде нового психологического состояния адресата - нового знания, настроения, согласия с предложенной точкой зрения, желания действовать определенным образом.
В связи с этим еще со времен Аристотеля предполагалось, что, кроме сугубо рациональных элементов, изучаемых логикой, воздействующая речь обязательно должна содержать этические и психологические компоненты, состоящие из ценностей автора и обращения к чувствам аудитории. Эти компоненты обычно описывались в риториках как этос, логос и пафос (см., например: [2; 10]).
Этос - это нравственная (этическая) основа речи (нравы). Традиционно здесь рассматривается в основном облик оратора, та ораторская маска, которую говорящий считает необходимым предъявить слушателям, чтобы добиться взаимопонимания. Однако, как представляется, следует понимать этос более широко, как все этические аспекты речи. Важность этического компонента аргументации определяется тем, что выживание человека как рода и вида обусловлено рефлексивными актами отражения себя в мире, и это отражение изначально этично: «И увидел Бог, что это хорошо...», - гласит первая глава Библии (Быт. 1.10-15) - первоисточника христианской этики.
С когнитивной точки зрения роль этической аргументации состоит в том, что с ее помощью возможно формирование определенных моделей социального поведения, поскольку она является своеобразным механизмом взаимодействия мышления и речи (языка). Аргументация - не просто выраженный в речи способ рассуждения, но и «инструмент», позволяющий человеку осуществлять эффективное поведение в социальной среде. Она выполняет роль посредника в развитии социальных представлений и моделей обусловленного социального поведения [14].
Логос - это идея, содержательная (логическая) сторона речи (аргументы). Логос отвечает за рациональное понимание аудиторией сути и обстоятельств тезиса. «В частной риторике изучаются приемы аргументации, свойственные конкретным видам словесности, например, аргументация богословская,
юридическая, естественнонаучная, историческая. В общей риторике изучается метод построения аргументации в любых видах слова» [2, с. 17].
Пафос - это средства воздействия на аудиторию (психологическая сторона речи, страсти). Чтобы добиться согласия слушателей, необходимо не просто понимание, но и сочувствие идеям оратора. Эмоциональные аргументы позволяют воздействовать на чувства и желания слушателей. «Образное мышление древнее логического, рассуждающего. В силу этого образы глубоко проникают в сознание, а логические формы остаются на его поверхности, выполняя функцию строительных лесов вокруг здания мысли» [8, с. 100].
Этическая аргументация стоит в стороне от остальных двух ветвей. Многие авторы совсем не выделяют эту категорию аргументов; иногда такие аргументы объединяются с эмоциональными [1], в других случаях - с рациональными [5]. Основные споры во всех направлениях теории аргументации ведутся по поводу разделения рациональной (логос) и эмоциональной (пафос) ветвей аргументации.
Универсальность старого риторического принципа необходимости обращения к разуму, чувству и воле для наилучшего воздействия на аудиторию находит подтверждение и в современной науке. Так, В.И. Карасик отмечает, что релевантная для языковой личности единица знания - концепт - имеет три основные составляющие: понятийную, образную и ценностную [7].
Далее в рамках этих традиционных областей следует определить основные единицы аргументации. Наиболее оптимальной такой единицей, максимально соответствующей задачам риторического описания аргументации, является стратегия, которая представляет собой планирование деятельности оратора, состоящее в выборе определенных шагов аргументации на основании критериев оптимальности. Это органически связано с общим пониманием дискурса, который не является суммой аргументов, а имеет пронизывающую стратегическую сущность. Причем составление стратегии не может быть отождествлено с созданием плана речи (до сих пор так любимого многими авторами учебников по риторике). Стратегия - это принцип всей дея-
тельности оратора, постоянно корректирующего свои планы в соответствии с изменением ситуации, поскольку ему постоянно приходится «выбирать из определенного количества альтернативных вариантов такой ход, который представляется ему “лучшим ответом” на действия других» [13].
На точки соприкосновения между теорией речевых жанров и теорией речевых стратегий указывает О.С. Иссерс, которая перечисляет параметры, сближающие понятия «стратегия» и «речевой жанр»: коммуникативная цель как конституирующий признак, образ автора, концепция адресата, прогнозирование возможных реакций собеседника и пр. [6, с. 74]
Для теории риторических жанров понятие стратегии оказывается еще более необходимым. Так, если «цели речевых актов и -в большинстве случаев - речевых жанров ограничены конкретной коммуникативной ситуацией, эпизодом», то для риторических жанров, как и для стратегий, цели «являются долгосрочными, рассчитанными на конечный результат» [там же, с. 73]
Стратегии, используемые в риторических целях, могут быть определены как рациональные (имеющие преимущественно логические элементы воздействия), ценностные (имеющие преимущественно этические элементы воздействия) и эмоциональные (имеющие преимущественно психологические элементы воздействия).
Стратегии, составляющие основу речевого воздействия в конкретном риторическом жанре, складываются в систему. Первый уровень этой системы образует генеральная стратегия, соответствующая общей задаче жанра. На втором уровне появляются частные стратегии, которые помогают конкретизировать замысел оратора. Их набор уже в значительной степени зависит от желания оратора и ситуации (а не только от жанра), однако и здесь для типовых ситуаций существует и типовой набор возможностей. Каждая частная стратегия имеет свою микрозадачу, решение которой вносит определенный вклад в решение общей задачи речи.
Стратегии являются сложными единицами и строятся из более мелких единиц - тактик. «С точки зрения речевого воздействия
стратегию можно рассматривать только с помощью анализа тактик, поскольку стратегия - искусство планирования, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах. Тактика - это использование приемов, способов достижения какой-либо цели, линия поведения кого-либо. В этом контексте стратегия является комплексным феноменом, а тактика -аспектным. Таким образом, необходимо проанализировать аспектные феномены, чтобы составить целостное представление о стратегии» [9, с. 13].
Тактика определяется «системой оперативных методов, приемов и средств, используемых в процессе обсуждения проблемы и направленных на эффективную реализацию поставленных стратегических целей каждым из участников спора» [11, с. 70]. Тактика является искусством решения частных технических вопросов, необходимых для реализации стратегии. Однако стратегия - явление более сложное, чем просто сумма тактик. Она скорее «не “складывается” из них, а определяет их общее направление. И наоборот: являясь в какой-то степени частями стратегии и разворачиваясь линейно (во времени и пространстве), тактики не предшествуют стратегии, не составляют ее, а реализуют» [4, с. 7].
В связи с этим возникает вопрос: всегда ли сознательно оратор выбирает ту или иную стратегию (тактику)? Не возникает ли здесь ситуация, когда стратегии можно найти в воздействующей речи, однако трудно предположить, что оратор собирался их использовать (как в речи всегда можно отыскать и классифицировать определенные синтаксические конструкции, однако вряд ли оратор задумывается над тем, какие именно конструкции он употребляет)?
По этому поводу исследователи разговорной речи отмечают допустимость неосознанного характера использования стратегий: «Возможная актуализация свободных схем обязана свободному употреблению структур без предварительного обдумывания эффективности в процессе их выбора и дальнейшего применения. При спонтанном говорении форма не может быть предварительно с четкостью определена говорящим. Спонтанное конструирование (моделирование) формы пред-
ставляется нам естественным процессом» [12, с. 76]. Вместе с тем в институциональном дискурсе использование тех или иных стратегий является осознанным, вытекающим из специфики ситуации и жанра. Разумеется, оратор не может каждый раз размышлять на тему: какую бы стратегию выбрать? Однако автоматизм в выборе стратегий достигается упорными тренировками, осознанием того, какие именно стратегии характерны (обязательны) для того или иного жанра, то есть жанровое стратегическое поле конвенционально ограничено и определено.
Рассмотрим принцип построения системы риторической аргументации на примере защитительной судебной речи.
Защитительная речь может быть определена как риторический жанр опровержения. В соответствии с требованиями этого жанра в нем выделяются две части: вытеснение тезиса оппонента и утверждение своего тезиса. Именно поэтому все реально встретившиеся средства воздействия защитительной речи объединяются в две генеральные стратегии: дискредитация концепции оппонента и представление своей концепции. В зависимости от того, какие частные стратегии они включают, они могут иметь как ценностный, так и рациональный характер. Психологические частные стратегии в чистом виде используются гораздо реже. В то же время психологические тактики встречаются регулярно наравне с другими.
Таким образом, если для обвинительной речи достаточно одной стратегии дискредитации подсудимого, то для защитительной речи необходимы обе. Однако изучение судебных выступлений выдающихся юристов показывает, что эти стратегии в конкретной речи весьма редко востребуются в одинаковой степени. Иногда в качестве главной оратор избирает стратегию дискредитации, тогда представление собственной концепции низводится до положения частной стратегии или даже (правда, редко) тактики, в других случаях ведущей оказывается позитивная стратегия, тогда критика вводится мелкими фрагментами в разные части речи. Таким образом, в каждой реально сказанной речи генеральная стратегия всегда одна. В целом обе эти стратегии являются достаточно рас-
пространенными, выбор той или другой зависит от существа дела.
В связи с этим риторическая процедура создания защитительной речи выглядит следующим образом. Сначала оратор формулирует задачу речи [убедить судей в невиновности (или меньшей виновности) подсудимого], затем определяет основную концепцию, генеральную стратегию аргументации (например, дискредитация концепции оппонента на основании недоказанности обвинения), затем разрабатывает частные стратегии и тактики (как убедить в том, что у противника аргументов мало и они неубедительные?): дискредитация свидетелей, критика следствия и пр.
Так, например, в речах Ф.Н. Плевако можно встретить все типичные разновидности стратегий и тактик. В частности, в деле Кострубо-Карицкого генеральная стратегия дискредитации доводов оппонента (недоказанность обвинения) имеет рациональный характер. В делах Горнштейна и Маруева используются ценностные стратегии: в первом случае генеральной является стратегия предъявления своей позиции (обосновывается отсутствие мотива для поджога у подсудимого); во втором - стратегия дискредитации показаний свидетелей, на которых строится обвинение, для обоснования их неубедительности (недостаточности для вынесения обвинительного приговора). В качестве примера, когда генеральная стратегия предъявления своей позиции имеет эмоциональный характер, сошлемся на речь по делу Качки, где главным становится обращение к сочувствию, состраданию подсудимой.
В процессе создания речи адвоката, как правило, вначале отбираются рациональные частные стратегии, к которым можно отнести: опровержение доводов прокурора, толкование норм законодательства, анализ показаний экспертов и пр. Затем привлекаются этические частные стратегии: «благие намерения» (которыми руководствовался подсудимый при совершении деяния), осуждение потерпевшего (в случаях, когда он сам провоцировал подсудимого), дискредитация стратегии прокурора и пр. Наконец, в последнюю очередь извлекаются психологические тактики: сочувствие подсудимому (адвокат
живописует его жизнь так, чтобы сформировать представление о невыносимости обстоятельств и условий), иллюстрирование, сопоставление и пр.
Разумеется, между этими группами, как и между самими стратегиями (тактиками), нет непроходимой границы. Ценностные элементы могут проникать в рациональные стратегии, психологические элементы - в ценностные и пр. Вместе с тем основная микрозадача стратегии (тактики) всякий раз может быть определена достаточно четко.
Здесь следует применять тот же риторический принцип, что и при определении цели всей речи: цель определяется не по тому, куски с какой интенцией включает высказывание (как это делается в прагмалингвистике), а по конечному намерению - если оратор вышел и говорит, то всегда можно определить, ради чего он это в конечном счете делает, что хочет получить в конце, на выходе; именно эта генеральная конечная интенция и есть цель речи. Аналогично и в каждой стратегии есть некоторая основная микрозадача (он анализирует показания свидетеля, он излагает события, он опровергает доводы оппонента и пр.), вкрапления с другой интенцией должны быть признаны вспомогательным элементом, не нарушающим общей целостности стратегии.
По поводу состава и характера стратегий в различных видах дискурса в литературе существует довольно много противоречивых суждений.
Так, У. Виндиш [15] выделяет следующие стратегии: цитация, опровержение, симуляция, демаскирование, ирония, уступка и др. На первый взгляд выделенные стратегии представляются весьма разнородными, несопоставимыми по объему: от достаточно объемных, содержательных (опровержение) до сугубо формальных, работающих лишь на уровне выражения (цитация). За эту несоразмерность данная концепция не раз подвергалась критике со стороны ученых (см., например: [12, с. 257]). Вместе с тем, соглашаясь в целом с этой критикой, хотим отметить, что проблема несоизмеримости членов этого ряда вполне может быть решена, если считать стратегиями только самые общие формы, в то время как более мелкие перевести
в ранг тактик. Само наличие данных характеристик указывает на богатую семантическую сущность аргументативного поля, поэтому их упорядочение и описание является насущной задачей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Анисимова, Т. В. Современная деловая риторика I Т. В. Анисимова, Е. Г. Гимпельсон. - М. : МПСИ, 2004. - 432 с.
2. Волков, А. А. Основы русской риторики I А. А. Волков. - М. : Сити-пресс, 1996. - ЗЗЗ с.
3. Еемерен, Ф. Х. Аргументация, коммуникация и ошибки I Ф. Х. Еемерен, Р. Гроотендорст. -СПб. : Васильев. о-в, 1992. - 208 с.
4. Иванова, Ю. М. Стратегии речевого воздействия в жанре предвыборных теледебатов : дис. ... канд. филол. наук I Ю. М. Иванова. - Волгоград, 2003. - 137 с.
З. Ивин, А. А. Риторика: Искусство убеждать : учеб. пособие I А. А. Ивин. - М. : ФАИР-ПРЕСС, 2003. - 304 с.
6. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи I О. С. Иссерс. - М. : УРСС, 2001. - 284 с.
7. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс I В. И. Карасик. - Волгоград : Перемена, 2002. - 477 с.
8. Масарский, М. В. Убеждающее слово I М. В. Масарский. - М. : Мол. гвардия, 2004. -1З9 с.
9. Паршина, О. Н. Стратегии и тактики речевого поведения современной политической элиты России : монография I О. Н. Паршина. - Астрахань : Изд-во АГТУ, 2004. - 196 с.
10. Рождественский, Ю. В. Теория риторики I Ю. В. Рождественский. - М. : Добросвет, 1997. -З97 с.
11. Солодухина, О. А. Юридический диалог. Теория и практика. Круг проблем I О. А. Солодухи-на, О. А. Солодухин. - М. : Эксперт. бюро, 1998. -128 с.
12. Фанян, Н. Ю. Аргументация как лингвопрагматическая структура : дис. ... д-ра филол. наук I Н. Ю. Фанян. - Краснодар, 2000. - 349 с.
13. Фелькнер, Р. Использование теории игр в практике управления I Р. Фелькнер. - Режим доступа: http:IIwwwIptpuIruIissuesIЗ99Ihtml.
14. Цепцов, В. А. Когнитивная модель аргументации I В. А. Цепцов, П. Куарье II Психологический журнал. - 1997. - №> 1. - Т. 18. - С. 81-90.
1З. Windish, U. Le raisonnement et le parler quotidiens I U. Windish. - Geneve, 1982. - 240 с.
ON PECULIARITIES OF ARGUMENTATION IN JUDICIAL SPEECH
N.K. Prigarina
This article considers the principles of rhetorical arguments construction in the protective judicial speech. The basic unit of argument is recognized as a strategy which can be subdivided into a general and private one. The choice depends on the intentions of the speaker, hence the structure types can be defined as ethical, rational or emotional.
Key words: rhetoric, argumentation theory, ethical argumentation, rational argumentation, emotional argumentation, strategy and tactic of argumentation, system of strategies of the protective (judicial) speech.
