Об истории языковой политики в России (часть 2) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

I

Теория языка

Л

J

М.В. Дьячков,

Е.И. Абрамова

Об истории

языковой политики в России (часть 2)

В статье дается общее описание развития языковой ситуации в России. Рассматривается языковая политика в Советском Союзе и в Российской Федерации в ХХ веке. Особое внимание уделяется языковому законодательству и статусу миноритарных языков в настоящее время.

The article deals with the general description of the development of the language situation in Russia. It reports on the language policy in the Soviet Union and in the Russian Federation in the 20th century. The article focuses on the present status of the minority languages and discusses the legislation on languages Russia.

Ключевые слова: языковая ситуация; языковая политика; миноритарный язык; государственный язык; языковое законодательство.

Key words: language situation; language policy; minority language; state language; language legislation.

С середины 1930-х годов языковая политика в СССР претерпела существенные изменения. Во многом этому способствовало постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 марта 1938 года «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». Собственно, сам по себе текст постановления, казалось бы, ничем не ущемлял национальные языки, тем не менее его реализация на местах открыла «полувековой период ограничения сферы функционирования родных языков в образовании» [5: с. 54]. Одновременно с принятием этого постановления по всей стране развернулась деятельность по переводу национальных языков с латинской графики на русскую, причем, в отличие от первого периода альфабетизации, она осуществлялась стихийно, при отсутствии единого организующего центра.

54

вестник мгпу ■ серия «филология. теория языка. языковое образование»

Возник резкий разрыв между тем, как писалось «вчера», и как должно писаться «сегодня». Большое количество литературы на латинице полностью выводилось из употребления, что наносило существенный урон культуре и образованию, приводило к снижению уровня грамотности. Для ряда языков это была уже третья или более смена алфавита на протяжении жизни одного поколения. В качестве примера можно рассмотреть процесс преобразований и флуктуаций в языковой политике в Карелии, в результате которых там до сих пор единой письменности и единого языка так и не существует [8].

По-видимому, перевод письменности ряда языков (чувашского, якутского и др.) с русской графики, уже принятой населением и апробированной, на латинскую был необоснованным. Но еще более необоснованной представлялась эта вторичная реформа орфографии. Во-первых, она осуществлялась лишь из политических соображений. Утверждения ряда лингвистов о том, что латинизированные алфавиты «являлись до известной степени тормозом в усвоении русского языка» [3: с. 17] и что «русская графика облегчила усвоение заимствований из русского языка» [1: с. 17], не представляются убедительными.

При переводе на русскую графику проявилась недостаточная лингвистическая квалификация «реформаторов», что приводило к тому, что в словарях и учебной литературе допускались разночтения, одна и та же грамматическая форма допускала различное выражение. Например, многочисленные и недостаточно компетентные преобразования кабардино-черкесского алфавита привели к тому, что, по мнению местных специалистов, «большая половина адыгской нации остается неграмотной» [2: с. 3].

Помимо этого десятки языков были признаны «неперспективными», и для них алфавиты на основе русской графики вообще не были разработаны. Из письменных эти языки опять превратились в бесписьменные. Резко сократилось использование национальных языков в системе школьного образования. В 1971 году со страниц авторитетного журнала «Вопросы языкознания» прозвучала следующая оценка труда разработчиков алфавитов для национальных языков первых послереволюционных десятилетий: «Попытки создавать письменность на этих языках или прилагать дальнейшие усилия языковедов для развития таких языков или диалектов едва ли целесообразны» [6: а 23]. Все это постепенно привело к тому, что люди стали меньше использовать свои родные языки как в общественных, так и в личных сферах жизни.

Первоначально предполагалось, что переход всех языков народов СССР на русскую графику приведет к унификации в издательском деле. Однако разобщенность при создании алфавитов и несогласованная работа привели к тому, что напечатать статью или книгу на определенном национальном языке сейчас возможно только в данном национальном регионе из-за наличия в этих алфавитах дополнительных литер.

Еще больший ущерб системе образования в целом и функционированию и развитию местных языков был нанесен в начале 1960-х годов, когда было

запущено в оборот положение о том, что русский язык «стал фактически вторым родным для народов СССР» [7: с. 90]. Этот чисто политический тезис пытались «научно» обосновать некоторые обществоведы и лингвисты, которым должно быть хорошо известно, что говорить о «втором родном языке» большинства населения просто бессмысленно.

Подобные меры на всей территории страны приводили к существенному сокращению функций национальных языков и к резкому падению их социального престижа. Те достижения, которыми по праву можно было гордиться, — разработка письменностей, расширение функций национальных языков, их использование во многих сферах жизни: в образовании, в СМИ, в общественной жизни и т.д. — были сведены на нет. Многие языки, только приступившие к расширению своих коммуникативных функций, вновь были ограничены сферой бытового и внутрисемейного общения.

В обществе формировалось мнение о том, что в пределах всей многонациональной и многоязычной страны для полноценной коммуникации достаточно владеть только одним языком — русским. В результате к середине 1980-х годов использование местных национальных языков в среднем образовании сохранилось лишь для тувинского, якутского, башкирского и татарского языков [11]. Оказалось полностью забытым положение о целесообразности и эффективности начального обучения на родном языке. Не принималось во внимание и то обстоятельство, что, перейдя на русский язык, иноязычный индивид вовсе не становился русским, не «аккультурировался», а подвергался деэтнизации и пополнял число этнических маргиналов. Происходила языковая ассимиляция без межэтнической интеграции, в результате возникало полуязычие, при котором индивид не владел полностью ни одним языком. Вместе с тем, такую деэтнизацию и культурную маргинализацию ряда народов страны некоторые этнографы и лингвисты стали стыдливо называть аккультурацией.

В СССР широко использовалось понятие национально-русского и русско-национального двуязычия. «Одностороннее национально-русское двуязычие», которым фактически маскировалась ситуация, когда носители миноритарных языков владели своим родным языком и русским, а проживающие рядом с ними русские — только русским, рассматривалось как исторически обусловленное и неизбежное, перспективное и не имеющее альтернативы. Между тем, подобная ситуация, как уже было сказано, была двуязычной лишь частично, поскольку под двуязычием понимается попеременное общение одних и тех же индивидов на двух языках. «Одностороннее двуязычие» не обеспечивало стопроцентной коммуникации между носителями различных языков, поскольку такая коммуникация осуществлялась лишь тогда, когда использовался русский язык. Когда же носители миноритарного языка использовали свой родной язык, русскоязычные коллеги оказывались за пределами коммуникации. Престиж родных нерусских языков еще более понижался.

Во многих случаях национальное меньшинство вследствие «одностороннего двуязычия», оказывалось не в состоянии раскрыть русскоязычным соседям все

богатства своего языка и своей культуры. Вместо культурного взаимообогаще-ния, вместо межэтнической интеграции происходило этнокультурное разъединение и обособление. При этом следует помнить, что межэтническая интеграция, без которой невозможно гармоничное существование в рамках единого многонационального и многоязычного государства, не является этнической ассимиляцией, которой так опасаются многие представители национальных меньшинств. Ассимиляция — это утрата своих этнокультурных и этноязыковых особенностей, а интеграция — это полное сохранение своих особенностей при овладении особенностями соседей. Между тем общесоюзная языковая политика в СССР, основанная на принципе «одностороннего двуязычия», приводила к сужению функций языков большинства российских этносов, не способствовала их интеграции. Социологические опросы последнего времени свидетельствуют о пессимистическом отношении носителей миноритарных языков к перспективе их сохранения. Например, 32% опрошенных респондентов — носителей финно-угорских языков России считают, что их языки постепенно исчезают [13].

Поскольку в законодательстве СССР и РСФСР статус языков России не был регламентирован, все языки СССР и России можно было считать юридически равноправными. Однако когда в 1970 году была издана книга М.И. Исаева «Сто тридцать равноправных», ее содержание и заголовок вызвали неудовольствие у ряда лингвистов, приравнявших понятие равноправия к понятию равнофункци-ональности [6: а 28]. М.И. Исаев же писал не о равнофункциональности, а о равных исходных позициях для всех языков, о создании условий, при которых они могли бы развиваться и функционировать в соответствии с коммуникативными потребностями своих носителей.

В начале 1990 года проходило обсуждение проекта закона «О языках народов СССР», в соответствии с которым русский язык провозглашался официальным языком СССР. В ходе обсуждения далеко не все были убеждены в необходимости и целесообразности придания русскому языку статуса официального языка Союза. В частности, академик А.Д. Сахаров предлагал формулировку «язык официального межреспубликанского общения» [8]. Эта точка зрения не получила достаточной поддержки. Союзный закон о языках был принят, но не был ратифицирован в ряде союзных республик (закавказских, балтийских), а с распадом СССР прекратил свое существование.

В 1991 году был разработан и принят новый закон «О языках народов РСФСР». Впервые в истории российского законодательства было провозглашено, что «языки народов РСФСР — национальное достояние Российского государства» [4: а 36]. В статье 2 этого закона вводилось совершенно новое понятие «языковой суверенитет», которое определялось как «совокупность прав народов и личности на сохранение и всестороннее развитие родного языка, свободу выбора и использования языка общения».

Устанавливалась более четкая, чем в утратившем силу союзном законе, иерархия языков: государственный язык Федерации, государственные языки

республик в составе Федерации, прочие языки России. Причем государственный язык Федерации провозглашался таковым «в соответствии со сложившимися историко-культурными традициями». Однако в законе не было четкого определения того, что же собою представляет государственный язык. Отсутствие такого определения делало многие положения закона декларативными и сказалось на его практической реализации.

После принятия в 1991 году закона «О языках народов РСФСР» в республиках в составе РФ были приняты законы о языках, в которых титульные языки республик были провозглашены государственными. Однако такое декларативное провозглашение не обеспечивало конкретного расширения функций тех языков, которые были провозглашены государственными, а лишь придавало им больший социальный престиж.

Далеко не всегда носитель местного государственного языка может быть понят, в случае если обращается на нем в местные административные органы, в поликлинику или в учреждения бытового обслуживания. Объясняется это тем, что отсутствует требование о владении республиканским государственным языком лицами, занимающими определенные должности.

С принятием закона о языках в 1991 году оживилась работа по расширению функций и развитию национальных языков РФ. Так, в июне 1992 года была принята Концепция государственной программы по развитию языков народов России. В ней, в частности, предусматривалась необходимость владения постоянными жителями региона как своим родным языком, так и вторым языком, имеющим хождение в данном регионе [7]. Иными словами, должен был быть сделан первый шаг к отходу от языковой политики «одностороннего двуязычия». К сожалению, принятая концепция так и осталась концепцией, не получив дальнейшего практического развития в рамках Российской Федерации.

Во второй половине 1990-х годов энтузиазм в отношении сохранения и развития национальных языков России начал постепенно ослабевать. В 1998 году в закон о языках были внесены некоторые изменения. С содержательной точки зрения было сочтено целесообразным отказаться от понятия «языковой суверенитет», которое стало представляться излишне радикальным. Право граждан осуществлять свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества было распространено на все субъекты Федерации, а не только на республики, но осталось таким же декларативным, как и раньше.

По словам известного вепсского лингвиста и общественного деятеля

З.И. Строгальщиковой (Карелия), недостаточное внимание к положению местных языков приводит к нарушению многоаспектной системы традиционного воспитания, к распространению идеалов и ценностей западной массовой культуры, к разрушению норм морали и этнокультурных ценностей без их эквивалентной замены [12].

Интересно отметить, что после распада СССР в ряде республик бывшего Союза появилась тенденция к возврату к латинизированным алфавитам, сущест-

вовавшим в них ранее, или к созданию новых латинизированных алфавитов (Азербайджан, Узбекистан, Молдавия и т.д.). Появилась она и в ряде республик в составе РФ (Республика Татарстан, Чеченская Республика и др.). В переходе на латинский алфавит или в возврате к нему вряд ли можно усмотреть что-либо предосудительное, при условии что республика выделяет необходимые средства и обладает полиграфическими возможностями для издания на латинской графике дублирующих комплектов различных видов литературы. Однако в России этот вопрос был сразу же переведен из экономической в политическую сферу. В Государственной думе был выдвинут ничем не обоснованный тезис о том, что использование латинизированной алфавитной системы приведет к выходу ее пользователей из общего культурно-политического пространства страны. Этот тезис исходил из предположения, что между единством культурно-политического пространства и алфавитом существует неразрывная связь и взаимозависимость. Между тем мировой опыт этого предположения не подтверждает.

При обсуждении этого вопроса в Государственной думе было внесено два предложения. Одно из них гласило: «В Российской Федерации государственный язык РФ и государственные языки республик в составе РФ используют алфавиты на основе кириллицы». Другое предложение носило противоположный характер: «В Российской Федерации все языки народов РФ используют алфавиты, принятые каждым народом — носителем языка по его доброй воле». При этом высказывалось мнение, что вопрос выбора алфавита — это не юридический, а этнокультурный вопрос и решать его следует вовсе не на законодательном уровне. Тем не менее Государственная дума приняла первое предложение, которое было внесено в качестве дополнения в статью 3 закона «О языках народов РФ».

Бесспорно, построение «вертикали власти» в Российской Федерации было целесообразным и даже необходимым с экономической и административной точек зрения. Однако при осуществлении административных и юридических преобразований была фактически почти совсем забыта потребность миноритарных этносов России в сохранении и расширении функций своих родных языков. В наши дни закон о языках формально продолжает функционировать, но о нем как-то предпочитают не вспоминать ни в СМИ, ни в официальных выступлениях. Из российских СМИ исчезли материалы о языках народов России, об их сохранении, о целесообразном расширении их коммуникативных функций; преподавание этих языков в средней школе, не говоря уже о преподавании на них каких-либо предметов, неуклонно сокращается; требования о знании этих языков при занятии определенных должностей в национальных регионах отсутствуют.

Зачастую возникает вопрос, стоит ли пытаться сохранять и возрождать миноритарные языки России, если они обречены на естественное сокращение своих функций и естественное отмирание. Ответ может быть однозначным: конечно, стоит.

Во-первых, независимо от политической и экономической ситуации в стране миноритарные этносы России вовсе не обречены на отмирание в пре-

делах обозримого будущего. Во-вторых, языковая ассимиляция в российских условиях вовсе не связана с более совершенным овладением русским языком и приобщением к русской культуре. В-третьих, языковая и этнокультурная ассимиляция части населения приводит к обеднению культуры всего многонационального российского народа.

Представляется, что в начале XXI века вопрос о языках в Российской Федерации оказался снятым с повестки дня и отодвинутым на самый задний план. Надолго ли? И не придется ли нам, вновь возвращаясь к этому вопросу в будущем, начинать все с начала?

Библиографический список

Источники

1. Исаев М.И. Сто тридцать равноправных: о языках народов СССР / М.И. Исаев; отв. ред. Ф.П. Филин. - М.: Наука, 1970. - 192 с.

2. Калабеков В.А. Проблемы адыгского письма и пути их решения / В.А. Калабеков // Кабардино-Балкарская правда. - 1989. - 29 ноября. - С. 3.

3. Национальные школы РСФСР за 40 лет: сб. ст. / Под ред. Ф.Ф. Советкина. -М.: Изд-во Акад. пед. наук , 1958. - 302 с.

4. О языках народов РСФСР // Этнополитический вестник России. - 1992. -№ 1. - С. 36-45.

5. Российское образование в переходный период: программа стабилизации и развития: Проект доклада Правительству РСФСР / Под ред. Э.Д. Днепрова. В.С. Лазарева, В.С. Собкина. - М.: ЦСО РАО, 1991. - 334 с.

6. Суник О.П. Некоторые проблемы языкового строительства в СССР / О.П. Су-ник // Вопросы языкознания. - 1971. - № 6. - С. 22-25.

7. ХрущевН.С. О программе КПСС. Доклад на XXII-м съезде КПСС / Н.С. Хрущев. - М.: Госполитиздат, 1961. - 122 с.

Литература

8. Государственные языки в Российской Федерации. Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. В.П. Нерознака. - М.: Academia, 1995. - 400 с.

9. Дьячков М.В. Проблемы двуязычия (многоязычия) и образования: пособие для учителей ср. шк. и преподавателей педучилищ и пед. ин-тов / М.В. Дьячков. - М.: Ин-т нац. пробл. образования МО РСФСР, 1991. - 104 с.

10. Клементьев Е.И. Современное состояние национальной школы Республики Карелия / Е.И. Клементьев. - Петрозаводск, 1996. - 46 с.

11. Никитин С.В. Национально-языковая политика в республиках Российской Федерации (1992-1993). Информационно-аналитический обзор / С.В. Никитин. - М.: Ин-т. нац. пробл. образования, 1995. - 47 с.

12. Строгальщикова З.И. Функционирование финно-угорских языков / З.И. Стро-гальщикова // Финно-угорские народы России: вчера, сегодня, завтра / Под ред. А.К. Конюхова. - Сыктывкар: Коми респ. тип., 2008. - С. 3-19.

13. Финно-угорские языки России: вчера, сегодня, завтра / Под ред. А.К. Конюхова. - Сыктывкар: Коми респ. тип., 2008. - 192 с.

60

вестник мгпу ■ серия «филология. теория языка. языковое образование»

References

Istochniki

1. IsaevM.I. Sto tridczat’ ravnopravny’x: o yazy’kax narodov SSSR / M.I. Isaev; otv. red. F.P. Filin. - M.: Nauka, 1970. - 192 s.

2. Kalabekov V.A. Problemy’ ady’gskogo pis’ma i puti ix resheniya / VA. Kalabekov // Kabardino-Balkarskaya pravda. - 1989. - 29 noyabrya. - S. 3.

3. Natsional’ny’e shkoly’ RSFSR za 40 let: sbornik statej / Pod red. F. F. Sovetkina. - M.: Izd-vo Akad. ped. nauk, 1958. - 302 s.

4. O yazy’kax narodov RSFSR // E’tnopoliticheskij vestnik Rossii. - 1992. - № 1. -S.36-45.

5. Rossijskoe obrazovanie v perexodny’j period: programma stabilizacii i razvitiya: Proe’kt doklada Pravitel’stvu RSFSR / Pod red. E.D. Dneprova, V.S. Lazareva, V.S. Sobkina. -M.: CzSO RAO, 1991. - 334 s.

6. Sunik O.P. Nekotory’e problemy’ yazy’kovogo stroitel’stva v SSSR / O.P. Sunik // Voprosy’ yazy’koznaniya. - 1971. - № 6. - S. 22-25.

7. XrushhevN.S. O programme KPSS. Doklad na XXII-m s’’ezde KPSS / N.S. Xru-shhev. - M.: Gospolitizdat, 1961. - 122 s.

Literatura

8. Gosudarstvenny’e yazy’ki v Rossiiskoj Federacii. E’nciklopedicheskij slovar’-spravochnik / Pod red. V.P. Neroznaka. - M.: Academia, 1995. - 400 s.

9. D’yachkov M.V Problemy’ dvuyazy’chiya (mnogoyazy’chiya) i obrazovaniya: posobie dlya uchitelej sr. shk. i prepodavatelej peduchilishh i ped. in-tov / M.V. D’yachkov. -M.: In-t nacz. probl. obrazovaniya MO RSFSR, 1991. - 104 s.

10. Klement’ev E.I. Sovremennoe sostoyanie nacional’noj shkoly’ Respubliki Kare-liya / E.I. Klement’ev. - Petrozavodsk, 1996. - 46 s.

11. Nikitin S.V Nacional’no-yazy’kovaya politika v respublikax Rossijskoj Federacii (1992-1993). Informacionno-analiticheskij obzor / S.V. Nikitin. - M.: In-t nacional’ny’x problem obrazovaniya, 1995. - 47 s.

12. Strogal’shhikova Z.I. Funkcionirovanie finno-ugorskix yazy’kov / Z.I. Strogal’shhi-kova // Finno-ugorskie narody’ Rossii: vchera, segodnya, zavtra / Pod red. A.K. Konyuxova. -Sy’kty’vkar: Komi resp. tip., 2008. - S. 3-19.

13. Finno-ugorskie yazy’ki Rossii: vchera, segodnya, zavtra / Pod red. A.K. Konyuxova. - Sy’kty’vkar: Komi resp. tip., 2008. - 192 s.