CC BY
70
ББК 83.3(2Рос=Рус)1 YAK 882.091+820.091
А.Ю. САРКИСОВА
A.YU. SARKISOVA
ОБ ОДНОМ ВОЗМОЖНОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ИСТОЧНИКЕ РОМАНА Л.Н. ТОЛСТОГО «СЕМЕЙНОЕ СЧАСТИЕ»
ABOUT ONE POSSIBLE LITERARY SOURCE OF L.N. TOLSTOY'S NOVEL «FAMILY HAPPINESS»
В статье проводится сравнительно-типологический анализ романов «Семейное счастие» Л.Н. Толстого и «Простая история» английской писательницы Елизаветы Инчбальд (1753-1821) в контексте проблемы жанровой типологии и динамики европейского психологического романа. Ставится вопрос о том, что роман Е. Инчбальд мог входить в круг английских романов, чтение которых оказало этико-эстетическое воздействие на жанр семейного романа в творчестве Л.Н. Толстого.
The author represents the comparatively typological analysis of the novels «Family Happiness» by L.N. Tolstoy and «Simply Story» by Elizabeth Inchbald, an English writer (1753 -1821), in the context of the European psychological novel genre typology and dynamics problem. It is assumed that E. Inchbald's novel could have been included in the circle of English novels. Reading that is the reason of an ethic and aesthetic influence on L.N. Tolstoy's family novel.
Ключевые слова: Л.Н. Толстой, Е. Инчбальд, «Семейное счастье», психологический роман, русско-английские литературные связи.
Key words: L.N. Tolstoy, E. Inchbald, «Family Happiness», psychological novel, Russian and English literary contacts.
«Семейное счастие» (1859) - одно из немногих произведений Л.Н. Толстого, проблематика которых ограничена вопросами «частной жизни». Роман, повествующий о развитии чувств молодой девушки Маши и её опекуна Сергея Михайловича, интересен, прежде всего, своим психологизмом и нравственной проблематикой.
Известно, что Толстой позже в ряде писем небрежно отзывался о «Семейном счастии», не считая это произведение заслуживающим внимания. Роман относится к раннему периоду творчества писателя, когда ещё формируются его метод и стиль. Наряду с автобиографическими истоками (история отношений с В.В. Арсеньевой), в романе молодого Толстого сказались различные литературные влияния. Исследователи, в частности, отмечали стилистическое подражание И.С. Тургеневу [9, с. 363]. Проблема своеобразия содержания и поэтики «Семейного счастия» в отечественном литературоведении получила также освещение в связи с повестью Н.М. Карамзина «Юлия». Однако контекст литературных традиций, в русле которых развивался Толстой, может быть расширен.
Родиной «эпоса частной жизни», семейно-бытового романа, считается Англия. В индустриальной урбанизированной Англии именно частная жизнь становится в XVIII - XIX веках критерием нравственности: человек проверялся на этическую состоятельность не в политике и общественной жизни, а в семейных отношениях, в любви, в быту. Английский семейно-бытовой роман представлен именами Сэмюэля Ричардсона, Фанни Берни, Оливера Гол-дсмита, Генри Филдинга, Марии Эджворт, Джейн Остен, Шарлотты и Эмилии Бронте, Чарльза Диккенса, Уильяма Теккерея и многих других авторов.
Вопрос о генетических и типологических связях творчества Л.Н. Толстого с английским семейным романом также не остался без внимания ли-
тературоведов [3, с. 7]. А.Г. Татьянина отмечает, что «связь «Семейного счастия» с английской литературой, а точнее с английским семейным романом, признается большинством исследователей» [7, с. 125]. Однако недостаточная изученность всего корпуса английских образцов семейного романа, которые переводились и читались в России, оказывали определённое воздействие как на формирование эстетики и стиля русских писателей, так и на динамику жанрового развития европейского романа, актуализирует проблему расширения самого материала, введения в научный оборот большего пласта английской прозы.
В данной статье показывается, что интерес Толстого к достижениям английского семейного романа отразился в его внимании к малоизвестному сегодня, но значимому для своего времени роману английской писательницы XVIII века Елизаветы Инчбальд «Простая история» (1791).
Роман «Простая история» состоит из двух частей, первая из которых повествует об образе жизни и внутренних переживаниях восемнадцатилетней мисс Милнер до замужества: сложное переплетение в характере героини искренней доброты, чувствительности и великодушия с тщеславием, легкомыслием, живостью характера даёт большой простор для тонкого психологизма автора. Во второй части романа повествуется о неудачном исходе брака мисс Милнер и о жизни её дочери Матильды, воспитанной в строгости и умеренности, воплощающей авторский идеал. На материале частных судеб Инч-бальд воссоздаёт, таким образом, картину быта и нравов английского дворянства в двух поколениях, обличает порок и даёт своё представление о норме.
На русском языке роман Инчбальд был напечатан в журнале «Отечественные записки» в шестом и седьмом номерах 1848 года. Симптоматично, что «Простая история» впервые была переведена и опубликована в России только в 1848 году - спустя полвека после её написания. К 50-м годам, в период заката «натуральной школы» с её социально значимой проблематикой, в России значительно возрастает интерес к психологизации. Период конца 40-х - первой половины 50-х годов Л.Я. Гинзбург назвала «промежуточной порой» [2, с. 257], которая закончилась качественно новым взлётом русской психологической прозы. Это период жанровых и эстетических исканий русской прозы, время формирования нового метода, время, когда «наблюдался повышенный интерес к мемуарам, автобиографиям, запискам, очеркам, вообще к всевозможным документальным жанрам» [2, с. 257], то есть повышенный интерес к человеку, его самоанализу, внутренней частной жизни, к очеловеченному взгляду на историю и современность. В контексте данной работы интересно заметить, что именно в английской исторической науке были очень распространены биографии как «особая самодостаточная культурно-историческая форма постижения и трансляции личностного индивидуального опыта» [1, с. 29]. Внимание к биографии свидетельствовало об интересе к человеку, к фактам, сосредоточении на нравственном содержании здоровой, сильной, гармоничной личности. Именно в английской культуре мощное основание находили истоки европейского психологического романа. Журнал «Отечественные записки» не случайно обращается в эти годы к опыту английской литературы, уже разработавшей основные коллизии психологического романа о частной жизни. Публикация романа Инчбальд в одном из самых читаемых, популярных российских журналов своего времени сделала его фактом русской общественно-духовной жизни, литературным событием. Известен положительный отзыв о романе И.А. Гончарова (письмо А. А. Краевскому от 12 мая 1848 г.): «Вчера я случайно узнал, что Вы хотите назвать роман мисс Инчбальд, переводимый в «Отечественных записках», Обыкновенной историей. Такое заглавие мне кажется неудобным как для меня, так и для Вашего журнала: для меня потому, что довольно и одинаковых заглавий, чтоб подать повод к нелепому сравнению обоих романов, причём вывод окажется, конечно, не в мою пользу: роман мисс Инчбальд несравненно выше моего» [4, с. 193-194].
Молодому Толстому, задумавшему написать роман от лица молодой девушки, безусловно, был интересен опыт женской прозы. Не будет преувеличением сказать, что именно английская женская проза в 1850-е годы пользовалась наибольшим авторитетом. Так, А.В. Дружинин, главный проводник английской литературы в России и один из инициаторов развития русской психологической повести, писал в 1853 году, что не любит германских, русских и французских писательниц, но английских писательниц уважает и любит, «как любит и уважает их вся образованная Европа» [6, с. 177]. Нравоописательные романы английских писательниц XVIII - первой половины XIX века, в центре которых неизменно оказывалась юная героиня, актуализировали проблемы нравственного воспитания личности на материале обыденной повседневной жизни.
Роман «Семейное счастие» обнаруживает целый ряд параллелей в области сюжета, проблематики и поэтики с романом Инчбальд, определяемых жанровыми, эстетическими и нравственно-этическими поисками русского писателя.
Оба романа раскрывают процесс зарождения и развития любовного чувства между юной героиней и её опекуном, который в обоих романах становится мужем героини.
Оба романа начинаются с темы смерти. Умирает мать Маши, умирает отец мисс Милнер, в результате чего каждая из героинь остаётся на попечение опекуна. Маше в начале повествования семнадцать лет, Сергею Михайловичу - тридцать шесть. Героине «Простой истории» мисс Милнер - восемнадцать лет, мистеру Доррифору - около тридцати. В обоих романах опекун -друг покойного отца.
Отношения опекунства - удачный авторский ход, расширяющий возможности психологизма и этического пафоса. Благодаря опекунству, между героями возможно свободное общение, не вызывающее пересудов в обществе и не смущающее самих героев. С тончайшим психологизмом Инчбальд и Толстой изображают взаимоотношения героя и героини до свадьбы, размытую грань между привязанностью к опекуну-другу и любовью, процесс осознания героиней собственных чувств, сопровождающийся сомнениями и противоречивыми переживаниями.
Опекунство оказывается удобным приёмом для вкрапления в психологический роман нравственной проблематики. В обоих романах опекун - это вовсе не романтический герой (портрет Сергея Михайловича подчёркнуто не романтический; мистер Доррифор - священник, скованный обетом безбрачия). Опекун в обоих романах - нравственный авторитет. Именно его нравственного суда больше всего боится героиня, совершив какой-либо проступок или осознавая какое-либо недостойное своё намерение. (Приведём характерный фрагмент из романа Инчбальд: «Мисс Милнер, в гостиной лорда Эльмвуда, окружённая множеством слушателей, в числе которых даже враги не могли не удивляться её уму, одушевлённая их одобрениями и похвалами, и мисс Милнер, готовая явиться к своему опекуну и выслушать от него строгий выговор, быть с ним наедине, без легкомысленных свидетелей, которые могли бы придать ложный блеск её поступкам, вспомоществуемая одной собственной совестью, которая втайне упрекала её - были два совершенно различные существа. Хотя все ещё прекрасное, лицо её, однако ж, совершенно изменилось; сама фигура её сделалась как будто меньше, походка неправильнее, манеры тяжелее; в них не было прежней ловкости, развязности» [5, с. 157]. Опекун в обоих романах - человек, пользующийся беспрекословным уважением и доверием героини, мнение которого она больше всего ценит, уважение которого боится потерять, а уже «готовую» любовь его - старается заслужить.
Авторы ставят проблему морального влияния героя на героиню. Не случайно опекун - лицо, занимающееся воспитанием своего подопечного, а не только ведением его дел и защитой имущественных интересов. С обра-
зом опекуна у каждой из героинь тесно связана мысль об отце, который ему доверял. Опекун в каждом романе - это старший друг, дающий нравственные советы, но не навязывающий их героине, дающий ей возможность свободного выбора. Героине хочется быть лучше, хочется совершенствоваться. Так Маша в «Семейном счастии» под влиянием Сергея Михайловича с радостью читает новые книги, занимается музыкой, занимается с Соней уроками. Маша постоянно держит в голове, как бы он отнёсся к тому или иному её поступку, сверяет свои мысли с его мыслями, принимает новые вкусы и занятия под его влиянием: «Все мои тогдашние мысли, все тогдашние чувства были не мои, а его мысли и чувства, которые вдруг сделались моими, перешли в мою жизнь и осветили её» [8, с. 84]. Оба героя демонстрируют видимое равнодушие к внешности героини (что поначалу весьма задевает последних), не приемлют кокетства, более заботясь об их внутренней красоте. Героиня романа Инчбальд не может этого принять: «Гордость мисс Милнер возмутилась: пока он был мистер Доррифор, осуждённый своим религиозным саном на безбрачие, его равнодушие к прелестям мисс Милнер скорее заслуживало уважения, чем было достойно упрёка; но теперь он был почти свободен и мог делать выбор жены. Мисс Милнер глубоко оскорблялась тем, что он тотчас же не избрал её и вообще, по-видимому, не обращал внимания на её красоту. Она привыкла видеть своими поклонниками всех молодых людей, которые её знали; и для неё было в высшей степени оскорбительно равнодушие кого она особенно желала видеть у ног своих» [5, с. 193-194]. Маша, героиня «Семейного счастия», сталкивается с похожими ощущениями: «Что также сначала не нравилось мне, а потом, напротив, сделалось приятно, - было его совершенное равнодушие и как бы презрение к моей наружности. Он никогда ни взглядом, ни словом не намекал мне на то, что я хороша, а, напротив, морщился и смеялся, когда при нем называли меня хорошенькою. Он даже любил находить во мне наружные недостатки и дразнил меня ими» [8, с. 83].
Внешняя красота противопоставляется внутренней красоте. Так, когда миссис Гилльгрев, семье которой помогла мисс Милнер, спросили о росте последней, она с удивлением обнаружила, что не помнит роста мисс Милнер: «Она показалась мне прекрасною, как ангел, а может быть это потому, что я находилась под влиянием её душевной красоты» [5, с. 131].
Вместе с тем, отношения героя и героини - это и отношения на равных, они друзья. Героинь обеих романов отличает живость характера и самостоятельность мнений, что не даёт им полностью раствориться в другом человеке. Героиня часто даже выигрывает на фоне героя свободой и нешаблонностью мысли, молодостью.
Центральное место в обоих романах занимает этическая оппозиция деревенской уединённой жизни и светской городской.
Обе героини, мисс Милнер и Маша, жаждут светских успехов и скучают в деревне. Мисс Милнер, которую отправляли в деревню, осознавала, что «несправедливо, бесчеловечно принуждать молодую, прекрасную девушку заключиться в грустное уединение, тогда как Лондон полон её обожателями, которых отъезд её должен сильно поразить» [5, с. 154]. Подобные переживания испытывает и героиня Толстого: «...Чувствовалось и то, что я молода, хороша, как все мне говорили, а вот вторую зиму даром, в уединении, убиваю в деревне» [8, с. 72]. Герой же в каждом романе выступает сторонником нравственной жизни вдали от светской суеты и соблазнов, в уединении и труде. Счастье видится в том, чтобы «жить для другого». Герой мечтает о тихом семейном счастье в деревне. Пристрастие героини к светским развлечением, тщеславное желание нравиться служит поводом нарастающего непонимания с опекуном (мужем).
В обоих романах причиной первого серьёзного разлада между героем и героиней послужило её желание ехать на бал против его воли (глава седьмая в «Семейном счастии», глава седьмая части первой в «Простой истории»). Психологическая коллизия развивается совершенно аналогично в двух ро-
манах: герой впервые категорично настаивает на своём, никто не хочет уступать, затем она пытается пожертвовать удовольствием и не ехать, он не хочет принимать жертву («борьба великодуший»), оба в результате недовольны собой. Мистеру Доррифору «казалось, что если бы он увидел мисс Милнер в бальном платье, попирающую его приказания, он испытал бы вполовину менее страдания, чем теперь. Он проклинал себя» [5, с. 145]. Сергей Михайлович также после ссоры настаивает на том, чтобы поехать на раут.
Толстой показывает, что это частное событие не прошло бесследно для семейных отношений, дистанция между героями увеличилась, пропала искренность в отношениях. Героиня, будучи закружена светом и не сомневаясь в любви мужа, забывает о том, что необходимо беречь семейное счастие.
Интересно сопоставление двух текстов в отношении развития собственно любовной линии. К сомнениям, связанным с определённой разницей в возрасте и жизненным опытом (Сергей Михайлович однажды восклицает, что поздно ему уже жениться), в «Простой истории» добавляется тот факт, что страсть героини запретная: мистер Доррифор связан обетом безбрачия, и у героини нет ни малейшей надежды на взаимность. С психологическим мастерством Инчбальд описывает всю гамму чувств героини от полного отчаяния и противоречивых страстей до неожиданного полного счастья, когда Доррифор по разрешению Папы отказался от духовного звания. Показан момент абсолютного счастья героини, утверждается непреходящая ценность любви; и тем острее пафос описания неудавшейся семейной жизни: героиня, убедившись во взаимности, будучи уверенной в Доррифоре решает испытывать его любовь недостойным поведением. Мисс Милнер отказывается понимать брак как ежедневный труд, она снова предаётся светским развлечениям, ей нравится внимание мужчин, хотя она любит одного мужа, не считает нужным ничем поступаться ради семейного счастия. Это приводит к полному краху в семейной жизни, потере добродетели и разрыву.
Толстой, напротив, показывает, как удаётся героине прийти к пониманию семейного счастья как спокойной любви к детям и отцу своих детей.
В обоих романах сильны тенденции сентиментализма. Традиции испо-ведальности, психологизации во многом уходят корнями в английский сентиментализм. Достижения литературы сентиментализма в области психологизма связаны с интересом к внутренней жизни человека, к чувству, рефлексии. Самоанализ Маши в «Семейном счастии» перекликается с популярными в эпоху сентиментализма жанрами романа в письмах, исповеди.
Мисс Милнер - это сентиментальная героиня, чувствительность -основная черта её характера, однако это отнюдь не слезливая барышня. Чувствительность проявляется в повышенной восприимчивости, эмоциональном отклике на внешние события. Инчбальд так характеризует свою героиню: «Она была прекрасна: ей слишком часто льстили, возвышая достоинство её красоты, и она считала напрасно потерянной каждую минуту, в которую ей не удавалось увеличить число своих побед. Она была слишком чувствительна, и эта чувствительность очень часто проявлялась непосредственно в обидах или невнимательности. Кроме того, она приобрела опасную репутацию девушки остроумной; в действительности, она не имела претензий на остроумие, но, слушая её разговор, самый тонкий критик мог ошибиться в этом» [5, с. 133]. Мисс Милнер неоднозначна. Она добра (помощь семейству Гилль-грев, жалость к Рушбруку), её отличает живость характера, обаяние; она способна увлечься, подвержена светским соблазнам, но всегда открыта для добрых наставлений, искренне отзывается на них. Со свойственным эпохе Просвещения дидактизмом Инчбальд последовательно показывает, что в несложившейся судьбе героини виновато именно её тщеславие и любовь к светскому образу жизни.
Толстого никогда не интересовала «идеальная» героиня в классическом понимании. Его героини - Наташа Ростова, Анна Каренина, Катюша Маслова - это живые характеры, которые могут оступаться. Маша в «Семей-
ном счастии» выглядит намного живее своего мужа, у которого в душе всегда сохраняются равновесие и гармония, который уверен в правоте, незыблемости собственных убеждений.
Толстой вывел европейский психологический роман на качественно новый уровень. Безусловно, уже в первом романе в области психологизма он идёт дальше своих английских предшественниц. В романе Толстого проникновеннее самоанализ, сильнее драматизм, трагичнее осознание противоречивости и сложности жизни. Тем интереснее отдать должное литературной традиции и проследить жанровую динамику психологического романа.
Этическая направленность английской сентиментально-просветительской прозы и европейская идея ценности личности могли предопределить внимание Толстого к роману Елизаветы Инчбальд. Высшие образцы русской психологической прозы второй половины XIX века закономерно тяготели к актуализации нравственного содержания. Этика и психологизм оказываются в тесной взаимосвязи: «Этика указывала должное в перспективе свободного нравственного решения, психологизм XIX века анализировал сущее в его исторической, социальной, биологической обусловленности. Этика рассматривала поведение как выбор, психологизм - как синхронность логически противоречивых побуждений. Но и этика и психологизм стремились познать поведение, и не случайно величайший гений психологического анализа всю жизнь был неутомимым моралистом, оценивавшим каждое движение созидаемых им персонажей» [2, с. 462-463].
Приведённый анализ служит ещё одним подтверждением внимания Л.Н. Толстого к английской литературной традиции, в том числе на этапе раннего его творчества - времени формирования метода, а также может быть интересен при освещении жанровой типологии европейского романа конца XVШ-XIX вв.
Литература
1. Беленький, И.Л. Биография и биографика в отечественной культурно-исторической традиции [Текст] / И.Л. Беленький // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. - М., 2001. - Вып. 5. - С. 29-45.
2. Гинзбург, Л.Я. О психологической прозе [Текст] / Л.Я. Гинзбург. - Л. : Сов. писатель, 1971. - 464 с.
3. Гнюсова, И.Ф. Л.Н. Толстой и У.М. Теккерей: проблема жанровых поисков [Текст] : дис. ... канд. филол. наук / И.Ф. Гнюсова. - Томск, 2008. - 184 с.
4. Гончаров, И.А. Собр. соч. : в 8 т. [Текст] / И.А. Гончаров. - М. : Худож. лит., 1980. - Т. 8. - 557 с.
5. Инчбальд, Е. Простая история [Текст] / Е. Инчбальд // Отеч. записки. -1848. - Т. 58. - № 6 (Отд. 1). - С. 125-234 ; Т. 59. - № 7 (Отд. 1). - С. 129-232.
6. Дружинин, А.В. Письмо «иногороднего подписчика» об английской литературе и журналистике [Текст] / А.В. Дружинин // Современник. - 1853. -Т. 41. - № 10 (Отд. 6). - С. 177-194.
7. Татьянина, А.Г. Проза молодого Толстого и проблема семейного романа [Текст] / А.Г. Татьянина : дис. ... канд. филол. наук. - М., 2000. - 194 с.
8. Толстой, Л.Н. Семейное счастие [Текст] // Собр. соч. : в 22 т. / Л.Н. Толстой. -М. : Худож. лит., 1979. - Т. 3. - С. 72-150.
9. Эйхенбаум, Б.М. Лев Толстой. Кн. 1 : 50-е годы [Текст] / Б.М. Эйхенбаум. -Л. : Прибой, 1928. - 416 с.
